CC BY
263
SWEDES AT URAL METALLURGICAL ENTERPRISES: RESEARCH SOURCE
ISSUES
O. Yu. Starodubova
The 18th century witnessed foreign specialists' immigration to Russia, with Swedish entrepreneurs and engineers playing a prominent role. Documents from central and regional archives are essential for the study of the Swedes role in developing metallurgical industry in the Urals, which make it possible to identify the reasons for their participation in updating Ural plants, to assess their performance, peculiarities of their management techniques and their sojourn in the region under study.
Key words: Russia, Sweden, the Urals, metallurgical plants
© 2013
Н. Н. Макарова
ШВЕДСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ НА УРАЛЕ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ
XVIII ВЕКА
В статье рассматриваются проблемы русско-шведских взаимоотношений в первой четверти XVIII в. Северная война привела к пленению значительного числа шведов (каролингов), что в свою очередь потребовало решать проблемы переселения пленных в восточные регионы России, их размещения, материального обеспечения и т.д. Автор рассматривает особенности определения численности пленных шведов, влияние на их повседневную жизнь российского и шведского законодательств. Он отмечает отсутствие жестокости по отношению к шведам и влияние отдаленности уральского региона от центральных городов России.
Ключевые слова: Россия, Швеция, Урал, Северная война, каролинги, плен
В последние годы произошли кардинальные изменения в международных отношениях. Существенно выросли масштаб и многообразие культурных связей. Деловые и туристические поездки за границу стали нормой для многих граждан России. Все большее число студентов из России отправляется на учебу за границу. Вместе с тем растет осознание того, насколько недостаточны наши знания даже о ближайших соседях по «европейскому дому», об их культурной самобытности, о системе ценностей, наконец, об их повседневной жизни. У Швеции и России много общего в исторических судьбах. Процессы возникновения русского и шведского государств шли в тесном взаимодействии. Взаимовлияния происходили по целому ряду направлений.
Взаимоотношения России и Швеции в новое время прошли в своем развитии ряд этапов. Первый этап охватывает вторую половину XVII века. В этот период
Макарова Надежда Николаевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Магнитогорского государственного университета. Е-шаД: makarovanadia@mail.ru
Россия была практически полностью отрезана от океана и находилась в состоянии полувражды со Швецией. Важную страницу в истории взаимоотношений России и Швеции представляет Северная война 1700-1721 гг., которую в шведской историографии именуют Великая Северная война. Эта война стала для Швеции началом конца эпохи великодержавия, а для России — точкой отсчета для перехода к имперскому этапу развития. Несомненно, что период 1700-1721 гг. представляет собой второй этап в развитии русско-шведских отношений. Третий период — 1721-1809 гг. — время нестабильности в русско-шведских отношениях, когда с одной стороны проявлялась враждебность, с другой — стремление к миру и добрососедству. Изменился статус обеих держав. Росси стала империей, а Швеция потеряла статус таковой. За эти годы Россия и Швеция пережили три войны (1741-1743 гг., 1788-1790 гг., 1808-1809 гг.). В результате последней Россия приобрела Финляндию. Следующий этап — краткий, но крайне важный в истории стран (1809-1815 гг.). В эти годы враждебность сменилась отношениями союзничества. Александр Первый неоднократно напоминал своим дипломатам о невмешательстве в дела Швеции. Пятый период (1815-1905 гг.) характеризовался стабильностью во взаимоотношениях двух стран. Хотя некоторые осложнения в них и были. Так, до 1834 г. Швеция придерживалась союза с Россией, а затем заняла позицию нейтралитета. Некоторое ухудшение во взаимоотношениях произошло во время Крымской войны, когда Швеция под давлением европейских партнеров подписала договор о военном союзе против России. Наконец, последний этап охватывает время с 1905 по 1917 гг. В эти годы взаимоотношения государств были стабильными, хотя некоторая часть правящих кругов Швеции ориентировалась на Германию.
Русско-шведские отношения, несомненно, являлись предметом пристального изучения на протяжении многих десятилетий. По «вопросу плена» исследований довольно много, однако большинство из них написано по материалам Сибири. Урал же остается вне рамок внимания исследователей. Несмотря на такое положение вещей, в исследованиях, посвященных Сибирскому региону, встречаются сведения и о пленных Урала. Одной из старейших работ по истории военнопленных стал труд И. Голикова «Деяние Петра Великого», изданный в конце XVIII столетия. В 1840-1841 гг. было опубликовано сочинение В. Бергмана «История Петра Великого», в котором автор дал оценку последствий пребывания пленных шведов в России и в частности в Сибири. Оценка В. Бергмана, сугубо положительная, акцентировала внимание на вкладе шведов в развитие хозяйства и культуры региона. Однако названные работы не ставили своей главой целью изучение жизни шведского населения в России. В отличие от них в работе Я.К. Грота1 исследуется именно процесс прибытия шведов в Россию, а также пленение шведов под Полтавой и Переволочной, доставка шведов в Москву, их участие в триумфальном шествии, высылка пленных в восточные регионы страны и т.п. Важно также отметить, что автор впервые привлек для написания работы дневники пленных шведов. В 1890 г. И. Тыжнов опубликовал исследование, посвященное анализу иностранных известий о Сибири, где была приведена подробная биография Ф.И. Страленберга.
1 Грот 1853, 145-178.
После 1917 г. разработка проблематики продолжалась. В научный оборот были введены новые источники, что способствовало появлению новых сюжетов в исследованиях ученых В. Шерстобаева, М. Алексеева, С. Копыловой, А. Андреева и др.2 Появляется значительное число работ, посвященных положению военнопленных в России. Значительный вклад в развитии данной проблематики внес Ю. Гессен. Исследователю удалось успешно начать разработку проблемы положения военнопленных на территории России. Авторы уделяли внимание изучению биографий отдельных пленников, которые внесли значительный вклад в культуру и историю России. Так, исследователь М. Новлянская в 1966 г. опубликовала работу, посвященную Ф. Страленбергу. В последние годы интерес к русско-шведским отношениям усиливается. Так, в 1997 г. в Кирове состоялась международная конференция, посвященная русско-шведским отношениям3. Регулярно публикуется издание «Скандинавский сборник», в котором представлен широчайший перечень статей по проблемам взаимоотнолшений России и Швеции, а также развития этих стран.
Несомненно важным этапом развития русско-шведских отношений является вопрос миграции шведов в России. В течение XVIII века шведы пребывали в Россию по ряду причин, важнейшие из которых — приглашение российскими монархами шведских специалистов для строительства и эксплуатации металлургических заводов и пленение в ходе военных кампаний.
Учитывая, что в первой четверти XVIII века в России и на Урале, в частности, бурными темпами развивалась металлургия, то пленных каролингов4 преимущественно направляли на Урал. Конечно, кроме уральского региона пленные солдаты, офицеры, а вместе с ними женщины, дети и слуги «оседали» в различных регионах страны, но на Урале шведский контингент сыграл особую роль. Более того, миграция шведов на Урал продолжалась весь XVIII век, незначительные потоки наблюдались в XIX веке и даже в 20-30-е гг. ХХ века.
В данной статье мы попытаемся рассмотреть весь период пребывания шведских военнопленных на Урале в первой четверти XVIII века. Пребывание шведов на Урале условно можно разделить на ряд этапов. Первый — высылка шведских военнопленных из центральной полосы России. Второй — перевод части шведского населения в более восточные районы России, в частности в Западную Сибирь. Третий этап — время возвращения на Родину после подписания Ништад-ского мирного договора.
Процесс адаптации каролингов к инокультурной среде, а также к постоя-но меняющимся условиям плена, выживание в чужой стране был крайне сложным и неоднозначным. Военнопленные вместе с семьями оказывались в суровом уральском крае не по своей воле, а в результате ссылки — одной из форм наказания, зафиксированной еще в Соборном Уложении 1649 г. Ссыльные должны были использовать максимум возможностей, чтобы выжить. По мнению историка Г. Б. Шебалдиной, «только большая изобретательность и практичность могли обеспечить им более или менее достаточный прожиточный уровень»5. Отсутствие
2 Шерстобаев 1956; Андреев 1965; Копылова 1978.
3 Низов 1997.
4 Каролинги — собирательное наименование воинов армии Карла XII.
5 Шебалдина 2003, 18.
в большинстве государств Европы законодательства в отношении военнопленных усугубляло положение и судьбы последних. Самым крупным источником пополнения контингента пленных в ходе Северной войны стали Полтавская битва 27 июня 1709 г. и пленение остатков разгромленной армии под Переволочной спустя несколько дней. Контингент военнопленных в ходе описанных выше битв оценивается историками в диапазоне от 15 0 006 до 180007 человек. Шведские историки указывают еще более внушительные цифры от 20000 до 250008 человек. Обращение к первоисточникам не делает картину более ясной. Так, «Журнал, или Поденная запись» сообщал в 1879 г., что всего в июне 1709 г. в плен попало 18476 человек9. Рапорты на имя царя Петра Великого гласят, что в плену оказалось 2977 человек под Полтавой, перед Переволочной — 16274 человека, что в сумме составляет 19251 человек10. Современный шведский историк П. Энгмунд оценивает число пленных в районе 20000 человек11.
Пленные шведы были распылены в близлежащие города (в частности, весомая доля пленных была направлена в Киев) и уже оттуда часть пленных каролин-гов была направлена на Урал. Так, в мае 1710 г. в Уфу и Симбирск была направлена группа пленных в количестве 49 и 96 человек соответственно12. В течение 1710 г. в Соликамск прибыло 100 человек шведов13. В 1711 г. началась массовая высылка пленных шведов в район уральских гор. В частности, 23 мая 1711 г. было предписано отправить в Соликамск 1000 человек, в Верхотурье — 600 человек, на железные заводы — 1500 человек, в Туринск — 1000 человек, Сургут — 100 и на заводы Никиты Демидова 500 человек14. Кроме Н. Демидова, специальное рапоряжение о направлении пленных шведов на заводы получил тобольский воевода И.Ф. Бибиков. Из общего числа пленных на Урале 78,6 % были офицерами, 18,2 % — урядники, рядовые и хлопцы, 1,6 % — пасторы, 1,3 % лекари, 0,3 % конюшие15. Известно, что вместе с военнопленными в уральские города прибыло «женского полу». Для содержания последних также было выдано местным воеводой «из осталого солдатского хлебного запасу... для печения хлебов осемнадцать четвертей муки ржаной, ... пока шведов не отправят от Соли Камской в дорогу до Верхотурья»16.
В целом сведения о численности пленных шведов на Урале отрывочные. Показать целостную картину прибытия шведов на Урал и возвращения на Родину сложно. Осложняет изучение данного вопроса и тот факт, что пленные постоянно перемещались по территории России по разнообразным причинам. Кроме того, Урал оказался перевалочным пунктом на пути следования шведских военнопленных из центральной полосы России в Сибирь и обратно. Те шведы, которые
6 Ростунов 1987, 83.
7 Жуков 1968, 287.
8 Вейбуль 1997, 34.
9 Романов 1994, 236.
10 Андреев 1957, 262.
11 Энгмунд 1995, 266.
12 РГАДА. Ф.96. Оп. 2. Д. 36. Л. 3-8.
13 Берх 1821, 216.
14 РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 2090. Л. 21-27.
15 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Кн. 156. Лл. 366-366 об.
16 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Кн. 1554. Л. 40; Чагин 1997, 203-203.
в уральских городах оставались на длительный период, имели веские причины. В частности, многие ввиду болезней просто не могли идти дальше в Сибирь, писали прошения на имя воеводы Соликамска И. И. Щербатова и даже самого Петра Великого с просьбой разрешить остаться здесь и не идти далее. У многих пленных были дети — таким семьям тоже разрешали оставаться в уральских городах. Широко известно также, что часть шведов не пожелала уезжать в Швецию, они остались на Урале, женились на местных женщинах, поступили на службу и т.д. В момент получения указа о возвращении шведов на Родину в конце 1721 г. в Соликамске проживало 186 человек.
Прибывавших на место ссылки пленных размещали особым образом. За проживанием шведов на Урале следил сибирский губернатор М.П. Гагарин. Он в апреле 1711 г. издал указание соликамскому воеводе И. И. Щербатову, «чтоб шведам, которые привезены будут с Вятки..., давать корму по две деньги на день и хлеба, только б их не поморить». Особенности размещения были обусловлены необходимостью создания безопасной обстановки, введением контроля за содержанием и деятельностью каролингов и, конечно, материальными возможностями конкретной местности. Так, в Соликамске пленные шведы в количестве 97 человек были расселены в пустовавшие дома местных солепромышленников (А. В. Ростовщи-кова, А. Бабушкина, Ф. Мячина), а также во двор «мирской»17.
Практически во всех мемуарах существенное внимание уделено неудовлетворительным социально-бытовым условиям (темные, грязные помещения, антисанитарные условия, большая скученность и т.п.), в которых приходилось жить шведам. Кроме того, денежного и натурального пособия, получаемого шведами из казны не хватало. Неслучайно поэтому многие шведы пытались улучшить условия своей жизни. Многие шведы вынуждены были заниматься ремеслом, торговлей, работать по найму. Так, секретарь королевской походной канцелярии Ефим Дитмер, высланный в Тобольск, благодаря знанию русского языка оказался приближен губернатором и стал посредником между властью и пленными шведа-ми18. Некоторые шведы организовывали мастерские по изготовлению украшений из камня, меди, золота и т. п. Многих шведов привлекали к реконструкции или строительству храмов. Некоторым шведам из городской казны выдавали подъемные деньги для организации своего дела. Например, шведский военнопленный полковник Гаствер получил в 1717 г. 50 рублей19. Эта сумма по меркам XVIII века была довольно существенной.
Среди военнопленных шведов, поселившихся в Соликамске, имелись довольно образованные люди. В 1720 г. В.Н. Татищев купил у одного из шведов Библию на французском языке. Среди пленных оказались специалист в области горнорудного дела Юхан Берглин, представленный В.Н. Татищевым на должность начальника Егошихинского20 медеплавильного завода, которым он руководил 15 лет (1723-1738 гг.)21. Двенадцать лет в ссылке в городе Тобольске пробыл капитан шведской армии Филипп Иоганн Табберт фон Страленберг. В Тобольск он при-
17 РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 1538. Л. 141-142.
18 Шебалдина 2003, 73.
19 РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 2336. Л. 22.
20 В 1781 г. поселок Егошиха переименовали в город Пермь.
21 Чупин 1860, 52.
был через Соликамск. В будущем он станет известным историком. Еще в плену он проявил большой интерес к истории Урала и Сибири, общался с В. Н. Татищевым, Г. Новицким, С. У. Ремезовым. Швед принял участие в экспедиции Д. Г. Мес-сершмидта, организованной Петром Великим. В 1730 г. он опубликовал книгу «Северная и восточная части Европы и Азии»22.
Вопрос взаимоотношений пленных шведов с местным населением и властями традиционно изучался в исторической науке и России, и Швеции. Общий вывод обеих историографических школ касается эмоциональной стороны проблемы. В мемуарах военнопленных часто описываются ссоры с местными жителями, вызванные разным мировосприятием и религиозными аспектами. Сложности во взаимоотношениях местного населения со шведскими военнопленными вызывала и строгая охрана, которая в соответствии в правовой системой того времени была обязательной. Для местного населения охрана пленников была обременительной задачей, никто не хотел караулить шведов и терпеть постоянные унижения от своих подчиненных.
В целом статус военнопленного был связан с множественными ограничениями (свобода передвижения, свобода переписки и выбора занятий). Формально данные ограничения касались всех пленных на всей территории России, но на практике удаленность Урала от центра и долгие годы ссылки вносили определенные коррективы в режим ссылки. Со временем механизм охраны пленных был упрощен. Шведы получили значительную свободу в перемещении по территории города (поселения), в котором проживали, возросли возможности общения между пленниками. Йоахим Лют, проживший в Соликамске долгие годы, отметил в своем дневнике, что 2 ноября 1716 г. пленные были освобождены от охраны23. Это в свою очередь дало каролингам возможность в течение всего лета работать в пригороде на местных крестьян. Несмотря на официальное запрещение вести переписку с родственниками, шведские военнопленные находили способы передавать родным сведения о себе. В основном это была пересылка записок с чужим письмом. Так, капитан Х. Споре из Тобольска в ноябре 1719 г. отправил записку невесте в одном конверте с письмом в Петербург Карлу Блофелю.
Вопросы вероисповедания для шведов были одними из наиболее важных. Большинство пленных каролингов продолжали исповедовать религию и соблюдать все религиозные традиции и обряды даже в плену. Петр Великий еще в 1702 г. провозгласил свободу вероисповедания иностранцами, поэтому местные власти терпимо относились к просьбам каролингов о присылке священников для проведения служб. В Тобольске в 1713 г. была открыта религиозная кафедра. Проповедники призывали приспосабливаться к условиям плена и выдержать все испытания. Но, с другой стороны, часть военнопленных приняла православие. Данные об этом содержатся в рапортах соликамского воеводы: «Карл Шедал воспринял благочестивую православную веру греческого вероисповедания и поженился российского народу на свободной девке и в нынешнем 1721 г. оной военнопленный с женою от Соли Камской взят в Сибирь на Уктусские заводы»24.
22 Чагин 1997, 205.
23 Шебалдина 2003, 78.
24 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Кн. 155. Л. 1058.
Важную роль в поддержании контактов между пленными шведами и шведским правительством с одной стороны и пленными шведами и русскими властями с другой имел фельд-комиссариат, учрежденный в Москве по приказу Карла XII. Именно данное учреждение осуществляло контроль за режимом содержания шведов в России и обеспечивало денежное финансирование офицеров, оказавшихся в плену. Законодательство Швеции XVIII в. предполагало материальную помощь пленным офицерам. Однако на практике материальное обеспечение шведских офицеров в России было минимальным и нерегулярным, что заставляло пленных искать дополнительные способы финансирования.
После подписания Ништадского мира в 1721 г. началась подготовка возвращения каролингов на Родину. По мнению историка Г. Н. Чагина, следует отметить продуманный процесс отпраки шведов на Родину. Составлялись поименные списки с указанием чинов, подбирались люди для сопровождения, выделялись подводы и «погонные деньги»25. Механизм отъезда в Швецию выглядел следующим образом. Военнопленных формировали в колонны и направляли в столицы губернии, где они получали денежные средства и лошадей. Затем шведы добирались до Москвы или Петербурга, где проходили проверку законности отъезда из России, получали паспорта и отправлялись в Швецию. В частности, из Соликамка шведов группами направили до Кайгородска с декабря 1721 по февраль 1722 г. на 74 подводах и выделили «прогонных денег на каждую подводу по 23 алтына по 4 деньги — того 644 рубля»26.
Таким образом, изучение проблем пребывания шведов в плену на Урале и сама жизнь каролингов были обусловлены следующими особенностями. Во-первых, определить точно численность шведских военнопленных на Урале крайне сложно. Источники называют различные данные. Констатировать можно лишь то, что контингент военнопленных на Урале был значительным, некоторая часть каролингов не пожелали возвращаться на родину после 1721 г. Во-вторых, важное значение для повседневной жизни военнопленных играло российское и шведское законодательство первой четверти XVIII века. В частности, законы в сфере ве-роиповедания и материального обеспечения пленных. В-третьих, уральский плен не отличался жестокостью. Длительность плена вынуждала и каролингов, и местное население приспосабливаться к вынужденному соседству. В-четвертых, существенное влияние на жизнь плененных на Урале оказывала удаленность уральского региона от центральных городов России. Специфика географического положения формировала особый, более снисходительный режим содержания военнопленных. В-пятых, ключевой проблемой для каролингов было более или менее качественное бытовое и материальное содержание в плену. Именно это вынуждало многих пленных поступать на русскую службу. Наконец, в-шестых, пребывание шведов на Урале стало определенным этапом в развитии Уральского региона. Конечно, говорить о цивилизаторской роли шведов на Урале не стоит, однако некоторое влияние на местное население каролингами несомненно было оказано.
25 Чагин 1997, 203.
26 РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Кн. 155. Л. 1061.
ЛИТЕРАТУРА
Андреев А. И. 1965: Очерки по источниковедению Сибири 18 века. М.; Л.
Берх В. Н. 1821: Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей. СПб.
Вейбуль Й. 1997: Кратская история Швеции. Стокгольм.
Грот Я. К. 1853: О пребывании шведов в России при Петре Великом // Журнал министерства народного просвещения. М., 145-178.
Романов П. А. 1994: Журнал или Поденная запись // Морские сражения русского флота. Воспоминания, дневники, письма / В. Г. Оппоков (сост.). М., 218-187.
Ростунов И. И. (ред.) 1987: История Северной войны. М.
Копылова С. П. 1978: Каменное строительство и кадры строителей Сибири. Новгород.
АндреевА. И. (ред.) 1887: Письма и бумаги Петра Великого. СПб.
Жуков Е. М. (ред.) 1976: Советская историческая энциклопедия. М.
Чагин Г. Н. 1997: Шведы в Северном Прикамье в первой четверти 18 века // Шведы и русский Север: истрико-культурные связи (к 210-летию Александра Лаврентьевича Витберга) // Материалы международного научного симпозиума / В. В. Низов (ред.) Киров, 203-209.
Чупин Н. К. 1860: Библиотека В. Н. Татищева // Московские ведомости. 203, 49-58.
Низов В. В. (ред.) 1997: Шведы и русский Север. Киров
Шебалдина Г. Б. 2003: Шведские военнопленные в Сибири в первой четверти XVIII в.
М.
Шерстобаев В. Н. 1956: Илимская пашня. Иркутск.
Энгмунд П. 1995: Полтава. Рассказ о гибели одной армии. М.
SWEDISH PRISONERS OF WAR IN THE URALS DURING THE FIRST QUARTER OF THE 18TH CENTURY
N.N. Makarova
The article considers Russian-Swedish relations during the first quarter of the 18th century. The Great Northern War resulted in capturing a great number of Swedes (Carolingians), which entailed the problem of relocating prisoners of war to eastern regions of Russia, providing accommodation, material security, etc. The author considers the issue of a number of captive Swedes, their impact on Swedish and Russian daily legal practice. He marks that there was no cruelty towards Swedes, and states the effect of a great distance between cities of central Russia and the Ural region.
Key words: Russia, Sweden, the Urals, the Great Northern War, Carolingians), captivity
