Сиквел в контексте социологии литературы и лингвокогнитивных исследований: "Эмма" Джейн Остен и Эммы Теннант Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 82/821.0

Костыря Алёна Владимировна

^арший преподаватель кафедры лингвистики и перевода,

Пермский государственный национальный исследовательский университет.

614990 г. Пермь, ул. Букирева, 15.

Тел.: 8(342) 239-62-83

E-mail: [email protected]

СИКВЕЛ В КОНТЕКСТЕ СОЦИОЛОГИИ ЛИТЕРАТУРЫ И ЛИНГВОКОГНИТИВНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ: «ЭММА» ДЖЕЙН ОСТЕН И ЭММЫ ТЕННАНТ

Данное исследование посвящено проблеме вторичных текстов (сиквелов), созданных на основе оригинальных произведений. Феномен сиквела в современной массовой литературе представляет большой интерес для исследователей. Непроходящая мода на классику - одна из причин, побуждающих современных писателей искать вдохновение в творческом наследии таких авторов, как Джейн Остен. Механизм функционирования вторичных текстов рассматривается с точек зрения когнитивной семиотики и социологии литературы. В рамках первого подхода дается ответ на вопрос о возможности воспроизвести в сиквеле код текста предшественника. В рамках второго рассматривается феномен популярности сиквела в современной массовой культуре и литературе. Один из итогов статьи - выделение ключевого параметра успешной стилизации.

Ключевые слова: вторичный текст, сиквел, лингвокогнитивные исследования, когнитивная схема, речевой портрет, роман «Эмма» Джейн Остен, Эмма Теннант.

Введение

В настоящее время понятие вторичного текста значительно расширилось: он оказался включенным в лингвистическую, литературоведческую и даже культурологическую проблематику [Попова, 2016, c. 11].Согласно словарю «Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям», сиквел - это «термин, которым обозначают произведения, продолжающие сюжетные линии той или иной популярной книги». Все они - род литературной игры. Но одни «пишутся из энтузиастических соображений, чтобы продлить бытие героев культовых книг», а другие заказываются издателями, «которые стремятся выжать всю возможную выгоду из брендов <...>». Неудивительно, что «литературное сообщество и квалифицированное читательское меньшинство, как правило, относятся к сиквелам иронически или резко отрицательно» [Чупринин, 2007, c. 352].

В рамках нашей работы важно отметить, что классические произведения являются для современной литературы своего рода резервуаром, откуда многие писатели черпают вдохновение для создания сиквелов, стилизаций и работ в стиле фанфикшен. Причинами популярности вторичных текстов являются следующие факторы. Это ориентированность современной культуры на серийные формы (У. Эко), а также игровое использование классического наследия: интертекст из нарративных фрагментов, мозаика стилей, жанровых форм, мистификаций, ложных цитат, отсылок к несуществующим авторам [Черняк, 2012, с. 237].

Непроходящая мода на классику (которая значима даже в форме сиквелов) связана, как считают исследователи, с «усталостью» читателей от «очевидной грубости современной жизни» [Troost, 2001, р. 4]. Проблема функционирования вторичных текстов сегодня включается в широкий контекст социологии культуры, и социологии литературы в частности [Черняк, 2005, с. 2]. Однако для лингвокогнитивных и семиотических исследований фокус анализа вторичных текстов связан с ответом на вопрос, насколько осознанно создатель

сиквела играет со стилистическим кодом «оригинала». Написать «продолжение» романа -значит не просто продолжить его сюжет с той точки, где автор его закончил, но и воспроизвести идиостиль автора, то есть, в каком-то смысле, стать им.

Основная часть

В рамках данной статьи мы ставим рядом романы «Эмма» («Emma») Джейн Остен и «Эмма влюблена» («Emma in love») Эммы Теннант, где второй является сиквелом первого. Цель сопоставления - ответ на вопрос, сохраняет ли сиквел остеновский способ кодирования информации - её стилистический ключ. Эта когнитивная операция крайне желательна для автора сиквела, даже если он осознанно не формулирует её для себя. Ведь точное воспроизведение стиля оригинала обеспечивает культурную узнаваемость текста - его коммуникативную успешность.

Несколько слов о самих романах и их авторах. Роман «Эмма» («Emma», 1815) [Austen, 2003] считается вершиной творчества Джейн Остен, ярчайшим образцом ее комического письма. Тема романа - самообман. Читателю дается возможность проследить за переменами, которые происходят с очаровательной Эммой, превращающейся из высокомерной самовлюбленной юной вершительницы судеб в смирную, раскаявшуюся барышню, готовую выйти замуж за человека, который способен защитить ее от ее собственных ошибок. Сама Д. Остен, ушедшая из жизни 200 лет назад, переживает в современной Британии и за её пределами пик своей популярности.

Сиквел к роману «Эмма» был написан английской писательницей Эммой Теннант [Tennant, 1996]. Она известна на родине как автор текстов в постмодернистком стиле с элементами фэнтази (например, роман «Sylvia and Ted» в жанре художественная фантастика) [Tennant, 2001]. Её перу принадлежат переосмысление «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Р. Стивенсона [Tennant, 1992] и продолжение романа Д. Остен «Гордость и предубеждение» (роман «Пемберли») [Tennant, 2006].

Сиквел «Emma in love» повествует о событиях спустя четыре года после свадьбы главных героев Эммы Вудхауз и мистера Найтли. Мистер Вудхауз и старшая сестра умерли, и теперь на Эмму возлагается задача по воспитанию племянников. Она пытается совместить это с новым желанием устроить судьбу Джейн Феирфакс, чья свадьба с Фрэнком Черчил, задуманная Остен в оригинальной «Эмме», так и не состоялась.

Методологически работа выполнена в рамках когнитивно-семиотического подхода, используемого для сопоставительного анализа стилистических кодов оригинального романа и его сиквела. Для когнивистики понятие код соотносимо с понятием когнитивная схема. К когнитивным схемам мы относим, например, характер актуализации локусов в тексте, способ создания визуальных и речевых портретов персонажей.

Портрет персонажа - это описание его наружности: телесных, природных и, в частности, возрастных свойств (черты лица и фигуры, цвет волос), а также всего того в облике человека, что сформировано социальной средой, культурной традицией, индивидуальными особенностями (одежда и украшения, прическа). Портрет может фиксировать также характерные для персонажа телодвижения и позы, жест и мимику, выражение лица и глаз. Что касается речевого портрета, то словарь лингвистических терминов дает следующее его определение: речевая характеристика персонажей (речевой портрет) - это особый подбор слов, выражений, оборотов речи и т. д. как средство художественного изображения действующих лиц литературного произведения [Ахманова, 2004, с. 571].

Перейдём к сопоставительному анализу двух произведений по следующим параметрам: актуализация визуального портрета персонажей и их речевые портреты. В новой «Эмме», как и в оригинале, главные персонажи актуализируются через манеру говорить (способ употребления языка). И Остен, и Теннант практически ничего не говорят об их внешности, манере одеваться и т.д. Это связано с тем, что, во-первых, для Остен была важна психология человека, его внутренний мир, а не то, как он выглядит. Во-вторых, в Англии XIX столетия

существовал чёткий социальный стандарт того, как должны выглядеть джентльмен, леди, человек низкого социального статуса и т.д. Вот причина, почему, с семиотической точки зрения, персонажи в обоих романах функционируют как иконы-схемы.

Речевое поведение героев актуализируется в романе Остен двумя способами: во-первых, непосредственно через манеру речи персонажей, которая проявляется в диалогах; во-вторых, через указания самой Остен о характере персонажа, психологии его поведения, эмоциональном состоянии и т.д., которые также могут рассматриваться как скрытые характеристики речевого портрета.

На основе сравнения авторских указаний в оригинале и сиквелемы выяснили, что Д. Остен описывает мистера Найтли через лексику с положительной коннотацией, что коррелирует с его образом жизнелюбивого и спокойного джентльмена: beautiful, mild, great, tolerably well и т.д. Вот пример ёмкого описания в самом начале романа, которое задаёт тон отношения читателя к герою, располагает нас к нему:

«...a sensible man about seven and thirty, was not only a very old and intimate friend of the family... was a frequent visitor and always welcome»;

- «Mr. Knightley had a cheerful manner which always did him good» [Austen, 2003]. Теннант также пытается дать лаконичное описание характера мистера Найтли, заменяя,

однако, положительные характеристики, благодаря которым мы «влюблялись» в героя с первых строк на противоположные, отталкивающие - roared, dictated, said gravely, continued with a magisterial air и т.д.:

«Mr.Knightley after thirty eight years as a bachelor, dictated without a thought to his young wife» [Tennant, 1996].

Теннант также даёт свое видение персонажа в его новом статусе cупруга и эта его дескрипция носит отрицательный характер, поскольку у мистера Найтли появляется такая черта характера, как мнительность, которой не было в оригинальной «Эмме»:

«It seemed Mr. Knightley had an idea that wives were intent on ruining their husband's homes; and for all Emma's protestations ... he clearly did not in the slightest believe her» [Tennant, 1996].

Эмма из жизнерадостной спокойной девушки превращается в раздражительную особу, для которой характерны отсутствие контроля над чувствами, резкая смена эмоций, обреченность и разочарование, чувство ущемленной гордости, притворство и крайняя чувствительность. Текст продолжения изобилует описанием подобных смен настроения, что совершенно не вяжется с её манерой поведения в оригинале. Хотя поначалу Теннант пытается копировать «код» оригинального текста практически слово в слово, уже здесь намечается разница между двумя Эммами, и эта разница, по-видимому, - несчастливый брак. Сравним:

«Emma Woodhouse, handsome, clever, and rich, with a comfortable home and happy disposition, seemed to unite some of the best blessings of existence; and had lived nearly twenty-one years in the world with very little to distress or vex her» [Austen, 2003].

«Emma Knightley, handsome, married and rich, with a comfortable home and a doting husband, seemed to unite some of the best blessings of existence; and had lived nearly four years since her marriage with very little to distress or vex her» [Tennant, 1996].

Мы также встречаем подобное описание автором сиквела мыслей героини: «Emma did on occasion wonder whether married life was destined to be a succession of captured confidences with friends...» [Tennant, 1996].

Благодаря таким авторским указаниям на состояние героини мы понимаем, что муж и жена несчастны в браке. В комментарии улавливается обречённость и бессилие -совершенно новые состояния для Эммы. Быть может это бессилие выливается в эмоциональную неустойчивость и раздражённость героини, примеры которой встречаются в тексте повсеместно:

- «She did so with the effort of concealing her annoyance»;

- «Emma blushed with vexation» [Tennant, 1996].

Речевой портрет Эммы в сиквеле, как и в оригинале, актуализируется за счет диалогов, но, как уже было сказано выше, перед нами совсем другой персонаж по причине лексики с негативной коннотацией.

Рассмотрим далее такой параметр речевого портрета, как модальность речи. В оригинале мистеру Найтли свойственен оптимизм, сочувствие по отношению к слабым, лёгкая ирония, честность, беспристрастность и прозорливость, тогда как в продолжении мы видим примеры его чрезмерной строгости, недовольства и отсутствия деликатности в отношении Эммы; на смену участию часто приходит резкость, ирония меняется на злую усмешку и упрёки. Сравним:

- «How did you all behave? Who cried most?» [Austen, 2003].

- «"Ah, now we have it", roared Mr. Knightley, "a lovely young lady may well tip the balance here for brother John!"» [Tennant, 1996].

Далее мы сопоставили оригинал и сиквел на основании таких характеристик, как частотная лексика, а также идентифицирующие обороты. В оригинале в речи мистера Найтли часто встречаются отрицательные местоимения для усиления смысла сказанного:

- «There will be nothing to be borne»;

- «She has been taught nothing useful» [Austen, 2003].

Это авторское указание на то, что мистеру Найтли свойственна категоричность, то есть легко считываемый «код» его поведения. Найтли уверен в себе и знает, о чем говорит. Также мы находим в тексте Остен несколько примеров употребления вводной фразы «depend upon it»:

- «Depend upon it, Emma, a sensible man would find no difficulty in it»;

- «Depend upon it, Elton will not do...» [Austen, 2003].

Перевод этой фразы, звучит как «можете быть уверены», и, следовательно, Остен таким образом придаёт уверенность словам мистера Найтли. Как уже было сказано, данному персонажу характерна прозорливость. Через подобные фразы («depend upon it») читатель считывает эту его черту. Ведь по ходу повествования мы всё больше и больше убеждаемся, что слову мистера Найтли действительно можно верить.

В сиквеле с целью придать герою категоричности и большего веса его словам автор использует повторы модального глагола must в пределах одного предложения, хотя мы не встречаем в его речи отрицательных местоимений, как это было у Остен. Как известно, в английском языке модальный глагол must может выражать: обязанность, долг, необходимость, основанные на собственном мнении говорящего. Другими словами, говорящий накладывает на себя обязательство сделать что-то в силу каких-то личных убеждений «должен, нужно, надо». Либо считает, что кто-то обязан что-то сделать (это необходимость, не навязанная внешними обстоятельствами, а личное мнение говорящего).

- «We must leave Emma in peace - Mrs. Weston must come to her" [Tennant, 1996].

В контексте всего повествования может возникнуть впечатление, что герой произносит подобные формулы для себя самого. Быть может, таким образом, он сам хочет поверить в свою правоту, поскольку часто она не очевидна, как для окружающих, так и для него самого.

Такая психологическая черта мистера Найтли, как уверенность, в сиквеле «Эмма влюблена», в отличие от оригинала,выражена через обилие фраз с существительным «doubt» и подобных по значению словосочетаний, которые мы относим к частотной лексике в его речи:

- «I have no doubt»;

- «There is little doubt» [Tennant, 1996].

Выражения уверенности здесь неэквивалентны друг другу, мы можем осуществить градацию этого состояния от «There is little doubt» и «I have little doubt» до «I am sure!» и «I have no doubt». Данные реплики мистер Найтли обращает не только к Эмме, но и практически ко всем персонажам романа: к своему брату Джону, миссис Вестон и другим. По задумке автора они, вероятно, должны были придавать вес его словам и дополнять его

психологический портрет, соответствуя его безапелляционной манере общаться. Однако при внимательном прочтении выявляются явные несостыковки в поведении мистера Найтли: дело в том, что он адресует подобные фразы разным героям, заставляя их поверить в диаметрально противоположные утверждения. Подобный логический абсурд вводит читателя в замешательство.

Ещё одно стилистическое отличие оригинала и сиквела - это употребление разных идентифицирующих оборотов (фраз и выражений, свойственных данному персонажу) одним и тем же героем. Например, в сиквеле мистеру Найтли свойственно обилие реплик с местоимением happy, чего мы не находим у Остен:

- «Iam happy to say...»;

- «I am happy to place ...» [Tennant, 1996].

Теннант также стремится придать мистеру Найтли весёлость, ведь в оригинале этот герой - человек с весёлым нравом, ему свойственна лёгкость в общении с окружающими. Однако в сиквеле это более противоречивый и эмоционально неустойчивый персонаж. То же прилагательное happy подчас используется для передачи противоположного настроения:

- «Don't imagine I am happy to hear that...» [Tennant, 1996].

Как ни странно, эта характеристика вполне согласуется с канвой его поведения, посколькув ходе повествования в сиквеле мы часто наблюдаем перемены в настроении мистера Найтли. Его отношение к Эмме, настроение в целом, иногда меняется на диаметрально противоположное буквально в пределах нескольких фраз (гнев на радость). Смена коннотаций в употреблении прилагательного happy не всегда очевидна для читателя. Истинное состояние героя нелегко уловить, оно остаётся трудно определимым даже для исследователя. В оригинале мистер Найтли если и выражает сомнение, то через глагол «seem»:

- «He seems to have done his business»;

- «He does seem to have had some scruples» [Tennant, 1996].

В сиквеле Теннант осуществляет это синтаксически. В речи героя мы находим большое количество разделительных вопросов. Традиционно вопрос подразумевает незнание, но если речь идёт о разделительном вопросе, ситуация немного иная. В большинстве случаев в английском языке автор такого вопроса знает ответ на него, просто он хочет переспросить собеседника, показать удивление или недоверие.

- «You have forsworn the matchmaking., have you not?»;

- «We decided against Mr. and Mrs.Cole, did we not?» [Tennant, 1996].

Данный тип вопросов обращен, как правило, к супруге мистера Найтли, Эмме. Из этого следует вывод, о том, что он время от времени демонстрирует недоверие по отношению к ней, хочет получить от неё утвердительный ответ любым путём, вероятно, также, что тем самым он укрепляет свое влияние над Эммой.

В ходе анализа нами было выявлено, что в романе-продолжении мистер Найтли часто выступает в роли надзирателя и контролёра. Он постоянно проверяет Эмму, даже пытается подловить её на обмане.

Таким образом, автор логично использует подобный тип вопросов, который соответствует интенциям героя, его характеру. Однако это является нововведением Теннант, ведь у Остен мы не находим подобных обращений мистера Найтли к Эмме. Он не ставит под сомнение верность её слов - скорее, сомневается в её правоте в принципе. Его умственное превосходство Остен умело показывает через замечательные афоризмы мистера Найтли, в которых видится авторская точка зрения:

- «Vanity working on a weak head, produces every sort of mischief»;

- «Better be without sense, than misapply it as you do» [Austen, 2003].

К идентифицирующим оборотам мистера Найтли в оригинале также можно отнести предложения с модальным глаголом would. Данный глагол используется для выражения предположения, догадки, а также часто встречается в рассуждениях:

- «It would not be a bad thing for her»;

- «It would do her good» [Austen, 2003].

Как уже было сказано, мистер Найтли - герой, которому свойственна прозорливость. Можем предположить, что предложения с глаголом would являются своего рода грамматической метафорой через которую Остен транслирует читателю мысль о том, что догадки мистера Найтли верны, он, пожалуй, единственный, кто не ошибается. Как истинный джентльмен он вежливо и ненавязчиво сообщает о своих предположениях (глагол would также ассоциируется с использованием в более вежливых обращениях и просьбах по сравнению с остальными модальными глаголами). В сиквеле же мы практически не встречаем глагол would, вместо него в речи мистера Найтли используется модальный глагол may:

- «But I may say...»;

- «The experiment may not succeed» [Tennant, 1996].

Известно, что этот глагол употребляется носителями языка для выражения предположения, в правдоподобии которого говорящий не уверен. Это ещё раз подтверждает мысль о том, что в сиквеле мистер Найтли - это, в действительности, не слишком уверенный в себе человек. Он лишь хочет казаться таковым. Однако свойственный ему способ употребления языка его выдаёт.

Таким образом, сопоставительный анализ речевых портретов персонажейв двух текстах показал, что речевое поведение героев сиквела идёт вразрез с оригиналом Остен. На примере сравнения речевых портретов в оригинале и сиквеле мы видим, что автор продолжения хотя и пытается воспроизвести код оригинала, формально выполняя «внешние» требования (акцент на речевую характеристику героев, обилие диалогов), тем не менее, привносит значительные изменения во «внутреннее» содержание такого параметра когнитивной схемы, как речевой портрет. Более того, мы приходим к выводу, что Эмма и Найтли в сиквеле не тождественны, не идентичны героям Остен, хотя изначально предполагается, что сиквел -это продолжение жизненной истории тех же людей.

Сравнение речевых портретов мистера Найтли в оригинале и в сиквеле показало, что ни по одному из предложенных параметров нет однозначных соответствий. Авторы по-разному дают психологический портрет героев и по-разному актуализируют их речевые портреты в диалогах. Теннант, по всей видимости, не ставит цели воспроизвести идиостиль Остен, она весьма вольно (и, видимо, осознанно) играет со стилистическим кодом «оригинала». Можно сделать вывод о том, что именно эта причина предопределяет коммуникативную неуспешность этого сиквела.

Причиной многократного переиздания романов Джейн Остен в Британии и написания сиквелов к её текстам может быть желание сохранить национальные ценности в эпоху глобализации и всеобщей универсализации. Хотя тиражи, несомненно, говорят об успешности вторичных текстов среди читательской аудитории, анализ форумов, посвящённых Джейн Остен и таких сайтов, как Goodreads.com, привел нас к интересному выводу. Публика, читающая классику, оказывается довольно искушённой, и многие читатели требовательно и бережно относятся к сохранению «стиля Остен».

Успешность сиквелов, в их понимании, включает не только слепое копирование персонажей, но подразумевает также актуализацию их речевых портретов, сохранение идиостиля автора, известного своей тонкой иронией, недосказанностью, что так характерно для английского национального характера. Хотят этого читатели осознанно или нет, но они «считывают» то, насколько код оригинала прослеживается во вторичном тексте.

На примере взятого нами сиквела Эммы Теннант «Эмма влюблена» видно, насколько стилистически неуспешным может оказаться продолжение известного классического произведения. Ведь стилистически вторичный текст должен быть как можно ближе к оригиналу. Стилизацией следует считать произведение, в котором присутствуют все основные стилеобразующие параметры, выявленные в оригинальном произведении. Их отсутствие-

довод в пользу того, что перед нами не стилизация, а произведение по мотивам оригинала. Англоязычные читатели оставляют, в основном,негативные отзывы на продолжение «Эммы» на сайте Goodreads.com, говоря, что «роман воскрешает полюбившихся нам персонажей из Хайбери, но на этом всё сходство с романом Остен исчерпано...», «в книге нет сюжета и логики», «брак Эммы и мистера Найтли очень странный» и т.д. [Goodreads.com]. Неудивительно, что рейтинг этой книги среди читательской аудитории составляет 2,13 балла из 5 возможных, тем самым демонстрируя отсутствие спроса на данное произведение.

Наша оценка этого сиквела совпадает с мнением англоязычных читателей: его герои лишь отдалённо напоминают персонажей Джейн Остен. У Э. Теннант мистер Найтли и Эмма лишены живости и лёгкости, они ведут себя нелогично и неуклюже. Может быть причина в том, что автор сиквела и Д. Остен принадлежат разным эпохам и писали свои тексты в различных дискурсах. Вот почему персонажи Теннант говорят современным языком. Им, как личностям, присущи эмоциональность и неустойчивость, чего не было в романе Остен.

Заключение

Узнаваемость оригинального произведения осуществляется с помощью идентификации целого и частей прототипа и создания тем самым «второго плана» прочтения вторичных текстов [Кобылина, 1989, с. 8]. К основным параметрам успешной стилизации можно отнести следующее: положительное отношение к авторскому тексту, сохранность текста, стиля и темпа повествования и т.п. [Баранова, 2011, с. 70].

Феномен сиквела в современной массовой литературе, несомненно, представляет большой интерес для исследователей. Популярности вторичных текстов благоприятствуют культурные и художественные тенденции, связанные с широко понимаемым постмодернизмом, в том числе, не ослабевающая мода на интертекстуальность. Однако самое большое значение имеет бурное развитие массмедиа и коммерциализация искусства [Скубачевска-Пневска, 2011].

Создавая сиквелы, современные авторы, к сожалению, часто преследуют цель обогатиться и лишь эксплуатируют знакомые всем образы из классических произведений. Как ни странно, сиквелы всё же вносят в свой вклад в развитие культуры - ведь они способствуют популяризации чтения, пусть и за счёт великих творений прошлого. Они привлекают молодое поколение к чтению классики, к изучению литературы, истории, например эпохи Регентства, а также дают ощущение стабильности и близости к культурным корням.

Список литературы

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд., стер. Москва: УРСС: Едиториал УРСС, 2004. 571 с.

2. Баранова Л.А. Некоторые особенности вторичных текстов и образы персонажей в интерсемиотическом контексте (на примере произведений О. Уайльда и Дж. Остен) // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 350. С. 69-73.

3. Кобылина М.Н. Языковые основы пародийного использования английского слова. Автореф. ... к. филол. н. Ленинград, 1989. 14 с.

4. Попова Ю.К. Межтекстовые отношения и их трансляция (на материале англоязычных постмодернистских художественных текстов и их переводов). Дисс. ... к. филол. н. Пермь, 2016. 210 с.

5. Скубачевска-Пневска А. Продолжение чужого произведения интертекстуальный жанр или форма культурного паразитизма? // Новый филологический вестник. 2011. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prodolzhenie-chuzhogo-proizvedeniya-intertekstualnyy-zhanr-ili-forma-kulturnogo-parazitizma (дата обращения: 12.03.2018).

6. Черняк М.А. Феномен массовой литературы XX века: Монография. Санкт-Петербург: Изд-во «РГПУ им. А. И. Герцена», 2005. 308 с.

7. Черняк М.А. Филологическая игра как стратегия прозы XXI века // Ярославский педагогический вестник. 2012. № 1. С. 236-239.

8. Чупринин С.И. Русская литература сегодня. Жизнь по понятиям. Москва: Время. 2007. С. 352-353.

9. Эко У. Инновация и повторение: Между эстетикой модерна и постмодерна // Философия эпохи постмодерна. Сб., пер. и реф. А.Р. Усманова. Минск: Красико-Принт, 1996. С. 57-63.

10. AustenJ. Emma. Oxford: Penguin Classics, 2003. 474 p.

11. Tennant E.Emma in Love.NY: Paperback, 1996. 224 p.

12. Tennant E. Pemberley. NY: Paperback, 2006. 227 p.

13. Tennant E.SylviaandTed.NY: Henry Holt and Co, 2001.192 p.

14. Tennant E. Two Women of London: The Strange Case of Ms Jekyll and Mrs Hyde. London: Faber & Faber, 1992. 121 p.

15. Tennant E. Emma in love. Goodreads. URL:https://www.goodreads.com/book/show/49768.Emma_in_Love (дата обращения 1.04.2018)

16. Troost L. Jane Austen in Hollywood / L. Troost, S. Greenfield. Lexington: The University Press of Kentucky, 2001. 248 p.

Kostyrya A. V.

Senior Lecturer, Department of Linguistics and Translation, Perm State University

SEQUEL IN THE CONTEXT OF SOCIOLOGY OF LITERATURE AND LINGUISTIC AND COGNITIVE RESEARCH: "EMMA" BY JANE A USTEN AND EMMA TENNANT

This research is devoted to the problem of secondary texts (sequels) created on the basis of original works. The phenomenon of the sequel in modern mass literature is of great interest to researchers. The impenetrable fashion for classics is one of the reasons why modern writers seek inspiration in the creative heritage of authors such as Jane Austen. The mechanism of functioning of secondary texts is considered from the point of view of cognitive semiotics and sociology of literature. The first approach answers the question of the possibility to reproduce the code of the predecessor in the sequel. The second part deals with the phenomenon ofpopularity of the sequel in modern mass culture and literature. One of the results of the article is to highlight the key parameter of successful styling.

Keywords: secondary text, sequel, linguocognitive studies, cognitive scheme, speech portrait, novel "Emma" by Jane Austen, Emma Tennant.