CC BY
190
^^^ [лингвистические заметки]
Г.Н.Скляревская doi: 10.24411/1811-1629-2020-12014
СИСТЕМА, НОРМА И УЗУС В СТИЛИСТИКЕ
GALINA N. SKLIAREVSKAIA SYSTEM, NORM AND USUS IN STYLISTICS
Галина Николаевна Скляревская
доктор филол. наук, профессор,
Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена
Наб. реки Мойки, 48, Санкт-Петербург, 191186, Россия
gsklyarevskaya@mail.ru
Galina N. Skliarevskaia
The Herzen State Pedagogical University of Russia
48 Nab. Moyki,
St. Petersburg, 191186, Russia
Содержание статьи составляет экстраполяция триады «система — норма — узус» на категории стилистики. Автор отстаивает позицию, согласно которой понятие системности неприложимо ни к совокупности словарных стилистических помет, ни к набору функциональных стилей, в то время как стилистическая норма и стилистический узус представляют собой объективную лингвистическую реальность.
Ключевые слова: стилистика; функциональный стиль; лексикография; языковая система; языковая норма; узус.
The content of the article is an extrapolation of the triad «system — norm--usus»
to the category of stylistics. The author defends the position according to which the concept of systemd is inapplicable neither to a set of dictionary stylistic labels, nor to a set of functional styles, while the stylistic norm and stylistic usus represent an objective linguistic reality. system, norm and usus in style (according to the explanatory dictionary)
Keywords: stylistics; functional style; lexicography; language system; language norm; usus.
Классическая триада Э. Косериу «система — норма — узус» давно признана удобным и в высшей степени действенным инструментом в исследовании языковых явлений, прежде всего лексики, однако если мы попытаемся приложить ее к явлениям стилистики, мы обнаружим, что картина меняется, и триада Косериу работать перестает.
Современная лексикография привычно оперирует понятием «система стилистических помет», а в современной русистике в рамках стилистических исследований столь же привычно воспринимается термин «система стилей». Термин система по отношению к категориям стилистики прочно закрепился в теоретических работах, вошел в учебники [Купина 2013: 131 и след.; Лукьянова 2001: 85 и след.] и энциклопедии [ЛЭС 1990: 567-568; РЯЭ 1979: 336-337; РЯЭ 2020: 745-746].
Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что понятие системы не согласуется ни с устройством набора стилей в языке, ни с совокупностью стилистических маркировок лексики в толковом словаре. Несмотря на то, что все известные классификации опираются на хрестоматийное определение функционального стиля В. В. Виноградовым: «общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфе-
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-012-00122.
ре того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа» [Виноградов 1981: 19] и построены на едином языковом материале (современный русский язык в его функциональных разновидностях), все многочисленные классификации демонстрируют разное количество стилей в «системе», а также их разный объем и разное содержание. Акад. Д. Н. Шмелев с некоторыми оговорками называет в качестве функциональных стилей научную, официально-деловую и публицистическую речь. Как оказалось, именно эти три стиля представляются наиболее устойчивыми и очевидными и повторяются практически во всех последующих исследованиях как своеобразное классификационное ядро. В классификации Т. Г. Винокур представлены стили разговорный, официально-деловой, газетно-публицистический и научный [Винокур 1968: 6]. Поразительно, что такой несогласованный и разнородный перечень функциональных стилей представлен и в вузовских учебниках. В учебнике Н. А. Лукьяновой приведен перечень из пяти единиц: научный, официально-деловой, рекламный, публицистический и несколько особняком стоит «язык художественной литературы как стиль» [Лукьянова 2001: 88]. Другой перечень стилей представлен расширенным списком акад. Д.Н. Шмелева с включением в него разговорного стиля [Евтюгина 2018]. В учебнике Н. А. Купиной и Т. В. Матвеевой приводится набор стилей из шести единиц, который авторы, следуя традиции, также называют системой: научный, официально-деловой, религиозный, публицистический, художественный, разговорный [Купина 2013: 131-296]. М. Н. Кожина с опорой на известные формы общественного сознания (наука, политика, право, религия, искусство, сфера бытового общения) включает в свой список практически все стили, с большей или меньшей последовательностью встретившиеся в других классификациях: научный, официально-деловой, публицистический, художественный, церковно-религиозный, разговорно-обиходный [Кожина 2008: 123].
Обращает на себя внимание тот факт, что не все компоненты этой так называемой «системы» бесспорны, например, известна длительная полемика относительно отнесения к функциональным
стилям разговорной речи и языка художественной литературы. В последние десятилетия признается существование некоторых новых функциональных стилей, в частности, религиозного, описание и обоснование которого сформировало к настоящему времени большую литературу [Крысин 1996; Гадомский 2006]. Религиозный стиль, хотя уже фигурирует наравне с другими стилями в справочной литературе [РЯЭ 2020: 831-832], признается не всеми. Так, В. И. Карасик [Карасик 1999: 5-19] и ряд других исследователей определяют обслуживающий церковно-религиозную сферу язык как религиозный дискурс, А. Д. Шмелев, не давая терминологически определенного наименования, в тексте своей статьи так же позиционирует этот круг языковых явлений как дискурс [Шмелев 1999: 224, 226, 227 и др.], показывая функционально-стилистическую неоднородность религиозной коммуникации, что, как он полагает, препятствует выделению особого стиля [Шмелев 2007: 612 и след.]. Есть мнение, представленное, в частности, в работах И. В. Бугаевой, что обсуждаемая разновидность языка является социолектом. По моим представлениям, о языке религиозной сферы нельзя говорить как о подсистеме, подъязыке, форме существования национального языка, как о стиле или социолекте. На первый взгляд, религиозный язык как будто бы встраивается в ряд социолектов современного русского языка. Однако этому препятствует дихотомия религиозного языка — сосуществование двух разных языков, церковнославянского и современного русского, с одной стороны, и гетерогенный характер состава его носителей, с другой. Этот особый, в структурном и функциональном отношении уникальный тип языка существует рядом с секулярным языком, не является его составной частью и в синхронии не смешивается с ним, поэтому было бы правильным отказаться от попыток найти место и статус религиозного языка в системе национального русского языка (то есть внутри него), а наличие двух типов языков — секу-лярного и религиозного — квалифицировать как явление диглоссии [Скляревская 2018: 90].
Помимо спорного религиозного стиля обосновывается с разных точек зрения (экстралингвистической, функциональной, собственно языковой) правомерность выделения в ряду других функцио-
нальных стилей рекламного стиля [Лукьянова 2001: 106-114]. В последние несколько лет всё активнее звучат голоса в пользу интернет-стиля [Антонов 2005: 30-39].
Итак, количество функциональных стилей неустойчиво и неопределенно: разные стили могут с достаточной степенью произвольности включаться в существующий набор или исключаться из него. Академик Д. Н. Шмелев в свое время обосновал это положение тем обстоятельством, что функциональный стиль — это «не непосредственная данность, а научная абстракция, для достижения которой требуется отбор и оценка очень разнообразных языковых фактов и учет целого ряда внеязыковых факторов» [Шмелев 1977: 29].
Все это свидетельствует о весьма спорном характере системы функциональных стилей. Если под системой мы понимаем целостное упорядоченное единство связанных между собой языковых элементов, характеризующихся отношениями взаимосвязанности, взаимозависимости и взаимообусловленности, то это, в частности, означает, что из системы невозможно извлечь какой-либо ее элемент, а также добавить новый элемент, не нарушив ее целостности и не разрушив существующих в ней связей.
Подобным образом спорно и представление о совокупности словарных стилистических помет как о системе. На протяжении многих десятилетий стилистическая квалификация лексики в словаре продолжает оставаться наиболее уязвимым местом лексикографии. Известно множество высказываний о неразработанности, противоречивости и непоследовательности словарных стилистических оценок. Надо признаться, что эта критика, нередко весьма жестокая, справедлива. В свое оправдание мы, лексикографы, ссылаемся на сложность и многомерность самого стилистического материала, его связь с психическими сферами, и потому неизбежный субъективизм и сопротивление унификации и стандартизации. Лексикографические проблемы описания стилистического материала в словаре обусловлены, главным образом, тем обстоятельством, что стилистические разряды лексики образуют не линейный ряд, а некий конгломерат, отражающий их перекрещивания и взаимодействия друг с дру-
гом. В каждом конкретном случае функционально-стилистическая характеристика отражает влияние на слово разнохарактерных и разнонаправленных факторов: его социального статуса и сферы функционирования, степени новизны и традиционности, территориального членения, собственно стилистической окраски (расположение на шкале «высокое/низкое», с одной стороны, и место в ряду стилистических языковых средств, с другой), а также устойчивые эмоционально-оценочные наслоения и экспрессивные качества, на стилистическое «поведение» слова влияют, кроме того, и более частные факторы, такие как своеобразие семантики, предметная отнесенность, словообразовательная структура и т. д. Это означает, что парадигму стилистических помет, которая служила бы основанием их системного упорядочения, выстроить невозможно. Эти идеи и соображения автора развивались на протяжении многих лет работы в лексикографии [Скляревская 1988: 84-97; 1995: 90-103; 2004: 25-37; 2019: 193-203].
К объективным трудностям упорядочения стилистических характеристик может быть отнесено также то обстоятельство, что лексикографы стремятся соотносить стилистические пометы со стилями, но это оказывается невозможным, потому что, во-первых, неопределенный и неустойчивый набор стилей не может быть надежным ориентиром и, во-вторых, количество стилей и количество стилистических словарных помет не совпадают. В прямом соответствии находятся только научный стиль и помета «Научн.» и официально-деловой стиль и помета «Офиц.». Во всех других случаях такой прямой связи не наблюдается (подробнее см. [Скляревская 2019: 193-203]).
Каждому лексикографу известно, что количество и содержание помет различно в разных словарях. Автор идеи словаря в соответствии со своей концепцией может исключить традиционную помету из списка или добавить новую. Обновления могут быть весьма существенными, свидетельствующими по существу о пересмотре традиционной «системы помет». Например, набор стилистических помет в [Апресян 2014: 33-34] включает список новых для русской лексикографии помет: библ.[еизм], журн. [алистское], мещанск.[ое], наррат.[ивное],
необиходн.[ое], обиходн.[ое], региональное], редк. [ое], сленг, советск.[ое],эмоц.-усил. [эмоционально-усилительное]. Одни пометы из этого списка маркируют стилистические разряды и группировки, прежде либо остававшиеся за пределами интереса словарей, либо не имевшие никакого маркера (библ., наррат., необиходн., обиходн., редк.), в то время как другие новые пометы заменяют прежние, традиционные с внесением определенной коррекции в их содержание (журн. вместо публ., сленг. вместо жарг., рег. соотносимо с обл.) [Апресян 2014: 11-12]. В Проекте Словаря русского языка XXI века [Скляревская 2019: 193-203] так же представлен обновленный дробный и разноаспектно дифференцированный набор функциональных и стилистических помет: исключена привычная помета Прост.[оречное], добавлены пометы Бульг.[арное]*1, Детск.[ое]*, Насмешл.[иво], Одобр.[ительно], Оскорбительно], Профессионализм], Рел.[игиозное]*, Сниж. [енное], Трад.-лит.[традиционно-литературное], Трад.-нар.[традиционно-народное], Фамильярное]*. Помимо этого, введено большое количество тематических терминологических помет, отражающих использование термина в той или иной области (анатомия, архитектура, медицина и т. д.).
Расширение реестра стилистических характеристик в значительной мере связано с расширением объема словника данного словаря по отношению к предшествующим словарям (по предварительным подсчетам словник должен содержать около 200 000 вокабул), вследствие этого стилистическая стратификация может быть показана не на узком материале отдельных фрагментов лексической системы, а более полно и, следовательно, более адекватно языковой действительности.
Из сказанного следует, что внутри совокупности стилистических помет не обнаруживаются ни системные связи, ни взаимодействие и взаимообусловленности элементов, что давало бы основания считать ее системой, и само понятие «стилистическая система» весьма эфемерно.
В отличие от стилистической системы, стилистическая норма представляется реальностью и реализуется в выборе языковых средств в строгом соответствии с требованиями того или иного стиля, с конситуацией и статусами участников речевого акта. Так, в ситуации научного диспута
норма требует употребления лексики, маркированной пометами «Книжн.» и «Научн.», в то время как обсуждение научной проблемы в домашней обстановке в кругу друзей допускает широкое вовлечение лексики разговорной, в том числе коннотатив-но окрашенной. С другой стороны, употребление в разговорной речи книжных слов и синтаксических оборотов или в официальном стиле разговорных речевых средств было бы неуместным и ненормативным. Здесь необходимо учитывать тот факт, что стилистическая норма, действующая только в пределах того или иного стиля (той или иной функциональной разновидности языка) не только не совпадает с нормой общеязыковой, но может и противоречить ей, и разрушать ее. Словарные стилистические пометы несмотря на их неустойчивый и субъективный характер, как раз и служат ориентиром в реализации стилистической нормы.
Стилистическая норма сближается со стилистическим узусом и во многом формирует его.
Стилистический узус понимается как речевая практика в пределах того или иного стиля, в которой проявляются и реализуются его характерные разноуровневые особенности (лексические, синтаксические, просодические, прагматические и другие). Стилистический узус так же зависит от кон-ситуации и социального статуса коммуникантов. Как правило, в диалоге (или полилоге) при социальном равенстве участников реализуется некий общий для всех узус, проявляющийся в единствеи однотипности речевых средств и их стилистических особенностей, в общности прагматических установок и иллокутивной силы высказывания. Примеры нам хорошо известны: в научных диспутах мы все участвуем постоянно, а разговоры блатных хорошо себе представляем по литературе о современной действительности, по современным массовым фильмам и различным телешоу.
Однако возможна ситуация, когда в одном речевом акте реализуются разные узусы, что связано либо с несогласованными стилистическими установками коммуникантов, либо с владением каждым из них набором речевых средств только одного («своего») стиля.
Красивый господин вздохнул:
— Я понимаю, неприятно и неприлично заби-
рать назад у дамы подарок, но поймите и вы меня <...> Пойдемте к мадемуазель Ташке.
За «мамзель» Сенька обиделся. Почем он знает, что его маруха — мамзелька? То есть, Ташка, конечно, мемзелька и есть, но ведь ничего такого про нее сказано не было. Может, она порядочная2.
Этот пример показывает семантическую рассогласованность слова в разных узусах: мадемуазель 'уважительное обращение к девушке или при упоминании о ней' и искаженное мамзель 'проститутка'. В таком непримиримом противоречии происходит столкновение разных узусов, что и приводит к коммуникативной неудаче.
Стандартная ситуация в случае соединения в одном речевом акте чуждых узусов — их декодирование, «перевод» с одного узуса на другой:
Второго сентября отмусолил, в смысле отсчитал, четыре рубля тридцать пять копеек. <...>
К четвертому сентября малость наблатыкал-ся, то есть немного освоился.3
— Что вы хренью маетесь? — не выдержал Сенька. <...>
— Не «хренью маетесь», а «занимаетесь ерундой». <...>
Скорик подумал и спросил:
— А?
Господин Неймлес вздохнул:
— Если ты чего-то недопонял или не расслышал, нужно говорить: «Простите, что?»4
Диалог, основанный на разных узуальных представлениях, достигает особого накала при столкновении контрастных экспрессивных стилистических установок, что создает критическую напряженность и конфликтность речевого акта.
В диалоге из повести Стругацких «Пикник на обочине» участвуют полицейский Квотерблад и арестованный сталкер Рэдрик. Столкновение чуждых узусов этих персонажей (отбор лексики, степень экспрессии и т. п.), находящихся в непримиримом и неразрешимом противоречии, используется автором как мощный стилистический прием:
— В карманах есть что-нибудь? — тихо произнес капитан Квотерблад. — Выкладывайте...
— Гады, — сказал Рэдрик. — Зар-разы.
Он сунул руку за пазуху и швырнул на стол пачку банкнот. Банкноты разлетелись во все стороны.
— Ого! произнес капитан Квотерблад. — Еще?
— Жабы вонючие! — заорал Рэдрик, выхватил из кармана вторую пачку и с размаху швырнул ее себе под ноги — Жрите! Подавитесь!
— Очень интересно, — произнес капитан Квотерблад спокойно. — А теперь подбери всё это.
— Редьку в глаз! — сказал ему Рэдрик, закладывая руки за спину. — Холуи твои подберут. Сам подберешь!
— Подбери деньги, сталкер, — не повышая голоса, сказал капитан Квотерблад, упираясь кулаками в стол и весь подавшись вперед.5
Узус Квотерблата, построенный на нейтральных в стилистическом и экспрессивном плане речевых средствах (карман, что-нибудь, выкладывать, еще, очень интересно, теперь, подобрать), соответствует нормативному речевому обиходу и поддержан стандартным речевым поведением (тихо произнес, произнес спокойно, не повышая голоса сказал), в то время как узус Рэдрика демонстрирует принадлежность к низкой социальной среде, в которой узуальными (привычными и обычными) речевыми средствами признается лексика низкая, грубая, максимально экспрессивная (гады, заразы, жабы вонючие! жрите! подавитесь! редьку в глаз! холуи) и также поддерживается соответствующим речевым поведением (швырнул, с размаху швырнул, заорал).
Материал статьи дает основания для следующих выводов.
1) понятие системы не согласуется с совокупностью стилистических маркировок лексики в толковом словаре, поскольку единой и стабильной совокупности помет, которую мог бы использовать любой словарь, не существует, а традиционная «система помет» представляет собой разнородный и неустойчивый конгломерат, который можно произвольно менять, исключая одни элементы или добавляя новые;
2) понятие системы не согласуется с устройством набора функциональных стилей в самом языке, поскольку количество стилей неустойчиво и неопределенно: разные стили могут с достаточной степенью произвольности включаться в существующий набор или исключаться из него;
3) в отличие от системы стилистическая норма и стилистический узус вполне реальны.
Стилистической нормой можно считать выбор того или иного языкового средства в соответствии с собственно стилистическими, прагматическими и коммуникативными требованиями того или иного стиля, и максимально полно реализуемый в конситуации речевого акта. Стилистический узус, так же зависящий от конситуации и социального статуса коммуникантов, понимается как речевая практика в пределах того или иного функционального стиля.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Здесь и далее звездочкой отмечена помета, которая использовалась в Словаре под ред. Д. Н. Ушакова, но была отвергнута последующими фундаментальными словарями и возрождена в данном словаре.
2 Б. Акунин. Любовник смерти. М.: «Захаров», 2002. С.90.
3 Там же, с. 122.
4 Там же, с. 198.
5 Аркадий и Борис Стругацкие. Пикник на обочине. М., 2010. С. 100.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонов В. П. О стилевых чертах Интернет-стиля // Коммуникативная стилистика: вчера, сегодня, завтра: сборник материалов Международной научной конференции / Под общей редакцией. Р. С. Сакиевой. Армавир, АЛУ, 2005. С. 30-39.
2. Апресян Ю. Д. (ред.) Активный словарь русского языка / В. Ю. Апресян, Ю. Д. Апресян, Е. Э. Бабаева, О. Ю. Богуславская, И. В. Галактионова, М. Я. Гловинская, Б. Л. Иомдин, Т. В. Крылова, И. Б. Левонтина, А. А. Лопухина, А. В. Птенцова, А. В. Санников, Е. В. Урысон; Отв. ред. Ю. Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2014. Т. 1.
3. Виноградов В. В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981. 319 с.
4. Винокур Т. Г. Об изучении функциональных стилей русского языка советской эпохи (к постановке вопроса) // Развитие функциональных стилей современного русского языка. М.: Наука, 1968. С. 3-11.
5. Гадомский А. К. Религиозный язык или стиль: попытка систематизации терминологии теолингвистики // Уч. Зап. ТНУ Им. В. И. Вернадского. Симферополь: ТНУ, 2006. Т. 19 (58), № 2. Филология С. 186-193.
6. Евтюгина А. А. Функциональная стилистика [электронный ресурс] учебное пособие / А. А. Евтюгина. Екатеринбург: Изд-во Российского гос. профессионально-педагогического университета, 2018. Режим доступа: http://elar.rsvpu.ru/978-5-8050-0651-8.
7. Карасик В. В. Религиозный дискурс // Языковая личность: Проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград: Перемена, 1999. С. 5-19.
8. Кожина М. Н. Стилистика русского языка [электронный ресурс] / М. Н. Кожина, Л. Р. Дускаева, В. А. Салимовский. 4-е изд, стереотип. М.: ФЛИНТА: Наука, 2008. 464 с.
9. Крысин. Л. П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура / Памяти Т. Г. Винокур. М., 1996. С. 135-138.
10. Купина Н. А. Стилистика современного русского языка: учебник для бакалавров / Н. А. Купина, Т. В. Матвеева. М.: Издательство Юрайт, 2013. 415 с.
11. Лукьянова Н.А. Введение в русистику: Учебное пособие для студентов отделений филологии и журналистики. Новосибирск: Новосибирский гос. Университет, 2001. 174 с.
12. ЛЭС: Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия. 1990. С. 567-568.
13. РЯЭ 1979: Русский язык: Энциклопедия. Гл. ред. Ф. П. Филин. —М.: Издательство Советская энциклопедия, 1979. С. 334-337.
14. РЯЭ 2020: Русский язык: Энциклопедия / Ин-т рус. яз. им.
B. В. Виноградова РАН: Под общ. ред. А. М. Молдована. 3-е изд., перераб. и доп. М.: АСТ-ПРЕСС школа, 2020. С. 831-832.
15. Скляревская Г. Н. Еще раз о проблемах лексикографической стилистики // Вопросы языкознания. 1988, №3. С. 84-97.
16. Скляревская Г. Н. О статусе религиозного языка в современном русском языке // Лингвокультурологические исследования. Логический анализ языка. Понятие веры в разных языках и культурах / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, М. Л. Ковшова. М.: Гнозис, 2018. 856 с. С. 84-92.
17. Скляревская Г. Н. Современный толковый словарь живого русского языка. Обоснование концепции. Пробные словарные статьи. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского гос. университета. СПб., 2004. С. 25-37.
18. Скляревская Г. Н. Стилистическая характеристика лексики. // Journal of Applied Linguistics and Lexicography, 2019, vol 1, no. 1. С. 193-203 https://journall.org/index.php/main/issue/ view/1
19. Скляревская Г. Н. Функциональо-стилистическая характеристика лексики в Новом академическом словаре // Очередные задачи русской академической лексикографии. СПб.: Изд. ИЛИ РАН, 1995. С. 90-103.
20. Шмелев А. Д. Языковые особенности различных видов религиозного дискурса // Язык в движении: К 70-летию Л. П. Крыси-на / Отв. ред. Е. А. Земская, М. Л. Каленчук. М.: Языки славянской культуры, 2007. С. 612-621.
21. Шмелев А. Д. Функциональная стилистика и моральные концепты // Язык. Культура. Гуманитарное знание. Научное наследие Г. О. Винокура и современность. М.: Научный мир, 1999.
C. 217-229.
22. Шмелев Д. Н. Русский язык в его функциональных разновидностях (к постановке проблемы). М.: Наука, 1977. 167 с.
REFERENCES
1. Antonov V P. O stilevy'x chertax Internet-stilya [About style features of Internet style]. In: Kommunikativnaya stilistika: vchera, segodnya, zavtra [Communicative style: yesterday, today, tomorrow]: sbornik materialov Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii / Pod obshhej redakciej. R. S. Sakievoj. Armavir, Armavirskij lingvisticheskij universitet, 2005. S. 30-39.
2. Apresyan Yu. D. (redaktor) Aktivny'j slovar' russkogo yazy'ka [Active dictionary of the Russian language] / V Yu. Apresyan, Yu. D. Apresyan, E. E'. Babaeva, O. Yu. Boguslavskaya, I. V Galaktionova, MOSKVA Ya. Glovinskaya, B. L. Iomdin, T. V Kry'lova, I. B. Levontina, A. A. Lopuxina, A. V Ptenczova, A. V Sannikov, E. V Ury'son; Otvetstvenny'j redaktor Yu. D. Apresyan. Moskva, 2014, vol. 1.
3. Vinogradov V V Problemy' russkoj stilistiki [Problems of Russian stylistics]. Moskva,1981.
4. Vinokur T. G. Ob izuchenii funkcional'ny'x stilej russkogo yazy'ka sovetskoj e'poxi (k postanovke voprosa) [On the study of the functional styles of the Russian language of the Soviet era (to the formulation of the question)] // Razvitie funkcional'ny'x stilej sovremennogo russkogo yazy'ka [Development of functional styles of the modern Russian language]. Moskva, 1968, pp. 3-11.
5. Gadomskij A. K. Religiozny'j yazy'k ili stil': popy'tka sistematizacii terminologii teolingvistiki [Religious language or style: an attempt to systematize the terminology of theolinguistics] // Ucheny'e zapiski Tavricheskogo nacional'nogo universiteta imeni V. I. Vernadskogo [Scientific notes of the Taurida National University]. Simferopol', 2006. Vol.19 (58), № 2. Filologiya, pp.186-193.
6. Evtyugina A. A. Funkcional'naya stilistika [e'lektronny'j resurs] uchebnoe posobie [Functional stylistics [electronic resource] tutorial] / A. A. Evtyugina. Ekaterinburg, 2018. Rezhim dostupa: http://elar.rsvpu. ru/978-5-8050-0651-8.
7. Karasik V V Religiozny'j diskurs [Religious discourse] // Yazy'kovaya lichnost': Problemy' lingvokul'turologii i funkcional'noj semantiki [Linguistic personality: Problems of cultural linguistics and functional semantics]. Volgograd: Peremena, 1999. S. 5-19.
8. Kozhina M. N. Stilistika russkogo yazy'ka [e'lektronny'j resurs] [Stylistics of the Russian language [electronic resource]] / M. N. Kozhina, L. R. Duskaeva, V A. Salimovskij. 4-e izdanie, stereotipnoe. Moskva: FLINTA: Nauka, 2008. 464 s.
9. Kry'sin. L. P. Religiozno-propovednicheskij stil' i ego mesto v funkcional'no-stilisticheskoj paradigme sovremennogo russkogo literaturnogo yazy'ka [Religious and preaching style and its place in the functional and stylistic paradigm of the modern Russian literary language] // [Poetics. Stylistics. Language and culture / In memory of T.G. Vinokur] // Poe'tika. Stilistika. Yazy'k i kul'tura / Pamyati T. G. Vinokur [Poetics. Stylistics. Language and culture / In memory of T.G. Vinokur]]. Moskva, 1996. S. 135-138.
10. Kupina N. A. Stilistika sovremennogo russkogo yazy'ka : uchebnik dlya bakalavrov [Stylistics of the modern Russian language: a textbook for bachelors] / N. A. Kupina, T. V. Matveeva. Moskva: Izdatel'stvo Yurajt, 2013. 415 s.
11. Luk'yanova N. A. Vvedenie v rusistiku: Uchebnoe posobie dlya studentov otdelenij filologii i zhurnalistiki [Introduction to Russian Studies: A Textbook for Students of the Departments of Philology and Journalism]. Novosibirsk: Novosibirskij gosudarstvenny'j universitet, 2001. 174 s.
12. LE'S: Lingvisticheskij e'nciklopedicheskij slovar' / Glavny'j redaktor V. N. Yarceva [Linguistic Encyclopedic Dictionary / Editorin-Chief VN. Yartseva]. Moskva: Sovetskaya e'nciklopediya. 1990. S. 567-568.
13. RYaE' 1979: Russkij yazy'k: E'nciklopediya. Glavny'j redaktor F. P. Filin. [Russian language: Encyclopedia. Chief Editor
F.P. Filin] — Moskva: Izdatel'stvo Sovetskaya e'nciklopediya, 1979. S. 334-337.
14. RYaE', 2020: Russkij yazy'k : E'nciklopediya / Institut russkogo yazy'ka imeni V. V. Vinogradova RAN: Pod obshhejcz redakciej A. M. Moldovana [Russian language: Encyclopedia / Edited by A.M. Moldovan]. 3-e izdanie, pererabotannoe i dopolnennoe. Moskva: AST-PRESS shkola, 2020. S. 831-832.
15. Sklyarevskaya G. N. Eshhe raz o problemax leksikograficheskoj stilistiki [Once again about the problems of lexicographic stylistics] // Voprosy' yazy'koznaniya [Questions of linguistics]. 1988, №3. S. 84-97.
16. Sklyarevskaya G. N. O statuse religioznogo yazy'ka v sovremennom russkom yazy'ke [On the status of the religious language in the modern Russian language] // Lingvokul'turologicheskie issledovaniya. Logicheskij analiz yazy'ka. Ponyatie very' v razny'x yazy'kax i kul'turax [Linguoculturological studies. Logical analysis of language. The concept of faith in different languages and cultures] / Otvetstvenny' e redaktory' N. D. Arutyunova, M. L. Kovshova. Moskva: Gnozis, 2018. 856 s. S. 84-92.
17. Sklyarevskaya G. N. Sovremenny'j tolkovy'j slovar' zhivogo russkogo yazy'ka. Obosnovanie koncepcii. Probny'e slovarny'e stat'i. [Modern explanatory dictionary of the living Russian language. Rationale for the concept. Trial vocabulary entries] Sankt-Peterburg: Filologicheskij fakul'tet Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta, 2004. S. 25-37.
18. Sklyarevskaya G. N. Stilisticheskaya xarakteristika leksiki [Стилистическая характеристика лексики]. // Journal of Applied Linguistics and Lexicography, 2019, vol 1, no. 1. S. 193203 https://journall.org/index.php/main/issue/view/1
19. Sklyarevskaya G. N. Funkcional'o-stilisticheskaya xarakteristika leksikiv Novom akademicheskom slovare [Functional and stylistic characteristics of vocabulary in the New Academic Dictionary] //Ocheredny'e zadachi russkoj akademicheskoj leksikografii. [Sequential tasks of Russian academic lexicography] Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo Instituta lingvisticheskix issledovanij Rossijskoj Akademii nauk, 1995. S. 90-103.
20. Shmelev A. D. Yazy'kovy'e osobennosti razlichny'x vidov religioznogo diskursa [Linguistic features of various types of religious discourse] // Yazy'k v dvizhenii: K 70-letiyu L. P. Kry'sina [Language in motion: To the 70th anniversary of L.P. Krysin] / Otvetstvenny'j redaktor E. A. Zemskaya, M. L. Kalenchuk. Moskva: Yazy'ki slavyanskoj kul'tury', 2007. S. 612-621.
21. Shmelev A. D. Funkcional'naya stilistika i moral'ny'e koncepty' [Shmelev A.D. Functional stylistics and moral concepts] // Yazy'k. Kul'tura. Gumanitarnoe znanie. Nauchnoe nasledie G. O. Vinokura i sovremennost'. [Language. Culture. Humanitarian knowledge. The scientific heritage of G.O. Vinokur and the present]. Moskva: Nauchny'j mir, 1999. S. 217-229.
22. Shmelev D. N. Russkij yazy'k v ego funkcional'ny'x raznovidnostyax (k postanovke problemy') [Russian language in its functional varieties (to the problem statement)]. Moskva: Nauka, 1977. 167 s.
