CC BY
79
СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА САМООРГАНИЗАЦИИ И САМОУПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВА В ТРАНСФОРМИРУЮЩЕЙСЯ РОССИИ
УДК 316.42
Россия, заявив об отказе от тоталитарной социальности, прокламирует намерение осуществить постиндустриальный проект. Государственность нового типа призвана сочетать в себе демократизм гражданских институтов, эффективность социально ориентированной рыночной экономики и динамизм самоупорядочения и самоорганизации единицы общества, способной реализовать себя как равно-мощный и равноответственный субъект развития. Решение указанных задач в качестве необходимого требует утверждения иной парадигмы руководства социальными процессами и формирования личности, обладающей развитыми субъектными качествами.
Система управления постиндустриального типа, как соответствующая содержанию социального контекста, должна быть субъект-субъектной и нелинейной. Утверждение отношений самоупорядочения, самоуправления и саморазвития не является изолированным процессом и происходит в неравновесной социальной среде, испытывающей длительное воздействие разнонаправленных гносеологических схем как посттоталитарно-авторитарного характера или либерально-монетаристских, так и рационально-правовых и гражданско-демо-кратических. Последние направляют общество по пути прогресса, демонстрируя перманентное гносеологическое расширение. Базовым элементом движения к социальности демократического типа может стать постоянный диалог власти и общества, разнообразные субъект-субъектные связи и отношения равноправия и равной ответственности сторон.
Логика прокламируемых в России преобразований демонстрирует острую потребность утверждения гражданских институтов, обладающих способностью к самоорганизации и саморазвитию. В изменяющихся условиях индивид и социум обязаны активно и гибко реагировать на вызовы времени, ответственно и на основании собственных ресурсов устраивая собственную судьбу и определяя собственное
Н. П. САЛОХИН
будущее. В рамках перманентных процедур саморазвития, которые постоянно корректируются и реконструируются, на основании смысловых схем интерпретирующих действительность, индивид не только воспринимает происходящее, но и организует собственную жизнь. Спонтанные инициативы граждан по изменению социальных отношений и качества единицы общества не редко не удовлетворяют регламенту онтологии верховного властного субъекта. Субъект государственного управления, не дожидаясь утверждения социального равновесия, внешним воздействием стремится преобразовать индивида и социум в соответствии с собственными гносеологическими схемами.
Практика посттоталитарной России выражает сущность разрыва во времени принципов постиндустриализма и содержания управления, что опосредуется взаимовлиянием объективных причин, выраженных в изменении макроэкономического контекста, и причин субъектного порядка, раскрывающих неравномерность в преодолении хаоса и утверждения порядка. Неравномерность развития выражена в противоречивом сочетании в управлении элементов различных парадигм - бюрократизма, патерналистского централизма, фратерналистского партнёрства, демократизма и этатизма, что затрудняет анализ качества социальности нового типа. Определение качества персонального участия в управлении и уровня личной ответственности также становится невозможным без учёта функциональных различий как своеобразного индикатора места и роли индивида во внутренней структуре организации и самоорганизации социума.
«Мир нестабилен, - пишет И. Р. Приго-жин, - но признание нестабильности - не капитуляция, напротив - приглашение к новым экспериментальным и теоретическим исследованиям, принимающим в расчет специфический характер этого мира. Вырисовываются контуры новой рациональности, к
которой ведет идея нестабильности... Реальность вообще неконтролируема в смысле, который был провозглашен прежней наукой» [1, С.46].
Постигая сущность посттоталитарных трансформаций, следует учитывать меру соотношения в ней факторов порядка и хаоса, определяющих значимость нестабильности как условия обретения социальности гражданского типа. Методология исследования самоорганизации социальных субъектов с позиций приоритета нестабильности была предложена И. Р. Пригожиным и Г. Хакеном.
Общество как таковое, локальный социум или отдельно взятый индивид являются социальной системой, обладающей качествами открытости, неустойчивости, нелинейности и неравновесности, которые в совокупности образуют комплекс оснований развития. Сочетание свойств хаоса и порядка в жизнедеятельности общества раскрывает содержание механизма проявлений вышеобозначенных качеств, что в совокупности формирует основания перехода внешнего упорядочения в самоупорядочение, организации - в самоорганизацию, управления - в самоуправление, развития, соответственно в саморазвитие. И. Р. Пригожин и И. Стенгерс в работе «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой» рассматривают последний в качестве важного внутреннего побудительного стимула самоорганизации социальных систем, которые в стремлении к саморационализации самостоятельно выстраивают оптимальные структуры [2].
Социально-синергетическая методология, придавая содержательный смысл явлениям хаоса и порядка, не противопоставляет их друг другу. Применение синергетического подхода при исследовании социальных процессов позволяет рассматривать основную форму организации бытия индивидов по месту жительства - локальные территориальные сообщества как совокупность открытых, нелинейных и неравновесных самоорганизующихся систем. Открытость социальной системы характеризуется уровнем её взаимодействия с внешней средой, с верховным властным субъектом и субъектом социального управления. В самоорганизующихся системах гражданского общества взаимодействие указанного типа присуще всем элементам внутренней структуры: здесь все взаимодействуют со всеми, непосредственно или в опосредованной форме. Верховный властный субъект управляет обществом, пребывая в режиме постоянного диалога с единицей социального.
Открытость системы - необходимое, но не исчерпывающее основание самоорганизации, ибо всякая самоорганизующаяся система должна быть открытой, но не всякая открытая система - носитель более прогрессивной социальности. Мера прогрессивности открытых систем раскрывается в противоречии двух основных тенденций становления самоуправления: тенденции нарастания неоднородности в сплошной среде, что повышает уровень взаимодействия органов местного самоуправления с местными сообществами, и тенденции рассеивания неоднородности самого различного содержания, что ведет к стандартизации и снижению возможности самоуправления. Несмотря на явное доминирование в практике управления последней тенденции, мы можем говорить о нарастающем сопротивлении самоуправления детерминации и стандартным рамкам. Агрессивное утверждение в обыденности умозрительного социального проекта не только вызывает протест, но и возвращает общество в еще более архаизированное состояние не только по отношению к собственному прошлому, но и социальной практике постмодерна в целом.
Субъект управления, намереваясь подчинить инициативы индивида и социума, воспроизводит субъект-объектные линейные схемы развития и порождает цивилизационный конфликт, восходящий к противоречию либерально-монетаристской доктрины и отечественной политико-экономической и социокультурной традиции. Индивиды и локальные территориальные сообщества, ориентируясь на мирное разрешение противоречия должного и сущего, стремятся действовать как самостоятельная единица социального, отчуждая субъект-объектную гносеологию внешнего управления.
Разнообразие форм местного самоуправления позволяет говорить о том, что общество посттоталитарной России не является закрытой системой, ибо локальные территориальные сообщества активно взаимодействуют между собой и субъектами внешнего управления. Открытые системы локальных территориальных сообществ активно изменяются, но взаимодействие с внешней средой неизбежно повышает неустойчивость, что влечет под воздействием самых незначительных внешних влияний изменения различной направленности.
Нелинейность, понимаемая как неэквивалентность прошлого и будущего, является другим важным теоретическим элементом парадигмы самоорганизации социума. Практика самоуправления содержательно нелинейна,
ибо осуществляется как результат взаимодействия множества переменных. Нелинейность развития социума раскрывается в возможной альтернативности направлений эволюции объекта и ее необратимости.
Особенности нелинейности развития наиболее тщательно исследовались в работах С. П. Курдюмова и Е. Н. Князевой, которые рассматривают таковую в качестве основания для усиления социальных флуктуаций. При благоприятных условиях нелинейность усиливает положительные флуктуации системы, утверждая прогрессивные социальные последствия. В рамках территориальной общности примером возрастания значимости социального признака, не получившего пока распространенности, является рост числа участников самоуправления, волонтёрской деятельности, рост численности общественных организаций и политически активных граждан. Условием такого роста мы видим падение влияния и угасание веры населения в способность субъекта управления решать в интересах большинства социально-экономические проблемы.
Открытые нелинейные системы локальных территориальных сообществ обладают важным социальным качеством - собственным порогом чувствительности. Выше определенной меры самоупорядочения многократно возрастает уровень социальных связей, повышается активность индивидов и их сообществ, идет интенсивный поиск оптимальных форм и механизмов организации собственного бытия. Понижение социальной чувствительности с неизбежностью ведет к социальной апатии, застою и деградации социума. Практика современных российских трансформаций свидетельствует, что становление гражданских отношений несколько затянулось, самоуправление не достигло достаточного порога чувствительности и находится в режиме стагнации, несмотря на рост социальной и политической активности граждан.
Нелинейность выражается в возможности спонтанного изменения качеств, свойств и признаков социальной системы по собственному почину, на основании собственных ресурсов, механизмов развития и саморазвития и под собственную ответственность.
Нелинейность активизирует не учитывавшиеся ввиду незначительности факторы, способные влиять на общее направление социального прогресса. Нелинейность социальных прогрессов делает нефункциональными традиционные для классической схемы управления прогнозы на основе экстраполяции от достигнутого, ибо движение вперёд происходит в
процессе случайного выбора пути развития из множества возможных, а подобная случайность может не появиться вновь [3, С. 23-24].
Социально-синергетическая парадигма в управлении признает возможность повышения или снижения темпов развития социальной системы. Наличие механизмов ускорения или затухания темпов развития, - по мнению С. П. Курдюмова, - раскрывается качеством нелинейной по характеру положительной или отрицательной обратной связи.
Отрицательная обратная связь объективно тормозит общественный прогресс, ибо служит основанием для решения о возврате в состояние равновесия, создающего стабилизирующий эффект, отрицающий необходимость перемен. Это происходит всякий раз, когда в обществе осуществляются трансформации, не соответствующие объективным потребностям развития и порождающие отрицательную реакцию населения на действие власти, трансформации, не встречающие поддержки и одобрения большинства населения, как это было в эпоху правления Н. С. Хрущева, Л. И. Брежнева или Б. Н. Ельцина.
Положительная обратная связь способствует переходу системы из состояния равновесия к неустойчивости, что может стать основанием появления новых активных форм организации общественных связей и обновления всей системы общественных отношений.
Социально-синергетическая парадигма управления уделяет максимальное значение использованию нестабильных, меняющихся и саморазвивающихся систем для утверждения качественно иных более прогрессивных оснований общественного развития. Неустойчивость социальной среды, по мнению ряда исследователей, выступает основанием развития и саморазвития, ибо социум в стремлении преодолеть неустойчивость и хаос в действиях самоупорядочения, самоорганизации и самоуправления обеспечивает становление новых необходимых обществу социальных качеств.
Развитие самоупорядочивающихся территориальных общностей не может по целому ряду соображений носить стабильный характер. Но, признав значимость нестабильности, нельзя полностью проигнорировать стабильность и детерминизм в развитии. Очевидно, что и неустойчивость не всегда конструктивна [3, С. 29].
Глобальная неустойчивость неизбежно сделала бы мир царством хаоса. Однако за пределами мира социальных отношений в неживой и неразумной природе господству-
ют стабильность и порядок. В устойчивом в целом мире существуют лишь отдельные типы неустойчивых систем, для которых могут быть определены принципиальные уровни прогноза и контроля. Современная Россия предоставляет открытое пространство для становления местного самоуправления, мера открытости которого детерминирована всем предшествующим опытом развития социума. Конкретная форма актуализации отношений самоуправления в современной России пока не сложилась, следовательно, российский вариант самоуправления, будучи разновидностью «странного аттрактора», пока недоступен для научного анализа.
Систему территориального местного самоуправления нельзя обозначить как абсолютно неустойчивую. Для его возникновения необходимы конкретные условия, создающие определенным образом детерминированную сферу бытия. Неустойчивость в социальной среде раскрывается в наличии случайного внутри конкретной системы отношений. Здесь, таким образом, мы имеем дело не с отсутствием детерминированности, а с более сложными закономерностями казуального характера.
Социально-синергетическая парадигма не является переводом на язык общества постмодерна традиционной классической теории управления. Синергетическая концепция роли хаоса существенно различается с интерпретациями этого понятия, абсолютизирующими хаос подобно современному деконструктивиз-му. Развитие в наиболее общем виде может быть представлено как закономерное чередование периодов порядка и хаоса, и в этом случае мы должны признать хаос творческой силой, способной порождать новое положительное в жизни человека и общества. При этом важное методологическое значение имеет понимание сущности процесса рождения из хаоса новой упорядоченности как результата действий спонтанного характера, отрицающих необходимость внешнего вмешательства. Исследование проблемы перехода от состояния хаоса к порядку требует ответа на вопрос, как и каким образом в результате указанных взаимопереходов стирается само различие между этими формами реальности и как происходит их синтез? Простейшей формой такого синтеза выступает диссипативная структура -концептуальный элемент социально-синерге-тической парадигмы [4, С. 11].
Синергетика дает право утверждать, что рост эффективности управления прямо пропорционален его совпадению с действием внутреннего механизма развития социальной
системы. Сложноорганизованной системе нельзя навязывать направления развития, ею нельзя длительное время управлять извне, применяя команды и приказы, ибо внешнее воздействие не в состоянии заменить саморазвитие. Управление должно обеспечить сложной системе свободу выбора и свободу действий для реализации альтернативы развития. Социальная система тем более активна и функциональна, чем меньше заимствований из внешней среды включено в ее внутреннюю структуру.
Указанный вывод синергетики был положен в основание «Европейской хартии местного самоуправления» и как будто нашел отражение в действующей Конституции Российской Федерации, где декларируется самостоятельность самоуправления в рамках собственной компетенции и её автономность от системы государственной власти. Конституционное прокламирование известной степени свободы автоматически не ведет к подлинной свободе, позволяющей местным локальным сообществам самостоятельно и оперативно решать вопросы организации бытия. Местное самоуправление не имеет достаточных ресурсов для самостоятельности, испытывая, прежде всего, финансово-экономическую зависимость от государственных органов власти, что дает повод усомниться в целесообразности самоуправления такого типа.
Социальная эволюция стремится преодолеть дезорганизацию и утвердить целостность социальной системы в условиях неустойчивой внешней среды. Механизм эволюции раскрывается в способности социальной системы к самоорганизации, но обретение социальности иного типа требует повышенной самоорганизованности доминирующих элементов системы, что в условиях неравновесности снижает значение внешнего управления.
Анализ социальной практики позволяет выделить две основные самоорганизующиеся тенденции, способные при определенных условиях доминировать на разных этапах единого процесса самоорганизации территориальной общности. Эти тенденции порождены различными реакциями социальных систем на внешнее воздействие и уровнем способности социальной системы трансформировать это воздействие в своих интересах. Как известно, социальные системы делятся на открытые, обладающие способностью активно переработать внешний импульс в интересах собственного развития, и закрытые, стремящиеся к автаркии и максимальному уменьшению внешнего воздействия. Употребляя понятие «открытая система» - «закрытая система», мы не рассматри-
ваем разнотипные общества, а ведем речь о разных состояниях одного и того же общества, одной и той же территориальной общности на разных временных отрезках ее истории.
Сущность социальной эволюции как способности социальной системы быть открытой и использовать в развитии механизм обратной связи раскрыл академик Н. Н. Моисеев, который писал: «Если... в конкретных условиях возникло несколько типов организации материи, согласующихся с другими принципами отбора, то реализуется та структура, которой отвечает ее минимальный рост (или максимальное убывание энтропии). Поскольку убывание энтропии возможно только за счет погашения внешней энергии и (или) вещества, реализуются те из мысленно возможных (виртуальных) форм организации, которые способны в максимальной степени поглощать внешнюю энергию» [5, С. 28.]. Экстраполируя названный принцип на практику становления местного самоуправления, мы видим, что указанный процесс в современной России, используя внешние ресурсы, упорядочивает как внутреннюю структуру системы местного самоуправления, так и принципы взаимоотношения с управляющей внешней средой. Наиболее жизнеспособными оказываются те модели самоуправления, которые удовлетворяют объективным потребностям развития социума. Зарубежный опыт показывает, что оптимизация территориального устройства местного самоуправления ведет к упорядочению административно-территориального устройства государства в целом.
Становление социальности нового типа синергетика связывает с действием негэнтро-пийных источников социальной энергии. Для территориальной общности в качестве таковых выступают социальные силы человека, раскрываемые в различных видах общественно полезной деятельности. Нелинейный скачок в саморационализации собственной структуры социальная система производит на основе обретения новых ресурсных источников, что в российской практике проявилось в процессе легализации корпоративной, индивидуальной и частной собственности на средства производства. Становление самоуправления в российском обществе осуществляется в процессе утверждения новых форм собственности, однако освоение новых ресурсов не отличается эффективностью. Этот процесс, как мы полагаем, должен раскрыться в более рациональном использовании трудовых ресурсов.
Открытость является одним из условий динамичного развития территориальной
общности, но в то же время создает условия утверждения единообразия. Упорядочивающее влияние государства может привести к утверждению унифицированных субъектов самоуправления, изначально обреченных на тотальную стабильность и возрастание энтропии.
В условиях постмодерна как одно из фундаментальных оснований демократии особую ценность приобретает доступность достоверной информации. Наличие таковой повышает эффективность диалога властного субъекта и граждан, обеспечивает качество управления, утверждает самоупорядочение, самоорганизацию и самоуправление в качестве оснований саморазвития общества. Недостоверная фрагментарная информация мифологизирует и мистифицирует массовое и индивидуальное сознание граждан, разрушает систему ответственного управления и объективно препятствует прогрессу.
Успех или неуспех процесса становления отношений самоуправления всецело зависит не только от наличия ресурсов, в большей степени он испытывает влияние со стороны способности прогнозировать последствия применения указанных ресурсов.
В процессе усвоения и освоения внутренних и внешних ресурсов социально-территориальная система испытывает разные виды внешнего воздействия. Это воздействие может быть представлено как обмен финансовыми и иными материальными ресурсами, обмен информацией и идеями, обмен индивидуальными и коллективными сущностными силами между участниками отношений самоуправления, обмен между человеком и природной средой. Потоки ресурсообмена не могут объективироваться в чистом виде, ибо механизм социального взаимодействия предполагает одновременное действие многих видов общественных отношений по всем линиям контактов. В соответствии с законами самоорганизации одновременное взаимодействие по множеству линий создает неравновесность социальной системы, обуславливая возникновение новых структур. Противоречие внешних и внутренних источников неоднородности усиливает социальную стратификацию социума и может привести к возникновению антагонизмов социальных слоев и социальных групп. Утверждение реальных рыночных отношений, включающих в систему социального обмена большинство членов общества, может стать гарантом положительной социальной динамики.
Развитие отношений собственности ускоряет процесс социальной мобильности. Динамизм социального развития усиливает демократические начала и выражается в формировании основ гражданского общества. Этот процесс является альтернативой и средством противодействия возможному хаосу и социальным потрясениям. Нормы права укрепляют стремление к самоопределению территориальных сообществ, декларируя их самоуправляющийся статус в рамках единого конституционного пространства.
В период ускорения социальной динамики происходит нарастание отчуждения и падение уровня общественной морали. Высокая социальная мобильность отдельных индивидов и сообществ превосходит темпы становления новых моральных норм. Формирование нового социального порядка в обществе, ставшем открытым, происходит на базе самых различных оснований, что позволяет обеспечить систему достаточными ресурсами.
Наряду с интенсивным усвоением внешних ресурсов в социальной системе имеют место обратные процессы, обеспечивающие стабильность и воспроизводство устоявшихся социальных норм. Указанная тенденция утверждает закрытость системы, рост энтропии и сохранение равновесия. Абсолютно закрытых систем в обществе быть не может, ибо при контакте с внешним миром такое сообщество обречено на гибель или деградацию. Формой бытия социальной системы является одновременное влияние факторов открытости и закрытости, при временном доминировании одного из них.
И открытые, и закрытые сообщества живут и действуют в соответствии законам синергетики. Система находит смысл собственного существования в сохранении и воспроизводстве устойчивого состояния. Закрытость имеет для общества, как правило, негативные последствия, так как самоизоляция и стремление к автаркии неизбежно ведет к стагнации в социальной и экономической жизни.
Нормой социальности закрытой системы является строгая регламентация всех жизненно важных сфер общества, что ограничивает инициативу и препятствует самоорганизации, объективно снижая возможности самореализации и снижая темпы общественного развития. Как показывают многочисленные конкретные социологические исследования последних лет, в том числе и проводившиеся автором, представления о порядке у большинства россиян отражают социальные нормы закрытого общества: граждане России ориен-
тированы на деятельность в рамках организационных процессов сохранения порядка и унификации социальной структуры. Устойчивая социальная структура, желательная для большинства, может быть представлена как иерархическая уравновешенность, поддерживаемая сильным государством и принимаемая населением, ведущим унифицированный образ жизни, имеющим сходные мысли и примерно равный доход. Психология эгалитаризма в этой ситуации выполняет организующую функцию, утверждая в качестве социальной нормы уравнительные тенденции в потреблении и распределении. Уравниловка в потреблении вместо потенциального равенства возможностей обрекла советское общество на застой.
В соответствии с имевшимся уровнем социальной самоорганизации советское общество может быть определено как система равновесного характера, которая благодаря нейтрализации внешнего воздействия, насаждению единообразия, жесткой централизации и директивным методам управления могла долго оставаться неизменной и практически не развиваясь. Однако закрытая система не может быть вечной, ибо сверхцентрализация содержит в себе противоречия, ведущие к саморазрушению.
Мировой опыт показывает, что как закрытые, так и открытые системы крайне неустойчивы и неспособны обеспечить социальный прогресс: для нормального развития необходимо чередование этих форм организации общества. Спонтанная самоорганизация социума детерминируется внешним управлением и руководством, воплощающими политическую волю экономически господствующего класса. Основное различие открытой и закрытой форм самобытия общества мы видим в том, что в первом варианте доминируют естественные социальные изменения, а во втором - внешний упорядочивающий импульс - воля управляющего властного субъекта. Всякое целевое управление - основание закрытости общества, но без социального управления общество обречено на анархию. Противоречие открытой и закрытой форм социального самобытия может быть разрешено при определении сущности социального управления и его места в структуре социума.
Создание функциональной парадигмы местного самоуправления должно основываться, как мы полагаем, на отрицании классического метода управления, детерминирующего субъектно-объектной связью все сферы социального бытия. Трансформации, прокламиро-
ванные в обществе России, до сих пор не затронули сферу функционирования политической власти. Центр, несмотря на постоянные заверения в приверженности ценностям демократии, по-прежнему определяет и общие, и частные направления развития социума, политическая власть по-прежнему отчуждена от массы граждан и находится в распоряжении бюрократии. Правление меньшинства санкционируется в процессе выборов народом, который уступает право суверена избранному президенту и национальному парламенту. Такой политический режим Роберт Даль охарактеризовал как режим полиархии [6, С. 346-371].
Классический способ организации управления ориентирован на внешнее воздействие на управляемый социум, осуществляемое от имени народа во имя блага его же - народа. Постнеклассический вариант социального управления также не предполагает постоянного участия масс в решении вопросов организации собственного бытия. Но массы, в процессе диалога с властью, постоянно влияют на программу и направление деятельности управленческих органов, которые формируются по результатам выборов. Активность масс во влиянии на деятельность властей определяется мерой самоорганизации народа, отражающей содержание внутренних процессов развития и характер взаимодействия с внешней средой. В способности влиять на власть и побуждать ее действовать в интересах большинства и раскрывается сущность народовластия.
Используя классическую концепцию управления, органы власти традиционно рассматривают в качестве субъекта управления, который выступает некой силой, стоящей над обществом. Постнеклассическая парадигма управления дает возможность преодолеть тесноту субъект-объектных отношений, рассматривая социальное управление как одну из форм самоорганизации социальных систем. Регулирование социальных процессов - полисубъектный процесс, ибо общество не является случайным набором индивидов, объединенных усилиями государственных и политических органов управления. Регулирование социальных процессов предполагает заинтересованное участие в этой деятельности и объективных социальных общностей, и отдельных индивидов, и иных человеческих общностей, объединяемых многочисленными социальными связями, которые собственно и трансформируют скопление случайных индивидов в общество.
Культура, религия, семья, институт собственности, государство как таковое и иные важные социальные институты - все это ре-
зультаты самоорганизации общества. Цели, декларируемые обществом, также имеют глобальный характер: они могут быть представлены идейно-политическими феноменами, как, например, мировое господство германской нации или всемирно-историческое торжество коммунизма, но чаще объективируются в системе национально-государственной идеи. Глобальные идеи общества традиционно конструируются идеологами правящей элиты и нередко противоречат объективным потребностям развития самого общества. Очевидно, что с момента определения общесоциальной цели -в образе национально-государственной идеи или общенациональной программы развития, которую конструирует для общества власть, таковое трансформируется в управляемую организацию, утрачивая способность к саморационализации: субъект управления начинает доминировать над объектом, на который нацелена программа. Субъект управления указывает обществу, народу, гражданам цель, определяет средства и ресурсы ее реализации, и народ «дружными рядами» следует к поставленной цели. В ХХ веке мир неоднократно сталкивался с подобной схемой развития общества. История показала иллюзорность таких целей и неэффективность отчуждения от общества права на саморазвитие, самоорганизацию и саморационализацию. Цели такого рода объективно чужды гражданам. Гражданское общество не может иметь единой для всех цели, ибо унификация цели развития неизбежно ведет к уравнительным отношениям и унификации личности, что противоречит самой идее демократии. Генетически общество является объективацией потребности индивида в самосохранении, что нашло выражение в появлении институтов морали, права, семьи, собственности, государства и т.д. Преодолеть противоречие должного и сущего в системе социальной работы вне изменения онтологии верховного властного субъекта не представляется возможным. Указанные институты - результат объективации потребности регулировать социальные процессы.
Механизм, определяющий характер социального развития и утверждающий стабильность общества и государства, основывается не на мифологии гражданского общества, а возникает в публичной сфере в процессе взимоза-интересованного диалога и равноответствен-ности граждан и власти. Ошибочно полагать, что гражданское общество автоматически создает средний класс и утверждает публичную сферу. Либерализм вне субъектности единицы социального превращает публичную сферу в
маркетинг, а общественный диалог - в предвыборную рекламу.
Общество посттоталитарной России по-прежнему испытывает влияние предшествующей культурно-исторической традиции. Система управления, по-прежнему, дифференцирована на противостоящие объект и субъект: последний стремится детерминировать управляемое сообщество в соответствии с собственными гносеологическими схемами. Восприятие объекта управления как безусловного исполнителя обусловливает текущее восприятие сущего и линейность направленности в отражении и интерпретации его потребностей и интересов, сконструированную как результат взаимовлияния субъектов управленческого взаимодействия различного уровня. Субъект управления не всегда учитывает изменение содержания социально-экономического контекста, что в условиях отсутствия необходимых для исполнения команды ресурсов вызывает со стороны объекта решительный протест и противодействие. Очевидно, что прежняя бюрокра-тическо- централистская культура управления, в условиях нелинейности и неравновесности социальных связей и процессов постмодерна, являет анахронизм. Четкое разграничение властных полномочий, строгая функциональность при распределении ролей, узкая специализация работников управления были возможны в условиях господства распределительных отношений, когда субъект управления подкреплял собственную команду ресурсами, достаточными для её исполнения. Известная консервация
субъект-объектных линейных связей в управлении и стремление сохранить распределительные механизмы не только противоречит потребностям общества, осуществляющего постиндустриальный проект, но и выводит его на путь регрессивного развития.
Практика российских трансформаций демонстрирует классическую проблему управления: управляемому объекту - низам -недостаточно имеющихся ресурсов и они отрицают ценности новой эпохи, детерминируемые верховным властным субъектом, субъект управления - верхи - испытывает острый дефицит актуальной и достоверной информации, что побуждает его принимать некие иллюзорные решения, не имеющие отношения к реальным потребностям и интересам общества. Индивиды и их сообщества, не встречая в деятельности властного субъекта ответа на реальные проблемы жизни и защищая собственные интересы, самоизолируются и формируют субкультуры. Указанные проблемы не только отражают противоречие должного и сущего: здесь мы имеем дело с противоречием линейной и нелинейной парадигмы управления, воплощающей стремление личности эпохи постмодерна действовать в условиях неравновесности на основании собственных гносеологических схем и под собственную ответственность. Стремление субъекта управления прокламировать противоречия и конфликты как проявления иррациональности, нарушающей его упорядочивающую деятельность, снижает возможности самоупорядочения и саморазвития социума.
1. Пригожин И.Р. Философия нестабильности// Вопросы философии. 1991. № 6. С.46-53.
2. См.: Пригожин И.Р., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Едиториал УРСС, 2003. 312 с.
3. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Принципы коэволюции сложных систем// Синергетика I. М.: МГУ, 1998, С. 37-51.
4. Бранский В.П., Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. Теория самоорганизации социума в свете концепции синергетического историзма. СПб.: Политехника, 2002. 476 с.
5. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М.: Наука, 1987. 304 с.
6. Даль Р. Демократия и её критики. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003. 576 с.
