CC BY
83
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(575.1)
О. О. Зарипов
СИСТЕМА ВОДНОГО ПРАВА И ВОДОПОЛЬЗОВАНИЯ В ТАШКЕНТЕ, СЛОЖИВШАЯСЯ К МОМЕНТУ РОССИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
В статье освещаются вопросы водопользования в Туркестане. Особое внимание уделяется традициям ведения водного хозяйства и системы водного регулирования в Ташкенте и в Туркестане в целом. Исследуются: влияние мусульманского права на решение водных вопросов в регионе, гармонизация мусульманского права и местных обычаев в водном хозяйстве. Отношение русской администрации к существовавшей до колонизации системе водопользования.
Ключевые слова: Туркестан, Ташкент, Хидоя, мираб, водопользование, мусульманское право, орошение, арычная администрация, земледелие.
После того, как во второй половине XIX в. Туркестанский край стал частью Российской империи и было образовано Туркестанское генерал-губернаторство, главной целью правительства стала реализация политики, направленной на подчинение экономики региона интересам экономики империи. Известно, что в конце XIX — начале XX вв. в России стремительно развивалась текстильная промышленность, и растущий спрос на сырье, к тому же риск остановки экспорта хлопка из Америки подвигнул царскую администрацию всерьез заняться развитием хлопководства в Средней Азии. В целом, здесь соединились две задачи: с одной стороны, необходимость расширения хлопководства; с другой, размещение русских переселенцев требовало открытия новых хлопководческих земель путем освоения засушливых и бесплодных земель, пригодных для зем-
леделия в крупных речных бассейнах Средней Азии1. В связи с этим, первый глава администрации края К. П. фон Кауфман предпринимает ряд шагов по структурным изменениям на территории завоеванных земель. Новации в основном были сосредоточены на вопросах землевладения и землепользования, которые являлись основой экономики местного исламского общества и его фундаментом. В целях изучения вопросов мусульманского землепользования фон Кауфман, по прибытии в Туркестан, создает несколько специальных комиссий2.
С первых лет работы, наряду с имеющимися в области сельскохозяйственными традициями в вопросе землевладения и землепользования, эти комиссии стали изучать водное хозяйство и существующую систему управления его распределением.
Российская администрация очень хорошо понимала, что без регулирования ирригационной системы в Средней Азии невозможно развитие земледелия. В нижеследующей записке о проекте Положения об управлении ирригацией в городе Ташкенте и Кураминском уезде говорится: «В вицу единственной почти возможности оседлости края, только при помощи исправного орошения полей, в виду того, что развитие земледелия может идти только параллельно с развитием ирригации — является настоятельная необходимость в том, чтобы на ирригацию полей было обращено особенное внимание высшей администрации края»3.
Объектом нашего исследования является изучение порядка водного права, оросительной системы в преддверии присоединения Россией города Ташкента, являющегося центром как Туркестана в целом, так и в последующем управления прилегающих к нему районов Сырдарьинской области, а также анализ отношения русской администрации к существовавшей системе.
1 Мухаммаджонов А. Р. Куйи Зарафшон водийсининг сугорилиш тарихи (Кадимги даврдан то XX аср бошларигача). История орошения низовьев Зарафшана (С древнейших времен до начала XX в.). Ташкент, 1972. С. 270.
2 Мухамедов Ш. Б. Особенности землевладения и водопользования в Средней Азии и Алжире в XIX в. // МИ. 2019. Вып. 13. С. 107.
3 Национальный архив Республики Узбекистан (далее — НА РУз). Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 6.
Обращалось внимание на фундаментальное отличие условий здешнего землевладения от общероссийской практики. Так как в Средней Азии земля становится продуктивной только после ее орошения, то право на владение землей обусловливается владением оросительной водой. При разборе поземельных прав нужно иметь это всегда в виду, тем более, что и мусульманское законоведение не отделяет землевладение от права на воду, делающую пустынную степь плодородной4. Поэтому, когда поднимается вопрос о землевладении и землепользовании в Туркестанском крае, безусловно, необходимо обращаться к вопросам орошения и его правовым аспектам. В трудах представителей российской администрации и исследователей, занимавшихся этим вопросом, некоторые из существующих правил водопользования были названы «адат»ами, т. е. «обычаями» или «законами» (шариата). Конечно, во время завоевания края вопросы управления водными ресурсами, орошения и распределения воды регулировались законами шариата и местными обычаями, которые действовали в Туркестане на протяжении веков. У коренного населения, ведущего оседлый образ жизни, местные обычаи были полностью подчинены правилам мусульманского права — шариату5. В тех частях страны, где жило оседлое население, суды казиев, судящие по шариату, или письменное мусульманское право... постепенно взяли верх над традиционном порядком, который больше соответствовал национальному духу6.
Как отмечал инженер путей сообщения Российской Империи Н. А. Бенцелевич в своем труде «Водные пути Туркестана»: «Для Туркестана не существует писанного водного закона, ...изложение действующего здесь водного права является сводкой положений из установившихся в крае обычаев, только частью основанных на кратких, не полных, часто противоречащих друг другу постановлениях священных мусульманских книг»7.
4 Гейнс А. К. Собрание литературных трудов. Т. II. СПб., 1898. С. 439.
5 Махмудова Н. Б. Развитие административного управления, социально-экономических и культурных процессов в колониальном Туркестане в начале ХХ века (по материалам ревизии сенатора К. К. Палена). Ташкент, 2015. С. 140.
6 Schuyler E. Turkistan. Notes of a journey in Russian Turkistan, Kho-kand, Bukhara, and Kuldja. Vol. 1., 1876. P. 168.
7 Бенцелевич Н. А. Водные пути Туркестана. СПб., 1914. С. 16.
Следует отметить, что многие ученые, исследовавшие систему водопользования в Средней Азии, не изучали детально законы шариата, на которых основывалось правовое освещение того или иного вопроса и которые поддерживали существующий порядок в русле традиции и обычаев. Сенатор Пален, проводивший по поручению императора ревизию в Туркестане, в своем отчете за 1909 г. отмечает: «Состояние мусульманства и общая картина его развития в крае по-прежнему остаются мало исследованы»8.
В исследованиях, предпринятых в этом направлении, авторы ограничиваются перечислением шариатских наименований правовых норм в земельном и водном законодательстве, приведением терминов и описанием действующих порядков. Такой подход мы можем наблюдать в трудах русских администраторов и исследователей9 того времени и в научных работах последующего периода, созданных на их основе. На наш взгляд, необходимо проанализировать не только изменения в земельных и водных отношениях в Центральной Азии или их различия в разных регионах края по политическим и социально-экономическим причинам, но и сами религиозно-правовые источники, вызвавшие их изменение или различия. Такой анализ позволяет нам сформулировать новые вопросы для исследования:
- во-первых, определить, какие из норм, действующих в земельных и водных отношениях, являются собственно шариатскими руководящими принципами, содержащимися в исламских источниках, и отличать их от сугубо местной традиции;
- во-вторых, определить те правила, которые применяются в соответствии с местными обычаями и традициями, и узнать, когда они произошли, применялись ли в доисламский
8 Краевое управление. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенный по Высочайшему повелению Сенатором Гофмейстером графом К. К. Паленом. СПб., 1910. С. 61.
9 См.: Торнау Н. Е. Особенности мусульманского права. СПб., 1892; Шариатные статьи с переводом на русский язык о правовых отношениях мусульманского населения Туркестанского края, извлеченные из коренного, действующего арабского изложения, по вопросам, предложенным Сенатором графом К. К. Паленом на обсуждении комиссии ученых туземцев, созванных из трех областей края в Ташкенте. Ташкент, 1910.
период или были введены позже под влиянием какого-либо фактора;
- в-третьих, порядки, сложившиеся в земельных и водных отношениях в различных регионах Туркестана, позволяют объяснить причины различий в них, в зависимости от того, из какого исламского источника они были взяты или возникли под влиянием местных условий региона.
Поэтому мы считаем необходимым более углубленное рассмотрение правовых основ мусульманского Туркестана в дополнение к политическим, социально-экономическим факторам при освещении истории поместного землевладения и системы водопользования. Это откроет нам более полную и детальную историческую картину данной проблемы.
Несмотря на то, что по водному праву, бытовавшему в Туркестане, нет отдельного источника, который бы отдельно освещал нормы земельного права, существуют общие положения шариата, относящиеся к этому праву, и в свое время они составляли основу и водного права.
Известно, что Центральная Азия является одним из центров исламской правовой школы ханафизма, и правопорядок в государствах этого края складывался на основе источников этой школы фикха. В изучаемый нами период на практике использовалось более тридцати книг юридического значения, служивших источником мусульманского права в Туркестане. Это — «Хидоя», «Шархул викоя», «Нукоя», «Хидояи Ша-риф» (одна из версий классических комментариев к «Хидоя»), «Хулоса», «Мухити Сарахсий», «Жомеъур румуз оламгирия» («Жомеъур румуз» и «Фатаво Оламгирия» — отдельные книги), «Бахрур роик», «Козихон», «Дуррул мухтор», «Кафури», «Хидоятул муфтиин», «Кандий», «Мухити Бархум» (имеется в виду, «Мухити Бурхоний»), «Биржанди», «Фатавойи баззо-зия», «Жавазир» (точнее, «Жавохир», знаменитая книга по фикху), «Куния», «Мухтасарул викоя» (в источнике приводится как «Мухмасарул викоя»), «Сирожия», «Кофий», «Ха-мадия», «Кифоя», «Мажмаул анхур», «Муния», «Фараиз»10 и другие книги. Из них только «Хидоя» переведена на русский язык. Г. Н. Черданцев комментирует: «В виду отсутствия русских переводов этих книг, кроме одного только сочинения Хи-
10 Черданцев Г. Н. Водное право Туркестана в его настоящем и проектах ближайшего будущего. Ташкент, 1911. С. 37.
доя, Шариат, по которому живет местное оседлое население, остался неизвестным русским»11.
Комментарии к «Хидоя» широко использовались в правовой практике мусульман многих стран Центральной Азии, Северного Кавказа и Поволжья, турецкого и арабского Востока, Индии, где господствующее положение занимало юридическое учение школы ханафитов суннитского направления ислама12. О том, что это произведение быгло основным источником земельного права в Туркестане, изучавший ирригацию края Н. А. Дингельштедт выгсказыывал следующее мнение: «Практика прямо свидетельствует, что указания Хидоя не остались только теоретическим принципом...»13. По этой причине, руководители краевой власти в Туркестане, с первыых лет завоевания интересовалось этим трудом и через него знакомились с быытовавшими здесь нормами шариатского права. Перевод этой книги на русский быпл осуществлен под редакцией Н. И. Гродекова, военного губернатора Сырдарьинской области в 1883-1892 гг., центром которой быгл Ташкент. Он же быпл инициатором изучения «Хидоя», в 1893 г. перевел его с английского языыка и издал14. Это так назыываемая сокращенная «Хидоя» — представляет четыре больших тома (полная «Хидоя» состоит из 118 книг)15.
«Из многих шариатских книг, толкующих о воде, указывают в особенности две: Хидоя и Алям Гирей [«Фатава Алям-гирия». — О. З.]»16. По мнению исламских ученых, по Хидое, реки бывают трех родов17: 1) Аом [т. е. народный, всеобщий. — О. З.] и Гайри-Мамлюк [безхозный. — О. З.]» — большие реки,
11 Там же.
12 Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 2 ч. Ч. 1. Т. 1-11 / Пер. с англ.; под ред. Н. И. Гродекова; отв. ред., авт. предисл., вступ. ст. и науч. комм. проф. А. Х. Саидов. М., 2010. С. 11.
13 Дингельштедт Н. А. Опыт изучения ирригации Туркестанского края: Сыр-Дарьинская область. Ч. 1. Обычное право. Водное хозяйство; Ч. 2. Современное состояние ирригаций с пятью картами. СПб., 1893. С. 140.
14 Хидоя. Комментарии мусульманского права. Перевод с английского / Под ред. Н. И. Гродекова. Ташкент, 1893. Т. 1-4.
15 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 134.
16 Там же. С. 134.
17 Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 2 ч. Ч. 1. Т. ГГГ-ГУ. С. 365.
воды которых не могут быть использованы до последней капли18, дождевая вода, вода колодцев и фонтанов, не находящаяся во власти какого-либо отдельного лица, называется «водой, платящей десятину»19. 2) Аом-и-Мамлюк — реки, воды которых используются полностью20. 3) Хос-и-Мамлюк — речки и воды, отданные правителями во владение разных лиц21 [или общин. — О. З.], каналы, водою которых пользуется менее 100 человек и вода которых распределяется между населением без остатка22, вода этих искусственных каналов и водопроводов называется «водой, платящей подати»23. В шариате существует также четвертая категория воды24 — в виде личной собственности в сосуде, которая используется для личных нужд, не связанных с орошением. Первая и вторая категории являются общедоступными, третья ограничена, и только четвертая категория считается абсолютной формой частной собственности. Из этого положения вытекают два вывода: 1) что воды, подобно земле, отдаются во владение государями, 2) что собственность принадлежит лицу лишь на воду зачерпнутую — воду в сосуде25. Из этого правила шариата делаются два заключения: вода, как и земля, является собственностью правителя, а частная собственность принадлежит только воде в сосудах. Но, несмотря на это, оросительная вода может быть передана в вакф, как земля. Право распоряжения правительства водами распространялось на проведение арыков, на отвод воды и, наконец, на запружение и запрещение пользования водой26.
В «Хидое» есть два разных взгляда на вопрос о том, к какому типу относятся реки, подобные Сырдарье и Амударье.
18 Черданцев Г. Н. Указ. соч. С. 38.
19 Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 2 ч. Ч. 1. Т. I—II. С. 101.
20 Черданцев Г. Н. Указ. соч. С. 38.
21 Савицкий А. П. Поземельный вопрос в Туркестане (В проектах и законе 1867-1886 гг.). Ташкент, 1963. С. 33.
22 Черданцев Г. Н. Указ. соч. С. 38.
23 Хидоя. Комментарии мусульманского права: в 2 ч. Ч. 1. Т. I — II. С. 101.
24 Савицкий А. П. Указ. соч. С. 31.
25 Там же. С. 31.
26 Мухамедов Ш. Б. Особенности землевладения и водопользования в Средней Азии и Алжире в XIX в. // МИ. 2019. Вып. 13. С. 113.
В одном говорится, что они относятся к типу бесхозных рек общего пользования, по которым выплачивается десятина, в другом — что считается, что они относятся к числу рек, по которым вытлачивается херадж — из-за того, что они переходят от судов к мостам и границы их охраняются.
Следует отметить, что в «Хидоя» существует несколько различных мнений основателей ханафитской школы по поводу решения некоторых юридических вопросов, и в их интерпретации многие комментарии быпли сделаны исламскими юристами разных периодов. Именно по этой причине инструкция в ее толковании, которая используется на практике при решении того или иного правового вопроса, считается юридическим документом. Разницу в этих источниках мы можем увидеть в практике купли-продажи оросительной воды в различных регионах Туркестана. Хотя существует общий запрет на раздельную продажу оросительной воды, но в некоторых регионах края можно увидеть обратную картину, например, в Ходжентском уезде в Самаркандской области или в Шахимарданской оросительной системе в Фергане торговля водой отдельно от земли составляла широко распространенное явление27. Причина этого заключалась в наличии такого разрешения в шариатских источниках, таких как «Хазинатул муфтиин», «Дуррул Мухтар», «Бахрул манофи», являющихся комментариями к «Хидоя», регулировавшими правовые нормы в этой области.
В книге «Хазинатул муфтиин» имеется статья, которой разрешается продавать воду без земли, но лишь в том случае, если в данной местности такая продажа является издавна установившимся обыычаем28. Но в отчете канцелярии генерал-губернатора по ирригации г. Ташкента и Кураминского уезда утверждается, что: по шариату, право землевладения неразрывно связано с правом на воду29. Также «обыкновенно признается, что в Туркестанском крае вода может быть предметом пользования, но не собственности30, пользование водою
27 Пален К. К. Орошение в Туркестане. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенной по высочайшему повелению Сенатором Гофмейстером графом К. К. Паленом. СПб., 1910. С. 54.
28 Шишов А. П. Таджики: этнографическое и антропологическое исследование. Ташкент, 1910. Ч. 1: Этнография. 1910. С. 135.
29 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 3.
30 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 54.
переходит к другим лицам лишь по наследству или по завещанию; но по продаже дарственной записи, пожертвованием по богоугодным делам, внесением в кибитную плату жены или променом - не отчуждается. Означенное пользование не может быть отдаваемо и на откуп»31. Как пишет изучавший ирригационную систему области в рассматриваемый период Н. А. Дингельштедт: «Ташкентские городские муллы и казии, т. е. наиболее сведущие мусульманские законоведы, держатся пока твердо шариатского взгляда: продажа ирригационной воды никогда не допускается, даже и в том случае, если чья-либо земля осталась необработанной и вода, следуемая на эту землю, не израсходована»32. Из этих сведений можно сделать вывод, что в Ташкенте продажа воды, отделенной от земли, была запрещена шариатом, а если рассматривать с точки зрения книги «Хазинатул муфтиин», то такого обычая не существовало и до ислама.
Первый правитель канцелярии Туркестанского генерал-губернатора Александр Гейнс в труде «Управление Ташкентом при кокандском владычестве» приводит ценные сведения о землевладении и водопользовании, оросительных водах и арычной администрации в Ташкенте. Он попросил муфтия мехкеме, считающегося одним из самых ученых людей Ташкента, написать вкратце про землевладение в Ташкенте так, как оно обусловливается шариатом33. В сообщении муфтий, подчеркнув, что право землевладения напрямую связано с водным правом, объясняет, что в шариате возникает право собственности на землю посредством «воскрешения земли», т. е. путем организации орошаемых работ. В освещении практики, касающейся землевладения, на основе информации приводятся такие источники, как «Хидоятул муфтий», «Зохирия» и «Нукоя». И эти все книги являются как бы комментариями к «Хидоя».
До занятия г. Ташкента русскими, при кокандском правлении город в ирригационном отношении разделялся на четыре части34: Шайхантахурская, Кукчинская, Беш-агачская
31 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 10.
32 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 257, 258.
33 Гейнс А. К. Указ. соч. С. 439.
34 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 1.
и Себзарская35. Каждая из них быта подчинена главному лицу — арык-аксакалу (звание «арык-аксакал», старшины над каналом, вместо «мираб-баши» вошло в употребление уже при русской администрации36), в распоряжении которого находилось 5 младших арыык-аксакалов. Каждый мираб-баши разделял порученную ему часть на 6 участков, из коих один брал в свое непосредственное заведывание, а остальные поручал младшим мирабам37.
Исходя из этих данных, можно сделать вывод что вся арыычная администрация Ташкента состояла из двадцати четырех человек38. Главные арыык-аксакалы назначались беком [беком Ташкента. — О. З. ], а младшие выбирались народом и утверждались беком39. Для этого, после открыытия в какой-нибудь части вакансии младшего арыык-аксакала, горожане этой части собирались на квартиру серкера40 и, после прочтения предварительной молитвы, производили выбор. Затем серкер докладывал о выбранном беку, а тот утверждал его41. При выборе не обращали внимания на богатство, а только на честность выбранного и на доверие к нему народа, а также на физическую силу42, потому что арыык-аксакал управлял не только водой, принадлежащей его сельской общине, но считался главным «судьей» в обществе, решал споры, возникающие в отношении воды.
Кроме распределения орошаемой воды, на арыык-акса-кала возлагалось разделение полей, приготовленных к обработке на столько участков, сколько кошей выходило на общественные работы43. Отвечающие за справедливое распределение воды во всех регионах Туркестана мирабы44, в Ташкенте выыполняли и другие задачи — они в течение летнего
35 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 6.
36 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 191.
37 Там же. С. 192.
38 Гейне А. К. Указ. соч. С. 446.
39 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 1.
40 Серкер — лицо, ответственное за сбор налогов, назначаемое ханом, мирабы также подчинялись серкеру. См.: Миропиев М. А. О положении русских инородцев. СПб., 1901. С. 401.
41 Гейне А. К. Указ. соч. С. 447.
42 Бенцелевич Н. А. Указ. соч. С. 16.
43 Гейне А. К. Указ. соч. С. 442.
44 Мираб — воданадсмоторщик. НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 2.
сезона занимались определением количества землевладельцев на подведомственной им территории и количества посеянной на их землях пшеницы, информированием серкера о необходимости формирования списка плательщиков от сбора урожая. После этого серкер мобилизововал грамотных людей в каждом районе, чтобы составить список хераджей, прикрепив их в комиссию, состоящую из мираба и арык-аксакала, чтобы сформировать список плательщиков подати на их соответствующих территориях. Эта комиссия проходила одно за другим принадлежащие им поля, принимая во внимание количество урожая и регистрацию владельца, и сообщала ему, сколько он должен заплатить подати.
В Ташкенте число мирабов, как и арыков-аксакалов, составляло двадцать четыре, различие между мирабами и арык-аксакалами состоит в том, что последние заведуют арыками, а первые суть чиновники по составлению хераджных списков и сбора хераджа45. Фактически, согласно шариату, херадж, который являлся земельным налогом, представлял собой налог на земли, орошаемые реками или искусственными ирригационными сооружениями, такими как Сырдарья и Амударья, в то время как земля, орошаемая природными источниками и колодцами, облагалась десятиной46. Поэтому и функция сбора хераджа могла быть возложена именно на мираба. Тем не менее, наблюдать за «опрятностью» воды в арыках имели право все более или менее влиятельные и должностные лица47, в том числе и мирабы.
На некоторых больших каналах, в их водоприемниках или главных разветвлениях, возводились большие плотины, за которыми требовался постоянный присмотр, для чего была установлена особая должность туганчей, т.е. заведующих плотинами. Кроме охранения плотин от порчи, на них же лежало дело по регулированию воды, т.е. увеличение его притока возвышением или удлинением плотины, а также уменьшение или же «совершенный отброс воды»48.
Исправление плотин производилось аксакалами, а деньги собирались с народа туганчами49. В случае денежного рас-
45 Гейнс А. К. Указ. соч. С. 481.
46 Там же. С. 440.
47 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 23.
48 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 191.
49 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 23.
хода на покупку строительных материалов, на устройство плотин, перекидных желобов, покупку рабочих инструментов и прочее, необходимая сумма по составленному мирабами расчету или смете собиралась вскладчину с членов общины и землевладельцем-собственником50. Например, расходы на устройство или исправление плотин у Нияз-бека [в Ташкенте. — О. 3.] относились к обязанностям жителей города; исправление больших арыков — к обязанностям тех, чьи дворы или сады орошаются водой, идущей из этого арыка; а исправление небольших арыков на улицах делались нарядом рабочих из смежных домов51. Когда первая группа не в состоянии выполнить какую-либо работу на арыке, то для улучшения системы или его исправление собирается «хашар» — помощь, оказываемая другой группой52.
В Средней Азии установлено обычаем, что волость, род или отдельное поселение (кишлак), предпринимая какую-нибудь серьезную, общественную работу, может требовать к себе на помощь рабочих из соседних поселений. Рабочие должны явиться беспрекословно, со своими инструментами (кетменями) и на своих харчах. В свою очередь, и получившие подмогу должны явиться на общественные работы к своим соседям, по первому их требованию. Только при такой организации общественного труда и возможно исполнение тех громадных ирригационных сооружений, которые удивляли всех, мало знакомых со Средней Азией53.
В «Хидоя» даны именно такие же инструкции по очистке и благоустройству рек и канав. Указывается, что «в случае засорения общественных рек так, что потребуется очистка ее, забота об этом лежит на обязанности начальника, который должен покрыть издержки на это из общественной казны, ибо операция эта производится для пользы мусульман и расход на нее должен быть покрыт из общественной собственности. Средства на покрытие этих расходов должны быть, однако, взяты из фонда податей и поголовного налога, а не из фонда десятины и благотворительности: последний предназна-
50 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 191.
51 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 23.
52 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 137.
53 Ирригационные работы в Казалинском уезде. Ташкент // Туркестанские ведомости. 1879. № 12. С. 24.
101
чен исключительно для бедных, между тем как первый имеет значение запасного капитала для покрытия чрезвычайных расходов»54. Если в общественной казне нет денег, то начальник вправе ради общественной пользы принудить народ к исправлению повреждения, так как предполагается, что население само не примется за работу55. С точки зрения шариата, как земельная община, так и собственник обязаны выполнять возложенные на них обязанности, иначе они будут привлечены к руководителю или в суд и будут принудительно привлечены к этим делам судьей. «Однако к работе должны быть принуждаемы только способные к труду, а богатые должны платить известную сумму соответственно своему положению и состоянию. Что касается второго рода рек, то они должны быть очищаемы в случаях необходимости за счет собственников, без какого-либо вспомоществования из общественной казны»56. В «Хидоя» делается вывод о том, что существуют две различные точки зрения на то, что работа по очистке «ульев» должна быть равномерно распределена между всеми партнерами в целом или что каждый человек должен убирать свою собственную территорию. Однако очистка и ремонт ирригационных систем в Ташкенте показывает, что работа основана на вышеуказанных коллективистских правилах шариата.
На необходимые расходы делали складчину, мирабы производили изыскания и составляли примерный расчет работы, по которому и выставляется число рабочих из членов общества на известной срок57. При проведении этих работ обычное право не знает таких принудительных и притом безвозмездных работ одной части населения в пользу другой и смотрит на это как на порядок, исходящий не из обычного права, а из произвола правящих58.
Тысячелетние традиции земледелия, основанного на искусственном орошении, выработали в населении навыки ха-шара — добровольной общественной взаимопомощи, умение организовывать и проводить ремонт ирригационных систем
54 Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 2 ч. Ч. II. Т. ГГГ-ГУ. С. 463.
55 Там же.
56 Там же. С. 463.
57 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 198.
58 Там же. С. 244.
и поддерживать культуру водопользования. Берега арыков сохранялись всегда опрятно, воды не засорялись нечистота-ми59. По народным сказаниям, все большие каналы, некогда сооруженные ханами, беками или богатыми благотворителями, строились или за известное вознаграждение, или с богоугодною целью, и мобилизационной, недобровольной работы никогда не требовалось60. Народ в этом процессе участвовал добровольно, и никто не требовал платы за свою службу.
Арык-аксакалы как администраторы ирригационной системы также не получали жалованья за свою работу, однако бек раздавал им ежегодно «подарки»: старшему — 3 халата, лощадь с седлом и сбруей и 200 пудов разных земледельческих продуктов, а младшим — по 1 халату, лошади со сбруей и по 100 пудов продуктов. Кроме того, все арык-аксакалы освобождались от хераджа и танапа61.
В более экономичных земледельческих общинах члены ирригационной администрации не получали вознаграждения за свой труд, а служили, можно сказать, за честь и почет, идее общей пользы. В тех же местностях, где ирригационные сети были очень сложны и требовали постоянного наблюдения и мероприятий, отнимающих много времени, мирабам предоставлялось особое вознаграждение, известное под именем «кепсен»; слово это буквально значит «сделайся мешком», т.е. такую меру зерна, какую человек может унести в полах своей одежды (халата)62.
В пределах своего участка арык-аксакал считался распорядителем по всем вопросам, касающимся сохранения арыков, орошения и равномерного распределения воды между пашнями, садами и дворами. «Если кто-либо, в городе или на пашне, задержит воду, отчего в других местах окажется ее недостаточное количество, старший арык-аксакал пускает воду от места задержки по прежнему направлению»63.
«Чем обширнее площадь, которую нужно оросить, тем сложенее система ирригационных канав, и тем далее и выше берется вода. Иногда источники отстоят на десятки верст от
59 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 23.
60 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 244.
61 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 23.
62 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 191.
63 Гейнс А. К. Указ. соч. С. 447.
полей, которыых они питают»64. «Из-за того, что главный арыык не мог напрямую орошать все земли, человек должен быпл переводить воду на свою землю из частных или общинных земель. По этой причине, если какой-либо землевладелец хотел извлечь арыж, т. е. ручей из основного потока, на свою землю, необходимо быпло получить согласие собственника земли, на которую будет проведен арыык, что могло бы привести к уменьшению площади посева и затоплению, которое прошло через чужую землю. К данному правоотношению все городские [Ташкента. — О. З.] казии высказали то мнение, что никто не обязан давать, через свои земли, пропуск чужой воды и чужому каналу. Но все же, несколько арыж-аксакалов (например, на арыже Таш Огузак из Чирчика) отозвались так, что прежде быпл, действительно, безвозмездный пропуск воды»65, и в рамках этих правоотношений землевладельцы безоговорочно помогали друг другу.
Помимо работ по ремонту и очистке арыжов, считающихся кровеносными сосудами Туркестанского земледелия, арыж-аксакалы отвечали за его неприкосновенность и безопасность. По обыпчаю, полоса земли вдоль арыжа не может составлять частной собственности, но должна считаться как бы принадлежностью арыыка66. «Это правило быпло введено для обеспечения того, чтобы арыыки не быпли окружены никакими сооружениями вообще и находились под наблюдением и контролем без каких-либо помех. За проступки по нарушению водного права применялись разные кары. Обыпчная из них — штрафы от 10-1000 тенег, надевание на виновного на 2-3 месяца лошадиных пут, сажание месяцев на 6 в колодезь»67. Эти виды наказаний и их порядок выгтекают из решений местных властей в виде обыпчая, при этом в шариате не указаны конкретные сроки и размер наказания, если таковые имеются, в
64 Оседлое население Туркестана // Туркестанский сборник сочинений и статей, относящихся до Средней Азии вообще и Туркестанского края в особенности, составляемый по поручению г. Туркестанского генерал-губернатора И. О. Розенбаха В. И. Межовым. Томы 300 [301]-416. Т. 374. Систематический и азбучные указатели сочинений и статей на русском и иностранном языках. СПб., 1888. С. 32.
65 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 260.
66 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 77.
67 Черданцев Г. Н. Указ. соч. С. 43.
источниках указывается только компенсация68. В этих условиях народ безоговорочно подчинялся мирабам, которые, в свою очередь, могли быть подвергнуты вышеуказанным наказаниям, поскольку арычная администрация, которая наблюдала только за равномерным и беспрепятственным распределением воды, была независима в своих действиях от общей правительственной администрации69.
При наступлении полевых работ вода распределялась сообразно площади посевов подлежащими обществами и ам-лякдарами, а затем бандбаны70 (смотрители плотин, т.е. туган-чи) пропускали ее в магистральные арыки, откуда отводными арыками вода распределялась уже по полям71. То есть водой удовлетворялись сначала государственные земли «амляк», а затем, если оказывались остатки, — частные земли «мулк»72; сначала орошались посевы селений, расположенных у головы арыка, затем воду спускали на нижележащие земли, в другие селения, и так далее до тех пор, пока вся площадь, пользующаяся водой из данного арыка, не была снабжена ею. Из такого положения вещей вытекает, что первоначальным владельцем воды являлось государство73.
В то же время строго соблюдалось, чтобы владельцы участков пользовались водой по очереди, в зависимости от близости их полей к главному арыку, кроме того, количество подаваемой воды определяли в зависимости от типа посева. «В течение лета арык-аксакал пускает воду на каждый «чак»74 поочередно, два раза в неделю»75. «На некоторых арыках порядок очереди не изменяется никогда и действует, так сказать, одно и то же расписание. Такой порядок, например, существу-
68 Максудхужа ибн Мансурхужа. Мажмаъул максуд еки Мухтасарул викоянинг узбекча шархи. Т. 2. С. 262.
69 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 1.
70 В Ташкенте и Ферганской долине их называли «туганчи», а названия «бандбан» который приводить граф Пален в своем отчете характерно для Зарафшанского оазиса т.е. для Самарканда и Бухары. Это обе названия означают одного и того же заведующего плотинами.
71 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 24.
72 Черданцев Г. Н. Водное право Туркестана. Ташкент, 1911. С. 39.
73 Пален К. К. Орошение в Туркестане. С. 24.
74 Чак — поземельный участок, в переводе от узбекского значит «жребий».
75 Гейнс А. К. Указ. соч. С. 444.
ет на арыже Бозсу, одном из самых обильных водою, прорыытых в числе других каналов города Ташкента»76. Причина неизме-ности очереди здесь объясняется обилием воды, но, несмотря на это, рис и зерновые культуры, требующие повторного орошения, получали воду последними из оставшейся от других орошаемых земель77.
В историческом Туркестане существовало три метода полива при обработке почвы. «Для таких растений, как хлопок и табак, ее переносят через поля в небольшие канавы и дают возможность просачиваться через почву; для риса поля должны находиться под водой в течение значительного времени в разные периоды. Для люцерны и зерен, где необходимо равномерное распределение воды, поле обыычно делится на грядки небольшими стенками земли в несколько дюймов высотой. Когда эти грядки заполнены водой, отверстие канала закрывается, и воде остается впитаться»78.
«Непременно для справедливого распределения оросительной воды необходимо установление меры воды для орошения того или иного посева. Местная ирригация не пользовалась водоизмерительными снарядами-модулями для определения расхода оросительной воды, хотя идея единицы для измерения этого расхода, равно как и примитивного модуля, существует. Во всем Туркестане земледельцы делили воду не в абсолютных, а в относительных величинах», — пишет К. К. Пален в своем труде «Орошение Туркестана» и высказывает свое мнение по этому поводу: «Постоянным применением на практике относительного деления воды объясняет, между прочим, то явление, что туземцы, совершенно не умея измерять воду, довольно искусно применяют разные способы деления ее, употребляя для этой цели свои особые, крайне разнообразные меры»79. Водомерную единицу составлял почти повсеместно «кулак», т. е. количество воды, свободно, без напора, проходящее в большую глиняную трубу (катта каур) длиною в Уг фута, имевшую верхнее отверстие в 7 дюймов80, а
76 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 235.
77 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 25.
78 Schuyler E. Turkistan. Notes of a journey in Russian Turkistan, Kho-kand, Bukhara, and Kuldja. Vol. 1., 1876. P. 289.
79 Пален К. К. Орошение в Туркестане. С. 85.
80 1 куб. дюйм - 0,0163871 л.
ниже — 681, составлявшую 3 куб. фута воды в секунду82. Местная практика считала, что «кулак» — это то количество воды, которого достаточно для орошение 15 танапов (400 кв. сажен) люцерна в сутки. На вопрос о происхождении и применении данного термина в водном хозяйстве местные ученые муллы объясняли, что слово это тюркское и буквально означает «ухо»; первоначально в местном земледелии «кулак» обозначает место, где вода из каналов впадает в небольшой водоток. В шариате этого термина нет вообще, для измерения объема или количества воды в шариатских источниках перечислено несколько типов измерительных единиц, ни одна из которых не имеет данных, подтверждающих их применение в туркестанской ирригационной практике.
Еще одной единицей измерения местного орошения второй величины, используемой в Ташкенте, был «тегирман»83. Тегирман — струя воды, которая в состоянии привести в движение местную мельницу в один постав. Поэтому это слово в переводе с узбекского означает «мельница». Количество одного тегирмана равно 5 кулакам, а ее десятая часть называется «дагана» [или дахана, от персидского «десятая». — О. 3.] Кроме этого, в других регионах Туркестанского края использовали иные меры оросительной воды, например, в городе Туркестан существовали единицы измерения под названиями «карыч», «токмак»84, а в Ферганской долине хождение имела единица измерения под названием «арык» , означающая количество воды, которое могло поливать несколько четвертей земли85.
Также при расчете объема воды в некоторых регионах применялись меры времени (день, сутки, час), в других — меры поверхности (расстояния), в третьих — меры веса, например, «батман». Первоначально батман86 служил единицей измерения земли, а в водном хозяйстве это «количество воды, потребное для орошения площади земли, засеваемой одним батманом зерна»87. Несмотря на то, что в каждой отдельной
81 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 219.
82 Бенцелевич Н. А. Указ. соч. С. 18.
83 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. Л. 6.
84 Пален К. К. Орошение в Туркестане... С. 85.
85 Дингельштедт Н. А. Указ. соч. С. 219.
86 1 батман — 7,8 пудов, или 128 кг.
87 Пален К. К Орошение в Туркестане... С. 83.
общине водопользователей можно было встретить самые раз-нобразные приемы и различную технику учета воды и земли, принципы, положенные в основу переделов, были «везде общие, так как все объединялось одним и тем же началом — водою»88.
Таким образом, к моменту завоевания Российской империей, правила пользования водой в Ташкенте, которым стал центром Туркестанского генерал-губернаторства, а также практика и опыт системы водопользования формировались в гармонии с шариатским правом и местными обыпчаями, и в ходе колонизации края они сохраняли свое значение в системе государственного управления. С первых дней имперского правления краевая администрация использовала многовековой опыт местных жителей для сохранения существующей системы водопользования. Подтверждением этому служат высказывания в докладе канцелярии генерал-губернатора от 1877 г. по обсуждению проекта «Об управлении ирригации Туркестанского края»: «В виду того, что существующий, сложившийся вековою практикою, порядок пользования водою применен к действительным экономическим условиям края, признается необходимым удержать этот порядок в той мере, насколько он не противоречит духу и целям законов Империи. .»89.
Источники
НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 216. НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578.
Пален К. К. Краевое управление. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенной по Высочайшему повелению Сенатором Гофмейстером графом К. К. Паленом. СПб., 1910.
Пален К. К. Орошение в Туркестане. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенной по Высочайшему повелению Сенатором Гофмейстером графом К.К. Паленом. СПб., 1910.
88 Материалы по изучению хозяйства оседлого туземного населения в Туркестанском крае: Сартовское хозяйство в Чимкентском уезде Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1912. С. 71.
89 НА РУз. Ф. И-1. Оп. 14. Д. 578. Л. 3-4.
Литература
Бенцелевич Н. А. Водные пути Туркестана. СПб., 1914.
Гейнс А. К. Собрание литературных трудов. Т. ГГ. СПб., 1898.
Дингельштедт Н. А. Опыт изучения ирригации Туркестанского края: Сыр-Дарьинская область. Ч. 1. Обычное право. Водное хозяйство; Ч. 2. Современное состояние ирригаций с пятью картами. СПб., 1893.
Ирригационные работы в Казалинском уезде. Ташкент // Туркестанские ведомости. 1879. № 12. С. 22-25.
Материалы по изучению хозяйства оседлого туземного населения в Туркестанском крае: Сартовское хозяйство в Чимкентском уезде Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1912.
Максудхужа ибн Мансурхужа. Мажмаъул максуд еки Мухтаса-рул викоянинг узбекча шархи. Т. 2. Ташкент, 2005.
Махмудова Н. Б. Развитие административного управления, социально-экономических и культурных процессов в колониальном Туркестане в начале ХХ века (по материалам ревизии сенатора К. К. Палена). Ташкент, 2015.
Мухаммаджонов А. Р. Куйи Зарафшон водийсининг сугори-лиш тарихи (Кадимги даврдан то XX аср бошларигача). (История орошения низовьев Зарафшана (С древнейших времен до начала XX в.). Ташкент, 1972.
Мухамедов Ш. Б. Особенности землевладения и водопользования в Средней Азии и Алжире в XIX в. // МИ. 2019. Вып. 13. С. 107-124.
Оседлое население Туркестана // Туркестанский сборник сочинений и статей, относящихся до Средней Азии вообще и Туркестанского края в особенности, составляемый по поручению г. Туркестанского генерал-губернатора И. О. Ро-зенбаха В. И. Межовым. Томы 300 [301]-416. Т. 374. Систематический и азбучные указатели сочинений и статей на русском и иностранном языках. СПб., 1888.
Савицкий А. П. Поземельный вопрос в Туркестане: (В проектах и законе 1867-1886 гг.). Ташкент, 1963.
Хидоя. Комментарии мусульманского права: в 2 ч. Ч. 1. Т. Г-ГГ / Пер. с англ.; под ред. Н. И. Гродекова; отв. ред., авт. пре-дисл., вступ. ст. и науч. комм. проф. А. Х. Саидов. М., 2010.
Хидоя. Комментарии мусульманского права. В 4 т. / Пер. с англ.; под ред. Н. И. Гродекова. Ташкент, 1893.
Черданцев Г. Н. Водное право Туркестана в его настоящем и проектах ближайшего будущего. Ташкент, 1911.
Шишов А. П. Таджики: этнографическое и антропологическое
исследование. Ч. 1: Этнография. Ташкент, 1910. Schuyler E. Turkistan. Notes of a journey in Russian Turkistan, Khokand, Bukhara, and Kuldja. Vol. 1., 1876.
Зарипов Одил Олимжонович, докторант Института истории Академии наук Республики Узбекистан, (Ташкент, Узбекистан); эл. почта: baqtria@gmail.com.
The System of Water Law and Water Use in Tashkent, Presented by the Time of the Russian Empire
After the conquest of Central Asia, in the second half of the XIX century, the Russian Empire faced the problem of reorganizing the local society according to the Imperial principles. In 1867 the Turkestan General government was established. The first head of the regional administration, Kaufman, took a number of steps aimed at structural changes in the territory of the conquered lands. The main changes have affected the economy of the local Islamic society, and the Foundation of this society, as well as the issues of land ownership and water use. From the first years of work, along with the existing agricultural traditions in the field of land ownership and land use, these commissions began to study water management and the existing system for managing its distribution. It should be noted that many scientists who have studied the water use system in Central Asia have not studied in detail the Sharia law, on which the legal coverage of a particular issue was based and which maintained the existing order in line with tradition and customs. The object of our research is to study the order of water law, irrigation system in the run-up to the Russian annexation of the city of Tashkent, which is the center of Turkestan as a whole, and in the subsequent management of the adjacent areas of the Syrdarya region, as well as the analysis of the attitude of the Russian administration to the existing system. Special attention was drawn to the fundamental difference between the conditions of local land ownership and the all-Russian practice. Since in Central Asia the land becomes productive only after it is irrigated, the right to own land is conditioned on the ownership of irrigation water. The article covers the issues of water use in Turkestan. Special attention is paid to the traditions of water management and water regulation in Tashkent and Turkestan as a whole. The article examines the influence of Muslim law on the solution of water issues in the region, the harmonization of Muslim law and local customs in the water sector. The attitude of the Russian administration to the pre-colonization water use system is revealed.
Key words: Turkestan, Tashkent, Hidaya, Mirab, water use, Muslim law, irrigation, irrigation administration, agriculture.
Odil Zaripov, PhD student of the Institute of History of the Academy of Sciences of Uzbekistan (Tashkent, Uzbekistan); e-mail: baqtria@gmail.com.
References
Bencelevich N. A. Vodnye puti Turkestana. SPb., 1914.
Gejns A. K. Sobranie literaturnyh trudov. T. II. SPb., 1898.
Dingel'shtedt N. A. Opyt izucheniya irrigacii Turkestanskogo kraya: Syr-Dar'inskaya oblast'. CH. 1. Obychnoe pravo. Vodnoe hozyajstvo; CH. 2. Sovremennoe sostoyanie irrigacij s pyat'yu kartami. SPb., 1893.
Irrigacionnye raboty v Kazalinskom uezde. Tashkent // Turkestan-skie vedomosti. 1879. № 12. S. 22-25.
Materially po izucheniyu hozyajstva osedlogo tuzemnogo naseleni-ya v Turkestanskom krae: Sartovskoe hozyajstvo v CHimkentskom uezde Syr-Dar'inskoj oblasti. Tashkent, 1912.
Maksudhuzha ibn Mansurhuzha. Mazhma"ul maksud eki Muhtasarul vikoyaning uzbekcha sharhi. T. 2. Toshkent, 2005.
Mahmudova N. B. Razvitie administrativnogo upravleniya, social'no-ekonomicheskih i kul'turnyh processov v kolonial'nom Turkestane v nachale HKH veka (po materialam revizii senatora K. K. Palena): mono-grafiya. Tashkent, 2015.
Muhammadzhonov A. R. Kuji Zarafshon vodijsining sugorilish tarihi (Kadimgi davrdan to XX asr boshlarigacha). (Istoriya orosheniya nizov'ev Zarafshana (S drevnejshih vremen do nachala XX v.). Toshkent, 1972.
Muhamedov Sh. B. Osobennosti zemlevladeniya i vodopol'zovaniya v Srednej Azii i Alzhire v XIX v. // MI. 2019. № 13. S. 107-124.
Osedloe naselenie Turkestana // Turkestanskij sbornik sochinenij i statej, otnosyashchihsya do Srednej Azii voobshche i Turkestanskogo kraya v osobennosti, sostavlyaemyj po porucheniyu g. Turkestanskogo general-gubernatora I. O. Rozenbaha V. I. Mezhovym. Tomy 300 [301]-416. T. 374. Sistematicheskij i azbuchnye ukazateli sochinenij i statej na russkom i inostrannom yazykah. SPb., 1888.
Savickij A. P. Pozemel'nyj vopros v Turkestane: (V proektah i za-kone 1867-1886 gg.). Tashkent, 1963.
Hidoya. Kommentarii musul'manskogo prava: v 2 ch. CH. 1. T. I-II / Per. s angl.; pod red. N. I. Grodekova; otv. red., avt. predisl., vstup. st. i nauch. komm. prof. A. H. Saidov. M., 2010.
Hidoya. Kommentarii musul'manskogo prava. Perevod s angliiskogo / Pod red. N. I. Grodekova. Tashkent, 1893. T. 1-4.
C^erdancev G. N. Vodnoe pravo Turkestana v ego nastoyashchem i proektah blizhajshego budushchego. Tashkent, 1911.
Sрishov A. P. Tadzhiki: etnograficheskoe i antropologicheskoe issle-dovanie. CH. 1: Etnografiya. Tashkent, 1910.
Schuyler E. Turkistan. Notes of a journey in Russian Turkistan, Kho-kand, Bukhara, and Kuldja. Vol. 1. London, 1876.
