CC BY
15№ 5 (34), 2009 "Культурная жизнь Юга России" ^
Р. А. ОСТАПЕНКО
ШКОЛЬНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ СРЕДИ АДЫГОВ КАК ФОРМА МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (1898-1903 годы)
В статье рассматривается проблема организации и развития просвещения среди адыгов Кубанской области как специфической формы миссионерской деятельности православной церкви. Данный аспект образования инородцев-мусульман вписан в контекст общекультурной ситуации Российской империи конца XIX - начала XX века.
Ключевые слова: миссионерская деятельность, русские епархиальные школы грамоты, миссионерский комитет, аульские общества.
На рубеже Х1Х-ХХ веков в девяти горских аулах Майкопского отдела Кубанской области начали функционировать русские епархиальные школы [1]. Процесс распространения грамотности соприкасался с идеей русификации национальных окраин, проводимой государством в целях «удобства совместножительства» народов. Шаги к их примирению стали крайне необходимы после завершения Кавказской войны. Нужно было привести в рабочее состояние административное управление, налаживать социально-экономические отношения, залечить раны войны, в первую очередь - завоевать доверие и симпатии горцев. Важную роль в этом играла православная церковь. В 1870-1890-е годы на территории Кавказской епархии функционировали несколько миссионерских обществ и братств [2], задачей которых было обращение магометанского населения в христианство.
Важной функцией миссионерской деятельности являлось обучение адыгов русскому языку [3]. Инициатива создания русских школ грамоты исходила от епископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафодора. Первый такой опыт был осуществлен «с тем соображением, что русская школа грамоты должна была стать наилучшим и наивернейшим проводником среди магометан русской культуры и цивилизации и в значительной степени содействовать успеху православной миссии» [4].
К началу XX века в девяти горских аулах функционировали епархиальные школы грамоты, открытие которых состоялось при большом стечении местного населения в присутствии старшин и мулл. Высказывалось пожелание, чтобы в них преподавался и арабский язык [5]. Первая епархиальная школа грамоты была открыта 16 октября 1898 года в ауле Адамиевском [6], через две недели, 30 октября, состоялось торжественное открытие такой же школы в селении Ульское [7], а через полгода, 1 марта 1899-го, еще в четырех аулах: Блечепсинском, Ходзском, Егерухаевском и Кошехабльском.
Возрастающее доверие к русской школе среди адыгов выразилось в желании открыть еще три школы в Хочемзиевском, Джеракаевском и
Хатукаевском аулах [8]. Они стали действовать в октябре 1899 года. Как ясно из донесения прот. Соколова, аулы Хатажукаевский, Темиргоевский и Пшизовский также хотели иметь у себя русские школы грамоты [9], но их ходатайства были отложены до следующего года, так как «на постройку общественных зданий, на обзаведение школ классной мебелью, учебными принадлежностями и на содержание учителей не хватало средств» [10].
Вначале инициатива епархиального руководства по созданию школ получила полное одобрение и поддержку местного населения. В 1898 году в Адамиевской школе даже сам эфенди обучался русской грамоте, в Ульской старшина позаботился о том, чтобы приведенное в порядок школьное здание было обеспечено отоплением. О доверии родителей к школе говорил и следующий сообщаемый диаконом Илларионовым факт: в скромное помещение сакли, приспособленной для занятий, с трудом вмещалось 30 записавшихся детей [11]. Поддержка местным населением идеи открытия школ объяснялась, прежде всего, тем, что адыги тогда не имели письменности: владение любой грамотой (арабской, русской) воспринималось ими как прогрессивное, практически значимое. Это обстоятельство сыграло ключевую роль в вопросе открытия епархиальных школ грамоты; не менее значимо было и желание самих горцев нормализовать русско-адыгские отношения.
Одним из наиболее сложных оказался вопрос финансирования, который решали совместным выделением средств. Аульские общества помогали миссионерскому комитету тем, что брали на себя обязательства предоставить имеющиеся помещения или организовать (где это требовалось) постройку новых, найти для школ прислугу, средства на отопление и освещение. Уже с 1899 года из общественных средств в каждом из аулов ежегодно затрачивали от 50 до 200 руб. Миссионерское братство, в свою очередь, платило жалованье учителям (300-400 руб. в год), выделяло деньги на аренду помещения, учебники и пособия. Комитет изыскивал средства на школы из остатков ресурсов, ежегодно отпускаемых епархиальным съездом духовенства (в 1901 году эта сумма составила 3500 руб.). Такая совместная работа миссионер-
"Культурная жизнь Юга России"
№ 5 (34), 2009
ского комитета и аульских обществ могла содействовать полноценному функционированию русских школ грамоты в горских аулах.
Хотя в аулах старались улучшить материальное положение школ, переданные им помещения часто не были приспособлены для учебных целей. Так, в центре Адамиевского аула школа располагалась в небольшом русском домике. Классная комната была тесновата и могла вместить не более 30 учеников, имелись пятиместные парты, циновки на глиняном полу. Аналогичная ситуация наблюдалась в Ульской школе, размещенной в турлуч-ном строении. Блечепсинскую, Егерухаевскую и Кошехабльскую школы устроили под крышей бывших аульских тюрем. Другие школьные помещения (например в ауле Хатукаевском), как правило, наемные, были ветхи, тесны, темны и плохо отапливаемы.
Лишь Ходзская школа занимала довольно просторную и хорошо освещенную комнату при сельском правлении на 40 чел. В распоряжение Джеракаевской школы выделили специальное тур-лучное строение, крытое дранью, Хачемзиевская получила отдельное здание с 1901 года.
Большинство школ нуждалось не только в помещениях, приспособленных для классов, но и в квартирах для учителей. Остро стояла проблема обеспечения школ методическим материалом. Учителя просили приобрести «проекционные фонари с картинками» - в надежде привлечь этим внимание адыгов к школе. Из наглядных пособий имелись картины Н. П. Животовского и Д. Д. Семенова, арифметические ящики, классные счеты и рассыпные азбуки.
За неимением учителей, знающих наречие черкесов, в упомянутых школах не придерживались системы Н. И. Ильминского, принятой во всех инородческих учебных заведениях. Занятия шли на русском языке по следующей методике: учитель заучивал несколько черкесских слов, затем ученик - несколько русских слов и фраз. Когда обе стороны начинали таким образом понимать друг друга, учитель, ознакомив учеников с разделением / слиянием звуков в слоге, переходил к изучению алфавита.
Хорошему результату способствовал учебник М. И. Вольпера «Русская речь», прекрасно составленный и снабженный множеством рисунков. Например, изучая надписи «оса» и «кацу-ван» (по-черкесски) к картинке с изображением этого насекомого, дети учились читать на обоих языках и говорить на русском. Русская грамматика преподавалась по методике Ф. Ф. Пуцыковича. Совместно с чтением осваивали письмо, а позже (по руководствам В. А. Евтушевского и А. И. Гольденберга) и арифметику.
Следует обратить внимание на квалификацию и педагогические навыки учителей, от таланта и усердия которых зависел успех новооткрытых школ. Все они были молоды и в деле обучения малоопытны. Удержать их на местах было достаточно трудно: оставаться в ауле, где зачастую не было ни одной русской семьи, оказывалось чересчур тяжело. Учителю приходилось жить в сакле,
довольствоваться одним хлебом и водой. Почти все имевшие учительское звание получали жалованье от 300 до 400 руб. в год. Некоторые пытались заниматься огородничеством, садоводством.
Организаторы дела понимали, что материальная сторона жизни - немаловажный фактор, что «дальнейшее успешное развитие школьного дела среди горцев вполне зависит от постройки собственных школьных зданий, с квартирами при них для учителей» [12], а также от привлечения опытных преподавательских кадров.
Следует признать, что основа русской грамотности в девяти горских аулах была заложена именно епархиальными школами. За четыре года, начиная с 1899-го, через них прошло в общей сложности 834 чел. (276 взрослых, а также 551 мальчик и 7 девочек) [13]. К 1903 году число учащихся стало сокращаться.
Итак, функционирование епархиальных школ грамоты в горских аулах было связано с желанием государства и церкви вернуть горцев в православие. Открытие таких школ было частью деятельности миссионерского комитета. Следует признать, что епархиальные школы не выполнили возложенной на них задачи. Среди причин неудачи были и внешние, и внутренние: открытие с 1903 года светских школ; нежелание горцев идти далее изучения русского языка; их неготовность принять русскую культуру, сердцевиной которой являлось православие. Сыграли роль и нечеткое построение учебного процесса, малая опытность часто сменявшихся учителей, скудное финансирование.
Литература и примечания
1. Открытие русских школ грамоты в горских аулах Ульском и Адамиевском Майкопского отдела // Ставропольские епархиальные ведомости (СЕВ). 1898. № 22. С. 1125-1126; Русская школа грамоты в магометанском ауле // Там же. 1899. № 22. С. 1184-1188; Противомусульманская миссия среди трухмян и горцев // Там же. 1900. № 12. С. 719-741; Отчет о деятельности Ставропольского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. Школа грамоты Епархиального ведомства в горских селениях Майкопского отдела Кубанской области // Прилож. к СЕВ. 1901. № 11. С. 1-24; Отчет о деятельности Ставропольского Андреевско-Владимирского Братства за 1901 г. Противомусульманская миссия в Кубанской области. Школы русской грамоты Епархиального ведомства в горских селениях Майкопского отдела Кубанской области // СЕВ. 1902. № 9. С. 503-508; Отчет Ставропольского Епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1903 г. Противому-сульманская миссия в горских аулах Майкопского отдела Кубанской области. Школы в горских селениях Майкопского отдела Кубанской области за 1903 г. // Там же. 1904. № 12. С. 620-638.
2. Свято-Андреевское и позже Андреевско-Вла-димирское Братства // СЕВ. 1887. № 2. С. 70-71; Там же. 1888. № 3. С. 124-125; Там же. 1889. № 1. С. 1922 и др.; Общество восстановление христианства на Кавказе // Там же. 1893. № 22. С. 339-346; Там же. 1894. № 2. С. 87-90.
№ 5 (34), 2009 "Культурная жизнь Юга России"
3. Открытие русских школ грамоты ... С. 11841188; Противомусульманская миссия среди трухмян и горцев ... С. 735-736.
4. Там же. С. 719.
5. Арабский язык преподавали почти во всех школах, в основном частных, которые имелись во многих аулах. Так, в Ульской школе арабскому языку обучалось 45 чел., в Блечепсинской - 12. В Хату-каевском ауле с 1903 года появилась частная школа (27 учеников). Исключение составлял аул Коше-хабль, где арабский язык не преподавался и частной школы арабского языка не было.
6. Противомусульманская миссия среди трух-мян ... С. 736; Открытие русских школ грамоты ... С. 1126; Русская школа грамоты в магометанском ауле ... С. 1184-1188.
7. Открытие русских школ грамоты . С. 1125.
8. Там же.
9. Там же. С. 741.
10. Отчет о деятельности Ставропольского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. ... С. 22.
11. Русская школа грамоты ... С. 1185.
12. Противомусульманская миссия среди трух-мян . С. 742.
13. Там же. С. 729; Отчет о деятельности Ставропольского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. ... С. 15; Отчет о деятельности Ставропольского Андреевско-Вла-димирского Братства ... С. 503; Отчет Ставропольского Епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1903 г. . С. 630.
R. A. OSTAPENKO. SCHOOL EDUCATION AMONG ADYGEIS AS THE FORM OF MISSIONARY ACTIVITY OF ORTHODOX CHURCH (1898-1903)
The article deals with the problem of organization and development of education among Adygeis of Kuban region as a specific form of missionary activity of Orthodox Church. The following aspect of education of non-Russian Muslims is written in the context of cultural situation of the Russian Empire in the end of the 19th - in the beginning of the 20th century.
Key words: missionary activity, Russian Eparchial schools of literacy, missionary committee, aul societies.
н. г. АМУР0ВА
ТЕХНОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ ПОЗИТИВНОЙ «Я»-КОНЦЕПЦИИ СТУДЕНТОВ
В целях индивидуализации процесса образования автором разработана модульная система, позволяющая оптимизировать самопознание в ходе реализации «Я»-концепции студентов.
Ключевые слова: модульное обучение, позитивная «Я»-концепция, внутренняя мотивация, саморазвитие.
Под развитием «Я»-концепции личности современная наука понимает не только интенцию к самоорганизации, но и усвоение определенных знаний, умений и навыков, системную активизацию (высокую степень продуктивности) способностей. Это предполагает разработку технологии, в которой играют приоритетную роль самоактуализация и самосознание студента.
Технология в широком смысле означает совокупность знаний о способах и средствах осуществления процессов, при которых происходит качественное изменение объекта. Технология обучения (в отличие от метода) поддается алгоритмизации и точному описанию [1]. При выборе технологии мы руководствовались следующими требованиями: она должна индивидуализировать обучение студентов путем активизации процессов самопознания, самореализации и позитивного самоизменения. Эти характеристики, на наш взгляд, в значительной степени соответствуют модульному обучению, в проектирование которого внесли существенный вклад В. А. Вединяпина и К. Я. Вазина.
В разработанном нами спецкурсе «Психолого-педагогические основы развития позитивной "Я"-концепции» определены методы усвоения содержания, индивидуального овладения укрупненными учебными разделами в форме блоков-модулей. Под модулем подразумевается относительно самостоятельная дидактическая единица модульной программы, состоящая из учебных элементов и интегрированная в общую цель (саморазвитие личности). Применяя данную технологию, мы руководствовались следующими принципами:
- модульность (обучение в рамках вышеназванного спецкурса построено по функциональным блокам-модулям, обеспечивающим каждому студенту достижение поставленных целей в процессе формирования позитивного самовосприятия);
- динамичность (условия свободного изменения: содержание каждого элемента модулей может варьироваться, дополняться);
- осознанная перспектива (для актуализации глубокого понимания близких, средних и дальних стимулов самосовершенствования каждый студент должен располагать на весь этап обучения
