Научная статья на тему 'Симбирские реалии в романе «Обломов» И. А. Гончарова (Симбирск, С. Архангельское и пансион Ф. С. Троицкого как прообразы Обломовки)'

Симбирские реалии в романе «Обломов» И. А. Гончарова (Симбирск, С. Архангельское и пансион Ф. С. Троицкого как прообразы Обломовки) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
1341
65
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА / ПРОТОТИПЫ / ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОБРАЗЫ. / I A GONCHAROV / OBLOMOVKA / SIMBIRSK / THE VILLAGE OF ARKHANGELSKOYE / HOMESCHOOL OF F. S. TROITSKY

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Клевогина Елена Борисовна, Маршалова Ирина Олеговна

В статье рассматривается возможная связь реалий «Обломова» с некоторыми симбирскими мотивами и прототипами романа; впечатлениями детства и зрелых лет И. А. Гончарова от посещения дома, в котором родился писатель; наблюдениями ярких примет «обломовщины» в явлениях общественной и частной жизни Симбирска, воссозданных в очерке «На родине» и в письмах к родным и друзьям.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Simbirsk realities in the novel “Oblomov” I. A. Goncharov (Simbirsk, the village of Arkhangelskoye and homescool of F. S. Troitsky as prototypes of Oblomovka

The article discusses the possible association of the realities of «Oblomov» with some Simbirsk motifs and prototypes novel; experiences of childhood and mature years I. A. Goncharov from visiting the house, where the writer was born; the observations of bright will «oblomovshchina» in the phenomena of public and private life of Simbirsk, described in the essay "The homeland" and in letters to relatives and friends.

Текст научной работы на тему «Симбирские реалии в романе «Обломов» И. А. Гончарова (Симбирск, С. Архангельское и пансион Ф. С. Троицкого как прообразы Обломовки)»

ПРОЕКТЫ И РЕЦЕНЗИИ

Е. Б. КЛЕВОГИНА, И. О. МАРШАЛОВА (Историко-мемориальный центр-музей И. А. Гончарова, г. Ульяновск, Россия)

УДК 821.161.1 -32(Гончаров И. А.) ББК Ш33(2Рос=Рус)5-8,444

СИМБИРСКИЕ РЕАЛИИ В РОМАНЕ «ОБЛОМОВ» И. А. ГОНЧАРОВА (СИМБИРСК, С. АРХАНГЕЛЬСКОЕ И ПАНСИОН Ф. С. ТРОИЦКОГО КАК ПРООБРАЗЫ ОБЛОМОВКИ)

Аннотация: В статье рассматривается возможная связь реалий «Обло-мова» с некоторыми симбирскими мотивами и прототипами романа; впечатлениями детства и зрелых лет И. А. Гончарова от посещения дома, в котором родился писатель; наблюдениями ярких примет «обломовщины» в явлениях общественной и частной жизни Симбирска, воссозданных в очерке «На родине» и в письмах к родным и друзьям.

Ключевые слова: русская литература, прототипы, литературные образы.

«... я писал только то, что переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал, - словом, писал и свою жизнь и то, что к ней прирастало».

(И. А. Гончаров. «Лучше поздно, чем никогда»)

В описании быта и нравов российской провинции, в особенности знаменитой Обломовки, И. А. Гончаров нередко опирался на симбирские впечатления сначала детства, затем зрелых лет. В письме к петербургским знакомым Майковым из Симбирска 13 июля 1849 г. он прямо называет родной город «благословенным богом уголком» [Гончаров 1955: 241], цитируя, с небольшими изменениями, строчку из недавно вышедшего в свет «Сна Обломова» («Где мы? В какой благословенный уголок земли перенес нас сон Обломова? Что за чудный край!» [Гончаров 1998: 98]).

Обломовку нередко сравнивают с родным домом И. А. Гончарова, располагавшемся в центре Симбирска, на углу Большой Саратовской и Московской улиц. По описанию, которое даёт сам романист в очерке «На родине», дом его действительно представлял собой «целое

имение, деревню»: «Дом у нас был, что называется, полная чаша <...>. Большой двор, даже два двора, со многими постройками: людскими, конюшнями, хлевами, сараями, амбарами, птичником и баней. Свои лошади, коровы, даже козы и бараны, куры, утки - всё это населяло оба двора. Амбары, погреба, ледники были переполнены запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни» [Гончаров 1987: 249-250].

Дом, в котором родился И. А. Гончаров. Фотография Г. Степанова. Симбирск. 1890 г. УКМ.

Такое описание даёт некоторое основание предположить: наверное, как и в Обломовке (ибо «какие запасы были там варений, солений, печений!» [Гончаров 1998: 110]), если не главной, то важной для Гончаровых заботой была «забота о пище».

В купеческом доме Гончаровых царил традиционный уклад, который племянник писателя А. Н. Гончаров сравнивал с «византийским». На духовную жизнь семьи оказывало влияние и старообрядчество представителей рода Гончаровых. Отец писателя Александр Иванович, по воспоминаниям того же племянника, «был очень благочестив и слыл "старовером"» [И. А. Гончаров в воспоминаниях современников 2012: 98]. А «у бабушки, Авдотьи Матвеевны [матери романиста - Е. К., И. М.]», даже «висел портрет во весь рост ... юродивого ... в длинной до пят рубашке», а также «был

большой киот, перед которым горела синяя лампадка» [Там же]. В барском доме Обломовых утро маленького Илюши начинается именно с визита в комнату маменьки, которая, предварительно осыпав его поцелуями и порасспросив няню о здоровье сыночка, наконец, подводит мальчика «к образу»: «Там, став на колени и обняв его одной рукой, подсказывала она ему слова молитвы» [Гончаров 1998: 106].

«Три главные акта жизни», разыгрывавшиеся в семье - «родины, свадьба, похороны» [Гончаров 1998: 122] - Гончаровы на протяжении полутора веков вносили в семейный хронограф - «Летописец»1, который завёл ещё дед писателя. В домашней рукописной книге рукой отца романиста сделана запись о рождении И. А. Гончарова: «1812 года июня 6 дня родился сынъ Иван а именинникъ июня 24 дня» [Гончаровский летописец 1996: 283]. В том же «Летописце» мог прочитать Иван Гончаров записи деда о редких, поразивших его явлениях природы, в том числе, например, об огненных и багровых столбах на небе, которые «верхними концами сошлись подобно радуге а было оного знамения четыре часа и больши» [Там же: 287]. И обломовцам в романе так же вдруг являлись «знамения небесные, огненные столпы да шары» [Гончаров 1998: 117]. Как и жители Обломовки, Гончаровы вели счёт времени по праздникам, по временам года, по разным семейным и домашним случаям. «Норма жизни» была преподана предками и соблюдалась в неприкосновенности. Так же, как и об Илюше Обломове, И. А. Гончаров мог сказать о себе: «Ни одна мелочь, ни одна черта не ускользает от пытливого внимания ребёнка; неизгладимо врезывается в душу картина домашнего быта; напитывается мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружающей» [Там же: 109].

Часть дома занимал крёстный отец писателя симбирский дворянин Н. Н. Трегубов, принимавший деятельное участие в воспитании И. А. Гончарова и становлении его личности. Купеческий сын Иван Гончаров мог видеть в родном доме и дворянский быт. В детстве он наблюдал жизнь крёстного и его приятелей - подолгу гостивших у Трегубова симбирских помещиков, выведенных много лет спустя в очерке «На родине» под фамилиями Козырев и Гастурин: «С утра, бывало, они все трое лежат в постелях, куда им подавали чай

1 Подробнее о рукописной книге, известной в научной среде как «Летописец семьи Гончаровых», см.: Маршалова И. О. Несколько слов по поводу первого издания «Летописца семьи Гончаровых» // Уральский филологический вестник. Серия: Русская классика: динамика художественных систем. № 1. 2014. С. 59-69.

или кофе. В полдень они завтракали. После завтрака они опять забирались в постели. Так их заставали и гости» [Гончаров 1987: 258]. Тесное общение с крёстным и его друзьями позволило Гончарову хорошо узнать уклад жизни, нравственные принципы и душевный настрой, сформировавшиеся в дворянской среде определённого имущественного положения: «Мне кажется, у меня, очень зоркого и впечатлительного мальчика, уже тогда при виде всех этих фигур, этого беззаботного житья-бытья, безделья и лежанья, и зародилось неясное представление об "обломовщине"» [Там же]. Обломова И. А. Гончаров сделал частью этой знакомой ему с детства среды, а Н. Н. Трегубов стал одним из прототипов Ильи Ильича.

Приметы «обломовщины» писатель наблюдал с детских лет в явлениях и общественной, и частной жизни Симбирска. В Симбирске первой трети XIX в., как и в Обломовке, «тишина и невозмутимое спокойствие царствуют» [Гончаров 1998: 103] во всём1. Уклад этот почти не менялся на протяжении тех десятилетий, когда И. А. Гончаров имел возможность созерцать его. Жизнь текла размеренно и спокойно, подчиняясь установленным обычаям и традициям. В Симбирске романист имел возможность наблюдать и своих будущих героев. Это были провинциальные обыватели, жившие спокойно и неторопливо: «Чиновник, советник какой-нибудь палаты, лениво, около двух часов, едет из присутствия домой, нужды нет, что от палаты до дома не было и двух шагов. Пройдёт писарь, или гарнизонный солдат еле-еле бредёт по мосткам. Купцы, забившись в глубину прохладной лавки, дремлют или играют в шашки» [Гончаров 1987: 259]. «Так и хочется заснуть самому, - сетует И. А. Гончаров в воспоминаниях, - глядя на это затишье, на сонные окна с опущенными шторами и жалюзи, на сонные физиономии сидящих по домам или

1 Вместе с тем Симбирск конца XVIII - начала XIX вв. являлся крупным культурным центром Поволжья. Его значение увеличилось в 1796 г., когда по указу Екатерины

II он стал губернским. Как все провинциальные города, Симбирск оживал зимой, когда из окрестных деревень съезжались дворяне. Начинались балы, в собрании, у губернатора, вечеринки почти во всех семейных домах. Каждый день обеды, вечера, два раза в неделю благородное собрание и театр. В воспоминаниях «На родине» Гончаров писал: «Губернские города, подальше от столицы, были, до железных дорог, оживленными центрами общественной жизни. <...>. Наша губерния особенно славилась отборным обществом родовитых и богатых дворян» [Гончаров 1987: 250]. «Несмотря на свою удалённость от столиц, - замечает В. И. Мельник, - Симбирск не был захолустьем. Более того, это был по-своему весьма примечательный город. В нём причудливо сочетались, с одной стороны, сонная обломовщина, глубокий неподвижный провинциализм, а с другой - энергичная, порою подвижническая деятельность обитателей города в самых различных сферах жизни». - Мельник В. И. Гончаров. М., 2012. С. 13.

попадающиеся на улице лица. "Нам нечего делать! - зевая, думает, кажется, всякое из этих лиц, глядя лениво на вас, - мы не торопимся, живем, - хлеб жуем да небо коптим!"» [Там же: 258-259]. Сравним в романе: «Вот день-то и прошёл, слава Богу! - говорили обломовцы <...>. - Прожили благополучно; дай Бог и завтра так!..» [Гончаров 1998: 115].

Не менее живописным и любопытным уголком земли оказалось для писателя в ранние годы жизни благодатное Архангельское (Репьёвка тож) - некогда село Ставропольского уезда Симбирской губернии, - послужившее одним из прообразов деревни Обломовки и села Верхлёва в романе «Обломов».

История настоящего топонима по-своему замечательна. Деревня Репьёвка была основана в конце XVII в. Располагалась за Волгой, на левой луговой стороне реки, в 20 верстах от города Симбирска, стоявшего на правом берегу Волги. В XVIII в. по построенной Михайло-Архангельской церкви село стало именоваться Архангельским. Настоящая судьба его оказалась плачевной: в середине 1950 гг. Архангельское было затоплено в связи с образованием Куйбышевского водохранилища1.

Но в конце Х'УШ-ХК вв. Архангельское и расположенные рядом деревни и хутора, вместе принадлежавшие представителям старинного дворянского рода Наумовых, процветали. В 1820-1822 гг., когда здесь в частном пансионе священника Ф. С. Троицкого учился И. А. Гончаров, в Архангельском находились усадьбы Н. М. Наумова и княгини Е. А. Хованской (урожд. Наумовой), вдовы симбирского гражданского губернатора князя С. Н. Хованского [Князь С. А. Хованский 2007: 156-157].

1 Перед затоплением земель несколько домов старого села Архангельское были перенесены на новое место. Они заложили основу села с тем же названием - современного с. Архангельское Чердаклинского района Ульяновской области.

Большую работу по изучению и популяризации истории родного края, в том числе его связи с жизненной и творческой биографией И. А. Гончарова, ведут сегодня ученики Архангельской средней школы. Под руководством учителя русского языка и литературы Т. А. Михайловой дети собирают воспоминания старожилов, формируют фотоархив, разрабатывают проекты и экскурсионные маршруты. В школе создана экспозиция «Архангельское - топоним Обломовки», ежегодно проводятся «Недели И. А. Гончарова». Систематическое обращение к творчеству великого писателя-земляка было отмечено присвоением школе в 2013 г. имени И. А. Гончарова.

Сергей Николаевич и Екатерина Александровна Хованские. С миниатюр неизв. художн. 1800-е гг.

Ещё первые биографы писателя указывали на то, что впечатления о пребывании Вани Гончарова в селе Архангельском нашли отражение в описании Обломовки. Так, например, Е. А. Ляцкий писал: «Кроме Обломовки в городе, Гончарову была знакома Обломовка-деревня. <...>. Мы можем дать более определенные сведения об этом имении - оно находилось на правом берегу Волги и принадлежало княгине Хованской» [Ляцкий 1912: 61].

Село Архангельское с его простором степей, заливными лугами, множеством озёр, остававшихся после разлива Волги, изобилием рыбы и пернатой дичи вполне можно назвать, подобно Обломовке, «благословенным уголком земли». Даже рельеф местности Архангельского - степное Заволжье - совпадает с обломовским: «Нет ... там моря, нет высоких гор, скал и пропастей» [Гончаров 1998: 98], вместо гор - «ряд отлогих холмов, с которых приятно кататься, резвясь, на спине» [Там же: 99]. Неподалёку от Архангельского протекали речки Ботьма и Биркуль, впадавшие в Волгу. В «Обломове» - «река бежит весело, шаля и играя; она то разольется в широкий пруд, то стремится быстрой нитью, или присмиреет, будто задумавшись, и чуть-чуть ползет по камешкам, выпуская из себя по сторонам резвые ручьи, под журчанье которых сладко дремлется» [Там же: 99-100].

Климат в Заволжье всегда был особенно сухим и жарким, даже более чем на правом волжском берегу. В упоминаемом нами письме к

Н. А. Майкову и его семье от 13 июля 1849 г. из Симбирска Гончаров делится впечатлениями от встречи с родными местами: «. какая свежесть, какая тишина, ясность и какая продолжительность в этой тихой дремоте чуть-чуть струящегося воздуха; кажется, я вижу, как эти струи переливаются и играют в высоте. И целые недели - ни ветра, ни облачка, ни дождя» [Гончаров 1955: 243-244]. Такое природное благоденствие характерно и для Обломовки, привидевшейся Илье Ильичу в сладком сне: «Солнце . ярко и жарко светит около полугода. <...>. Там надо искать свежего, сухого воздуха, напоенного - не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи; там искать ясных дней, слегка жгучих, но не палящих лучей солнца и почти в течение трех месяцев безоблачного неба» [Гончаров 1998: 99-100].

Дворянам Обломовым принадлежали расположенные неподалёку три или четыре деревни: «. одна Сосновка, другая Вавиловка, в одной версте друг от друга. Сосновка и Вавиловка были наследственной отчиной рода Обломовых и оттого известны были под общим именем Обломовки. <...> Верстах в пяти от Сосновки лежало сельцо Верхлёво...» [Там же: 105]. Отметим, что имения Наумовых -Архангельское, Головкино, Юрманки, Ивановка и др. - также располагались недалеко друг от друга. Рядом же с ними, между прочим, было и село Сосновка. В селе же Головкино, в 18 верстах от Архангельского, на Волге, располагалась хлебная пристань, упоминание о которой мы тоже находим на страницах романа. Крестьяне из Обломовки «в известное время возили хлеб на ближайшую пристань к Волге» [Там же: 103].

Наличие в Архангельском пансиона, где учился И. А. Гончаров, также давало основания биографам писателя указывать на прототи-пичность Архангельского и как Верхлёва, «принадлежавшего некогда фамилии Обломовых и давно перешедшего в другие руки» [Там же: 105]. Это был второй пансион, в котором И. А. Гончаров готовился к поступлению в Московское Императорское коммерческое училище. Первоначально он занимался в частном пансионе в Симбирске, о котором, судя по его письму к брату Николаю, вынес нелестные впечатления: пансион содержала «какая-то чиновница», «рябая как тёрка, злая», там учащимся приходилось получать «ремнём по пальцам» за то, что «писали криво или высовывали язык, когда писали» [Новое время 1912: 7]. По совету крёстного отца Н. Н. Трегубова, мать писателя А. М. Гончарова предпочла выбрать другой пансион - в заволжском селе Архангельском, - который И. А. Гончаров вспоминал «с благодарностью» [Там же].

С. М. Шор. «Проводы Илюши в дорогу». Иллюстрация к роману «Обломов» И. А. Гончарова. Гравюра на металле. 1936 г. УКМ.

Выбор настоящего учебного заведения, по-видимому, объясняется тем, что Гончаровы и Трегубов были знакомы с содержателем пан-

сиона, священником Ф. С. Троицким и его женой1, когда те какое-то время жили в Симбирске. Дом Гончаровых находился в приходе Вознесенской церкви, где в 1817-1818 гг. Ф. С. Троицкий служил вторым священником. Кроме того, Н. Н. Трегубов был издавна знаком с владельцами Архангельского и окружавших его имений дворянами Наумовыми. По свидетельству симбирского биографа писателя М. Ф. Су-перанского, «пансион для детей окрестных помещиков, усадьбы которых были многочисленны в симбирском Заволжье», устроил «человек солидный, хорошо образованный, высоко ценимый в качестве педагога местными аристократами. Кроме того, в пансионе (как передают) преподавали домашние учителя Хованской и других богатых помещиков» [Суперанский 1916: 173]. По предположению Е. К. Беспаловой, «обучение и воспитание в этом пансионе, в какой-то степени, проходило под влиянием масонов. Ведь не случайно Г. Н. Потанин называл его "особенно оригинальным, под фирмою: для местных дворян"» [Беспалова 2002: 133]. Дом, где размещался пансион, по замечанию М. Ф. Суперанского, стоял «среди села, на церковной площади, окаймлённой старыми парками и помещичьими усадьбами» [Суперанский 1916: 173]. Из него открывался на запад вид на длинную сельскую улицу, оканчивающуюся полями Заволжья, за которыми синели горы симбирского берега Волги.

Рассказывая в автобиографии о своей учёбе в пансионе Троицкого, И. А. Гончаров прежде всего отмечает, что у жены священника Варвары Антоновны, немки по происхождению, «он положил основание изучению французского и немецкого языков» [Гончаров 1955: 225]. Не менее важным для него оказалось и то, что в

1 «Е. А. Ляцкий высказал мнение, что Троицкий "напоминает верхлёвского старика Штольца" (Ляцкий Е. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. СПб., 1912. С. 62). Он также приписывал Гончарову использование факта национальности жены Троицкого - немки Лицман: "...немцу Штольцу соответствовала немка <...> жена священника, учившая детей немецкому и французскому языку" (Ляцкий Е. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. Стокгольм, 1920. С. 66). Существует и биографическое совпадение: жена Ивана Богдановича Штольца в молодости была гувернанткой, жена Троицкого до замужества служила гувернанткой у дворян Филатовых. Однако большинство исследователей жизни и творчества писателя не указывают на Троицкого как на прототип Ивана Богдановича Штольца.

Троицкий стал прототипом Николая Ивановича в романе И. А. Гончарова "Обрыв" - "молодого священника" из села за Волгой, мужа Натальи Ивановны, подруги Веры. По словам Татьяны Марковны, "поп умный, из молодых, - только уж очень по-светски ведёт себя: привык там в помещичьем кругу. Даже французские книжки читает и покуривает - это уж и не пристало бы к рясе..." (Гончаров И. А. Обрыв // VII, 430). Вера со священником читала Вольтера, Спинозу, некоторых энциклопедистов. По словам Веры, она "многим ему обязана" в своём развитии» [Клевогина].

пансионе «была разрозненная небольшая библиотека» [Там же: 228], где любознательный мальчик нашёл заинтересовавшие его книги и пристрастился к чтению. Именно здесь впервые Гончаров читал сочинения Державина, Карамзина, Ломоносова, Жуковского, Голикова, Фонвизина и др. Одновременно с произведениями отечественных авторов он читал иностранную беллетристику: Расина, Тасса, разрозненные тома Вольтера, Эккартсгаузена, Руссо, Стерна, романы Радклиф, Жанлис. С особым увлечением изучал описания путешествий Кука, Мунго-Парка, Крашенинникова. «Это повальное чтение, - отмечал И. А. Гончаров в автобиографии, - <...>, открыв мальчику преждевременно глаза на многое, не могло не подействовать на усиленное развитие фантазии, и без того слишком живой от природы» [Там же]. Книги о путешествиях заронили «желание, конечно тогда ещё неясное и бессознательное, видеть описанные в путешествиях дальние страны» [Там же: 225].

О знаниях, которые И. А. Гончаров приобрёл в заволжском пансионе, можно судить по аттестации его при поступлении в 1822 году в Московское Императорское коммерческое училище. В журнале конференции этого училища о Гончарове говорится: «... читать и писать по российски, немецки и французски умеет и обе части арифметики знает достаточно; обучался также и Закону Божию, священной истории, российской грамматике и основаниям всеобщей географии» [Су-перанский 1912: 19].

Воспоминания о пансионе Троицкого романист использовал в описании пансиона Ивана Богдановича Штольца в Верхлёве, где Илюша Обломов «учился, как и другие, как все, то есть до пятнадцати лет» [Гончаров 1998: 60]. Читаем далее в «Обломове»: «... Илья Ильич вдруг увидел себя мальчиком лет тринадцати или четырнадцати. Он уже учится в селе Верхлёве, верстах в пяти от Обломовки, у тамошнего управляющего, немца Штольца, который завел небольшой пансион для детей окрестных дворян» [Там же: 119]. Пансион Штольца, как и пансион Троицкого в Архангельском, видимо, был открыт недавно: кроме Илюши Обломова в нём учился Андрей Штольц, «почти одних лет с Обломовым», и ещё один мальчик, «кроме этих детей, других ещё в пансионе пока не было» [Там же: 120].

Автобиографический характер, по-видимому, носит и описание сборов в Верхлёво Илюши Обломова: отправляя барчонка на обучение к немцу, «не знают, чем и накормить его в то утро, напекут ему булочек и крендельков, отпустят с ним соленья, печенья, варенья, пастил разных и других всяких сухих и мокрых лакомств и даже

съестных припасов» [Там же: 137]. Часто заботливые родители оставляли Илюшу дома по случаю праздников, приезда гостей, плохой погоды: «И все в доме были проникнуты убеждением, что ученье и родительская суббота никак не должны совпадать вместе или что праздник в четверг - неодолимая преграда к ученью во всю неделю» [Там же: 138]. Можно предположить, что и маменьке Ванюши, Авдотье Матвеевне Гончаровой, нелегко было отпускать из дома младшего сына далеко и надолго, и она иногда поступала подобным образом.

Помимо прототипичности пансиона Троицкого пансиону Штольца можно найти и значимые совпадения между реалиями жизни князей Хованских, которую наблюдал Гончаров в Архангельском, и описанием жизни в барском доме в Верхлёве1.

Через много лет заволжские впечатления И. А. Гончарова вошли в ткань его самого знаменитого романа. Опираясь на симбирские, архангельские впечатления и воспоминания, писателю удалось создать живой, ёмкий и многогранный образ Обломовки. «В картинах Обломовки, сочетающих скрупулёзные реалистические детали с почти символическими, - по меткому замечанию одного из авторитетнейших исследователей творчества И. А. Гончарова Е. А. Краснощёковой, -

1 «У Хованских, так же как и у княжеской пары в романе, было пятеро детей, примерно одного возраста с Гончаровым. Барский дом Хованских, по воспоминаниям, "громадный, красивый <...> с бесконечным числом комнат, с разными "половинами", как во дворцах, биллиардной, библиотекой, разными гардеробными <...> с обширным залом в два света <...> где высокие до полу окна выходили в тенистый сад" (Буланова-Трубникова О. Странички воспоминаний // Былое. 1924. N° 24) - напоминает княжеский замок в Верхлёве "с широким раздольем барской жизни": "... в самом Верхлёве стоит, хотя большую часть года пустой, запертый дом, но туда частенько забирается шаловливый мальчик [Андрей Штольц. - И. С.], и там видит он длинные залы и галереи, темные портреты на стенах..." (Ч. I, гл. IX; IV, 157, 156).

По воспоминаниям М. Ф. Де-Пуле, "...Архангельское очень часто видело у себя громадные съезды гостей, не только из окрестных деревень, но из Симбирска, Ставрополя и Самары" (Де-Пуле М. Ф. Отец и сын. Опыт культурно-биографической хроники // Русский Вестник. 1875. Т. 117. С. 186). Княжеский замок в Верхлёво "года в три раз <...> вдруг наполнялся народом, кипел жизнью, праздниками, балами; в длинных галереях сияли по ночам огни. Приезжали князь и княгиня с семейством..." (Ч. I, гл. IX; ^,156). Дом, в котором кроме князя и княгини поселялись их дети, гувернантки, учитель музыки, "целая шайка горничных, наконец, стая собак и собачонок", представлял собой "весёлый и живой мир", наполнявший Архангельское-Верхлёво "шумом, гамом, стуком, кликами и музыкой" (Ч. I, гл. IX; IV, 157). Иван Гончаров, так же, как и Андрей Штольц, "жадно и бессознательно" вглядывался в эту жизнь, наблюдая "типы этой разнородной толпы, как пёстрые явления маскарада" (Ч. I, гл. IX; ^,157)» [Смирнова].

постепенно проступает глубинный замысел: максимально расширить толкование образа усадьбы (деревни) до превращения её в образ целой страны» [Краснощёкова 1997].

ЛИТЕРАТУРА

Беспалова Е. К. И. А. Гончаров и симбирские масоны: к вопросу о реалиях очерка «На Родине» // Русская литература. 2002. № 1. С. 124-135.

Гончаров И. А. На родине / Сост., автор вступ. ст. и примеч. В. А. Недзвецкий; Худож. А. Денисов. М., 1987.

Гончаров И. А. Обломов // Гончаров И. А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 тт. Т. 4. СПб., 1998.

Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8 тт. Т. 8. М., 1955. Гончаровский летописец (Выпуск I) / подгот. текста и примеч. Ю. М. Алексеевой. Ульяновск, 1996.

И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Сост О. А. Демиховская и Е. К. Демиховская; вступит. ст. О. А. Демиховская. Ульяновск, 2012.

И. А. Гончаров - Н. А. Гончарову. Декабрь 1867 г. // Новое время. 1912. № 13038. С. 6-7.

Клевогина Е. Б. Троицкий Фёдор Степанович // «Обломовская энциклопедия». [Электронный ресурс]. URL:

http://www.pushkinskiidom.ru/Default.aspx?tabid=8316. (дата обращения: 02.12.2016)

Князь С. А. Хованский. Князья Хованские. М., 2007. Краснощёкова Е. А. И. А. Гончаров. Мир творчества. СПб., 1997. [Электронный ресурс]. URL: http://feb-web.ru/feb/gonchar/critics/kra/kra-001-.htm. (дата обращения: 02.12.2016)

Ляцкий Е. А. Гончаров. Жизнь, личность, творчество. Критико-биографические очерки. СПб., 1912.

Смирнова И. В. Архангельское // «Обломовская энциклопедия». [Электронный ресурс]. URL: http:// http://

www.pushkinskijdom.ru/Default. aspx?tabid=8316. (дата обращения: 02.12.2016)

Суперанский М. Ф. Материалы для биографии И. А. Гончарова // Огни. Кн. I. Пг., 1916. С. 157-229.

Суперанский М. Ф. Воспитание Гончарова // Русская школа. 1912. № 5-6. С. 1-19.

REFERENCES

Bespalova E. K. I. A. Goncharov i simbirskie masony: k voprosu o realiyakh ocherka «Na Rodine» // Russkaya literatura. 2002. № 1. S. 124-135.

Goncharov I. A. Na rodine / Sost., avtor vstup. st. i primech. V. A. Nedzvetskiy; Khudozh. A. Denisov. M., 1987.

Goncharov I. A. Oblomov // Goncharov I. A. Poln. sobr. soch. i pisem: V 20 tt. T. 4. SPb., 1998.

Goncharov I. A. Sobr. soch.: V 8 tt. T. 8. M., 1955. Goncharovskiy letopisets (Vypusk I) / podgot. teksta i primech. Yu. M. Alekseevoy. Ul'yanovsk, 1996.

I. A. Goncharov v vospominaniyakh sovremennikov / Sost O. A. Demikhovskaya i E. K. Demikhovskaya; vstupit. st. O. A. Demikhovskaya. Ul'yanovsk, 2012.

I. A. Goncharov - N. A. Goncharovu. Dekabr' 1867 g. // Novoe vremya. 1912. № 13038. S. 6-7.

Klevogina E. B. Troitskiy Fedor Stepanovich // «Oblomovskaya entsiklopediya». [Elektronnyy resurs]. URL:

http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=8316. (data

obrashcheniya: 02.12.2016)

Knyaz' S. A. Khovanskiy. Knyaz'ya Khovanskie. M., 2007. Krasnoshchekova E. A. I. A. Goncharov. Mir tvorchestva. SPb., 1997. [Elektronnyy resurs]. URL: http://feb-web.ru/feb/gonchar/critics/kra/kra-001-.htm. (data obrashcheniya: 02.12.2016)

Lyatskiy E. A. Goncharov. Zhizn', lichnost', tvorchestvo. Kritiko-biograficheskie ocherki. SPb., 1912.

Smirnova I. V. Arkhangel'skoe // «Oblomovskaya entsiklopediya». [Elektronnyy resurs]. URL: http:// http://

www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=8316. (data obrashcheniya: 02.12.2016)

Superanskiy M. F. Materialy dlya biografii I. A. Goncharova // Ogni. Kn. I. Pg., 1916. S. 157-229.

Superanskiy M. F. Vospitanie Goncharova // Russkaya shkola. 1912. № 5-6. S. 1-1

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.