CC BY
65
Таким образом, языковая игры, характерная для многих постмодернистских художественных текстов, выполняет в рассказе Анджелы Картер “A Victorian Fable (with Glossary)” сразу несколько функций, выступая одновременно и как структурообразующая стратегия, и как способ создания игровой модальности [Чемодурова, 2014:193]. Этот рассказ, несомненно, является наглядным примером того, как языковая игра становится «квинтэссенцией литературного творчества постмодернистов».
Литература
1. Витгенштейн Л. С. Философские исследования/Л. С. Витгенштейн// Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1985. - Вып. 16. Лингвистическая грамматика. - С. 79-97.
2. Дедушкина Т. А. Языковая игра: современное состояние вопроса / Т. А. Дедушкина // Stadia Linguistica. - Киев, 2012. -Вып. 6 - С. 88-92.
3. Каргаполова И.А. «Языковая игра» в лексикографическом и научном освещении: концептуально-методологический анализ/И. А. Каргаполова// Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена. — СПб, 2007. — № 9(47). - С.44-53.
4. Федосова Т. В. Основные принципы философии постмодернизма и их воплощение в художественном тексте//Мир науки, культуры, образования, 2010. - № 3(22). С. 23-25.
5. Чемодурова З. М. Игра в постмодернистском художественном тексте (на материале англоязычных произведений 20-21 веков): Монография. - СПб.: Палитра, 2013. - 388 с.
6. Чемодурова З. М. Игровая модальность художественного текста: к постановке проблемы/ З. М. Чемодурова //Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2014. - №9(39). Ч. II. - С. 192-195.
7. Carter A. Burning Your Boats. - L.: Vintage Books, 1996.
References
1. Vitgenshtejn L. S. Filosofskie issledovanija / L. S. Vitgenshtejn // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. - M., 1985. - Vyp. 16. Lingvisticheskaja grammatika. - S. 79-97.
2. Dedushkina T. A. Jazykovaja igra: sovremennoe sostojanie voprosa / T. A. Dedushkina // Stadia Linguistica. - Kiev, 2012. - Vyp. 6 - S. 88-92.
3. Kargapolova I.A. «Jazykovaja igra» v leksikograficheskom i nauchnom osveshhenii: konceptual'no-metodologicheskij analiz / I. A. Kargapolova // Izvestija Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta imeni A.I.Gercena. — SPb, 2007. — № 9 (47). -S.44-53.
4. Fedosova T. V. Osnovnye principy filosofii postmodernizma i ih voploshhenie v hudozhestvennom tekste // Mir nauki, kul'tury, obrazovanija, 2010. - № 3 (22). S. 23-25.
5. Chemodurova Z. M. Igra v postmodernistskom hudozhestvennom tekste (na materiale anglojazychnyh proizvedenij 20-21 vekov): Monografija. - SPb.: Palitra, 2013. - 388 s.
6. Chemodurova Z. M. Igrovaja modal'nost' hudozhestvennogo teksta: k postanovke problemy/Chemodurova Z. M.//Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2014. - №9(39). Ch. II. - S. 192-195.
7. Carter A. Burning Your Boats. - L.: Vintage Books, 1996.
Жуковская Л.И
Аспирант, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОЙ ЭКСПЛИКАЦИИ КОНЦЕПТА «МЕНТАЛИТЕТ /
МЕНТАЛЬНОСТЬ»
Аннотация
В статье рассматриваются синтагматические особенности языковой экспликации концепта «менталитет /ментальность» в современной русской речи, которые выражаются в моделях типовой и нестандартной сочетаемости лексем «менталитет» и «ментальность» в научном гуманитарном дискурсе.
Ключевые слова: менталитет / ментальность, концепт, синтагматика
Zhukovskaya L.I
Postgraduate student, The N.I. Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod SYNTAGMATIC FEATURES OF LANGUAGE EXPLICATION OF THE CONCEPT “MENTALITET / MENTAL’NOST’”
(“MENTALITY”)
Abstract
The article considers syntagmatic features of the language explication of the concept "mentality" in the modern Russian speech which are represented in models of typical and non-standard combinatory of the lexemes "mentalitet" and "mental’nost ’" in scientific humanitarian discourse.
Keywords: mentalitet / mental’nost’, concept, syntagmatics
Анализ концептов культуры в наши дни является одним из магистральных направлений в отечественной лингвокультурологии [4]. Современный концептуальный анализ предполагает комплексное описание концепта посредством анализа парадигматических, синтагматических и деривационных связей и отношений слов -- репрезентантов концепта.
В наших предыдущих исследованиях были описаны парадигматические особенности языковой экспликации концепта менталитет /ментальность. В настоящей работе анализируются синтагматические особенности языковой экспликации концепта менталитет / ментальность, которые выражаются в его стандартной глагольной, субстантивной и атрибутивной сочетаемости, а также в его возможности занимать определенные синтаксические позиции (например, быть в функции предиката) и др.
Типовая сочетаемость данного концепта берется нами по иллюстративному материалу энциклопедических изданий, толковых словарей и словарей иностранных слов, а также по наиболее типичным случаям употреблений терминов менталитет и ментальность в научных работах.
Наиболее частотны примеры с моделями атрибутивной адъективной сочетаемости (прил. / прич. /мест.-прил. + М) и атрибутивной субстантивной (генитивной) сочетаемости (М + сущ. род.пад.).
Менталитет /ментальность в моделях атрибутивной адъективной сочетаемости выражает следующие признаки:
— национальная (субэтническая, геополитическая, расовая) принадлежность: славянский менталитет, африканский менталитет (примеры Н.Ф. Алефиренко); национальный менталитет, русский, немецкий, английский менталитет;
— принадлежность социальной группы: армейский менталитет, женский менталитет (пример Т.Б. Радбиля);
— принадлежность отдельной личности: менталитет индивидуальный (пример Т.Б. Радбиля).
В случае атрибуции притяжательным местоимением менталитет становится принадлежностью референциально неопределенной группы: наш менталитет.
Менталитет мыслится как сущность, развивающаяся во времени: развивающаяся ментальность (пример В.В. Колесова).
Признак глубинного, подсознательного бытования менталитета отражен в сочетании глубинная ментальность (пример В.В. Колесова).
49
Также выражается и признак иррациональности, выраженный атрибутивной сочетаемостью с прилагательным, ср., например: «Менталитет не обязательно только положительное явление, но менталитет без активной работы языка или мысли предстает как полностью иррациональный» [1, с. 9].
Атрибуция прилагательным может указывать на сферу бытования менталитета: языковой менталитет (пример Т.Б. Радбиля), этнокультурная ментальность (пример Н.Ф. Алефиренко), политический менталитет, юридический менталитет.
Менталитет /ментальность в моделях атрибутивной субстантивной (генитивной) сочетаемости выражает следующие признаки:
— национальная принадлежность: менталитет русских, менталитет европейцев (примеры Н.Ф. Алефиренко), ментальность народа;
— принадлежность социальной группы: менталитет интеллигенции, менталитет военных, менталитет юристов, менталитет правительства, менталитет «новыхрусских» (пример Н.Ф. Алефиренко);
— принадлежность отдельной личности: менталитет Льва Толстого (пример Н.Ф. Алефиренко), менталитет иждивенца.
Также в обследованном материале активна модель со словами менталитет / ментальность в роли зависимой словоформы в
родительном падеже (сущ. + М род.пад.), которая отражает уже другие аспекты содержания концепта.
Прежде всего это случаи, где в роли опорного слова выступает отглагольное существительное или слово с семантикой действия, состояния, изменения и пр. — данные контексты выражают то, что случается с менталитетом / ментальностью, то, в чем принимает участие менталитет / ментальность и пр.: ориентация менталитета, бытование менталитета, эволюция менталитета (примеры Т.Б. Радбиля), выражение менталитета, проявления менталитета (пример В.В. колесова), изменение /развитие менталитета, становление менталитета, направленность менталитета (пример В.В. Колесова), сфера действия менталитета (пример Т.Б. Радбиля), состояние менталитета, существование менталитета, средоточие менталитета (пример Н.Ф. Алефиренко). Ср. также — феномен менталитета (пример Т.Б. Радбиля).
Другая группа примеров выражает:
— природу и сущность менталитета / ментальности, его основу: природа ментальности (пример Н.Ф. Алефиренко), сущность менталитета, существо менталитета, основа менталитета (пример Н.Ф. Алефиренко), инвариант ментальности (пример А.В. Бастрикова и Е.М. Бастриковой), первосущность ментальности (пример Н.Ф. Алефиренко), операционная среда менталитета, дух ментальности (примеры Т.Б. Радбиля);
— источник и происхождение менталитета / ментальности: источник ментальности, исторические корни менталитета (примеры Н.Ф. Алефиренко), генезис менталитета;
Большое число примеров указывает на структурное устройство менталитета / ментальности: строение менталитета, устройство менталитета, структура менталитета, модель менталитета;
— его членение на части / аспекты: грани менталитета, сторона менталитета (примеры В.В. Колесова), части менталитета, аспекты менталитета;
— его иерархическое устройство: уровни, пласты, страты менталитета (примеры Т.Б. Радбиля), временной срез менталитета (пример А.А. Григорьевой);
— его элементы: единица менталитета (пример В.В Колесова), компоненты менталитета (пример А.А. Григорьевой), содержательные блоки менталитета (пример Т.Б. Радбиля);
— его полевую организацию по модели ‘центр — периферия’: центр ментальности (пример В.В. Колесова), эпицентр ментальности (пример Н.Ф. Алефиренко), ядро менталитета (пример Т.Б. Радбиля);
— отличительные особенности, признаки менталитета / ментальности: особенности менталитета, специфика менталитета, признаки менталитета, характеристики менталитета, знак ментальности (пример Н.Ф. Алефиренко), нюансы и тонкости менталитета (пример А.А. Григорьевой).
В глагольных словосочетаниях в позиции зависимого объекта менталитет / ментальность выступает в роли объекта действия, состояния, прежде всего интеллектуального: изучать, исследовать, анализировать, понимать, постигать
менталитет, исчислить менталитет (пример Т.Б. Радбиля), воздействовать на менталитет.
В позиции субъекта высказывания менталитет / ментальность также проявляет несколько значимых когнитивных признаков:
— связь менталитета / ментальности с деятельностью разума, интеллекта, рассудка: «Менталитет предстает как всего лишь логически обоснованная сторона деятельности, которая связана с рассудком» [1, с. 6];
— менталитет / ментальность как духовная деятельность народа: «Менталитет понимается как психофизическая или социальная энергия, почти брутально сосредоточенная в совокупном организме народа» [1, с.: 11].
Последний признак, отождествляющий менталитет / ментальность и духовность проявляется и в аппозитивных словосочетаниях с приложением: «Понятно, что многие черты характера, духовности-ментальности, описанные здесь как русские, в разной степени интенсивности и в различном сочетании встречаются и у других народов» [1, с. 6].
В целом особенности сочетаемости слов менталитет / ментальность позволяют получить комплексное, целостное представление о концепте менталитет /ментальность.
МЕНТАЛИТЕТ / МЕНТАЛЬНОСТЬ:
— функционирует как изменчивое во времени, но достаточно стабильное явление духовной сферы, которое имеет источник происхождения и отличается сложной структурной организацией: он представлен разными частями (аспектами), состоит из элементов (единиц, компонентов, блоков), имеет поуровневую иерархическую организацию, полевую структуру (центр и периферия), совокупность отличительных признаков и отчетливые внешние проявления;
— представляется как активно действующая сила, обладает духовной энергией, и, с другой стороны, сам подвергается воздействиям со стороны внешних факторов;
— в плане родо-видовой категоризации можно утверждать, что существует менталитет вообще (пример А.А. Григорьевой) и его разновидности, вычленяемые по национальным, социальным, индивидуальным признакам.
Очевидно, что указанная семантика в норме не может быть свойственна абстрактной лексеме терминологического характера. Семантические явления такого рода в теории языковой аномальности Т.Б. Радбиля справедливо расцениваются как семантические аномалии [2; 3]. Однако, с другой стороны, подобные модели «овеществления абстракции» являются обычным способом языковой концептуализации абстрактных понятий в «наивной» языковой картине мира.
Литература
1. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. 624 с.
2. Радбиль Т.Б. Норма и аномальность в парадигме «реальность — текст» // Филологические науки. — 2005. — №1. — С.53-63.
3. Радбиль Т.Б. Языковая аномальность в русской речи: к проблеме типологии // Русский язык в научном освещении. — 2006. — №1 (11). — С. 77-100.
4. Ручина Л.И. Место лингвокультурологии в ряду лингвистических дисциплин // Вестник ННГУ. — 2000. — № 1. — C. 183186.
50
References
1. Kolesov V.V. Russkaja mental'nost' v jazyke i tekste. SPb.: Peterburgskoe Vostokovedenie, 2006. 624 c.
2. Radbil' T.B. Norma i anomal'nost' v paradigme «real'nost' — tekst» // Filologicheskie nauki. — 2005. — №1. — S.53-63.
3. Radbil' T.B. Jazykovaja anomal'nost' v russkoj rechi: k probleme tipologii // Russkij jazyk v nauchnom osveshhenii. — 2006. — №1 (11). — S. 77-100.
4. Ruchina L.I. Mesto lingvokul'turologii v rjadu lingvisticheskih disciplin // Vestnik NNGU. — 2000. — № 1. — C. 183-186.
Иванова Ю.В.
Магистр лингвистики, аспирант, Северо-Кавказский федеральный университет ПОНЯТИЕ ДИСКУРСА
Аннотация
В статье рассмотрены понятия дискурса, высказываний как базовых единиц общения, отношение текста к дискурсу, основные различия устного и письменного дискурса, что необходимо для формирования представления об использовании языка в процессе речевого общения людей.
Ключевые слова: общение, высказывание, текст, дискурс.
Ivanova J.V.
Master of Sciences in Linguistics, Postgraduate student, North-Caucasus Federal University THE CONCEPT OF DISCOURSE
Abstract
The article deals with the concepts of discourse, of statements as basic units of communication, text to discourse link, the main differences of oral and written discourses, that is necessary for the formation of ideas about the use of language during the process of conversation.
Keywords: communication, statement, text, discourse.
Общение людей организуется и оформляется определенным образом. На этот процесс оказывает влияние ряд факторов: сами участники общения, их фоновые знания, физическое и психологическое состояние, цели, предметы и ситуации общения, социальные нормы и культурные традиции и ценности и многое другое. В зависимости от среды общения и социальной роли об одном и том же можно по-разному говорить (писать), поэтому у каждого есть свой уникальный набор коммуникативных практик, которые применяются в конкретных ситуациях и при конкретных условиях. С позиции современных гуманитарных наук, такая устойчивая, социально и культурно определенная традиция человеческого общения обозначается термином «дискурс». Духовная культура общества, многообразие сфер его жизни состоят из множества различных дискурсов, а именно: повседневного, официального, образовательного, научного, политического, публицистического, религиозного и других.
Существует термин «тело дискурса», который обозначает «то, из чего, собственно, состоит», или «то, что составляет» дискурс в рассматриваемой трактовке данного понятия. Поскольку метафора тела заимствована из языка программистов, в котором имеет место быть понятие «тела» алгоритма, то есть алгоритма без каких бы то ни было служебных знаков и помет, то тело дискурса -открытое множество высказываний, как осуществленных в процессе коммуникации, так и возможных. И действительно, по Ц. Тодорову, дискурс - структура «после языка, но до высказывания» [3]. Важно, что высказывания, составляющие тело дискурса, построены в рамках социокультурного поля данного дискурса.
Обратимся здесь также к определению высказывания М.М. Бахтина, согласно которому, высказывание - целостная единица общения, характеризующаяся такими базовыми свойствами, как информационная, интенциональная и композиционная завершенность [1, 245-280]. Высказывание как единица общения обладает таким чрезвычайно важным качеством как его коммуникативная актуальность, его локализация в зоне актуальности коммуникативной ситуации. Зона же актуальности колеблется в огромном диапазоне от сиюминутного использования высказывания (повседневный дискурс) до постоянного и неизменного (дискурс высших уровней духовной культуры), когда выражение информации имеет своего рода вечный и повсеместный характер.
Таким образом, текст можно считать высказыванием, коммуникативная актуальность которого носит потенциальный характер, а точка зрения, согласно которой, текст представляет собой лишь форму и сам факт фиксации высказывания на материальном носителе при помощи определенной знаковой системы, неверна. В силу самого принципа своего осуществления высказывание неотделимо от своего текста, так как высказывание коммуникативно актуально, а текст коммуникативно потенциален [1, 282].
Рассмотрим вопрос об отношении текста к дискурсу. Согласно В.И. Карасику, данное отношение опосредовано моментом высказывания [2, 5]. Дискурс состоит из высказываний, поэтому закономерно, что он аналогично высказываниям продолжает и возобновляет себя в текстах. При этом важно учитывать качественную меру данной закономерности. Так, дискурсы устной сферы общения в основном опираются непосредственно на высказывания, которые вполне могут существовать вне текстов. Что же касается дискурсов письменной культуры, они просто неосуществимы вне текстуального начала, так как сами высказывания, образующие «тела» таких дискурсов, изначально возникают в текстах.
Таким образом, из вышеизложенного следует, что дискурс -устойчивая, социально и культурно определенная традиция человеческого общения, сопровождающаяся конкретным набором коммуникативных практик.
Имеет место быть термин «тело дискурса». Телом дискурса является открытое множество высказываний, построенных в рамках социокультурного поля данного дискурса, осуществленных в процессе коммуникации, или возможных.
Текст можно считать высказыванием, коммуникативная актуальность которого носит потенциальный характер. Высказывание неотделимо от своего текста, так как высказывание коммуникативно актуально, а текст коммуникативно потенциален.
Подобно высказываниям дискурс продолжает и возобновляет себя в текстах. Дискурсы устной сферы общения по большей части опираются непосредственно на высказывания, которые вполне могут существовать вне текстов. Дискурсы письменного общения неосуществимы вне текстуального начала, так как сами высказывания, образующие «тела» таких дискурсов, изначально возникают в текстах.
Литература
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
2. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград, 2000. С. 5-20.
3. Тодоров Ц. Понятие литературы // Семиотика. М., 1983. С. 355-369.
References
1. Bahtin M.M. Jestetika slovesnogo tvorchestva. M., 1979.
2. Karasik V.I. O tipah diskursa // Jazykovaja lichnost': institucional'nyj i personal'nyj diskurs. Volgograd, 2000. S. 5-20.
3. Todorov C. Ponjatie literatury // Semiotika. M., 1983. S. 355-369.
51
