CC BY
265
вую» и «правую» противоположности политического процесса России в государственном бюрократизме, а также государственноцентристской ориентацией населения.
6. Слабость политических партий на местном уровне и снижения их роли открыла перед пиар-компаниями широкую перспективу. И такое положение дел будет до внедрения в электоральный процесс выборов по пропорциональной системе для политических партий на местном муниципального уровне.
7. В общем и целом можно отметить, что большинство населения Таганрога, Новочеркасска поддерживает малейшие постмодернистские тенденции политических действий партий, пиар-технологии пиар-компаний в выборах на местном уровне, что и является политическим, а также свидетельствует о демократической его трансформации. И задача политических партий предложить населению нашего родного края постмодернистское видение нашей будущей социально -политической жизни, но с евроазиатскими особенностями.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Перешеин В. Скорее хозяйственник, чем политик // Муниципальная власть. 2005. № 1. С. 46.
2. Туровскгий Р.Ф. Основы и перспективы региональных политических исследований // Полис. 2001. № 1.
3. Борисенков А.А. О политической сущности и политической целостности // Социально-гуманитарные знания. 2005. № 1. С 141.
4. Козырев Г.И. Политика как общественное явление // Социально-гуманитарные знания. 2005. № 3. С. 137.
5. Политология / Под ред. проф. М.А. Василика. М., 2004. С. 106.
6. Емельянов Н.А. Шафинов Р.Ф. Местное самоуправление в РФ: теория и практика. М., 2000. С. 168.
7. Чиркин В.Е. Элементы современного государствоведения. М., 1994.
8. Федеральный закон от 11 апреля 1998 г. № 55-Ф3 «О ратификации Европейской хартии местного самоуправления» // Российская газета. 1998. 15 апреля.
9. Новиченко О.В. Местное самоуправление в системе публичной власти в РФ // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 12. С. 12.
10. Кутафи О.Е., Фадеев В.И. Муниципальное право РФ. М.: Юристъ, 1997. С. 87.
11. Леонтьева Е.Ю. Постмодерн: «эпоха» или «ситуация»? // Известия вузов. Северо-кавказский регион. Общественные науки. № 1. 2003. С. 3.
12. Плотникова Т.В. «Перспективы трансформации политического поведения населения России в современных условиях» // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2003. № 2. С. 6.
13. Дегтярев А.К., Щербакова Л.И. Политические партии в жизни среднего российского города // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2001. № 4. С. 38
14. Программа КПРФ, М., 2000. С. 33.
А.О. Епанчинцев
СЕТЕВОЙ АНАЛИЗ В СОВРЕМЕННОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ И ЕГО ПРИЛОЖЕНИЕ К ИССЛЕДОВАНИЮ РЫНКА ТРУДА
Концепция социальной сети активно развивается в русле теоретической социологии. Это происходит потому что она является наиболее естественной для описания и построения социальной структуры, а также, развивая теорию исследования социальных сетей, социология может использовать математический аппарат - теорию графов.
В широкой трактовке термин «социальная сеть» определяется как множественность точек (или членов социальной системы) и совокупность связей, изображающих взаимосвязь этих точек. Социальная сеть может быть рассмотрена как целая, где описываются полные структуры ролевых отношений в социальной системе, то есть рассматриваются одновременно сети целого сообщества. Ограниченного общей, часто формальной рамкой. Социальная сеть может быть рассмотрена как персональная, где описывается актор, акторы с которыми он имеет взаимоотношения, и отношения между этими акторами, то есть рассматриваются лишь персональные связи одного актора и изучаемая сеть ограничивается неформальными рамками личных связей одного актора. Поведение личности или группы объясняется как производное от социальных сетей, элементами которых оно
выступает и в той и в другой перспективе исследование социальных сетей имеет практическое значение. Поскольку в результате можно определить роль социальных сетей, их влияние на процесс социализации, самоидентификации и на механизмы социального действия. Это способствует более глубокому пониманию не только интерактивной деятельности акторов, но и социальной структуре в целом.
В качестве акторов социальных сетей могут выступать индивиды, социальные группы, организации, события, города, страны. Под связями понимаются не только коммуникационные связи между акторами, но и связи по обмену различными ресурсами и деятельностью, включая конфликтные отношения. Таким образом, сетевые модели рассматривают различные социальные, политические, экономические структуры как устойчивые шаблоны взаимодействий между акторами. Тем самым сетевой анализ концентрирует внимание на описании возникающих в ходе социального взаимодействия и коммуникации связей (сетей) различной плотности и интенсивности, рассматриваемых в качестве структурных образований. При этом изучаются их морфологические характеристики, что дает возможность выделять структурные единицы исследования в системе социальных отношений. В этом его отличие от породившего его структурного функционализма, ориентирующегося, в большей степени, на изучение институтов и социальных структур.
Направление сетевого анализа, как и многие другие, возникло в западной социологии. Социально-сетевой анализ начал своё развитие на базе работ одного из основателей структурного функционализма, антрополога А.Р. Радклиф-Брауна. В новом социологическом течении большое значение получили его концепции социальной структуры, а также его метафоры «ткань» и «паутина» социальной жизни [3]. Постепенно, исходя из этих метафор, нацеленных на понимание «вплетения» и «взаимосвязи» через которые организуются социальные действия, на передний план вышла метафора социальной сети. Однако с 1950-х годов небольшая группа социологов (впоследствии ставшая известной как Мичиганская школа социально-сетевого анализа) начала создавать более формальные переводы метафор, а с 1970-х годов появилась лавина работ, где метафоры употреблялись в специальных значениях. От этих научных работ произошли ключевые компоненты социально-сетевого анализа. В дальнейшем понятие социальной сети активно использовалось Э. Боттом, Ф. Мейером, Б. Поу, А. Мейером, М. Шриванисом, А. Бетей Барнесом и др. [1, 127; 4].
Барнес определял её следующим образом: «Каждый человек имеет определённый круг друзей, и эти друзья в свою очередь имеют собственных друзей. Некоторые из друзей одного человека знают друг друга, другие нет. Я нашёл удобным говорить о таких социальных полях, как о сетях. Под этим мне видится система точек, некоторые из которых соединены между собой. Точками этой системы являются люди, и линии соединения этих точек указывают, какие люди взаимодействуют друг с другом» [1, 128]. В социальных сетях Барнес выделяет «сетевые» отношения, связанные, прежде всего, с личными взаимоотношениями между людьми. Представления о социальной сети британский учёный ввёл в научный оборот для описания социального поведения, определяемого сферой личных контактов, считая их необходимыми для исследования общей картины социальных отношений [1, 126].
В работах Мейера, Шриваниса, Ипстейна концепция используется «для изучения политических отношений, процессов складывания и развития рыночных связей, направлений и характера потока информации, обмена различными услугами и т.д.» [1, 126].
Как считает Ф. Фукуяма, особенности сетей состоят в том, что их участники разделяют определённые нормы и ценности взаимопомощи, тогда как иерархически построенные организации основаны на лишённых этих норм формальных властных отношениях, строящихся по вертикали [2].
Одним из наиболее ярких примеров приложения сетевой социологической теории в прикладном аспекте в частности к исследованию феноменов рынков труда является подход, основанный на концепции « включённости» экономического действия в сеть социальных отношений, предложенный Марком Грановеттером. Так в книге «Получение работы» он выступает с критикой поисковой модели, согласно которой индивиды осуществляют поиск работы, сопоставляя затраты на поиск с потенциальной отдачей [6]. Опираясь на обширный эмпирический материал, Грановет-тер показывает, что в реальной жизни получение информации о вакансиях совсем не обязательно происходит в процессе целенаправленного поиска и влечёт за собой затраты . Информация передается по сетям персональных контактов и является продуктом социально-структурных процессов, не связанных непосредственно с рынком труда. Для изучения социально-структурных процессов
Грановеттер разрабатывает метод анализа социальных сетей, выдвигая гипотезу о большом значении слабых связей для распространения информации и влияния по сравнению с сильными связями (родственными, дружескими [7]).
Метод анализа социальных сетей изложен в одной из его центральных статей « Сила слабых связей». Для характеристики структуры социальных сетей Грановеттер вел категория слабых и сильных связей (weak and strong ties), связей мостов (Bridges), густых и разреженных сетей (dens and less dens net works). Сила связи зависит от ряда переменных: продолжительности частоты общения, эмоциональной интенсивности, оказания взаимных услуг. Сильные межличностные связи характеризуются частым общением и его эмоциональной насыщенностью, интимностью и взаимностью, в «слабые» связи, которые отличает сравнительно менее продолжительное по времени общение и его эмоциональная нейтральность, отстраненность и функциональность «Сильные» связи воплощаются в семейственности и близкой дружбе, а примерами «слабых» связей являются знакомство и общее членство в организациях. Хотя преобразование «сильных» связей в «слабые» снижает интенсивность и экспрессивность человеческих отношений, оно расширяет инструментальную вовлеченность разных людей в сети гражданского действия и увеличивает охват этими сетями разных сфер обществ [8].
Итак, при наличии сильной связи между двумя индивидами их общие знакомые являются тем, что называется группой или кругом общения. Это может быть например, группа коллег. этническая общность, круг родственников или приятельский круг. Для того, что бы перейти от уровня группы к более широким сетям отношений, Грановеттер вводит понятие связей- мостов. Связь-мост - это линия в сети, которая обеспечивает лишь один путь между двумя точками, по которому может передаваться информация и влияние. Грановсттер вводит также понятие «локальных мостов» (local bridges). В больших сетях локальные мосты осуществляют мостонаводя-щие функции между разными секторами сети локально [9]. Они представляют собой хотя и не единственный, но наиболее короткий путь между двумя точками. Только слабые связи могут быть локальными мостами. Из вышесказанного вытекает ряд важных выводов.
Все мосты представляют собой слабые связи (хотя не все слабые связи являются мостами).
Мосты, а, следовательно, слабые связи, которые их образуют, играют важную роль в процессе распространения информации. Информация может достичь большего числа людей и преодолеть большую социальную дистанцию, если она передаётся посредством слабых, а не сильных связей.
Устранение слабой связи может в большей степени нарушить передаточные возможности сети, чем устранение сильной связи. Это важно для понимания процесса фрагментации сети.
Для характеристики сетей социальных связей Грановеттер выделяет также такие понятия, как «густые» и «разреженные» сети. Сильные связи индивида вместе со слабыми связями, которые не являются связями - мостами, формируют густые сети, а остальные слабые связи - разреженные.
«Разреженный» сектор состоит из тех контактёров индивида, которые не имеют связи друг с другом , и тех, кто связан с контактёром, но не имеет связи с индивидами. То есть в этом случае речь идёт не о прямых опосредованных контактах, чем меньше таких непрямых контактов имеет индивид, тем больше он изолирован от мира, который лежит за пределами его круга общения и наоборот. «Те, с кем мы связаны, более вероятно общаются в кругах, отличных от нашего собственного, и имеют доступ к информации, отличной от той, которую получаем мы». В разреженных сетях повышается степень разнообразия информации.
В «густых» сетях более быстро и эффективно распространяется информация, касающаяся поведения индивида. Здесь остаётся больше возможностей для формирования поведения, в том числе и за счёт генерирования нормативных, символических или культурных структур, которые воздействуют на поведение [10]. Одна из основных идей Грановеттера заключается в том, что слабые связи жизненно необходимы для интеграции в современное общество.
Исследование процесса устройства па работу позволило Грановеттеру прийти к обобщающим выводам относительно экономического поведения индивидов, в частности на рынке труда. Грановеттер сформулировал и развил концепцию «включенности» экономического действия в сеть социальных отношений [11]. При этом он опирался на теоретическую традицию, восходящую к Максу Веберу, рассматривая экономическое действие в качестве социального действия. Концепция «включенности» подчеркивает методологические принципы изучения экономического действия, экономических результатов и институтов. Вот основные из них:
«Включенность» означает, что экономическое действие индивида находится под воздействием отношений с каким-либо другим индивидом. То есть экономическое действие включено, прежде всего, в парные отношения и должно анализироваться во взаимосвязи с ними. Грановеттер назвал это «отношенческой включенностью» (structural embedded ness).
Анализируя парные отношения, необходимо принимать во внимание всю сеть отношений, частью которой они являются. То есть экономическое действие должно анализироваться во взаимосвязи со структурой сети отношении. Грановеттер назвал это «структурной включенностью» (structural embedded ness).
Структуры отношений являются результатом процессов, протекающих во времени, и редко могут быть поняты вне этих процессов. Важно исследовать не только контакты между индивидами и группами, но и обстоятельства, при которых формировалась и формируется структура отношений.
Грановеттер также подчеркивает роль конкретных персональных отношений и структур (или сетей) таких отношений в генерировании доверия и предотвращения обмана. Широко распространенная практика поиска информации о работе или работнике через друзей и знакомых свидетельствует, что люди не слишком полагаются на общую мораль или же институты. Например, работники в исследовании Грановеттера предпочитали метод персональных контактов при трудоустройстве на работу, потому что они полагали, что информация, полученная посредством персональных контактов, более полная и достоверная.
Итак, социальные сети являются не только источником информации и доверия, но и каналом, по которому происходит реализация экономического, культурного, социального и символического капитала, а также их конвертация.
Отсюда П. Бурдье выводит понятие социального поля как многомерного пространства позиций, «в котором любая существующая позиция может быть определена, исходя из многомерной системы координат, значения которой коррелируют с соответствующими различными переменными: таким образом, агенты в них распределяются в первом измерении - по общему объему капитала, которым они располагают, а во втором - по сочетаниям своих капиталов, то есть по относительному весу различных видов капитала в общей совокупности собственности» [5].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Весёлкин Е.А. Понятие социальной сети в Британской социальной антропологии // Концепции зарубежной этнологии. М., 1976. С. 127.
2. Фукуяма Ф. Великий разрыв. С. 274-275.
3. Чураков А. Анализ социальных сетей // Социологические исследования 2001. № 1. С. 109-121.
4. Barnes J.A. Class and committees in a Norwegian parish island // Human relations. London, 1954. V. 7. P. 39-58.
5. Bourdieu P. The forms of capital. N. Y. Greenwood, 1985. P. 241-258.
6. Granovetter M. Getting Job: A Study of Contacts and Careers. Cambridge, 1974.
7. Granovetter. M. Problems of Explanation in Economic Sociology // Networks and Organizations: Structure, Form and Action. Boston, 1995. P. 25-56.
8. Granovetter. M Economic Institutions as Social Constructions: A Framework for Analysis // Acta Sociologica. 1992. V. 35 P. 3-11.
9. Granovetter M. Economic Action and Social Structure: The Problem of Embedded ness// Amer. J. of So-ciol. 1985. V. 91. P. 481-510.
10. Granovetter M. The Strength of Week ties // Amer.J. of Sociol. 1973. V. 78. № 6. P. 136-137.
11. Granovetter M. Coase Encounters and Formal Models: Taking Gibbons Seriously // Administrative Science Quarterly. 1999. № 44. P. 158-162.
А.А. Корж
СИМВОЛИЧЕСКОЕ МИРОПОНИМАНИЕ КУЛЬТУРЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Среди обширного круга проблем, связанных с ситуацией человеческого существования в средневековой культуре, особое место занимает проблема символа, символичности и знаковости бытия.
В религиозно-познавательном процессе символ занимает особое место, ибо религиозное видение символично. Символ состоит из знака (внешне воспринимаемой формы) и значения (интер-
