CC BY
213
СИБИРЬ - РОССИЙСКАЯ КОЛОНИЯ
© 2008 В.И.Суслов
Институт экономики организации промышленного производства СО РАН
E-mail: suslov@ieie.nsc.ru
В статье дается исторический очерк экономического освоения Сибири, присоединения ее богатств и пространств к Российской империи и ее освоения как в дореволюционный, так и в советский период. Обсуждается проблема разворачивания и становления главного сценария развития Сибири - сценария колониального освоения. Делается вывод, что пока этот сценарий остается доминирующим. Для становления другого сценария развития Сибири страна пока не готова. Ключевые слова: Сибирь, колония, колонизация Сибири
Эта статья сначала была заявлена под названием «Имиджи Сибири». Предполагалось рассмотреть три «имиджа»-взгляда: российская колония, российское проклятие и дом родной. Первый - это взгляд из Москвы, второй - из дальнего зарубежья, в определенных кругах которого стремятся «негативизировать» отношение к Сибири с дальним прицелом отторгнуть ее от России, третий - отношение самих сибиряков, стремящихся к созданию здесь самодостаточной экономики, доставляющей комфортные условия для проживания людей. Но в результате работы внимание было сосредоточено на первом сюжете, и получился некий историко-географический очерк на экономическую тему.
Колонизация Сибири: XVI - начало XX века
Информация о событиях многовековой давности весьма противоречива. Порой, чтобы восстановить вероятный ход событий, да еще и «привязать» его к карте, приходилось работать одновременно со многими текстами. Гарантий того, что представленный ниже материал истинен во всех своих фрагментах, не существует.
Начало
Более или менее регулярные походы русских за Урал (через «Камень») начались, по-видимому, в XIII-XIV веках. Новгородские ушкуйники (пираты; ушкуй - речное судно с веслами) проникали в Югру (в те времена так называли, по-видимому, северную часть современного Ханты-Мансийского автономного округа), поднимаясь по Вычегде, правому притоку Северной Двины, в верховье Печоры или Камы, по их восточным притокам к Уральским перевалам, которые проходили волоком, и, далее, попадая в бассейн Оби (в Собь, Северную Сосьву, Тавду, Туру). Поморы пользовались морским путем по Баренцевому морю через пролив Югорский шар, преодолевая полуостров Ямал по речкам, озерам и волоком, и попадали в Мангазею (так называли тогда, вероятно, северо-восточные области Надым-Пур-Тазовского региона). С 1500-го года на два века опорной базой этого маршрута служил легендарный, ныне не существующий город Пустозерск, расположенный на 100 километров выше устья Печоры. Это были разбойнически-торговые походы. Основная их задача заключалась в том, чтобы взять ясак (дань) с предков современных ненцев (Мангазея), хантов и манси (Югра).
Вопреки распространенному мнению, Сибирь, точнее западная часть Западной Сибири (области, расположенные в нижних течениях Тобола, Иртыша и Оби), включенная в настоящее время в Уральский федеральный округ, вошла в состав России ровно за сто лет до похода Ермака. 80-е годы XV века были, наверное, одним из самых славных периодов российской истории. Только что в ее состав вошла Великая Пермь, покончено с вольницей Великого Новгорода, и он вместе со своей колонией Поморьем вошел в Московское государство и, главное, разгромлен Ахмед-хан, закончилось ордынское иго. И вот в 1483 году совершен сибирский поход. Русские полки под
предводительством князя Федора Курбского Черного и воеводы Ивана Салтык-Травина победоносно прошли Тавду, Тобол (севернее Тюмени), Иртыш и Обь до места, где через сто с небольшим лет возникнет русский город Березов (современный поселок Березово). Уже на следующий год из Сибири пришло большое посольство, признавшее подчиненность России. В титуле Ивана III кроме «государь всея Руси» появилось «великий князь Югорский, князь Кондинский и Обдорский» (Конда - левый приток Иртыша, в будущем Обдорск - русский город, переименованный впоследствии в Салехард). Конечно, пелымские (югорские), кондинские, сибирские князьки восставали и ходили войной на Русь и в последующие годы, но повернуть историю вспять они уже не могли.
Главенство России подтвердил и хан Едигер, объединивший к середине следующего века разрозненные татарские княжества юга Западной Сибири, которые возникли в результате распада Золотой Орды и поддерживаемые попытками колонизации Сибири Туркестаном - «бухарцами». Столицей нового государственного образования стал Искерь (Искер), центр одного из татарских улусов, называемого Сибирью, - город в устье Тобола, в районе будущего Тобольска. Ежегодный ясак с Сибирского ханства составлял тысячу соболей. Новый лидер хан Кучум начал было тоже платить ясак, но ободренный неудачами России в Ливонской войне (в ее результате Россия вновь была отрезана от Балтийского моря), перешел в состояние, фактически, войны с ней и стал претендовать на пермские земли.
Без сомнения, Москва достаточно быстро привела бы Кучума «в чувство». Но ее опередил Ермак. Его поход (1580-1584) финансировали солепромышленники Строгановы, обеспокоенные участившими набегами из-за Урала и желавшие распространить свое влияние на восток. Стимулом «казачьей вольницы» Ермака было пограбить тогдашних сибиряков (отстававших в вооружении более чем на век), и только, застряв по разным причинам в Сибири, они обратились за помощью к Москве, использовав верноподданническую риторику («покорение Сибири» и т.д.). Сам поход закончился плачевно: Ермак и большинство его казаков погибли. А Кучум был окончательно разбит только в 1598 году «регулярными» войсками.
«Встречь солнцу»
Тем не менее, российская колонизация началась после похода Ермака. Первые русские города в бассейне Оби возникли в местах аборигенных поселений в конце XVI -начале XVII веков: Тюмень (1586; на месте столицы Великой Тюмени - одного из татарских княжеств), Тобольск (столица Сибири XVII века), Сургут, Пелым (в месте впадения одноименной реки в Тавду; на месте бывшей столицы Пелымского княжества), Тара (в нижнем течении Иртыша), Березов (ныне поселок Березово, на Оби, вблизи устья Северной Сосьвы), Обдорск, Верхотурье (более чем на полтора века ставшее главными «воротами» в Сибирь), Нарым (в устье Кети, правого притока Оби - в начале перехода на Енисей), Мангазея (в нижнем течении Таза; прекратила свое существование уже во второй половине XVII века), Томск (1604).
Практически не останавливаясь, русские (правильнее - славяне, т.к. в колонизации Сибири участвовали предки украинцев, белорусов, поляков) перешли в бассейн Енисея. По северному маршруту: от Мангазеи по реке Турухан, в устье которого была основана Новая Мангазея (1607), впоследствии Туруханск, ставший на долгие годы российской базой освоения восточного крыла Северного морского пути. По южному маршруту: по Чулыму или Кети (главный путь в Восточную Сибирь на следующие полтораста лет) волоком в Кемь (левый приток Енисея), в устье которой построен Енисейск (1619; столица Восточной Сибири на многие десятилетия). Далее - Красноярск (1628), Братск, Илимск (1630) и волоком к реке Кута на Лену, где был основан город Усть-Кут (1631). Наконец -Якутск (1632), который несколько раз менял свое месторасположение, т.к. разрушался весенними разливами Лены, пока не обрел постоянную «прописку» (1643) на
противоположном, левом берегу в долине Туймаада. Огромную роль в освоении бассейна Ангары и Лены (чуть позже - и Забайкалья) сыграл Петр Иванович Бекетов.
Через 53 года после основания первого российского города в Сибири (тогда Сибирью стали называть всю территорию от Урала до Тихого океана) русские вышли на побережье Тихого океана (американцы двигались на запад к Тихому океану почти двести лет): по Алдану, его правому притоку реке Мая в реку Улья, впадающую в Охотское море (1639). Позднее (1647) немного севернее был образован город Охотск, который более чем на сто лет стал российским «окном» в Тихий океан (он соединялся некоторое время с центральными областями России сухопутными маршрутами), пока Русско-американская компания не освоила более удобный путь на Аляску - морской кругосветный (впоследствии роль этого «окна» играли Петропавловск-Камчатский - 1740, Николаевск-на-Амуре - 1850, Владивосток - 1875).
Обратный ход
Пройдя Сибирь по северу, русские стали опускаться на юг, причем в обратном порядке - с востока на запад. Вероятно, это связано с тем, что на востоке южной Сибири земли были более или менее свободны, но чем западнее, тем они все более «плотно» контролировались кочевыми тюрками. Россия продвигалась на запад по мере «усмирения» этих народов. Некоторые самые южные территории вошли в состав России только в прошлом веке (Тува - после Второй мировой войны).
В 1649 году крестьянин-казак Хабаров возглавил отряд, который поднялся по Олекме (правому притоку Лены) и перевалил в долину Амура. В месте пересечения реки, по которой отряд Хабарова прошел в Амур, и современного Транссиба есть станция, названная в его честь - Ерофей Павлович (так звали Хабарова). Впрочем, в его честь назван и один из главных городов Дальнего Востока - Хабаровск, основанный более чем через двести лет (1858). В то время под «длань белого царя» были приведены даурские княжества и был построен городок Албазин (1651; разорен после ухода казаков Хабарова и восстановлен в 1665 году) - центр русской Даурии на многие годы. Китай был очень озабочен этим фактом, хотя его официальная северная граница проходила тогда от Ляодунского залива на запад в 2-3 сотнях километров южнее южной границы современной Монголии - по Великой китайской стене (Хоккайдо в то время не обозначался на японских картах японской территорией). Он взял реванш через почти сорок лет: по Нерчискому договору (1689) Россия должна была оставить (как оказалось, на время) Албазин и другие территории по левому берегу Амура (от начала Амура граница уходила на север, потом северо-восток и подходила к Охотскому морю на 400 км. северо-западнее устья Амура; западнее граница была установлена в современном варианте - по Аргуни). Окончательно закрепились русские на Амуре и в Приморье лишь во второй половине XIX века.
Примерно в это же время русские проникли в Забайкайле - от Усть-Кута, по-видимому, по трассе современного БАМа к устью Верхней Ангары (здесь в 1646 г. основал Верхнеангарский острог) и, далее, по северо-восточному берегу озера к устью реки Баргузин. Острог Баргузин - первый заметный русский городок в Забайкайле (1648). В следующее десятилетие усилиями Петра Бекетова отстроено еще несколько острогов (Иргенский, Ингодинский и др.) и основан город Нерчинск (1658, на месте Нелюдского острога, заложенного в 1654 г.) - столица края, расположенного восточнее Байкала, на следующие двести лет. Чуть позже начал свое существование Иркутск (1661), затем -Улан-Удэ (1666). Этот город возник в месте впадения Уды в Селенгу сначала как Удинское зимовье, потом как Верхнеудинск - в отличие от Нижнеудинска (1648, острог с 1664), возникшего на другой Уде, которая, поменяв свое название, впадает в Ангару в ее нижнем течении. Первое упоминание о месте, в котором позже возникнет Чита, произошло 20 лет спустя (1687, по мнению большинства современных историков Ингодинский острог, заложенный Бекетовым недалеко от будущей Читы, не является
историческим началом этого города). Кяхта - главный центр торговли с Китаем -возникнет через сорок лет (1727).
В начале XVIII века настала очередь верхнего течения Енисея. Строится Абаканский (1707), затем Саянский (1718, рядом с современным поселком Саянск) острог, а десятилетие спустя по Кяхтинскому пограничному трактату с Китаем (1727) Хакасия официально входит в состав России. Еще через десять лет основан Минусинск (1739).
И, наконец, верхняя Обь: русские осваивают северные области Горного Алтая и строят города Бийск (основан в 1709 году как Бикатунский острог в стрелке Бии и Катуни, разрушен кочевниками-джунгарами на следующий год и восстановлен в 1718 году на новом, современном месте), Колывань (1728), Барнаул (1730). Южная часть Горного Алтая присоединена к России в 1756 году, но только по договору с Китаем от 1871 года граница смещена на юг к своему современному положению.
В начале колонизации Сибири в ней проживало не более полумиллиона человек. Через сто пятьдесят лет, к середине XVIII века численность населения за счет миграции из европейской России удвоилась. К этому же времени Сибирь перешла на самообеспечение по основным продуктам питания. В середине XIX века население Сибири (и Дальнего
Востока) достигло 2,5 млн. чел. (за два века население региона выросло в пять раз).
***
Это - хронология событий. Но что двигало русских в их стремлении на восток?
«Мягкая рухлядь»
Конечно, желание вырваться из-под давления крепостничества в европейской Руси, уйти от религиозных притеснений (старообрядцы составляли значительную часть переселенцев), государственная политика, получившая свое логическое завершение в ГУЛАГе советского периода (хотя царское Правительство в отличие от советского создавало преференции сибирским переселенцам: подъемные, «хлебные», льготные транспортные тарифы, налоговые льготы и т.д.). Но все же главная причина - в экономике.
В средневековой России до XVIII века не было собственных источников драгоценных металлов, и, поэтому, единственным валютным ресурсом являлась пушнина. Она ценилась исключительно высоко. В начале XVII века человек, владевший десятью собольими шкурками, был не просто богатым, он мог быть спокоен за будущее не только своих детей, но и внуков. Именно за пушниной, прежде всего соболями, шли русские в Сибирь. В разные периоды и в разных местах ясак (налог) составлял от одного до десяти соболей с взрослого мужчины-аборигена. В среднем за год в XVII веке из Сибири поступало более 100 тысяч соболей. Считается, что они составляли 20% доходной части госбюджета России. К концу века цены упали, но оставались несопоставимо высокими по сравнению с современными: от 1-4 рублей за рядовую шкурку до 25 рублей за баргузинского соболя, - это при том, что годовой оклад обычного казака составлял 5,5 рублей. Ценилась и сибирская рыба высших сортов (муксун, нельма, сиг, таймень и т.д.). Для христианской Руси, в которой более полугода было нельзя есть мясо, рыба составляла очень важную часть пищевого рациона.
Однако на одной пушнине экономику огромного региона не выстроить. Поучительным в этом смысле явился пример Аляски.
Русская Америка
Семен Иванович Дежнев со своим отрядом на семи кочах (коч - поморское морское судно на несколько десятков людей) обогнул Чукотку и попал из Северного Ледовитого в Тихий океан еще в 1648 году (до Анадыря добрался только один коч с самим Дежневым, остальные погибли или вернулись назад) - за 72 года до официального открытия пролива 1-й Камчатской экспедицией Витуса Беринга. Но только после 2-й Камчатской
экспедиции Беринга (1741) русские начали осваивать Аляску. Первое русское поселение здесь основано в 1784 году, в 1800 году окончательно оформлена Российско-американская компания (в значительной мере, усилиями купца и государственного деятеля Григория Ивановича Шелихова), которая получила монополию на торгово-промысловую деятельность в Северо-Западной Америке и на управление этими территориями. Своего рассвета Русская Америка достигла к середине XIX века.
Русские пришли в Америку тоже за пушниной, главным образом за «морским бобром» - каланом. По мере оскудения пушных ресурсов, они спускались на юг (в 1812 году основана крепость Росс - русский анклав в Калифорнии) и углублялись на материк (за тем же соболем). К началу второй половины XIX века деятельность Российско-американской компании становится все более убыточной, наращивается американское давление, подстегиваемое «глухими» слухами о несметных запасах золота (добыча золота началась здесь в 1880 году, а в самом конце XIX - начале XX века разразилась знаменитая золотая лихорадка, синонимом которой стало название притока главной реки Аляски, Юкона - Клондайк). Россия, не сумевшая диверсифицировать экономику Русской Америки (да и не стремившаяся к этой диверсификации) и посчитавшая исчерпанными ее возможности, согласилась на настойчивые предложения США. Продажа Аляски случилась в 1867 году - всего за 7.2 млн. долл. (госрасходы России составляли тогда более 200 млн. долл. в год). Крепость Росс, кстати, была продана еще раньше - в 1841 году, всего за 30 тыс. долл.
Имелись, конечно, и другие причины. Россия была ослаблена поражением в Крымской войне, велико было желание рассматривать эту сделку как фактор, способствующий стратегическому союзу двух великих держав, ясным было понимание необходимости сосредоточить внимание на российских дальневосточных интересах в районе Амура. Важно другое: Москва рассматривала Аляску не как российскую территорию, а как некий актив (в данном случае - колонию), потерявший свою привлекательность.
Но вернемся в Сибирь.
Металлургия
Если в XVII веке основным сибирским «колониальным» товаром была пушнина, то следующие полтора века - металл, главным образом, золото и серебро.
В конце XVII века Россия ежегодно ввозила из Швеции свыше 17 тыс. пудов меди. С началом Северной войны со Швецией в 1700 году такая возможность исчезла (известно, что в первые военные годы Петр был вынужден конфисковывать церковные и монастырские колокола для литья пушек). Не случайно, 1700-й можно считать годом рождения урало-сибирской (а по большому счету, российской) металлургии (небольшие заводы на допотопных технологиях строились и раньше, в частности первым на Урале был железоделательный завод мощностью 300 кг в день, заложенный в 1630 году недалеко от Ирбита). В этом году начали строиться металлургические заводы на Урале (в том числе, знаменитый Невьянский завод - «дедушка» уральских заводов) и в Забайкалье. Первенец сибирской металлургии - Нерчинский серебросвинцовый завод - вошел в строй в 1704 году. К концу XVIII в забайкальском Нерчинском горнозаводском округе действовало 9 заводов, в том числе (для нужд округа) Петровский чугунолитейный и железоделательный завод (работает и сейчас в Петровск-Забайкальском).
В период рассвета в третьей четвери XVIII века Нерчинские заводы давали ежегодно по 400-500, а в отдельные годы и свыше 600 пудов (почти 10 тонн) серебра. Нерчинские руды были золотосодержащие, и золото отделялось от серебра уже в Санкт-Петербурге. Значительная часть выплавленного свинца отправлялась на Алтайские заводы - как необходимый элемент технологии выплавки серебра.
Ко второй половине XIX века забайкальские заводы потеряли свое значение.
В 1729 году на крайнем северо-западе Горного Алтая вступил в строй первый (Колывано-Воскресенский) медеплавильный завод. 15 лет спустя, в устье реки Барнаулки на Оби заработал еще один медеплавильный завод (плотина Барнаульского завода представляла собой грандиозное по тому времени сооружение: длиной свыше 500 метров и шириной на дне 52 метра, наверху - 26 метров). Со временем рабочий поселок этого завода превратился в город Барнаул - столицу современного Алтайского края. В то время «балом правил» уральский заводчик Акинфий Демидов (сын основателя династии). Само по себе медеплавильное производство было тогда не выгодно в Сибири: по тогдашним законам заводчики были обязаны сдавать в казну 90% выплавляемой меди по фиксированной цене 4 руб. 50 коп. за пуд, а себестоимость пуда меди на Алтае составляла 5 руб. Выгоду Демидов получал, отделяя на своих уральских заводах серебро от алтайской меди. Согласно одной из легенд он поплатился жизнью за то, что тайно у себя на Урале чеканил монеты из этого серебра. С тех пор до самого своего конца владельцами алтайских (и нерчинских) рудников и заводов были русские цари (начиная с императрицы Елизаветы Петровны).
Алтайское серебро выплавлялось из руд Змеиногорского месторождения, сопоставимого по своим характеристикам со знаменитыми аргентинскими месторождениями (позже эксплуатировались и другие месторождения). Из Алтайского серебра сделана известная гробница Александра Невского весом в 90 пудов (сейчас она хранится в Эрмитаже). В середине XVIII века на Алтае производилось по 150-200 пудов серебра ежегодно, к концу века годовые объемы выплавки доходили до 900 пудов. К 80-м годам здесь работало 7 заводов (по технике и технологии горных работ в мире в то время им не было равных), в том числе Томский железоделательный, нацеленный на собственные потребности Алтайского горнозаводского округа. Этот завод, построенный на территории современного Прокопьевского района в верховье Чумыша в восточном Салаире, стал первенцем Кузбасской черной металлургии. На нем едва ли не впервые в мире древесный уголь стали в экспериментальном порядке заменять на коксующий каменный.
Своего рассвета алтайская металлургия достигла в 1-й половине XIX века. Тогда она занимала первое место в России по выплавке серебра (здесь его выплавлялось больше, чем в Англии, Франции, Швеции, Пруссии и Бельгии вместе взятых), второе - меди, третье - золота. Алтай в целом был вторым после Урала промышленным центром России. К концу ХК века практически все заводы и рудники были закрыты. Запасы известных и доступных тогда руд оказались выработанными. В настоящее время лидирующие позиции Алтаю в горно-металлургической промышленности может вернуть освоение полиметаллических руд, содержащих золото и серебро, двух месторождений: Рубцовского и Корбалихинского. Последнее является крупнейшим в мире.
Третий сибирский центр горно-металлургической промышленности едва не образовался на юге Енисейской губернии. Во второй половине 30-х - начале 40-х годов XVIII столетия немного южнее современного Саяногорска и по Абакану заработало несколько медных рудников, на базе которых был открыт Луказинский медеплавильный завод. Одновременно в этом районе вошел в строй Ирбинский чугунолитейный и железоделательный завод. Но попытка была неудачной. Из-за крайней необжитости тех краев уже в 1745 году все заводы и рудники были закрыты.
Золотая лихорадка
По своим масштабам и накалу страстей сибирская золотая лихорадка нисколько не уступала американской (калифорнийской, а позже и аляскинской), только случилась на пару десятилетий раньше. Добыча золота (россыпного) в промышленных масштабах в Сибири началась в 1828 году на реке Берикуль в Томской губернии (ныне Кемеровская область). В 30-е годы XIX века нашли золото на Алтае, в Енисейской губернии, Забайкалье. В 40-е годы - в бассейне Лены, а в 50-е - на Амуре. Добыча золота быстро
росла, достигнув к середине века 1300 пудов (20 тонн) в год. В 40-е годы XIX века Сибирь давала до 40% мировой добычи этого металла.
Ошалевшие золотопромышленники первой волны делали себе золотые визитки, заказывали многокилограммовые золотые медали, строили огромные дворцы со стеклянными переходами и экзотическими растениями в оранжереях, заводы по производству венецианского бархата. Пускались в загул и спивались, банкротились. Центрами «золотой тусовки» были в то время Мариинск, Красноярск, Канск.
В 50-е годы объемы добычи золота в Сибири упали (но по-прежнему составляли 80% и более от общероссийской), но уже в 60-е, по мере либерализации законодательства в области золотодобычи, все более рационального (не хищнического) отношения к ресурсам и более активного использования промышленных методов добычи (драги и т.д.) стали снова расти. В 80-е годы достигнут исторический максимум - до 1700 пудов в год (27 тонн). К началу Ьй мировой войны добыча опустилась до уровня середины прошлого века (составила менее 10% общемировой) и продолжала падать в дальнейшем. В 1921 году, например, на западносибирских приисках намыли всего чуть больше тонны золота.
Колывань Камнерезная
Завершая разговор о «колониальных» сибирских товарах времен Царской России, нельзя не вернуться еще раз к Горному Алтаю с его огромными запасами уникальных поделочных камней. Еще в 1875 году Екатерине II и ее окружению были представлены изделия из алтайских порфиров и яшмы. Их сравнивали с известными всему миру античными порфирами, с камнями древнего Египта, но ничего похожего в царских коллекциях не нашлось. Алтайский камень был неповторим!
В России тогда работали два предприятия по изготовлению художественных изделий из камня: Петергофская и Екатеринбургская гранильные фабрики. Было принято решение построить на территории алтайских заводов третью такую фабрику. Уже в 1786 году на Локтевском сереброплавильном заводе была организована обработка алтайских самоцветов (главным образом, порфиров, залежи которых находились рядом с Локтем). Но настоящая «камнерезная» история Алтая начинается в 1802 году, когда вошел в строй Колыванский камнерезный завод - на месте отработавшего свое первого на Алтае медеплавильного завода. В построенных тогда корпусах до сих пор трудятся алтайские мастера по камню (правда, с очень переменным успехом).
Славное время Колывани Камнерезной - первые полвека ее существования. Завод специализировался на изготовлении крупных изделий, практически, не имевших аналогов в истории человечества (иногда их сравнивали с произведениями античных времен). Предметом особой гордости являлись каменные вазы. Здесь созданы десятки огромных ваз, разошедшихся по разным каналам (в основном, дипломатическим, в качестве драгоценных подарков) по всему миру, вызывавших восторженные отзывы на международных выставках. Значительная их часть украшает в настоящее время Эрмитаж. В том числе, «царица ваз» - овальная чаша из зеленоволнистой яшмы почти пятиметровой длины по большому диаметру. Заготовка для нее - монолитная семиметровая глыба -была найдена в 1820 году, а завершена она была и отправлена в Санкт-Петербург только в 1843 году.
Все уникальные изделия были сделаны на Колыванском заводе по заказу Кабинета и вывезены в Санкт-Петербург. Они преумножали, конечно, славу России, но не
добавляли благополучия Сибири. Колония она и есть колония.
***
В Сибири развивалась и «обычная» экономика, ориентированная на потребности живущих здесь людей (выше отмечалось, что уже к середине XVIII века Сибирь перешла на самообеспечение по основным продуктам питания). Но все же наиболее благоприятные условия для саморазвития Сибири сложились в конце XIX - начале XX веков.
Практически прекратилось «колониальное» давление на нее (исчерпались ресурсы «колониальных» товаров), начали сказываться результаты политики Витте, Столыпина. Сибиряки спокойно и обстоятельно обустраивали свою жизнь. Быстро росла экономика в аграрно-промышленном варианте. Рос «обычный» экспорт, доходы от которого оставались в Сибири. Ежегодно в начале прошлого века экспортировалось более миллиона тонн зерна, до 100 тысяч тонн коровьего масла, что составляло 90% общероссийского экспорта этого продукта (по количеству скота на душу населения Сибирь тогда в 2-3 раза превосходила Европейскую Россию). Быстро росло население: с середины XIX века оно выросло более чем в четыре раза и составило в 1913 году 10 млн. чел. (в 1917 - 11) - вместе с Дальним Востоком (это - максимальный темп; и в более ранние, и более поздние периоды времени он был ниже).
Важным элементом «обычной» экономики является транспорт, хотя, конечно, одной из основных его функций в то время была «колониальная» - вывоз «колониальных» товаров.
Московско-Сибирский тракт
Несколько столетий Московско-Сибирский путь был водно-сухопутным: основная его часть проходила по рекам и волокам между ними. Его западное крыло сложилось, по-видимому, к концу XV века (после присоединения к Руси Великой Перми). От Москвы он уходил на север, через Ярославль на Вологду и затем по Сухоне - до Великого Устюга. Далее путь шел до Тобола маршрутом Сибирского похода Федора Курбского.
Вишеро-Лозьвинский (Чердынско-Лозьвинский) переход через Урал использовался до конца XVI века. Он был сложным и длинным. В 1595 году царь Федор Иванович издал указ о поиске более удобного пути в Сибирь. В том же году этот путь был найден соликамским посадским человеком Артемием Бабиновым (это была «шпионская» акция: Бабинов проследил за вогулами (манси), которые прошли потаенной тропой в верховье Туры). Уже к 1597 году новая сухопутная дорога от Соли Камской (современный Соликамск) была отстроена, а на следующий год на реке Туре в месте, куда эта дорога пришла, заложен город Верхотурье. В историю эта дорога вошла как Бабиновская.
Вскоре в среднем течении Туры был построен Туринск, и еще до конца XVI века сухопутная трасса прошла из Верхотурья через Туринск на Тюмень и, далее, до Тобольска (маршрут современной автострады Тюмень-Тобольск близок к дороге, отстроенной тогда, вероятно, по одному из самых древних путей в этой части Сибири). Это - историческое начало знаменитого Московско-Сибирского тракта, являвшегося главной транспортной артерией в Сибири до строительства Транссиба (начало XX века).
Вплоть до середины XVIII века основной поток грузов все-таки шел водным путем: Тура-Тобол-Иртыш-Обь-Кемь-Кеть-Енисей-Ангара-Байкал. Большую роль играли и разные ответвления от этого пути: по Тоболу и Ишиму на юг к Туркестану, по Иртышу на юг к Омску и далее в Джунгарию, по Оби на север к Березову, Обдорску и на юг к Барнаулу, на Алтай, в Монголию и Китай, по Томи на юг к Томску и Кузнецку, по Енисею на север к Туруханску и на юг к Абакану и далее в Монголию и Китай, наконец, по Илиму, Куте и Лене к Якутску и побережью Тихого океана (по Алдану и Мае и др.).
В 1594 году в нижнем течении Иртыша образован город Тара, как юго-восточный форпост в борьбе с остатками воинствующих татар. Именно служилые люди из Тары окончательно разгромили Кучума в 1598 году. Вероятно, уже к середине XVII века стал складываться следующий участок Московско-Сибирского тракта. Дорога из Тобольска уходила на юг с небольшим восточным уклоном, а потом - на восток до Тары, пересекая реку Ишим километрах в ста с небольшим от устья.
Спустя век, пришла очередь Барабинского участка тракта. Поскольку в Барабинских степях до 60-х годов XVIII века сохранялась опасность со стороны кочевников, строительству дороги предшествовало возведение нескольких острогов и форпостов. В 1713 году в сорока километрах севернее современного Новосибирска на левом берегу Оби
по реке Чаус был построен Чаусский острог (ныне Колывань, получивший это новое имя -не путать с алтайской Колыванью, - по-видимому, в 1822 году после переноса на новое место на 8 км. южнее, расположенное непосредственно на тракте). Затем была заложена Омская крепость (1716, около устья Оми) и несколько форпостов (1722), через которые впоследствии прошел тракт из Тары до Томска. Это - Усть-Тартасский (в районе современного Венгерово), Каинский (Куйбышев) и Убинский (Убинское) форпосты.
В 70-е годы XVIII века этот последний участок западносибирского фрагмента (Тюмень-Томск) тракта был завершен и приобрел стандартный для того времени формат: проезжая часть в 10 саженей ширины (сажень - 2.1 метра), по обе ее стороны расчищено еще по 10 саженей для прогона скота, через каждые 25-35 верст (верста - 1.06 км.) -станции («ямы») для отдыха и смены лошадей.
Но еще чуть раньше самый западный участок западносибирского фрагмента тракта сместился на юг к современному маршруту главного хода Транссиба.
В 1735 году начал действовать почтовый тракт, проходящий через Кунгур и Екатеринбург (заложен в 1723 году) прямо в Тюмень, оставляя Бабиновскую дорогу и Верхотурье далеко на севере (к этому времени западное крыло тракта уже сравнительно давно сместилось на юг к маршруту от Москвы через Нижний Новгород и Казань). Но движение торговых грузов и частных лиц по нему было запрещено почти 40 лет. Для них был разрешен только путь через Верхотурье. Дело в том, что еще в 1600 году в этом городе была поставлена таможня, на которой взимались пошлины со всех грузов и проверялись проездные документы, прежде всего, чтобы воспрепятствовать проникновению в Сибирь беглых крестьян (несмотря на это, население отдельных областей Сибири к середине XVIII века на 40% и больше состояло из беглых). В 1763 (по некоторым источникам - 1753) году эта таможня была упразднена, и все препятствия для переноса торговых потоков на более южный, удобный и короткий путь исчезли. Бабиновская дорога и Верхотурье потеряли свое значение, но этот путь использовался еще целый век.
Следует заметить, что Туринск потерял свое значение более чем на век раньше, когда дорога из Верхотурья в Тюмень сместилась от Туры к юго-западу. Она прошла через Ирбит (1633), складывающийся с самого начала как российский (с начала XVIII века - международный) центр торговли между Западом и Востоком. Южный участок этой дороги (Ирбит-Тюмень) вместе со знаменитой Ирбитской ярмаркой (на протяжении двух столетий второй в России после Нижегородской) сохранил свое значение вплоть до XX века.
Обустройство восточносибирского фрагмента Московско-Сибирского тракта стало возможным только после того, как были разгромлены енисейские киргизы (в конце XVII века) и построены Абаканский и Саянский остроги. Эти работы (по обустройству тракта) начались, по-видимому, после 1733 года, когда вышло распоряжение Сената об устройстве «правильной» почты до Нерчинска в связи с началом 2-й Камчатской экспедиции (работами на тракте одно время руководил сам Витус Беринг).
В первой трети XVIII века путь из Томска на Красноярск и Иркутск представлял собой конную тропу, проходящую по маршруту, который отличался от сложившегося позже тракта. От Томска эта тропа шла севернее будущего тракта, потом в районе Мариинска (возник в 1698 году как село Кийское) уходила на юг, оставляя Ачинск (1641) заметно севернее. После Канска (1636) она уклонялась к северу (по отношению к будущему тракту), подходила к Ангаре у Балаганска (1658) и спускалась по правому берегу этой реки к Иркутску.
Восточносибирский фрагмент тракта в основном сложился ко второй половине XVIII века. Официальное открытие всего Большого Сибирского тракта (это - часть Московско-Сибирского тракта от Тюмени до Иркутска) состоялось в 1783 году. Но процесс устройства деревень, станций и заселение тракта (в «добровольно-принудительном» порядке) продолжался еще по-крайней мере полвека.
Западная часть тракта от Тюмени до Каинска непрерывно переустраивалась вплоть до 40-х годов XIX века.
К 80-м годам XVIII века сложилась торговая дорога (которой пользовались торговые люди - купцы) из Тюмени на юго-восток к Ялуторовску (1658) и далее на восток через Ишим (1670; населенный пункт на одноименной реке; до 1782 года Коркина слобода) к Московско-Сибирскому тракту, на который она выходила километров в ста западнее Каинска (в районе Усть-Тартасского форпоста?). Эта дорога оставляла Омск на сто пятьдесят километров южнее, а Тобольск и Тару - на четыреста севернее.
Примерно в это же время (а может быть позже) стала действовать трасса, дающая прямой выход Тобольску к этой новой дороге: тракт (Московско-Сибирский), выйдя из Тобольска на юг (с небольшим восточным уклоном), был продолжен от того места, где он сворачивает на восток к Таре, в том же южном направлении до новой торговой дороги. Эта новая дорога была «достигнута» в том месте, где она пересекает реку Ишим (сл.Абацкая, современное с.Абацкое). Другими словами, начал действовать обход Тары (часть историков, по-видимому, ошибочно считает, что обход Тары произошел раньше почти на сто лет - одновременно с обходом Верхотурья).
От этой новой дороги был построен отвод на Омск, начинавшийся в ста пятидесяти километрах восточнее реки Ишим (от сл.Тюкалинской, современный г.Тюкалинск). А позже - и восточный выход Омска на эту дорогу по правому берегу Оми (к д.Еланка, современное с.Еланка).
Сейчас не ясно, в какой последовательности участки этих новых дорог становились и переставали быть Сибирским трактом. Ясно только, что все эти события происходили в первой четверти XIX века, по завершении которой тракт занял самый южный маршрут: Тюмень-Ялуторовск-Ишим (город)-Омск-Каинск. Не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что Омск в 1824 году стал столицей Западно-Сибирского генерал-губернаторства. После этого тракт претерпел лишь одно заметное изменение. В 40-е годы (XIX века) был спрямлен дугообразный участок, проходящий восточнее Омска берегом Оми.
Главный ход Транссиба (эта железнодорожная магистраль строилась от Челябинска, но уже в 30-х годах прошлого века главным ходом стали считать дорогу через Свердловск
- Екатерининбург) на участке от Ишима до Мариинска «спустился» еще южнее. Он прошел из Ишима прямо на Омск, спрямив выгнутость тракта к северо-востоку, от Омска
- южнее тракта на расстояние от 10 до 60 километров на Новосибирск (тогда Новониколаевск) и далее «без изгиба» к Томску - прямо на Мариинск.
Сухопутные дороги Московского тракта в Забайкайле сложились в целом к началу XVIII века, и их маршруты не слишком изменились к нашему времени. Тракт начинался от Посольской пристани (ныне Посольск) на берегу Байкала южнее дельты Селенги, затем уходил на восток к Селенге и по ней поднимался к Верхнеудинску (Улан-Удэ), где раздваивался. На юг по Селенге - к Кяхте на границе с Китаем; на восток к Чите, Нерчинску, Нерчинским заводам (тогда их еще называли Аргунскими). В первой трети XVIII века эти дороги были уже вымерены, снабжены верстовыми столбами, стали почтовыми, но пока еще с редкими станциями и отдельными участками, проходимыми только верхом.
После 1762 года, когда была отменена государственная монополия на экспорт пушнины, значение Кяхты как центра торговли с Китаем стало резко возрастать. До 40% таможенных поступлений в казну шли в конце XVIII века с купцов, торгующих в Кяхте. Центром деловой активности всей Сибири становился Иркутск - «Сибирский Амстердам». Вопрос транспортного сообщения Иркутска с Кяхтой стал чрезвычайно актуальным.
Главная проблема, решение которой растянулось на полтора века - переход Байкала. Долгие годы основным был путь по воде летом и по льду зимой. Сначала - от Никольской пристани рядом с Иркутском по Ангаре и к Посольской пристани на другом берегу Байкала. К 70-м годам XVIII столетия начало этого пути стало сухопутным - по дороге из
Иркутска до Байкала к Листвяничному зимовью (нынешней Листвянке) северным берегом Ангары. Тогда эксплуатировались плоскодонные суда, и 80-километровый путь через бурный Байкал преодолевался с большими потерями. Позже стали использовать другой маршрут. От Иркутска на северо-восток по Якутскому тракту, потом на юго-восток, через Приморский хребет в устье реки Бугульдейки, расположенное напротив дельты Селенги всего в 30 километрах от нее. Потери заметно снизились, но сухопутная часть этого маршрута была весьма сложной.
Мало того, что эти пути были сложными и опасными, почти полгода они были просто недоступными - на время осенних штормов, ледостава и таяния льда. В эти времена года использовался длинный обходной, местами плохо проходимый Приграничный тракт. Он начинался в Култуке (населенный пункт на крайнем юго-западе Байкала; дорога к нему из Иркутска оборудована в формате почтового тракта к концу XVIII века) и уходил на 60 километров на запад (в направлении, противоположном нужному) по долине Иркута к Тункинской крепости, затем спускался на юг (обходя с северо-запада Хамар-Дабан - горный хребет, поддавливающий Байкал с юго-востока; забайкальский тракт по долине Селенги обходил этот хребет с северо-востока) в верховье реки Джиды, левого притока Селенги, и по ее долине на восток вдоль границы с Китаем (откуда название тракта) уходил на Кяхту. Эта дорога, вынужденно исполнявшая в некоторые периоды времени функции почтового тракта, была крайне неудобной и почти в два раза длинней дороги от Култука до Кяхты, открытой, правда, через почти сто лет.
Поиск сухопутного обхода Байкала стал первейшей задачей развития этого фрагмента Московского тракта.
Ввиду чрезвычайно слабой изученности этих мест был выбран далеко не самый удачный, «лобовой» маршрут перехода через хребет Хамар-Дабан в долину Джиды. Схематично он выглядел так: от Култука на юг около сорока километров через хребет, затем на восток примерно сто тридцать километров по горным увалам и долинам, снова на юг километров сорок к Джиде и на восток порядка ста шестидесяти километров маршрутом приграничного тракта к Кяхте. Это - Хамар-Дабанский почтовый тракт, использовавшийся (с перерывами) в первую половину XIX века. В своей северной и средней части он был верховым и труднопроходимым, а во второй половине зимы -непроходимым из-за снежных заносов; после весенней распутицы требовал серьезного ремонта. Попытки его заселить, так же как и другие участки Московского тракта, не увенчались успехом.
Уже в сороковых годах XIX века торговые грузы перестали возить по этому тракту, так как была открыта (и отстроена на деньги купцов) более удобная дорога. Она шла из Култука на восток по берегу Байкала более пятидесяти километров (до устья реки Хара-Мурин), потом уходила на юг через Хамар-Дабан, далее на восток и юг к Джиде, к которой она выходила на 20 километров восточнее старого Хамар-Дабанского тракта. Имелось и более «раннее» соединение этой дороги со старым трактом - сразу после перехода ее через хребет.
Но окончательно проблема преодоления Байкала была решена в 70-е годы XIX века, когда была отстроена дорога по юго-восточному берегу озера от Култука до Посольской пристани - к историческому началу забайкальских трактов. Московский тракт перешел на эту дорогу. Одновременно с этим надежными стали «морские» маршруты через Байкал. Стали использовать устойчивые килевые суда, путь через устье Бугульдейки ушел в прошлое, а от Листвянки он стал короче - на Мысовое (на 35 километров западнее Посольска; нынешний Бабушкин) или Танхой, расположенный напротив истока Ангары. Наконец, к 80-м годам XIX века вошел в строй самый удачный переход через Хамар-Дабан, и самый восточный из предшествующих. Эта купеческая дорога (она никогда не была почтовым трактом) уходила из Кяхты практически прямо на север с небольшим западным уклоном в Мысовое. Это был самый короткий путь из Кяхты к Байкалу.
Советский период
Никогда раньше принцип «взять, вывести, не оставив ничего взамен» не применялся по отношению к Сибири так откровенно, как в советский период. Но и никогда раньше не были столь высоки темпы роста ее экономики. Тезисно отметим основные вехи социалистического строительства в Сибири, сосредоточив внимание на советских «колониальных» товарах: уголь, металл, черный и цветной, в том числе драгоценный, алмазы, пшеница, нефть, газ (в этот список, безусловно, входит и лес, но его освоение не «сконцентрировано» в каком-то определенном временном периоде).
Урало-Кузнецкий комбинат. Кузбасс.
Коренные жители современной Кемеровской области (шорцы, телеуты) издавна славились умением извлекать железо из руд, за что их называли «кузнецкими татарами», «кузнецами». Вероятно, потому первое русское поселение, острог, возникший в 1618 году на территории современного Новокузнецка, назвали Кузнецким. Через сто с небольшим лет на крутом берегу Томи обнаружили богатейшие угольные пласты (в металлургии тогда использовался древесный уголь, и каменный уголь спроса не имел). В будущем рядом с этим местом раскинется город Кемерово. Еще через почти сто лет, в 1816 году в 150 км. на северо-запад от Кузнецка (бывшего Кузнецкого острога) построен Гурьевский завод (возник как сереброплавильный, но уже к 1830 г. стал железоделательным) -наследник Томского железоделательного завода (он работает и сейчас - в городе Гурьеве). Промышленная добыча угля началась уже после постройки Транссиба в 1907 году сначала в Анжеро-Судженском районе, а позже - на Кемеровском руднике, пласты которого были открыты 187 лет назад.
В конце 20-х годов было принято решение о строительстве так называемого Урало-Кузнецкого комбината, соединявшего рудную базу Урала и коксующий уголь Кузбасса (это решение было принято вопреки «украинской точки зрения», благодаря, в значительной степени, поддержке Дзержинского, Куйбышева и Кржижановского). В Кемерово существенно расширены мощности Кемеровского рудника, построены Коксохимический комбинат, крупная электростанция. В Новокузнецке - Кузнецкий металлургический комбинат. Уже в 1933 году в Кузбассе добывалось 15 млн.т. угля и выплавлялось 2 млн.т. чугуна.
Строго говоря, с узко экономической точки зрения создание новой угле-металлургической базы в Сибири было ошибочно. Вложения в Донбасс («украинская точка зрения») были бы гораздо более эффективны. Но это решение было стратегическим. Если бы не оно, исходы Второй Мировой и Великой Отечественной войн могли бы быть совсем иными.
Золото Колымы.
Первым русским поселением в Колымском крае стал Тауйский острог, основанный в 1652 году в устье реки Тауй - на 100 километров западнее современного Магадана (Магадан расположен в Тауйской губе). А ровно через 100 лет в полутысяче километров на северо-восток от современного Магадана вблизи устья реки Гижиги отстроена Гижигинская крепость - "дабы обеспечить сухопутное сообщение России с Камчаткою и чтобы постановить преграду возмущениям коряков...". На многие годы Гижигинск станет вторым после Охотска городом на тихоокеанском побережье России.
В начале XIX века Царское Правительство под впечатлением событий, происходящих на Клондайке, обратило внимание на Чукотку и Колыму, близкие (географически и геологически) к Аляске районы. Но золота тогда найдено не было. Повезло одному из старателей-одиночек, который нашел золото в 1915 году на Колыме. С тех пор здесь стали понемногу мыть золото. Но Колымская золотая «лихорадка» началась в 30-е годы после знаменитых Колымских экспедиций Юрия Александровича Билибина в
1928-1931 годах, обнаруживших огромные запасы россыпного золота (позже были открыты и коренные месторождения, многие из которых эксплуатируются до сих пор). К этому же периоду относится и начало Магадана (он был построен на пустом месте - здесь не было никаких поселений - на берегу бухты Ногаева). Начиная с 1937 года, строили город и добывали золото в основном политзаключенные (среди них был Сергей Королев и Георгий Жженов).
В 1931 году образован «Дальстрой» - «Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы». В его состав входили и горнопромышленные подразделения. Уже в 1937 году он дал золота столько же, сколько тресты «Запсибзолото», «Лензолото», «Балейзолото» и «Якутзолото» вместе взятые. В дальнейшем на Колыму приходилось до половины добычи золота в стране. В отдельные годы здесь добывалось по 100-150 тонн в год (в среднем годовая добыча за первые двадцать лет существования треста составила почти 50 тонн). Трудно переоценить значение колымского золота для страны (но не для Сибири), особенно в период ее становления.
Норильский никель.
Здесь плавили металл еще в Ьм тысячелетии до н.э. Норильские руды были известны жителям Мангазеи. Зимовье Дудино (современная Дудинка) основано в 1667 году, немного позже образовано Норильское зимовье. Во второй половине XIX века были попытки организовать медеплавильное предприятие. Но реальная история Норильского промышленного района началась в 1920 году с геологоразведочной экспедиции, возглавляемой Николаем Николаевичем Урванцевым. В 1921 году геологами на месте будущего Норильска был построен первый дом. В 1935 году принято решение о строительстве города и Комбината. ГУЛАГ сполна обеспечил эту новую социалистическую стройку рабочей силой.
Первые сотни тонн чернового никеля были выплавлены в 1939 году, тогда же Норильск получил статус рабочего поселка. На следующий год был получен электролитный никель, ТЭЦ дала промышленный ток, еще через год получена электролитная медь, пущены Большой металлургический завод и рудник "Таймырский", в 1944 году выплавлен норильский кобальт, отправлены "на материк" первые тонны платиноидов. В годы войны Норильский комбинат внес значительный вклад в укрепление обороноспособности страны. Норильский никель использовался как в производстве сверхпрочных бронированных сплавов для тяжелой техники, так и в сверхлегких конструкциях военной авиации.
Уже в 1953 (в этом году Норильск стал городом) комбинат производил 35 % никеля, 12 % меди, 30 % кобальта и 90 % платиноидов от общего производства этих металлов в СССР. А сейчас на «Норникель» приходится более 20 % мирового производства никеля, 20 % платины, 50 % палладия, более 10 % кобальта и 3 % меди.
Якутские алмазы.
В России первый алмаз был найден в 1829 году на Урале в Пермской губернии. В Сибири первым был алмаз, найденный в 1897 году вблизи Енисейска. Но развитие алмазной индустрии началось полувеком позже в Якутии.
Во второй половине 30-х годов прошлого века было установлено, что из всех областей СССР наибольшее сходство с алмазоносными районами Южной Африки по геологическому строению имеет территория между реками Енисей и Лена. Именно здесь в 1938 году после специального постановления правительства начались активные поиски месторождений. После войны поиски алмазов были возобновлены на Вилюе в 1948 году. Уже на следующий год был найден первый кристалл, а в 1954 году - открыта первая в стране кимберлитовая трубка, названная «Зарница». В том же году основан город Мирный (тогда еще маленький поселок) - первенец алмазной промышленности.
В начале 60-х годов объем добычи алмазов в стоимостном выражении превысил 1 млрд. долл. Алмазный край стремительно развивается. Находятся многие новые кимберлитовые трубки, быстро расширяются Ленск, Айхал, Удачный, Полярный. Мощно растет Мирный. В 1980 году найден самый крупный (пока) алмаз - 342 карата (68 грамм). Он назван «26-й съезд КПСС» и, по-видимому, входит, по крайней мере, в сотню крупнейших алмазов, известных в истории человечества (самый крупный алмаз «Куллинан» имел 3106 карат). Еще один уникальный алмаз весом 321 карат, названный «Александр Пушкин», найден в 1989 году. В настоящее время здесь сосредоточено четверть мировой добычи алмазов, больше добывается только в Ботсване.
Одновременно развивалось и гранильное производство. В 70-е годы возник мировой брэнд - «русская огранка» (в последние 15 лет он заметно потускнел). Его характеризовало две особенности. Во-первых, использование строгой математической модели кристалла с 57 гранями, обеспечивающего максимально возможный эффект сверкания. Во-вторых, высочайшее качество огранки: если бы советские бриллианты предназначались для внутреннего рынка их качество было бы таким же, как и советских автомобилей, но они поставлялись исключительно на экспорт.
В 60-е - 70-е годы было построено 7 гранильных фабрик, входящих в систему «Кристалл». Крупнейшая из них - в Смоленске (современный центр гранильной промышленности в России), вторая по мощности - в Москве. Гранильные фабрики возникли в Белоруссии, Армении, на Украине. И только одна, маломощная - в Сибири, в Барнауле. Колония она и есть колония.
Целина.
Свыше четверти «поднятой целины» (более 10 из 42 млн. га за 1954-1960 годы) пришлось на Сибирь (и Дальний Восток). Сюда приехало несколько сот тысяч в основном молодых людей (в 1954-1955 годах для целинников существовали льготы, в частности 15-процентная надбавка к зарплате). Валовой сбор зерна вырос почти в 2.5 раза (в Алтайском крае - почти в десять раз), а государственные заготовки и закупки - более чем в три раза. Вопреки расхожему мнению эта операция была рентабельной. В целом по стране за 19541959 годы государство вложило в освоение целины более 37 млрд. руб., а поступило в госбюджет за тот же период из целинных районов около 62 миллиардов рублей.
Однако желаемой стабильности добиться не удалось: в неурожайные годы на целине не могли собрать даже посевной фонд, в результате нарушения экологического равновесия и эрозии почв в 1962-1963 годах настоящей бедой стали пыльные бури. Освоение целины вступило в стадию кризиса, эффективность ее возделывания упала более чем в два раза.
Гиганты гидроэнергетики.
В 1932 году в Москве была собрана Конференция по Ангаро-Енисейской проблеме, на которой были предложены проекты строительства мощных гидроэлектростанций на Енисее и Ангаре и решено, в какой последовательности должны строиться эти гидроэлектростанции: Иркутская, Братская, Красноярская, Усть-Илимская, Саяно-Шушенская, Богучанская. Именно в такой последовательности впоследствии эти ГЭС и строились. К настоящему времени построено пять из них, а вопрос о завершении строительства Богучанской ГЭС сейчас, как известно, практически решен.
Хорошо, что в то время, до войны, эти проекты не стали реализовывать. Тогда в представлении ученых и практиков ГЭС в 1.5 - 2 млн. кВт. были фантастически мощными. Никому и в голову не могло прийти, что Красноярская ГЭС будет иметь мощность 6 млн. киловатт, а Саяно-Шушенская - 6.4. Эти проекты начали реализовываться уже после войны, начиная с 50-х годов, совсем на других технико-технологических решениях.
Получилось следующее:
1958 год - вошла в строй Иркутская ГЭС мощностью 660 тыс. кВт. Такая большая насыпная плотина длиной 2.7 километра и максимальной высотой 56 метров построена впервые в мире. Уровень Байкала поднялся на 1.4 метра.
1967 - принята в постоянную эксплуатацию Братская ГЭС мощностью 4.5 млн. кВт. с плотиной 1452 метров длины и 125 метров высоты. Затраты на ее строительство окупились уже в 1970 году. Ложе водохранилища не было полностью подготовлено к затоплению: почти четверть имевшейся здесь ангарской сосны (около 10 млн. куб. м.) ушло под воду.
1972 - закончено строительство Красноярской ГЭС мощностью 6 млн. кВт. Ее плотина имеет длину 1072 метра и максимальную высоту 128 метров. На момент ввода -самая большая в мире. Сейчас по установленной мощности входит в десятку крупнейших гидроэлектростанций мира и является второй в России.
1980 - введена в постоянную эксплуатацию Усть-Илимская ГЭС с проектной мощностью 4.3 млн. кВт. Основные составляющие гидроузла: бетонная гравитационная плотина длиной 1475 метра и высотой 105 метров, левобережная каменно-земляная плотина длиной 1710 метров и высотой 28 метров и правобережная земляная (песчаная) плотина длиной 538 метров и высотой 47 метров. Это - третья станция Ангарского каскада. Ее водохранилище затопило знаменитую Илимскую пашню, которая сотни лет кормила многие поколения сибиряков.
2000 - официальное открытие Саяно-Шушенской ГЭС мощностью 6.4 млн. кВт. с плотиной длиной 1066 метров и выстой 245 метров. Самая высокая и мощная в России и Евразии, дающая самую дешевую электроэнергию.
Строительство Богучанской ГЭС, четвертой в Ангарском каскаде, началось в 1980 году (подготовительные работы - в 1974). По проекту ее мощность составит 3 млн. кВт., плотина будет длиной 776 метров, выстой 79 метров. С 1994 по 2005 годы строительство было заморожено. Введение в строй запланировано на 2012 год.
Электроэнергия не была «колониальным» товаром. Она использовалась (и используется) в энергоемких технологиях по производству таких («колониальных») товаров: алюминий, синтетический каучук, химические волокна, химические удобрения, целлюлоза, картон и т.д. Можно отметить для примера лишь один факт: из 11 алюминиевых заводов России 4 находятся в Ангаро-Енисейском регионе, в том числе крупнейшие в России и мире Братский и Красноярский заводы (кроме них - Саяногорский и Иркутский). В этом регионе производится три четверти российского первичного алюминия. Дешевая электроэнергия - главный фактор конкурентоспособности на мировом рынке российского алюминия (целлюлозы, минеральных удобрений и т.д.).
Нефтегазовый комплекс.
О выходах битумных сланцев - спутников нефти - в Обь-Иртышском бассейне было известно в России еще в XVII веке. Образцы «каменного масла» с берегов Иртыша изучал М.В.Ломоносов. Но ни одно из множества нефтяных начинаний в Царской России практического развития не получило. Слишком низок был уровень общегеологической изученности Сибири.
Ситуация стала меняться в 20-30-е года прошлого века. В 1932 году Иван Михайлович Губкин поставил «вопрос о поиске нефти на восточном склоне Урала». Это было неожиданно и не согласовывалось с имевшимися тогда сведениями о геологическом строении Западно-Сибирской низменности. Тем не менее, понемногу «процесс пошел». Но даже после того, как в сентябре 1952 года на севере Тюменской области в районе поселка Березово на одной из буровых ударил мощный фонтан газа (результат ошибки: если бы буровой инженер заложил скважину в месте, предусмотренном проектом, то она дала бы только воду), а в сентябре 1959 года у села Шаим был вскрыт высокодебитный нефтяной пласт, перспективы Западно-Сибирского нефтегазового комплекса (ЗСНГК) оставались не ясными.
Это при том, что найденная в среднем Приобье нефть обладала прекрасными качествами (по химическому составу и эксплуатационным характеристикам), превосходящими нефтяную смесь «Brent», эталонную на международных рынках. К сожалению, до сих пор эта нефть, смешиваясь в магистральных нефтепроводах с урало-поволжской, образует гораздо более низкую по качеству и цене смесь, называемую «Urals».
Сильна в то время была позиция сторонников инвестиционной «накачки» нефтегазового комплекса Урало-Поволжья и Средней Азии. А Западной Сибири готовилась иная судьба: Нижне-Обская ГЭС чуть выше Салехарда мощностью 5 млн. кВт. Ее водохранилище по площади своей акватории, сопоставимое с Балтийским морем, похоронило бы под собой более трех четвертей нефтяных месторождений (хотя и открыла бы возможность перекачки огромных объемов пресной воды в Казахстан и Среднюю Азию - породив непредсказуемые тогда, да и сейчас экологические катастрофы). Впрочем нефтяники и газовики сами без энтузиазма относились к перспективе работать в болотах среднего и нижнего Приобья, непроходимых и «гнусных» летом (гнус, комары, пауты) и «оме(о)рзительных» (мороз в 30-40 градусов) зимой.
Тем не менее, здравый смысл восторжествовал.
Была интенсифицирована геологоразведка и открыты крупнейшие и уникальные месторождения нефти (в том числе легендарный Самотлор - 1965 год) и газа (Медвежье, Уренгойское, Заполярное, Ямбургское - вторая половина 1960-х годов), стало известно о фантастических запасах газа на полуострове Ямал. В 1965 году было добыто 1 млн. т. нефти. Через 14 лет с начала эксплуатации здесь (Ханты-Мансийский автономный округ) получили миллиардную тонну нефти. В Татарстане для этого потребовалось четверть века, в Башкирии - полвека, Азербайджане - более столетия. Позже север Тюменской области (Ямало-Ненецкий автономный округ) вышел на лидирующие позиции по добыче природного газа. В начале XXI века ЗСНГК давал 70% российской нефти и более 90% газа.
Развитие ЗСНГК происходило разбалансировано и высокозатратно. Нарушались элементарные экологические требования. К «своей» территории так не относятся. До начала нефтегазовой эпопеи пойма средней и нижней Оби обеспечивала более 20% «рыбного стола» россиян. За первую половину 60-х годов вылов сиговых рыб сократился
на одну четверть. К 1970 году улов рыбы сократился еще вдвое. А сейчас...
***
За советский период население Сибири (и Дальнего Востока) выросло почти в три раза, составив к началу 90-х годов прошлого века 32.3 млн. чел. Как и в конце XIX -начале XX века прирост населения на три четверти был определен миграцией. Освоение природных ресурсов Сибири было бы невозможно без какого-то обустройства ее территории. Но это обустройство происходило в значительно меньшей степени, чем, если бы сколько-нибудь заметная часть финансовых ресурсов, образуемых на этой территории, оставалась здесь.
По нашим расчетам объем вывоза финансовых ресурсов из Сибири и Дальнего Востока (с учетом Тюмени и северных автономных округов) - порядка 100 млрд. долл. в год - не на много меньше валового регионального продукта этого региона. Лишь в постсоветское время, когда субъекты федерации получили больше финансовых полномочий, наметился определенный прогресс в этой области (особенно в столицах и некоторых крупных городах Якутии, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов). Но только наметился, поскольку вся постсоветская история взаимоотношений центра и регионов это история централизации финансов. Дело дошло до абсурда: при огромном профиците федерального бюджета бюджеты некоторых сибирских регионов в последние год-два дефицитны.
Можно привести только два примера, когда Москва отнеслась к Сибири как к российской территории, а не российскому активу, имеющему пока высокую ценность. Речь, во-первых, идет о создании Сибирского отделения Российской академии наук (СО РАН), 50-летний юбилей которого будет отмечен в 2007 году. Этот шаг значительно облагородил процесс социалистической колонизации Сибири. К настоящему времени Сибирское отделение превратилось в одно из самых «боевых» подразделений РАН. В частности ее организациям принадлежит почти половина всех патентов академических учреждений.
Во-вторых, это военно-промышленный комплекс, при развитии которого к Сибири относятся как к своему «запасному аэродрому», надежному тылу. Урало-Кузнецкий комбинат - яркий пример такого отношения к Сибири. В довоенные годы здесь вводились резервные и дублирующие мощности, в первые годы войны сюда были эвакуированы предприятия, обеспечившие, в конечном счете, победу и составившие позже ядро сибирского машиностроения, химической промышленности (и серьезно усложняющие экономическую ситуацию в складывающихся рыночных отношениях).
В постсоветский период с переходом к рыночным отношениям не произошло позитивных изменений, подобных тем, которые наблюдались в России в конце XIX -начале XX веков (конечно, идеализировать тот период тоже не стоит). Экономические высоты захвачены крупными компаниями, управляемыми из Европы (а то и из Северной Америки), которые по своей сути наднациональны, и им безразличны не только сибирские, но и, в действительности, российские интересы. Сибирский бизнес все чаще проигрывает московско-международному. Для нормализации ситуации требуются серьезные корректировки законодательства (создание действенной судебной системы, преодоление коррупции и т.д.), для инициации и проведения которых сил пока нет.
Литература
1. Суслов В.И., Лавровский Б.Л. Имидж Сибири в зеркале экономической истории и стратегии // Имиджи Сибири / Под науч. ред. В.И. Супруна. - Новосибирск: Фонд социо-прогностических исслед. "Тренды", 2008. - С. 108-134.
2. Гранберг А.Г., Маршак В.Д., Мельникова Л.В., Суслов В.И., Суслов Н.И., Суспицын С. А. Методологические основы системного моделирования социально-экономического развития Сибири // Сибирь в первые десятилетия XXI века / отв. ред. В.В. Кулешов. - Новосибирск : Изд-во ИЭОПП СО РАН, 2008. - Гл. 18. - С. 247-272.
3. Суслов В. Северо-Сибирская железнодорожная магистраль: от XIX до XXI века // Проблемы теории и практики управления. - 2008. - № 10. - С. 33-44.
4. Суслов В. Северо-Сибирская история // Эксперт-Сибирь. - 2008. - № 16. - С.11-18.
5. Суслов В.И. Северо-Сибирская магистраль в экономической и транспортной стратегии России: история, современность, перспектива // Промышленная политика в Российской Федерации. - 2008. - № 12. - С. 22-39.
6. Стратегические направления долгосрочного развития транспортной инфраструктуры Сибири и Дальнего Востока "Горизонт-2030" / Под науч. ред. С.Н. Васильева, В.И. Суслова, Т.Н. Есиковой [и др.] ; Иркутский гос. ун-т путей сообщ., Евроазиатский транспортный инновац. центр, ИЭОПП СО РАН, Ин-т проблем упр. им. В. А. Трапезникова РАН. - Иркутск, 2008. - 523 с.
7. Суслов В.И., Персианов В.А., Гончаренко С.С., Малов В.Ю., Есикова Т.Н., Варнавский В. Г. БАМ и Байкальский регион как основа экономического роста восточных регионов России в условиях глобализации // Промышленная политика в Российской Федерации. - 2007. - № 7. - С. 47-78.
