CC BY
21
9. Norman B.Y. Game on language facets. M.: Flinta: Nauka. 2006. P. 344. [in Russian].
10. Nuhov S.Z. Language game: various approaches and definitions. Vestnik Bashkirskogo universiteta. Philology and art series. 2012. № 1. V. 17. P. 165-170. [in Russian].
11. Sannikov V.Z. The Russian language in the mirror of language game. 2-e izd., ispr. i dop. M.: Yazyki slav-janskoi kulturi, 2002. P. 552. [in Russian].
12. Stylistic encyclopedic dictionary of the Russian language. M.: Flinta: Nauka, 2011. P. 696. [in Russian].
13. Fomicheva Z.E., Eliseeva I.B. On language means of creating humorous effect in parody literary text. Izvestija Tulskogogumanitarnogo universiteta. Humanities. 2009. № 1. P. 309-319. [in Russian].
14. Tsikusheva I.V. Language game phenomenon as an object of linguistic research. Izvestija RGPU im. A.I. Gertsena. 2009. № 90. P. 169-171. [in Russian].
15. Yagello M. Alice in language land. To those who want to understand linguistics. M.: Editorial URSS, 2003. P. 192. [in Russian].
Сведения об авторе: Степанова Ирина Валерьевна,
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры теории и практики английского языка,
Челябинский государственный университет,
г. Челябинск, Российская Федерация. E-mail: musicair14@gmail.com
Information about the author: Stepanova Irina Valerievna,
Candidate of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Assistant Professor, Department of English Theory and Practice, Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. E-mail: musicair14@gmail.com
УДК 83 ББК 83.3(4Г)
Е.М. Шастина, Г.А. Фролов
«сейсмографический» роман альфреда
КОЛЛЕРИЧА В КОНТЕКСТЕ АВСТРИйСКОй ЛИТЕРАТУРы ВТОРОй половины хх ВЕКА
В статье рассматривается поэтика романа Альфреда Коллерича «Убийцы персиков» в контексте австрийской литературы второй половины ХХ века. Исследуется литературный контекст, повлиявший на становление эстетических взглядов писателя - представителя австрийского литературного авангарда. Привлечены к рассмотрению повествовательные стратегии Коллерича.
Ключевые слова: Коллерич, литературный авангард, нарративные стратегии, языковая игра.
Е.М. Shastina, G.A. Frolov
«SEISMOGRAPHIC» NOVEL BY ALFRED COLLERICH IN THE CONTExT OF AUSTRIAN LITERATURE OF THE SECOND HALF OF THE 20TH CENTURY
The poetics of Alfred Collerich's novel "The Peaches Killers" is considered in the context of Austrian literature of the second half of the twentieth century. The literary context that influenced the formation of the aesthetic views of the writer as a representative of the Austrian literary avant-garde is explored. The narrative strategies of Collerich are brought to attention.
Key words: Collerich, literary avant-garde, narrative strategies, language game.
m
о ^
о 0
ш
Современный австрийский писатель Альфред Коллерич (Alfred Kolleritsch, род. 1931) до недавнего времени был практически незнаком российскому читателю. В немецкоязычном литературном пространстве он хорошо известен как автор нескольких романов и поэтических сборников, отмеченных престижными литературными премиями. На родине писателя за Коллеричем прочно закрепился титул «патриарха» австрийского литературного авангарда, в связи с тем, что он еще в начале 60-х годов возглавил альтернативное литературное движение в противовес тогдашнему консервативному венскому ПЕН-клубу, что повлекло за собой «жесткую конфронтацию» [6] в литературной среде Австрии. Дебютный роман Коллерича «Убийцы персиков» ("Die Pfirsichtoter", 1972), названный автором «сейсмографическим романом», спустя почти тридцать лет был переведен на русский язык (пер. В. Фадеев, 2003) [3]. По мнению Т.О. Баскаковой, публикация этого романа Кол-лерича, программного для австрийского авангарда, важна тем, что «помогает понять причины раскола в австрийской литературе» [1].
Проблема «непреодоленного прошлого» была и остается для австрийской литературы не менее актуальной, чем для писателей послевоенной Германии. По мнению Р. Менассе, «ни одна страна в мире не пренебрегала публичным обсуждением своих внутренних проблем и их принципиальным осмыслением в такой степени, как это делала Вторая Австрийская республика» [4, с. 12]. Так называемый «реставрационный период» вывел на литературную арену молодое поколение авторов - «новых субъективистов», которые, с одной стороны, за внешним благополучием послевоенной Австрии, её «кулинарным и рекламным фасадом» [5, с. 15], все больше обращались к проблемам внутренней стагнации, в первую очередь, на примере австрийской провинции. С другой стороны, Австрия представляла собой «символично замкнутую со всех сторон высокими горами страну, в которой царили жесткие нормы и консервативные взгляды, упо-
рядоченность, пронизанная «коричневыми» ниточками не выкорчеванного фашизма и антисемитизма» [8, с. 8].
В 60-е годы молодые писатели, деятели кино, музыканты создали в Граце объединение «Форум Городской парк» (Forum Stadtpark), ставший на долгие годы главной трибуной для художников-авангардистов. В это же время Коллерич выступил одним из инициаторов издания литературного журнала «Манускрипты» (manuskripte), в котором с самого начала его существования печатались оппозиционные писатели, авторы-бунтари, некоторые из них по праву являются гордостью австрийской словесности (П. Ханд-ке, Э. Елинек, Б. Фришмут и др.). Кол-леричу, бессменному редактору этого авторитетного журнала, удалось собрать вокруг себя нонконформистски ориентированные литературные силы, он активно до сих пор привлекает к сотрудничеству авторов из других стран для того, чтобы познакомить читателя с новейшими тенденциями в мировой литературе. В разные годы в журнале печатались такие авторы, как В. Бауэр, П. Биксель, Ф. Майрёкер, А. Мушг, Ф. Рот, Э. Яндль и многие другие. «Просветительская миссия» Коллерича не всегда воспринималась в обществе 60-70-х годов однозначно. Так публикация на страницах «Манускриптов» романа О. Винера «Улучшение Центральной Европы» („Die Verbesserung von Mitteleuropa", 1969) была настолько спорной, что спровоцировала судебное разбирательство, стоившее Коллеричу карьеры школьного учителя. В 70-е годы важными событиями стали литературные симпозиумы, на которых грацевцы, дистанцируясь в творчестве от острой социально-политической проблематики, предпочитали дискутировать по поводу меняющихся нарративных стратегий, укрепляясь в мысли относительно необходимости обновления повествовательной техники. В духе австрийской традиции, связанной с философской «критикой языка» Л. Витгенштейна, на первом плане оказывается смоделированная языковая реальность, сугубо авторская, разрушающая шаблонность языка. Особый интерес вызывает «проблема
разрыва между словом и понятием», так называемый «языковой скептицизм» [10, с. 269].
«Сейсмографический роман» Коллерича, как нельзя лучше, демонстрирует экспериментаторство автора. По мнению В.А. Ерохина, «Коллерича можно причислить, наряду с Додерером или Бернхардом, к глубоко «национальным австрийским авторам, особым образом трудным для чтения», при этом «он слишком аналитичен»: ему не хватает их лиризма и языковой эксцентрики [2, с. 27-28]. Это трудно оспорить, поскольку, как известно, австрийская литература в классических её проявлениях далека от простого, доходчивого повествования, рассчитанного на массового читателя. Так называемый «постимперский синдром» закрепил в сознании австрийцев представление о «двуликой реальности», сочетающей, как полагает Н.С. Павлова, веру в былую славу некогда великой Австро-Венгерской империи и тотальную неуверенность в завтрашнем дне [7, с. 11]. Поиск «новых форм» самовыражения привел к тому, что литературный авангард стал одним из магистральных течений в европейском литературном процессе второй половины ХХ века, одним из представителей которого является Коллерич, который, по собственному признанию, предпринял попытку заполнить философские модели и структуры собственным содержанием [13].
В настоящем исследовании решается ряд задач: во-первых, привлечь внимание к творчеству одного из ярчайших представителей австрийского авангарда; во-вторых, попытаться выявить используемые Коллеричем нарративные стратегии, благодаря которым автор выстраивает диалог с читателем и временем. Действие романа «Убийцы персиков» разворачивается вдали от центра, вокруг затерянного в лесах замка, в этом смысле, роман автобиографичен, поскольку автор провел детство вблизи одного из штирийских замков. Как известно, прибор, называемый сейсмографом, используется для того, чтобы зафиксировать колебания земной поверхности во время землетрясений или при взрывах. О ка-
ких катаклизмах ведет речь Коллерич, смотрит ли он профетически в грядущее или просто экспериментирует с языком, насыщая текст языковыми парадоксами? Представляется, что на эти явно риторические вопросы, писатель пытается ответить сам, главный его союзник - язык. Об одном из персонажей романа по имени Цэлинггзар сказано: «Он размалывал языком сам язык» [3, с. 58]. Коллерич, подобно Андрею Платонову, «тяготеет скорее к знаковой, нежели к образной речи» [11, с. 235]. «Неправильность» языка Коллерича подчинена его «нелогичной» логике. Кулинарное искусство требует соблюдения неких правил: «Точное соотношение пищевых качеств с точным учетом вкусов господ - восемнадцати едоков - продумано и выверено»; «Воздействие пищи на вкусовые нервы просветляет человека» [3, с. 8] или «Горькие субстанции являют свою силу в преддверии глотки» [3, с. 8]. Ранее одним из авторов данной статьи предпринималась попытка проследить «опыт стилевого сближения» Платонова и австрийского писателя Канетти [12]. Думается, что подобный ракурс исследования может в дальнейшем «сблизить художественные миры» Платонова и Коллерича.
Несомненно, что перед читателем роман-притча, это угадывается уже в заглавии. В замке Коллерича царит веками неменяющаяся иерархия: за столом, уставленном яствами, восседают представители высшего сословия - восемнадцать едоков. В романе задействована собственная символика, объединяющая знаковые понятия: «персиковое дерево», «убийцы персиков», «кулинарное искусство», «черная бархатка», «нежники» и др. Не всегда смысл слов понятен сразу, возникает интрига, что где-то дальше обязательно будет найден ключ к разгадке: «Нежники - это то, чего нет. Они вышли из глаз, из глаз О. они проникли в замок. Они вели игру против того, что он, мальчик, не мог видеть. Нежни-ки - вот это игра! Они - ивы над ручьем, сплетение ветвей. Они отвечают на все. Они - владение, которое не портит. Они сами по себе. Они шлифуют замок, и он светится. Они скатывают тень и уносят
ф
t3 ф
H I
о ü
CQ
ГО
T ГО S ü О. ф Ф со
оХ
ГО I Ч s
Ф CÛ
ао
и
if О ей
Ä о.
Ü ГО
О О. ф ф
т H s S
го >s
ŒO lT Ü
о о
"I
« S3
О m
» го
ш
о ^
о 0
ш
её. Они - мысли О., помогающего Цёле-стину. Они подают помощь, убивая. Они убивают горы и ступени, клоаку и башню. Они изглаживают все на своем пути. Нежники - плоская равнина, не знающая эха. Золото здесь - просто камень» [3, с. 40-41].
Композиционно роман состоит из десяти глав, названия которых единообразны по структуре: «О платоническом пире», «О манифесте, обвиняющем убийц персиков», «О бугорках на лбу», «О провидении», «Об особой ванне», «О кошачьем воскресенье», «О золотом фазане», «О белых гробах», «О нежни-ках», «Об изразцовых печах». В романе, помимо «восемнадцати едоков» и их гостей, философствующих на тему «облагораживания» жизни, присутствует многочисленная челядь - повариха Мария Ноймайстер и семь ее помощниц, слуги, обслуживающие господ, нищий Грес - «приживальщик клоаки и помойной ямы» и т.д. Всех действующих лиц, за редким исключением, автор наделяет именем, дальнейшая характеристика касается, как правило, выполняемых ими действий. Пространство происходящего ограничено границами замка и прилегающими к нему землями. Квинтэссенция рассуждений о времени сформулирована князем Генрихом: «Время, которое я ощущал, текло медленно, а время вне меня бежало, и меня охватило глубокое отчаяние, я боялся пропустить сбор, тогда меня могли бы освободить от ответственности за поддержание целостности и я был бы изгнан из замка и всех замков» [3, с 131]. Замок символизирует незыблемость устоев, иерархию, которая, как думали его обитатели, не подвержена каким-либо изменениям извне. Аллюзии на «Замок» Кафки очевидна, тема эта заслуживает отдельного исследования, поэтому выносится за рамки данной статьи.
В книге множество сентенций, касающихся «кулинарного искусства» - сквозной метафоры, которая обрастает деталями по мере включения ее в контекст. Так, первая глава под названием «О платоническом пире» содержит многочисленные высказывания афористического характера, например: «Отвращение про-
тивозаконно, оно противоречит скрижалям кулинарного искусства» [3, с. 8]; «Пища - аристократия вещей»; «Трапеза - контракт с вечностью» [3, с. 9]; «Кулинарные книги - суть книги жизни»; «Разное - едино. Единое - избранно. Избранное - вкусно. Вкусное - прекрасно. Прекрасное - вечно. Вечное - пища Богов» [3, с. 14], «Равенство глоток - ложь и абсурд» [3, с. 22]. Подобные умозаключения разбросаны по всему роману: «Кулинарное искусство - узник времени. У его созданий самый короткий век» [3, с. 92]. «Сохранение мира есть „кулинарное искусство" [3, с. 110] и т.д.
Для идиостиля автора типичным является упрощенный синтаксис, доминируют простые предложения, часто акценты расставлены анафорическим порядком слов: «Мария Ноймайстер ставит на стол миску с гусиной печенью. Мария Ноймайстер - мастерица по части отбора печенок» [3, с. 18]; «Они стоят бок о бок и вдыхают ночную прохладу. Они боятся нищих. Они знают, что Грес залег над клоакой» [3, с. 28]; «Каждое слово -разверстая пора! Каждое слово - игла» [3, с. 40]. Предложение дробится, парцелляция способствует созданию особого ритма: «Сокровенное перелилось в просветы папортниковых зарослей на острове в пруду. Застыло в кристаллах ледового погреба. Истлевает под мохом колонн» [3, с. 40]. Особая роль отведена языковой игре, которая сохранена в русском варианте романа благодаря отточенному переводу В. Фадеева: «Человек живет не для того, чтобы есть, а для того, чтобы хорошо есть» [3, с. 94]; «Абстрактное настолько впиталось в яства, что это мешает попыткам даже обосновать желание, от которого уже увлажняются уста. Но усилием разума и воли он возьмет быка за рога и ощутит желаемое как реально жеваемое, а жеваемое как истинно переживаемое, ощутит вливание как влияние» [3, с. 76].
Неоднозначна фигура нарратора, трудно понять, от чьего лица ведется повествование. Вначале это повествователь от третьего лица, постепенно в текст вводится Я-рассказчик, обращенный в прошлое, и некий мальчик О., для кото-
рого «убийство персиков приравнялось к убийству кошек» [3, с. 39]. Знаковой предстает в романе фигура слуги Цёли-стена, посадившего вопреки воле графини персиковые деревья: «Знай, это будет, мои деревья будут цвести и золотиться персиковыми шарами», и они созреют, и О. соберет их» [3, с. 35]. В уверенности Цёлистена заложено противоречие, он знает наперед, что «будет служить графине до последнего дня», «будет служить снеди, господам, замку» [3, с. 35]. Противостояние, таким образом, лишено смысла, но, несмотря на это, мысль о возможном противостоянии, все же, имела место, и это самое главное. Сейсмографические толчки не остались незамеченными, разрушение незыблемости изнутри, в недрах сознания, способны привести к катастрофе. «Убийцы перси-
ков» в конечном итоге побеждены, замок разрушен, но он остался в воспоминаниях людей как некий фантом.
«Сейсмографический» роман Кол-лерича представляет собой особый вид литературного творчества, заявившего о себе в середине ХХ века. Художник-авангардист ломает стереотипы, экспериментируя с языком, наполняя новым смыслом предметы обыденности, расширяя и изменяя в ходе повествования их значение. Системное изучение литературного процесса конца 1970-х по начало 1990-х годов только начинается, оно «потребует учета самых разных историко-культурных явлений» [9, с. 490]. Данное исследование лишь первая попытка осмыслить своеобразие прозы Коллери-ча в контексте современной австрийской литературы.
Библиографический список
1. Баскакова, Т. О кулинарном искусстве, убийцах персиков и «неистинности истин [Электронный ресурс] / Т.О. Баскакова // Иностранная литература. - 2004. - № 7. - Режим доступа: http:// magazines.russ.ru/inostran/2004/7/baskak-pr.html. - [Дата обращения: 03.10.2017].
2. Ерохин, В.А. Австрийская проза 1950-1970-х гг. [Текст] / В.А. Ерохин // История австрийской литературы ХХ века. - Т. II. 1945-2000. - М.: ИМЛИ им. А.М. Горького РАН, 2010. - С. 18-45.
3. Коллерич, А. Убийцы персиков: Сейсмографический роман [Текст] / А. Коллерич; пер с нем. В. Фадеева. - СПб.: Симпозиум, 2003. - 240 с.
4. Менассе, Р. Страна без свойств. Эссе об австрийском самосознании [Текст] / Р. Менассе; пер. с нем. - СПб.: Петербург - XXI век; Симпозиум, 1999. - 128 с.
5. Михайлов, А.В. Избранное: Феноменология австрийской культуры [Текст] / А.В. Михайлов. -М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - 392 с.
6. «Наш журнал - это объединение идеалистов» [Электронный ресурс] // Иностранная литература. - 2005. - № 3. - Режим доступа: http://magazines.russ.rU/inostran/2005/3/zh12-pr.html#_ ftnref1. - [Дата обращения: 03.10.2017].
7. Павлова, Н.С. Природа реальности в австрийской литературе [Текст] / Н.С. Павлова. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - 312 с.
8. Плахина, А.В. Послевоенный синдром: литература в поисках австрийской идентичности [Текст] / А.В. Плахина, В.Д. Седельник // История австрийской литературы ХХ века. - Т. II. 19452000. - М.: ИМЛИ им. А.М. Горького РАН, 2010. - С. 3-17.
9. Плахина, А.В. Австрийская проза конца 1970-х - начала 1990-х годов [Текст] / А.В. Плахина, В.Д. Седельник, Ю.Л. Цветков // История австрийской литературы ХХ века. - Т. II. 1945-2000. - М.: ИМЛИ им. А.М. Горького РАН, 2010. - С. 490-516.
10. Стрельникова, А.А. Послевоенная драма [Текст] / А.А. Стрельникова // История австрийской литературы ХХ века. - Т. II. 1945-2000. - М.: ИМЛИ им. А.М. Горького РАН, 2010. - С. 256-283.
11. Фадеев, В. От переводчика [Текст] / В. Фадеев // А. Коллерич. Убийцы персиков: Сейсмографический роман. - СПб.: Симпозиум, 2003. - С. 235-238.
12. Шастина, Е.М. Э. Канетти и А.П. Платонов: опыт «стилевого сближения» [Текст] / Е.М. Ша-стина // Научный диалог. - 2016. - № 3 (51). - С. 158-169.
13. Bartsch, К. Alfred Kolleritsch [Электронный ресурс]. Kurt Bartsch und Gerhard Melzer (Hrsg.) - Режим доступа: http://www.planetlyrik.de/kurt-bartsch-und-gerhard-melzer-hrsg-alfred-kolleritsch/2016/06/ [Дата обращения: 03.10.2017].
Referents
1. Baskakova T. About culinary art, killers of peaches and "untruth truths". Inostrannaya literatura, 2004. No. 7. Available at: http://magazines.russ.ru/inostran/2004/7/baskak-pr.html. [in Russian].
2. Erokhin V.A. Austrian prose of the 1950s-1970s. Istoriya avstriyskoy literatury XX veka. Volume II. 19452000. Moscow: IMLI im. A.M. Gorkogo RAN, 2010. P. 18-45. [in Russian].
3. Collerich A. Killers of peaches: Seismographic novel.. Trans. V. Fadeev. St. Petersburg: Symposium, 2003. P. 240. [in Russian].
4. Menasse R. A country without properties. Essays on Austrian self-consciousness. Trans. St. Petersburg: Petersburg - XXI vek, Symposium, 1999. P. 128. [in Russian].
5. Mikhailov A.V. Selected: Phenomenology of Austrian Culture. Moscow, St. Petersburg: Izdatel'stvo "Tsentr gumanitarnykh initsiativ - universitetskaya kniga", 2009. P. 392. [in Russian].
6. "Our journal is the unification of idealists". Inostrannaya literatura, 2005. No. 3. Available at: http:// magazines.russ.ru/inostran/2005/3/zh12-pr.html#_ftnref1. [in Russian].
7. Pavlova N.S. The nature of reality in the Austrian literature. Moscow: Yazyki slavyanskoy kultury, 2005. P. 312. [in Russian].
8. Plakhina A.V. Post-war syndrome: literature in search of Austrian identity. History of Austrian literature ofthe twentieth century. Volume II. 1945-2000. Moscow: IMLI im. A.M. Gorkogo RAN, 2010. P. 3-17. [in Russian].
9. Plakhina A.V. Austrian prose of the late 1970s - early 1990s. History of Austrian literature ofthe twentieth century. Volume II. 1945-2000. Moscow: IMLI im. A.M. Gorkogo RAN, 2010. P. 490-516. [in Russian].
10. Strelnikova A.A. Postwar drama. History of Austrian literature ofthe twentieth century. - Volume II. 19452000. Moscow: IMLI im. A.M. Gorkogo RAN, 2010. P. 256-283. [in Russian].
11. Fadeev V. From the translator. A. Collerich. Killers of peaches: Seismographic novel. St. Petersburg: Symposium, 2003. P. 235-238.
12. Shastina E.M. E. Canetti and AP Platonov: experience of «style rapprochement». Nauchniy dialog, 2016. No. 3 (51). P. 158-169.
13. Bartsch, K. Alfred Kolleritsch. Available at: http://www.planetlyrik.de/kurt-bartsch-und-gerhard-melzer-hrsg-alfred-kolleritsch / 2016/06 / [in German].
Сведения об авторе: Шастина Елена Михайловна,
доктор филологических наук, профессор, профессор, кафедра немецкой филологии, Казанский (Приволжский) федеральный университет (Елабужский институт), г. Елабуга, Российская Федерация. КтаИ: e.shastina2104@gmail.com
Information about the authors: Shastina Elena Mikhailovna,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Professor, Department of German Philogy, Kazan' (Volga Region) Federal University, Elabuga, Russia.
E-mail: e.shastina2104@gmail.com
Фролов Георгий Аркадьевич,
доктор филологических наук, профессор, профессор, кафедра русской и зарубежной литературы,
Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Российская Федерация. КтаИ: Georgiy.Frolov@ksu.ru
Frolov Georgy Arkadievich,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Professor, Department of Russian and Foreign Literature,
Kazan' (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia.
E-mail: Georgiy.Frolov@ksu.ru
