CC BY
158
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2018. № 5
вопросы уголовного права и процесса
н. А. крашенинникова. доктор юридических наук, профессор кафедры истории государства и права юридического факультета МГУ* Е. н. трикоз, кандидат юридических наук. доцент кафедры теории права и сравнительного правоведения Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России. доцент кафедры истории права и государства Российского университета дружбы народов**
система исключающих ответственность обстоятельств в уголовном кодексе индии
(статья первая)
В статье проводится технико-юридический анализ субинститута обстоятельств — защит. предусмотренных в Уголовном кодексе Индии в целях гуманизации и большей индивидуализации уголовно-правового регулирования. На основе диспозиций статутных норм (дефиниций. условий правомерности и др.) и прецедентных решений как индийских. так и английских судов. учитывая колониальное прошлое страны и гибридный характер ее уголовно-правовой модели. исследуются основные характеристики системы обстоятельств. исключающих ответственность по УК Индии. В первой части статьи сделан акцент на подсистеме «извинительных обстоятельств» (excuse defences). исключающих вину лица.
Ключевые слова: Уголовный кодекс Индии, уголовная ответственность, исключающие обстоятельства, случай, ошибка в уголовном праве, отсутствие преступного намерения, невменяемость.
In the article. a technical legal analysis of the sub-institution of general exceptions in the Indian Penal Code of 1860 is carried out. These circumstances are provided for the purpose of humanization and individualization of criminal law regulation. On the basis of statutory norms (definitions. conditions of lawfulness. etc.) and the precedent decisions of both Indian and English courts. the main characteristics of the system of general defences are examined. In the first part of this article. emphasis is placed on the sub-system of excuse defences. which excluding the guilt of the person.
Keywords: Indian Penal Code. criminal responsibility. general defences. excuse defences. mistake. accident. absence of criminal intent. insanity.
* history@law.msu.ru
** alena_trikoz@mail.ru
Разработанный еще в колониальный период Уголовный кодекс Индии (Indian Penal Code), вступивший в силу с 1 января 1862 г.1, продолжает действовать в современный период, кроме мусульманского штата Джамму и Кашмир. Общая часть этого «Кодекса Маколея», названного в честь его главного разработчика английского государ-ствоведа Томаса Б. Маколея (T.B. Macaulay), состояла из пяти глав, среди которых стоит особо выделить Главу IV «Общие исключения» (" General Exceptions").
Именно здесь впервые был закреплен субинститут обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, который получили свое статутное институциональное оформление, во много раз превосходящее по юридической технике и правоприменительной логике имеющиеся на тот период образцы кодификации и доктринальные тексты. В Главу IV УК Индии были сгруппированы все так называемые общие обстоятельства (general defences), закрепленные в ст. 76— 106 по «четким, кратким и понятным категориям»2. Наряду с ними в анализируемый субинститут входили специальные обстоятельства, выделенные применительно к отдельным составам преступлений в статьях Особенной части УК Индии.
Как и в других уголовно-правовых кодификациях Британского Содружества, институт общих исключений из принципа неотвратимости ответственности расценивается в правовой системе Индии с процедурной стороны, т. е. сквозь призму процессуальных защит от предъявленных обвинений 3 . С учетом такой юридической природы анализируемые обстоятельства называют в индийском уголовном праве «оправданиями», или собственно «защитами» (defenses). В законодательстве Индии закреплена даже процессуальная презумпция отсутствия исключающих обстоятельств, а это означает, что в каждом конкретном деле бремя доказывания их наличия и правомерности ссылки в свое оправдание лежит, как правило, на самом обвиняемом4. На наш взгляд, если законодатель возлагает на обвиняемого бремя доказывания своей невиновности, это несовместимо с принципом презумпции невинности, закрепленным в Конституции Индии 1950 г.
1 См. подробнее: Крашенинникова Н. А., Трикоз Е. Н. Уголовный кодекс Индии 1860 года: история создания и характерные черты // Правоведение. 2017. № 4. С. 183— 206; Уголовный кодекс Индии / Пер. А. С. Михлина; под ред., предисл. Б. С. Никифорова. М., 1958.
2 Rankin G. C. Background to Indian Law. Cambr., 1946. Р. vii.
3 См.: Сулейманова С. Т. Отдельные обстоятельства, исключающие уголовную ответственность в уголовном праве Канады // Библиотека криминалиста. 2014. № 1(12). С. 353.
4 См. подтверждающее решение Верховного суда Индии по делу Babulal 1960 г. (Cr LJ 437). Здесь и далее прецеденты цитируются по комментарию к УК Индии под редакцией профессоров Ратанлала Ранчходдаса и Дхираджлала Кешавлала Такора (Ratan-lalR, DhirajlalK. Th. The Indian Penal Code (Act XLV of 1860). Agra; New Delhi, 1999).
Традиционно исключающие обстоятельства подразделяются на две большие группы: 1) «оправдывающие обстоятельства», исключающие противоправность деяния (justifcations), и 2) «извинительные обстоятельства», исключающие вину лица (excuses)5. К первой категории относятся такие три обстоятельства, как согласие потерпевшего, необходимая оборона и малозначительность, так как ссылка обвиняемого на них отрицает саму преступность (уголовную противоправность) его деяния6. Ко второй категории причисляются особые субъектные характеристики: малолетство, душевная болезнь, опьянение, принуждение, провокация, ошибка, случай и необходимость, при которых поведение сохраняет характеристики противоправности и опасности, но отсутствует субъективная сторона ("mens геа", или guilty mind), что извиняет обвиняемого и влечет его полное оправдание7.
В Главе IV «Общие исключения» УК Индии объединены 18 отдельных защит (какjustifcations, так и excuses), и соответственно можно выделить семь подгрупп (категорий) исключающих обстоятельств:
1) действия по закону (judicial acts) (ст. 77 и 78 УК);
2) фактическая ошибка (mistake of fact) (ст. 76 и 79 УК);
3) случай (accident) (ст. 80 УК);
4) отсутствие умысла (absence of criminal intent) (ст. 81—86, 92—94 УК);
5) согласие (consent) (ст. 87—91 УК);
6) малозначительность деяния (trifling) (ст. 95 УК);
7) частная защита (private defence) (ст. 96—106 УК)8.
Первая и вторая категории исключающих обстоятельств — это «действия по закону» и «фактическая ошибка» (ст. 76—79 УК Индии), которые можно рассматривать вместе, так как их сближает факт субъективного заблуждения лица в характере и фактических обстоятельствах совершаемого деяния. В таких ситуациях лицо при отсутствии своей mens rea ошибочно полагает собственное поведение неопасным и не влекущим уголовной ответственности 9 . Иными словами, речь идет о не соответствующем действительности, неправильном интел-
5 Berman M. Justification and Excuse, Law and Morality // Duke L. J. 2003. Vol. 53. P. 1-3; Кенни К. Основы уголовного права / Пер. с англ. М., 1949. С. 52; Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи проблемы реформирования. СПб., 2007. С. 148.
6 См.: Никифоров Б. С. Уголовное законодательство Республики Индии: Очерк. М., 1958. С. 26-46.
7 См.: Есаков Г. А.. Крылова Н. Е.. Серебренникова А. В. Уголовное право зарубежных стран. М., 2011. С. 139-140.
8 Ratanlal R.. Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 75. Проблеме классификации исключающих обстоятельств в УК Индии посвящена отдельная статья (см.: Крашенинникова Н.А.. Три-коз Е. Н. Типология обстоятельств, исключающих ответственность, в уголовном праве Индии // История государства и права. 2018. № 12).
9 Как лаконично определил ошибку британский лорд-судья Рассел: "It is a slip made not by design, but by mischance" (Sandford v. Beal (1899), 65 LJQB73, 74; LT 406 (Lord Russell CJ)).
лектуальном представлении или убеждении, связанном с незнанием фактических обстоятельств или их неверным истолкованием, но имеющем своим следствием действие/бездействие лица, которое не отдавая себе отчета, поступает недолжным образом10.
В этом смысле «честная и разумная ошибка» (honest and reasonable mistake) относится к той же категории безвиновного поведения, как в случае искажения способности разумно рассуждать у невменяемого или полного отсутствия такой способности у младенца11. В УК Индии 1860 г. выделение такого обстоятельства следует признать важным и прогрессивным достижением для уголовного права колониального периода. Этот субинститут уголовно релевантной ошибки свидетельствовал о постепенной гуманизации местного антикриминального законодательства, которое стало учитывать психические особенности человеческого поведения при квалификации деяния и ограничивать случаи объективного вменения, распространенные в колониальной судебной практике.
Со временем похожее, исключающее вину обстоятельство появилось в законодательстве других государств, хотя и получало специфическое наименование. Так, например, в ст. 10.5 УК Австралии — это деяние при исполнении норм права; в ст. 122—4 УК Франции — это действие по закону, подзаконному акту или по требованию законной власти; в ст. 21 УК Испании — это законное осуществление своего права, профессиональных или должностных обязанностей; в ст. 35 УК Японии — это деяние во исполнение законодательства или при осуществлении правомерного занятия; и др. Но не все государства признали сходный институт, в частности в УК РФ и УК Китая нет норм об уголовно-правовой ошибке или исполнении законных полномочий12.
В ст. 76 и 79 УК Индии описаны общие условия ссылки на заблуждение как исключающее обстоятельство. Согласно ст. 76 УК Индии не считаются преступлением действия лица, совершенные им в силу обязывания закона или же по фактической ошибке. При этом лицо считается действующим невиновно, если установлены такие важные признаки совершенной (допущенной) им ошибки, как «добросовестность» и «оправданность» заблуждения относительно совершаемого деяния, причем именно в его фактических, а не юридических обстоятельствах13.
10 См.: Никифоров Б. С. Указ. соч. С. 45.
11 Tolson (1889), 23 QBD168, 181 (Cave J.) (RatanlalR, DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 78).
12 См.: Малиновский А. А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002. С. 140. Хотя в советский период исполнение профессиональных и служебных обязанностей в соответствии с законом всегда признавалось самостоятельным обстоятельством, исключающим уголовную ответственность.
13 Pattnaik Sarthak. Reasonable Inquiry in the Defense of Mistake // Imper. J. Interdisciplinary Res. 2016. Vol. 2. Iss. 5. Р. 1410.
Под фактической ошибкой (лат. error facti, англ. mistake of fact) в отличие от юридической, совершенной при неверном толковании закона, обычно понимается добросовестное ошибочное убеждение, что обстоятельство, защищающее лицо от уголовной ответственности, существует или существовало ранее. Это неверное представление лица о фактических обстоятельствах, относящихся к объекту и/ или объективной стороне, или к квалифицирующим (отягчающим) признакам совершаемого деяния14. Приведем характерный случай из судебной практики Индии 1952 г., в результате которого обвиняемый был освобожден на основании ссылки на фактическую ошибку. Согласно фабуле дела, ночью в своей собственной спальне он зарубил топором родного сына, которого по «добросовестной ошибке» (bona fide mistake) принял в темноте за крадущего и готового к нападению тигра15. Сходное дело было рассмотрено в Индии в 1978 г., когда обвиняемый, охраняя свое кукурузное поле, открыл стрельбу по движущемуся в зарослях объекту в истинном убеждении, что преследует медведя, а в результате убил случайного человека, который там прятался. Суд пришел к выводу, что стрелок не может быть привлечен к ответственности за убийство, поскольку оправданно ссылался на обстоятельство по ст. 79 и 80 УК Индии16.
Еще одна иллюстрация фактической ошибки приведена в примечании к самой же ст. 76 УК Индии. Так, не считается преступлением, если уполномоченное должностное лицо, получившее от суда распоряжение арестовать одного подозреваемого, на самом деле арестовывает совершенно другое лицо, добросовестно полагая при этом после надлежащего расследования, что это и есть подозреваемый, упомянутый в арестном приказе суда17.
Другое важное условие рассматриваемого обстоятельства состоит в том, чтобы данное лицо «добросовестно» (in good faith believes) полагало, что оно было именно обязано по закону совершить соответствующие действия. Уточним, что оценочная категория добросовестности здесь толкуется в соответствии со ст. 52 УК Индии, согласно которой лицо, получившее приказ, было обязано по закону ему подчиниться, совершая это «с должной осмотрительностью и вниманием» (due care and attention)18. В одном из уголовных дел было на это специально указано, так как обвиняемый полицейский действовал
14 Crimes: Mistake of Fact as a Defence // Mich. L. Rev. 1931. Vol. 29(5).
15 Chirangi (1952), Nag 348 (RatanlalR, DhirajlalK. Th. Op. cit. P. 8l).
16 State of Orissa v. Khoru Ghasi (1978) Cr LJ 1305 (Orissa) (Ibid. P. 79).
17 Gopalia Kallaiya (1923), 26 Bom LR138 (Ibid. P. 77).
18 Levenson L. L. Good Faith Defences: Reshaping Strict Liability Crimes // Cornell L. Rev. 1993. Vol. 78(3).
не добросовестно, без должной осторожности и внимания, а поэтому не может ссылаться в свое оправдание на ст. 76 УК Индии19. Попутно заметим, что частные лица, которые обязаны в силу ст. 42 УПК Индии оказывать помощь силам полиции, также могут пользоваться привилегией защиты со ссылкой на ст. 76 УК Индии.
К анализируемой статье дана характерная иллюстрация о ненаказуемости действий солдата, который стрелял в толпу по приказу начальника, отдавшего его в соответствии с законом20. Здесь не имеется в виду слепое подчинение командам вышестоящего офицера, хотя и в такой ситуации при определенных обстоятельствах солдат может получить абсолютную защиту от наказания, на основании ст. 132 УПК Индии21. Но никакой защиты от уголовного обвинения он не получит в случае явно незаконных действий, даже основанных на приказе вышестоящего офицера, начальника или родителя. Исполнитель преступного или иного явно незаконного приказа подлежит уголовной ответственности, даже если он ошибочно полагал наличие законных оснований на отдачу такового приказа, а за его неподчинение ему бы самому грозило наказание за воинское преступление22. Вопрос об уголовной ответственности за неисполнение законного приказа решается в соответствии со специальным законодательством Индии. Так, согласно ст. 21 Закона о национальной безопасности Индии 1986 г. установлено, что любой, кто умышленно не подчиняется вышестоящему офицеру, проявляя тем самым неповиновение представителю власти и не исполняя его законное распоряжение по должности, подлежит тюремному заключению на срок до 14 лет23. В то же время в судебной практике Индии встречаются противоречивые решения на этот счет. Например, в одном из дел полицейский, применявший по приказу начальника запрещенные пытки, был оправдан в силу того, что, хотя и осознавал незаконность приказа, но испытывал явный страх перед мгновенной расправой над ним (в материалах дела упоминалась даже угроза смертью)24. В ряде дел подчинение явно незаконному приказу вышестоящего лица также использовалось как обстоятельство для смягчения наказания.
19 Shea Sunni Sahai v. MohomedFazilKhan (1868), 10 WR (Cr) 20 (Ibid. Р. 81).
20 См., в частности, индийское «Руководство по военному праву» (The Manual of Military Law) 1972 г.
21 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Индии и Закон о доказательствах Индии 1872 г. / Пер. с англ., под ред. М. Ю. Рагинского. М., 1959.
22 Chamon Lei (1940) 21 Lah 521; Charandas (1950), AIR1950 East Punjab 321; Shew Mongol Singh (1981), Cr U84 (Cal) (Ratanlal R., DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 77).
23 URL: http: // lawmin.nic.in/ld/P-ACT/1986/The%20National%20Security%20 Guard% 20Act,%201986.pdf (15.06.2018).
24 Latifkhan (1895), 20 Bom 394; Gurdit Singh (1883), PR N16 (RatanlalR., DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 76).
При тех же условиях «добросовестного предположения» согласно ст. 79 УК Индии не влекут уголовной ответственности действия лица, хотя бы не обязанного, но управомоченного законом или считающего себя вследствии фактической ошибки управомоченным по закону совершать данное действие25. Основное различие упомянутых в ст. 76 и 79 «действий по закону» состоит в том, что если в первом случае закон обязывает лицо совершить действие, то во втором — лишь разрешает (наделяет правом) сделать это. Ссылаться на этот вид обстоятельства защиты могут частные лица, действовавшие во исполнение правомочий, возлагаемых на них, например на основании ст. 38, 43, 72 и 73 УПК Индии.
В двух следующих ст. 77 и 78 УК Индии речь идет об исключающем обстоятельстве в форме " judicial acts", которое применяется только к судейским чиновникам. По сути дела, перед нами специальный случай «действия по закону», которое в ином случае признавалось бы преступлением, если бы не его специальный субъект, которым выступает «судья» (judge). Под таковым в индийском УК понимается чиновник, выполняющий судейские обязанности при осуществлении правомочий, законно предоставленных или по его добросовестному предположению якобы предоставленных ему законом. При этом обратим внимание на широкое толкование самого термина «судья», которое дается в ст. 19 Главы II УК «Общие определения». Стоит заметить, что в колониальный период, когда создавался индийский Кодекс, оно означало не только лицо, уполномоченное законом на любое судебное производство по гражданским и уголовным делам и на вынесение окончательного решения, но также охватывало иных лиц — местных чиновников, сборщиков налогов, третейских судей, членов панчаятных судов, присяжных заседателей, а также лиц, борющихся с местной преступностью, даже если они применяли при этом неправовые методы, и в целом любое должностное лицо колониальной администрации, «сколь бы юридически дефектными не были его полномочия». Пожалуй, такое расширительное толкование смысла «судейской должности» можно объяснить тем, что в колониальной Индии происходила беспрецедентная по масштабам кампания подавления варварского разбойного сообщества ритуальных насильников и грабителей, целой сети так называемых тугов (убийц-душителей), которая безусловно оказывала влияние на разработчиков УК и пределы усмотрения при толковании его норм.
Подведя итог рассматриваемой категории исключающих обстоятельств, отдельно остановимся на ст. 78 УК Индии, в которой к оправдывающим обстоятельствам отнесены «действия, совершенные
25 Rajkapoor v. Laxman (1980), Cr LJ 436; AIR [1980] SC605.
во исполнение приговора или приказа суда, даже если суд был неправомочен выносить такой приговор или издавать такой приказ, но при условии, что лицо, совершившее эти действия, добросовестно полагало, что суд обладал соответствующими правомочиями»26. При этом для ссылки на подобное исключающее обстоятельство должно было соблюдаться ограничительное условие: чтобы данный приговор или приказ суда сохраняли свою силу в течение того времени, когда было совершено неправомерное действие.
По мнению индийских комментаторов, на основании ст. 78 УК можно ссылаться в свое оправдание на «юридическую ошибку» (англ. mistake of law, лат. error juris), хотя она здесь буквально и не обозначается как исключающее обстоятельство. В судебной же практике Индии такая ошибка часто выступает в этой роли именно в ситуациях, описанных в ст. 78 УК, либо же используется для смягчения наказания. В доктрине под «юридической ошибкой» понимается неправильное умозаключение по вопросам права, юрисдикции, правомочия, либо неверное представление о юридическом значении вопросов факта (например, о существовании или отсутствии закона, либо о его действительном содержании)27. При этом полностью признается максима "ignorantia juris non excusat"28 и никаких исключений не делается даже в отношении иностранца, который в действительности может не знать и не понимать содержания национальных законов страны пре-бывания29. В судебной практике также уточняется, что для признания самого факта действия закона или иного предписания Индии и его применимости на территории страны нет необходимости в том, чтобы индийский нормативный акт был где-то опубликован или получил известность за пределами страны30.
Так, в важном прецеденте Tustipada Mandai Case 1950 г. по поводу ссылки на юридическую ошибку и ее отграничения от фактической ошибки были выработаны следующие руководящие правила:
(1) если деяние само по себе является неправомерным и при определенных квалифицирующих обстоятельствах уголовно наказуемым, то незнание наличия таких обстоятельств не является основанием для отклонения уголовного обвинения; (2) если деяние является prima face надлежащим поведением и исключает виновность, но при
26 Уголовный кодекс Индии. C. 63.
27 Meese E., & Jr. P. J. L. Reconsidering the Mistake of Law Defence // J. Crim. L. & Criminology. 2012. Vol. 102(3).
28 Имеется в виду древнеримская юридическая максима: "Ignorantia juris non excusat, ignoratio facti excusat" («Незнание закона не является оправданием, а незнание факта является оправданием»).
29 Fischer (1891), 14 Mad 342; Esop (1836), 7 C&P 456 (Ratanlal R., Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 79).
30 Mayer Hans George (1964), 67 Bom LR, 583: AIR1965 SC722 (Ibid. Р. 80).
этом сохраняются иные криминализирующие обстоятельства, то незнание таковых обстоятельств является основанием для исключения уголовной ответственности; (3) умственное состояние обвиняемого должно включать абсолютное незнание или полную уверенность в отсутствии обстоятельств, которые придают его деянию преступный характер; (4) если деяние, неправомерное по своей природе, становится при определенных обстоятельствах преступным, то совершившее его лицо не может ссылаться на незнание фактов, превративших его из неправомерного в преступное; (5) если уголовное наказание за деяние предусмотрено статутной нормой (в законодательстве), определяющей соответствующие обстоятельства, то вопрос толкования юридической формулировки состава и объекта правовой охраны конкретного статута полностью лежит на лице, совершившем данное деяние, так как незнание статута несущественно для привлечения к уголовной ответственности31. В связи с этими правилами в литературе также отмечается, что сформировалась презумпция определенности и познаваемости уголовного права, а следовательно, не признается релевантной даже «обоснованная» ошибка в праве, которую мог бы допустить «средний разумный человек», что так характерно для англосаксонской доктрины32.
Далее перейдем к следующей категории исключающих обстоятельств по УК Индии — это третья категория включает в себя так называемый «казус», или случай, который прямо предусмотрен в ст. 80 УК Индии с соответствующим заголовком «Случайный вред при совершении законного действия»33.
В англосаксонской доктрине под уголовно ненаказуемым «казусом», или субъективным случаем (accident), подразумевается вредоносное действие, совершенное случайно либо по неблагоприятному стечению обстоятельств, без преступного намерения или виновного знания (without criminal intention or knowledge), но при этом произведенное «законным способом, законными средствами и с должной внимательностью и осмотрительностью» 34. Таким образом, как мы видим, важным условием казуса является характеристика «законности» самого такого действия (lawful act), повлекшего случайный вред. Согласно Конституции Индии 1950 г., понятие «закон» (law) включает «любой указ, приказ, обязательное постановление местных органов власти, правило, предписание, нотификацию, обычай или обык-
31 The King v. Tustipada Mandai (1951), AIR (Orissa, HC) (Ibid.).
32 См.: Козочкин И. Д. Указ. соч. С. 150.
33 Аналогичная статья есть в УК РФ (ст. 28 «Невиновное причинение вреда») и в других странах СНГ, а также в УК Австралии, Италии, Мексики, КНР, Монголии и др.
34 Fenwick v. Schmalz (1868), LR3 CP 313, 316; Hamilton, Fraser & Co. v. Pandorf & Co. (1887), 12 AC518, 524 Halsbury, L. J.).
новение, имеющие на территории Индии силу закона» (п. 3 ст. 13). В ст. 43 УК Индии «Общие объяснения» находим противоположное понятие «незаконность», под которым подразумевается «всякое неправомерное действие». Например, требование арендной платы является законным действием, но угроза арендатору пистолетом с целью получения такой оплаты является незаконной, а если вследствие этого произойдет инцидент причинения вреда жизни или здоровью арендатора, то ссылка в свою защиту на ст. 80 становится неэффек-тивной35. Но в целом следует отметить недостаточную четкость понятия «законные средства», что в данном случае может привести на практике к объективному вменению36.
В судебной практике Индии встречаются дела, в которых даже при явно незаконном действии срабатывает ссылка на «извиняющий» случай по ст. 80 УК, когда на передний план выходит условие «недобровольности» действия 37. Ведь слово «случай» предполагает результат, причиненный как без преступного намерения, так и без признаков неосторожности (neither wilfully, nor negligently)38. Это важное условие применимости ст. 80, поскольку нельзя отвечать за то, что находится вне сознания и воли человека. Кроме того, от невиновного причинения вреда следует отличать преступную небрежность. Так, в индийском деле Сита-Рама обвиняемый подёнщик, рывший траншею и слишком высоко махавший лопатой, задел другого рабочего, подошедшего слишком близко и в результате получившего смертельный удар по голове; однако суд признал правомерной ссылку на ст. 80 УК в части обвинения в убийстве, указав при этом, что действие подпадает под ст. 304А УК о преступной халатности39.
Признак «отсутствия добровольности» при случайном причинении вреда рассматривался в другом уголовном деле, в котором подозреваемый ночью во время сна в кровати рядом с братом вдруг почувствовал некие манипуляции с его собственным телом, когда он якобы под воздействием энергии дао неконтролируемой рукой нанес удар у изголовья кровати по голове спящему брату, в результате чего последний скончался на месте. Тем не менее он был в итоге оправдан со ссылкой именно на ст. 80 УК Индии, так как смог убедить суд в том, что не имел никакого намерения и мотива, а его поступок не являлся добровольным (not voluntary)40.
35 IPC-Notes (All 5 Units with case laws): URL: http://academichour.com/class%20 notes/ Law/1st%20sem/IPC-Notes-pdf.pdf (18.06.2018).
36 Никифоров Б. С. Уголовное законодательство Республики Индии. М., 1958. С. 48.
37 Rangaswamy (1952), Nag 93 (RatanlalR.. DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 82).
38 Ibid.
39 Sita Ram v. State of Rajasthan (1998), Cr LJ 287 (Raj) (Ibid. Р. 82).
40 Patreswar Basumatary v. Slate of Assam (1989), Cr LJ 196 (Gau) (Ibid. Р. 82).
Еще Дж. Ф. Стифен, авторитетный правовед XIX в., специально указывал в своем трактате, что вред считается случайным, когда вызвавшее его действие не было совершено с намерением причинить вредоносное последствие, а его наступление не являлось настолько очевидным, чтобы при обычном благоразумии необходимо было принимать адекватные меры предосторожности и предотвращения при сложившихся обстоятельствах41. Ссылаясь на это обоснование в доктрине, индийский суд пришел к выводу, что обвиняемый в убийстве не должен привлекаться по ст. 304 УК Индии, так как он во время ночного сна подвергся нападению родного брата, который пытался его задушить. Под страхом неминуемой смерти обвиняемый стал отбиваться подвернувшейся под руку бамбуковой палкой, и при этом задел ею по голове вмешавшегося в драку отца, в результате чего тот скончался. Суд пришел к выводу, что здесь имело место законное право на самооборону, а удар палкой пришелся по голове отца случайно в результате несчастного стечения обстоятельства, поэтому обвиняемый должен быть полностью оправдан со ссылкой на ст. 80 и 106 УК Индии42.
Но в то же время следует учитывать специальную иллюстрацию к причинению случайного вреда согласно ст. 80 УК, в которой буквально говорится следующее: «А работает топором. Лезвие топора отскакивает от рукоятки и убивает человека, который стоит рядом. В этом случае, если не было установлено недостаточной осмотрительности со стороны А, его действия являются извинительными и не составляют преступления». Хотя при наличии знания о негативных последствиях своих действий ссылка на случайное причинение вреда не исключает ответственности полностью43.
Рассмотрим следующую группу исключающих обстоятельств по УК Индии — это четвертая категория, которая объединяет большой блок «извинительных оснований» в связи с отсутствием криминального намерения (absence of criminal intent). В эту подгруппу обстоятельств, закрепленных в ст. 81—86, 92—94 УК, включены такие основания защиты, как крайняя необходимость (necessity, ст. 81) и принуждение (compulsion, ст. 94), а также несовершеннолетие (infancy, ст. 82—83), душевная болезнь (insanity, ст. 84) и опьянение (drunkenness, ст. 85-86).
Обращаясь к понятию необходимости и причиняемого в этом состоянии вреда, следует прокомментировать прежде всего дефиницию
41 Stephen J.F. A digest of the criminal law (crimes and punishments). L., 1887. Art. 316 (URL: https://archive.org/details/digestofcriminal00stepuoft (дата обращения: 01.07.2018).
42 Girish Saikia v. State of Assam (1993), Cr LJ 3808 (Gau) (RatanlalR, Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 82).
43 Ibid. Р. 82.
в ст. 81 индийского УК. Здесь раскрывается следующее понимание данного исключающего обстоятельства: необходимостью считается ситуация, когда действие было совершено «без преступного намерения причинить вред и добросовестно с целью предотвращения или избежания другого вреда личности или имуществу»44. Таким образом, в данном определении мы видим отличительные признаки данного обстоятельства и условия его правомерности:
1) неизбежность вредных последствий («непосредственное и неминуемое зло») и наличие реальной, а не мнимой опасности, существующей в рассматриваемое время. Согласно ст. 81 УК, выяснение природы предотвращаемого вреда и степени его неизбежности ("the harm was of such а nature and so imminent") является вопросом факта;
2) возможность предотвращения опасности только путем встречного вредоносного действия, которое разумно требуется для этой законной цели предотвращения или избежания большего вреда (соразмерность средств для устранения опасности);
3) психологический (субъективный) признак отсутствия преступного намерения ("without any criminal intention") и наличия законной цели предупреждения ущерба личности или имуществу;
4) отсутствие превышения пределов необходимости, так как не может причиняться сверх меры и не должен быть более значительным, чем предотвращенный вред, следовательно, необходимо правильно выбрать меньшее из двух зол (признак пропорциональности, как и в случае самообороны)45.
Вышеуказанный критерий отсутствия преступного намерения весьма непрост в толковании, потому что его дефиниция как составная часть mens rea прямо не закреплена в УК Индии, хотя и содержится имплицитно в общей судебной практике46. Индийские судьи используют определение преступного намерения (intention), выработанное в решении британской Палаты лордов по делу Вуллина: обвиняемый должен предвидеть вред как практически неизбежный, и этот результат должен быть для него желаемым41. Поэтому в формулировках ст. 81 УК Индии используется понижающий степень вины фразеологический оборот: "with the knowledge that it is likely to cause harm".
44 Уголовный кодекс Индии. С. 59.
45 Southwark London Borough Council v. Williams (1971), Ch 734, (1971) 2 All ER175; Wood v. Richards (1971), RTR201 (RatanlalR., Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 83).
46 См., напр.: Ramchandra Gujar (1937), 39 Bom LR1184; (1938) Bom 114; Mayer Hans George (1964), 67 Bom LR583, AIR1965 SC722.
47 Regina v. Woollin (1998), 4 All ER103 (цит. по: Есаков Г. А., Крылова Н. Е., Серебренникова А.В. Указ. соч. С. 131).
Это означает, что лицо действовало в состоянии необходимости «со знанием того, что его действие может причинить вред», но без всякого преступного намерения вызвать такой вред. В случае же умышленного причинения вреда и превышения пределов необходимости наступает ответственность по УК Индии, хотя само состояние необходимости может быть признано в суде смягчающим обстоятельством.
Более того, отметим неопределенность с самим понятием «вреда» ("harm"). Здесь следует утончить, что его использование в контексте рассматриваемой статьи, как и в других нормах УК Индии (ст. 87-89, 91-93, 95, 100, 104 и 106), подразумевает только «физическое повреждение» (physical injury)48. Есть также сомнения по поводу субъекта охраны по ст. 81 УК: чья именно личность или собственность защищается от посягательства в состоянии крайней необходимости? Ответ можно попытаться найти в уголовно-правовой доктрине и практике, которые нередко уточняют, что речь идет о личной безопасности и имущественных интересах как самого субъекта, причиняющего встречный вред, так и других лиц (близких, родных, иных граждан), но не обязательно только тех, о которых деятель обязан был позабо-титься49.
Вышеуказанное требование пропорциональности действия и выбора «из двух зол наименьшего» (доктрина choice-of-evils) прямо не предусмотрено в диспозиции ст. 81 УК. Но в двух иллюстрациях к этой статье Кодекса приведены классические случаи оправданности и извинительности вреда в состоянии обоснованного риска.
Так, в первом случае капитан судна, который для предотвращения неизбежного столкновения с встречным судном с 30 пассажирами на борту, резко меняет курс движения, осознавая неотвратимое столкновение с другим судном всего лишь с 2 пассажирами, должен быть освобожден от ответственности на основании ст. 81 УК Индии в случае причинения вреда второму судну.
В другом примере приводится гипотетическое дело, в котором обвиняемый разрушает строение, чтобы предотвратить распространение пожара с целью спасения людей и собственности, потому что огонь настолько быстро и опасно разрастался, что причиненный в итоге вред был признан вполне оправданным.
Источниками реальной опасности, угрожающей жизни или имуществу, может быть не только пожар или кораблекрушение, как в указанных выше примерах, но также стихийные силы природы, не-
48 Veeda Menezes v. YusufKhan (1966), Cr LJ 148, 68 Bom LR629 (RatanlalR.., Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 85).
49 RatanlalR, DhirajlalK. Th. The Law of Crimes. 1953. P. 152.
исправность механизма, нападение животного, физиологические процессы (например, болезнь, голод и др.). В этом контексте суды Индии продолжают ссылаться на руководящий прецедент о крайней необходимости по делу Дадли и Стифенса, двух матросов, выживших после кораблекрушения и многодневного голода и съевших в таком состоянии спящего юнгу, спасая собственные жизни50. В 1884 г. это неоднозначное дело рассматривал Апелляционный суд Англии, оценивая критерии правомерности ссылки на крайнюю голодную необходимость (отсутствие иных средств выжить без запасов еды и воды, дрейфуя на шлюпке в открытом море около трех недель), якобы юридически оправдывающую человекоубийство. В результате судьи все же утвердили приговор в предумышленном тяжком убийстве (murder) юнги, так как, по их мнению, все случаи, оправдывающие убийство другого человека, должны быть сведены исключительно к самообороне. С тех пор почти полтора века прецедент Дадли и Стифенса приводится в целях недопущения ссылки на необходимость как защиту от обвинения в тяжком убийстве.
Резюмируя, отметим, что по индийскому праву ссылка на (крайнюю) необходимость считается правомерной, если обвиняемый действовал в отсутствие преступного намерения (например, не имел умысла потопить встречное судно, а только спасти жизнь многих пассажиров, пожертвовав жизнью немногих), совершая при этом свои действия добросовестно (in good faith), с должной осмотрительностью и вниманием, и не допуская «какой-либо ошибки или небрежности» ("without any fault or negligence"), так как целенаправленно старался предотвратить «неизбежный» вред ("imminent" harm) в противоположность более жесткому критерию мгновенного вреда (англ. "instant" harm), который обычно требуется для защиты в виде ссылки на принуждение по тому же УК Индии51.
Индийские суды с недавних пор ссылаются на прецедент по делу Мартина 1989 г., где основанием ссылки на крайнюю необходимость были признаны опасные угрозы суицидом со стороны невменяемой супруги водителя, который в итоге бы вынужден сесть за руль автомобиля, хотя не имел водительских прав (был ранее дисквалифицирован), тем самым совершив статутное преступление абсолютной ответственности ("absolute" offence)52. Присяжные в вердикте по данному
50 Regina v. Dudley and Stephens (1884), 14 QBD273 (Ratanlal R, Dhirajlal K. Th. The Indian Penal Code. P. 85).
51 Yeo St. India // The Handbook of Comparative Criminal Law / Ed. by K. Heller, M. Dubber. Stanford, 2010. P. 300.
52 Regina v. Martin (1989), 1 All ER652 CA (Ratanlal R., Dhirajlal K. Th. Op. cit. P. 86).
делу сформулировали три уточняющих правила крайней необходимости как исключающего ответственность обстоятельства: 1) обвиняемый действовал разумно и пропорционально во избежание угрозы смертью или тяжкого телесного вреда; 2) присяжные должны определить, разумно ли обвиняемый полагал, что у него есть достаточная причина опасаться смерти или серьезного повреждения, и действовал ли бы точно также на его месте иной «разумный человек» (person of reasonable firmness); 3) существует реальная опасность, угрожающая обвиняемому или другим лицам, в виде противоправных угроз насилия или иных «объективных опасностей», в том числе под влиянием принуждения (duress of circumstances).
И в данном контексте мы должны подробнее остановиться на упомянутой выше категории принуждения (compulsion), а именно в каких случаях такое обстоятельство может исключить привлечение к ответственности за совершенное деяние. В некоторых странах физическое и психическое принуждение как исключающее обстоятельство применяется по аналогии с условиями ссылки на крайнюю необходимость либо же учитывается в качестве обстоятельства, смягчающего уголовную ответственность. Как самостоятельный вид абсолютной уголовно-правовой защиты принуждение выделено в законодательстве лишь некоторых государств с учетом сложившихся их доктринально-правовых трактовок и традиций53. В этом ряду стоит и уголовное право Индии, в национальном кодексе которой выделена специальная норма о таком основании защиты, как «действие, совершенное под влиянием угроз» (ст. 94 УК). Здесь довольно четко обозначены следующие условия правомерности ссылки на принуждение по индийскому уголовному праву:
1) содержание, объект и цель угрозы принуждающего — она должна выражаться только в причинении мгновенной смерти (instant death), и поэтому ссылаться на принуждение нельзя, если угроза насилием не была незамедлительной (мгновенной или неминуе-мой)54 либо предполагала меньший вред, чем причинение смерти
53 В нашем национальном законодательстве вплоть до УК РФ 1996 г. принуждение оценивалось по правилам крайней необходимости, а на современном этапе уже выделена специальная норма о физическом и психическом принуждении (см.: Мизи-на О. В. Уголовно-правовая оценка принуждения в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния: Дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2009).
54 Это так называемое правило неизбежности (imminence rule). Так, в деле R. v. Hudson and Taylor [1971] 2 (QB) 202 английский суд отметил, что угрожаемая травма может и не последовать мгновенно, но спустя определенное время, и весь этот интервал угроза может сохранять свою опасность, чтобы парализовать / подавить волю обвиняемого, даже не имея прямого физического контроля. Следовательно, угроза при принуждении должна быть неизбежной, но не обязательно незамедлительной.
(например, тяжкий вред здоровью)55, а также когда была направлена на третье лицо, а не на самого обвиняемого56;
2) восприятие угрозы: она должна «разумно вызывать осознание» мгновенной и неминуемой смерти, так что это должна быть не простая субъективная вера обвиняемого, а его рациональная уверенность в определенном опасном для его жизни характере угрозы (real fear of instant death), что означает, по сути дела, так называемый объективный тест «обычного разумного человека»57. Для этих целей обычно применяется английский прецедент по делу Грэхэма, по правилам которого уверенность обвиняемого измеряется по стандарту «трезвого человека разумной твердости» (" sober person of reasonable firmness / steadfastness"), но с учетом неких постоянных характеристик ответчика (пол, возраст, физическое состояние, психическое здоровье)58;
3) ссылка на это основание защиты не применима к категории государственных преступлений, наказуемых смертной казнью, и к случаям предумышленного тяжкого убийства, хотя при соучастии в таком убийстве или в укрывательстве доказательств его
55 Хотя в большинстве государств семьи общего права, например в английском уголовном праве, ссылка на принуждения доступна не только в случае угрозы мгновенной смерти, но и в случае опасности причинения серьезного телесного повреждения (Director of Public Prosecutions for Ireland v. Lynch (1915), 1 All ER913 (HL) (Ibid. Р. 106). Также в 1989 г. британская Комиссия по правовым вопросам рекомендовала, чтобы одним из условий защиты в виде ссылки на принуждение было то, что такая угроза направлена на причинение «смерти или серьезного телесного повреждения». Комиссия отметила, что это положение более соответствует преобладающей судебной практике и современным уголовным кодексам (Law Commission of England and Wales Criminal Law: A Criminal Code for England and Wales. Vol. 2: Commentary on Draft Criminal Code Bill (No 111 1989). Par. 12.14).
56 Так, в английском прецеденте уточняется, что угроза должна быть направлена против обвиняемого, его семьи или против лица, за безопасность которого он отвечает (Regina v. Z. (2005), 2 FC461). В австралийской судебной практике установлено, что угроза убить или серьезно повредить здоровье «супруги по общему праву» (гражданской сожительницы) обвиняемого будет считаться для него достаточным основанием для ссылки на принуждение в свое оправдание (R. v. Hurley and Murray (1961), VR526). Аналогичная трактовка расширенного объекта угрозы за счет включения в него третьих лиц (любого человека) содержится в судебной практике и кодексах Канады и Австралии.
51 Причем в англо-американской версии принуждения эта презумпция «разумного человека» (normative standard/ objective test) не всегда приспосабливается к особенностям конкретного обвиняемого и его «ситуации принуждения» (Dubber M. D., Hörnle T. Criminal Law: A Comparative Approach. Oxford, 2014. P. 483).
58 R. v. Graham (1981), All ER111, 801-806; R. v. Bowen (1996), 2 Cr App Rep 151. В отличие от английского и индийского подхода, в ст. 11 УК Канады предусматривается субъективная оценка убежденности ответчика в реалистичности угрозы и предлагается учитывать сильные и слабые стороны его личности. Следовательно, здесь эффективность угроз проверяется на примере конкретного ответчика (обвиняемого), а не по стандарту разумного человека. Сходной позиции придерживается уголовное законодательство Новой Зеландии (R. v. Raroa (1981), 2 NZLR486; Sec. 24 Crimes Act 1961).
совершения все же можно воспользоваться защитой, предусмотренной ст. 94 УК Индии59; 4) наконец, обвиняемый не должен по своей воле / усмотрению попадать в такую ситуация принуждения, легко становясь объектом угрозы, т. е. не должен сам провоцировать или «добровольно ассоциироваться с чем-то, что является преступным действием»60. Как подчеркивалось в руководящем прецеденте по делу Хасана, на принуждение нельзя ссылаться, если обвиняемый сам поставил себя в такие условия, что третье лицо получило возможность «надавить на него», или когда у обвиняемого имелся разумно предвидимый способ избежать преступных действий, к которым его в итоге принуждали61.
В связи с этим условием правомерности ссылки на принуждение индийский законодатель специально предусмотрел в ст. 94 УК иллюстрацию, согласно которой лицо, добровольно присоединяясь к банде дакоитов-разбойников62 с полным осознанием характера их деятельности, не может впоследствии воспользоваться защитой по данной статье, ссылаясь «на то, что оно якобы было принуждено своими соучастниками совершать действие, являющееся по закону преступлением». Кроме того, во втором «объяснении» к ст. 94 УК описана похожая ситуация, но с обратным эффектом, когда можно правомерно ссылаться на принуждение, если человека захватила некая шайка бандитов и принуждает его под угрозой незамедлительной смерти совершить преступление (например, кузнеца заставляют взять свои инструменты и взломать дверь чужого дома, чтобы дакои-ты могли его беспрепятственно ограбить)63.
С другой стороны, как это заметила в своем особом мнении по делу Хасана судья баронесса Хейл, подобный ограничительный критерий правомерности ссылки на принуждения может ущемлять права женщин и детей в семьях, где случаются факты преступного домаш-
59 UmadasiDasi (1924), 52 Cal 112; Karu (1937), Nag 524; Bachchan Lai (1957), Cr LJ 344 (RatanlalR, DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 106).
60 Yeo St. Op. cit. Р. 304.
61 R. v. Hasan (2005), 4 All ER685, 699; см. также: Есаков Г. А., Крылова Н. Е, Серебренникова А.В. Указ. соч. С. 147.
62 Дакоиты (от dakoo, хинди — вооруженный грабитель) — это секта бандитов-убийц, распространенное сообщество полупрофессионалов и полуфанатиков в Индии и Бирме. В колониальный период появился отдельной состав «дакоитизм» (бандитизм) в Уголовном кодексе Индии (ст. 391) (Shyam S. K. Patterns of dacoity in India: a case study of Madhya Pradesh. S. Chand, 1972). По вопросу разграничения с составом преступного сговора см.: Крашенинникова Н. А., Трикоз Е. Н. Формирование института соучастия в уголовном праве Индии XIX в. // Вестн. РУДН. Сер. Юридические науки. 2018. Т. 22. № 1.
63 Уголовный кодекс Индии. С. 66.
него насилия и принуждения со стороны мужей, отцов или старших братьев и наставников64. Эта проблема особенно характерна для индийского общества, которая имеет здесь ментальный характер и проистекает из традиционных социальных установок65.
В отдельную подгруппу исключающих обстоятельств в УК Индии в рамках рассматриваемой нами четвертой категории объединяется сразу несколько норм, содержащих элементы учения о физическом лице как субъекте преступления (ст. 82—86). На этом основании обособилась такая категория защит, как ссылки на невменяемость лица, которая является очевидным основанием для не привлечения к ответственности за совершенное деяние. По индийскому, как, впрочем, и по англосаксонскому уголовному праву, невменяемость может быть обусловлена тремя факторами: недостижение возраста, душевная болезнь и опьянение66.
Несовершеннолетие (infancy) как основание защиты предусматривается в ст. 82—83 УК Индии. В них речь идет об уголовной деликтоспо-собности и недостижении возраста уголовной ответственности, что, как очевидный факт, редко требует усложненного процесса доказывания. Обычно бремя доказывания относительно несовершеннолетнего возраста лежит на самом обвиняемом или его представителе. Согласно судебной практике, уголовное преследование его в качестве ребенка продолжается, даже несмотря на достижение им совершеннолетия в процессе судебного разбирательства или отбывания наказания67.
Под влиянием английского уголовного права в Индии различаются три категории несовершеннолетних (infants): 1) малолетние дети в возрасте до 7 (после реформы — до 9) лет (children), которые полностью недееспособны с точки зрения уголовного права68; 2) малолетние дети от 7 (9) до 12 лет (youngpersons), которые имеют оспоримую уголовную правоспособность (действует презумпция doli incapax как дополнительная защита); 3) несовершеннолетние дети от 12 до 18 лет (juvenile adults), которые являются полностью деликтоспособными и уголовно наказуемыми69.
64 R. v. Hasan (2005), 4 All ER715.
65 См.: Крашенинникова Н. А. Роль закона и традиции в современной правовой системе Индии // Правовые традиции. Жидковские чтения: Сб. материалов конф. М., 2014. С. 319-326.
66 См.: Голованова Н. А. Уголовное право Англии. М., 2017. С. 31.
67 Makhulshah (1886), 1 Weir 470; Krishna Bhagwan v. State of Bihar (1989), AIR Pat 217.
68 В законе, принятом в Индии в XV в., было указано: «Если дитя моложе пяти лет совершит недозволенный поступок, неважно сколь серьезный, не только не следует судить его, но и сами родители не должны подвергать его никакому наказанию» (Додо-нов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. М., 2010).
69 На основании ювенального законодательства ряда штатов Индии для несовершеннолетних преступников установлен специальный «некарательный» режим, к ним
В УК Индии возраст привлечения к ответственности в целях ее лучшей индивидуализации установлен дифференцированно, но при этом он различается не по составам преступлений, а в зависимости от субъективных качеств виновного (по критерию принципа разумения). Так, в первой возрастной категории доказательство самого факта недостижения ребенком нижней возрастной границы в 7 (9) лет ipso facto отклоняет любое уголовное обвинение. Это была так называемая нижняя граница абсолютной безответственности, после которой начинает действовать уже презумпция doli incapax по общему праву70. В соответствии со ст. 2 Закона о внесении изменений в УК Индии 2004 г. эта нижняя граница невменяемости по возрасту была повышена с 7 до 9 лет71.
В одном из ранних индийских дел 1886 г. у 6-летнего ребенка обвиняемый выкупил всего за одну монету (coin one anna) два куска ткани (стоимостью 15 монет), которые тот тайно вынес из дома своих родителей. Но обвинение ребенка в краже было отклонено по причине его возрастной недееспособности (недостижение 7-летнего возраста), а вот купивший у него ткань был осужден за нечестное присвоение чужого имущества (ст. 411 УК Индии), так как должен был знать, что эта ткань принадлежит родителям ребенка и нельзя обманным путем выманивать ее за бесценок72.
Во второй возрастной категории от 9 до 12 лет сложность привлечения к ответственности обусловлена необходимостью доказывания достаточной зрелости понимания ("sufficient maturity of understanding"). В одном из дел адвокат ребенка ссылался в его оправдание на «исключительную незрелость интеллекта» своего подопечного ("exceptional immaturity of intellect")73. Под этим термином понималось, что во время совершения преступления ребенок не отдавал себе отчет в характере и последствиях действий. Это возраст относительной вменяемости, и пока несовершеннолетний не достиг верхней возрастной
не применимы такие виды наказания, как смертная казнь, транспортация (уголовная ссылка) и пожизненное лишение свободы.
70 Lukhini Agradanini (1874), 22 WR (Cr) 27 (Ratanlal R., Dhirajlal K. Th. Op. cit. Р. 86). К слову, в недавнем деле R. v. JTB (2009), 20 (H.L.) британская Палата лордов отметила, что предусмотренная в ст. 34 Закона о преступлениях и правонарушениях 1998 г. защита на основе презумпции doli incapax уже устарела и должна быть отменена.
71 The Indian Penal Code (Amendment) Act, 2004 (Act No. XXIV of 2004). В Великобритании возраст ответственности был повышен сначала до 8, а затем и до 10 лет (Закон о детях и молодых людях 1933 г.). В других странах Содружества минимальный возраст уголовной ответственности установлен так: 10 лет — Австралия, 12 лет — Канада, 13 лет — Новая Зеландия (за исключением тяжкого убийства и непредумышленного убийства, за которые возраст понижен до 10 лет) (Urbas G. The Age of Criminal Responsibility // Austl. Inst. Crim. Trends and Issues in Crime and Criminal Justice. 2000. N181. P. 2-6; PriceD. The criminal liability of children // Austl. L. J. 1995. Vol. 69. N 8. Р. 593-594.
72 Makhulshah (1886), 1 Weir 470 (RatanlalR., DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 86).
73 Lukhini Agradanini (1874), 22 WR (Cr) 27, 28 (Ibid. Р. 87).
границы, он может действовать с ограниченной осмотрительностью и неполным осознанием своей вины.
Для доказательства достаточной «зрелости понимания» и степени злонамеренности обычно ссылаются на известный тест, когда ребенку предлагается на выбор яблоко или пенни ("Lübeck apple proof"). Этот тест был впервые использован в деле Rex v. Gorrie 1918 г., когда восьмилетний ребёнок, обвиняемый в убийстве, выбрал в итоге пенни вместо яблока, и на этом основании был признан достаточно разумным для привлечения к ответственности (судьи посчитали, что его способность действовать виновно подтверждена в достаточной степени)74.
В этом возрасте (с 9 до 12 лет) ребенок должен понимать природу или физические последствия своих действий, чтобы быть привлеченным к уголовной ответственности75. В связи с этим должны быть представлены соответствующие доказательства или обстоятельства, свидетельствующие о недостаточной степени разумения обвиняемого (максима malitia suppletaetatem76). В противном случае предполагается, что ребенок намеревается совершить именно то, что на самом деле сделал.
Так, в одном из дел 11-летний ребенок, бросивший кирпич в полицейский автомобиль и сбежавший с места преступления, по мнению стороны обвинения, осознавал серьезность последствий своей «недетской шалости», о чем свидетельствует сам факт бегства ребенка и сокрытия от преследования. Однако суд подчеркнул, само по себе бегство не является достаточным, чтобы опровергнуть презумпцию doli incapax («неспособность быть виновным»), так как, например, просто непослушный ребенок также может убежать от своих родителей или учителей в школе, что не является преступным77. В то же время, если ребенок 9 лет и старше совершает кражу и тут же продает краденые вещи, он не может ссылаться в оправдание на ст. 83 УК Индии, так как показывает своим поведением достаточный уровень зрелости и понимание того факта, что продает похищенное имущество78.
В другом деле Хиралал ребенок примерно 12 лет с помощью острого меча, которым играл вместе со своими братьями, нанес смертельную рану другому человеку, но в судебном процессе не было представлено доказательств в подтверждение его малолетнего возраста
74 Rex v. Gorrie (1918), 83 J.P. 136 (цит. по: Кенни К. Основы уголовного права / Пер.; ред. Б. С. Никифорова. М., 1949. С. 54).
75 Ulla Mahapatra (1950), Cut 293; Mussamut Aimona (1864), 1 WR (Cr) 43 (Ibid. Р.
87).
76 Malitia supplet aetatem (лат.) — «злой умысел возмещает недостаток возраста», так говорят о преступлениях, совершаемых детьми в возрасте от 7 до 14 лет.
77 A. v. DPP (1991), COD442 (DC) (RatanlalR, DhirajlalK. Th. Op. cit. Р. 87).
78 Krishna (1883), 6 Mad 373 (Ibid. Р. 87).
или незрелости понимания содеянного. Поэтому этот ребенок был осужден за преступление, предусмотренное ст. 326 УК Индии («Сознательное причинение тяжкого телесного вреда опасным оружием или средством»)79.
Третья возрастная категория несовершеннолетних (12—18 лет) в УК Индии иногда дифференцируется по составам преступлений. Например, устанавливается пониженная граница для особо тяжких преступлений, общественная опасность которых осознается в более раннем возрасте. В соответствии с общим правом долгое время ребенок в возрасте до 14 лет не привлекался к ответственности за совершенное изнасилование или сексуальное оскорбление, хотя в таких случаях мог быть осужден за обычное нападение или неприличное посяга-тельство80. Но после того, как наука эндокринология доказала, что у некоторых мальчиков намного ранее 14 лет наступает сексуальное созревание (преждевременное вследствие превышения коры надпочечников), возрастная граница уголовной ответственности в этой подгруппе несовершеннолетних была изменения. Согласно английскому Закону о сексуальных преступлениях 1993 г. отменена презумпция о том, что мальчик до 14 лет не может участвовать в половом акте. В Индии же несовершеннолетние в возрасте 12 лет и старше вполне могут быть осуждены за изнасилование81. Субъектом этого преступления по ст. 375 УК Индии может быть лицо мужского пола, психически здоровое, не находящееся в состоянии опьянения и старше 12 лет, а в определенных случаях — даже старше 7 лет. Согласно индийскому Закону о защите детей от преступлений сексуального характера 2012 г. ребенком считается лицо моложе 18 лет, а вступать в брак девушки могут только с 15 лет 82. Половые связи дееспособных совершеннолетних мужчин, но без их обоюдного согласия и насильственного характера подпадают под уголовно запрещенные «действия сексуального характера» (ст. 375 и 377 УК Индии)83.
В рамках анализируемой категории исключающих обстоятельств, относящихся к субъектным характеристикам, выделяется невменяемость по основаниям душевной болезни (insanity), о которой
79 Hiralal (1977), Cr LJ [1921] (SC) (Ibid. Р. 86-87).
80 Philips (1839), 8 C&P 736; Waite (1892), 2 QB600; Tatum (1921), 15 Cr App Rep 132 (Ibid. Р. 87).
81 Nga Tun Kaing 18 Cr LJ 943 (Ibid. Р. 87).
82 The Protection of Children from Sexual Offences Act, 2012: URL: http://wbxpress. com/wp-content/uploads/2013/03/Protection-Children-Sexual-Offences.pdf. До этого знаменитый «Закон Сарда» 1929 г. об ограничении детских браков установил брачный возраст для девушки в 15 лет. Полагалась уголовная ответственность за нарушение данной нормы (Шинкаренко К. И. Правовое положение женщин в Индии: традиционализм и современность. М., 2010. С. 75).
83 Criminal Law (Amendment) Act, 2013 // Gazette of India. 2013. April 2 (Extraordinary. P. 2. Sec. 1).
идет речь в ст. 84 УК Индии. Согласно этой статье, отсутствие воли или разумения исключает уголовную ответственность в том случае, когда лицо в момент совершения преступления по причине своей душевной болезни находилось в невменяемом состоянии. Лицо освобождается от уголовной ответственности, если во время совершения преступного деяния оно было не способно сознавать характер своего действия или не могло осознавать, что поступает дурно или противоправно (ст. 84 и 85 УК Индии). Сложилось соответствующее судебное толкование о том, что если преступное деяние было совершено под влиянием «бредовых представлений» об окружающей обстановке и положении дел, которые затемнили для лица подлинное значение совершаемого им действия, то такой субъект подлежит той же самой ответственности, какой бы он подлежал в случае, если бы реальные факты соответствовали его представлению о них84.
Однако не все действия душевнобольного освобождают от уголовной ответственности. По уголовному праву Индии наличие какой-либо болезни не считается достаточным для этой цели, так как ряд категорий душевнобольных вполне способны понимать свои действия, руководствуются сознательными мотивами (в частности, такими, как страх перед наказанием)85. По общему праву полное освобождение невменяемых лиц зависит от такого основания, как наличие у них сознания в форме представлений о том, «что такое хорошо, а что такое плохо».
В Индии проблема вокруг определения невменяемости обострилась в середине прошлого века, когда она стала предметом дискуссий при разработке «Индусского кодекса» и Закона о браке индусов 1955 г. Вменяемость брачующихся по этому закону была признана одним из условий вступления в законный брак. Но факт невменяемости одного или обоих супругов делал этот брак не ничтожным, а лишь оспоримым (ст. 12 Закона), т. е. там, где один из супругов был невменяемым, второй вменяемый супруг имел право на прошение о признании брака недействительным, которое не всегда удовлетворяется.
В уголовном праве Индии для целей определения невменяемости используются два английских термина: idiot (слабоумный) и lunatic (душевнобольной). Если под определение душевнобольных подпадают лица, безумие которых предположительно излечимо (например, невменяемость временно возникла вследствие физической или психической травмы, злоупотребления наркотиками и пр.), то под слабоумием
84 Indian Law Reports. 1956. Mysore 14.
85 Как отмечал в свое время К. Кенни, полное освобождение таких лиц означало бы насилие над логикой целостного учения о преступлении и создавало прямую угрозу жизни и собственности окружающих людей (см.: Кенни К. Основы уголовного права / Пер. с англ. М., 1949).
понимается такое состояние, при котором больной от рождения не способен отдавать отчет в своих поступках, отличать «хорошее от плохого». Но сам факт слабоумия или душевной болезни ответчика должен доказывать истец / обвинитель. Принудительного медицинского освидетельствования индийские суды, как правило, не признают.
Так, Высокий суд Гуджарата по делу Бипинчандра 1963 г. отказал в требовании истца принудить ответчика пройти врачебное освидетельствование для установления его невменяемости, постановив, что «такое вмешательство в личную свободу граждан не предусмотрено ни Законом о браке 1955 г., ни Законом о доказательствах Индии 1872 г.». В этом решении суд прямо подчеркнул свой подход к этому вопросу, по сравнению с английским брачно-семейным и уголовным правом86. Затем в новой редакции Закона 1955 г. понятие «вменяемости» как одного из условий заключения брака (п. 1(в) ст. 12) было дано в контексте согласия сторон на брак. Здесь уже содержалось и более развернутое определение условий вменяемости, как отсутствие у брачующихся душевной болезни, сумасшествия (unsoundness of mind) или стойкого умственного расстройства (mental disorder).
Наконец, третьим основанием признания факта невменяемости как исключающего ответственность обстоятельства в уголовном праве Индии признается опьянение (drunkenness, ст. 85—86 УК Индии). Состояние сильного алкогольного или наркотического опьянения как особое обстоятельство, характеризующее субъекта деяния, признается в ряде стран лишь как «смягчающее вину» (например, в УК Австрии, Венесуэлы, Литвы, Румынии и др.)87. Но в УК Индии оно является основанием, исключающим уголовную ответственность. Так, в ст. 85 Кодекса уточняется, что «не является преступлением действие, совершенное лицом, которое во время совершения этого действия по причине опьянения было неспособно осознавать характер своего действия или то, что оно поступает дурно или противоправно, при условии, что вещество, вызвавшее состояние опьянения, было дано ему без его ведома или против его воли».
Однако важно заметить, что в случае так называемого «волимо-го опьянения» по ст. 86 УК Индии уголовная ответственность полностью не исключается. В этом случае действует презумпция наличия у обвиняемого требуемого составом преступного знания (knowledge). Судебная практика складывается весьма противоречивая, в том чис-
86 Bipinchandra ShantilalBhatt v. Madhuriben Bhatt (1963), AIR. [1963] Guj 250; (1963) 0 GLR890.
87 Согласно ст. 23 УК РФ 1996 г., совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, новых потенциально опасных психоактивных веществ либо других одурманивающих веществ, не является обстоятельством, освобождающим от уголовной ответственности.
ле по причине большой ментальной проблемы распространенности алкоголизма в Индии. В судебных решениях достаточно редко принимаются во внимание разные степени опьянения, не всегда четко разграничиваются случаи волимого и неволимого опьянения, а также степень влияния алкоголя на сознание (mens rea) обвиняемого88.
список литературы
1. Голованова Н. А. Уголовное право Англии. М., 2017.
2. Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. М., 2010.
3. Есаков Г. А., Крылова Н. Е., Серебренникова А. В. Уголовное право зарубежных стран. М., 2011.
4. Кенни К. Основы уголовного права / Пер.; под ред. Б. С. Никифорова. М., 1949.
5. Козочкин И. Д. Уголовное право США: Успехи и проблемы реформирования. СПб., 2007.
6. Крашенинникова Н. А., Трикоз Е. Н. Уголовный кодекс Индии 1860 года: история создания и характерные черты // Правоведение. 2017. № 4.
7. Крашенинникова Н. А., Трикоз Е. Н.Формирование института соучастия в уголовном праве Индии XIX в. // Вестн. РУДН. Сер. Юридические науки. 2018. Т. 22, № 1.
8. Малиновский А. А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002.
9. Никифоров Б. С. Уголовное законодательство Республики Индии: Очерк. М., 1958.
10. Уголовно-процессуальный кодекс Индии и Закон о доказательствах Индии 1872 г. / Пер. с англ., под ред. М. Ю. Рагинского. М., 1959.
11. Уголовный кодекс Индии / Пер. с англ. А. С. Михлина; под ред., предисл. Б. С. Никифорова. М., 1958.
12. Berman M. N. Justification and Excuse, Law and Morality // Duke L. J. 2003. Vol. 53.
13. Dubber M. D., Hornle T. Criminal Law: A Comparative Approach. Oxford,
2014.
14. Meese E., Jr. P.J.L. Reconsidering the Mistake of Law Defence // J. Crim. L. & Criminology. 2012. Vol. 102(3).
15. Ratanlal R., Dhirajlal K. Th. The Indian Penal Code (Act XLV of 1860). Agra; New Delhi, 1999.
16. Urbas G. The Age of Criminal Responsibility // Austl. Inst. Criminology. Trends and Issues in Crime and Criminal Justice. 2000. N 181.
17. Yeo St. India // The Handbook of Comparative Criminal Law / Ed. by K. Heller, M. Dubber. 2010.
88 Умралкар Подмакар Бхикаджи. Современное уголовное право Индии (Основные институты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.,1975. С. 8—9.
