CC BY
346
Н. В. Таранова
сетевой Подход в исследованиях международных отношений и процесса глобализации
Сетевые формы организации оказывают существенное влияние на мировую политику и экономику, на международное и региональное сотрудничество, на возможность возникновения конфликтов в этих сферах. Они поэтому подвергаются исследованию со стороны очень многих научных дисциплин, в том числе и теории международных отношений. Осмысление роли сетевых структур в международном пространстве является одной из наиболее актуальных проблем теории международных отношений. В предлагаемой статье преследуется двоякая цель: во-первых, представить обзор основных теоретических взглядов на транснациональные сети как феномен организации мирового сообщества и международных отношений, во-вторых, показать истоки возникновения и основные направления сетевого подхода в теории международных отношений. В статье также предпринята попытка определить основные проблемы и перспективные направления в развитии сетевого подхода.
В контексте статьи под сетью понимается особая форма организации и взаимодействия элементов в системе, важнейшей характеристикой которой является отсутствие приоритетов в выстраивании вертикальных и горизонтальных связей между элементами системы. Сеть образуется «силами-потоками», проходящими между узловыми точками и связывающими их. Как координационная структура сеть может быть выражена как система узлов-гиперссылок в пространстве социальных коммуникаций и/или контактов. Присущий ей способ регулирования отличается от иерархической и рыночной координации; в идеале эта система способна к самоорганизации.1 Соответственно, под сетевым подходом понимается использование сети в качестве объекта или метода исследования.
В настоящее время сетевой подход в исследованиях международных отношений находится на стадии становления, многие теоретические и прикладные аспекты изучения сетевых структур нуждаются в дальнейшей разработке. В отечественной и зарубежной политологии, социологии и теории международных отношений пока еще мало фундаментальных исследований сети как феномена международных отношений и процесса глобализации. В то же время, термин «сеть» употребляется часто и очень широко как в научном мире2, так и в общественных дискуссиях. Особенно часто слово «сеть» стало появляться в научных публикациях и заголовках СМИ после сентября 2001 года. Понятие сети постепенно входит в политический дискурс и всё чаще используется российскими государственными деятелями в практической внешнеполитической деятельности. Например, о «сетевой дипломатии» говорит министр иностранных дел России Сергей Лавров: «Возрастает роль многосторонней дипломатии в различных форматах ... как основного метода регулирования международных отношений на глобальном и региональном уровнях. Такую дипломатию есть все основания называть сетевой»3. В другом выступлении он также упоминает о «сетевом подходе» к формированию системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе4.
Вопрос о сетевых структурах уже давно, хотя и с переменным успехом, обсуждается представителями различных, в том числе и общественных, дисциплин. Анализ процесса
© И. С. Тарасова, 2008
становления сетевого общества и сетевых организационных систем можно проследить в работах М. Кастельса, Д. Козье, Г. Копылова, С. Клягина, Д. Новикова, А. Олескина, С. Паринова, Ч. Сэведжа и др5. Результаты этих разработок могут быть полезны и для развития сетевого подхода в исследованиях международных отношений. Обращаясь к проблеме сетевых структур в международных отношениях, мы можем опереться на систематизацию экономических и социологических исследований сетей, в частности, на «теорию организации и фирмы», «теорию социальных сетей», которые позволяют некоторым ученым заявлять о формировании самостоятельного междисциплинарного сетевого подхода6.
Развитие исследований в области международных отношений испытывает на себе воздействие общенаучных теорий, а также смены научных парадигм. При обращении к проблеме сетевых структур междисциплинарные параллели приобретают особое значение. Прежде всего, потому что сети как феномен международных отношений и процесса глобализации тесно связаны с переходом к информационному обществу, с социальными, организационными и управленческими сторонами новой технологической парадигмы, основанной на информационно-телекоммуникационных технологиях и генной инженерии. Интересно отметить в связи с этим точку зрения, согласно которой сетевая логика характерна для любой системы (или совокупности отношений), использующей информационные технологии7.
Экономисты и социологи обращают внимание на то, что сетевая экономика стала органической частью процесса целостного преобразования социума (прежде всего, западного). В частности, в исследовании М. Кастельса было сформулировано определение информационного общества как сетевого, где сеть предстаёт как системообразующее основание всего общества8. С другой стороны, высказывается мнение о внесистемном характере сетевых структур. например, А. М. Салмин определяет сетевые структуры как «внесистемные силы» (элементы), гибкое встраивание и легализация которых становится для государства условием самосохранения9. В теории международных отношений сетевой подход связан с транснациональным подходом и концепцией взаимозависимости, с конструктивизмом (А. Вендт, М. Финнемор, П. Катценштейн и др.), социологическими подходами в исследовании международных отношений, а также с дискурсивным подходом, в частности, с работами о «дискурсивных сетях» (discourse networks) Ф. Киллера10, идейными источниками которых являются философские работы М. Фуко11, Ж. Дерриды, Ж. Лакана. Вместе с тем, при исследовании сетевых структур применяются положения теории международных режимов (Р. Кохейн, Дж. Най и др.), теоретические разработки неомарксизма и мир-системщиков (И. Валлерстайн и др.).
В таком широком применении термина «сеть», его включенности в разнообразную тематику социологических, экономических и политологических исследований заключается и методологическая сложность. Так, по итогам подробного обзора сетевых исследований в организационных и управленческих науках, его авторы отмечают, что «почти универсальная природа сетевого феномена привлекает все большее число исследователей из различных областей теоретических и прикладных наук. Количество возникших трактовок сетей сложно поддается детальной классификации. Причинами этому являются различные научные основы объяснений, их постепенное смешение и новые интерпретации в свете параллельных научных направлений»12. Попытки внести ясность и достичь определённости в понимание сетевых структур способствуют формированию самостоятельного сетевого подхода. Другой момент, обращающий на себя внимание в работах по вопросам сетевых структур, заключается в том, что сеть выступает как концептуальная категория, так и как конкретная форма социальной организации, то есть может быть как методом, так и объектом исследования13.
В сетевых исследованиях выделяют три направления14. С первым из них связано понимание сети как современного способа социально-экономической организации. В рамках этого подхода возникают такие понятия, как сетевое государство, сетевое общество и пр. Второе направление — это организационные исследования, имеющие конкретный политический характер, изучение отдельных социально-экономических и политических сетей. Третьим направлением, наиболее интересным в контексте данной работы, является международный аспект сетевых структур, в котором выделяются следующие проблемные области: влияние информационных и телекоммуникационных технологий, а также информационного характера современных обществ на международные отношения; роль сетевых структур в процессе глобализации, соотношение центра и периферии в мировой системе, а также проблема «глобальных городов»15. Исследование «глобального города» связано с тем, что «на небольшой территории происходит концентрация образовательных, научных, финансовых и других структур, в результате чего образуются «межсетевые узлы», открывающие для мегаполисов новые возможности и являющиеся своеобразными «воротами» в глобальный мир «пост-Вестфальской» эпохи»16.
Кроме того, сетевой подход используется для исследования природы глобальной экономики, международной интеграции сетей производства и распределения, управления транснациональным производством, процесса дифференциации и сегментации глобальной экономики, международного разделения труда, развития региональных экономик, национальных инновационных систем, источников конкурентоспособности в глобальной экономике. Сетевой подход позволяет комплексно исследовать процесс региональной дифференциации глобальной экономики. Сети также становятся объектом анализа расслоений17. На международном уровне базовые расслоения проходят по линиям «центр—периферия», «капитал—знание», «сеть—иерархия»18. Важно отметить, что было бы упрощением абсолютизировать противопоставление «иерархия—сеть». Это антитеза оправдана в исследованиях демократических тенденций в глобальной политике. Часто же сеть дополняет иерархию как существующая наряду с ней инновационная форма координации и управления.
Сетевым структурам придаётся важное значение в исследованиях, связанных с проблемами «глобального управления». Одной из таких проблем является осмысление роли «эпистемологических сообществ»19 — международных экспертно-аналитических структур, объединенных пересекающимися проектными и исследовательскими сетями, способных преобразовать знания в политическое влияние. «Глобальному режиму знания» в какой-то мере противоположен другой подход, изучающий горизонтальные контакты и непосредственное взаимодействие между структурами гражданского общества разных государств20. Роль сетей рассматривается также в связи с исследованием «многоуровневого управления» (multi-level governance)21 в европейской интеграции и в связи с идеей «политических сетей» (policy networks)22. Существенным также является вопрос о взаимоотношении сети и государства как института организации общества и как ключевого субъекта международных/транснациональных отношений.
Характерной особенностью формирующегося глобального порядка нередко называют кризис управления международными процессами, признаком которого является неопределенность ролевых, нормативных и функциональных установок субъектов международных отношений. Эта неопределённость возникает при переходе от одной системы международных отношений к другой, контуры которой еще не обрели ясность, что сопровождается столкновением конкурирующих сценариев, взглядов и интересов. Структуры, действующие на мировой сцене, часто различают по таким системным принципам организации, как иерархичность/неиерархичность, открытость/ закрытость, всеобщность/эксклюзивность23. Иногда о сетях говорят как о «главной
коллизии в области мирового управления»24. Нередко встречается противопоставление сети и традиционной системы управления. Например, А. И. Неклесса отмечает, что основное противоречие возникло между «существующей, старой, системой управления — иерархизированной и институциональной, и новой — сетевой»25.
Для более корректной оценки отношения между сетями и традиционным институтом государства следует учесть, что существуют три разновидности сетей: (1) сети, действующие «внутри» мирового сообщества, прочно связанные с гражданскими обществами и государствами, на основе которых они образовались; 2) сети, идентичность которых не имеет прямого отношения к конкретным государствам; (3) «антисистемные» или «дестабилизирующие» сети26. В контексте функционирования первой разновидности сетей ожидания отдельных государств в области контроля возрастают, в случае же двух последних разновидностей — эффективность института государства заметно снижается как в организации «внутренней» жизни страны, так и в координации международных отношений. Современная политика «разыгрывается», как это определил Джозеф Най, на «трехмерной шахматной доске»27, где первое пространство традиционного государства организовано по классическим принципам государственно-центричной системы; второе — мир бизнеса—представляет собой пространство потоков, а третье — мир сетей. Сетевая форма организации находит выражение в таких относительно новых понятиях, как «многоуровневая дипломатия» и «гибридные организации». Многоуровневая дипломатия включает в себя взаимодействие различных государственных и негосударственных акторов. «Гибридные организации»28—это характерное для настоящего времени явление, когда межправительственные организации, тесно сотрудничая с неправительственными и сетевыми организациями, образуют вместе с ними общие структуры.
Общим моментом сетевого подхода в политологии, социологии и теории организации является понимание сети как особого способа регулирования взаимозависимостей, отличного от иерархии и рынка29. В политологии сеть понимается как альтернативная иерархии и рынку модель взаимодействия современного государства и гражданского общества30. В менеджменте и теории организаций «межфирменные сети» интерпретируются как способ регулирования взаимозависимости между фирмами, который, с одной стороны, отличен от внутрифирменного (иерархического) регулирования, а с другой — от рыночной координации как ответной реакции на «сигналы» рын-ка31. В исследованиях межфирменного взаимодействия обращают внимание на то, что «сетевая форма организации является естественной составляющей экономического и социального окружения, и представляет активно развивающуюся форму рыночного взаимодействия хозяйствующих субъектов. Эта форма существует наряду с другими организационными формами и представляет иной механизм координации, отличный как от иерархического (внутрифирменного), так и от рыночного»32.
Три названные формы организации: сеть, иерархия и рынок—сопоставляются с соответствующими им категориями сотрудничества (консенсуса, взаимности), власти (централизации) и конкуренции (цены)33. Проблема заключается в том, что при таком подходе сети предстают как промежуточная организационная форма между рынком и иерархией и, как следствие, определяются как некая «гибридная» организационная форма. Понимание сети как альтернативной рынку и иерархии формы организации сложилось в тот период, когда закреплённых в науке организационных принципов было уже недостаточно для объяснения реально происходящего процесса изменения способов и форм организации.
В настоящее время для исследования сетевых структур применяются три основных подхода: анализ социальных сетей34, анализ транзакционных издержек, а также акторно-сетевая теория (разработанная социологами Бруно Латуром, Мишелем Каллоном
и Джоном Лоу)35. Особо можно отметить подход к сетевым структурам как к открытым системам, давший толчок дискуссиям об оптимальном соотношении «статики» и «динамики» в аналитических исследованиях сети36. В самых общих чертах сетевые структуры в международных отношениях можно определить как способ регулирования взаимозависимости, который, с одной стороны отличен от иерархического регулирования, с другой — от рыночной координации; как организационный процесс, занимающий промежуточную позицию между мировой политикой и иерархией. При этом свойства сети отличаются уникальностью, выходящей за рамки различных комбинаций иерархичных и рыночных механизмов. В обобщённом виде их можно представить следующим образом.
Сеть можно определить как структуру, образующуюся «силами-потоками» (flow-forces), проходящими между узловыми точками и связывающими их. Принцип структурирующего действия сети сводится к «улавливанию» значимой информации и «пропуску» ненужной. Как координационная структура сеть представляет собой систему «узлов-гиперссылок» в пространстве социальных коммуникаций и/или контактов. Выделяются два типа сетей — самоорганизующиеся и организованные. Организованная сеть создаётся посредством целенаправленной сознательной деятельности. Самоорганизующиеся сети относятся к взаимодействиям ненаправленного характера, которые пребывают в постоянном процессе реконфигурации и постепенно эволюционируют в постпорядок (ex post order)37. Иначе говоря, сети могут возникать как спонтанно, так и по определенной заданной программе. Спонтанно образованные сети, «основное содержание которых — шум»38, при задании им определённой идеи или мотива для самоорганизации сетевого взаимодействия становятся основой для формирования сетевого сообщества. То, что консолидация сети может происходить вокруг идеи, а не отдельного субъекта, свидетельствует о том, что сеть представляет собой не столько структуру, сколько соглашение. В связи с этим интересно отметить, что Г. Томпсон относит к важнейшим свойствам сети «солидарность», «лояльность», «взаимность» и «доверие»39.
Сетям присущи гибкость и адаптивность, благодаря которым они обладают способностью к реконфигурации. Подчёркивая эту особенность, М. Кастельс пишет: «Сетевая логика позволяет структурировать неструктурированное при сохранении в то же время гибкости, ибо неструктурированное есть движущая сила новаторства»40. Сетевая конфигурация предполагает формирование пространства, выделенного «идентичност-ными контурами» в рамках глобальных транснациональных сетей и информационных потоков. Жизнеспособность структурообразующей идеи определяется, прежде всего, тем, сможет ли она стать организующим принципом для сети, или нет.
Применительно к проблематике международных отношений и регионального развития выделяется ряд особенностей, характерных для сотрудничества, основанного на сетевых структурах. Во-первых, это отсутствие строгого разделения между «центром» и «периферией». Центр там, откуда исходит большинство проектов, где «расположен» узел наиболее эффективной сети взаимодействия. Иначе говоря, однозначное закрепление за каким-либо из узлов статуса «центра» не обязательно, и, более того, сильно ограничивает возможность приобретения сетью собственной динамики. Во-вторых, отсутствие жесткой иерархичности в последовательности решаемых проблем. Доминирование какого-либо вопроса не позволит эффективно развиваться сетевой структуре. В-третьих, особенностью сети является наличие многочисленных каналов взаимодействия, открытость пространства, подвижность его границ, присущий региональной структуре принцип незавершенности. Сеть обладает способностью включать в себя самых различных и притом многоуровневых субъектов, способствуя тем самым их сближению. В то же время сетевой структуре, одной из титульных характеристик которой является
«горизонтальность», не чужды понятия иерархии и центра. Однако в сети «центр» присутствует, прежде всего, как источник идей, а иерархия может обеспечиваться разноуровневым доступом к информации. Показателен феномен границы в сетевых структурах, выраженный парадоксом: сеть преодолевает одни границы, создавая другие.
Интенсивность развития сетей как формы международного и регионального взаимодействия, включённость международных отношений в контекст целостного преобразования социума, одним из аспектов которого является сетевая экономика, постепенно приводят к тому, что исследования сетевых структур выходят на новый уровень. Помимо таких общих вопросов, как факторы развития сетевых структур и их роль в международных отношениях и региональном сотрудничестве, внимание исследователей направляется на решение конкретных практических проблем сетеобразования, управления сетью, управление неопределенностью и т. д. Часть переменных, которые могут быть использованы для исследования сетей в международных отношениях, могут быть заимствованы из теории организаций. В первую очередь это относится к критической неопределенности, взаимозависимости, асимметрии в контролируемых ресурсах и информации41. Хорошую перспективу для применения в прикладных исследованиях имеют появившиеся в рамках теории ресурсной зависимости такие переменные, как стратегическое манипулирование переговорами и изменение взаимозависимости в своих собственных интересах42.
Сетевой принцип лег в основу экономической и общественной организации тех стран, которые перешли к информационной модели развития (в первую очередь — США, страны Европейского Союза, Япония), стал основой глобальной экономики и транснациональных систем, проецировался на международные отношения. Транснациональные сети сотрудничества являются проекцией внутренней (общественной и экономической) организации стран, перешедших к информационной фазе развития, поэтому они тесно связаны со своей основой — гражданскими обществами. Сети часто выступают проводниками интересов тех или иных государств и выступают в качестве средства их влияния на международной арене. В настоящее время именно благодаря сетям стала наиболее явной (за всю историю развития международных отношений) связь между внутренней и внешней политикой, особенностями гражданского общества и ролью государств на международной арене.
Интересным моментом сетевых исследований является взаимоотношение государств и обществ, находящихся на различных стадиях перехода к информационному обществу; формы сотрудничества на границе их политических пространств. Сетевые структуры становятся важным элементом формирования мировой системы, они отражают как возросшие возможности глобального и регионального сотрудничества, так и уязвимость со стороны новых вызовов. Центральной для международной политики становится проблема управляемости мировыми процессами и наряду с ней—проблема глобальной конкурентоспособности. Конкурентоспособность в мировом пространстве всё чаще проявляется как ключевой аспект суверенитета. Становятся более явными такие факторы повышения конкурентоспособности, как технологические инновации, организационная и управленческая адаптация, освоение организационных форм, соответствующих стратегическим вызовам современности. Всё это свидетельствует о том, что изучение сетевых структур является важной задачей политологии и теории международных отношений.
1 Данные определения являются оригинальной разработкой, основанной на подходах к сетям, рассмотрении их свойств и характеристик в работах Кастельса М., Томпсона Г., Кнока Д., Вассермана С., Латура Б., Каллона М., Лоу Д. и др. См., напр.: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. Пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2000; Thompson G. Between
Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 53-86.
2 Грэхем Томпсон в своем комплексном исследовании сетевых форм организации отмечает появление целого ряда общественно-научных журналов вынесших термин сети на титул Social Networks, Network Magazine, в том числе после 2001 года — Global Networks, Policy Network. (Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003).
3 Лавров С. Глобальной политике нужны открытость и демократия // www.mid.ru. 24 апреля 2007.
4 Тезисы выступления Министра иностранных дел России С. В. Лаврова на пленарном заседании 14-й сессии Регионального форума АСЕАН (АРФ) в Маниле 2 августа 2007 г. // www.mid.ru.
5 См., например: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. Пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2000; Паринов С.И. Информационное общество: контуры будущего / Информация и экономика: теория, модели, технологии. Сб. научных трудов. Барнаул: Алтайский гос. ун-т., 2002; Новиков Д. А. Сетевые структуры и организационные системы. М.: ИПУ РАН (научное издание), 2003.
6 Катькало В. С. Межфирменные сети: проблематика исследований новой организационной стратегии в 1980-1990-е годы // Вестник С-Петербургского ун-та. Сер. 5. Экономика. 1999. Вып. 2. С. 21-38; Материалы Интернет-конференции «Сетевые формы межфирменной кооперации: стратегические вызовы и конкурентные преимущества новых организаций XXI века». http://www. ecsocman. edu.ru/db/msg/149682.html. 10 марта 2004—29 апреля 2004.
7 См., например: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. Пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2000. С. 77.
8 См.: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. Пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2000.
9 Цит. по: Блинов А. С. Национальное государство в условиях глобализации: контуры построения политико-правовой модели формирующегося глобального порядка. М., 2003. С. 85-87.
10 См.: KittlerF. Discourse Networks, 1800/1900, Stanford, CA: Stanford University Press, 1990.
11 FoucaultM. The Order of Things. London: Tavistock Publications, 1970. P. 20?.
12 Третьяк О., Румянцева М. Сетевые формы межфирменной кооперации: подходы к объяснению феномена // Российский журнал менеджмента. Вып. 1. 2003. С. 77-102.
13 Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 6.
14 Деление на эти три направления исследования сетевых структур применяет, например, Г. Томпсон. См.: Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 4.
15 По вопросу об идее «глобального города» как одного из определяющих моментов глобализации см., напр.: Sassen S. The Global City: New York, London, Tokyo. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1991.
16 Лебедева М. Новые транснациональные акторы и изменение политической системы мира // http://www.risa.ru/cosmopolis/archives/3/lebedeva.html.
17 Исследовательские инструменты анализа расслоений были разработаны норвежским политологом Стейном Рокканом. О значении расслоений в изучении проблем глобализации см., например: Ильин М. В. Вопросы глобализации и равенства в российской политологии // Российская наука международных отношений: новые направления / Под ред. А. П. Цыганкова, П. А. Цыганкова. М., 2005. С. 203-222.
18 См. там же. С. 216-219.
19 См.: Krasner S. International Regimes. Ithaca: Cornell University Press, 1983; Haas P. Knowledge, Power and International Policy coordination // International Organization. Vol. 46. 1992. №1. (special issue).
20 См., например: Reinicke W., DengF. Critical Choices: The United Nations, Networks, and the Future of Global Governance. Ottawa: International Development Research Centre, 2000.
21 См.: Hooghe L., Marks G. Multi-level Governance and European Integration. Boulder: Rowman and Littlefield, 2001.
22 См., например: Reinicke W., DengF. Critical Choices: The United Nations, Networks, and the Future of Global Governance. Ottawa: International Development Research Centre, 2000.
23 Принцип типологизации субъектов транснациональных отношений на основе понятийных пар «всеобщность-эксклюзивность» и «иерархичность-неиерархичность» был использован авторами статьи «Субъекты миропорядка XXI века», на основании чего ими выделяются четыре основных
актора: национальные государства (иерархическая и всеобщая система), сети или сетевые сообщества (неиерархические и всеобщие системы), корпорации (иерархические и эксклюзивные), закрытые клубы —ЕС, НАТО, G8 (неиерархически-эксклюзивные). См.: Садов О. В., Журавский А. В., Фетисов А. В. Субъекты миропорядка XXI века // http://www.adenauer.ru/report.php?lang=2&id=36&state=print.
24 См., например: Блинов А. С. Национальное государство в условиях глобализации: контуры построения политико-правовой модели формирующегося глобального порядка. М., 2003. С. 85-87.
25 Проблема XXI века: Интервью с А. И. Неклессой // Эксперт. 17 сентября 2001.
26 См., например: Россия в XXI веке: стратегия развития. Доклад Международного Клуба «Новое Поколение» // http: //svop.ru/live/materials.asp?m_id=22618&r_id=22622; Садов О. В., Журавский А. В., Фетисов А. В. Субъекты миропорядка XXI века. // http://www.adenauer.ru/report.php?lang=2&id=36&state=print.
27 Nye J. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go it Alone. Oxford: University Press, 2002.—Цит. по: Лебедева М. Новые транснациональные акторы и изменение политической системы мира // http://www.risa.ru/cosmopolis/archives/3/lebedeva.html.
28 ЗегберсК. Сшивая лоскутное одеяло... (Шансы и риск глобализации в России) // Pro et Contra. Т. 4. 1999. С. 5-83. Цит. по: Лебедева М. Новые транснациональные акторы и изменение политической системы мира // http://www.risa.ru/cosmopolis/archives/3/lebedeva.html.
29 См.: Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003.
30 См.: СморгуновЛ.В. Сетевой подход к политике и управлению // Полис, 2001. №3.
31 Thorelli H. Networks: Between markets and hierarchies // Sloan Managemenet Review, 1986. №7. P. 37-51; Третьяк О., Румянцева М. Сетевые формы межфирменной кооперации: подходы к объяснению феномена // Российский журнал менеджмента, 2003. Т. 1, №2. С. 25-50.
32 Третьяк О., Румянцева М. Сетевые формы межфирменной кооперации: подходы к объяснению феномена // Российский журнал менеджмента. Вып. 1. 2003. С. 77-102. С. 25-50.
33 Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 13.
34 О технике анализа социальных сетей см.: Wasserman S., FaustK. Social Network Analysis: Methods and Applications. Cambridge: Cambridge University Press, 1994; О социально-сетевом анализе как общей теории организационных исследованиях см.: Knoke D. Changing Organizations: Business Networks in the New Political Economy. Boulder, CO: Westview Press, 2001; О применении теории социальных сетей и кластерного анализа к прикладным исследованиям международных отношений см., например: Li Peter M. Networks and International Relations: The Measurement of Alliance Portfolio Similarity. Department of Political Science, University of California, Los Angeles, June 2, 2005.
35 О развитии акторно-сетевого подхода см.: Law J., Hassard J. (eds), Actor Network Theory and After. Oxford: Basil Blackwell Publishers, 1999.
36 Дискуссия вокруг динамики сети между акторно-сетевой теорией, пост-акторно-сетевым подходом и подходом открытых систем интересно отображена Г. Томпсаном. См.: Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 226-238.
37 Характеристика порядка в самоорганизующихся сетях как ex post порядка (ex post order) применяется Г. Томпсаном: Thompson G. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 29, 111-148.
38 Медведев С. Государства и сети в регионе Балтийского моря — Доклад на круглом столе «Государства versus сети в регионе Балтийского моря», 19 апреля 2005. СПб., 2005.
39 См.: Thompson G. F. Between Hierarchies and Markets: the Logic and Limits of Network Form of Organization. Oxford University Press, New York, 2003. P. 39-52.
40 См., например: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. Пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2000. С. 77.
41 См.: Grandori A., Soda G. Inter-firm networks: antecedents, mechanisms and forms // Organization Science, 1995, №16 (2). P. 183-214.
42 Stern L., Reve T. Distribution channels as political economics: A framework for comparative analysis // Journal of Marketing. 1980. №44. P.52-64. Цит. по: Третьяк О., Румянцева М. Сетевые формы межфирменной кооперации: подходы к объяснению феномена // Российский журнал менеджмента. Вып. 1. 2003. С. 77-102. С. 25-50. Li Peter M. Networks and International Relations: The Measurement of Alliance Portfolio Similarity. University of California, Los Angeles, 2005.
