CC BY
12
ПОЛИГОН ПРОЕКТЫ
'- V1
111 1 1 11 1 Л1 1 1 ■ 1
Ы
Щ- чй * Дмитрий Денисов
Александр Каширин инвестировал в технологию измерения смятения чувств.
В бизнес-ангелы Александр Каширин пошел по идейным соображениям. Лет десять назад его, кандидата экономических наук и владельца небольшой консалтинговой компании, что называется, зацепило: он сел и написал концепцию стратегического развития России в начале XXI века. Главный тезис был такой: добиться успеха в постиндустриальную эпоху Россия может, лишь по максимуму задействовав свой интеллектуальный ресурс. Слово «инновации» тогда в первоочередной повестке государства не значилось, поэтому концепцию пообсуждали на научных конференциях, да и забыли. И тогда Александр Каширин из теоретика
ЩЩ Однажды у виброобраза
не обнаружилось ног. Оказалось, накануне подопытный слишком сильно «нагрузил» их во время спортивной тренировки
решил переквалифицироваться в практика: сам занялся инвестированием в технологические старта-пы — пусть и в меру собственных ограниченных финансовых возможностей. А в 2006 году основал и возглавил крупнейшую в России сеть бизнес-ангелов — СБАР.
Сейчас один из любимчиков в его бизнес-ангельском портфеле проинвестированных проектов — компания «Биопаспорт», в которой он занимает пост председателя совета директоров. Должность, откровенно говоря, звучит немного громковато для стартапа, в котором пока работает менее десятка человек, но это — на вырост. Тем более что технология, вокруг которой все крутится в «Биопаспорте», весьма многообещающа. Здесь ее называют VibraImage — виброизображение.
— Человеческое тело очень информативно, — с удовольствием поясняет суть технологии Каширин. — Оно постоянно неконтролируемо вибрирует: вибрируют части тела относительно оси туловища, вибрируют участки кожи относительно друг друга, мышцы
лица. А значит, возможно создать виброобраз человека, который способен многое рассказать о его психофизическом состоянии.
Как это часто бывает в иннова-тике, новая технология появилась на стыке дисциплин — психологии, физиологии, медицины и ИТ. Однако от открытия феномена до коммерчески применимой технологии путь неблизкий: незаметные глазу простого наблюдателя микровибрации нужно было научиться регистрировать, анализировать и, самое главное, правильно интерпретировать. Исследования в этой области велись в России еще с начала 1990-х, и один из разработчиков — Виктор Минкин, специалист в области биометрии и дактилоскопии, — как раз и учредил компанию «Биопаспорт» в 2003 году Бизнес-ангел Каширин присоединился к проекту два года назад, когда тот еще находился на этапе проведения НИОКР, и перспективы коммерциализации были очень смутными. «Стало только-только вырисовываться, что с помощью этой технологии можно определять, когда
24
БИЗНЕС-ЖУРНАЛ НОЯБРЬ #11 2010
V
человек лжет, поскольку уровень вибрации в этот момент у него непроизвольно меняется, — говорит он. — Но до конца еще не было понятно: что именно мы собираемся продавать — очередной детектор лжи?» Так что пока продолжались НИОКР, подпитанные деньгами инвестора и полученными по случаю грантами, команда стартапа активно искала новые варианты применения «вибровизуализации». И базовая технология оказалась на них щедра. Вскоре выяснилось, что с ее помощью можно вычислить в толпе человека, чье психоэмоциональное состояние далеко от нейтрального, и даже оценить это состояние качественно: волнение, страх, стресс или агрессия. Это означало, что технология могла послужить еще в одном благодатном рыночном сегменте — в системах безопасности для выявления потенциально общественно опасных лиц в аэропортах, на вокзалах, при проведении спортивных мероприятий и т. д.
— В этой области у нас почти нет конкурирующих технологий, — довольно констатирует Александр Каширин. — Соперничать, пожалуй, может только глаз специально тренированного человека. Я видел, как работают так называемые «про-файлеры» в аэропорту в Израиле: они заговаривают почти с каждым человеком в толпе, пытаясь по поведению, мимике и жестикуляции выявить подозрительных лиц. Есть такие службы и в российских аэропортах. Полчаса-час такой работы — и профайлер устал, внимание у него притупилось. Но техника-то не устает!
Коммерческая версия детектора опасных лиц, основанного на технологии виброизображения, у «Биопаспорта» уже готова. Технологию обкатали в нескольких российских аэропортах. В Пулкове она уже работает не в тестовом, а в рабочем режиме. Подтянули до коммерческого уровня и технологию детекции лжи. Недавний «тест-драйв», проведенный совместно со специалистами-полиграфологами, использующими традиционные полиграфы, продемонстрировал, по словам Каширина, неплохие результаты: более 90% совпадений в показаниях приборов. При этом
детектор лжи от «Биопаспорта» имеет очевидное конкурентное преимущество: он бесконтактный, стало быть, испытуемого не приходится обвешивать датчиками. А это сильно расширяет спектр его применения — вплоть до вариантов этически небезупречного скрытного «сканирования» собеседника в ходе деловых переговоров...
«Игры» экспериментаторов с новой технологией неожиданно подсказали еще одну область ее использования — в медицинской диагностике. «Как-то раз мы очень удивились, разглядывая виброобраз одного из сотрудников: у него отсутствовала вибрация в области горла, — говорит Каширин. — В чем дело, поняли только назавтра, когда тот свалился с жесточайшей ангиной». В другой раз у виброобраза не обнаружилось ног, чему тоже нашлось простое объяснение: «подопытный» признался, что и правда их под собой не чует, поскольку накануне слишком сильно «нагрузил» во время тренировки в спортзале. Выходит, микровибрации могут проинформировать и о физическом состоянии человека? Понятно, что медицинское направление коммерциализации технологии виброизображения потребует
массированных НИОКР, поэтому в «Биопаспорте» его решили оставить на потом: сейчас освоить бы уже открывшиеся пространства.
Стартап получается очень даже постиндустриальный: не требует производства специфического «железа», поскольку конечный продукт — это стандартный компьютер, самая обычная веб- или видеокамера и специальный софт. Классика постиндустриализма: основную добавочную стоимость создает интеллект. ■
Испытуемого
не нужно
обвешивать
датчиками,
что расширяет
спектр
применения
технологии.
Вплоть до
вариантов
этически
небезупречного
скрытного
«сканирования»
собеседника
в ходе деловых
переговоров.
В человеческом измерении
Не много найдется рынков, которые росли бы со столь мощным ускорением, как мировой рынок биометрических технологий. За десять лет с 1999 года его объем вырос почти в 60 раз — с $58 млн в год до $3,4 млрд (данные компании И аналитики склоняются к тому, что в ближайшую пятилетку он увеличится еще почти втрое. Основной катализатор, увы, не из приятных — потенциальная террористическая угроза. Наибольший рост инвестиций в этот сектор спровоцировали события 11 сентября 2001 года в США. Системы идентификации личности, системы контроля доступа, системы безопасности и выявления потенциально опасных лиц все чаще основываются именно на биометрических технологиях.
Структура мирового рынка биометрических технологий с точки зрения оборота в 2009 году
Прогноз роста мирового рынка биометрических технологий, $ млрд
38,3%
28,4% 11^% 8,0% 5,1% 3,0% 1,8% 4,0%
Автоматизированные системы идентификации отпечатков пальцев используемые правоохранительными органами
Дактилоскопические системы Сканирование черт лица Промежуточное ПО
Сканирование радужной оболочки глаза Верификация голоса Сканирование руки Прочее
Источник: International Biometric Group
Светлана Хабарова
готова поспорить с тем, что продажа грузовых машин — исключительно мужское дело. На фоне мощного КамАЗа предприни мател ьница чувствует себя еще более женственной.
О своих огромных машинах петербургская предпринимательница Светлана Хабарова говорит с заметным удовольствием, так что ее рассказы о самосвалах, автокранах, бульдозерах и тягачах приобретают даже какой-то лиричный оттенок.
Наталья Ульянова
За три года небольшая компания, в которой работают всего два человека, умудрилась продать уже около двухсот машин. Отчасти потому, что обязанности между основателями с самого начала были четко распределены. Светлана отвечает за покупку и продажу техники. А компаньон занимается действительно мужской, технической частью. «Честно говоря, мне больше нравится находиться рядом с этими машинами, чем внутри, — признается Светлана. — Даже права категории «С» я получать не стала. Все-таки на дороге есть ощущение неуверенности, когда управляешь такой огромной штукой». Впрочем, и «огромная штука» звучит как-то ласково, с уважением.
Прежде в особенной любви к тяжелой строительной технике Светлана замечена не была. А попала в этот бизнес благодаря своей учительнице... по литературе. «Началось все с того, — рассказывает Хабарова, — что, когда я окончила девятый класс, в десятый меня не взяли: завалила математику. А надо было куда-то поступать дальше. Пришлось идти в лицей за компанию с подружками, чтобы не скучно было. Все же какое-никакое, а образование. Лишь отдавая документы в училище, я обнаружила, что учат здесь только по двум специальностям: на оператора ЭВМ и секретаря. На тот момент мне было, в принципе,
все равно, и выбор я сделала в пользу классической женской профессии».
Когда же после обучения пришло время проходить практику, педагоги, словно сговорившись, отказались рекомендовать предприятиям молодого специалиста. Теперь Светлана признает: было за что. «Откровенно говоря, я была страшной хулиганкой, — смеется она. — Например, мы с подругами могли курить на задней парте. А выходя к доске и не желая отвечать, я периодически инсценировала падения в обмороки... В общем, развлекалась как могла».
Следует заметить, что свои театральные способности Светлана пыталась реализовать и менее вызывающими способами, участвуя в творческом кружке и занимаясь организацией культурной жизни своего учебного заведения. Даже сама готовила радиопередачи, которые транслировались в стенах училища. В итоге единственным преподавателем, продолжавшим испытывать к хулиганке нежные чувства, оказалась учительница по литературе, которая и вела занятия в этом кружке. Она-то и привела Светлану к своим знакомым в автомобильную компанию «Гранат» (официальный дилер КамАЗа).
Первое время пришлось заниматься низкооплачиваемой и откровенно скучной рутиной. Телефонные звонки, бумажки, мелкие поручения. Перспектив не просматривалось, и девушка начала подумывать о том, чтобы найти более интересную работу. Но начальница убедила немного потерпеть. И оказалась права. Светлана, что называется, включилась в процесс и незаметно для себя стала «расти».
Сначала ее назначили менеджером по рекламе, затем по продажам, а потом уже и управляющим представительства. Менялись и интересы. Вращаясь в среде, где окружающие неизбежно рассуждали исключительно о рынке грузовой техники и перспективах развития компании, она даже переключилась с привычных исторических романов на техническую литературу.
Проснулся и настоящий интерес к образованию. Светлана поступила в автотранспортный техникум, а затем и на вечернее отделение экономического института. В итоге дипломную работу она уже дописывала в кресле руководителя одного из подразделений компании.
В свой собственный бизнес Светлана тоже уходила плавно и как-то логично. В 2006 году владелец компании, в которой она работала, решил продать свое дело целиком белорусским предпринимателям. Для Светы это означало автоматическое сокращение: ее отдел специализировался на машинах с пробегом, что подразумевало регулярные инвестиции в технику — в отличие от новых машин, которые покупались на заводе в счет предоплаты клиента. И к подобным вложениям новые владельцы, по всем признакам, готовы не были. В итоге несколько сотрудников остались без работы, хотя фактически она не прекращалась. Постоянно звонили клиенты, которым требовалась именно подержанная, недорогая по сравнению с новыми машинами техника. «В общем, надо было что-то делать, — продолжает Светлана. — Идти со своей базой данных к конкурентам было довольно глупо. И мы с коллегой решили попытаться поработать самостоятельно».
В тот момент у новоявленных компаньонов имелось всего 300 тысяч рублей на двоих. Для того чтобы быстренько «наскрести» на первый КамАЗ, пришлось срочно залезть в долги. Деньги одолжили знакомые, поэтому и отдавать их нужно было тоже как можно скорее. Так что стимул оперативно продать единственную имеющуюся машину имелся. «Дело было под Новый
Когда мы стали поднимать кузов, тот начал падать. Ярефлекторно бросилась его поддержать. Покупатель спас меня...
год, — рассказывает предпринимательница. — И вот, наконец, нашелся покупатель, приехал смотреть машину. Но. о ужас! Когда мы стали поднимать кузов, тот начал падать на бок, в сторону: это был самосвал с трехсторонней разгрузкой, и опора кузова не выдержала — все-таки автомобиль не новый. Но так хотелось поскорее продать свою первую машину и встретить Новый год без долгов, что я рефлекторно бросилась его поддержать. Покупатель фактически спас меня, схватив за руку. Кузов-то весит под три тонны! И все-таки нам удалось его продать. Клиент наш был из Череповца, машина ему в целом понравилась, и ему, конечно, тоже хотелось приехать домой до Нового года. Нам, разумеется, пришлось значительно уступить в цене, а кузов. Кузов просто примотали стропами, чтобы покупатель смог доехать до своего города, не растеряв КамАЗ по дороге».
Ощущение азарта, оставшееся после той самой первой сделки, Светлана хранит до сих пор. С таким же драйвом она борется за каждую продажу и сегодня. «Вообще-то все просто, — улыбается Света. — Главное в нашем бизнесе, как и в любом другом, — это дешево купить. Грамотно определить цену на данную конкретную машину Ведь чем хорош рынок техники, бывшей в эксплуатации? Каждая машина единственная, и другой такой же нет. В среднем допустимо ошибиться с одной машиной из десятка. Но мы стараемся обходиться и без этого. За все время, пожалуй, только три машины продали себе в убыток, да и то в начале кризиса».
Тренировать интуицию, которая так влияет на уровень рентабельности компании, Светлана начала еще в роли наемного менеджера. «Как-то мы купили очередной КамАЗ и решали, какую цену назначить при продаже, — говорит Света. — Мой начальник настаивал на 260 тысячах рублей, а я была уверена, что машину вполне можно продать дороже. Поспорили. В итоге я выиграла. При этом надо иметь в виду, что продажа «бэушной» техники всегда предполагает скидку. Это одно из условий рынка подержанных автомобилей. И в споре я победила с большим отрывом».
Светлана любит рассказывать о своем «мужском» бизнесе и демонстрировать окружающим знание техники. «У многих это вызывает и удивление, и интерес, — говорит она. — А ведь женщине всегда хочется быть интересной!»
Как-то наша героиня возглавляла на своей легковушке автоколонну из шести МАЗов, приобретенных в Петрозаводске. На одном из постов ГАИ ее остановил инспектор. На взмах жезла немедленно отреагировали еще и шесть огромных самосвалов. «Гаишник» с удивлением повернулся к остановившейся автоколонне, но Светлана уже успела открыть стекло и весело объявить: «А это все со мной!» — после чего обнаружила во взгляде человека в погонах немалое удивление.
«Вообще очень любопытно наблюдать за реакцией клиентов, которые приезжают на стоянку осматривать машины, — продолжает Хабарова. — Довольно забавно общаться и с продавцами машин. Иногда на их лицах буквально написано: «Ага, сейчас мы этой шмакодявке мозги-то вкрутим». А потом обнаруживается, что не все так просто. И что «дамочка», оказывается, очень даже разбирается в своем деле. В общем, женщина в таком бизнесе всегда вызывает удивление».
Правда, несмотря на вполне успешную карьеру в «мужском» бизнесе, порой у Светланы все-таки возникает желание заняться чем-нибудь более естественным для представительницы прекрасного пола. Скажем, открыть косметический центр или салон красоты. Но дальше разговоров за кофе с подругами дело не заходит.
«В своем бизнесе я как рыба в воде, — объясняет она. — Все-таки надо заниматься тем, в чем разбираешься». Но, как бы то ни было, именно благодаря доходам, которые обеспечивают Светлане тяжелые грузовики с мощными дизельными моторами, предпринимательница нашла себя и в абсолютно женской профессии: «Я окончила колледж бодибилдинга и теперь еще и преподаю фитнес. За небольшую зарплату, зато от души. Раньше позволить себе такого я не могла. А теперь, благодаря собственному бизнесу, вполне могу тратить
Клиенты думают: «Сейчас мы этой шмакодявке мозги-то вкрутим». А «дамочка», оказывается, разбирается в машинах
свое свободное время и деньги на дальнейшее обучение и работу фитнес-инструктором!»
Есть у Светланы и еще один повод сказать спасибо КамАЗам: компаньон по бизнесу стал ее спутником жизни. Слишком много времени они проводили вместе рядом с машинами и в командировках, и теперь не расстаются ни дома, ни на работе.
Что дальше? Долго еще девушка в короткой юбке и на высоких каблуках собирается торговать многотонными громадинами? Светлана уже привыкла к тому, что жизнь ее развивается плавно и как бы «сама по себе». До кризиса она уже подумывала о собственном большом офисе, прикидывала необходимый объем персонала и даже просчитывала варианты аренды станции сервисного обслуживания. Но глобальная депрессия показала, что эффектный фасад порой не имеет ничего
общего со стабильностью доходов. Многие конкуренты, не скупившиеся в сытные годы на «мишуру», попросту обанкротились: перестало хватать средств на содержание больших офисных помещений и оплату персонала. Тяжело пришлось и фирмам с разветвленной региональной структурой.
«Компания, в которой я когда-то начинала, — поясняет Светлана, — имела не только представительства в регионах, но и несколько офисов в Петербурге, руководителем одного из которых я и являлась. Но, на мой взгляд, это совершенно неоправданные расходы. Ведь КамАЗ — это не мелочь, которая продается на каждом углу, а достаточно дорогостоящий автомобиль. На данный момент его средняя цена составляет около двух миллионов рублей. Если клиенту нужна была такая техника, он скорее связывался с центральным офисом в Петербурге и заказывал доставку машины до его города, а какого-то огромного объема продаж в региональных представительствах я не припомню».
А еще Светлане очень нравится тот образ жизни, который удается вести. Есть своя прелесть в малом бизнесе! «Мы не должны никому платить зарплату, — честно говорит она, — что, кстати говоря, во время кризиса было бы просто невозможно делать. Ведь продажи «встали», телефон все время молчал. Оживление началось только прошлой весной. Кроме того, не надо приходить на работу к девяти утра. А если на улице дождь, мы иногда можем позволить себе не на стоянку поехать, а... махнуть в кино. Возможно, это неправильный подход. Ведь мы все-таки предприниматели. Но пока такая жизнь нас вполне устраивает. К тому же, если рынок продолжает стагнировать, — почему бы не посмотреть хороший фильм?»
Несмотря на то что, казалось бы, Светлану Хабарову все устраивает, разумеется, она продолжает думать о развитии своего бизнеса и карьеры. Потому-то недавно и приняла неоднократно делавшееся ей предложение знакомых из крупной московской лизинговой компании: «Я решила попробовать некоторое время поработать в Москве. Сначала в качестве специалиста по работе с ключевыми клиентами. К тому же мне кажется, что этот опыт может повлиять и на продвижение моего бизнеса в Питере. У компании, предложившей мне сотрудничество, довольно много крупных клиентов, которым периодически нужно обновлять свои автопарки. Поэтому, может, сейчас удастся реально воплотить в жизнь услугу трейд-ин. Моя питерская компания выкупала бы б/у технику, а лизинговая — получала бы деньги как первоначальный взнос. Пока что эта услуга реально распространяется на частные легковые автомобили и практически не применяется к крупным автопаркам. В общем, посмотрим, как все будет складываться. Пока просто поживу в Москве — опыта наберусь».
Светлана смотрит в окно и острым взглядом профессионала провожает проезжающий мимо КамАЗ. Похоже, ей достаточно нескольких секунд, чтобы определить пробег, техническое состояние и справедливую цену грузовика, а также заставить всех окончательно запутаться, где находится «не женский бизнес», а где — шовинистические предрассудки. ■
Ирина Чиганашкина
начинала свою карьеру с оранжевого жилета. Она уверена: только испробовав на себе всю черновую работу железнодорожника, женщина может чувствовать себя защищенной в этом мужском деле.
Сегодня Ирина Чиганашкина возглавляет грузоперевозочную компанию «Интеркарго», которую вместе с партнерами основала всего год назад.
Наталья Ульянова
Этот бизнес она запустила во время кризиса, купив тридцать полувагонов. А сегодня уже управляет парком из трех тысяч вагонов и платформ для перевозки контейнеров — арендованных, взятых в лизинг и собственных.
Чудесная сказка времен великой экономической депрессии начала XXI века? Случайность? Чиганашкина уверена, что удивительным превращением малого бизнеса в средний, произошедшим всего за год, она обязана не столько милостям Фортуны, сколько трезвому и прагматичному расчету Следующая цель — вывести предприятие в число лидеров отрасли. Откуда такой неженский напор? Ирина уверена, что рынок грузоперевозок весьма перспективен. Ведь потребность в перевозках по стране, практически лишенной нормальных автомобильных дорог, очевидна.
Достаточно немного пообщаться с предпринимательницей, чтобы понять: появление этой женщины в сугубо «мужском» бизнесе — явление вполне естественное. Ведь она потомственная железнодорожница. С системой МПС были связаны все ее ближайшие родственники. А первым в династии стал дед Ирины, работавший мостовым мастером.
Все ее детство оказалось связано с железной дорогой. Переезды, попытки наладить житье-бытье
г
БИЗНЕС-ЖУРНАЛ НОЯБРЬ #11 2010
29
на новом месте, новая школа — и опять очередные сборы: родителей постоянно «перебрасывали» с объекта на объект. Так постепенно будущая хозяйка товарных вагонов от Орла доехала до Москвы, где ее отец возглавил службу вагонного хозяйства железной дороги. Да и у мамы карьера складывалась весьма удачно. Начальник отдела бесплатных перевозок всего Министерства путей сообщения — это по советским меркам был пост. Так что, когда пришло время выбирать вуз, Ирине «ничего не оставалось», кроме как поступить в Московский государственный университет путей сообщения.
— Мысли о карьере совершенно иного формата у меня тоже были, — вспоминает она в интервью «Бизнес-журналу». — Занималась в театральной студии, хотела стать актрисой. Но потом осознала, что эта профессия требует слишком большой зависимости — от режиссера, обстоятельств. Я же была девушкой независимой, практичной и... логичной. Поэтому выбрала специальность, где эти качества можно более эффективно использовать. А еще, наверное, сработал комплекс отличницы. Я люблю все делать на пятерку!»
Специальность, которую выбрала Ирина Чиганашкина, — «Вагоностроение и вагонное хозяйство» — не только требовала практичности, но и напрямую была связана с деятельностью отца. Но Ирина уверяет, что ее характер никогда не позволил бы использовать «связи». Да и сама система МПС предполагала довольно тернистый маршрут продвижения молодых кадров. Маршрут, с точки зрения предпринимательницы, абсолютно правильный и верный. «Молодых специалистов «проводили» практически через все цеха, связанные со специальностью, — продолжает она. — Я считаю, что это была идеальная система! Тем более
Казалось: демонстрируя свою принадлежность к другому полу, я провоцировала осложнения в работе. Мужской мир довольно жесток
что образование в наших вузах настолько отставало от реальной жизни и даже науки, что настоящее обучение происходило только после трудоустройства. Пришлось переучиваться... Для меня любой рабочий был авторитет. А среди них действительно встречались очень самобытные и талантливые люди. Я с удовольствием училась всему, что мне могло пригодиться. Работала слесарем по ремонту подшипников, осмотрщиком вагонов, монтером пути. То есть была одной из тех, кто ходит по путям в оранжевых жилетах. Посещала курсы дефектоскопии, изучала методы выявления дефектов металла в деталях подвижного состава. Я всему всегда училась и никогда не стеснялась «заглядывать в рот» старшему коллеге-рабочему. Зато через два-три месяца такого общения уже знала все не хуже рабочего — и двигалась дальше».
Подобный путь — от рельсов и колес до вагоностроения — был, в принципе, единственно возможным в системе МПС, считает Ирина. В этой структуре, по ее словам, нельзя было представить себе «дамочку с длинными ногтями». Ведь даже, казалось бы, бумажная работа и составление отчетов (чем в итоге и пришлось заниматься в должности технолога) всегда требовала детального понимания всех процессов. Но парадокс заключался в том, что, несмотря на профессионализм сотрудников женского пола, негласные правила МПС не позволяли дамам занять должность уровнем выше мастера или инженера-технолога. Это был тот предел, за которым начинался чисто мужской мир.
— Например, инженер-механик — это всегда была сугубо мужская профессия, — объясняет Ирина. — Начальником депо тоже был всегда исключительно мужчина. И с этим ничего нельзя было поделать. Вообще-то с самого начала меня это не слишком беспокоило. Потому, наверное, что казалось вполне естественным. Но постепенно я начала понимать, что могу идти дальше. В том числе и в управленческом качестве. В каком бы подразделении МПС я ни работала, мне казалось, что я всегда дорастала до уровня своих руководителей, чьи обязанности довольно часто исполняла. А в какой-то момент осознала: я могу организовывать процесс не хуже! И все-таки сложившиеся штампы действуют. Никуда от них не деться. Знаете, то, что в итоге это действительно произошло. То, что я смогла возглавить транспортную компанию. Все это я воспринимаю до сих пор не иначе как сказку. Во времена СССР на железной дороге представить себе что-то подобное было, конечно же, невозможно.
Строить карьеру внутри системы железнодорожного транспорта женщина могла лишь путем смены работы. То есть — «горизонтально». Между тем Ирине хотелось большего. Ее манила «вертикаль». Так появились мысли о возможности вырваться из мира рельсов и шпал, задающих жизни слишком уж определенное направление. Тем более что бизнес частных операторов, работающих в этой системе, к тому моменту уже развивался весьма активно. Ирина отправилась на собеседование в молодую транспортную компанию «Транс-Логик», где доказала генеральному директору, что знает, как построить вагонное хозяйство компании с нуля (у «Транс-Логик» на тот момент еще не было ни одного материального «носителя» — только контракт на строительство 150 комбинированных вагонов).
«Можно сказать, что мне повезло, — признается Чиганашкина. — Компанией руководил человек, который до этого не был связан с железной дорогой. То есть он не знал, что женщину «нельзя» назначать на ключевые посты, поэтому без тени сомнения взял меня своим заместителем».
Вот тут-то и оказалось: настоящая романтика бизнеса — это строить его с нуля. «Для меня главный драйв в жизни связан с преодолением трудностей, — уверяет Ирина. — Когда все «устаканивается», превращается в рутину и становится нечему учиться, я теряю интерес к процессу. Зато начатое дело я просто не в состоянии не довести до конца. Работаю днями и ночами. И это каса-
ется всего. Я и детей своих этому учу: талант талантом, но труд приносит не меньшие результаты».
Правда, оказавшись в столь долгожданном амплуа, Чиганашкиной снова пришлось отстаивать «права человека». Партнеры и все железнодорожное окружение скептично относились к заместителю директора с миловидным женским лицом. «Вы знаете, в первые годы я даже как-то поймала себя на мысли, что уже давно прихожу на работу исключительно в брюках, — смеется собеседница «Бизнес-журнала». — Это происходило как-то само собой, инстинктивно. Видимо, мне казалось, что, лишний раз демонстрируя свою принадлежность к другому полу, я провоцировала бы осложнения в работе. Мужской деловой мир довольно жесток к женщинам. Для того чтобы выстоять перед таким шовинистическим прессингом, женщины должны быть умнее мужчин, знать и уметь намного больше. Но, несмотря на это, трудностей тоже будет гораздо больше».
Ирина вспоминает, как на заре своей карьеры топ-менеджера транспортной компании она оказалась в командировке на Украине, где начальник маркетингового департамента вагоностроительного завода позволил себе усомниться в том, что «девушка что-то понимает в вагонах». Напрасно он это сделал. Уже через несколько минут маркетолог был поставлен на место, и ему пришлось признать, что в вагонах ничего не понимает, скорее всего, он сам.
Снова вернуться к юбкам Ирина Чиганашкина позволила себе всего четыре года назад, когда необходимости что-то доказывать «на каждом углу» уже не было. Тем более что к тому моменту она стала сложившимся руководителем, работала в знаменитой Дальневосточной транспортной группе (ДВТГ), которую с момента основания возглавляла Раиса Паршина, одна из редких бизнес-леди, сумевших развить свой бизнес до федерального масштаба.
«У Раисы Николаевны я тоже многому научилась, — заочно благодарит Ирина. — Очень сильная, талантливая женщина. Некоторые упрекают компанию в «женской нелогичности». Зато работать там было очень интересно. С самого начала Раиса Паршина ввела новый подход к работе с клиентами на этом рынке и не ошиблась, когда не стала опираться только на ключевых крупных заказчиков, но в равной степени принимала и гораздо менее прибыльные заказы. Ставка на контейнерные перевозки тоже была очень своевременной. Вообще, ее управленческий подход всегда был таким: работать одновременно над очень многими задачами, с тем чтобы потом из десяти могло «выстрелить» одно направление. В отличие от большинства управленцев-мужчин, которые довольно часто «застревают» на каком-нибудь одном направлении — и дальше не могут двинуться ни вправо, ни влево».
Идея такой полифункциональности была очень близка и Чиганашкиной. Вскоре Ирина начала совмещать в ДВТГ две должности. Работая в качестве технического директора холдинга, она одновременно стала генеральным директором новой компании «Дальвагонремонт», объединяющей три находящихся в разных регионах депо. Этот проект тоже пришлось начинать почти с чистого листа. «Что для меня очень
важно, — признается Чиганашкина, — эта компания и сейчас стабильно работает!»
А затем, несмотря на свою симпатию к корпорации Паршиной, Ирина снова пришла к выводу: и здесь она уже достаточно многому научилась, чтобы не оставаться на вторых ролях. Проработав пять лет в ДВТГ, Ирина ушла «на свободу» — опять строить бизнес с нуля. Так
Начальник департамента вагоностроительного завода усомнился, что «девушка понимает в вагонах». Напрасно он это сделал..
появился еще один оператор железнодорожных перевозок с женским лицом.
Не смущает ли Ирину конкуренция со своей бывшей работодательницей, а отчасти и учительницей? Чиганашкина отвечает философски: «Никогда не нужно смотреть на своих конкурентов. Нужно просто делать свою работу как можно более эффективной. Приведу пример. На соревнованиях по плаванию, где участвовал один из двух моих сыновей, произошел такой случай. Мой сын шел первым — и вот, уже почти доплыв до финиша, он не выдержал и оглянулся, чтобы посмотреть, насколько велик отрыв от конкурентов. И этой доли секунды хватило на то, чтобы соперник его опередил, а он остался вторым. Сравнение с кем-то — это всегда пустая и непозитивная трата энергии».
Впрочем, Ирина Чиганашкина не скрывает, что в ее планах — сделать компанию одним из ведущих игроков на рынке грузоперевозок. Но не менее важным она считает построить такую компанию, которую искренне любили бы сотрудники: «На первой годовщине моей прежней компании «Дальвагонремонт» один из моих подчиненных встал и произнес тост с такими словами: «Я работаю в команде моей мечты!» В этом весь кайф. Кроме того, для меня очень важно сохранить себя: всегда быть последовательной и уважаемой, чтобы ни у кого никогда не было повода меня в чем-то упрекнуть».
Неравнодушна Ирина и к тому, что происходит на рынке. Чиганашкина — член президиума некоммерческого партнерства «Совет рынка» и заместитель директора Ассоциации собственников подвижного состава.
— Сейчас время реформ железнодорожного транспорта, — говорит она. — И от того, как закончатся эти процессы, будет зависеть бизнес операторов. Поэтому я просто «вынуждена» заниматься «общественно-политической работой». Да и, что греха таить, я же потомственный железнодорожник! И мне небезразлична судьба железной дороги. Я действительно хотела бы, чтобы этот вид транспорта был оптимизированным и качественным и чтобы мои дети рано или поздно тоже захотели работать на железной дороге.
Что же, «работать на железной дороге» сегодня можно по-разному. Как минимум стрелок и путей в отрасли стало больше. ■
