CC BY
336
И.К. ИВАНОВА
СИМВОЛИКА РОМАНА И.В. ГЕТЕ «ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СРОДСТВО»
Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832) - величайший представитель немецкой и мировой литературы, поэт, мыслитель, исследователь. Широта интересов поэта-натуралиста, его стремление охватить единым мысленным взором всю природу во всех ее аспектах, а его интересовали помимо художественного творчества, ботаника, сравнительная анатомия, минералогия, оптика и другие науки естественного цикла, позволяют исследовать его творчество с разных точек зрения.
Символическая структура многих произведений Гете достаточно сложна именно в силу универсального мировоззрения самого автора. Правомерным оказывается замечание А.В. Михайлова [8] и И.Н. Лагутиной [7], которые считают, что символическая поэтика Гете весьма специфична и не может быть понята без учета его философских, естественнонаучных и религиозных взглядов. По мнению И.В. Гете, символ есть философско-эстетическое понятие, «открытая тайна», 81ппЫЫ.
Роман Гете «Избирательное сродство», написанный в 1809 г., вызвал у критиков и читателей неоднозначные отзывы. В этом произведении исключительная философская глубина сочетается с простотой и ясностью повествования, а каждая, даже самая незначительная, деталь описания имеет символический смысл, ведь и в обыденной жизни, так утверждает Гете, все простое наполнено символическим значением, которое не всегда можно понять.
В романе в первую очередь обращает на себя семейный конфликт. Ф. Шле-гель осуждал Гете за то, что здесь представлен не идеальный случай брака, а реальная типичная ситуация, причем многократно повторенная, когда вроде бы крепкий союз двух любящих людей распадается от случайного появления третьего, т.е. действует описанный в романе закон «избирательного сродства»: «Сродство - это расхождение и соединение как бы крест - накрест, когда четыре вещества, доселе соединенные попарно, будучи приведенные в соприкосновение, расторгают свою первоначальную связь и соединяются по-новому» [2, с. 251]. Но брак, как говорит один из героев романа, граф, только « в пьесе конечная цель желания... В жизни устроено иначе: игра тут продолжается и за сценой, и когда занавес подымается вновь, то уже ничего больше не хочется ни видеть, ни слышать» [2, с. 311]. Союз Шарлоты и Эдуарда распадается с появлением Оттилии и Капитана. Но вопрос в том, действительно ли виновато это «третье».
Отношение Гете к браку, исходя из биографических данных, размышлений, оставленных в автобиографии и воспоминаний современников, было достаточно сложным. Гете был влюбчив, новая любовь становилась новым вдохновением: Аннита Шёнкопф, Фредерика Эдер, Фредерика Брион, Лили Шёнеман, Шарлота фон Штейн. и этот список можно продолжать. Только встретившись с Христиной Вульпиус, простой цветочницей в 1806 г., решается он соединить свою судьбу, причем только после того, как прожил 18 лет в гражданском браке, и после того, как она родила ему сына, чем шокировал общественность. Однако все высказывания Гете о браке говорят о достаточно уважительном отношении к этому «изобретению человечества», а попытку жизни в свободной
любви Гете считал провалившейся, так как он не смог оградить свой маленький мир семьи от нападок общественного мнения.
Брак стал в 1800 г. как для дворянства, так для буржуазии проблемой. Таким образом, например, мадам de 81ае1 устанавливает в третьей части ее книги «Бе 1'A11emagne», что «легкость развода» распространила «определенную анархию в немецких семьях» [11]. Частота появления развода - это видимое выражение для состояния тогдашней социальной структуры Германии. В непосредственной близости Гете происходят несколько характерных для времени случаев, которые он преследует интересом и сравнивает с собственными опытами. Эмансипация стала одним из толчков к увеличению разводов.
С одной стороны, гражданские идеалы просвещенного партнерского брака и романтичного брака по любви предлагали в конце 18 столетия новые возможности оформлять собственную жизнь: как для мужчин, которые не хотели больше сочетаться браком просто по отцовской команде, так и для женщин, которые не должны были больше передаваться как безвольный объект от отца супругу. С другой стороны, здесь большую роль сыграли экономические причины, которые были важнее, чем эротическое притяжение, и часто определяли выбор в партнерском браке, в то время как брак по любви, понимаемый как единственная цель жизни для гражданских женщин, проявлялся слишком часто как новый вид субординации, который был более горек тем, что происходил из любящего самоподчинения. Счастливое соответствие благоразумного партнерства и страстной любви, кажется, было редким случаем.
А. Аникст считает, что в романе поднимается не просто проблема брака как общественного института, а отражена трагедия конфликта между вечным правом любви и земным правом узаконенного брачного союза [1]. Здесь нужно ставить вопрос о том, что является основой брака? Исследователи даже выделяют несколько видов брака, которые появляются на страницах романа: Эдуард и Шарлотта испробовали сначала брак по расчету, договоренности, так называемый «mariage еопуепапое», а потом брак, основанный на дружбе, а граф и баронесса несут идеи брака-формальности, брака, ограниченного временными рамками взаимного договора.
Как видим, здесь не выделен брак по любви. Брак, который в разных проявлениях представлен в романе можно сравнить с договором, но ни один из них не является союзом. Поэтому ни один брак не выдерживает испытания. По Гете, основой любого союза должна быть любовь. Причем автор сумел показать зыбкие границы, существующие между сильным увлечением, половым влечением, привязанностью и влюбленностью, и истинной любовью.
В романе в начале читатель как будто видит перед собой семейную идиллию, брак вроде бы основан на сильном чувстве, но в ходе развития событий мы узнаем и, что немаловажно, сами герои это признают, что причиной союза стала сильная старая привязанность, а вернее, желание Эдуарда добиться Шар-лоты, так как по свой натуре он не мог смириться с отказом.
Брак Эдуарда и Шарлоты разваливается не в тот момент, когда приезжают Оттилия и Капитан, согласно закону избирательного сродства. Внимательное прочтение и использование методов психолингвистики, которая считает своим объектом «совокупность речевых событий или речевых ситуаций» (А. Леонть-
ев) [9] показывает, что уже в первой главе описан назревший внутренний конфликт в семейных отношениях.
В романе Гете есть интересное замечание одного из главных героев - Эдуарда о браке: «Основа хороша, но неужели из нее ничего не разовьется?» В свою очередь, Шарлотта имеет свои представления об их будущей совместной жизни: «Я взялась устроить ее внутреннюю сторону, ты же внешнюю и все в целом. Я попыталась во всем пойти тебе навстречу, жить только ради тебя, так давай же испробуем хотя бы в течение малого срока, сумеем ли мы прожить в общении только друг с другом» [2, с. 265]. Как видим, супруги по-разному видят свой брак и поэтому представляют друг другу претензии. Сила же истинной любви в том, что с ее приходом исчезает деление на «твое» и «мое». Согласно платоническому мифу, любовь стремится к воссозданию двутелого, двоеполого существа - андрогинна. Андрогинизм - это сочетание двух как новая реальность цельного сверхсущества. Если в романа Шарлота стремится к созданию андрогина, то любовь Эдуарда эгоистична, а значит - это не есть истинная любовь, так как это чувство возникает из развития личности - как преодоление эгоизма.
С приездом Оттилии все меняется, Эдуард наконец познает истинность и силу любви. В тексте романа можно найти достаточное количество указаний на их андрогинность: и их мистическая головная боль, и гармоничное совпадение в исполнении музыки, и то, что смерть Оттилии становится причиной смерти Эдуарда, и это соответствует закону жизни двоеполого существа.
В финале предстает любовь, освобожденная от общественных запретов, но не от нравственных, так как диалектика истинной любви такова, что она не соглашается ставить себя вне нравственного закона - из уважения к своей чистоте. Обретение счастья такой ценой для возвышенной любви оскорбительно и невыносимо. Поэтому Оттилия не может согласиться на союз с Эдуардом после того, как она стала причиной гибели сына Шарлоты и Эдуарда (хотя о ребенке не жалеет ни Эдуард, ни Капитан, считая его препятствием к счастью). Ребенок этот является плодом «химирической любви» (термин М. Эпштейна), так как он похож не на своих родителей, а на их возлюбленных, и поэтому он обречен так же, как обречен любой двойной союз, где (как пишет М. Эпштейн) «призрак одной возлюбленной вселяется в плоть другой и галлюцинаторно ее преображает» [9, с. 219]. Нужно заметить, что Гете в тексте относительно ребенка использует в большинстве прошедшее время, что тоже можно считать знаком обреченности этого героя. Образу ребенка в романе сопутствуют мотив жертвы и мотив смерти (во время обряда крещения умирает старый пастор).
Мотив детоубийства, связанный с проблемой брака, может рассматриваться и в ракурсе нарастания проблемы эмансипации, к которой Гете относился крайне отрицательно. Главная героиня Оттилия случайно роняет в воду вверенного ей ребенка, в одной руке у нее книга, а в другой - ребенок, которого она вытаскивает из воды, но он уже оказывается мертвым. Просвещенная женщина опасна, и именно потому, что ее первичная функция - функция матери отходит на второй план. Идеалом женщины поэта были мать и сестра Корнелия, а свою спутницу жизни Христиану Вульпиус он более всего ценил за особый дар -«уметь быть счастливой и делать счастливыми окружающих» [6].
Мотив жертвы вплетен в любовные коллизии романа. Если истинная любовь есть преодоление эгоизма, то влюбленные неминуемо должны принести свои интересы, свое я в жертву любви, что и происходит в романе. И все эти жертвы необходимы для восстановления целостности бытия (так считает И.Н. Лагутина).
Исходя из вышеизложенного, можно резюмировать следующее: было бы ошибочно сводить роман только к проблемам социальным. А.В. Михайлов, в частности, считает, что темой романа являются «социальные противоречия природного» [8]. И.В. Гете в поздний период своего творчества искал органические формы жизни, соответствующие природе человека и сводимые к определенному порядку. Поэтому проблема любви и брака неразрывно связана с нравственными проблемами, это элементы реального мира, который является лишь связующим звеном в символической системе романа.
Семейная и человеческая трагедия происходит на фоне прекрасно описанного пейзажа, который не только воспринимается читателем как реалия, но и обладает своей смысловой нагрузкой.
Гете уже с первой страницы романа определяет пространство, где будут происходить главные действия романа. Вот хозяин дома Эдуард вместе со своим садовником прививает деревья, надеясь в будущем получить плоды. Далее, по зову жены, он идет смотреть на плоды ее трудов - она обустраивает пространство их имения. Гете подробно описывает дорогу, по которой идет Эдуард, и виды, которые открываются перед ним. Это не просто пейзажное описание. Некоторые исследователи, рассматривая пейзажные зарисовки в романе, стремятся выделить в них лишь соответствие местности, в которой жил Гете, тогда исследование сводится к составлению топографической карты местности, как в книге Г.М. Вольфа «Гете в период работы над «Избирательным сродством» [12]. И.В. Гете исподволь, ненавязчиво, уже с первой страницы вводит читателя в символическую структуру произведения, где несимволов не существует.
Итак, Эдуард идет по тропинке, осознанно уходит влево, чтобы не пройти через кладбище, и приходит в построенную новую хижину, из окна которой открываются великолепный вид, новое пространство. Уже из этого маленького отрывка можно понять, что Эдуард не любит и не ценит прошлое, так как избегает кладбища. Шарлотта довольна новой постройкой, из окна которой открывается прекрасный вид на их имение, которое является открытым пространством - An1age. Для немецкого менталитета несвойственна такая открытость. Д. Гачев в своей книге о национальных образах мира замечает: «Дом - модель мира для немцев. Все видится как структура (мир - как мироздание) с разделением на внутреннее, где «Я», и внешнее, где «Не-Я», т.е. диалог: Наш-Яаит = Дом - Пространство» [5]. А в романе Гете герои изначально открывают границы своего дома. Шарлотта интуитивно боится прихода в их семью новых лиц - Оттилии и Эдуарда, она напоминает мужу, что они хотели жить уединенно и наслаждаться обществом друг друга, однако обстоятельства складываются так, что приход третьего и четвертого «элемента» становится неизбежным. По приезде Капитан занимается устройством пространства имения и указывает на ошибки в обустройстве Шарлотте, а Оттилия становится помощницей, обустраивая домашние дела, т.е. новые герои заполняют и дом, и пространство во-
круг дома. Влюбляясь, Эдуард намечает на плане своего имения квадратом место нового дома, т.е. нового центра, где они будут счастливы с Оттилией, более того, они вместе занимаются посадкой саженцев и растений в саду, а это противоречит обустройству пространства дома. Центров не может быть два, иначе жизнь превращается в хаос, хаос страстей и мыслей, что и происходит в семье Эдуарда и Шарлотты. Шарлотта тоже является виновницей появления нового центра. Еще в хижине она соглашается с мужем, что здесь и для четвертого найдется место, а впоследствии она сама влюбляется в Капитана, но эта героиня слишком рассудочна, она является связующим элементом, что несколько раз подчеркивается в романе (в сцене закладки нового дома Шарлотта подбрасывет известь в основание). К тому же ее сад, как мы уже заметили, не огороженное пространство, не Garten, более того, она признается в романе: «никому не покажется уютным сад, если он не походит на окрытую местность, ничто не должно напоминать о чем-либо искусственном, насильственном, мы хотим дышать свободно. Люди, которым приходится извлекать пользу из земли, снова обносят оградой сады, чтобы не лишаться их плодов» [2, с. 325]. Но сад и создается для того, чтобы приносить плоды, которые должны радовать их создателя, иначе сама идея сада бессмысленна. Сад земной есть отражение сада небесного. В саду должен быть садовник, он существует и в саду Эдуарда, появляется еще на первой странице романа, помогает прививать черенки к молодым деревьям. В символической системе садовником сада является Бог, он же и сторож сада, который следит за его плодами, значит, сад должен быть обязательно охраняем, а значит, огорожен. Получается, что Шарлотта, сознательно оставляя сад без ограды, лишает его смысла существования, а значит, нарушает мировой порядок. Точно так же она поступает и с кладбищем, на котором убирает все могильные плиты, выстраивает их, ориентируясь на законы красоты, сравнивает холмы могил и засевает кладбище клевером, чем вызывает возмущение местных жителей, лишенных места почитания своих усопших родственников. Шарлотта оправдывает свой поступок тем, что важно не место захоронения, а память о человеке, живущая в наших сердцах. Но, сравняв могилы, Шарлотта разрушила вертикаль жизненного пространства и нарушила связь времен и поколений. Память заключена и в портретах любимых людей, которые хранят как реликвию. Но и к портретам Шарлотта относится неодобрительно, они вызывают у нее неприятное чувство, ей кажется, что лица с портретов глядят на нее с каким-то немым укором, т.е. Шарлота относится к прошлому с опаской. Так же и Эдуард, вынуждает Оттилию бросить медальон с портретом отца в яму, в момент закладки дома, исходя из эгоистической мысли: любовь Оттилии должна принадлежать только ему и даже любовь к отцу вызывает в нем ревнивое чувство. Прошлое не существует для Эдуарда, он живет только страстями настоящего. Образ времени в романе многослойный: существует время объективное, реалистическое и внутреннее, субъективное, как факт психологического переживания.
Показательным является момент, когда время объективное теряет свое за-чение, и герои уходят в мир своих внутренних переживаний: столь пунктуальный, разумный и любящий порядок во всем Капитан забывает завести свой хронометр и не может сказать точное время.
Оттилия в один из моментов осознает вдруг, что она «живет и не живет, осознает и не осознает» свое существование. Этот момент в только что отрес-
таврированной церкви очень важен. Героиня здесь переходит из пласта реалистического в пласт символический. Церковь является очень важным центром в организации пространства. Церковь соединяет мир земной с миром небесным. В момент крещения ребенка Эдуарда и Шарлотты умирает старый пастор, так и не закончив обряд. Ребенок погибает из-за поспешности Оттилии, не выдержавшей бремени вины, отрекается от жизни и от любви, и в церкви гробик ребенка ставят с гробом Оттилии. Жертва и виновница оказываюся рядом, и смерть их соединяет. Так физические жертвы становятся символами и составной частью устремлений духовного порядка.
В пространственной и временной символике большое место занимает цве-тообраз, который может передаваться через приметы пейзажа. Цветосимволы Гете невозможно рассматривать без учета его «Учения о цвете».
С древнейших времен была замечена тесная связь цвета с психикой и физиологией человека. Попытки постижения феномена цвета охватывают все стороны деятельности человека: обыденный опыт, художественное познание мира, научный анализ. Цвет наблюдается как оптическое явление в атмосфере, присутствует как окраска живых организмов и ландшафта, известны также особые цветовые свойства минералов, способность человеческого мозга создавать цветовые образы в воображении, т.е. генерировать внутренне цветовое пространство. Главное различие между теорией Ньютона и Гете состоит в том, что для Ньютона цвет был только оптическим явлением, для Гете это был прежде всего цветообраз: «Цвета - деяния света, деяния и страдательные состояния... Цвет и свет стоят, правда, в самом точном отношении друг к другу, однако мы должны представлять их себе как свойственные всей природе: через них природа целиком раскрывается чувству зрения... Цвет есть закономерная природа в отношении к чувству зрения» [3, с. 236].
В основу «Учения о цвете», вышедшего в 1810 г., были положены опытные исследования, ознакомление с опытом классификации цветовых явлений античного мыслителя, ученика Аристотеля - Феофраста и современного физика Бойля; работа гравером, участие в создании «Физиогномики» Лафатера (17751778); ознакомление с творениями античных и итальянских мастеров (поездка в Италию 1786-1788), начало опытов по хроматике (1790), работа редактора, учителя, печатающего статьи о живописи в искусствоведческом журнале «Пропилеи». Это не было простым вызовом псевдоученого Ньютону. Гете был уже известен как естествоиспытатель, как ученый, как минеролог.
Основная идея Гете: свет не преломляется глазом, а исходит из него: «в глазу пребывает покоящийся свет, который возбуждается при малейшем поводе изнутри или снаружи» [3, с. 356]. Эти положения были осмеяны физиками, но еще при жизни учение поддержали Гегель и Шопенгауэр, физиологи Пуркине и Мюллер, художник Рунге. А после смерти Гете учение о цвете нашло отражение в психологии (цветотерапия), так как к исследованию цветового феномена великий немец применил психофизиологический путь; а природа цветовых «следов» используется в изобразительном искусстве. И не вызывают усмешек в современных исследованиях психологов и психолингвистов такие утверждения: «существует мир цвета - феномен чисто психический, поскольку, как известно,
в природе существуют только световые волны, а цвет есть порождение нашего глаза и мозга» (Р.М. Фрумкина) [10, с. 134].
Поэтому цветовая картина мира глубоко антропоцентрична. Не только характер человека, но и его чувства могут представать перед нами в цветовых характеристиках. Гете совместно с Шиллером разработал даже «Розу темпераментов», где стихии, темпераменты, цвета и социальные характеристики приведены в соответствие друг с другом.
«Избирательное сродство», как нам кажется, наиболее полно выражает тесные связи естественнонаучных изысканий и художественного творчества Гете. Само название, повторяющее латинское заглавие трактата шведского химика Т. Бергмана «De айгасйошЬш e1ectivis», вышедшего в свет на немецком языке в 1782 г., указывает на обозначенные взаимосвязи. Обращает на себя внимание тот факт, что роман писался в одно время с научным трудом, который стал итоговым произведением многолетнего изучения природы цветности (опыты по хроматике начинаются с 1790 г.). На взаимосвязь данных произведений указывал еще сам автор. В письме к Ф. фон Рейнтгардту от 21 февраля 1810 г. Гете пишет: «Раз вы так правильно, хорошо и дружески оценили мою Оттилию, воздали должное Эдуарду, который, по крайней мере, представляется бесценным, ибо любит без оговорок, - то вы, наверное, извлечете и из второй части «Теории Цвета» столько же» [4].
Вторая часть, упоминаемая в письме - «полемическая» и представляет собой обоснование концепции цвета и отличие ее от ньютоновской системы мировосприятия. Гете к исследованию применил психофизиологический путь, состоящий из наблюдений и экспериментов, где главным мерилом становится видение человека, а у Ньютона это был физический путь, который базируется на обосновании теорем и доказательств.
Понятие «видения» Гете включает в себя два аспекта: это видение - созерцание, осуществляемое через глаз - важнейший человеческий орган в концепции Гете, а также внутреннее видение, исходящее от человека, но также осуществляемое через глаза. В таком видении, как замечает исследователь А.В. Михайлов, заключено «творческое и художественное начало», и это подлинное видение есть «углубление в самую сущность вещей, восхождение к изначальному» [8, с. 645]. Единая сущность всех явлений мира была названа Гете «прафеноме-ном», который «идеален как последнее познаваемое, реален как познаваемое, символичен, потому что охватывает все случаи, идентичен со всеми случаями» [3, с. 256]. В этом пункте научно-теоретическая мысль оказывается неразрывно связанной с художественной практикой. Таким образом, «Учение о цвете» ока-зывется важным составляющим звеном в исследовании символа Гете.
В «Farbe1here» Гете все цвета распределяются по кругу как противоположные друг другу, что соответствует принципам диалектики Гете - полярности и повышению («для возникновения цвета необходимы свет и мрак.»), в современной физике эти явления - контраст и индукция. Так, красный противоположен зеленому, синий - желтому и т.д. Однако символическая пара черное - белое ассоциируется с парой смерть - жизнь. Рассматривая цветообразы романа, можно отметить отражение законов диалектики, применяемых Гете. Оттилия
обладает черными глазами, «сияющей белизной кожи», «холодной, как мрамор», т.е. мы видим еще одно подтверждение мысли о том, что ее можно считать прафеноменом, более того, она участвует и в цветовой антитезе зеленый -красный: в финале романа у гроба Оттилии рядом с головой ставят гробик ребенка, покрытый зеленым покрывалом, а в ногах красный сафьяновый сундучок. Получается, что по всем признакам символически этот образ занимает главенствующее положение, и он стоит на пересечении вертикальной и горизонтальной оси цветового круга Гете.
Другой герой, Архитектор «окружен» черным цветом, это также один из крайних цветов спектра. Его страсть - коллекционирование старых монет, работа с монументами, надгробиями, он часто участвует в раскопках могил, т.е. соприкасается с запредельным миром. А с другой стороны, он создает и планирует пространство парка, восстанавливает разрушенную церковь, т.е. восстанавливает связь времен, память. Для К.В. Зольгера, мнением которого дорожил И. Гете, именно Архитектор был самым сильным действующим лицом, ибо среди всех слабых и запутавшихся, он один сохраняет силу и свободу духа, такой уж крупной личностью создал его автор.
В противоположность монументальной фигуре Архитектора Эдуард слаб по своей природе, вернее он «слишком» подвержен человеческим страстям, но таким он нужен был Гете, для того, чтобы развивались события романа. Любовные чувства в традиционной символике чаще передаются через образы огня, и эпитет «огненный» появляется в окружении Эдуарда не один раз. Герой устраивает фейерверк в честь Оттилии, и по воле случая или обстоятельств они становятся единственными зрителями огненного зрелища, а в следующий раз Эдуард ждет огненного сигнала от Капитана, который должен был ознаменовать согласие Шарлоты на развод, а значит, возможность соединения с Оттилией.
Белый по Гете символ воплощенной полноты бытия, и эта характеристика вполне подходит к образу Оттилии, в цветовом окружении которой «белый» появляется четыре раза, но не отражает сущность Люцианы, которая не дарит любовь, она не свет, а лишь далекий отблеск его, «блик», по выражению И.Н. Лагутиной.
К Шарлоте тоже применяется этот эпитет, и она может дарить любовь, но в силу своей рассудочной природы ограничивает себя и отказывается от любви Капитана. Преобладание «рацио» в Шарлоте подчеркивается постоянно: в романе читаем «она рассудочна», «обуздывает произвол», «привыкла отдавать себе во всем отчет», «держит себя в руках», «вынуждена действовать обдуманно». В сцене закладки дома именно Шарлота подбрасывает известь в основание камня, так как в символической системе она является основой семьи, ее связующим элементом.
Явление цвета связывается у Гете и с идеей «прафеномена». Разбирая цветовое окружение героев романа «Избирательное сродство», можно проследить не только изменение психологического состояния геров, но ступени развития, перехода из мира реального в мир символов, где прафеномен и является той «сакральной точкой Бытия», по словам И.Н. Лагутиной, в романе этим прафеноме-ном является Оттилия. Именно через обращение к цветосимволике и можно выявить переход этой героини из пласта реалистического в пласт символический.
Итак, мы можем сказать, что категории света и цвета относятся к разряду универсальных и могут быть использованы в соотношении с тем или иным
компонентом поэтики художественного произведения, характером, сюжетом, стилем, позицией автора.
Таким образом, рассмотренные нами проблемы в ракурсе естественнонаучных представлений поэта существенно расширяют представление о символической структуре романа «Избирательное сродство».
Литература и источники
1. Аникст А.А. Творческий путь Гете. М.: Худож. лит., 1986. 544 с.
2. Гете И.В. Избирательноесродство // Собр.сочинений: В10 т. М.: Худож. лит., 1978. Т. 6. С. 254-409.
3. Гете И.В. Избранные сочинения по естествознанию. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1957. 553 с.
4. Гете И.В. Переписка: В 2 т. М.: Искусство, 1988.
5. Гачев Д. Национальный образ мира: Космо-Психо-Логос. М.: Издат. группа «Прогресс»: Культура, 1995. 378 с.
6. Дэнн З. «Храни меня в моем сердце!» Кристина и Гете. Из семейной переписки // Иностр. лит. 1999. № 11. С. 207-229.
7. Лагутина И.Н. Символическая реальность Гете. М.: Наследие, 2000. 289 с.
8. МихайловА.В. Языки культуры. М.: «Языки русской культуры», 1997. С. 645-664.
9. Проблема цвета в психологии. М.: Наука, 1993. 204 с.
10. ФрумкинаР.М. Цвет, смысл, сходство. М.: Наука, 1984. 175 с.
11. Boa Е. Die Geschichte der oder (Ohn-)macht der Frauen. In: Goehte-jahrbuch, 2001.
12. Wolff H. Goethes Nowelle «Die Wahlverwandschaften». 1975.
ИВАНОВА ИРИНА КОНСТАНТИНОВНА родилась в 1978 г. Окончила Чувашский государственный университет. Аспирантка РГПУ им. А.И. Герцена (г. Санкт-Петербург). Ассистент кафедры зарубежной литературы филологического факультета Чувашского университета. Область научных интересов - творчество И.В. Гете. Опубликовано 6 работ.
