CC BY
103
УДК 168.522
НА. Шлуешина СИМВОЛИЧЕСКАЯ РОЛЬ КНИГИ
В РУССКОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
Аннотация. В статье выдвигается новый подход к рассмотрению роли книги в формировании русской культурной традиции. В свете структурно-семиотической концепции Ю.М. Лотмана книга рассматривается как символ, обладающий трехуровневым символическим полем. Статья посвящена историко-культурологическому анализу данных уровней, соответствующих основным этапам становления русской книжности. Ключевые слова: книга, книжность, организация книжной культуры, национальная литература, символ, символическое поле книги.
NatezMa ^uesMna SYMBOLIC ROLE OF THE BOOK IN RUSSIAN
CULTURAL TRADITION
Annotation. The author offers the new approach in studying of book role in Russian cultural tradition. In the light of structural-semiotic concept of U.M. Lotman a book is considered to function as a symbol with three-level symbolic field. The article is devoted to historical-culturological analysis of these levels corresponding to the main stages of Russian bookish culture.
Keywords: book, bookishness, organization of bookish culture, national literature, symbol, symbolic field of a book.
На страницах «Литературной газеты» часто встает вопрос о состоятельности современной книжной культуры в России. Говорится об измельчании писателя, читательской безвкусице, оставлении литературного процесса без внимания и поддержки со стороны государства и даже возможности полной деградации русской литературы вследствие ее засорения низкопробными переводами. Серьезность ситуации не вызывает сомнения. Книга относится к категории культурных ценностей, не знающих старения. Она отражает время, формирует всестороннее представление об эпохе. Понятия «книга», «книжная культура», «книжность» являются «сущностными, системообразующими в системе традиционной культуры и отражают, формулируют и обучают важнейшим постулатам православной веры и социальной жизни, этики и эстетики» [10, с. 330].
Тема русской книжности всегда притягивала к себе внимание историков, культурологов, филологов и философов. Особое место в этом списке занимает имя академика Д.С. Лихачева, обозначившего через историю становления национальной литературы великий путь русской культуры. Литература как уникальный феномен культуры находится в центре исследования Ю.С. Рябцева, Ю.М. Лотмана, Н.К. Гудзия, Б.Д. Грекова, О.В. Творогова. Неоспоримым фактом, находящим свое подтверждение в трудах А.И. Соболевского, О.Е. Семенца, А.Н. Панасьева, Л.Л. Нелюбина, Г.Т. Ху-хуни, Ю.Д. Левина, представляется то, что русская национальная литература является в своей основе переводной, и первостепенную роль в ее формировании сыграли византийские духовные тексты (А.П. Каждан). Е.Е. Голубинский, Т.А. Кошемчук, Т.С. Георгиева, А.И. Глухов подчеркивают, что развитие русской книжности в лоне православной культуры послужило мощным фактором единения и сплочения нации на основе устойчивой системы духовных ценностей. На необыкновенную нравственную высоту подняли древнерусскую литературу первые книжники, которым посвятила свой труд В.В. Ученова. Подробная информация о возникновении и организации книжного дела на Руси представлена в работах Е.Л. Немировского, М.Н. Тихомирова, Л.Д. Любимова.
Опираясь на опыт авторитетных исследователей, мы попытались дать собственное видение того, что есть книга в системе национальной культуры, и чем вызвано особое отношение к ней русского человека.
© Полуешина Н.А., 2014
Понятие «книга» впервые встречается в древнейшем из дошедших до нас памятников древнерусской книжности - Остромировом Евангелие, датируемом 1056-1057 гг. Изученный комплекс литературы позволяет утверждать, что по своей формальной и содержательной стороне феномен книги на Руси является полностью византийским заимствованием. Несмотря на то, что к тому времени на Руси уже были известны такие понятия, как греческие «библио» и «хартия», латинские «либер» и «манускрипт», семитическое «сефер», арабское «китаб», предпочтение, тем не менее, отдается лексеме «книга», которая, предположительно, является чисто славянской и ведет свое происхождение от праславянского глагола «кнети» - знать (в англ. - know, во франц. - connaître, нем. - kennen), но «знать» не в смысле пассивного накопления и обладания знаниями, а в значении знания как побуждения к действию. По некоторым мнениям, к производным глагола «кнети» относится и слово «князь» (согласно другим мнениям, слово «князь» заимствование из германских языков, где оно является суффиксальным производным, витязь от kuni «род»). На Руси князь - это деятель, человек, который знает и активно применяет имеющиеся знания на благо народа. На основании этимологической связи между лексемами «князь» и «книга» можно сделать вывод, что княжеская власть была призвана всячески способствовать становлению и развитию книжного дела на Руси, усматривая в нем опору и поддержку в централизации государства и дальнейшем управлении им.
В словаре В. Даля слову «книга» придается три значения:
1) «сшитые в один переплет листы бумаги или пергамена» (т.е. формальный образ книги как материального предмета);
2) «писание, все, что в книге содержится» (т.е., выражаясь современным языком, смысловая сторона понятия);
3) «раздел, отдел в обширном письменном сочинении» [5, с. 125].
В толковом словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой также подчеркивается современная многозначность слова «книга».
1) произведение печати (в старину также рукописная) в виде переплетных листов с каким-либо текстом;
2) сшитые в один переплет листы бумаги, заполненные официальными документальными учетными данными (бухгалтерская, амбарная, книга отзывов);
3) крупное подразделение литературного произведения, состоящее из многих глав (роман в трех книгах) [9, с. 398].
Однако понятие книги выходит далеко за пределы вышеупомянутых определений толковых словарей. В них явно ощущается недостаток внимания содержательной и функциональной стороне явления, не упоминается о роли книги в становлении русской книжности. В связи с этим мы выдвигаем собственное определение книги, в основе которого лежит взгляд на нее как на символ и осознание ее символической роли в культуре России: книга - это символическое пространство, предназначенное для духовно-эмпирического обмена между автором и реципиентом с целью идейно-нравственного совершенствования обеих сторон. Странным может выглядеть утверждение, что цель направлена не только на читателя, но и на автора. Для пояснения обратимся к феномену рукописной книги и образу книжника на Руси.
Появление древнерусских книг датируется X-XI вв. Со времен создания Кириллом и Мефо-дием славянской азбуки, основанной на греческом алфавите, возникла необходимость в средствах письменного выражения своих мыслей и идей. Первоначально в качестве материала для письма жители Великого Новгорода, Витебска и других городов Северо-Западной Руси использовали бересту -верхний слой березовой коры, для письма использовали заостренный стилос. Следующим этапом в развитии средств создания книги становится использование «пергамена», особым образом обработанной кожи животных. Бумагу вместо пергамена начали применять не ранее XIV в., а окончатель-
ный переход на нее произошел лишь в XV в. [2]. Хотя и тогда еще использовали пергамен, но прибегали к нему все реже и реже.
Основные черты древнерусской книги, которые представляют ее принципиальное отличие от современной:
1) древнерусские тексты были написаны на кириллице и глаголице, но впоследствии глаголица была отвергнута как излишне вычурная и намеренно отвергающая греческий стиль письма.
2) книга не имела какого-то оригинального сюжета, индивидуального авторского стиля, ярких художественных образов.
3) на Руси книги не писали, а переписывали, т.е. передавали содержание византийских и южнославянских рукописей.
К книге на Руси всегда относились с особым чувством уважения и благоговения. Широкую известность получило высказывание летописца Нестора в «Повести временных лет»: «Книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это -реки, наполняющие вселенную, это - источник мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они - узда воздержания» [11, с. 275]. Одно из первых изречений об образовательной ценности книги принадлежит перу автора Изборника князя Святослава Ярославовича Иоанну: «Когда читаешь книгу, не тщись торопливо дочитать до другой главы, но уразумей, о чем говорят книги и словеса те, и трижды возвращайся к одной главе» [1, с. 54]. Приведенные утверждения говорят о высоком статусе книги на Руси, почтительном, даже трепетном отношение к ней русского человека, которое вплоть до 90-х гг. XX в. практически не изменилось. Об этом также можно судить на основе народной мудрости, накопленной в течение веков и отраженной в великом множестве исконно русских пословиц и поговорок о книге [4; 6].
Подобное отношение книга снискала и благодаря образу книжника, «человека, отмеченного печатью особой мудрости». Книжники обычно были церковными деятелями, для них были характерны «способность и готовность к напряженным интеллектуальным усилиям, к искреннему отрешению от мирских соблазнов ради служения одной лишь духовности» [12, с. 9]. Благодаря высоким моральным качествам книжника ранняя русская литература была преисполнена духовности, отрешенности от мирского и греховного, стремлением к высокому нравственному идеалу. Процесс переписки книг требовал не только много времени и сил, но и обширных знаний - нескольких языков, законов каллиграфии и правил книжной переписки, несоблюдение которых сурово каралось. Окончание работы приносило монаху-книжнику не только радостное облегчение от надлежащим образом выполненной работы, но и способствовало значительному расширению кругозора, духовно-нравственному очищению и совершенствованию.
Говоря о символической роли книги в системе русской культуры, обратимся к определению символа, данному Ю.М. Лотманом: «Символ и в плане выражения, и в плане содержания всегда представляет собой некоторый текст, т.е. обладает некоторым единым замкнутым в себе значением и отчетливо выраженной границей, позволяющей ясно выделить его из окружающего семиотического контекста» [7, с. 192]. У Ю.М. Лотмана находим еще одну важную характеристику символа: «Символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры - он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее, ... и представляет собой один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума. Являясь важным механизмом памяти культуры, символы переносят тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой» [7, с. 193]. Это очень точно характеризует книгу как символ: выступая наиболее древним и неизменным инструментом культурной памяти человечества, книга обладает собственным символическим полем, образованным несколькими символическими уровнями, которые слоями на-
растали на ядро - первоначальное понимание книги как манускрипта религиозного содержания. Мы выделили следующие символические уровни понятия «книга».
1. Книга символизировала религиозную сопричастность, духовность и высокую мораль читающего. Ее первейшей задачей было направить читателя по пути праведности и благочестия.
2. Любовь к чтению стала рассматриваться как символ мудрости и образованности. Человек «книжный» считался заведомо более грамотным, пользовался огромным уважением и имел привилегированное положение в обществе. С другой стороны, книга представлялась инструментом учености, способствовавшим приобщению читающего к знаниям более высокого порядка, чем бытовые и практические.
3. С распространением книжной культуры и приобщением к чтению разных слоев населения книга становится символом социальной статусности. Для простого обывателя она оставалась мало доступной, и наличие обширного книжного собрания говорило о состоятельности владельца. Дорогие оклады, украшенные драгоценными камнями и изысканными рисунками, свидетельствовали о роскоши и высоком статусе обладателя.
Расширение символического поля книги было результатом совершенствования организации книжной культуры на Руси. Развитие книжности являло собой направленный процесс, парадигмой которого была избрана византийская культурная традиция. На начальном этапе (Х-ХШ вв.) организация книжной культуры заключалась в подборке византийских текстов соответствующего содержания, их переводе на церковнославянский, переписке оригинала, декорировании издания (особенно, если оно предназначалось для коллекции частного лица). После XIII в. развитие книжности на Руси ускорилось за счет создания книгописных школ и мастерских, организации «книжных келий», предшествующих современным библиотекам.
Заботу об организации книжной культуры полностью брали на себя князья, что говорит о существовании на государственном уровне четко сформированной стратегии в этой области. Целью данной стратегии было выстроить на обширных просторах Восточно-Европейской равнины единое мощное государство, сила которого будет заключаться в сохранении и передаче потомкам вечных христианских ценностей посредством книг. «Велика бо бывает польза от учения книжного. Се бо суть реки, напояще вселенную», - писал летописец о просветительской деятельности Ярослава Мудрого [8, с. 56]. Именно он закладывает основы библиотечного дела на Руси. События того времени подробно описываются в «Повести временных лет»: «В лето 1037 г. заложил Ярослав град великий, у этого же града Золотые врата. Заложил и церковь святой Софии ... И к книгам прилежал, читая их часто ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык, и списали они книг множество, ими же поучаются верные люди . Ярослав же, книги многие написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам» [1, с. 82].
Книжная культура на Руси есть культура русского православия. Князья предпринимали все возможное для превращения книжности в надежный оплот и опору православия, в связи с чем именно в монастырях закладываются духовные основы единой нации, они становятся центрами книжной культуры и просвещения. Князья стремились к тому, чтобы «насытиться чтением книжным» могли как можно больше жителей Руси, поэтому способствовали строительству все большего количества монастырей. К XII в. книжное дело, помимо Киева, развивалось в монастырях Владимира, Рязани, Чернигова, Ростова, Суздаля, Полоцка, Пскова и других городов [3, с. 504]. В ХП-ХГУ вв. в связи с возвышением Великого Новгорода над другими городами в главном православном храме, Софийском соборе, хранились основные достояния древнерусской книжности. А с перенесением центра русской жизни в Москву здесь сосредоточились значительные собрания книг.
В XIV в. Москва продолжала оставаться книжным центром Руси. Основные книгописные мастерские и школы функционировали при Чудове монастыре (основан митрополитом Алексием в
1360 г.) и Спасо-Андроникове монастыре. Книгописные школы сложились также в Данилове монастыре, Симонове, кремлевском Спасском на Бору монастыре. В XIV в. к числу книжных центров примкнул Нижний Новгород. Все работы по написанию книг здесь велись в Успенском Печерском монастыре. В середине XIV столетия выделяется книгописная школа Переславля-Залесского, продолжало развиваться книгописание в северных регионах (Новгороде, Пскове). Настоящим оплотом книжной деятельности на Руси становится основанный в 1342 г. Сергием Радонежским Троице-Сергиев монастырь.
Таким образом, можно говорить о масштабном идеологическом проекте, предпринятом русскими князьями в отношении становления русской книжности на почве православной культуры. Сюжет, жанровая принадлежность, отсутствие авторства, превалирование содержания над формой - все говорит о серьезном отношении к данному проекту и осознании его важности со стороны государства. Главной целью было заложить книжность в основу русской культурной традиции, а вместе с ней ценности и смыслы, присущие зрелой византийской культуре. Итогом активной деятельности государства по становлению русской книжности стало формирование константно-концептной системы, центральными понятиями которой были «добро», «истина», «духовность», «честь» и другие концепты, прошедшие через всю русскую литературу.
Библиографический список
1. Глухов А.И. Из глубины веков. Очерки о древних библиотеках мира / А.И. Глухов. - М.: Книга, 1971. -113 с.
2. Говорова А.А., Куприянова Т.Г. История книги [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.hi-edu.ru/e-books/HB/ll-2.htm (дата обращения: 19.02.2014)
3. Голубинский Е.Е. История русской церкви / Е.Е. Голубинский. - М., 1900. - 801 с.
4. Даль В.И. Пословицы русского народа. Т. 1. / В.И. Даль. - М.: Художественная литература, 1984. - 383 с.
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. / В.И. Даль. - М.: Славянский дом книги, 2011.
6. Ковалева С. 7000 золотых пословиц и поговорок / С. Ковавлева. - М. : ACT: Астрель, 2009. - 479 с.
7. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры. Т. 1. / Ю.М. Лотман. - Таллин, 1992. - С. 191-199.
8. Немировский Е.Л. Мир книги. С древнейших времен до начала XX в. / Е.Л. Немировский. - М., 1986. -288 с.
9. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений 4-е изд., до-полн. / C.B. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.
10. Поздеева И.В. Книга - инструмент сохранения, передачи и воспроизведения традиции // Книжная культура. Опыт прошлого и проблемы современности: К 285-летию основания Академической типографии в России: Материалы V Международной научной конференции (Москва, 24-26 октября 2012 г.). Т. 1. - М.: Наука, 2012. - С. 330-345.
11. Рябцев Ю.С. Письменность и книга в Древней Руси // История русской культуры: художественная жизнь и быт XI-XVII вв. - М., 1997. - 336 с.
12. Ученова В.В. От вековых корней / В.В. Ученова. - М.: Советская Россия, 1985. - 175 с.
