CC BY
60
15. Кудряшов К.П. Половецкая степь. М., 1948.
16. Плетнева С.А. Половцы. М., 1985.
17. Федоров-Давыдов Г.А. Города и кочевые степи в Золотой Орде в XIII веке // Вестник МГУ. Серия «История». 1965. №6. С. 49-57.
В.Н. Константинова
СЕВЕРНОЕ ПРИАЗОВЬЕ: ИССЛЕДОВАНИЕ УСТНОЙ ИСТОРИИ КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ УРБАНИСТИКИ
На сегодняшний день в Украине (равно как и в России) урбанистика изучается преимущественно в рамках специальностей «строительство», «архитектура», «экономика», «социология». Поэтому рассматриваются в первую очередь градостроительная система, современное экономическое развитие городов, перспективы этого развития и тому подобное.
Что же касается изучения урбанистики непосредственно историками, то здесь в данный момент имеем достаточно неутешительную ситуацию. С одной стороны, проблем истории городов так или иначе касается достаточно большой процент исследований. Ведь ради того, чтобы исследование могло претендовать на глубину, следует обратить внимание на специфику тех или иных исторических процессов в городских условиях, на роль в этих процессах горожан (отдельных персон или в целом как категории населения) и тому подобное. Впрочем, абсолютное большинство исторических исследований именно касаются проблем урбанистики, не более. С другой стороны, даже те работы историков, которые касаются непосредственно городов, в абсолютном большинстве не могут претендовать на роль исследований по исторической урбанистике. Другими словами, у нас история городов еще не смогла подняться до уровня исторической урбанистики. Более того, в подавляющем большинстве работы, посвященные истории городов, находятся на уровне исторического краеведения и не смогли подняться выше планки, установленной еще в 70-е годы ХХ в. «Историей городов и сел УССР». По большей части изучается история (или определенные периоды в истории, отдельные сюжеты в истории) отдельных городов; в последнее время весьма популярным является изучение истории отдельных отраслей городского хозяйства, предпринимательства, отдельных городских учреждений, органов городского самоуправления и тому подобное. Оживленные дискуссии продолжаются вокруг проблем летоисчисления отдельных городов и вокруг вопроса общих критериев такого летоисчисления. Кроме того, определенное развитие история городов имеет в рамках специальных исторических дисциплин (СИД) - городская топонимика, памятниковедение.
В настоящий момент принципиально важным должен стать тезис о том, что историческая урбанистика, в отличие от истории городов, не является исторической дисциплиной. Она является междисциплинарной, а следовательно, для ее изучения должны быть объединены усилия как историков, так и специалистов в отраслях архитектуры, градостроения, экономики, социологии, психологии, культурологии, географии, экологии, демографии и тому подобное.
Проблемой остается то, что изучение городов и их истории до сих пор не стало институциа-лизированным. В Украине нет и центра, формального или реального, который бы объединил вокруг себя специалистов, занимающихся урбанистикой. Поэтому пока еще можем только мечтать о создании, скажем, украинской ассоциации по исследованиям исторической урбанистики (в качестве примеров уже действующих подобных ассоциаций можно упомянуть Urban History Association в США с изданием «Urban History Newsletter», Canadian Urban History Association (CUHA), с ее журналом «Urban History Review», European Association of Urban Historians). Уже сама эта ассоциация могла бы организовывать конференции и другие научные мероприятия с целью самого широкого включения исторической урбанистики в общий исторический контекст и vice versa. Одним из аспектов деятельности ассоциации может стать создание веб-сайта, вокруг которого бы сплачивались, через который бы общались, откуда бы получали информацию и базу данных которого пополняли бы научные работники, занимающиеся проблемами урбанистики.
Очень важным является изучение отечественными учеными богатого опыта их зарубежных коллег, в том числе - и через прямые контакты.
Среди заданий, которые до сих пор остаются нерешенными, - достижение консенсуса относительно самого определения города, а следовательно - самого объекта исторической урбанистики. Слабым местом исторической урбанистики остается ее теория, вопросы типологии, классификации городов, также как и осмысление самой урбанизации как глобального процесса.
Весьма перспективным направлением считаю историческую урбанистическую компаративистику, которая дала бы возможность изучать прошлое городов разных регионов и стран в сравнении. Хотя сравнение лежит в основе всякого анализа и невозможно понять один объект, не сопоставив его с другим объектом, оно все же не тождественно компаративистике. Поэтому имеется в виду выработка особенной методики, в рамках которой сравнение находится в центре анализа, постоянно ставится вопрос об условиях, средствах, масштабах и заданиях сопоставления двух или больше городов.
Хорошие перспективы имеет находящееся в Украине еще в зародышевом состоянии изучение городской антропологии.
Важным заданием является формирование базы данных по исторической урбанистике, которая будет включать как источники, так и исторические исследования.
Вместе с этим, постепенно должен усиливаться прикладной характер исторической урбанистики, в частности в плане обеспечения учета необходимости гармоничного сочетания новостроек с историческими достопримечательностями при градостроительстве, при формировании бизнес-планов использования историко-культурных достопримечательностей и тому подобное.
Усилия урбанистов - специалистов разных отраслей могут быть весьма плодотворно совмещены при изучении формирования физико-географического пространства городов.
Важными для углубления исследования исторической урбанистики, для формирования интереса к ней являются разработка и чтение соответствующих университетских курсов.
Перспективным представляется изучение связки «центр - провинция»; под этим можно понимать и связку «столица - периферия», и «большие административные, экономические, культурные центры - небольшие провинциальные города».
С другой стороны, должно быть обращено внимание на связку «город - село» во всем многообразии ее аспектов - начиная с пополнения городского населения за счет вчерашних крестьян и заканчивая спецификой ментальности горожан по сравнению с ментальностью обитателей сельской местности.
Важным является и изучение специфики самого городского образа жизни, городской повседневности.
В этом же контексте перспективным является изучение городской микроистории.
Безусловно, приведенный перечень проблем и перспектив исторической урбанистики является очень далеким от завершенности. И чуть ли не каждый, кто занимается соответствующей проблематикой, может расширить, конкретизировать и углубить его, базируясь на опыте собственных исследований.
В моем же случае проблемы, связанные с исторической урбанистикой, уже давно находятся в сфере научных интересов в связи с изучением истории городов южноукраинского края (причем и в целом городов региона, и отдельных населенных пунктов). Промежуточным результатом исследования стала кандидатская диссертация, посвященная источникам по социально-экономической истории городов Южной Украины последней четверти XVIII - середины Х1Х столетия, защищенная в 2004 году. Впрочем, поиски в этом направлении не прекращены, и за последнее время существенно расширена теоретическая, методологическая, источниковая, историографическая база исследования. Расширены и хронологические рамки исследования, верхний предел которого «поднят» к середине ХХ века.
Проработаны материалы государственных архивов Запорожской, Херсонской, Днепропетровской, Одесской областей и города Севастополя, Днепропетровского исторического музея им. Д.И. Яворницкого, Государственного архива Автономной Республики Крым, Центрального государственного исторического архива в г. Киеве, Института Рукописи Национальной Библиоте-
ки Украины им. Вернадского, архива Санкт-петербургского филиала института Российской истории Российской Академии Наук, Российского государственного архива древних актов, Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного исторического архива (г. Санкт-Петербург), Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie.
Некоторые результаты исследования истории городов Южной Украины нашли отображение в выступлениях на более чем двух десятках конференций как в Украине, так и за рубежом, в полусотне публикаций, среди которых есть и ряд археографических изданий [1 - 5].
Постепенно пришло осознание того, что вопросы, касающиеся истории урбанизационных процессов на юге Украины, рассматривались в историографии преимущественно в контексте изучения социально-экономической истории государства или региона, истории права, административной системы империи, в источниковедческих студиях с формированием традиционного для каждого направления круга источников; принципиально новое исследовательское задание сегодня - комплексное осмысление исторической роли городов Южной Украины - требует преодоления традиционализма в источниковой базе, ее целостной реконструкции, решения проблемы репрезентативности.
Распорошенность архивных фондов, которая обусловлена специфическими особенностями движения служебной документации городских учреждений и последующего фондообразования, заложила крепкую основу традиционному утверждению об ограниченности источниковой базы исследований по истории городов региона. Назрела необходимость расширения актуализированной источниковой базы за счет, в частности, введения в научный оборот материалов устной истории, свидетельств крестьян-старожилов региона. Именно этот комплекс источников представляет крестьянское восприятие урбанизационных процессов на юге Украины, которое разрушает устоявшиеся традиционные стереотипы относительно «городской колонизации».
Четкое понимание необходимости сбора и введения в научный оборот устно-исторических источников по истории южно-украинских городов пришло ко мне еще во время учебы в аспирантуре Запорожского национального (тогда еще государственного) университета: с 2000 года я принимала участие в экспедициях профессора А.В. Бойко селами Запорожской области, которые организовывались под эгидой Запорожского отделения Института украинской археографии и источниковедения им. М.С. Грушевского НАН Украины, Запорожского научного общества им. Я. Новицкого, Запорожского филиала Восточного института украиноведения им. Ковальских.
Именно этим экспедициям я благодарна за мою практическую подготовку к организации собственных археографических экспедиций. А то, что существовала потребность проведение именно узкосфокусированных тематических полевых исследований, которые концентрировались бы непосредственно на вопросах восприятия урбанизационных процессов в крестьянской традиции, не вызывало сомнений. Ведь во время «запорожских» экспедиций собирались устноистори-ческие свидетельства по очень широкому спектру тематических блоков, и задания выявления комплекса источников по истории урбанизационных процессов на юге Украины специально не ставились. Вопросы, так или иначе связанные с урбанизационными процессами, были разбросаны по разным блокам вопросника и во многих случаях интервьюерами опускались. К тому же, уже собранные устноисторические свидетельства длительное время ожидали публикации, и только в 2008 году издан 1-й том «Устной истории Степной Украины» с материалами еще нашей первой экспедиции в село Широкое [6].
Поэтому получение мной в 2007 году краткосрочного гранта в сфере гуманитарных наук Американского Совета Научных Обществ для реализации проекта «Феномен восприятия урбанизационных процессов в крестьянской традиции (по материалам полевых экспедиций по селам Южной Украины)» дало замечательную возможность для организации археографических экспедиций на базе Бердянского государственного педагогического университета.
И сами эти экспедиции, и в целом проект полностью вписывались в мое виденье заданий и перспектив исторической урбанистики, пунктиром очерченных в начале этого текста.
Цель проекта как раз и заключалась в выявлении и введении в научное обращение новых комплексов источников из истории урбанизационных процессов на юге Украины. Цель предусматривала решение следующих заданий:
- подготовка экспедиций;
- проведение археографических экспедиций;
- систематизация собранных материалов;
- публикация материалов.
Ожидаемым результатом исследования была подготовка археографического сборника материалов экспедиций.
Еще на стадии разработки проекта были сформулированы основные теоретические положения относительно проблематики исследования:
1. Урабанизационные процессы были одной из знаковых характеристик истории Южной Украины XVIII - начала ХХ века.
2. Сельский элемент играл заметную роль в процессе городской колонизации Юга.
3. На ход урбанизации в известной мере влиял характер восприятия новых населенных пунктов традиционным сельским населением региона.
4. Формирование «городского способа жизни» испытало значительное влияние со стороны способа жизни сельского населения края
5. Категории «Свой» - «Чужой» были одними из определяющих в восприятии крестьянским населением края обитателей городов.
6. Города со времени своего появления играли роль форпостов унификаторской и централи-заторской политики в регионе, что стало причиной неоднозначного отношения местного крестьянского населения к городскому способу жизни.
Планировалось, что практическое значение работы будет заключаться, в частности, в том, что ее итоги смогут стать важной составляющей источниковой базы исследований истории как южного региона, так и Украины в целом; подготовленные археографические публикации смогут быть использованы как украинскими, так и зарубежными исследователями урбанистики, крестьянства, социально-экономической истории и т.д.; будет сохранен для последующей обработки массив источников, носителей которого, старожилов населенных пунктов региона, с каждым годом остается все меньше.
Начальным этапом непосредственной реализации проекта стало определение: а) перечня населенных пунктов, в которых должно было проводиться интервьюирование; б) круга респондентов.
При реализации первого задания, учитывая краткосрочность гранта, рассчитанного лишь на один год, было принято решение ограничиться таким специфическим подрегионом Южной Украины, которым является Северное Приазовье. Это должно было позволить не распылять силы, достичь «эффект насыщения», собрать представительскую источниковую базу.
Относительно второго задания было решено ограничиться респондентами, старшими 75 лет, которые родились или же обязательно провели годы детства и юношества на территории Северного Приазовья, которые родились и до сих пор проживают в сельской местности или же, если в настоящий момент и являются горожанами, помнят «сельской» период своей жизни. При этом предусматривалось, что при опросе следует сосредоточиться на событиях и воспоминаниях, которые касаются периода до 1945 года.
На подготовительном этапе мной был составлен вопросник, который после консультаций с рядом ведущих специалистов по устной истории был трансформирован и дополнен. Здесь наибольшую помощь оказал профессор А.В. Бойко, который, руководствуясь собственным опытом проведения экспедиций, доработал мой вопросник, предложил, в частности, конкретизировать, сузить некоторые вопросы, включить в них варианты ответов, которые бы дали возможность «подтолкнуть» респондентов к воспоминаниям. С другой стороны, и мой начальный вопросник послужил запорожцам, ведь вопросы из него включены в отдельный блок «Село и город» «Направлений возможных внешних вопросов устного опроса участника археографической экспедиции [6, XLVI - XLVII. 7, 65 - 66]».
Предусматривалось, что вопросник будет составлять именно основу, и благодаря нему будут «нащупываться» вопросы, на какие респонденты будут охотно, обстоятельно и содержательно отвечать.
Последующей плодотворной работе заметно послужило частичное объединение усилий с экспедициями, которые проводились студентами и магистрантами БГПУ под руководством профессора И.И. Лымана в рамках работы над проектом «Трансформации религиозности населения в условиях поликультурного региона (по материалам археографических экспедиций Северным Приазовьем)». Между прочим, было договорено, что участники обоих проектов берут за основу проведения интервью вопросник, который будет включать и блоки, которые имеют отношение к феномену восприятия урбанизационных процессов в крестьянской традиции, и блоки с вопросами о трансформациях религиозности населения в условиях поликультурного региона. Благодаря этому появилась возможность вдвое расширить круг охваченных экспедициями респондентов и населенных пунктов. Для предупреждения методологических и других разногласий участники обоих проектов согласовали методику организации и проведения опроса, принципы обработки и публикации собранных устных источников.
Ради достижения оптимального качества интервьюеры до проведения самостоятельных интервью прошли как теоретическую, так и практическую подготовку. Первая заключалась в ознакомлении с опубликованными наработками отечественных и зарубежных специалистов по устной истории (сформирована база данных, которая постоянно пополняется), проводились общие обсуждения на специальных семинарах и в рамках университетских курсов «История Южной Украины», «Методология и методы научной деятельности», «Источниковедение истории Украины» и тому подобное. Углубленному изучению опубликованных наработок способствовала заинтересованность студентов и магистрантов, ведь их темы дипломных и магистерских были связаны именно с устной историей. Что касается практической предыдущей подготовки, то речь идет об участии новичков в опросах, которые проводились их более опытными коллегами.
После каждой экспедиции не только ее участники, но и другие студенты и магистранты, вовлеченные в проект, слушали аудиозаписи проведенных интервью, анализировали транскрипты, обсуждали, что можно было бы сделать или не делать, чтобы получить как можно более полную информацию, помочь респондентам лучше вспомнить давно подзабытые факты, ощущения, впечатления.
Практиковались мини-экспедиции, которые проводились студентами и магистрантами преимущественно в тех населенных пунктах, откуда они были родом, а следовательно, где их принимали за «своих». Это заметно способствовало преодолению психологического барьера между интервьюером и респондентом.
Обязательным условием был набор на компьютере текстов-транскрипций источников устной истории самими интервьюерами вскоре после проведения интервью. Позже уже мы с И.И. Лыманом сверяли соответствие каждой транскрипции аудиозаписям, а также ее соответствие определенным нами правилам публикации.
В целом в рамках проекта были проведены экспедиции в 38 населенных пунктах Северного Приазовья.
Как я и надеялась, удалось получить несколько устных свидетельств, в которых пересказывались семейные упоминания о «допромышленном периоде» в истории подрегиона, когда города в своем большинстве были еще небольшими торговыми и административными центрами для ближайших поселений. Немного больше воспоминаний о временах активного развития городов Северного Приазовья Х1Х ст., о периоде пореформенного подъема промышленности и торговли, о процессах, которые имели место в начале ХХ ст. Но естественно, что абсолютное большинство интервью касаются преимущественно эпохи «социалистического строительства», времен развертывания урбанизации как широкого процесса, определенного индустриальным развитием конца 1920-х - 1930-х гг.
Для введения собранных материалов в научный оборот я сознательно избрала формой именно археографическое, а не монографическое издание. Ведь какой обширной не была бы монография, скольких бы томов не содержала, она все равно не может осветить с одинаковой полнотой все аспекты прошлого. Информационные же возможности источников являются неисчерпаемыми, и каждый, кто обращается к первоисточнику, имеет потенциальную возможность увидеть в нем то, что было выпущено из поля зрения его предшественниками.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бердянська чоловiча пмназш (остання третина Х1Х столiтгя): мат-ли з гсторп Бердянського державного педагогiчного ушверситету / упорядники: В.М. Константшова, 1.1. Лиман. Ки1в.: Оcвiта Украши,
2006. Т. 1. 528 с.
2. Бердянська чоловiча пмназш (1901 - 1919 роки): мат-ли з гстори Бердянського державного педаго-гiчного ушверситету) / упорядники I.I. Лиман, В.М. Константшова. Ки1в: Оcвiта Украши, 2007. Том 2. 631 с.
3. «Бердянський лгтописець» Василь Крижанiвcький // упорядники I.I. Лиман, В.М. Константинова. Бердянськ -Ки1в - Едмонтон: Тандем - У, 2007. 300 с.
4. Кращий порт Азовського моря. Штопис юторп Бердянська очима кореспондентш «Одеського Вк-ника» (1861 - 1875 рр.) // упорядники: I.I. Лиман, В.М. Константшова. Бердянськ - Таганрог: Тандем - У, 2007. 360 с.
5. Повгтова столиця. Штопис юторй Бердянська очима кореспондентш «Одеського Вicника» (1876 -
1893 рр.) // упорядники: I.I. Лиман, В.М. Константшова. Бердянськ - Невинномиськ: Тандем - У,
2007. 339 с.
6. Усна юторш Степово! Украши / Зап^зький край. Запорiжжя: АА Тандем, 2008. Т. 1. 516 с.
7. Усна юторш: теорш та практика / упорядники А. Бойко, С. Бшвненко, Ю. Головко та шш1. Запорi-жжя: Тандем-У, 2008. 96 с.
И.И. Лыман
УСТНОИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ДУХОВНОЙ ИСТОРИИ СЕВЕРНОГО ПРИАЗОВЬЯ
Учитывая специфику документальных источников, их информативные возможности недостаточны для многоаспектного изучения проблем, связанных с «народным христианством», духовным миром населения того или другого края. А какое-либо исследование по истории Церкви будет оставаться в большой степени неполным, если не обратить внимание на эти проблемы. Ведь трансформации церковно-территориального устройства, изменения законодательной базы, деятельность органов епархиальной власти составляли и составляют важную, но больше внешнюю сторону религиозно-церковного комплекса, тогда как его сущностью было и остается содержание религиозной жизни на уровне прихода, семьи, личности.
Значительно более широкие возможности (в сравнении с возможностями законодательных, актовых, справочных или описательно-статистических источников) для изучения духовного мира населения Южной Украины открывает использование устных свидетельств.
Принимая во внимание значения устной истории для изучения церковного прошлого, нами был реализован проект исследования трансформаций религиозности населения в условиях поликультурного региона (Северного Приазовья).
Результаты проведенной работы по выявлению источников по духовной истории Северного Приазовья выглядят следующим образом. В целом опрошено 275 респондентов. Экспедиции работали в 30 населенных пунктах. Интервью проведены с жителями украинских, русских, болгарских, греческих, немецких, еврейских, молдавских, белорусских сел. Если учесть, что многие респонденты родились в других населенных пунктах Северного Приазовья и часть своего детства и юношества провели именно там, становится понятным, что география исследования достаточно представительская.
Как и предусматривалось еще на стадии формулировки проекта, учитывая направленность вопросов и учитывая возраст респондентов, устные свидетельства, записанные во время экспедиций, касаются преимущественно первой половины ХХ в. - периода, когда происходила ломка мировоззренческих императивов обитателей края, связанная с процессами, которые имели место в целом в Российской империи и Советском Союзе. На характер этой ломки и наложила свою специфику поликультурность, присущая Северному Приазовью. I vice versa.
