CC BY
123
Особенности культуры как обстоятельство, исключающее или смягчающее уголовную ответственность
БИБИК Олег Николаевич,
доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского, кандидат юридических наук
Особенности культуры виновного нередко имеют существенное значение для решения вопроса о привлечении субъекта к уголовной ответственности. В зарубежном уголовном праве этой проблеме в последнее время уделяется значительное внимание. В практике судов ссылки на особенности культуры виновных появились еще в начале XX в., в частности в США в отношении иммигрантов из Италии1. Между тем исследователи стали активно обращаться к данной проблематике лишь в 80-е гг. XX в. При рассмотрении особенностей культуры субъекта преступления ученые используют термин «преступление (правонарушение), обусловленное культурой» («cultural offence», «cultural delicts», «delits culturels»)2, под которым понимают поступок представителя культуры меньшинства, считающийся преступлением в правовой системе доминирующей куль-
1 См.: Tomer-FishmanT. «Cultural Defense», «Cultural Offense», or No Culture at All?: An Empirical Examination of Israeli Judicial Decisions in Cultural Conflict Criminal Cases and of the Factors Affecting Them // The Journal of Criminal Law and Criminology. 2010. Vol. 100. P. 477.
2 См.: Van Broeck J. Cultural Defence and Culturally Motivated Crimes (Cultural Offences) // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 2001. Vol. 9. P. 1.
туры. Этот же поступок в культуре преступника рассматривается как нормальное поведение (например, насилие, обусловленное защитой че-сти)3. Под доминирующей культурой исследователи предлагают понимать культуру, которая составляет идеологическую основу уголовного зако-нодательства4.
Уголовно наказуемые деяния, обусловленные особенностями культуры, именуют также культурно мотивированными преступлениями (culturally motivated crimes)5. При этом мотивированность понимается не в качестве психологической категории, а как обоснование поступка человека с точки зрения моральных норм и ценностей виновного. В зарубежной литературе приводится немало примеров совершения подобных преступлений. Так, женщина африканского происхождения бро-
3 См.: Amirthalingam K. Culture, Crime and Culpability: Perspectives on the Defence of Provocation // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 40; Siesling M., Voorde J. The Paradox of Cultural Differences in Dutch Criminal Law // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 146; Van Broeck J. Op. cit. P. 5; Coleman D. L. Individualizing Justice through Multiculturalism: The Liberals’ Dilemma // Columbia Law Review. 1996. Vol. 96. No. 5. P. 1111.
4 См.: Van Broeck J. Op. cit. P. 5.
5 См.: Karayanni M. Adjudicating Culture //
Osgoode Hall Law Journal. 2009. Vol. 47. P. 372;
Van Broeck J. Op. cit. P. 2.
сила ребенка в воду, чтобы утопить, поскольку ребенок был альбиносом. В Нидерландах был пойман индус, который бросал «мусор» в реку. Выяснилось, что он выполнял ритуал поминовения усопших, в котором остатки сожженных в ходе ритуала деревьев и цветов бросают в поток воды6. Концепция культурно обусловленного правонарушения активно используется в англо-американском праве не только применительно к преступлениям, но и в отношении гражданских деликтов, например для оценки причиненного ущерба, установления вины лица7.
В зарубежном уголовном праве выработаны правила учета особенностей культуры в качестве обстоятельства, исключающего или смягчающего уголовную ответственность. Выделяется так называемое культурное основание защиты от уголовного преследования, которое позволяет смягчить или вообще исключить уголовную ответственность за деяние, если индивид принадлежит к определенной национальной или религиозной группе, в которой подобное деяние признается допустимым или достойным поощрения8. Под защитой, основанной на особенностях культуры (cultural defence), также понимается правило, которое предусматривает полную или частичную защиту от уголовного преследования
6 См.: Van Broeck J. Op. cit. P. 3—4, 21—22.
7 См.: Glass-O’Shea B. The Cultural Offense: How and Why Plaintiffs Bring Cultural Claims to Court // The Journal Jurisprudence. 2009. Vol. 4. P. 275—305; Renteln A. D. The Cultural Defense: Challenging the Monocultural Paradigm // Cultural Diversity and the Law: State Responses from around the World / ed. by M.-C. Foblets, J.-F. Gaudreault-Desbiens, A. D. Renteln. Brussels, 2010. P. 793—794.
8 См.: Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009; Renteln A. D. The Cultural Defense. N. Y., 2004; Есаков Г. А. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование. СПб., 2003. С. 390—391.
или уменьшенную ответственность в связи с тем, что лицо не совершило бы преступление, если бы не принадлежало особой культуре. Защита от уголовного преследования ввиду особенностей культуры виновного, включающая те случаи, когда наказание только смягчается в отношении виновного, именуется слабой защитой («weak cultural defence»)9. В качестве предпосылки защиты на основе особенностей культуры используется аргумент о том, что культура оказывает сильное влияние на людей, предрасполагая их к тому, чтобы действовать способами, совместимыми с их воспитанием. Теоретическим основанием выступает идея, согласно которой люди будут думать и действовать в соответствии с образцами культуры10.
По мнению ученых, в странах романо-германской правовой семьи в большей степени акцент делается на исследовании понятия культурно обусловленного преступления, тогда как в англо-американском праве — на изучении понятия культурно обусловленной защиты от уголовного преследования11.
Формально культурные особенности практически не учитываются зарубежным уголовным законодательством в качестве обстоятельств, смягчающих или исключающих ответственность. Только Уголовный кодекс Перу 1991 г. предусматривает «культурно обусловленную ошибку в понимании» (ст. 15). Если субъект в силу своей культуры или обычаев
9 См.: Woodman G. R. The Culture Defence in English Common Law: the Potential for Development // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 9, 14.
10 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 62.
11 См.: Van Broeck J. Op. cit. P. 1.
совершает уголовно наказуемое деяние, не понимая или не будучи способным понять уголовно-противоправный характер своих действий, он освобождается от уголовной ответственности. Если же по указанным причинам данная способность была уменьшенной, то наказание смягчается12. В данном случае учитывается тот факт, что в Перу проживает значительное количество индейцев, ведущих почти первобытный образ жизни, «для которых современная цивилизация остается чуждой и непонятной»13. К деяниям, которые нередко совершаются в силу незнания уголовного закона, могут быть отнесены ранние браки, купля-продажа листьев коки для социальных или церемониальных целей, использование методов народной медицины. В отдельных случаях преступления могут совершаться с пониманием противоправности деяния, но будучи оправданными с точки зрения виновного (например, убийство колдуна, знахаря), который причиняет вред другим людям. Если речь идет об убийстве колдуна, судьи не освобождают от ответственности, но, как правило, смягчают на-казание14. Нужно при этом отметить, что правоприменитель нечасто использует положения ст. 15 УК Перу.
Довольно распространенными являются случаи неформального обращения судов к концепции защиты, основанной на особенностях культуры. В этом плане показателен опыт англоамериканского права. Культурные особенности сами по себе не дают разрешения нарушать закон представителям культурных меньшинств15.
12 См.: Yrigoyen Fajardo R. Judicial Treatment of Cultural Diversity and the Special Jurisdiction in Peru // Beyond Law. 2001. Vol. 7. No. 23. P. 201.
13 Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть / под общ. ред. С. П. Щер-бы. М., 2009. С. 249—250.
14 См.: Yrigoyen Fajardo R. Op. cit. P. 202— 203, 210—212.
15 См.: Amirthalingam K. Op. cit. P. 58.
Как правило, эти особенности принимаются во внимание, если виновный, совершая преступление, добросовестно заблуждался относительно нарушения уголовных запретов. Так, английский суд уменьшил размер наказания преступнику, который был признан виновным в представлении ложных сведений при получении пособия на несуществующих детей, учитывая, что он был неграмотным и имел обусловленное религиозными соображениями обязательство заботиться о детях своего брата16. В другом деле английский суд формально отклонил ссылку на особенности культуры, но все же применил условное осуждение за телесные повреждения к нигерийской женщине из племени йоруба, которая нанесла на лица своим сыновьям порезы (отметины) согласно обычаю17.
В США культурные различия также учитываются, поскольку в этой стране проживает немало мигрантов. Например, суд учел наличие соответствующих культурных норм при рассмотрении таких преступлений, как убийство американкой японского происхождения, прожившей на момент его совершения 14 лет в США, двоих малолетних детей путем утопления в океане, соединенное с попыткой самоубийства из-за измены мужа (японский ритуал oya-ko shinju) (решение по делу People v. Kimura 1985 г.); убийство американцем китайского происхождения жены вследствие ее неверности (решение по делу People v. Chen
1989 г.); похищение лаосцем американки лаосского происхождения (оба принадлежали народности хмонг), совершенное в соответствии с ритуалом вступления в брак путем захвата невесты (zij poj niam) (решение по делу People v. Moua 1985 г.). Указанные
16 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 29—30.
17 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 31—32; Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense. P. 79.
прецеденты стали классическими и рассматриваются в доктрине как наиболее значимые в рамках соответствующей проблематики18.
Английские и американские суды, как правило, не освобождают виновного от ответственности, а лишь смягчают таковую. В Канаде защита, основанная на особенностях культуры, также в основном предполагает смягчение наказания, а не оправдание лица19.
Соответствующая практика распространена и в странах романогерманской правовой семьи, где суды также в отдельных случаях учитывают культурные различия как обстоятельство, смягчающее ответственность. Например, испанский суд, назначая наказание в отношении виновного цыганской национальности, отомстившего за нападение на его жену и ребенка, хотя и отверг ссылки на особенности культуры, сославшись на принципы законности и равенства в уголовном праве, но учел низкий образовательный уровень субъекта преступления, связанный с этническими особенностями группы, которой он принадлежит. Культурный уровень виновного практически позволял сделать вывод о допустимости, приемлемости акта мести20.
18 См., например: Coleman D. L. Op. cit. P. 1093—1094; Amirthalingam K. Op. cit. P. 35; Gordon N. A. The Implications of Memetics for the Cultural Defense // Duke Law Journal. 2001. Vol. 50. P. 1813—1815; Van Broeck J. Op. cit. P. 3, 13; Tomer-Fishman T. Op. cit. P. 481; Честнов И. Л. Социально-антропологическое измерение прав человека в глобализирующемся мире // История государства и права. 2009. № 13. С. 35.
19 См.: Deckha M. The Paradox of the Cultural Defence: Gender and Cultural Othering in Canada // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 261— 262.
20 См.: Truffin B., Arjona C. The Cultural Defence in Spain // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on
Культурно мотивированные преступления связывают с процессами инкультурации в доминирующую культуру. По мнению ученых, подобные деяния свидетельствуют о незавершенности данного процесса21. При этом отмечается, что мигранты должны проявлять настойчивость в изучении доминирующей культуры, в которой они находятся. Так, обвиняемый из страны Карибского бассейна, будучи условно осужденным к шести месяцам тюремного заключения за жестокое наказание, которое он применил к дочери, вновь совершил аналогичное деяние в отношении сына и был осужден к реальному отбытию наказания за оба преступления. Суд обратил внимание, что в первом случае наказание обвиняемому было смягчено и он получил предупреждение о необходимости в будущем соблюдать принятые в Англии правила воспитания детей. Если бы обвиняемый этого не знал, то суд учел бы указанное обстоятельство22.
Нередко ссылки виновных на особенности культуры не принимаются во внимание правоприменителем. В ряде случаев практика не является единообразной, в том числе в рамках одной правовой системы. Тем не менее можно выделить критерии, учитываемые судами.
1. Существуют деяния, при совершении которых особенности культуры принципиально не учитываются. В английском уголовном праве не допускается при защите, основанной на особенностях культуры обвиняемого, ссылаться на использование запрещенных наркотиков в религиозных целях23. Некоторые культурные практики являются весьма вредными для здоровья, например женское обрезание, которое нередко применяется в отношении
the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets,
A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon,
2009. P. 101—102.
21 См.: Van Broeck J. Op. cit. P. 12.
22 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 30—31.
23 Ibid. P. 17.
несовершеннолетних24. Подобное деяние также считается преступным в Великобритании согласно Закону 1985 г.25
Совершение убийства, обусловленного защитой чести, практически повсеместно в настоящее время исключает ссылки на особенности культуры. Нередко поводом для убийств становится внебрачный секс, отказ выйти замуж за человека, выбранного семьей, изнасилование членом семьи или кровосмешение, нескромная одежда, желание получить образование или работать вне дома, иные попытки женщины стать самостоятельной, не соответствующие устоям патриархального общества26. Согласно статистике ООН в год от 5 до 10 тыс. женщин по всему миру и около 100 женщин в Западной Европе и Северной Америке становятся жертвами таких убийств. Большое количество преступлений отмечается в Пакистане, Иордании, Афганистане, Турции и Палестине. В странах, где распространены такие традиции, наказание за убийство ради защиты чести более снисходительное. Порой власти вообще стараются не вмешиваться в подобные ситуации27.
В государствах, в которых доминирующей является европейская культура, убийства ради защиты чести не рассматриваются как преступления, совершенные при смягчающих обстоятельствах. По английскому уголовному праву недопустимо ссылаться на особенности культуры при совершении убийств ради чести (honour killings), насилия
24 Cm.: Coleman D. L. Op. cit. P. 1111—1113.
25 Cm.: Woodman G. R. Op. cit. P. 18.
26 Cm.: Rice-Oxley M. Britain Examines «honor killings». URL: www.csmonitor. com/2004/0707/p06s02-woeu.html.
27 Cm.: Maier S. Honor Killings and the
Cultural Defense in Germany // Multicultural
Jurisprudence: Comparative Perspectives on
the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets,
A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon,
2009. P. 229, 234—236.
для защиты чести28. Австралийские суды также придерживаются данной точки зрения. Австралийский суд не согласился с доводами защиты о наличии провокации со стороны жертвы в деле по обвинению этнического турка, мусульманина, в убийстве жены после того, как она высказала угрозу забрать детей и оставить его по причине употребления мужем спиртных напитков. Имеются и другие аналогичные примеры в практике австралийских судов29.
Соответствующая практика есть и в странах континентального права. Верховный Суд Испании отклонил доводы о применении п. 3 ст. 21 Уголовного кодекса Испании, предусматривающего смягчение ответственности ввиду состояния сильного душевного волнения у виновного в деле об убийстве, которое было вызвано попыткой цыганской семьи вернуть совершеннолетнюю дочь, тайком убежавшую со своим возлюбленным — представителем другой цыганской семьи. Защита отмечала, что в данном случае были нарушены цыганские обычаи, которые действуют и после достижения девушкой совершеннолетия; потерпевшие знали об этом и фактически спровоцировали нападение. Суд отметил, что при всем уважении к указанному обычаю данные семьи «погружены» в общество и социальную атмосферу, где подобные ситуации считаются нормальными, имея в виду, очевидно, право совершеннолетней девушки выбирать самостоятельно место жительства. Кроме того, суд указал, что требуется учитывать верховенство конституционного положения о недискриминации в связи с любым поведением или отношением, которые основаны на обычае30.
В Германии также отмечаются случаи совершения убийств ради защиты чести иммигрантами из
28 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 18.
29 См.: Amirthalingam K. Op. cit. P. 55, 56.
30 См.: Truffin B., Arjona C. Op. cit. P. 98—
Турции и стран Ближнего Востока. Ранее суды, учитывая названные обстоятельства, квалифицировали действия виновных как непредумышленные убийства. Считалось, что такие преступления были культурно детерминированными. В настоящее время позиция Верховного Суда ФРГ заключается в том, что подобные мотивы для убийства не позволяют рассматривать его как непредумышленное. Одним из определяющих является решение Верховного Суда ФРГ от 24 января 2004 г., в котором он поддержал решение нижестоящего суда по делу об убийстве турком его жены, которая намеревалась развестись с виновным, посчитавшим, что этот поступок является посягательством на его честь. Обвиняемый попытался сослаться на особенности культуры, согласно которым убийство жены в такой ситуации было его правом и обязанностью, а также потребовал, чтобы суд применял те стандарты виновности, которые свойственны его родной стране, а не Германии. Но суд, напротив, посчитал, что в данном случае имело место убийство из низменных побуждений и недвусмысленно отметил, что необходимо применять стандарты поведения, соответствующие ценностям большинства31. Аналогичным образом складывается судебная практика и в Голландии32.
2. Ссылка на особенности культуры, как правило, не принимается во внимание, если подобное заблуждение не свойственно обычному разумному человеку. Возникает вопрос относительно учета таких особенностей культуры, которые выходят за рамки понимания простого обывателя. С одной стороны, если субъект совершает преступление, имея веру в сверхъестественные силы, например колдовство, то он также должен нести наказание, поскольку любой разумный человек на его месте такой веры
31 См.: Maier S. Op. cit. P. 229, 240—243.
32 См.: Siesling M., Voorde J. Op. cit. P. 160— 164.
не имел бы. С другой стороны, необходимо ли критерий «любой разумный человек» определять исходя из господствующей культуры или он должен иметь более широкий контекст, включая культуру, представителем которой является виновное лицо?33
Понятие разумного человека (reasonable person) в английском праве основано на условном разумном человеке, который классически описан как «человек из автобуса на Клэпхэм» («the man on the Clapham omnibus»). Данная фраза использовалась в начале XIX в., когда район Клэпхэм в Лондоне был населен представителями рабочего класса. Таким образом, под разумным человеком в законе понимался белый англичанин, христианин, относящийся к рабочему классу. В практике австралийских судов встречались случаи возражений против такой позиции, которая фактически устанавливает неравенство в зависимости от культурных особенностей в толковании термина «обычный человек», оцениваемого при этом как чистая фикция, поскольку в его основе лежат стандарты поведения, свойственные только белым австралийцам англо-саксонско-кельтского происхождения, представителям среднего класса. Так, в одном из дел речь шла об иммигранте из Италии, который совершил убийство зятя, плохо обращавшегося со своей женой. Тем не менее данные аргументы не были приняты во внимание правоприменителем. Констатируется, что хотя указанные критерии («обычный человек») и не являются подходящими для гетерогенного общества, учет разнообразных различий, в том числе применительно к мигрантам, сделал бы возможным неравенство перед законом34.
33 Cm.: Woodman G. R. Op. cit. P. 24.
34 Cm.: Amirthalingam K. Op. cit. P. 48— 49, 54; Bronitt S. Visions of a Multicultural Criminal Law: an Australian Perspective // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed.
Аналогичной позиции придерживаются и суды США. В деле Trujillo Garcia v. Rowland 1993 г. американец мексиканского происхождения ссылался на то, что был спровоцирован погибшим, который его оскорбил. Защита указывала на необходимость использовать стандарты разумного человека с учетом особенностей мексиканской культуры, но суд отверг указанные доводы. Похожие соображения суд высказал и в другом деле по вопросу использования стандарта разумного человека с учетом особенностей итальянской культуры35. В Канаде также существуют определенные стереотипы, по которым оценивается поведение человека: суды в качестве представителя доминантной культурной группы берут за основу белого мужчину, европейца британского (в англоговорящей части Канады) или французского происхождения (во франкоговорящей части Канады), что нередко приводит к упрощенному рассмотрению так называемых незападных культур36.
Если в развитых странах Европы и Северной Америки согласно принятым стандартам люди не верят в сверхъестественные силы, то в развивающихся странах, в которых мировоззрение людей по-прежнему основано на древних верованиях и обычаях, все совершенно иначе. Например, одной из особенностей южноафриканской культуры является вера в колдовство, в том числе зомбирование. В отдельных местностях распространено мнение, что смерть, болезнь или неудача могут быть вызваны предками как наказание или злыми духами, ведьмами. Причем это мнение поддерживают как сельские, так и городские жители, и даже сотрудники полиции. Считается, что колдовством можно
by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 122—123.
35 Cm.: Coleman D. L. Op. cit. P. 1117; Renteln A. D. The Cultural Defense: Challenging the Monocultural Paradigm. P. 795.
36 Cm.: Deckha M. Op. cit. P. 263.
вызывать молнии, способные убить человека или разрушить что-либо. Ранее ведьм и колдунов высылали из поселений, но начиная с 1990-х гг. их все чаще стали убивать. С января
1990 г. по апрель 1995 г. только в северных областях ЮАР было зафиксировано 455 подобных случаев. При этом женщины чаще обвиняются в колдовстве, чем мужчины, в отношении 2:1. Наиболее распространенный метод убийства — сжигание ведьмы. В связи с этим Закон о запрещении колдовства (The Witchcraft Suppression Act) запрещает обвинять человека в колдовстве, называть ведьмой или волшебником, колдовать, ранить, вредить человеку или вещи по совету колдуна, снабжать человека средствами колдовства и т. п. Соответствующая особенность культуры принимается во внимание и правоприменителем. Рассматривая дело об убийстве ведьмы, суд может учитывать действительно наличие веры в колдовство и смягчать наказание, если именно указанная вера обусловила совершение преступления. Но при этом защита, основанная на особенностях культуры, как самостоятельный вид защиты от уголовного преследования судами не принимается. В литературе приводится спорный случай, когда суд (хотя и формально) отказался принимать во внимание ссылку на особенности культуры, но все же в определенной степени внял доводам защиты: обвиняемый, проживающий в сельской местности, был признан виновным в убийстве 9-летнего племянника, которого он по ошибке принял за злого духа (согласно верованиям встреча с этим духом опасна для жизни). Поскольку ошибка не имела разумного основания, доводы защиты были отвергнуты. Но вместе с тем лицо избежало обвинения в преднамеренном убийстве37. Интересно отметить,
37 Cm.: Carstens P. The Cultural Defence in Criminal Law: South African Perspectives // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed.
что аналогичное мнение относительно возможной квалификации убийства ведьмы существует и в уголовном праве США в контексте положений Примерного УК США38.
Еще одна особенность преступности в ЮАР — убийства «тШд». Само по себе «тий» предполагает применение лекарственной микстуры из смеси трав, продуктов животного происхождения, неорганических веществ, распространенной практически во всех африканских культурах. Убийство «тий» — это ритуал, в ходе которого жертва используется для получения определенных частей тела, например глаз, языка, сердца, гениталий, которые затем используются в «тий». Считается, что части человеческого тела придают «тШд» особую силу, при этом необходимо, чтобы во время удаления частей тела жертва была жива. Употребляются «тШд» не только для лечения; они также призваны обеспечить удачу, успех в делах, в политике, хороший урожай, наделить человека сверхъестественными способностями. Например, череп человека может быть использован в фундаменте здания для того, чтобы обеспечить успех предприятия, пальцы и руки жертвы — для привлечения клиентов и т. п.39 По некоторым данным в ЮАР ежемесячно происходит около 10 убийств «тШд». Причем указанные преступления совершаются и за пределами ЮАР выходцами из Африканского континента40. Преступник, совершивший убийство «muti», согласно нормам южноафриканского уголовного права подлежит ответственности на общих основаниях. Более того, в отличие от убийства
by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 177—184.
38 Cm.: GreenawaltK. The Cultural Defense: Reflections in Light of the Model Penal Code and the Religious Freedom Restoration Act // Ohio State Journal of Criminal Law. 2008. Vol. 6. No. 1. P. 310.
39 Cm.: Carstens P. Op. cit. P. 186—188.
40 URL: http://www.newsru.com/world/ 20jun2005/dark_rituals.html.
колдунов убийство «muti» не является вынужденной мерой, но преследует личную выгоду, поэтому вера в сверхъестественные силы не оправдывает убийцу41.
3. Не принимаются во внимание ссылки на особенности культуры, которые сами по себе обусловливают особоепсихическое состояние субъекта. В деле State v. Ganal 1996 г., которое рассматривал суд США, стороной защиты предпринимались неудачные попытки оправдать действия виновного психическим состоянием, основанным на особенностях его культуры. Утверждалось, что он, филиппинец по происхождению, страдал синдромом «амок» (от япон. amok — убивать), свойственным только малайцам, в котором он совершил убийство и покушение на убийство42.
4. В зарубежном уголовном праве рассматривается проблема учета особенностей культуры при использовании в качестве защиты от уголовного преследования такого обстоятельства, как провокация, наличие которой дает основания для смягчения ответственности43. Так, до 1990-х гг. в Австралии суды учитывали культурный фактор при назначении наказания, если речь шла о провокации. Впоследствии в ряде решений Высокий суд Австралии постановил, что культура подсудимого не должна быть признаком (атрибутом) понятия «обычный человек» в определении уровня самообладания. Подчеркивалось, что при провокации необходимо учитывать два обстоятельства: серьезность провокации и уровень самообладания, который может изменяться только в силу незрелости по возрасту44. Тем самым фактически суд признал, что ссылка на культурные особенности в подоб-
41 См.: Carstens P. Op. cit. P. 189—190.
42 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses // Cultural Issues in Criminal Defense. 2nd ed. / ed. by L. F. Ramirez. N. Y., 2007. P. 433—435.
43 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 27—28.
44 См.: Amirthalingam K. Op. cit. P. 51—52.
ных ситуациях недопустима. Аналогичным образом подходят к оценке провокации и суды США45.
5. Не допускаются ссылки на особенности культуры, если это может повлечь нарушение прав человека. В зарубежном уголовном праве отмечается, что не все стандарты поведения, принятые в культуре виновного, должны приниматься во внимание. Некоторые подобные нормы могут дискриминировать определенные социальные группы, в основном женщин и детей. Так, виновный был осужден за убийство жены, которая отказалась заняться с ним сексом, а также обругала его. Австралийский суд отметил, что сельские жители все еще расценивают жену как движимое имущество, которое поддается всегда их желанию полового сно-шения46. В другом деле по обвинению индийца в незаконном использовании рабского труда и сексуальной эксплуатации американский суд также не принял во внимание ссылку на особенности культуры. По мнению защиты, потерпевшие, которые относились к касте неприкасаемых у себя на родине в Индии, были рады уже тому, что оказались в США. Поэтому действия виновного, который взял на себя их перевозку, нужно было якобы расценивать как форму оказания помощи. Кроме того, следует учитывать, что хотя в Индии и сохраняется де-факто кастовое деление, аргументы защиты вряд ли были бы приняты во внимание в данной стране ввиду осуществляемой государственной политики, направленной на устранение подобных традиций47. Не принимают во внимание ссылку на особенности культуры суды в США и в том случае, если имеется нарушение прав несовершеннолетних при вступлении в брак. Факт того, что брак с несовершеннолетней допускается законами
45 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 437—445.
46 См.: Amirthalingam K. Op. cit. P. 59.
47 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense. P. 74—77.
или обычаями другой страны, не имеет значения48.
Таким образом, реализация права на культуру должна обеспечиваться до тех пор, пока она не подрывает реализацию других прав человека49. Защита, основанная на особенностях культуры, которая несовместима с правами человека, нередко разыгрывается как карта, когда виновный пытается оправдать насилие по отношению к женщине или ребенку50.
6. Особенности культуры не учитываются, если соответствующие культурные нормы фактически не применяются и не поддерживаются в культуре виновного. Обоснованно звучат призывы при рассмотрении соответствующих особенностей культуры учитывать отношение к ним в стране происхождения. Вполне возможно, что их стали рассматривать как пережиток, архаизм, который не следует поддерживать51. В деле State of Maine v. Nadim Haque 1997 г. 26-летний иммигрант из Индии убил свою невесту, американку, вследствие разрыва отношений между ними, после которого она вступила в отношения с другим человеком. Виновный считал, по-видимому, что одним из оснований для разрыва были этнические, культурные различия между ними, которые не устроили девушку. До совершения преступления он провел более трех лет в США, не был изолирован в иммигрантском анклаве, учился в американском колледже. Эксперт отчасти объясняет совершение преступления различиями в представлениях об отношениях между мужчиной и женщиной, которые существуют в индийской и американской культуре. Между тем он признает, что и в индийской культуре подобные поступки недопустимы,
48 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 455—457.
49 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense. P. 82.
50 См.: Deckha M. Op. cit. P. 261; Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 463—464.
51 См.: Karayanni M. Op. cit. P. 384.
а потому виновный заслуживает наказания. В результате суд отказался признавать указанные особенности культуры в качестве заслуживающих внимания обстоятельств52.
При рассмотрении допустимости ссылки на особенности культуры А. Д. Рентелн предлагает тест на возможность применения защиты, основанной на соответствующих особенностях, согласно которому необходимо ответить на три вопроса: 1) действительно ли виновный — член этнической группы; 2) существует ли у данной группы традиция; 3) находился ли виновный под влиянием традиции, когда совершал дея-ние?53 Приведем пример правильного использования данной защиты — дело С. Красники, по национальности албанца и по вере мусульманина, который был обвинен в растлении своей 4-летней дочери в здании общественной гимназии. Эксперт по албанской культуре отметил, что прикосновение к ребенку было способом показать привязанность к нему, в связи с чем обвиняемый был оправдан американским судом. В данном случае обвиняемый принадлежал определенной этнической группе и совершил поступок, мотивированный его культурой, в которой подобное поведение не считается преступным54.
В соответствии с другим подходом для оценки преступления в качестве культурно мотивированного следует пройти три этапа: 1) необходимо определить субъективную мотивацию или обоснование виновным своего поступка; 2) если виновный
52 См.: Caughey J. L. The Anthropologist as Expert Witness: the Case of a Murder in Maine // Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009. P. 321—334.
53 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense. P. 64; Idem. The Cultural Defense: Challenging the Monocultural Paradigm. P. 816.
54 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of
the Cultural Defense. P. 65.
утверждает, что действовал согласно определенным культурным нормам, требуется установить, какой точки зрения по данному вопросу придерживаются члены соответствующей культурной группы и насколько уместным они считают поступок виновного; 3) культура преступника сравнивается с нормами доминирующей культуры и принимается решение по делу55.
Отметим также критерии, в рамках которых суды принимают во внимание ссылки на особенности культуры:
1. Допустима защита со ссылкой на особенности культуры, если преступление не причинило серьезных последствий. Так, американский суд прекратил уголовное преследование в отношении иммигранта за деяние, которое не является сексуальным посягательством в афганской культуре, но запрещено законами штата Мэн, констатировав также отсутствие серьезного ущерба от преступления для общества и наличие невиновного настроя ума (решение по делу State v. Kargar 1996 г.)56.
2. В качестве обоснования поведения виновного используется конституционный принцип свободы вероисповедания в контексте защиты, основанной на особенностях культуры. В некоторых случаях суды идут навстречу виновным, если речь идет о необходимости выполнения требований, предусмотренных в традиционных религиях. Например, суд в
55 См.: Van Broeck J. Op. cit. P. 23.
56 См.: Отец, афганец по происхождению, был обвинен в сексуальных домогательствах, которые выразились в том, что он поцеловал пенис своего 18-месячного сына, чтобы продемонстрировать свою любовь к ребенку. Указанные действия имеют определенную связь с культурными традициями, распространенными в Афганистане (см.: Есаков Г. А. Указ. соч. С. 391). См. также: Greenawalt K. Op. cit. P. 306; Renteln A. D. Corporal Punishment and the Cultural Defense // Law and Contemporary Problems. 2010. Vol. 73. P. 259.
порядке компромисса разрешил де-тям-сикхам носить церемониальный кинжал кирпан в школе согласно религиозным требованиям. Верховный Суд Канады также признал не соответствующим Декларации прав и свобод запрет на ношение кирпана57.
3. В отдельных случаях особенности культуры виновного могут приниматься во внимание в рамках иных видов защиты от уголовного преследования. Приводится обширный перечень обстоятельств, исключающих или смягчающих ответственность, в рамках которых виновный может строить свою защиту, основываясь на особенностях культуры, в том числе невменяемость, принуждение, уменьшенную ответственность, провокацию, самооборону, ошибку в факте58.
Культурные особенности не учитываются автоматически в рамках других видов защит. Например, в английском уголовном праве юридическая или фактическая ошибка, вызвавшая неправильное представление о законах страны или о фактических обстоятельствах, принуждение, обусловленные принадлежностью к другой культуре, сами по себе не могут использоваться как защита от уголовного преследования59. Необходимы дополнительные аргументы, подтверждающие, что культура существенно повлияла на принятие виновным решения. Так, особенности культуры могут исследоваться при доказательстве наличия принуждения, например, со стороны старейшин племени, которое может смягчить ответственность. В этом случае возможные санкции со стороны общины будут подтверждать
57 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 459 — 462; Renteln A. D. The Cultural Defense: Challenging the Monocultural Paradigm. P. 798. См. также: URL: http:// indiamast.narod.ru/stories/story1.html; http:// montrealrus.com/news/2008-10-30-839.
58 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 424—455.
59 См.: Woodman G. R. Op. cit. P. 21—22.
факт принуждения60. В уголовном праве Голландии относительно принуждения особо отмечается, что это голландский вариант культурной защиты. Согласно ст. 40 УК Голландии лицо, совершающее преступное деяние под влиянием внешней силы, которой оно не может противостоять, не подлежит уголовной ответственности. Под указанной силой также может пониматься воздействие группы, а более абстрактно — культуры. Воздействие должно быть таким, чтобы любое разумное лицо не могло противостоять соответствующему давлению, вынуждено было совершить преступление. При этом считается недостоверным обращение к такому стандарту, как «разумный белый англосаксонский протестант мужского пола», что наблюдается в дискуссиях, ориентирующихся на англосаксонское представление о культурной защите61.
Защита, основанная на особенностях культуры, должна быть сбалансированной для того, чтобы предотвратить опасную «балканизацию» уголовного права, которая может привести к его фрагментации и нарушению принципа равенства62. Правовые системы должны признать влияние культурных императивов в качестве составной части правосудия, основанного на индивидуализированной ответственности63.
Последние неудачи мультикуль-турализма ставят под сомнение возможности учета культурных различий в уголовном праве в интересах виновного. Политика мультикульту-рализма потерпела крах, о чем официально заявили лидеры ведущих европейских стран. Отмечается, что мигранты должны больше интегрироваться в доминирующие культу-
60 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 435—436.
61 См.: Siesling M., Voorde J. Op. cit. P. 155.
62 См.: Coleman D. L. Op. cit. P. 1098; Amirthalingam K. Op. cit. P. 43.
63 См.: Renteln A. D. The Use and Abuse of the Cultural Defense. P. 62.
ры64. В связи с этим принимаются законодательные меры по введению уголовной ответственности за наиболее серьезные нарушения требований доминантной культуры, например ношение паранджи и других аналогичных головных уборов. В частности, такие законы приняты во Франции и в Бельгии в интересах обеспечения общественной безопасности, соблюдения прав женщин65. Помимо политического аспекта проблемы, связанного со стремлением построить мультикуль-турное общество, вопросы использования защиты от уголовного преследования, основанной на особенностях культуры, представляют сложность для практиков, поскольку границы данной области уголовного права изучены недостаточно66. Это одно из объяснений формального отсутствия института культурно обусловленной защиты от уголовного преследования.
Тем не менее, учитывая роль культуры в жизни человека, следует согласиться с мнением о том, что требуется официальная регламентация учета культурных особенностей при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности, для того чтобы, с одной стороны, не происходило судебных ошибок, с другой — злоупотреблений указанной защитой67.
Библиографический список
Coleman D. L. Individualizing Justice through Multiculturalism: The Liberals’ Dilemma // Columbia Law Review. 1996. Vol. 96. No. 5.
Glass-O’Shea B. The Cultural Offense: How and Why Plaintiffs Bring Cultural Claims to
64 URL: http://www.inosmi.ru/afp_ com/20110211/166444540.html; http://www. rus-obr.ru/days/8189.
65 URL: http://www.dw-world.de/dw/ article/0,, 1526119 9,00.html?maca=rus-yandex_ new_politics-320-xml; http://www.dw-world. de/dw/article/0,,14982477, 00.html; http://www. ria.ru/world/20110723/405940362.html.
66 См.: Renteln A. D. Raising Cultural Defenses. P. 426.
67 См.: Idem. The Use and Abuse of the Cultural Defense. P. 61.
Court // The Journal Jurisprudence. 2009. Vol. 4.
Gordon N. A. The Implications of Memetics for the Cultural Defense // Duke Law Journal. 2001. Vol. 50.
Greenawalt K. The Cultural Defense: Reflections in Light of the Model Penal Code and the Religious Freedom Restoration Act // Ohio State Journal of Criminal Law. 2008. Vol. 6. No. 1.
Karayanni M. Adjudicating Culture // Osgoode Hall Law Journal. 2009. Vol. 47.
Multicultural Jurisprudence: Comparative Perspectives on the Cultural Defense / ed. by M.-C. Foblets, A. D. Renteln. Oxford and Portland Oregon, 2009.
Renteln A. D. Corporal Punishment and the Cultural Defense // Law and Contemporary Problems. 2010. Vol. 73.
Renteln A. D. Raising Cultural Defenses // Cultural Issues in Criminal Defense. 2nd ed. / ed. by L. F. Ramirez. N. Y., 2007.
Renteln A. D. The Cultural Defense. N. Y., 2004.
Renteln A. D. The Cultural Defense: Challenging the Monocultural Paradigm // Cultural Diversity and the Law: State Responses from around the World / ed. by M.-C. Foblets, J.-F. Gaudreault-Desbiens, A. D. Renteln. Brussels, 2010.
Rice-Oxley M. Britain Examines «honor killings». URL: www.csmonitor.com/2004/0707/ p06s02-woeu.html.
Tomer-Fishman T. «Cultural Defense», «Cultural Offense», or No Culture at All?: An Empirical Examination of Israeli Judicial Decisions in Cultural Conflict Criminal Cases and of the Factors Affecting Them // The Journal of Criminal Law and Criminology.
2010. Vol. 100.
Van Broeck J. Cultural Defence and Culturally Motivated Crimes (Cultural Off en-ces) // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 2001. Vol. 9.
Yrigoyen Fajardo R. Judicial Treatment of Cultural Diversity and the Special Jurisdiction in Peru // Beyond Law. 2001. Vol. 7. No. 23.
Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть / под общ. ред. С. П. Щер-бы. М., 2009.
Есаков Г А. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование. СПб., 2003.
Честнов И. Л. Социально-антропологическое измерение прав человека в глобализирующемся мире // История государства и права. 2009. № 13.
