CC BY
123
УДК 81.161.1:821.161.1
Л. О. Овчинникова
СЕНСОРНАЯ ЛЕКСИКА КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ ЦЕННОСТНОЙ КАРТИНЫ МИРА Ю. Н. КУРАНОВА
Сенсорная лексика рассматривается как средство репрезентации чувственного опыта, осмысляющегося в ценностной картине мира Ю. Н. Куранова в качестве необходимого компонента взаимодействия человека с окружающим миром и потому характеризующегося особой аксиологической значимостью.
Sensory lexics is studied as a means of presentation of sensitive experience in the works of J. Kuranov. The author develops the idea of sensory lexics in a system of values of the writer as a necessary component of person's interaction with his or her environment. Such approach is aimed at revealing the axiological meaning of the object under consideration.
Исследователи в области когнитивной лингвистики отмечают тот факт, что самая яркая черта языковой картины мира — это «вовлеченность в нее субъекта — его отношения к миру» [6, с. 58], и в связи с этим приходят к заключению о доминировании оценочной деятельности в жизни человека, поскольку она «носит предразумный характер» и «начинается до появления логического мышления» [2, с. 5]. Оценка как ценностный аспект значения имеет множество разнообразных средств выражения, среди которых одним из наиболее значимых является сенсорная лексика. Ее богатый аксиологический потенциал обусловлен тем, что оценочная деятельность имеет глубинный, интуитивный характер и базируется на чувственном опыте. При этом в связи с многообразием каналов перцептивной связи (зрительный, слуховой, осязательный и т.д.) чувственный опыт, переосмысленный, систематизированный и категоризиро-ванный в рамках языковой картины мира, представляет собой чрезвычайно сложное явление. Наиболее ярко это проявляется в индивидуально-авторской картине мира, которая характеризуется творческой интерпретацией реальности с учетом психологических и физиологических особенностей автора. Как подчеркивает Л. Г. Бабенко, «концептуализация мира в художественном тексте, с одной стороны, отражает универсальные законы мироустройства, а с другой — индивидуальные, даже уникальные, авторские идеи» [1, с. 107]. В этом отношении в высокой степени информативным материалом является малая проза Ю. Н. Куранова, отличающаяся ярко выраженной насыщенностью сенсорной лексикой, что отмечается даже в письмах читателей, выражающих автору свое восхищение. Ср.: «.. .Я чувствовал, как шелестит трава на лугу, ощущал запах "чая с медом, вскипяченного под ивами".» [3, с. 5]. Или: «.Я был просто опьянен после прочтения их [миниатюр] и воспринял не столько разумом, а более сердцем и всем своим существом, как мы воспринимаем, не задумываясь, свет солнца, свежий ветер, красоту природы...» [3, с. 19].
55
Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 8. Филологические науки. С. 55 — 58.
56
Действительно, чувственный опыт чрезвычайно важен для формирования ценностной картины мира данного автора, причем и как способность человека через органы чувств получать информацию из внешнего мира и таким образом познавать внутреннюю связь вещей, и как свидетельство насыщенности внешнего мира различного рода информацией. Ср.: «Стоял конец лета. С темными, полными звездопадов ночами, холодными и гулкими, с росисто сверкающими зорями, с полднями, налитыми синевой, звучным ветром и вообще с ощущением полета, полета облаков, листвы, песен и птиц» [7, с. 214]. Приведенный микроконтекст показывает, как благодаря сочетанию в нем лексем со значением поступающей через разные перцептивные каналы информации (зрительной, слуховой, осязательно-температурной) у читателя возникает определенное ощущение информационной лавины. Мощность данного информационного потока во многом зависит от того, что каждое ощущение доводится до читателя как особо сильное и яркое, о чем свидетельствуют и словарные дефиниции соответствующих лексем (ср.: гулкий — «издающий гул, далеко слышный, громкий, способный громко отражать звуки», БАС; сверкающий — «яркий, блестящий; проявляющийся, обнаруживающийся с большой силой, выразительностью», БАС).
Рассмотрение особенностей построения текстов Ю. Н. Куранова позволяет говорить о нечеткости противопоставления по принципу «слабо выраженный — сильно выраженный», о чем свидетельствуют примеры наподобие следующего: «В мягком полусвете чердака обложка отсвечивала на белую грудь молодой ласточки зеленью, черным перьям крыльев тоже придавала какое-то фантастическое сияние, так что весь птенец преображался в странную, незнакомую птицу» [7, с. 7]. Структура приведенного текста отличается высокой частотностью употребления лексем, имеющих с составе своего значения признак в его неполном проявлении (мягкий, полусвет, сияние, отсвечивать). Таким образом репрезентируется приглушенность соответствующих ощущений, однако это не уменьшает их аксиологической значимости для авторской ценностной картины мира, так как вследствие употребления в этом же контексте лексем странный, незнакомый, фантастически оказывается эксплицированной способность определенного ощущения даже при неполном его проявлении превращать мир обыденный в мир чудесный. Эта специфическая особенность кура-новского текста может быть специально подчеркнута своеобразием его композиции. Ср.: «И скажите: "Ау". Хотите — громко, хотите — чуть слышно. Или про себя» [7, с. 255]. Выраженное в приведенном примере представление о незначительности для рассматриваемой картины мира такого качества, как громкость, сила звука, характерно для данной эстетической системы, которая предполагает ярко выраженную сосредоточенность, напряженность восприятия, реализующегося в ряде случаев и в качестве самостоятельного и эстетически активного ее компонента. Ср.: «Когда человек уходит в метель, мир для него становится огромным. Человек слышит все, что делается не только вокруг, но и за горами, долинами, судьбами. Человек не может чувствовать себя одиноким. Слух его напрягается и становится до болезненности чутким»1 [7, с. 258]. В приведенном
1 Здесь и далее в примерах курсив наш. — Л. О.
примере в роли активного субъекта выступает не человек, а его способность к слуховому восприятию, его слуховой перцептивный канал, то есть не человек определяет суть своего восприятия («напрягает слух»), а напротив, восприятие определяет состояние человека, подчеркивая невозможность его одиночества. Интересно также отметить, что в данной картине мира процесс восприятия характеризуется зависимостью от моральных качеств рецептора и может и не совпадать с общепринятыми представлениями об органах чувств. Ср.: «Для этого не нужно приближаться к ели ухом, только стоит приложить ладонь, но сама ладонь должна быть добрая» [7, с. 247]. Таким образом в данной эстетической системе отрицается исключительная связь звучания с органами слуха, что свидетельствует о высшей, надфизиологической природе способности человека к получению информации от внешнего мира.
Для рассматриваемой ценностной картины мира очень важна также уникальная авторская идея об особых отношениях между сенсорными ощущениями, которые обусловлены их теснейшей взаимосвязью. По законам человеческого мышления чувственный опыт осмысляется на основе глубинных оппозиций (горячий — холодный, гладкий — шероховатый и т. п.), посредством которых происходит «своеобразное выделение, разграничение различного рода континуумов» [5, с. 246]. Однако в индивидуально-авторской картине мира Ю. Н. Куранова между членами бинарных оппозиций наблюдаются не только (а в некоторых случаях не столько) отношения отталкивания, но и отношения притяжения. Это становится возможным благодаря отсутствию противопоставления сенсорных ощущений по принципу «комфорт — дискомфорт», другими словами, благодаря тому, что данные ощущения не состоят в оценочной противопоставленности. Так, например, обычно человек связывает ощущение холода с дискомфортом. Однако в ценностной картине мира Ю. Н. Куранова холод, как правило, репрезентируется как желанное ощущение, что достигается соответствующими лексическими репрезентаторами. Ср.: «Тут надо выбежать на берег и кинуться в воду, в ледяную, осеннюю и звенящую от каждого взмаха» [7, с. 495]. Ощущение холода, как следует из содержания приведенного текста, в данном случае выражено в крайнем своем проявлении, о чем свидетельствует употребление лексемы ледяная. Однако модальное слово надо, подчеркивающее стремление к соответствующему ощущению, а также лексема звенящий, в русской поэтической традиции маркированная положительной оценкой, способствуют репрезентации ощущения очень сильного, резкого холода как аксиологически значимого компонента рассматриваемой ценностной картины мира.
Подобные явления характерны для данной эстетической системы и в рамках бинарных оппозиций «свет — тьма» и «звук — тишина». Между членами данных структурных парадигм благодаря отсутствию оценочного противопоставления по принципу «комфорт — дискомфорт» возникает взаимопроницаемость, обусловленная, как правило, особым многоуровневым взаимопересечением. Ср.: «В темноте все мы мирно отдыхали. В досках поскрипывал ветер, иногда гулко падали
57
58
капли дождя, но чаще всего нас окружала какая-то добрая живая тишина» [7, с. 5]. Благодаря употреблению в едином контексте лексем темнота и тишина в сочетании с лексемами, маркированными ярко выраженной положительной оценкой (ср.: мирно, отдыхали, живая, добрая), в сознании читателя индуцируется представление о покое, безмятежности, защищенности, которое поддерживается наличием соответствующей (успокаивающей) информации, поступающей из окружающего мира, благожелательно настроенного по отношению к человеку. Данная информация имеет особую аксиологическую значимость, свидетельствуя об одухотворенности внешнего мира, его глубинной, сущностной близости человеку (ярким выразителем этой авторской идеи является лексема живая). Коммуникация мира и человека совершается постоянно, что обусловлено антропоморфизмом природных объектов в данной эстетической системе, который проявляется, например, в способности объектов неживой природы к сенсорным ощущениям и антропоморфным реакциям на них. Ср.: «Она [береза] стоит, и млеет среди тепла, и клонится уснуть» [7, с. 506]. «Он [ветер] поеживается от прохлады» [7, с. 507].
Таким образом, чувственный опыт в картине мира Ю. Н. Куранова осмысляется как необходимая составляющая постоянной и положительно оцениваемой коммуникации человека и внешнего мира, причем мира, подобного человеку способностью мыслить и испытывать эмоции. В связи с этим каждое отдельное сенсорное ощущение несет в себе определенное «сообщение» и характеризуется высокой аксиологической значимостью, являясь одним из важнейших элементов ценностной картины мира автора.
Ключевые слова: Куранов, образ, сенсорный, картина мира, оценка.
Список литературы
1. Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. М.; Екатеринбург, 2004.
2. Гришаева Л. И., Попова М. К. Картина мира как проблема гуманитарных наук // Научные доклады конференции. «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование». Воронеж, 2003.
3. Дуновение дюн: Лит. альманах. Калининград, 2003. Вып. 1.
4. Мишанкина Н. А. Метафорические модели звучания в русской языковой картине мира // Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. Томск, 2005.
5. Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1985.
6. Рябцева Н. К. Язык и естественный интеллект. М., 2005.
7. Куранов Ю. Н. Тепло родного очага: Повести и рассказы. Калининград, 2003.
Об авторе
Л. О. Овчинникова — аспирант, РГУ им. И. Канта, hairete@list.ru.
