CC BY
212
УДК 327
СИСТЕМА БЕЗОПАСНОСТИ В АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ И В ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ XXI в. ПОЗИЦИЯ РОССИИ
Е. Ю. Лицарева Национальный исследовательский Томский государственный университет
В условиях многополярного мира, выполняя свою «евразийскую» миссию, Россия должна проводить активную политику как на европейском, так и на азиатском направлениях. На практике — азиатский вектор российской внешней политики значительно отстаёт от потребностей и стратегических интересов России. Разворот в сторону Азии, в частности Восточной Азии, — реальная возможность превращения России в действующий фактор, с которым будет считаться мировое сообщество.
Ключевые слова: безопасность, Азиатско-Тихоокеанский регион, стратегия, Россия.
Словосочетание «Азиатско-Тихоокеанский регион» на официальных уровнях в нашей стране стало использоваться с середины 1980-х годов, хотя в научных трудах оно встречалось с конца 1970-х в различных вариантах: «Тихоокеанский бассейн», «Тихоокеанское кольцо» и «Тихоокеанское сообщество». Анализ работ советских авторов и политиков свидетельствовал о том, что принцип включения той или иной страны в АТР часто зависел от политической конъюнктуры, связанной с вопросами безопасности. Так, включение в регион Афганистана и Южной Азии, где для Советского Союза традиционно значимыми оставались отношения с Индией, и упоминание южной части Тихого океана отражали внимание СССР к региону, в котором шла борьба за независимость и безопасность [1, с. 14-15].
Как показала практика, в национальных стратегиях безопасности государств АТР особую роль всегда играла экономическая составляющая. К необходимости поддержания стабильной ситуации в регионе, прежде всего, для экономического развития и процветания отдельных стран и укрепления внутрирегиональных интеграционных связей сводились и вопросы безопасности. В целом,
Восточная Азия в рассматриваемый период являлась единственным регионом мира, в котором преобладал экономический тип регулирования международных отношений, сохранялась экономическая доминанта региональных связей и фактически не возрастало влияние военного фактора [5, с. 213].
Большинство стран региона, сохраняя традиции и отдавая дань традиционным отношениям, развивались как «постмодернистские» государства, которые, в отличие от государств, действующих с позиции силы, вкладывали значительные финансовые средства не в милитаризацию, а в повышение внутреннего благосостояния и укрепление субрегиональных и региональных интеграционных объединений (АСЕАН, АТЭС и т. д.). Безопасность, свобода и процветание в этом регионе напрямую были связаны с «постмодернисткими» принципами переговоров, компромиссов и экономического сотрудничества.
В то же время борьба за политическое лидерство оставалась немаловажным источником напряжённости в Восточной Азии. Соперничество шло на фоне быстрого экономического и военного роста Китая, который активно развивал отношения с АСЕАН
и, будучи крупнейшим экономическим спонсором Северной Кореи, на протяжении многих лет предоставлял этому режиму экономическую помощь, обеспечивал дипломатическую защиту от Соединенных Штатов и прочих государств [6]. Всё это происходило при «снижении веса» России в 1990-е годы и недостаточно чёткой позиции Соединенных Штатов в отношении определения места Азиатско-тихоокеанского региона в своей внешнеполитической стратегии. Позиция США была основной проблемой в области безопасности в период после «холодной войны» для большинства стран Азиатско-Тихоокеанского региона, особенно для Китая. Прежде всего, настораживало то, что Америка фактически становилась единственной сверхдержавой мира. В то же время формирование многополярного мирового порядка, как считали, например, в Китае, должно было противодействовать такому положению США. Тем более всё указывало и на то, что у США, в принципе, не хватит ресурсов ни финансовых, ни технических на поддержание однополюсности [7, с. 84].
В условиях многополярного мира для российского руководства становилось очевидным, что, выполняя свою «евразийскую» миссию, Россия должна проводить активную политику как на европейском, так и на азиатском направлениях. На практике азиатский вектор российской внешней политики значительно отставал от потребностей и стратегических интересов России [11]. Причины этой отсталости лежали в 1990-х гг., когда на фоне болезненных экономических реформ происходило крупномасштабное сокращение численности российских вооруженных сил на Дальнем Востоке, что привело к пассивности российского присутствия в регионе. В связи с этим значительно снизилась способность России выступать сдерживающим фактором по отношению к отстаивающим своё лидерство Соединенным Штатам и Китаю. Ситуация в АТР складывалась весьма неопределённо, что пугало восточноазиатские страны даже больше, чем опасения по поводу амбиций России в регионе и угрозы миру и стабильности с её стороны [16]. Отсутствие страха перед Россией стало фактом, означающим глубокую трансформацию отношения к нашей стране со стороны региональных держав после «холодной войны».
В то же время первоначально со стороны России наиболее важным было определить внешние экономические приоритеты и использовать возможности восточных регионов страны - Сибири и Дальнего Востока -для интеграции в экономическую систему АТР. При этом приходилось считаться с существованием определённых экономических и социальных проблем этих регионов, в частности, с дисбалансом между наличием богатых природных ресурсов и незначительным показателем количества населения, что являлось главной слабостью стратегического развития Дальнего Востока и Сибири, особенно восточной её части. Этот дисбаланс стал серьёзным препятствием для создания собственного рынка восточных регионов и формирования накоплений, необходимых для функционирования современной экономической инфраструктуры и эффективного использования имеющихся природных ресурсов для решения социальных и экономических проблем Сибирского и Дальневосточного регионов страны. В то время как некоторые сибирские регионы демонстрировали высокий уровень социально-экономического развития, Дальневосточный регион оставался регионом с очень низкими показателями уровня жизни. В силу ограниченности федерального бюджетного финансирования и из-за удалённости и относительной оторванности от центра промышленный рост Сибири происходил за счёт собственных инвестиций, в то время как главными источниками развития Дальнего Востока становились внешние факторы и внешние инвестиции, а также интеграция в АТР. Наряду с модернизацией регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока необходимость обеспечения собственной безопасности обусловливала жизненно важные политические и экономические интересы России в АТР. Ход событий последних лет свидетельствует о том, что разворот России «в сторону Азии является непременным условием сохранения статуса страны, с которой реально считаются в мире» [14].
Стратегия безопасности в АТР долгое время была связана со стратегией безопасности АСЕАН, и Россия всегда особо выделяла стремления стран ЮВА по обеспечению безопасности и стабильность во всем регионе Восточной Азии. Для укрепления мира, стабильности и процветания в 1993 г. страны
АСЕАН образовали Региональный форум (АРФ). Инициативу АСЕАН по созданию АРФ активно поддерживала Россия. Она расценивала форум не только в качестве важнейшего механизма стабильности в АТР, но и инструмента продвижения концепции многополярного мира. 25 июля 1994 года в Бангкоке состоялось первое заседание форума по проблемам региональной безопасности. В его работе приняли участие министры иностранных дел стран АСЕАН, партнёров Ассоциации по диалогу (США, Япония, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея и ЕС) и по консультациям (Россия, Китай, Вьетнам, Лаос). В этом проявился очень важный и характерный для государств ЮВА аспект их деятельности - способность «привлечь все крупные, средние и меньшие державы за пределами Юго-Восточной Азии к платформе АСЕАН для регионального сотрудничества и укрепления доверия в Восточной Азии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе» [19]. Стремление избежать вмешательства великих держав в дела Юго-Восточной Азии привело лидеров АСЕАН к политической стратегии, которая сводилась к привлечению этих держав к участию в различных региональных организациях, что позволяло повысить их заинтересованность в стабильном развитии региона в целом.
Уже на первой встрече страны-участники сделали заявление, что развитие безопасности в одном из регионов АТР может повлиять на безопасность региона в целом. Форум стремился к обеспечению политического диалога, в том числе и по вопросам безопасности и сотрудничества. Не имея реальных военно-политических структур для решения проблем безопасности, Региональный форум АСЕАН сфокусировал свое внимание на их обсуждении. В качестве главных были избраны меры «превентивной дипломатии» [22; 23, р. 338].
Россия также высоко оценивала усилия АСЕАН по созданию в Юго-Восточной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, рассматривая их как реальный вклад в укрепление режима нераспространения ядерного оружия и упрочение региональной и глобальной безопасности. Правда, странам АСЕАН не удалось достигнуть с ядерными державами значительного успеха в подписании специального протокола к Договору
о создании в Юго-Восточной Азии зоны, свободной от ядерного оружия [24]. Согласно протоколу, обладающие ядерным оружием государства должны были взять на себя ряд обязательств: не использовать или не угрожать использовать ядерное оружие в отношении стран-членов договора; заявить о намерении внести свой вклад в достижение всеобщего и полного разоружения в отношении ядерного оружия. Нежелание ядерных государств подписать протокол к Договору о зоне, свободной от ядерного оружия в Юго-Восточной Азии, стало основным сдерживающим фактором, снижающим эффективность процесса создания зоны, свободной от ядерного оружия в ЮВА, и всего режима нераспространения ядерного оружия в регионе.
На рубеже ХХ и XXI веков баланс сил в ЮВА сводился к системе, в центре которой находилась заключенная в треугольник Китай - США - Япония АСЕАН. Но в первое десятилетие XXI века эта структура претерпела изменения. Во многом это было связано с усилением позиций Китая, когда страны региона высказывались в пользу необходимости расширения данной «системы» до квадрата за счёт включения России в качестве «четвертого» угла и более активного вовлечения в региональные интеграционные процессы Индии [2, с. 48-50]. Основополагающим при этом оставалось недопущение доминирования какой-либо одной страны в регионе и исключение навязывания каких-либо правил извне.
В 2003 г. министры иностранных дел РФ и АСЕАН подписали совместную Декларацию о партнёрстве в деле мира и безопасности, процветания и развития в АТР. В ноябре 2004 года Россия присоединилась к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии [12]. Присоединение к основополагающему для АСЕАН Договору о дружбе и сотрудничестве в ЮВА 1976 года, по которому страны-участницы обязались не применять силы в регионе, способствовало углублению диалога Россия - АСЕАН и в дальнейшем привело к участию РФ в региональных интеграционных группировках, ядром которых являлась Ассоциация.
В ходе первого саммита Россия -АСЕАН, состоявшегося 13 декабря 2005 года в Куала-Лумпуре, была принята Декларация о развитии всеобъемлющего партнёрства
между Россией и АСЕАН, цель которого состояла в обеспечении «экономического роста, устойчивого развития, процветания и социального прогресса Российской Федерации и стран АСЕАН на основе принципов равенства, взаимной выгоды и общей ответственности, а также содействия миру и процветанию в Азиатско-Тихоокеанском регионе» [18].
14 декабря 2005 года по инициативе стран АСЕАН в г. Куала-Лумпуре состоялся учредительный саммит формирующегося нового объединения — Восточноазиатского сообщества (ВАС), к которому помимо стран ассоциации присоединились Южная Корея, Китай, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Индия [21]. Сообщество создавалось с целью укрепления мира, стабильности и экономического процветания в АТР. В Учредительной декларации, подписанной главами шестадца-ти стран, отмечалось, что Саммит ВАС является форумом для ведения диалога по широкому спектру стратегических, политических и экономических вопросов, решение которых отвечает всеобщим интересам. При этом деятельность ВАС нацелена на «стимулирование широкого стратегического диалога и обеспечение сотрудничества в решении вопросов политики и безопасности» [20].
Саммит ВАС стал ещё одной ступенью выхода интеграционных процессов в АТР на более высокий региональный уровень, когда наряду с проблемами сотрудничества, страны-участницы обсуждали и принимали решения по обеспечению условий этого сотрудничества, включая вопросы безопасности. До Саммита ВАС тенденция к региональной интеграции наблюдалась только в рамках Форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. Но Форум АТЭС не смог стать достаточно эффективным интеграционным образованием, вырабатывающим решения и общие рекомендации, когда сами механизмы как внутренней, так и внешней политики оставались у национальных государств и правительств [10. с. 184]. Кроме того, несмотря на то, что существенные коррективы в расстановку сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как и в мире в целом, внесли теракты 11 сентября 2001 года в США, Америка длительное время отказывалась обсуждать какие-либо вопросы, касающиеся региональной безопасности, на саммитах АТЭС. Лидеры Соединенных Шта-
тов настаивали на том, что эта организация создавалась для решения чисто экономических проблем, связанных с общей либерализацией и рассмотрением политических проблем, будь то безопасность или терроризм, она не должна заниматься. В то же время «глобальная война с террором» и принятая Соединенными Штатами в 2002 году «доктрина превентивных действий», предусматривающая выявление и устранение террористических угроз по всему миру, вызывала определённые опасения руководителей стран региона. Региональным лидерам приходилось соблюдать баланс между сохранением лояльности населения своих стран, особенно это касалось ЮВА, нередко демонстрирующего пан-азиатские чувства, перерастающие в антиамериканские настроения, и необходимостью поддерживать действия США.
На первом Саммите ВАС Россия присутствовала в качестве наблюдателя. Большинство стран-учредителей, в том числе Малайзия, приветствовало присоединение России к ВАС, но Австралия и Индонезия увидели в этом угрозу безопасности в регионе. Это было связано с тем, что Россия являлась конкурентом данных стран относительно поставок в государства АТР сырьевых и энергетических ресурсов, и прежде всего сжиженного газа. Во многом оппозиция включению России в ВАС со стороны Австралии обусловливалась и тем, что США не вошли на тот момент в ВАС. В работе второго Саммита ВАС, который проводился 15 января 2007 г. на филиппинском острове Себу, несмотря на то, что обсуждались вопросы энергетической безопасности в Азии и в мире, Россия не участвовала, так как страны-учредители приняли решение «придерживаться существующего формата и не торопиться с расширением организации» [13, 17].
В работе шестого Саммита Восточно-азиатского сообщества, который проводился в ноябре 2011 года на о. Бали, помимо стран учредителей, приняли участие представители России и США, ставшие официально полноправными участниками Восточноазиатского сообщества с 1 февраля 2011 года [15]. При определении членства ВАС, страны АСЕАН «твердо встали на позицию исключительно избирательного допуска к интеграционным процессам неазиатских стран». За период с 2005 по 2010 год в декларациях саммитов
ВАС неоднократно подчеркивалось, что «основой строительства сообщества будут только участники формата» АСЕАН плюс три государства Юго-Восточной Азии (Китай, Япония и Республика Корея) [3, с. 119]. Поэтому России и США, после того, как они официально стали полноправными участниками Восточноазиатского сообщества, приходилось считаться с таким подходом.
Наибольшую угрозу безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе в первое десятилетие XXI века представляла ситуация в Северо-Восточной Азии. «Постмодернистские» принципы в регионе были существенно подорваны обострением территориальных споров в Восточно-Китайском море между Японией и Китаем и ситуацией на Корейском полуострове. Ядерные испытания Северной Кореи показали неэффективность существующих политических и военно-силовых средств противодействия распространению ядерного оружия. Первый подземный взрыв ядерного устройства Пхеньян провёл в 2006 году. Но уже через год в процессе шестисторонних переговоров КНДР, Республики Корея, Китая, Японии, России и США было достигнуто соглашение о поэтапном выполнении КНДР мер по денуклеаризации. Тогда же были остановлены реакторы в Йонбене [9].
Северокорейская ядерная программа была своеобразной «экспериментальной площадкой» для координации действий участвующих сторон в области безопасности в АТР, а шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной проблеме могли стать шагом к созданию многосторонней системы безопасности в регионе. Для решения других проблем безопасности в СВА, связанных с новыми вызовами и угрозами, российская, китайская, а также южнокорейская стороны продвигали идею сохранения этого формата и после урегулирования кризиса в Северной Корее.
Но КНДР рассматривала ядерную программу не как инструмент военного сдерживания, а как средство получения от Соединенных Штатов финансовой помощи и гарантий безопасности. Некоторые эксперты утверждали, что и США не просто так в течение многих лет «закрывали глаза на Северную Корею, помогли ей создать атомную промышленность и даже позволили (в отличие от того же Ирака) заполучить ядерное
оружие». По их мнению, Пхеньян служил для Вашингтона «полезным врагом», угрозой, которая была предлогом для американского военного присутствия на юге от Китая. Задача такого «азиатского пояса» заключалась не только в противодействии северокорейской угрозе (реальная опасность, но в то же время и предлог для сохранения американских баз), но и в «окружении настоящего геостратегического врага США — Китая, который входит вместе с Россией в Шанхайскую организацию сотрудничества — альянс бывших советских республик и Китая, направленный против американской гегемонии» [8].
Свидетельством того, что Соединенные Штаты не верят в скорейшее исчезновение угрозы атаки со стороны Северной Кореи, стало намерение США разместить высокотехнологичную систему ПРО на островах в Тихом океане для защиты расположенных там американских военных баз. США заявили о размещении системы, известной как противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заат-мосферного перехвата ракет средней дальности, на Гуаме, чтобы защититься от северокорейских ракет средней дальности [4].
Северокорейская ядерная угроза для США и Южной Кореи, свидетельствующая о готовящемся ядерном нападении, автоматически запускала механизм превентивных действий, направленных на предупреждение ядерного удара со стороны КНДР, включая наращивание американской военной мощи в регионе и сосредоточение разведывательных средств на Корейском полуострове в районе КНДР, то есть недалеко от СевероВосточного Китая и российского Дальнего Востока. Весной 2013 года АТР стал центром военной конфронтации, а события на Корейском полуострове — свидетельством того, что государствам Восточной Азии ещё только предстоит выработать эффективное многостороннее решение обеспечения безопасности в регионе.
В то же время в ходе украинских событий весны 2014 года и с вводом Западом экономических санкций против России в связи с присоединением Крыма российский «разворот в Азию», в частности в Восточную Азию, выглядит вполне оправданным и обоснованным. Администрации США показалось мало объявленной в ноябре 2011 года
«перебалансировки» своей стратегии от войн на Ближнем Востоке в Азиатско-Тихоокеанский регион, предполагающей, прежде всего, «затягивание петли» вокруг Китая. Она начала резкий «разворот» в сторону Европы для «затягивания петли» вокруг России и ликвидации буфера между ней и продвижением сети баз НАТО на территории, которые ранее были частью СССР. Всё это невольно ведёт к стратегическому сближению России и Китая и выработке наиболее эффективных механизмов многосторонней системы междуна-
родной безопасности не только в АТР, но и во всём мире, включающих принципы, которые устраивали бы все стороны, а не только американскую или европейскую. От такого альянса во многом зависит и то, будет ли дан ход фактически объявленной Белым домом России в апреле 2014 года, спустя почти четверть века после распада СССР, новой холодной войне, и погрузится ли весь мир в связи с этим в эту новую «холодную войну» и неизбежный более мощный виток гонки вооружений.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. - М., 1997. - 435 c.
2. АСЕАН в начале XXI века. Актуальные проблемы и перспективы / подред. Е. В. Кобелева, Г. М. Локшина, Н. П. Малетина. - М.: ИД «ФОРУМ», 2010. - 368 c.
3. Байков А.А. Сравнительная интеграция. Практика и модели интеграции в зарубежной Европе и Тихоокеанской Азии / отв. ред. А. Д. Бога-туров. - М.: НОФМО-Аспект Пресс, 2012. - 256 c.
4. Барнс Д., Энтус А. США разместят систему ПРО на Гуаме. (The Wall Street Journal, США) [Электронный ресурс] // таСМИ^^: сайт. - URL: http://inosmi.ru/world/20130404/ 207688071.html (дата обращения 16.09.2013).
5. Богатуров А. Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после Второй мировой войны (1945-1995). - М., 1997. - 353 c.
6. Бейкер Р. Китай и Северная Корея: запутанное партнёрство. (Stratfor. США) [Электронный ресурс] // inoСМИ.Ru.: сайт. - URL: http://inosmi.ru/world/20130417/208162476.html (дата обращения 15.09. 2013).
7. Восток/Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений / А.Д. Воскресенский; Московский гос. ин-т междунар. отношений (университет). - М.: РОССПЭН, 2002. - 527.
8. Дель Валь А. Северная Корея: двойная игра США? (Atlantico, Франция) [Электронный ресурс] //inoСМИ.Ru.: сайт. - URL: http://inosmi.ru/world/20130408/207833099.html (дата обращения 15.09.2013).
9. КНДР считает себя ядерной державой. ООН призывает к диалогу [Электронный ресурс] // Euronews: сайт. - URL: http ://ru. euronews .com/2013/04/02/ban-ki-moon-nuclear-threats-not-a-game (дата обращения 15.09.2013).
10. Лицарева Е.Ю. Экономическая интеграция на Европейском континенте и в Азиатско-
тихоокеанском регионе во второй половине ХХ века / Е. Ю. Лицарева. - Томск : Изд-во Томского университета, 2004. - 222 c.
11. Никонов, В. А. Тихоокеанская стратегия России [Электронный ресурс] // Стратегия России: сайт. - 2010. № 8. - URL: http://sr.fondedin.ru/new/fullnews_arch_to.php?subac tion=showfull&id=1283252871&archive=128325297 7&start_from=&ucat=14& (дата обращения 05.01.2014).
12. О присоединении России к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (Балийский договор) 1976 года [Электронный ресурс] // Министерство иностранных дел Российской Федерации: официальный сайт. - URL: http://www.mid.ru/bdomp/ns-rasia.nsf/3a0108443c964 002432569e7004199c0/432569d80021985fc3256ee000 36b0c8!OpenDocument (дата обращения 19.12.2013).
13. Российский Национальный Комитет по Тихоокеанскому Экономическому Сотрудничеству (РНКТЭС) [Электронный ресурс] // сайт. - URL: http: //www.rncpec. fareast. ru/ Guide/10r_BAS .htm (дата обращения 26.03. 2013).
14. Россия и АТР: концептуальные основы политики в области безопасности и развития [Электронный ресурс] // Российский Совет по международным делам: сайт. - URL: http://russiancouncil.ru/projects/project/?PROJECT_I D_4=6&from=wp11#top (дата обращения 19.12.2013).
15. Саммит Восточноазиатского сообщества открывается на Бали [Электронный ресурс] // ИТАР ТАСС: Международная панорама: сайт. -URL: http://www.itar-tass.com/c12/276170.html (дата обращения: 26.03.2013).
16. Engaging Russia in Asia Pacific/Koji Watanabe. [Электронный ресурс] // Japan Center for International Exchange: сайт. - URL: http://www.jcie.or.jp/books/abstracts/E/engaging.html (дата обращения 05.01.2014).
17. Cebu Declaration on East Asian Energy Security Cebu, Philippines, 15 January 2007 [Элек-
тронный ресурс] // ASSOCIATION OF SOUTHEAST ASIAN NATIONS: сайт. - URL: http://www.asean.org/news/item/cebu-declaration-on-east-asian-energy-security-cebu-philippines-15-january-2007-2 (дата обращения: 25.03. 2013).
18. Chairman's Statement of the First ASEAN-Russian Federation Summit. - Kuala Lumpur. - 2005. - December 13 [Электронный ресурс] // Association of Southeast Asian nations: сайт. - Режим доступа: http://www.aseansec.org/18085.htm (дата обращения 26.03.2013).
19. Jawhar Hassan Mohamed. Trust-Building in Southeast Asia: What Made it Possible? [Электронный ресурс] // Global Asia. A Journal of the east Asia Foundation: сайт. - 2013. - Vol. 8, N 3 .-fall. -URL: http ://www.globalasia.org/Issue/ArticleDetail/ 454/Trust-Building-in-Southeast-Asia:-What-Made-it-Possible?-.html (дата обращения 15.12.2013).
20. Kuala Lumpur declaration on the east Asia Summit. - Kuala Lumpur. - 2005. - December 14 [Электронный ресурс] // Ministry of Foreign Affair
of Japan: сайт. - URL: http://www.mofa.go.jp/ region/asia-paci/eas/joint0512.html (дата обращения 26.03. 2013).
21. Pongvutitham A. Asean urged to speed integration / A. Pongvutitham // The Nation. Business (Local). - 2006. - February 6.
22. Severino Rodolfo. A New Culture of Cooperation in Asia and the Pacific. Statement by, Secretary-General of the Association of Southeast Asian Nations, at the inaugural session of the Fourth Consultative Meeting among Executive Heads of Subregional Organizations and the United Nations Economic and Social Commission for Asia and the Pacific. - Katmandu. - October 26. - 1998.
23. Severino Rodolfo. ASEAN as a partner for Europe// ASEAN Economic Bulletin. -Vol. 18, N 3 (Dec.). - 2001. - P. 337-341.
24. Southeast Asia Nuclear-weapon-free Zone treaty (treaty of Bangkok) [Электронный ресурс]. -URL: http://cns.miis. edu/inventory/pdfs/seanwfz. pdf. (дата обращения 05.03.2014).
2014 г.
Лицарева Елена Юрьевна - доктор исторических наук, профессор Статья поступила
кафедры мировой политики Национального исследовательского томско- в РеДакцию 7 мая го государственного университета. elits2011@mail.ru
© Е.Ю. Лицарева, 2014
Для вашей библиотеки
Вахрушев Ю.М. Государственный заказ в интересах ВС РФ: Методический аппарат отбора исполнителей контрактов: монография / Ю.М. Вахрушев; А.Х. Курбанов; А.Е. Руденко / МО РФ; ВА МТО. - СПб.; 2014. -216 с.
Вещиков П.И. История продовольственной (провиантской) службы ВС России ХУШ-ХХ вв.: в 3 кн. /
П.И. Вещиков. - М., 2013. Кн.3: XX в. - 2013. - 511 с.
Продовольственное обеспечение ВС РФ на современном этапе: проблемы и пути их решения:
сб. науч. ст. по материалам межвуз. конф., проведенной 29 мая 2014 года / МО РФ; ВА МТО. - СПб., 2014. - 288 с.
