CC BY
138
УДК 17.025
Ю.В. Назарова (Тульский государственный педагогически университет им. Л.Н. Толстого)
Н.А. Абрамова (Тульский государственный педагогически университет им. Л.Н. Толстого)
Тел.: (4872) 35-74-37; E-mail: fox353@yandex.ru
СЕТИ ТЬМЫ: ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ ФЕНОМЕНА ЗЛА В КОНЦЕПЦИИ Л.Н.ТОЛСТОГО
В статье рассмотрен феномен зла в философии Л.Н. Толстого; анализируются понятия грехов, соблазнов и суеверий в концепции Толстого; раскрывается соотношения этих понятий по отношению к пониманию зла Л.Н. Толстым.
Ключевые слова: зло; благо; грехи; соблазны; суеверия; непротивление злу насилием.
Современный человек опутан сетями - сетями работы и развлечений, сетями долга и удовольствий, сетями любви и ненависти, сетями всемирной паутины, сетями ежедневного морального выбора, сетями зла и добра. «Сети устройства мирского» [2, с. 63] - так называл Л.Н. Толстой те пути, по которым вынужден бродить каждый из нас, бродить во тьме, иногда - бесцельно, иногда - освещаемый внутренним светом. Целью философии Толстого как раз и был поиск этого внутреннего света, помогающий найти выход из сетей тьмы, из сетей зла. В данной статье мы попытаемся ответить на вопросы: в чем заключалась феноменология зла в концепции Толстого? Каковы пути зла по Толстому? Эти вопросы как никогда актуальны и для современного человека, в период морального нигилизма и нравственной неопределенности.
1. Феноменология зла в концепции Л.Н. Толстого
Концепция Толстого была сфокусирована не на определении зла, а на достижении блага. В его философских работах сложно найти четкое определение того, что же такое зло. В работах Толстого можно обнаружить описание грехов, соблазнов, суеверий - но является ли все это злом, как это соотносится со злом? Зло обретает конкретную форму лишь в художественных произведениях - как грех, влекущий за собой лавину трагедий, сметающий все на своем пути. Мелкая моральная ошибка, моральное заблуждение, моральная лень в этих произведениях порождают грех, и почти всегда - это неосознанный грех. Человек, упорствующий в своем грехе, не осознающий его, обретает все более тяжелые грехи, и так рождается зло. Мы можем наблюдать это в сюжете таких известных художественных произведений, как, например, «Власть тьмы»; «Дьявол»; «Крейцерова соната»; «Анна Каренина»; «Воскресение»; «Фальшивый купон» и т.д.
Тем не менее, было бы неправильно обвинять Толстого в излишнем морализаторстве. Он, по сути, был оптимистом, видевшем в человеке только
лучшую сторону, но не был обличителем пороков общества. И это, как ни парадоксально, доказывает его феноменология зла.
Зло выступает в концепции Толстого лишь фоном, на котором происходит процесс морального выбора. Зло оттеняет закон любви, чтобы сделать его более ярким: «Толстовская концепция зла в этом смысле выступает как приложение к закону любви. Зло является оборотной стороной любви. Толстовская концепция зла выступает как приложение к закону любви в силу того, что любовь «заключена в пределы животной жизни отдельного существа и всегда стремится к освобождению себя от нее»» [1, с. 76].
Отсюда следует особенное понимание греха, не согласующееся со святоотеческой традицией. Человек не несет на себе вечную печать греха, он может преобразовать грех во благо, и это зависит только от его внутреннего выбора. Грех ведет к заблуждению (тьме), заблуждения ведут к страданиям; страдания заставляют человека преобразовать свою душу, придти к истине (свету): «Для того, чтобы большинство людей узнало истину, им необходимо благодаря грехам, соблазнам и суевериям быть доведенными до последней степени заблуждения и вытекающего из него страдания» [3, с. 76-77].
Таким образом, у Толстого грех выступает основным условием узнавания истины, представая не как роковая неизбежность, а как счастливая возможность духовной работы, как фонарь, помогающий найти свет во тьме. Преодоление греха, по Толстому, несет высшую радость, он интерпретируется не как окончательное, абсолютное зло, а только лишь как «препятствие к проявлению любви» [1, с. 76].
Такая интерпретация греха определяет в концепции Толстого природу зла, заключающуюся в том, что оно может преобразиться в добро усилиями самого человека. Но самый важный момент этого преодоления - осознание зла: «Один человек совершает самое ужасное преступление и мучается, осознает, что это дурно... другой же совершает ничтожный безнравственный поступок, и оправдывает себя, живет весело и спокойно. Преступление первого производит только материальное зло, часто обращающееся в духовное добро для себя и для других. Поступок же второго производит неисчислимые бедствия и для себя -тем, что открывает свободную дорогу другим худшим поступкам, - и для других - примером спокойствия и довольства во зле» [4, с. 47]. Эта мысль наиболее четко, на наш взгляд прослеживается в романе «Воскресение», где главный герой сначала заблуждается в своих «суевериях», совершает грех, а потом мучается от греха, и осознание этого греха приводит его к преобразованию собственной души, к изменению мира вокруг.
Можно сделать вывод, что самым главным злом является «спокойствие и довольство во зле» и потому предположить, что по Толстому более опасным и коварным злом, чем осознанный грех, являются соблазны и суеверия: «Грехи свои человек чувствует, как зло, и страдает от них; соблазны он уже не чувствует, а суевериями гордится» [4, с. 336].
Грехи, если человек «не чувствует их как зло», соблазны и суеверия -это то, что составляет представление о зле в концепции Толстого: «Жизнь человеческая была бы неперестающим благом, если бы суеверия, соблазны и
грехи людей не лишали их этого возможного и доступного им блага. Грех — это потворство телесным похотям; соблазны — это ложное представление человека о своем отношении к миру; суеверия — это принятое на веру ложное учение» [3, с. 76].
В итоговую книгу «Путь жизни» (1910) вошла окончательная версия концепции грехов, соблазнов и суеверий. Так, здесь Толстой выделяет пять основных грехов:
- грех чревоугодия, который состоит из трех пороков - объедения, мясоедения и одурманивания;
- грех половой похоти, или блуда;
- грех тунеядства, или праздности;
- грех корыстолюбия, или богатства;
- грех гнева, или недоброжелательства.
К пяти «родовым» грехам Толстой добавляет три вида соблазнов: соблазн гордости, соблазн неравенства и соблазн тщеславия; и пять видов суеверия: суеверие насилия, суеверие наказания, суеверие государства, ложная вера и ложная наука [1, с. 72]. В следующей части статьи мы рассмотрим, какими путями, согласно концепции Толстого, приходит зло.
2. Пути зла по Толстому
Жизнь по закону любви не может быть утверждена неким внешним актом, это может быть результатом только внутреннего, индивидуального стремления человека: «Закон жизни человеческой таков, что улучшение ее как для отдельного человека, так и для общества людей возможно только через внутренне, нравственное совершенствование. Все же старания людей улучшить свою жизнь внешними друг на друга воздействиями насилия служат самой действительной проповедью и пропагандой зла, и потому не только не улучшают жизни, а, напротив, увеличивают зло, которое, как снежный ком, нарастает все больше и больше и все больше и больше удаляет людей от единственной возможности истинного улучшения их жизни» [2, с. 235]. Условие понимания Бога, по Толстому, заключается в любви и разуме: «Бог открывается одной любовью, но утверждается разумом [4, с. 413]... Разум есть орудие освобождения, проявление сущности души - любви [4, с. 357]».
Возможность истинного улучшения жизни - это следование заповеди непротивления злу насилием, осознанный, рациональный отказ от насилия. Зло, по Толстому, тьма, скрывающая Бога. «Главное, и даже единственное в жизни -освобождение от тьмы (зла), скрывающего Бога, а никак не счастье мое, не успех мой, одобрение людьми моих дел» [4, с. 418]. Непонимание греха ведет к власти тьмы, что Толстой, например, показал в известном произведении «Власть тьмы», где один грех влечет за собой другие, каждый из которых все более тяжелый, чем предыдущий.
Тем не менее, как уже было сказано выше, понимание и преодоление греха ведет к благу. Так в чем же, по Толстому, заключаются пути зла? «Злы, глупы и виноваты не люди, а зол, глуп и виноват только мир. [4, с. 414]», или, точнее, как говорит Толстой в работе «В чем моя вера?» - проводником зла
является сама «сеть устройства мирского», где существует и развивается закон насилия, где утверждены институты насилия, которые являются проводниками грехов, соблазнов и суеверий [2, с. 63].
В работе «В чем моя вера?» Толстой анализирует эти мирские сети с точки зрения нарушения основных заповедей.
Толстой называет церковь, государство, культуру и цивилизацию в целом «заблуждениями и идолами людскими» [2, с. 63]. Таким образом, следуя логике Толстого, если из заблуждения вытекают страдания, то церковь, государство, культура и цивилизация - и есть источники этих страданий: «Все устройство нашей жизни таково, что всякое личное благо человека приобретается страданиями других людей, которые противны природе человека» [2, с. 64]. В работе «В чем моя вера?» перечисляются те социальные явления, которые существуют благодаря суевериям, дают почву для проявления соблазна и развития грехов. Так, суды и законы являются порождением суеверий - суеверия государства и суеверия наказания: «Вы думаете, что ваши законы исправляют зло - а они только увеличивают его» [2, с. 60-61]. Следствием законов и судов является смертная казнь, против которой часто выступал Толстой, допускаемая вследствие суеверия насилия. Суеверие государства также порождает и клятвы, заставляющие человека попадать в сети государства и закона, в сети заблуждений. Военная служба, предполагающая узаконенное насилие, также порождена суеверием насилия и является проводником соблазнов и грехов. Разводы фактически узаконивают грех блуда. Этот грех, по Толстому, является одним из самых опасных и губительных грехов, поскольку окружен множеством суеверий, и, от того, не может быть осознан. Однако более опасны соблазны гордости, неравенства и тщеславия. Их Толстой выделяет особенно, потому что именно эти соблазны являются проводниками зла. Эти соблазны проявляются в «сети устройства мирского» через стремление к славе: «Самые злые дела делаются из-за славы людской. Делаются злые дела и из-за похоти, но похоть с годами ослабевает, соблазн же славы людской с годами только крепнет и усиливается» [4, с. 415]. Соблазны гордости, неравенства и тщеславия подкреплены суевериями государства, самим устройством социальной жизни.
Этика Толстого является христианской, и он толкует заповеди Христа прямо, утверждая, что то, что было сказано, было сказано просто и не должно подвергаться лишним интерпретациям. Представления о зле у Толстого близки к античной традиции, которая оставляла человеку возможность преобразования собственных страстей в добродетели. Именно понимание феномена зла, как оборотной стороны добра, и греха, как возможности выхода к свету и истине из сетей заблуждений и тьмы, осознание суеверий и соблазнов, может показать и современному человеку критерии морального выбора и теперь, в условиях неопределенной морали в «сетях устройства мирского».
Литература
1. Мелешко Е.Д. Христианская этика Л.Н. Толстого. М.: Наука, 2006.
308 с.
2. Толстой Л.Н. В чем моя вера?: сборник статей / сост., вступ. ст. и коммент. Б.Ф.Сушкова. Тула: Приок. кн. изд-во, 1989. 303 с.
3. Толстой Л.Н. Путь жизни. М.: Республика, 1993. 430 с.
4. Толстой Л.Н. Философский дневник. 1901-1010. М.: Известия, 2003. 541 с. (Мыслители России).
Ju. V. Nazarova N.A. Abramova
NETWORK OF DARKNESS: THE EXPERIENCE UNDERSTANDING OF THE PHENOMENON OF EVIL IN THE CONCEPT OF LEO TOLSTOJ
The article is about the phenomenon of evil in the philosophy of L. N. Tolstoy that consists of sins, temptations and superstitions. The article disclosed ratios of the Tolstoys concept of sins, temptations and superstitions in relation to the understanding of evil by L.N Tolstoy.
Keywords: evil, good; sins; temptations; superstitions; nonresistance to evil by violence.
