CC BY
27ИСТОРИЯ воин
Я.В. Вишняков
«СФОРМИРОВАНИЕ ЭТОГО КОРПУСА ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ДЕЛОМ... ГЛУБОКО ГОСУДАРСТВЕННЫМ»
Сербский добровольческий корпус в России в годы Первой мировой войны
¡Pit.
Главнокомандующий армиями Юго-ЗападноТЯ
фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов
■ -~на смотре 1-й сербской дивизии
~ Одесса. 8мая 1916 г. .м'лт - * "----> "■
: ' - .г
Сведения об авторе. Вишняков Ярослав Валерианович — профессор кафедры всемирной и отечественной истории Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России, доктор исторических наук, доцент (Москва. E-mail: vishnyakov@yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе малоизвестных документов российских архивов раскрыты обстоятельства формирования и участия в Первой мировой войне Сербского корпуса, созданного в 1916 году в России из добровольцев — находившихся в плену бывших военнослужащих австро-венгерской армии южнославянских национальностей. Автор акцентирует внимание на том, что взаимоотношения сербов, хорватов и словенцев в добровольческом корпусе стали своего рода прологом будущей печальной судьбы Югославского государства и его армии.
Ключевые слова: Россия; Сербия; Первая мировая война; Сербский добровольческий корпус; М. Живкович.
Упоминания об участии Сербии в событиях Первой мировой войны 1914—1918 гг. связаны с устойчивыми, зачастую мифологизированными стереотипами, объединёнными общим понятием «Сербская Голгофа». Оно включает не только трагическое отступление через горы Албании на остров Корфу осенью—зимой 1915—1916 гг., но и сараевское убийство наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Ф. Фердинанда, успехи сербской армии в отражении двух закончившихся провалами наступлений австро-венгерских войск 12—24 августа и 7 сентября — 15 декабря 1914 года1 (в сербской историографии — Церская 12—24 августа и Колубарская 16 ноября — 15 декабря битвы)2, участие сербских
дивизий в наступлении войск Салоникского фронта Антанты (Греция) в 1918 году3, в результате которого были разбиты болгарские войска и 11-я германская армия, Болгария капитулировала.
П и «-»
В исторической памяти героика сражений сочетается со сведениями о распаде четырёх империй, российских революциях 1917 года, создании Королевства сербов, хорватов и словенцев, Версальской системе и формировании новой модели международных отношений. При этом событиям на Балканах в 1914—1918 гг. в российских исторических исследованиях уделено мало внимания. Так, в разделе, посвящён-ном анализу событий Первой мировой войны, боевых действий на Европейском континенте,
многотомного фундаментального исследования «Всемирная история»4, выпущенного в 2017 году Институтом всеобщей истории РАН, о Балканах и Сербии практически не упоминается, что говорит об оценке Балканского театра военных действий как малозначимого. Не согласившись с его недооценкой, заметим: участие Сербии в войне 1914—1918 гг. интересно не только с военной точки зрения — почти полуторалетнего упорного противостояния
маленькой страны зна- _
чительно более сильной во всех отношениях державе — двуединой австро-венгерской Габсбургской монархии. Уникальность, исключительность Сербии состоит в том, что она стала единственным в европейской истории Нового времени государством, чьи армия и правительство, потерпев военное поражение осенью 1915 года, не признали верховенство
захватчиков, не подпи- _
сали капитуляцию и вместе со значительной
частью населения отправились в добровольное изгнание, чтобы на чужбине открыть новую страницу сербской истории — не только освобождения своей родины, но и формирования нового государства — будущего Королевства сербов, хорватов и словенцев5.
Эта страница истории заставляет не только
Уникальность, исключительность Сербии состоит в том, что она стала единственным в европейской
истории Нового времени государством, чьи армия и правительство, потерпев военное поражение осенью 1915 года, не признали верховенство захватчиков, не подписали капитуляцию
вне поля зрения исследователей аспекты политики России на Балканах, но и по-новому взглянуть на участие южных славян в Первой мировой и Гражданской войнах. Если участие в них чехословацких формирований из военнопленных серьёзно исследовано и освещено, то история созданного в России Сербского добровольческого корпуса мало отражена в отечественной историографии. Её изучение позволяет проанализировать ряд вопросов: во__первых, о целесообразности и эффективности использования созданных в России воинских формирований из захваченных в плен солдат и офицеров противника; во-вторых, о судьбах этих формирований, тесно связанных с развалом Российской империи и становлением нового, Советского государства; в-третьих, об обстановке и конфликтах в Сербском корпусе как своего рода прологе будущей трагической судьбы Югославского государства. Именно в его казармах впервые взорвалась «сербохорватская бомба», причём именно в тот момент, когда представители Югославянского комитета6 и сербского правительства громко заявляли о необходимости создания на Балканах нового общего славянского дома.
Первоначально вербовка в добровольческие
обратить внимание на ранее остававшиеся воинские формирования находившихся в Рос-
сии сербов и представителей других югославян-ских народов, пленённых и дезертировавших из австро-венгерских войск, преследовала цель — пополнить ряды сербской армии7, сражавшейся на стороне Антанты. Инициатива исходила от посланника Сербии в Петрограде М. Спалай-ковича, сербского военного агента (как в то время называли военного атташе) полковника Б. Лонткевича и представителя правительства Сербии в Ставке Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами Российской империи. В декабре 1914 года сербская дипломатическая миссия передала в российский МИД просьбу «об осво-
бождении пленных австрийцев из сербских земель Австро-Венгрии, желающих вступить в ряды сербской армии». Несмотря на сдержанное отношение МИД к этой инициативе, указавшего, что «помянутые лица будут австрийцами рассмотрены как дезертиры и расстреляны»8, Ставка не нашла «принципиального возражения на осуществление этого замысла»9. Особое внимание сербские власти уделяли вербовке из пленных медицинского персонала. К началу войны во всей Сербии было всего 540 врачей, которые, несмотря на значительную русскую помощь, не могли справиться с охватившей страну эпидемией брюшного тифа10. Поэтому сербская дипломатическая миссия ходатайствовала о «присылке из России пленных сербских врачей, захваченных у австрийцев». Россий-
ский посланник в Сербии Г.Н. Трубецкой резюмировал: «...необходимы пятьдесят человек. Желающим приехать будет положено жалованье 400—600 динаров, сообразно опасности, стол и квартира. Говорящих по-сербски предложено командировать по деревням, остальных разместить в госпиталях, где на 300 больных приходится один врач»11.
Мобилизация военнопленных противоречила IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года, приложение к которой «Положение о законах и обычаях сухопутной войны» предписывало: работы, к которым государство имело право привлекать военнопленных, не должны были «иметь никакого отношения к военным действиям»12. Российские дипломаты обратили на это внимание сербских властей. Однако, по мнению МИД России, принимать добровольцев не возбранялось, «т.к. это не принудительные работы, а стремление к добровольному участию в делах войны»13.
В январе 1915 года правительство России приняло решение освободить из плена 31 серба — выходца из тогдашней австрийской провинции Боснии и Герцеговины, которых содержали в Ирбите. При этом они были предупреждены, что «отправляются в сербскую армию на свой страх и риск и подвергают себя тем самым, если попадут в руки австро-венгерских войск, всем последствиям, кои влечет за собой государственная измена своей стране»
М.Спалайкович
С конца 1915 — начала 1916 года, после разгрома и оккупации Сербии войсками Центральных держав, в России началась активная вербовка добровольцев для создания полноценных воинских формирований и их использования на Юго-Западном фронте российских войск. В октябре 1915 года сербский посланник в Бухаресте П. Маринкович сообщил в русскую миссию, что «среди сербских беженцев в Румынии имеется несколько сот нижних чинов, которые желали бы поступить в ряды Русской армии, предназначенной для действий против Болгарии». На эти просьбы утвердительно ответила Ставка Верховного главнокомандующего. МИД дал указание дипмиссии выдать добровольцам паспорта для проезда в Россию. Причём «в виду исключительных обстоятельств» российская дипмиссия приняла решение «бесплатно визировать свидетельства сербов, которые отправляются здешней сербской миссией в формируемый у нас Сербский корпус и кои обыкновенно не имеют денежных средств»15.
К февралю 1916 года был сформирован костяк 1-й сербской добровольческой дивизии. Для управления ею сербское правительство послало в Россию офицеров с острова Корфу, в том числе членов военно-политической организации «Чёрная рука» («Объединение или смерть»)16, проникнутой националистической доктриной. Протест против их отправки выразил российский военный агент в Сербии генерал-майор В.А. Артамонов17. 2 февраля 1916 года он записал в свой дневник: «Был в военном министерстве по поводу назна-
чения офицеров для посылки в Россию (12 т. австрийских сербов-пленных); протестовал против назначения Вемича18. И вообще выбор не русских воспитанников; упомянул о случае, когда русская миссия отказалась выдать паспорт офицеру из свиты королевича Георгия»19. Но вопреки мнению российского военного агента сербские власти отправили в Россию офицеров А. Срба, В. Гойковича, Б. Симича и других членов организации «Чёрная рука». В наборе добровольцев активно участвовал находившийся в Одесском военном округе член той же организации Д. Семиз, который приложил немало усилий «по объезде лагерей военнопленных вне пределов округа, состоя при сербских частях с самого начала их формирования» что не осталось незамеченным российскими военными властями21.
К началу февраля 1916 года, как доносил сербский военный агент полковник Б. Лонт -кевич, было «зачислено на формирование сербских полков около 17 000 нижних чинов и до 70 офицеров»22. Остальные должности, как отмечалось в докладе Ставки Верховного главнокомандующего от 17 июня 1916 года, «предположено, за отсутствием среди военнопленных подходящих лиц, заместить чинами русской службы»23. Во главе 1-й сербской дивизии был поставлен полковник С. Хаджич, начальником штаба — подполковник В. Максимович24. Вооружить её предполагалось австрийскими винтовками и пулемётами, устройство которых было знакомо большинству бывших солдат австро-венгерской армии.
К середине лета 1916 года комплектование 1-й сербской дивизии в основном завершили. Её расквартировали в районе Одессы и Александровска (ныне Запорожье). Тогда же по ходатайству полковника С. Хаджича было принято решение о формировании 2-й сербской добровольческой дивизии. Созданную и будущую дивизии сербское командование
В. Максимович
20
К началу февраля 1916 года было «зачислено на формирование сербских полков около 17 000 нижних чинов и до 70 офицеров»
на Корфу25 решило свести в войсковое объединение. Командование будущим корпусом Сербская Верховная команда (аналог российской Ставки Верховного главнокомандующего) в июле 1916 года доверила опытному генералу26 М. Живкови-чу. После его прибытия в Россию генерала удостоил аудиенции император Николай II, одобривший идею создания в нашей стране сербских воинских формирований27.
Российское командование рассматривало будущий Сербский добровольческий корпус как самостоятельное воинское объединение армии государства — союзника по _ Антанте, признавая «необходимым придержаться сербской организации, несмотря на значительную особенность последней по сравнению с нашей»28. Вместе с тем для удобства управления состав корпуса определили по российскому образцу: две дивизии, каждая из четырёх полков трёх-
батальонного состава и сербский запасной батальон.
Находившееся в изгнании сербское правительство придавало сербским войскам в России не только военное, но и политическое значение. В середине мая 1916 года 1-ю сербскую дивизию осмотрел во время своего визита в Россию премьер-министр Сербии Н. Пашич, затем российский император Николай II. В октябре 1916 года в рапорте главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от кавалерии А.А. Брусилову главный начальник Одесского военного округа генерал от инфантерии М.И. Эбелов29, на которого было возложено общее наблюдение за формированием, размещением и снабжением сербских воинских частей, отметил: «Этот корпус ввиду огромных потерь сербов на Са-лоникском фронте30 (Антанты на территории Греции. — Прим. авт.) явится, вероятно, последним ресурсом Сербии, которым страна может располагать, отстаивая свое существование, и сформирование этого корпуса представляется
делом, не только вызываемым военными соображениями, но и глубоко государственным»31.
Вскоре 1-я сербская дивизия вошла в состав 47-го армейского корпуса русской армии под командованием генерала от инфантерии А.М. Зайончковского и приняла боевое крещение в кровопролитных боях за Добруджу32 между нижним течением Дуная и побережьем Чёрного моря33. Сражалась храбро и понесла тяжёлые потери. С 25 августа по 16 октября 1916 года из 19 тыс. человек потеряла убитыми 35 офицеров и 684 нижних чина; ранеными, соответственно, 195 и 6048; пропавшими без вести — 226534. Офицер 1-й сербской дивизии в период боёв за Добруджу поручик Г. Барабаш35 впоследствии вспоминал: «Нас отправили, не снабдив даже обозом, артиллерией... и там, на Добрудже, мы встретились с болгарами под руководством германцев. тогда был такой кровавый бой, что даже не стреляли, один против другого шли на штыки, спокойно колоть и не стрелять, можете себе представить, как это кончилось, когда в германской артиллерии были на каждые 10 болгар 1 пушка, а у нас всего 2 горные батареи на 4 полка. Наш фланг при этом обнажён, и мы с болгарами столкнулись, и в бою из 3800 штыков осталось 246 человек в живых,
остальные погибли, в моём полку пленных не было. Мы даже не имели понятия о пленных»36.
К началу декабря 1916 года остатки 1-й сербской дивизии отвели в тыл и расквартировали в районе Одесса — Вознесенск — Берёзовка. Тяжёлые потери отрицательно сказались на моральном состоянии участников боёв и уменьшили число желавших вступить в ряды сербских войск добровольцами.
Впрочем, трудности их вербовки в формировавшуюся 2-ю сербскую дивизию возникли раньше, в августе 1916 года. Многие военноплен-
I
С. Хаджич
1-я сербская дивизия вошла в состав 47-го армейского корпуса русской армии под командованием генерала от инфантерии
А.М. Зайончковского и приняла боевое крещение в кровопролитных боях за Добруджу
ные высказывали справедливые опасения за судьбы своих семей. Вступление в сербские войска военнопленных из армии Австро-Венгрии по её законам расценивалось как предательство и дезертирство с соответствующими последствиями для них и их ближайших родственников, проживавших на территории, подвластной двуединой монархии. Нежелание военнопленных вступать в Сербский корпус было вызвано и другой причиной. Как отмечал в октябре 1916 года в рапорте М.И. Эбе-лов, многие пленные южные славяне были «хорошо обустроены на полевых работах у сельских хозяев, которые, дорожа рабочей силой, не могли охотно пойти на лишение рабочих рук в страдную для хозяйства пору сбора урожая, военнопленные из югославян отказывались, за редкими исключениями, менять свое обеспеченное положение на тяготы военного похода»37.
Привлечение во 2-ю сербскую дивизию добровольцев — выходцев из Хорватии и Словении осенью 1916 года вылилось в беспорядки в ней на основе межнациональной розни. В среде хорватов к тому времени укоренилась идеология «хорватского государственного права», сформулированная политиком, сторонником панхор-ватизма, отрицавшим этническую и национальную самобытность сербов и словенцев, А. Старчевичем38 и его последователями. К тому же власти Австро-Венгрии старались «вбить клинья» между балканскими народами. Послав в своих войсках против Сербии многочисленных южных славян и чехов, они рассчитывали достичь выигрышного эффекта при любом развитии событий: в случае победы могли утверждать, что «верные императору» славяне победили Сербию, а поражение вызвало бы ненависть славян, проживавших в Австро-Венгрии, к победоносной
1Дат
СеРб с
Ко*
сербской армии39. Насаждавшаяся австро-венгерскими властями межнациональная рознь повлияла на взаимоотношения военнослужащих Сербского корпуса в России. «Хорваты и словенцы заявляли, что они вовсе не "сербы" (не православные. — Прим. авт.), а католики, и до того, к чему стремятся сербы, им дела нет», — отмечено в справке Ставки Верховного главнокомандующего о Сербском корпусе40.
Из-за нехватки добровольцев пытались принудительно привлекать в сербские войска военнослужащих, прозванных «силовольцами». Те сопротивлялись. Как сообщалось в заявлениях, полученных министром иностранных дел России Б.В. Штюрмером от пленных словенцев, о столкновениях в корпусе, «две роты сбросили с себя винтовки и ранцы и отказались повиноваться. Прибыли казаки, отвели их на "сборный пункт", переодели в австрийскую форму и отправили обратно в плен. Того же дня в другой роте "подневольные добровольцы" кричали своему бывшему (австро-венгерскому. — Прим. авт.) монарху "да здравствует" и теперешнему (сербскому. — Прим. авт.) королю "долой". Конвой взял их на штыки: в результате 13 мёртвых, 2 тяжело, 10 легко раненных; убитые все хорваты, кроме двух сербов, которые убиты случайно»41. Резонанс от межнациональных столкновений в сербских войсках был настолько значителен, что
« Из
онов 2-
и
и<,
т> <
-
• г V- - "
- . * " Г'
Эбелов вынужден был донести о них императору Николаю II42.
Усилению конфликтной атмосферы в корпусе способствовали разногласия в офицерской среде. Присланные сербскими властями офицеры, названные в корпусе «господами с Корфу», заняли привилегированное служебное и материальное положение, ущемив интересы офицеров-добровольцев из военнопленных более низким довольствием всех видов, особенно денежным.
«Хорваты и словенцы заявляли, что они вовсе не "сербы", а католики, и до того, к чему стремятся сербы, им дела нет»
Политическая позиция «господ с Корфу», в т.ч. членов военно-политической организации «Чёрная рука», против отправки которых в Россию протестовал российский военный агент генерал-майор В.А. Артамонов, подогревала межнациональную рознь. Они были националистами, ярыми поборниками идеи «Великой Сербии» с привилегированным положением титульной нации, а большинство бывших военнопленных хорватов и словенцев — сторонниками создания государства южных славян на принципах федерации, равноправия сербов, хорватов и словенцев43.
С каждым новым инцидентом сербы, хорваты и словенцы психологически и политически всё более отдалялись друг от друга. «Какие отношения между офицерами сербиянскими и нашими — даже не разговаривали с ними и [они] в своей среде нас называли предателями. Причем, говорили — "вы предатели Франца Иосифа и предадите нашего царя"», — вспоминал упомянутый ранее хорват Г. Барабаш44. По оценке генерал-лейтенанта С. Д. Чистякова, посланного Ставкой Верховного главнокомандующего для расследования происшествий и анализа положения дел в корпусе, командование корпуса «недостаточно оценило глубину религиозной и политической розни между хорватами (словинцами) — католиками и сербами — православными, при наличии прочих неблагоприятных условий (неудачи в Добрудже и враждебная агитация)»45.
Правительство Сербии, командование её армии на Корфу и корпуса в России понимали, какой вред могут нанести конфликты в войсках на межнациональной почве не только боеспособ-
ности Сербского добровольческого корпуса, но и идее объединения южных славян, создания их единого государства. И попытались найти пути их устранения. С этой целью решили ввести комплектование воинских частей в России по национальному признаку и изменить название войскового объединения. 4 апреля 1917 года командир корпуса генерал М. Живкович сообщил главному начальнику Одесского военного округа о полученной телеграмме военного министра Королевства Сербия и процитировал её: «На основании ваших представлений относительно вопроса об офицерах-добровольцах (бывших военнопленных, подданных Австро-Венгрии. — Прим. авт.) и названия частей вверенного вам корпуса наш совет министров постановил: "Офицеров добровольцев принять в наше подданство под условием представления с их стороны письменного прошения на то и присягнуть по закону на верность. По исполнении этих условий они принимаются в кор[пус] запасных офицеров и как таковые будут получать и все виды довольствия. Совет министров согласен образовать чисто хорватские и словенские батальоны и полки, сообразно числу солдат хорватов и словенцев. Корпус будет называться "Добровольческий корпус сербов, хорватов и словенцев". Имя Югославия официально не будет применяться, ибо болгары, хотя и юго-славяне, но не с нами. Таким образом, будут все удовлетворены, ибо сохраняется имя своих народов и племен. Если хорваты либо словенцы не довольны и желают выйти, передайте их русским военным властям для поступления с ними по усмотрению: либо для возвращения в плен, либо для принятия их в свою армию, а с теми, которые останутся верными, образовать Сербский корпус. Предлагаю Вам точно поступить по сему; присягните и тех, которые присягнут, зачислите на довольствие наших офицеров, а их имена тотчас же по телеграфу доставьте мне для издействования указа. Военный министр генерал Терзич"»46.
Название корпуса изменили, попытались провести предписанные совмином нововведения. Но гармонизировать отношения военнослужащих разных национальностей в корпусе и предотвратить их значительный отток не удалось. Причины убедительно раскрыл в рапорте командиру 4-го пехотного полка от 5(18) апреля 1917 года о выходе из корпуса поручик Г. Барабаш, подчеркнув, что вступил в корпус, «будучи горячим сторонником идей югославянства», тождественных «интересам сербов, хорватов и словенцев». Но служба и беспорядки в корпусе вызвали у него глубокое разочарование, так как, по мнению Барабаша, «эти раздоры были вызваны не хор-
ватами в силу, может быть, каких-то их особых и сепаратистских хорватских интересов, а что они родились в борьбе между югославянской идеей и идеей государства, в котором были бы объединены все сербы, хорваты и словенцы под гегемонией сербов как народа, имеющего наибольшие заслуги в деле создания этого будущего государства». Поручик с горечью резюмировал: «Я вижу далее, что на нас, хорватов, смотрят с недоверием, и считаю, что будет лучше, раз уж мы не можем вместе с сербскими братьями создавать Югославию, если нас здесь не будет, если мы сойдем с дороги, ведущей к расцвету сербской идеи, по крайней мере, не будем вредить ей. Пусть процветает сербство, а мой народ пусть по-прежнему занимается своими хорватскими делами и решает их со всеми своими австрийскими и венгерскими недругами»47. Показательно, что поручик, как и некоторые другие его сослуживцы, покинувшие корпус, выбрал не тыл, не возвращение в плен, а продолжение борьбы за освобождение своего народа от австро-венгерского владычества в
!i\i
рядах русской армии. Отправился на Юго-Западный фронт российских войск в распоряжение штаба 32-го корпуса и стал переводчиком при его разведотделе48.
Российское командование, оценивая боеспособность корпуса как крайне низкую и желая избавиться от проблем сербских войск, рассматривало возможность их отправки на Са-лоникский фронт. Полностью реализовать это намерение помешала Февральская революция в России. Позже часть военнослужащих Сербского корпуса перевезли на Балканы. Но ещё до их отправки значительное число солдат и офицеров покинули ряды корпуса и, вступив в иные воинские формирования, участвовали в Гражданской войне в России по разные стороны баррикад.
Фото с сайтов: krajevina.rs; orenbkazak. narod.ru; srpskaenciklopedija.org; zrklik.com; magacinportal.com; ws.studylib.ru;
test.waralbum.ru и из архива автора
РИМЕЧАНИЯ
1 См.: Корсун Н.Г. Балканский фронт мировой войны 1914—1918 гг. М.: Воениздат НКО СССР, 1939. С. 18—26.
2 Подробнее см: Радое-вич М., Димич Л. Сербия в великой войне 1914—1918: краткая история. Белград, 2014. С. 131—166.
3 Подробнее см.: Корсун Н.Г. Указ. соч. С. 89—117.
4 Всемирная история. Мир в ХХ веке: эпоха глобальных трансформаций в 6 т. Т. 6. Кн. 1. М.: Наука, 2017. С. 253—308.
5 Королевство сербов, хорватов и словенцев — государство, образованное 1 декабря 1918 г. в результате объединения королевств Сербия и Черногория, а также части южнославянских земель (Хорватия, Славония, Далмация, Словения, Босния, Герцеговина, Воеводина), входивших ранее в состав Австро-Венгрии. Было конституционной монархией во главе с сербской династией Карагеоргиевичей. 3 октября 1929 г. после государственного переворота переименовано в Королевство Югославия. См.: Королевство сербов, хорватов и словенцев // Большая российская энциклопедия: электронная версия (БРЭ ЭВ): Шрву/Ыдепс. ги; Вишняков Я.В. Сербия в начале Первой мировой войны 1914—1915 гг. // Новая и новейшая история. 2013. № 2. С. 53—65.
6 В мае 1915 г. политики из Хорватии, Словении, Далмации, Боснии и Герцеговины основали в Лондоне Юго-славянский комитет, поставивший задачуобъединения всех югославянских земель с Сербией и формирования единого югославянского государства. В него вошли хорваты и словенцы Ф. Супило, Ф. Поточняк, Б. Вошняк, И. Мештрович, Н. Жупанич и др. Председателем комитета стал адвокат из Сплита А. Трумбич. К 1916 г. представители комитета находились в Париже, Женеве, США, странах Южной Америки. В России интересы комитета представляло общество «Юрий Крижанич» во главе с известными хорватскими общественными деятелями К. Геруцем, И. Гарапичем и словенцем Л. Тумой. В 1916 г. К. Геруц создал в Москве общество «Югославия», Л. Тума основал в Петрограде газету с аналогичным названием. В июне—июле 1917 г. на о. Корфу прошли переговоры между Югославянским комитетом и сербским правительством Н. Пашича, завершившиеся 20 июля 1917 г. подписанием с А. Трумбичем декларации о провозглашении под скипетром династии Карагеоргиевичей единого государства сербов, хорватов и словенцев как «конституционной, демократической и парламентской монархии».
7 По данным российского историка В.В. Зеленина, к сентябрю 1917 г. в России было около 2 млн военнопленных, из них почти 80 проц. — солдаты и офицеры австро-венгерской армии, в т.ч. более 300 тыс. югосла-вян. См.: Зеленин В.В. Под красным знаменем Октября: югославянские интернационалисты в Советской России 1917—1921. М.: Мысль, 1977. С. 8, 9.
8 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 323. Дипломатическая канцелярия при Ставке. Оп. 617. Д. 94. Л. 2, 2 об.
9 Там же. Л. 1—3.
10 Подробнее см.: Шевцова Г.И. Россия и Сербия: из истории российско-сербских отношений в годы Первой мировой войны (гуманитарный аспект) М.: [б.и.], 2010. 199 с. По сведениям российского посланника в Сербии Г.Н. Трубецкого, только в г. Нише за первые четыре месяца 1915 г. умерли 35 тыс. человек, более трети из них пленные. См.: Трубецкой Гр. Н. Русская дипломатия 1914—1917 гг. и война на Балканах. Монреаль, 1983. С. 111—116.
11 АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 94. Л. 9.
12 IV Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. с приложением: «Положение о законах и обычаях сухопутной войны».
13 АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 94. Л. 6.
14 Там же. Л. 17, 18.
15 Там же. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 4027. Л. 2—11.
16 Подробнее см.: Вишняков Я.В. «Чёрная рука» в сербской политике начала ХХ века // Военно-исторический журнал. 2014. № 10. С. 8—13; Писарев Ю.А. Тайны Первой мировой войны: Россия и Сербия в 1914—1915 гг. М.: Наука, 1990. 224 с.; Мекен-зи Д. Апис. Београд, 1996. 328 с.; КазимировиП В. Црна Рука. Личности и догами у Срби]и од преврата 1903 г. до Солунског процесса 1917 године. Крагу]евац, 1997. 808 с.; Вишняков Я.В. Военный фактор и государственное развитие Сербии начала ХХ века. 2-е изд. М.: МГИМО, 2016. 529 с.
17 Виктор Алексеевич Артамонов // Интернет-ресурс «Хронос»: http://www.hrono. ru/biograf/bio_a/artamonovva. php.
18 Майор Велимир Вемич
— один из участников убийства сербской королевской четы Обреновичей 29 мая 1903 г. и главных создателей общества «Объединение или смерть» («Чёрная рука»). В.А. Артамонов писал: «Майор Вемич принадлежал кчислу "заговорщиков", причем... по мнению порядочных и беспартийных людей, запятнал себя надругательством над
трупом королевы Драги. Удержавшись, несмотря на это, в армии, г. Вемич пользуется покровительством остальных заговорщиков». См.: Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878—1917 гг. Серия III. Т. V. Л., 1934. С. 440.
19 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1635. Д. 1. Оп. 4. Л. 14.
20 Там же. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 425. Л. 165.
21 О Д. Семизе см. подробнее: Вишняков Я.В. Штрихи к биографии Душана Семиза // Столетие двух эмиграций: сборник статей. М., 2019. С. 47—60.
22 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1167. Л. 20, 20 об. Цит. по: Армия без государства: от сербского к югославянскому добровольческому корпусу в России во время Первой мировой войны:сборникдокументов. Воjска без државе. Од српског до jугословенског доброволачког корпуса у Русици за време Првог свет-ског рата: зб. док. / Сост. Я.В. Вишняков, А.Ю. Тимофеев, Г. Милорадович. М.: [б.и.], 2014. С. 47. Интернет-ресурс: https://mgimo.ru.
23 РГВИА. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 425. Л. 18—20.
24 Максимович Воин (1876—1942) впоследствии стал известным сербским генералом, профессором военной академии, редактором газеты «Воин».
25 Военным министром Сербии в то время был генерал Б. Терзич.
26 У высших офицеров сербской армии в тот период были воинские звания — генерал и войвода (воевода).
27 ЖивковиП М. Добро-волачки корпус у Руси]и. «СеЛала команданта». При-редио А. Животик. Београд, 2018. С. 26.
28 РГВИА Ф. 1837. Оп. 1. Д. 425. Л. 18—20.
29 Каширин В.Б. Поход в Добруджанскую степь: эволюция замысла, планирование и подготовка экспедиции русских войск за Дунай в 1916 году // Studia Balkanica (К юбилею Р.П. Гришиной): сборник статей. М.: Институт славяноведения РАН, 2010. С. 159; Айрапетов О.Р. Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914—1917). 1916 г. Сверхнапряжение. М.: Кучково поле, 2015.
30 По сведениям сербского военного историка Д. Денды, за 1916 г. в ходе боёв на Са-лоникском фронте из строя выбыли 27 965 сербских солдат, из них 7208 умерли от болезней //Денда Д. Российский союзник на Балканах: сербская армия 1914—1918 гг. (численность, организация, структура, снаряжение) // Вместе в столетии конфликтов. Россия и Сербия в ХХ веке: сборник статей. М.: Институт славяноведения РАН, 2016. С. 57—73.
31 Рапорт начальника Одесского военного округа генерала от инфантерии М.И. Эбелова главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от кавалерии А.А. Брусилову. 25 октября 1916 г. // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1167. Л. 83—87. Цит. по: Армия без государства... С. 123.
32 Подробнее см.: Каширин В.Б. Указ. соч. С. 139—179.
33 См.: Добруджа // БРЭ ЭВ.
34 Перечень убыли Первой Сербской дивизии с 25 августа по 16 октября 1916 г. // РГВИА. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 425. Л. 299; ПоповиЬ Н. Губици 1 српске доброволачке дивизи]е у борбеним операци]ама у Добрууи 1916 године // Во]но-истори]ски гласник. 2012. № 2. С. 145—152.
35 Барабаш Густав (1889— 1938) окончил Загребский университет. В 1914 г. был призван в австрийскую армию. Вскоре сдался в плен. В марте 1916 г. вступил в 1-ю сербскую дивизию и уча-
ствовал в боях в Добрудже. Покинув корпус, был направлен на Юго-Западный фронт в распоряжение штаба 32-го корпуса, стал переводчиком при его разведотделе. Незадолго до событий октября 1917 г. был избран в состав военно-революционного комитета корпуса. Затем перешёл на сторону Красной армии, стал командиром интернационального юго-славянского отряда, первоначально насчитывавшего около 1280 югославян, которые затем вошли в состав 4-й революционной армии. В 1918—1919 гг. начальником штаба 2-й Украинской дивизии и начальником штаба Интернациональной дивизии участвовал в боях на Украине. Летом 1919 г. вступил в ряды РКП(б). В том же году уехал на родину. С 1924 г. был членом Югославской компартии. Опасаясь репрессий со стороны югославских властей, прибыл в СССР. В 1938 г. расстрелян по обвинению в антисоветской деятельности. В 1956 г. посмертно реабилитирован. См.: Зеленин В.В. Указ. соч. С. 40, 41.
36 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 28361. Оп. 2. Д. 172. Л. 2.
37 Рапорт начальника Одесского военного округа генерала от инфантерии М.И. Эбелова главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от кавалерии А.А. Брусилову. 25 октября 1916 г. // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1167. Л. 83—87. Цит. по: Армия без государства... С. 122.
38 Старчевич Анте, хорватский общественно-политический деятель, сторонник панхорватизма, один из основателей хорватской Партии права. Отрицал этническую и национальную самобытность сербов и словенцев. В современной Хорватии почитается как «отец отечества». См.: Старчевич // БРЭ ЭВ.
39 МитровиП А. Срб^а у првом светском рату. Бео-град, 1984. С. 106, 107.
40 Справка о данных расследования, произведённого генерал-лейтенантом Чистяковым по вопросу о принудительном наборе военнопленных югославян в сербские формирования. 2 февраля 1917 г. // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1167. Л. 68—71 об. Цит. по: Армия без государства. С. 207, 208.
41 Выписки из заявлений, полученных министром иностранных дел Б.В. Штюрме-ром от пленных словенцев, о столкновениях в корпусе (перевод со словенского и хорватского) // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 330. Л. 8, 9. Цит. по: Армия без государства. С.152.
42 Рапорт начальника Одесского военного округа генерала от инфантерии М.И. Эбелова главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от кавалерии А.А. Брусилову о столкновениях в корпусе. 27 октября 1916 г. // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 330. Л. 10, 10 об. Цит. по: Армия без государства. С. 154.
43 См.: Участие югославских трудящихся в Октябрьской революции и Гражданской войне в СССР. Сборник документов и материалов. М., 1976. С. 31—33.
44 РГВА Ф. 28361. Оп. 2. Д. 172. Л. 15.
45 Рапорт генерал-лейтенанта С.Д. Чистякова главнокомандующему армиями Юго-западного фронта генералу от кавалерии А.А. Брусилову. 9 января 1917 г. // РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 330. Л. 13—30. Цит. по: Армия без государства. С. 191.
46 РГВИА. Ф. 1837. Д. 442. Л.103.
47 Участие югославских трудящихся в Октябрьской революции и Гражданской войне в СССР. С. 31—33.
48 См.: Зеленин В.В. Указ. соч. С. 40, 41.
Ya.V. Vishnyakov
«THE FORMATION OF THIS CORPS APPEARS A PROFOUNDLY STATE MATTER»
The Serb Volunteer Corps in Russia during the First World War
Information about author. Yaroslav Vishnyakov — professor of the World and Domestic History Department at the Moscow State Institute of International Relations (University), the RFMinistry of Foreign Affairs, D. Sc. (Hist.), associate professor (Moscow. E-mail: vishnyakov@yandex.ru).
Summary. The paper goes over little-known documents from Russian archives to uncover the circumstances of forming the Serb Corps in Russia in 1916 of volunteers, ex-servicemen of the Austro-Hungarian Army of Southern Slav ethnicity taken prisoner. The Corps took part in WWI. Keywords: Russia; Serbia; First World War; Serb Volunteer Corps; M. Zivkovic.
