CC BY
19
Серж Скотто:
«МЫ РАЗВИВАЕМСЯ
БЛАГОДАРЯ ДОВЕРИЮ К НАШИМ ПРЕПАРАТАМ»
Фармацевтические компании — шведская Astra и английская Zeneca — открыли свои представительства в России в 1993 г. А в апреле 1999-го в результате их слияния на российском фармрынке появилась новая быстро развивающаяся компания AstraZeneca. В настоящее время международная корпорация AstraZeneca входит в пятерку ведущих фармкомпаний мира и делает ставку на выпуск оригинальных инновационных препаратов. Она владеет 27 заводами ЛС в 19 странах и поставляет свою продукцию более чем в 100 государств мира. Ее исследовательские центры расположены в Швеции, Великобритании, США, Канаде, Франции, Японии и Индии. Российское представительство AstraZeneca развивается также достаточно динамично. Более 30 препаратов этой компании разрешены к использованию в нашей стране. Тем не менее глава представительства Серж СКОТТО очень редко общается с журналистами. Для «Ремедиума» было сделано исключение.
т— Г-н Скотто, расскажите, пожалуйста, как складывалась Ваша карьера, прежде чем Вы стали главой российского представительства компании AstraZeneca?
— По специальности я биолог, начал свою карьеру в 1975 г. в отделе диагностики компании Hoffmann-La Roche. В 1989 г. я выразил желание выйти на международный уровень, и меня направили в Россию, чтобы создать совместное предприятие для производства различных диагностических тестовых наборов — на СПИД, на беременность и тд. Так что мое знакомство с вашей страной состоялось в очень непростое время начала распада Советского Союза. В конце 1993-го меня пригласили возглавить российское представительство французской фармкомпании Rhone-Poulenc Rorer. Несмотря на то, что представительство состояло всего из 3 человек, препараты этой компании были достаточно широко представлены на рынке. В итоге я провел в России более 10 лет. В 1999-м меня назначили главой представительства компании Aventis в России, однако я решил, что мне стоит расширить свой опыт, посмотреть на другие фармрынки, и я уехал работать в Египет — в компанию Novartis в Каир. А когда в 2004 г. мне предложили возглавить российское представитель-
ство компании AstraZeneca, я без сожаления расстался с Египтом и вернулся в Россию.
Го1 — Выходит, Россия Вас не разочаровала, коль скоро Вы снова решили сюда приехать?
— Мне было очень интересно здесь в первый свой приезд в конце 1980-х.
Это был трудный период, но чрезвычайно насыщенный событиями — как политическими, так и экономическими. Я был их свидетелем и имел возможность проследить процесс становления современного фармрынка.
Сегодня экономическую ситуацию в России можно считать стабильной. Не случайно в 2005 г. Россия признана одной из 9 стран, приоритетных для развития деятельности AstraZeneca на ближайшие десятилетия, а стандарты работы нашей компании на российском рынке не отличаются от международных. Правительственная поддержка и экономическое развитие регионов постепенно выводят российскую систему здравоохранения на качественно иной уровень. Все больше появляется клиник, способных составить достойную конкуренцию западным. Так же быстро растет и российский фармрынок, у которого огромный потенциал, в отличие от европейского рынка, а внедрение про-
граммы ДЛО придало новый импульс его развитию.
Го1 - Скажите, как отразилось участие в программе ДЛО на работе Вашей компании?
— Многие препараты компании включены в список льготных ЛС. Это обусловлено тем, что мы поставляем очень специфические инновационные препараты — для лечения астмы, онкологических, кардиологических и других заболеваний, — эффективность которых показана на сотнях тысяч пациентов в мультинациональных контролируемых исследованиях. Для больных очень важно получить доступ к таким препаратам. Так что участие в этой программе придает работе нашей компании в России определенную специфику. Конечно, сейчас, в период активного становления и развития программы, возникают определенные сложности — процессы такого масштаба не могут протекать абсолютно безупречно и гладко. Например, за последний год из списка льготных ЛС были исключены два наших препарата из-за появления на рынке генерических аналогов с более низкой стоимостью.
Другая специфическая особенность российского рынка — обширная территория страны, для охвата и контроля которой нужен огромный штат региональных сотрудников. У
V
компании AstraZeneca есть такой штат, и его содержание требует очень серьезных инвестиций неевропейского уровня. Наши медпредставители работают практически по всей территории страны, а партнеры-дистрибьюторы имеют свои отделения во многих крупнейших городах России.
Г о 1 — Значит ли это, что перевод программы ДЛО под ответственность регионов не особенно осложнит вашу работу?
— Сейчас трудно об этом судить. Если все будет хорошо организовано и каждый элемент цепи будет знать, что и как делать, вероятно, все пойдет хорошо. Но наверняка мы узнаем об этом только после января 2008 г., когда станем реальными свидетелями новой системы. Конечно, в теории регион лучше знает своих больных и их проблемы, лучше сможет контролировать свой бюджет. Но это в теории. На деле все упирается в организацию. Если все будет организовано должным образом, правильно проведены конкурсы и осуществлена дистрибьюция, все будет замечательно. Если нет, то система снова начнет давать сбой. В конечном счете фармкомпаниям важно, чтобы нужное лекарство дошло до пациента.
Г о 1 — Г-н Скотто, Вам доводится занимать пост председателя директоров AIPM в довольно противоречивое время. Что представляет для Вас наибольшие трудности в работе? Каковы особенности нынешнего диалога с российскими властями в сфере здравоохранения?
— AIPM считает своей важной задачей поддержание конструктивного диалога с российскими органами власти по вопросам здравоохранения и фармацевтической промышленности. Ведь работающие на российском рынке международные компании могут преуспеть в собственном бизнесе только в том случае, если местное гражданское и торговое законодательство создает равные условия
Глава российского представительства AstraZeneca Серж СКОТТО.
для всех участников рынка, поддерживает деятельность этих компаний и защищает открытую, честную и свободную конкуренцию.
Надо сказать, что в 2007 г. мы достигли значительно лучшего понимания между AIPM и государственными органами, у нас появился шанс к диалогу. Исполнительный директор Ассоциации Владимир Григорьевич Шипков хорошо знает государственную систему здравоохранения и фармотрасль, умеет вести диалог с чиновниками и поддерживать контакты. Мы подписали соглашения о сотрудничестве с Росздравнадзо-ром, с ФОМСом. Я думаю, что это очень важно, и надеюсь, что фармрынок, на котором мы все вместе работаем, станет более прозрачным и более управляемым.
Кроме того, для роста и процветания фармпромы-шленности в России необходимо такое законодательство, которое могло бы способствовать притоку инвестиций в производящие отрасли промышленности и новые технологии, а также в научные исследования и клинические испытания. Решением именно этих основных задач и занимается сейчас AIPM.
Го1 - И какие же нормы законов, регулирующих фармо-трасль, на ваш взгляд, нуждаются в совершенствовании в первую очередь?
— Очень трудно ответить на этот вопрос. Ясно одно: нормативная база должна быть простой и понятной, чтобы ускорить прохождение процедур, связанных с регистрацией ЛС, импортом, контролем качества и ценообразованием. Должны быть законы, защищающие патентованную продукцию от подделки, предусматривающие применение таможенных пошлин и других налогов на импортируемую медицинскую продукцию таким образом, чтобы международный фармбизнес не переориентировался на другие, более открытые и более удобные рынки.
Мне думается, что для развития российского рынка очень важно медицинское и фармацевтическое страхование. На Западе это называется системой страхования здоровья, которая включает в себя и медицинскую помощь, и лекарственное обеспечение. Задача этой системы — предоставить нуждающемуся человеку качественное лекарственное обеспечение в нужное время. Это, в свою очередь, способствует стабильности бизнеса: мы развиваемся благодаря доверию к нашим препаратам. Кстати, внедрение системы ДЛО — один из верных шагов на пути развития страховой медицины в России. Или возьмем сертификацию лекарственных средств, которую ввели 4—5 лет назад с целью контроля качества продукции и борьбы с подделками. Обязательная сертификация была временной системой, рассчитанной на 3 года. Все должно было происходить в соответствии с международными торговыми соглашениями и перерасти в добровольное декларирование. Но на деле никто не был готов к новой системе. В итоге название изменилось, но система осталась прежней. Я не думаю, что это правильно. Полагаю, что внедрение системы декларирования соответствия так, как это реализовано на западных фармрын-ках, пошло бы на пользу. И это как раз та область, где бизнес и государство должны работать сообща, чтобы лучше понимать проблемы, лучше контролировать производство, качество лекарств и бо-
44 СЕРЖ СКОТТО: МЫ РАЗВИВАЕМСЯ БЛАГОДАРЯ ДОВЕРИЮ К НАШИМ ПРЕПАРАТАМ
ршшиим 2007 декабрь
роться с подделками. Сообща многое нужно и можно сделать.
т— Кстати, о контроле производства лекарств. Росздрав-надзор заявил недавно, что намерен проверять производственные площадки западных фармкомпаний. Как Вы к этому относитесь?
— Возможно, моим коллегам не понравится мой ответ, но я думаю, что идея правильная. Это делают многие страны. FDA, например, контролирует заводы, которые находятся в Швейцарии, Германии и других странах.
Понятно, почему российские контрольные органы хотят осуществлять проверки производств за рубежом, и вопрос не в этом, а в механизмах реализации этой идеи. Этот механизм должен быть прозрачным и понятным для всех сторон, затрагиваемых данным проектом. На сегодня не ясно, кому выдается лицензия на производство, как будут построены отношения между держателями лицензии и производственными площадками, разбросанными по разным странам.
т— То есть, Вы не будете возражать, если российские представители приедут с контрольной проверкой на ваше предприятие?
— Вопрос в том, как это будет применено на практике. Кто скажет, сколько компаний работает на рынке и сколько производств, разбросанных по всему миру, должны быть проинспектированы? На пути к осуществлению этой идеи неизбежно возникнет множество труднопреодолимых препятствий. Не говоря уже о том, что к проверкам должны привлекаться люди, которые прошли тренинги в этой области, которые разбираются в документации и знают, что и как нужно делать.
т— Известно, что AstraZeneca вкладывает солидные средства в научно-исследовательские разработки в Китае. Почему был выбран именно Китай? Планируются ли подобные инвестиции в России?
— Действительно, в течение ближайших 3 лет AstraZeneca намерена инвестировать 100 млн. долл. в новый научно-ис-
следовательский китайский центр AstraZeneca Innovation Center China, который будет специализироваться на разработке лекарственных средств для борьбы с онкологическими заболеваниями. Это самая крупная инвестиция, когда-либо осуществленная фармком-паниями в КНР.
Сейчас Китай очень привлекателен не только для нашей компании. Ежегодный рост его фармрынка составляет более 20%, в то время как для мирового рынка этот показатель равен 7%.
Мы не исключаем в будущем такую возможность в России, поскольку российский фармрынок также один из наиболее перспективных в мире.
— Выходит, AstraZeneca пока не поддерживает контакты с российским научным сообществом?
— Напротив, мы очень активно это делаем, с каждым годом все больше и больше средств вкладывая в клинические исследования, для которых в России создана очень хорошая база. Здесь много высокообразованных и опытных врачей и хорошо оснащенных медицинских центров, где AstraZeneca организует не только постмаркетинговые, но и предрегист-рационные исследования препаратов, а также участвует в международных клинических исследованиях в России препаратов, используемых в разных терапевтических областях — кардиологии, пульмонологии, гастроэнтерологии, анестезиологии, онкологии и других.
Мы вообще поддерживаем тесные связи с российскими учеными, всячески налаживаем эффективное сотрудничество непосредственно с врачами. Лишь доктор может назначить пациенту необходимое лекарство, но для этого он должен знать все о действии этого препарата. Поэтому свою основную задачу мы видим в предоставлении врачам максимально полной информации о наших лекарствах: какой клинический опыт был получен при работе с тем или иным препаратом, насколько он эффективен, в каких случаях его следует применять, какие новые свойства обнаружились у него после внедрения в лечебную практику. А поскольку в Российской Федерации зарегистрированы и разрешены к использованию более 30 оригинальных препа-
ратов компании для профилактики и лечения широкого спектра заболеваний, то работы нашим медпредставителям всегда хватает.
— Ваша компания постоянно лидирует в различных социальных рейтингах. В сентябре прошлого года она попала в число 100 лучших компаний Америки «Для работающих матерей». Как Вам удается такую социальную ориентированность совмещать с бизнесом? Не мешает одно другому?
— Секрет успеха компании AstraZeneca — многогранные навыки и разнообразный опыт более 66 000 сотрудников во всем мире. Поэтому мы сознательно стремимся поддерживать социальные инициативы в области улучшения условий труда, благотворительности, образования и защиты окружающей среды. Мы действительно гордимся тем, что уже пятый год подряд, по данным журнала «Science», получаем звание «Лучшего работодателя» в рейтинге самых уважаемых в мире биофармацевтических компаний.
В российском представительстве компании AstraZeneca работают очень высококвалифицированные специалисты — врачи и фармацевты. Они прекрасно информированы и осведомлены о событиях в компании, хорошо понимают цели организации и видят, что индивидуальный вклад каждого находит достойное применение. Равенство возможностей и вознаграждение, основанное на заслугах и успешности работы сотрудника, — вот важнейшие принципы нашей кадровой политики. Мы заинтересованы в образовании и повышении квалификации наших специалистов, поэтому создаем в компании все возможности для обучения и развития персонала: проводим обзоры мнений сотрудников, обсуждения по технике «открытое пространство», фокус-группы и интервью. Короче говоря, мотивируем сотрудников и повышаем их квалификацию.
Для своих медпредставителей AstraZeneca организует курс тренингов. Тем самым мы добиваемся глубокого знания наших препаратов и соответствующих терапевтических областей, обучаем вчерашних врачей и провизоров маркетинговой
тактике и стратегии, умению общаться и управлять. Раз в год мы организуем общую встречу всех наших представителей — это прекрасная возможность получить обратную связь из всех регионов России, узнать мнение врачей, услышать их вопросы, познакомить наших сотрудников с последними новостями компании и медицинского сообщества.
И конечно, компания реализует многочисленные социальные проекты. Наш благотворительный проект «Скажем вместе «НЕТ» астме!» направлен на повышение качества жизни детей, которые вынуждены проводить много времени в стационаре, вдали от семьи и друзей. Мы не только открыли детские игровые комнаты в пульмонологических отделениях в разных городах России, но и запустили специальный сайт, цель которого — дать посетителям портала информацию об астме, ее профилактике и способах лечения.
Мы регулярно проводим респираторные школы для практикующих врачей, участвуем в проведении Международных дней астмы и Дней психического здоровья в России и во всем мире, в подготовке и
проведении различных образовательных программ в области кардиологии, гастроэнтерологии, пульмонологии, онкологии, анестезиологии, антибиотико-терапии, неврологии, цель которых — улучшение физического и психического здоровья людей.
т— Вы считаете это направление деятельности компании наиболее важным?
— Скажем так, одним из важных. Все-таки свой главный приоритет компания отдает исследованию и разработке новых лекарственных препаратов. Без преувеличения, история компании AstraZeneca — это история прогресса в медицине и фармакологии. Достаточно сказать, что среди ее сотрудников были 8 нобелевских лауреатов. Поэтому мы постоянно держим руку на пульсе современной науки и внедряем ее последние достижения в производство. Расходы на исследовательские проекты составляют порядка 16 млн. долл. ежедневно, а общий бюджет научно-исследовательских программ в 2006 г. составил 3,6 млрд. долл.
Недавно AstraZeneca завершила ряд сделок по приобретению небольших биотехнологических компаний: Arrow
Pharmaceuticals и Medlmmune. Arrow Pharmaceuticals — частная британская биотехнологическая компания, чья деятельность сосредоточена на открытии и разработке технологий борьбы с вирусами. Это приобретение знаменует собой значительный шаг в развитии новых продуктов и увеличении наших экспертных знаний в области биотехнологий. MedImmune входит в «десятку» лидирующих биофармацевтических компаний и представляет прекрасное дополнение к нашим существующим разработкам в области онкологических, инфекционных и воспалительных заболеваний.
Эти приобретения создают новый, полностью функциональный, биологический и вакцинальный бизнес внутри AstraZeneca и укрепляют нашу научноисследовательскую базу, благодаря которой мы пополним наше будущее портфолио препаратов.
Беседовала Ольга ФЕДОТОВА,
«Ремедиум»
