CC BY
81
УДК 94(47)
Е. Ю. Любушкина
МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА СТАВРОПОЛЬЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
Статья посвящена исследованию этапов становления миссионерской деятельности на Ставрополье во второй половине XIX - начале XX века, когда после окончания Кавказской войны, началось более активное заселение края, присоединение новых территорий, в связи с чем, расширились задачи миссионерской деятельности. В статье рассматриваются методы борьбы русской православной церкви с сектанством и старообрядчеством, поскольку непросвещенность населения была основной причиной ухода в сектантство. Показана эволюция развития миссионерской деятельности, когда для эффективной миссионерской работы в епархии создавались братства, миссионерские общества, общества трезвости, открывались миссионерские станы, школы, проводились миссионерские съезды церковнослужителей. Постепенно расширялись направления и задачи в миссионерской деятельности. В статье приведены данные
архивных материалов, позволяющие проанализировать широкий спектр вопросов, связанных с развитием миссионерского дела на Ставрополье в досоветский период. Архивные документы подтверждают беспокойство властных структур за деятельностью сектантов, поскольку сектанство сеяло в сознании населения идеи отступничества, как от официальной религии, так и о ниспровержении существующего строя в империи. Отчеты Ставропольского Андреевско-Владимирского братства, Православного миссионерского общества, журналы заседаний съездов церковнослужителей показывают, насколько важной была миссионерская деятельность, раскрывают способы работы миссионеров и церковнослужителей, выявляют трудности, с которыми сталкивались миссионеры.
Ключевые слова: миссионерская деятельность, Ставрополье, вторая половина XIX - начало XX века.
E. Yu. Luybyshkina
MISSIONARY ACTIVITY IN THE STAVROPOL TERRITORY IN SECOND HALF XIX - EARLY XX CENTURY
The article investigates the stages of the establishment of missionary activities in the Stavropol territory in second half XIX - beginning of XX century, when after the end of the Caucasian war, began a more active colonization of this territory, the new territories are, therefore, expanded the tasks of missionary activity. The article discusses the methods of struggle of the Russian Orthodox Church with sectarianism and the old believers, as the people's unawareness was the main reason for leaving sectarianism. The evolution of missionary activity, when effective missionary work in the diocese was created brotherhood, missionary society, temperance societies, opened mission stations, schools, carried out missionary congresses of priests. Gradually expanded directions and objectives in missionary activities. The article presents data of
archival materials, allowing to perform a wide range of issues related to the development of missionary works in the Stavropol region in the pre-Soviet period. Archival documents confirm the disturbing power structures over the activities of sects because of sectarianism were sown in the minds of the public the idea of an apostasy, from both the official religion and the overthrow of the existing order in the Empire. Records of Stavropol Andreevskoe-Vladimir brotherhood, the Orthodox missionary society, journals of the meetings of the congresses of the clergy show how important was the missionary activity, reveal the ways of working of missionaries and clergymen, bring to light the difficulties faced by the missionaries.
Key words: missionary activity, Stavropol, the second half of XIX - early XX century.
Миссионерская деятельность на Северном Кавказе и Ставрополье была важной составляющей политики государственной власти и
заботы русской православной церкви. Одной из серьезных проблем на Кавказе и в Ставропольской губернии в дореволюционный период
была проблема борьбы с сектанством и старообрядчеством. Ссылались сектанты либо добровольно, либо в административном порядке. Поэтому на Кавказе были распространены секты адвентистов, жидовствующих, шалопутов, баптистов, молокан, хлыстов, духоборцев, белоризцев, скопцов. Кроме сектантов были раскольники (поповцы и беспоповцы), а также язычники.
Архивные материалы второй половины XIX -начала XX вв. свидетельствуют о крайнем беспокойстве существования этой проблемы властных структур и церковнослужителей. Например, в одном из документов, исходящим из Департамента полиции, начальникам губерний и областей от 7 марта 1915 г. предписывалось: «Предпринятое жандармским надзором на местах исследование вопроса о том, насколько в вероучениях сектантов заключаются революционные лозунги, а в действиях - угрожающие государственному и общественному порядку проявления, приводит к следующим выводам: между стремлениями революционеров и колебанием устоев господствующей в России православной церкви существует тесная связь, так как и другие усилия в конечном результате направляются к единой цели - ниспровержению существующего в империи строя. Поэтому сектантство в России, объединяющее на почве враждебного отношения к православию искони уже признается с государственной точки зрения явлением вредным» [6, л. 25]. Далее, в том же документе содержались сведения следующего характера: «сектантские массы в силу своей косности не дают должного отпора вращающимся в их среде крайним элементам, которые, в силу этого зачастую достигают руководящего положения в отдельных сектах и, таким образом, получают возможность прививать своим последователям социалистические воззрения и даже увлекать последних на путь активной противоправительственной пропаганды. Так, вероучению адвентистов, в основу которого положена идея полного отрицания всякой власти присущи стремления анархии; в духоборстве (духоборческом движении) под влиянием Льва Толстого нашли себе практическое применение антимилитаризм, социализм и космополитизм; в веровании штундистов резко проявляются социал-демократические тенденции... в возникших в Западной Европе и распространенных затем в России германскими проповедниками лжеучениях адвентистов и штундо-баптистов сильно сказывается влияние Германии. эти секты, особенно, баптистская является рассадниками германизма в
России. Последователи баптистов высказывают явно отрицательное отношение к России. Так, во время русско-японской войны они не стеснялись открыто выражать пожелание русскому оружию поражения» [6, л. 25, об.].
На Ставрополье проблема борьбы с сектан-ством и расколом, развитие религиозно-про-светительнойой деятельности среди туземцев впервые была поставлена при первом епископе Кавказском и Черноморском - епископе Иеремии (Соловьеве), возглавлявшим Кавказскую епархию в 1843-1849 гг. Однако в тот период времени, эта задача была трудновыполнимой по многим объективным причинам.
При епископе Кавказском Германе Осец-ком было создано Ставропольское Братство Св. Андрея Первозванного, учрежденное в 1873 г. Он же являлся почетным председателем этого общества. Братство просуществовало почти 20 лет. Основными задачами Братства были религиозно-просветительная и миссионерская деятельность. Поскольку епископ Герман был почетным председателем созданного Братства, то и часть функций по миссионерскому делу была возложена на эту организацию. Прежде всего, деятельность Братства была направлена на просвещение калмыков Боль-шедербетовского улуса, где в ряде селений Андреевским Братством были открыты школы - в 1873 г. в с. Дербетовке и в с. Большая Джалга. Для обучения калмыков установлены стипендии [1, с. 138-139]. Кроме того, по инициативе Братства была открыта в 1874 г. в духовной семинарии кафедра калмыцкого языка для подготовки миссионеров, которая в 1881 г. была упразднена [1, с. 138]. Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский в своем труде «История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России» указывал, что «епископ Герман распорядился, чтобы священники приходов, близких к калмыцким кочевьям, брали к себе на воспитание калмыцких мальчиков, и сам, за свой счет, содержал одного калмыка в духовном училище. Он первым из кавказских епископов посетил в 1874 г. калмыцкие стойбища, беседовал с владельцем Больше-Дербетовского улуса нойоном Д. Гахаевым, главным бакшей ставропольских калмыков Ивановым» [1, с. 139]. После поездки, епископ Герман составил план «о задачах миссии среди калмыков».
Братством Св. Андрея Первозванного предпринимались попытки к воздействию и на магометан. Так, при Ачикулакском приставстве была устроена при содействии Братства на средства инородцев походная церковь [11, с. 42].
Архипастырь уже Ставропольской кафедры (в 1885 г. произошло создание новой епархии -Ставропольской), первый епископ Ставропольский и Екатеринодарский Владимир (Петров), -«заложил правильную основу миссионерского дела в Ставропольской епархии» [1, с. 146]. В период пребывания миссионера - епископа Владимира на Ставропольской кафедре, по его предложению в епархии были открыты две миссионерские вакансии против сектантов и старообрядцев, а также две должности окружных миссионеров [1, с. 145].
Центральным местом противобуддийской миссии и миссионеров являлся Князе-Михай-ловский миссионерский стан, учрежденный в епархии епископом Владимиром в 1889 г., но утвержденный комитетом министров 7 июня 1890 г. в северо-восточной части Большедер-бетовского улуса [8, с. 11]. В октябре 1889 г. был построен храм в Князе-Михайловском стане, в 1890 г. - открыта школа.
При епископе Владимире начало свою деятельность Братство Св. равноапостольного князя Владимира, возникшее изначально для благотворительной помощи нуждающемуся населению г. Ставрополя в 1888 г. Братство преобразовалось из «Кружка учредителей бесплатных столовых», которые организовывали обеды для нуждающихся. Членами кружка были общественные деятели Г. Н. Прозрите-лев, Г. К. Праве, И. П. Кувшинский, И. В. Бент-ковский, Д. И. Евсеев, директор народных училищ М. В. Краснов, доктор медицины П. С. Ла-бенский, мировой судья И. А. Манжос-Белый, непременный член приказа общественного призрения В. М. Каптерман и др. Обеды организовывались в колокольне Кафедрального собора. 24 апреля 1888 г. столовая для бедных была открыта. В тот же день ее посетило 90 человек [7, с. 4, об.]. В последствии, организация обедов и учреждение столовых вошло в практику уже объединенного Ставропольского Андреевско-Владимирского братства, а также послужило примером для других благотворительных организаций Ставрополья.
При епископе Евгении (Шерешилове) было создано Ставропольское Андреевско-Вла-димирское Братство (в конце 1892 г.) путем объединения Братства Св. Андрея Первозванного и Братства Св. равноапостольного князя Владимира. Деятельность Ставропольского Андреевско-Владимирского Братства подразделялась по своему характеру на религиозно-просветительскую, миссионерскую и благотворительную.
В 90-е годы XIX в. расширялись направления в миссионерском деле. В 1897 г. на миссионер-
ские средства епархии содержались противо-раскольчническая, противосектансткая и про-тивобуддистская миссии. С середины 1897 г. началась противомусульманская миссия среди магометан-трухмян Ставропольской губернии и горцев Кубанской области [2, л. 5].
В это время основной задачей Андреев-ско-Владимирского Братства была миссионерская деятельность, которая к этому времени разделялась на «противосектантскую» (в Ставропольской губернии работало 10 миссионеров, а в Кубанской области - 21), «про-тивораскольническую» (7 и 6 миссионеров, соответственно), противобуддийскую и проти-вомусульманскую миссии. Миссионерская деятельность Братства заключалась в беседах священнослужителей, произносимых в храмах. Их поле деятельности выходило за пределы г. Ставрополя. К примеру, в 1900 г. миссионерами были посещены в общей сложности 90 мест: 31 селение в Ставропольской губернии и 59 в Кубанской области; всего было проведено 403 беседы [9, с. 18]. Деятельность противо-раскольнической и противосектанской миссии заключалась в беседах охранительного характера, произносимых в храмах. Окружными миссионерами распространялись миссионерские листы, катехизисы, противораскольниче-ские и противосектантсткие брошюры.
Противобуддийская миссия была сосредоточена в северо-восточном районе Ставропольской губернии, которая была населена кочевым народом монгольского племени - калмыками (будд. религия) в форме ламаизма в Большедербетовском улусе.
В августе 1895 г. в г. Ставрополе проходил Епархиальный миссионерский съезд, на котором, рассмотрев цифровые данные, представленные членами съезда о количестве существующих в епархии сект и раскольнических толков, сообщения миссионеров о движении сектантства и раскола в епархии, было определено: «считать шалопутство и австрийский раскол особенно опасными по количеству последователей этих лжеучений» [10, с. 1]. В документе указывались села на Ставрополье, в которых были распространены различные секты.
На съезде были рассмотрены приемы, к которым прибегали раскольники: - «критически-ироническое отношение старообрядцев к представителям Православной церкви; распространение среди старообрядцев книг и брошюр, издание раскольническими наставниками с содержанием в защиту раскола и в похуление Православной церкви; наем хозяевами-старообрядцами работников из православных,
принятие ими на воспитание православных детей, смешанные браки со старообрядцами» [10, с. 9]. Указывалось, что «раскол в епархии силен нравственною поддержкою со стороны крупных российских центров старообрядства и потому представляет трудную область для миссионеров».
Далее, предлагались меры борьбы с расколом, среди которых предписывалось: «Поставить на должную высоту внебогослужебные собеседования, то есть придать им характер не сухих, безынтересных бесед на скорую руку, но характер дружеских, понятных, согретых теплотою пастыря с пасомыми о важнейших истинах христианской веры, с непреломным заведением на этих беседах общего пения мо-литвословий православной церкви, а контроль и наблюдение за исправным ведением этих бесед возложить на епархиальных и окружных миссионеров» [10, с. 17].
Расширяя функции миссионерской деятельности по инициативе епископа Агафодора в 1899 г. в Ставрополе был учрежден Епархиальный комитет Православного Миссионерского общества, который находился под председательством и непосредственным руководством епископа Ставропольского и Екатеринодар-ского Агафодора (с 1907 г. архиепископа). Он же являлся и пожизненным членом общества. Целью комитета была миссионерская деятельность в пределах епархии. Основные направления миссионерской деятельности Комитета -противобуддийская миссия в Большедербе-товском улусе и проивомусульманская миссия в Туркменских степях Ставропольской губернии. В 1913 г. в Большедербетовском улусе было закончено строительство нового здания училища с 2-мя классами, а к 1914 г. в школе обучалось 80 учеников - мальчиков и девочек (русских - 61 чел., калмыков - 19 чел.) [8, с. 9]. Миссионерский стан посещали административные лица - тайный советник П. М. Кошкин, действительный тайный советник, вице-директор Департамента общих дел, министр внутренних дел Н.П. Харламов и др. Школьное здание было признано одним из лучших помещений Медвеженского уезда. С 1913 г. кроме обязательных предметов, преподавались уроки трезвости. С разрешения Епархиального училищного совета, Князе-Михайлов-скую миссионерскую школу стали именовать «школой трезвости».
Членами миссионерского общества 30 июня 1912 г. был заложен храм во имя святителя Алексия, митрополита Московского и всея России чудотворца и в память наследника цеса-
ревича великого кн. Алексея Николаевича. На строительство храма миссионерское общество отчислило 35 142 руб. 69 коп., были собраны пожертвования, принесшие 3 000 руб. В конечном итоге, 26 октября 1914 г. состоялось его открытие. К успешному результату работы миссионерского общества можно отнести обращение калмыков в православную веру. Так, если в 1889 г. было крещено 67 калмыков, то за 25 лет с 1889 г. по 1914 г. - 282 чел. (мужчин - 162, женщин - 120) [8, с. 15]. «Противомусульман-ская» миссия была сосредоточена в Туркменских степях Ставропольской губернии. С 1898 г. религиозно-просветительская миссия среди туркмен велась в учреждении миссионерского причта при Николаевском храме в Летней Туркменской ставке. В 1912 г. в Летней ставке, был выстроен дом со службами для священника, на который миссионерским обществом было потрачено 4 399 руб. [8, с. 17].
Об известности и значимости миссионерского православного общества свидетельствует тот факт, что за помощью к нему обращались подобные комитеты из других регионов, которым общество помогало перечислением денег, к примеру, в 1914 г. было выслано тобольскому комитету Православного братства - 800 руб., Астраханскому комитету православного миссионерского общества - 500 руб. [8, с. 19]. К 1 января 1914 г. в наличии общества имелось 11 555 руб. 27 коп., а к концу года 15 551 руб. 8 коп. Всего расходы на пособия, жалования и другие нужды общества в среднем составляли от 4 000 до 10 000 руб. [8, с. 17].
25 ноября 1913 г. состоялся съезд депутатов от духовенства и церковных старост церквей Ставропольской епархии. В журнале епархиального съезда была сделана запись о рассмотрении вопроса, касающегося увеличения жалования миссионерам. Речь шла о том, что еще в 1910 г. уездные миссионеры ходатайствовали об увеличении им содержания перед Ставропольской епархией. Проблема заключалась в бедственных условиях жизни миссионеров: «тяжелый квартирный вопрос в городах и в селах, дороговизна жизни, усиление пропаганды сектантов и, соответственно, усиление деятельности православной миссии епархии с организацией в приходах и монастырях, краткосрочных курсов в целях охраны православия и возвращения заблудших - все это заставляет миссионеров думать, как сводить концы с концами» [5, л. 1].
Священнослужители в селах и станицах епархии, понимая сложность проблемы, связанной с сектанством инициировали создание обществ трезвости с религиозно-нравственной
целью. Так, 18 марта 1910 г. в консисторию Агафодору от св. Казанской церкви ст. Курганной Николая Михайлова был представлен акт об открытии церкви Общества трезвости из кружка ревнителей православия. Причины открытия священнослужители обосновывали следующими обстоятельствами: в настоящее время на православную церковь и народ надвинулось нашествие врагов. Предполагается по известной программе развратить молодое поколение, разрушить в нем авторитеты родителей, духовных отцов - пастырей церкви и т.д. Для цели все средства хороши, в том числе и убивающее религиозное чувство народные развлечения [3, л. 4]. В общество вошли Пимен Сухоруков, Никита Сухоруков, Евдоким Фролов, Марк Шаргов, Иван Игнатьев, Афанасий Колтунов, Андрей Рындин, - всего 31 человек [3, л. 6]. С подобными просьбами в Ставропольскую епархию обратился из Кубанской области Майкопского отдела, селения Натыр-бово, Покровской церкви священник Тимофий Демьянов 1 января 1911 г., который просил разрешения об открытии миссионерского кружка в составе 10 человек. В его просьбе были изложены следующие обоснования: «Пусть эти кружки будут как малые звёздочки во мраке мирских пороков и злобы, из которых потом возродится всеосвещающий свет Апостольской церкви, являющейся в лучезарном сиянии святыни христовой, освободившихся от вековых наслоений всяческих человеческих пороков и нечистоты» [4, л. 1]. Далее следовало: «Первым пунктом христианской жизни должна быть трезвость, потому что именно в нетрезвости гибнут многие дети церкви и в том же погибель всей Руси. Но следовало бы и трезвость поставить обязательным качеством для членов приходских миссионерских кружков, а где есть уже общества, или братства трезвости, то такие соединить с кружками» [4, л. 4].
В августе 1912 г. в Москве проходил Всероссийский съезд практических деятелей по
борьбе с алкоголизмом, который постановил: в целях успешной борьбы с пьянством учредить в епархиях при архиерейских кафедральных соборах особых проповедников трезвости, которые бы, по поручению епископов, объезжая города и села вели противоалкогольные беседы и чтения [5, л. 2, об.]. Ставропольская Духовная консистория 7 марта 1913 г. постановила: «не открывая новой должности проповедника трезвости, ввести в круг непременных обязанностей наличного состава миссионеров и обязанность вести противоалкогольные беседы и чтения, что было учреждено 6 апреля 1913 г.» [5, л. 2, об.]. Кроме того, было отмечено, что: «Главнейшей причиной распространения сектантства является пьяная и беспутная жизнь православных. В сектанство привлекает трезвость и благообразие жизни. Поэтому необходимо включить в беседы миссионеров тематику о трезвости».
Таким образом, миссионерская деятельность в епархии развивалась, расширяя функции и совершенствуя методы работы. Каждый новый епископ, возглавлявший кафедру, вносил новые идеи по совершенствованию миссионерской деятельности. Расширялись задачи, функции миссионерской деятельности, совершенствовались и расширялись методы работы в этом направлении. Учреждались должности миссионеров, открывались миссионерские станы, создавались школы, в которых велась религиозно-просветительная работа, основывались братства, учреждались миссионерский комитет, общества трезвости. Руководство епархии неоднократно проводило миссионерские съезды, на которых обсуждались проблемы по реализации и выработке эффективных мер борьбы со старообрядчеством и сектан-ством, представлявших серьезную угрозу для населения, особенно для тех, кто слабо разбирался в вопросах религии и основных догматах Русской Православной Церкви.
Источники и литература
1. Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. Москва-Пятигорск, 1992.
2. Государственный архив Ставропольского края (далее - ГАСК). Ф. 439. Оп. 1. Д. 1.
3. ГАСК. Ф. 439. Оп. 1. Д. 21.
4. ГАСК. Ф. 439. Оп. 1. Д. 54.
5. ГАСК. Ф. 439. Оп. 1. Д. 135.
6. ГАСК. Ф. 439. Оп. 1. Д. 205.
7. Обозрение деятельности Ставропольского братства св. вел. князя Владимира с 25 апреля 1888 г. по 1 января 1891 г. Ставрополь: С.Т. Тимофеева, 1891.
8. Отчет о деятельности Епархиального комитета православного миссионерского братства за 1914 г. Ставрополь, 1915.
9. Отчет о деятельности Ставропольского Андреевско-Владимирского Братства за 1900 г. Ставрополь, 1901.
10. Постановления Ставропольского Епархиального миссионерского съезда, бывшего по благословению преосвященного Агафодора, архипастыря Ставропольского и Екатеринодарского в августе 1895 г. в г. Ставрополь-Кавказском. Ставрополь: Тип. Т.М. Тимофеева, 1896 г.
11. Ставропольские епархиальные ведомости. 1893. №2.
References
1. Gedeon, Metropolitan of Stavropol and Baku. The history of Christianity in the North Caucasus before and after its joining Russia (Gedeon, mitropolit Stavropol'skiji Bakinskij. Istorija hristianstva na Severnom Kavkaze do iposle prisoedinenija ego k Rossii). Moscow-Pyatigorsk, 1992. (In Russian).
2. State archive of the Stavropol region (GASK). F. 439. Inv. 1. D. 1. (In Russian).
3. GASK. F. 439. Inv. 1. D. 21. (In Russian).
4. GASK. F. 439. Inv. 1. D. 54. (In Russian).
5. GASK. F. 439. Inv. 1. D. 135. (In Russian).
6. GASK. F. 439. Inv. 1. D. 205. (In Russian).
7. Review of activities of the Stavropol brotherhood of St. vel. Prince Vladimir from April 25, 1888 Jan 1, 1891 (Obozrenie dejatel'nosti Stavropol'skogo bratstva sv. vel. knjazja Vladimira s 25 aprelja 1888 g. po 1 janvarja 1891 g.). Stavropol, 1891. (In Russian).
8. A report on the activities of the Diocesan Committee of the Orthodox missionary fraternity in 1914 (Otchet o dejatel'nosti Eparhial'nogo komiteta pravoslavnogo missionerskogo bratstva za 1914 g.). Stavropol, 1915. (In Russian).
9. Report on the activities of Andreevskoe Stavropol-Vladimir Brotherhood for 1900 (Otchet o dejatel'nosti Stavropol'skogo Andreevsko-Vladimirskogo Bratstva za 1900 g.). Stavropol, 1901. (In Russian).
10. The resolution of the Stavropol Diocesan missionary Congress, the former with the blessing of Archbishop Agathodoros, Archbishop of Stavropol and Ekaterinodar in August 1895 in the city of Stavropol Caucasus (Postanovlenija Stavropol'skogo Eparhial'nogo missionerskogo sezda, byvshego po blagosloveniju preosvjashhennogo Agafodora, arhipastyrja Stavropol'skogo i Ekaterinodarskogo v avguste 1895 g. v g. Stavropol'-Kavkazskom). Stavropol, 1896. (In Russian).
11. Stavropol'skie eparhial'nye vedomosti. 1893. No. 2. (In Russian).
