CC BY
254
Символизм в творчестве М.К. Чюрлениса
О. Кузнецов,
аспирант
Творчество художника и композитора М.К. Чюрлениса принадлежит литовской культуре рубежа XIX-XX вв. Однако его связи в первое десятилетие 1900-х гг. с русскими художниками, в первую очередь мирискуснического круга, а также участие в выставках Салона С. Маковского в 1909 г., Союза русских художников 1909 и 1910 гг., в первой выставке восстановленного «Мира искусства» в 1910 г. позволяют причислить Чюрлениса к символистскому направлению, характерному для русского искусства рассматриваемого периода, и познакомиться с творчеством этого необычного художника (член объединения «Мир искусства» с 1911 г.).
Микалоюс Константинас Чюрленис родился в Варене - городе на юге Литвы в семье органиста. Позже семья переселилась в городок Друскининкай. С детства Чюрленис обучался музыке дома, а в 1889-1892 гг. - в Плунге, в оркестровой школе в поместье князя Мико-ласа Огинского. Оценив необычные способности молодого человека, Огинский предложил ему средства для продолжения музыкального образования в Варшавской консерватории. В период учебы в 1894-1899 гг. будущий композитор начал создавать небольшие сочинения для хора и симфонического оркестра, а перед отъездом для дальнейшего обучения в Лейпцигской королевской консерватории сочинил симфоническую поэму «В лесу». Столь же успешно, как и ранее, в годы обучения в Лейпциге (1901-1902) Чюрленис продолжал писать симфонические произведения.
1902 год стал поворотным в жизни композитора - его страстно влекло к живописи. Письма друзьям и близким он сопровождает рисунками, сам разрисовывает открытки, изображает улицу, кафе, делает наброски чьих-то лиц. Он начал обучаться живописи в Рисовальной школе Я. Каузика (1902-1904), а затем учится в Художественном
277
училище в Варшаве (1904-1906), не оставляя при этом музыкальное творчество и работу. В этот же период он написал циклы картин «Буря», «Потоп», «Фантазия», состоящий из 10 картин, «Сотворение мира», состоящий из 13 картин, и другие. В 1906-1909 гг. Чюрленис увлекся книжной графикой. Он делает проект обложки к литовскому букварю, оформляет сборник песен «Жаворонок», делает эскиз композиции для Второй сонаты, в 1908-1909 гг. рисует виньетки к литовским народным песням.
Как писал современник Чурлениса Б.А. Леман в 1912 г., в цикле произведений «Буря» «еще ясно сквозит неуверенность и зависимость символики от ассоциации по внешним признакам. Но тем не менее уже здесь угадывается надвигающаяся сила прозрений к потустороннему, которое так характерно для всего последующего развития творчества Чюрлениса. И здесь, вначале это грядущее приходит как влечение и ужас перед раскрывающимся неведомым.... Кто знает те бури, что суждено пройти раньше, чем человек проникнет к вечно лучезарным высотам духа» [2, с. 15-16].
Картина «Покой» (вариант названия - «Спокойствие», 190471905 гг.) является одной из самых замечательных в раннем творчестве Чюрлениса. Остров, изображенный на ней, похож на живое существо, и, если говорить в сказочно-фольклорном аспекте, оно напоминает морского зверя, улегшегося посреди водной глади залива. В картине акцентированы два костра на побережье острова, и смотрятся они как глаза сказочного существа. Цветовая гамма картины подсказана освещением закатного часа. Островок, привлекший внимание художника, называется островом любви; у картины есть повторение, которое художник подарил хорошо известной русским поэтам-символистам Лидии Брылкиной. Вообще он любил отдавать картины друзьям, а на выставках оценивал их очень дорого, чтобы они не попадали в «случайные» руки. Поэтический зрительный образ «Покоя» хорошо запоминается, можно сказать, является многозначным символом. Чувствуется графическая основа в живописи этой вещи, выполненной пастелью. Удлиненный формат листа также прибавляет ей выразительности.
В апреле 1905 г. Чюрленис выполнил пастелью цикл, состоящий из 13 картин под названием «Да будет». «Это сотворение мира, -писал он брату, - только не нашего, в соответствии с Библией, а какого-то другого мира - фантастического. Хочу сделать цикл по крайней мере из 100 картин, не знаю, сделаю ли» [5]. Позже именно цикл картин «Да будет», исполненный пастелью, был выставлен в Петербурге в апреле 1906 г., а затем повторен в темпере и назван «Сотворение мира». Неизвестно, однако, было ли повторение точным копированием пастельного варианта или несколько измененным.
Напомним, что первые произведения изобразительного искусства, посвященные сотворению мира, выполнил в конце XVIII в. анг-
278
лийский поэт и художник Уильям Блейк. Его работы «Сотворение мира» (1794), и «Сострадание» (1795) содержат сложные символические образы, которые ранее редко встречались в искусстве. С помощью чисто реалистических приемов композиции такие понятия, как «сотворение мира» и «сострадание» почти невозможно изобразить.
Вот одна из картин Чюрлениса цикла «Сотворение мира» (1905-1906). На ней изображен явно неземной объект, неведомо откуда взявшийся и находящийся посреди океана. Эта «фантастика» сходна с сотворением мира, когда согласно библейским мифам Бог отделил свет от тьмы; вода уже отделена от воздуха, тучи плывут низко над водой. Композиция работы проста - «сотворение» происходит в ее верхней части. Цвет графичен - вода зеленоватых, коричневых и черно-синих оттенков, тучи коричневые с фиолетовым оттенком. Все как будто логично, но есть недосказанное. Этот прекрасный объект посреди океана является, видимо, результатом сверхчувственного прозрения художника и намеком на грядущее. (Страшно себе представить, каким мегадекадентом назвал бы художника искусствовед В. Стасов, если бы увидел эти и последующие его работы).
Второй лист серии наполнен цветом: в некой первобытной субстанции произрастают розоватые и золотистые водоросли, какие-то грибы и зонтичные растения. Буйство цвета происходит в определенном ритме, как и всегда у художника-музыканта.
Наиболее привлекательный лист этой серии - третий. Природа, изображенная автором, вроде бы не имеет земных аналогий, хотя на первом плане цветут цветы, напоминающие красный мак. Однако его ветви вносят в работу сложный ритм, который повторяется и в других растениях. Стволы и ветви сплетаются наверху (сверху листа). Внизу листа присутствуют, если не люди, то уже явные намеки на людей, что создает первый план картины. В целом эта цветная графика очень хорошо «ложится» на мирискусническую концепцию о том, что ценны не работы сами по себе, а личность их творца, который обладал несомненной художественной интуицией.
Творчество Чюрлениса сохраняло связь с народной традицией. В 1908-1909 гг. он нарисовал тушью виньетки к литовским народным песням «В субботу вечерком», «Бегите, покосы», «Стемнеет темная ноченька» и др. Не было бы ничего удивительного, если бы Чюрленис сделал виньетки к литературному произведению, но он нарисовал виньетки к музыкальным произведениям (впервые на территории России), что возводит его в ранг необычных художников. Чюрленис «подпитывал» свой талант народной музыкой, но и для самой этой музыки он сделал немало. «Во всем видна особая черта - изысканное и вместе с тем скромно обаятельное раскрытие мелодического содержания народных песенок. Чюрленис сумел применить в обработках обширные ре-
279
сурсы своего профессионального багажа, по-своему подчеркивая и углубляя настроение песен, но бережно сохраняя хрупкость их совершенной простоты» [1, с. 58].
Одной из составляющих частей каждой виньетки являются 2-3 нотных строки, окруженные рисованными рамками, напоминающими то сказочные сплетения цветов, то переплетения лесных веток (рис. 1-2). Ни одна из виньеток не похожа на предыдущие, и настроение, которое они пробуждают, всегда разное. Графика эта имеет сильное декоративное начало и стилистически относится к символизму как наполненная тайными смыслами и внутренней экспрессией. Налицо новаторство мастера, ведь эти виньетки можно не только рассматривать, но и сыграть, например на рояле.
Рис. 1. М.К. Чюрленис. Виньетка для литовской народной песни «Бегите, покосы». Тушь. 1909. Каунасский музей им. М.К. Чюрлениса
Рис. 2. М.К. Чюрленис. Виньетка. Тушь. 1908. Каунасский музей им. М.К. Чюрлениса
280
«Бегите, покосы» - самая популярная песня среди чюрлени-совских. Сам автор, вспоминает художник Антанас Жмуйдзинавичюс, говорил о ней: «Это песнь жатвы, триумфа, марш шествия жнецов в день дожинок. Они идут домой уставшие, но счастливые, закончив работу. Так я ее воспринимаю, и иначе быть не может» [1, с. 76]. Далее художник
А. Жмуйдзинавичус описывает эпизод: «...И Чюрленис начал торжественно играть «Бегите, покосы». Без нот, без подготовки. Играл довольно долго: то сильно и торжественно, как будто огромная армия, победившая в битве, шагая триумфальным шагом от восхода до заката, мощно пела песню победы, то появлялись тихие ноты усталости и тоски, то опять новые мелодии надежды и решительности. И все время как мечта вился очаровательный мотив - «Бегите, покосы»...» [1, с. 76]. Приведенный пример демонстрирует синтез искусств - литовских народных песен, проникновенного музыкального исполнения и художественного графического изображения.
Море было для Чюрлениса неиссякаемым источником вдохновения как для музыкальной, так и для художественной деятельности. В ряду шедевров стоит пастельный лист художника 1907 г. «Мысли», который имеет зелено-золотистый колорит. Море темно-зеленое с маленькой рыбацкой лодкой в морском пространстве, а в золотисто-зеленом небе царят мысли. Они показаны в виде облаков, напоминающих лодки. Облака эти золотистые, набухшие, с пассажирами и парусом, и кажется очень естественным, что это мысли рыбака с маленькой лодки. Небо ближе к зениту, как и море, темно-зеленое. Работа очень гармонична и личностна, проявляет мысли самого художника. Кажется странным, что в этих графических работах, как в живописи, присутствует колорит. Смотря на работы Чюрлениса, приходишь к выводу, что колорит можно придумать. Мастер мог бы сделать эту работу в сине-зеленом или даже в розовом колорите, ведь главное для него - сила убедительности в противовес преимущественно натурному колориту живописи.
Вот опять море, на этот раз с изображениями морских яхт, паруса которых находятся в сложном ритме внутри децентрализованной композиции; небо серо-бежевое с отдельными голубыми мазками, море также написано сложно. Отражения парусов в воде говорят о спокойствии моря, оно обманчиво тихое, темное.
Чюрленису мало написать море похожим, он выявлял музыку моря. Соната 5 - «Соната моря» (1908) загадочна и имеет трагический финал. И даже там, где трагичного мало, оно присутствует в виде трагичных нот. Лист «Анданте» показывает нам кораблик, находящийся в руке, на ладони. Это образ-символ настолько емкий, что он впоследствии был позаимствован и советским искусством (фигура Волги-матушки около шлюзов на Московском море). В этом листе присутствует образ двойного солнца, что является апокалиптическим предзнамено-
281
ванием для христиан, а город у моря написан, как город-призрак. Здесь много смыслов, много символов, в том числе и брейгелевская теплая цветовая гамма картины, изображающей море. Лист «Аллегро» той же «Сонаты», строго говоря, какая-то инсталляция, в которой море и скалы написаны предельно плоскостно, но при этом подчеркнуты отдельные капли воды на скалах и в пене моря, акцентирован и силуэт белой птицы (буревестник?).
И наконец «Финал» той же «Сонаты моря», знакомый многим по репродукциям. Бесчеловечно гигантская волна несет гибель нескольким парусным лодкам, причем волна эта удивительно красиво написана: в ней есть и сложно-бежевые, и розоватые, и темно-зеленые оттенки, мастерски проявлена ее фактура. Налицо гибель жалких лодочек, но настроение листа мажорное в отличие от настроения многих подобных сюжетов европейских и российских мастеров. Вспоминается мажорный лист японского графика К. Хокусая «Большая волна в Кана-гава», где, впрочем, у гребцов есть возможность спастись. «Финал» Чюрлениса есть неизбежная гибель. В этом произведении мастера угадывается его увлечение трудами Ницше.
При рассмотрении «Сонаты весны», «Аллегро» (1907) ясно заметно, что автор совместил на листе три момента этого времени года, что так любили делать художники впоследствии (например, В.А. Фаворский). На средней части картины только что распустившиеся деревья клонятся сильным ветром, дорога бела от нерастаявшего снега и похожа на дракона. Сверху и снизу листа видно, как деревья уже распустились и смотрятся в озерца, но озерца эти больше похожи на дыры в пространстве. Если посмотреть на «Анданте» той же «Сонаты», можно увидеть более конкретный образ - ветряную мельницу, но летающую. У автора много повторений мельницы в этом листе - символа стабильности и благоденствия, напоминающего крест, а в данном контексте -аллегорию солнца.
Интересно «Скерцо» из «Сонаты лета» (1908), где основная мысль работы понятна: летний ветер гасит канделябры церкви, и на смену духовному идет любование сугубо земным - молодыми деревцами и причудливыми облаками. «Знаки» ласточек в полете дополняют основную мысль. Но любое описание листов Чюрлениса выглядит плоско, однозначно, тогда как в них звучит музыка, а многозначные смыслы раскрываются не сразу.
Сказочно-фольклорное начало сильно у Чюрлениса, например в «Сказке королей» (1909). Важность темы подчеркнута тем, что картина написана на холсте, а не на бумаге, как обычно. Древние короли человечны и мудры, они являются творцами своих государств. Один подносит другому волшебную сферу своего царства и словно говорит: «Посмотри, как у меня красиво, а люди здоровы и веселы!». Другой ко-
282
роль внимательно смотрит, и нет никакой вражды между ними. В дополнение к сказочному освещению в пространство между ветками деревьев глядят звезды. А вот в листе «Rex» (император) (1909), сильная царская власть жестко осуждается при помощи построения композиции и цветовой гаммы, а также характера линий.
Художественные искания и становление М.К. Чюрлениса происходили в первое десятилетие ХХ в., когда культурную общественность Европы и России волновали проблемы бытия человека и природы, когда возникали новые направления в искусстве, актуальными становились идеи многозначности образа, синтеза искусств и поиск нового стиля. Все, что сделал Чюрленис в искусстве, укладывается в это десятилетие. Установить влияние какой-либо художественной школы или связать его имя с тем или иным именем, известным в искусстве, невозможно - картины Чюрлениса не похожи ни на какие другие. «...окидывая взором творчество Чюрлениса во всем его величии, мы говорим: «Ведь это - целый мир!..» Собственно, именно этот мир образов, мыслей и чувств, вызванных к жизни Чюрленисом, и имел в виду один из крупнейших писателей нашего века - Ромен Роллан: «Это новый духовный континент, и его Христофором Колумбом, несомненно, останется Чюрленис!»» [3, с. 94].
При жизни Чюрленис удостаивался разноречивых оценок -«дилетант-самоучка» и «гений» одновременно. Мы же обратимся к мнению известных художников - мирискусников, которые первыми оценили и приняли его. Живопись Чюрлениса оказалась близкой им по духу. О его картинах М. Добужинский, «открывший» Чюрлениса, рассказал своим друзьям Бенуа, Сомову, Лансере, Баксту и Маковскому (редактору журнала «Аполлон»), который в то время собирался организовать большую выставку. Безоговорочно было решено пригласить Чюрлениса участвовать в ней. Добужинский вспоминает: «.пастели и темперы, выполненные легкой рукой музыканта, иногда нарисованные по-детски наивно, без всяких «рецептов» и манерности, а иногда возникшие как будто сами по себе, своей грациозностью и легкостью, удивительными цветовыми группами и композицией казались нам какими-то незнакомыми драгоценностями» [3, с. 168]. А. Бенуа писал в одной из крупнейших петербургских газет: «Я как-то сразу поверил ему, и, если люди осторожные. мне скажут, что я «рискую», то я отвечу им: меня вопрос о риске совсем не интересует, да он и по существу не интересен. Важно быть тронутым и быть благодарным тому, кто тронул. Весь смысл искусства в этом». [3, с. 172].
Появление на выставке картин Чюрлениса сразу же принесло ему известность. При этом мнения высказывались прямо противоположные. Но несомненно одно - его картины никого не оставили равнодушными. Н. Рерих писал: «Он принес новое, одухотворенное, истинное
283
творчество. Разве этого недостаточно, чтобы дикари, поносители и ума-лители не возмущались.... Такого самородка следовало поддержать всеми силами. А между тем происходило как раз обратное» [3, с. 172].
А.А. Сидоров вспоминает о выставке 1909 г., называя ее выставкой «Мира искусства», или «Салона С. Маковского», как еще называли эти выставки: «Картины Чюрлениса меня поразили.... Помню, как прекрасный художник Петров-Водкин стоял перед его картинами и говорил: «У меня - сон, у него - сновидение», имея в виду свою картину «Сон»» [3, с. 173].
Современник и исследователь творчества Чюрлениса Б.А. Леман, отмечал, что ему присуща «более тонкая форма восприятия окружающего и что именно здесь мы можем предугадать первоначальное раскрытие тех эмоций, что станут нормальным явлением в жизни человечества на следующей ступени его развития» [2, с. 22]. Можно с уверенностью сказать, что Леману удалось «предугадать» будущее видение и оценку творчества Чурлениса. «Проникновение к вечно лучезарным высотам духа» (Леман), многозначность символики, чувство ритма, красота рисунка и стройность композиции, свойственные синтетическому искусству художника и музыканта, привлекали и привлекают мировую культурную общественность не только в XX веке, но и спустя столетие после непродолжительной творческой жизни художника.
Библиографический список
Ландсбергис В. Творчество Чюрлениса (Соната весны) /
В. Ландсбергис. 2-е изд-е, доп. - Изд-во «Музыка». Ленинградское отделение, 1975.
Леман Б.А. Чурлянис. Издание Н.И. Бутковской / Б.А. Леман. -СПб. : Первая женская типография товарищества «Печатного станка», 1912.
Розинер Ф. Чюрленис. Гимн солнцу. Искусствоведческая повесть / Ф. Розинер. - М. : Молодая гвардия, 1974.
J. PetronioLeidykla. Spausdino SPAB spaustuv? SPINDULYS. 1997. Kaunas. 32 репродукции открыток, изданных в Каунасе, 1997.
Цикл картин Чурлениса «Да будет» [Электронный ресурс]. Режим доступа: agniyogaineverydaylife.bestforums.org/viewtopic.php?f= 128t=602.
284
