СЕМЬЯ КАК КОНСТИТУЦИОННО ЗНАЧИМАЯ ЦЕННОСТЬ Текст научной статьи по специальности «Право»

КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН

УДК 342

DOI: 10.23683/2313-6138-2020-7-2-6

Баранов Павел Петрович,

доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права, Южно-Российский институт управления — филиал РАНХиГС при Президенте РФ, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, д. 70/54

Baranov, Pavel P.,

Doctor of Law, Professor,

Head of Department of Constitutional and

Municipal Law, South Russian Institute

of Management — Branch of the Russian

Presidential Academy of National Economy and

Public Administration, 70/54 Pushkinskaya St.,

Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation

СЕМЬЯ КАК КОНСТИТУЦИОННО

ЗНАЧИМАЯ ЦЕННОСТЬ ♦

FAMILY AS A CONSTITUTIONALLY SIGNIFICANT VALUE

АННОТАЦИЯ. В статье рассматриваются конституционно-правовые аспекты семейных ценностей, их защита и роль в формировании современного государства, анализируется конституционно-правовой механизм регулирования семейных отношений, который характеризуется «постоянством дисгармонии» частных и публичных интересов. Отмечается, что, с одной стороны, это касается защиты интересов отдельных членов семьи, с другой стороны, государство не желает полностью самоустраняться из сферы брачно-семей-ных отношений ввиду значимости данного института для национальной безопасности России.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: институт семьи; конституционные ценности; семейно-бытовое насилие; брачно-семейные отношения.

ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ:

Баранов П.П. Семья как конституционно значимая ценность // Вестник Юридического факультета Южного федерального университета. 2020. Т. 7, № 2. С. 57-63. БОТ: 10.23683/2313-6138-2020-7-2-6

ABSTRACT. The article discusses the constitutional and legal aspects of family values, their protection and role in the formation of the modern state, analyzes the constitutional and legal mechanism for regulating family relations, which is characterized by the «persistence of disharmony» of private and public interests. It is noted that, on the one hand, this concerns the protection of the interests of individual family members, on the other hand, the state does not want to completely eliminate itself from the sphere of marriage and family relations in view of the importance of this institution for the national security of Russia.

KEYWORDS: family institution; constitutional values; domestic violence; marriage and family relations.

FOR CITATION:

Baranov, P.P. Family as a constitutionally significant value. Bulletin of the Law Faculty, SFEDU. 2020. Vol. 7, No. 2. P. 57-63 (in Russian). DOI: 10.23683/2313-61382020-7-2-6

© П.П. Баранов, 2020

Семья выступает одной из фундаментальных конституционных ценностей любого государства, и Россия не исключение. Институт семьи не случайно находится под особой защитой и покровительством государства. Семья, выступая в качестве важнейшего социального института, оказывает значительное влияние на человека в процессе всей его жизни. Именно в семье начинается формирование личности и определяется траектория ее последующего развития. Отношение к детям — это тот показатель, по которому можно судить о зрелости общества [5]. В свою очередь, авторитет государства в обществе определяется тем, насколько обеспечена безопасность семьи и отдельных ее членов.

В современном обществе семья выступает как:

- фактор развития и совершенствования общества;

- условие полноценного воспитания новых поколений граждан;

- способ сохранения традиционных ценностей в сфере брачно-семейных отношений;

- условие политико-социального развития государства и способ полноценного использования его возможностей в различных отраслях человеческой жизнедеятельности [2].

Вместе с тем семья предполагает взаимную заинтересованность в достижении соответствующих результатов. Отношения в семье выстраиваются на основе взаимного уважения, распределения обязанностей в целях решения общих задач. В этой связи приобретают значимость вопросы укрепления семьи за счет внутренних ресурсов, за счет непосредственно мотивации и поведения ее членов. Государство может только оказать семье поддержку, а создавать, хранить и беречь семью — это дело непосредственно ее членов.

Подчеркивая важность особого подхода к конституционно-правовому регулированию института семьи, часть авторов вводит в юридический оборот категорию «право на семью» (не получившую своего законодательного оформления), подразумевая под этим комплекс специальных конкретизирующих прав и свобод в брачно-семейной сфере отношений (семейных прав), которые по большей части конкретизированы в Семейном кодексе РФ и являются производными от основных прав и свобод и норм-принципов, закрепленных в

Конституции РФ (равенство, справедливость, неприкосновенность, тайна и др.).

Конституция РФ не содержит определения семьи, однако сам термин «семья» и связанные с ним термины употребляются в тексте Основного Закона. В ч. 2 ст. 7 Конституции указано на то, что в Российской Федерации обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства. Часть 1 ст. 23 Основного Закона содержит положения о том, что каждый имеет право на личную и семейную тайну. Статья 38, закрепляя положения о том, что материнство и детство, а также семья находятся под защитой государства, определяет, что забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей. Статья 72 относит к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов вопросы защиты семьи, материнства, отцовства и детства.

Надо сказать, что категория «семья» не имеет своего четкого юридического закрепления. На сегодняшний день данное понятие используется в двух основных значениях, узком и широком. В узком смысле под «семьей» понимается институт брака. Такое использование категории «семья», хоть и является достаточно частым, представляется не всегда оправданным упрощением. В юридической науке в подобном значении термин «семья» не употребляется. В широком, более точном значении категория семья определяется как союз людей, связанных брачными отношениями или кровным родством. Однако такое определение также не является идеальным: брак может быть не зарегистрированным, дети могут быть от разных родителей и др. Теоретически можно смоделировать ситуацию, когда в большой семье, состоящей из нескольких поколений, вообще не окажется кровных родственников или же кровные связи будут очень фрагментарными. По причине сложности юридического определения категории «семья» отраслевой законодатель не стал давать юридического определения семьи и сосредоточился на регулировании отдельных, частных проблем, возникающих в ходе регулирования брачно-семейных отношений. В свою очередь термин «брачно-семейные отношения» очень прочно вошел в обиход гуманитарной науки.

Не содержит понятия семьи и Семейный кодекс РФ [17]. Однако в ст. 12 опосредованно

раскрывается понятие брака. Так, для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижение ими брачного возраста. То есть брак по современному российскому законодательству может быть заключен только между мужчиной и женщиной. Статья 14 Семейного кодекса РФ раскрывает обстоятельства, препятствующие заключению брака. Следует отметить, что в вынесенных на всенародное голосование поправках к Конституции РФ предлагается внести в гл. 3, посвященную федеративному устройству, в ст. 72, закрепляющую предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, положение о том, что «брак — это союз мужчины и женщины».

В правовых позициях Конституционного Суда РФ получили свое конституционное обоснование отдельные (спорные, дискутируемые) вопросы, касающиеся основных принципов, на которых основаны современные брачно-семей-ные отношения в России:

- брак — это союз мужчины и женщины (национальные традиции предполагают отношение к браку как биологическому союзу мужчины и женщины) [7];

- запрет многоженства [8];

- права и законные интересы ребенка — это наиболее уязвимая и зависимая сторона семейных отношений [16];

- приоритетное положение матери в вопросах ухода за ребенком, предопределенное особой социальной ролью матерей в воспитании детей [6] и др.

Надо сказать, что круг вопросов в сфере брачно-семейных отношений, выступающих предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ, бесконечно широк. Это может быть и перечень видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей [11], и перечень заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить ребенка [14], и порядок назначения и выплаты материнского (семейного) капитала [15], и многие другие вопросы брачно-семейных отношений. Отдельные правовые позиции Конституционного Суда РФ касаются защиты прав детей, находившихся в состоянии внутриутробного развития, например, на момент выезда их матерей из населен-

ных пунктов зоны отселения, откуда население подлежало обязательному переселению [12]. В практике конституционного судопроизводства вопросы семьи и брака занимают свою особую нишу, наглядно демонстрируя тот факт, что государственная политика в области брачно-семейных отношений нуждается в постоянном уточнении, разъяснении и в отдельных случаях корректировке.

Семейный кодекс РФ, развивая идеи, заложенные в Конституции РФ, указывает на тот факт, что «семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав». Данное положение получило свое развитие в правовых позициях Конституционного Суда РФ, в частности, Конституционный Суд отметил, что федеральный законодатель, «осуществляя правовое регулирование в той или иной сфере общественных отношений, должен исходить из приоритета семейного воспитания детей, необходимости укрепления семьи и обеспечения беспрепятственного осуществления ее членами своих прав, а также из недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи» [13]. Надо сказать, что среди различных вопросов, возникающих в процессе регулирования сферы брачно-семей-ных отношений, проблема пределов допустимого вмешательства в дела семьи со стороны органов публичной власти выступает в качестве относительно самостоятельной и требующей к себе повышенного внимания.

Вопрос о соотношении частного и публичного в сфере брачно-семейных отношений заслуживает особого внимания. Члены семьи обладают неоспоримым правом самостоятельно решать значительную часть вопросов внутреннего устройства и организации семьи. Мотивы и характер такого гипотетического внешнего вмешательства должны быть оставлены без внимания. Круг таких вопросов может быть достаточно широк. Это могут быть вопросы, касающиеся распоряжения общим имуществом, воспитания детей и др. [10].

Кроме того, начало и развитие семейных отношений обусловлены, прежде всего, частными интересами физических лиц [1], на которые государство, если и может оказывать влияние, то только самым опосредованным способом:

- мужчина и женщина самостоятельно решают, заключать им брак или же отдать предпочтение союзу без соответствующей регистрации;

- мужчина и женщина самостоятельно решают, оставаться ли им и дальше в браке (отдельные исключения из этого правила можно найти в Семейном кодексе РФ);

- родители самостоятельно решают, «заводить» (рожать, усыновлять) ли им детей;

- родители самостоятельно выбирают имя для ребенка;

- родители практически определяют вектор развития ребенка;

- родители распределяют семейный бюджет; и т.д.

Безусловно, Конституция РФ и ряд отраслевых законов в семейной сфере накладывают на членов семьи целый ряд юридических обязанностей, однако принцип допускаемой законом независимости семьи во всех случаях находится в приоритете. Однако отдельные положения семейного законодательства не только допускают, но и обязывают вмешиваться государство в дела семьи [9]. Подобное вмешательство связано с необходимостью охраны прав, свобод и законных интересов членов семьи, наиболее незащищенных, а именно несовершеннолетних, нетрудоспособных и нуждающихся. Так, государство в лице своих органов и должностных лиц участвует в обеспечении прав ребенка в семье в ограниченных пределах, которые прямо определены в законодательстве. Однако, как отмечают многие исследователи, в России данный механизм функционирует с вполне ощутимыми «сбоями» и требует постоянного контроля не только со стороны государства, но и со стороны общественности.

Таким образом, конституционно-правовой механизм регулирования семейных отношений характеризуется «постоянством дисгармонии» частных и публичных интересов. С одной стороны, это касается защиты интересов отдельных членов семьи, с другой — государство не желает полностью самоустраняться из сферы брачно-семейных отношений, т.к. «хаос» в ор-

ганизации семейной жизни может стать «подрывным» фактором для государственного строя современной России [1].

Исторически сформировавшаяся в России модель семьи обладает рядом свойств и признаков, к которым, как правило, относятся:

- родственно-семейный принцип организации жизни;

- влияние религиозных ценностей на семейный уклад;

- приоритет ценностей «родства» над личной выгодой;

- семейный авторитет;

- иерархическое устройство отношений;

- моногамия;

- субординация в отношениях мужа и жены;

- многодетность;

- возможность расторжения брака существует, но обществом не поддерживается [3].

Современная семья как социальный институт объективно подвержена содержательным изменениям и трансформации [1]. В последнее время мы все чаще говорим о так называемом «кризисе идеи семьи» в России — кризисе самого института и кризисе ценностей, лежащих в основе его функционирования. Трансформация (кризис) традиционного института семьи в России находит выражение в следующих факторах:

- исчезновение традиционного семейного образа жизни;

- отказ от традиционных религиозных основ брачно-семейной морали;

- возникновение альтернативных моделей семьи;

- отказ от идеи отцовства, материнства (продолжения рода) или значительное снижение количества детей;

- стандартизация, оптимизация брачно-се-мейных отношений по западному образцу;

- стабильно высокий показатель разводов и др. [3].

Огромное значение для трансформации института семьи в России сыграли факторы материально-экономического характера. Однако значительная роль в данном процессе, на наш взгляд, принадлежит именно кризису идеи «семейных ценностей». Сегодняшний кризис — это кризис, прежде всего, системный, концептуальный, в основу которого легли обстоятельства не только материально-экономи-

ческого, но и социально-политического, а также морально-нравственного характера.

Несмотря на то, что современное российское законодательство о браке и семье перманентно находится в состоянии трансформации, как таковых, реальных предложений по укреплению «традиционного института семьи» в России не так много. В большей степени это специальные льготы (молодых семей, рожающих семей и др.), просвещение и воспитание. Часть авторов предлагает максимально затруднить процедуру расторжения брака, сделать ее максимально болезненной, что, наш взгляд достаточно сомнительно и с правовой, и с морально-этической точки зрения.

Состояние системы семейного законодательства современной России характеризуется следующими тенденциями:

- сохранение традиций советского законодательства в правовом регулировании отношений между членами семьи;

- постепенное расширение предмета правового регулирования. Однако законодатель не всегда успевает за развитием и усложнением отношений, возникающих в семье и браке [4].

Вопрос о насилии в семье (домашнем насилии) и способах его предотвращения в контексте идеи «традиционной семьи» вызывает особенно жаркие споры и дискуссии. Нахождение правильного баланса между интересами семьи и задачами государства по ее охране — базовая проблема регулирования брачно-семейных отношений. В этой связи отметим, что достаточно активные дискуссии вызвал подготовленный в Совете Федерации проект федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации». Следует сразу указать на тот факт, что это не первый подобный проект. Изначальный вариант данного проекта был подготовлен и поступил в Государственную думу еще в 2016 г., но не дошел даже до стадии первого чтения.

Сразу отметим, что не следует переоценивать значение документа, который мы имеем на сегодняшний день. Этот проект, подготовленный в Совете Федерации, не имея, по сути, никакого юридического статуса не устраивает ни одну, ни другую участвующую в дискуссии сторону.

Наиболее реакционные противники данного документа — это, по умолчанию, его идеологические противники, которые в большинстве

случаев в принципе не готовы к каким-либо дискуссиям на данную тему и выступают вообще против всякого вмешательства государства в вопросы семьи, а в крайнем случае готовые перейти к открытому силовому противостоянию. Менее реакционная часть традиционно настроенного общества отстаивает точку зрения о достаточности соответствующего правового регулирования в данной сфере.

Другая часть противников данного документа — это, как ни парадоксально, сами бывшие жертвы семейного насилия и жертвы, как это сейчас принято говорить, абьюзивных отношений, по мнению которых, данный проект не только не помогает, но еще больше ухудшает положение потенциальной «жертвы». Этот закон олицетворяет отмену презумпции невиновности, возможность для беспрецедентной коррупции, бесконечный кошмар «профилактических» мероприятий и др.

Кроме того, как отмечают авторы «первой» редакции данного документа, последний вариант закона не касается проблемы экономического и сексуального насилия и в недостаточной степени затрагивает проблему психологического насилия (все это было важной составляющей проекта закона 2016 г.) и, по сути, не предлагает практически ничего того, чего нет в современном российском законодательстве. Единственная очевидная законодательная новелла — это институт «защитного предписания», скопированный с соответствующего законодательства других стран. Последнее обстоятельство практически лишает данный вариант закона всякой поддержки со стороны формально «заинтересованной» и «озабоченной» проблемами насилия в семье общественности. О том, что в таком виде закон «бесполезен», мы все чаще слышим от номинальных инициаторов данной инициативы и соответствующих правозащитных организаций.

На наш взгляд, вполне возможна ситуация, когда этот документ так и не дойдет до стадии законодательной инициативы, ввиду его слабой проработки, неочевидных целей и вызывающих много вопросов потенциальных результатов.

Что же касается активно обсуждаемой в этой связи проблемы «декриминализации домашнего насилия», то можно отметить следующее. Оценка эффективности декриминализации

«домашних побоев» со стороны большинства представителей публичной власти значительно отличается от его оценки со стороны правозащитных организаций. Однако будет ли запущен обратный процесс «декриминализации побоев в семье», на сегодняшний день неизвестно. Также отметим, что «уголовный» вариант статьи о побоях по своей сути был превентивным и применялся не так часто. «Административный» вариант побоев формально применяется чаще, чем его «уголовный» предшественник. Однако понять, что конкретно это означает, не так просто: стало ли больше домашнего насилия (ввиду снижения ответственности) или что жертвы стали чаще обращаться в суд ввиду более мягких последствий для родственников-правонарушителей. Одновременно необходимо учитывать и статистику дел о превышении необходимой обороны в сфере брачно-семей-ных отношений.

Независимо от дальнейшей судьбы законопроекта «о домашнем насилии» дискуссию о его профилактике не следует прекращать. Необходимо и дальше продолжать научные исследования в направлении оценки уровня общественной опасности «домашнего насилия» и адекватной реакции законодателя. Важно создать реально действующую систему законодательных средств и способов помощи жертвам домашнего насилия, подкрепленную в том числе и серьезными материальными ресурсами. Это потребует выработки, прежде всего, комплекса стратегических целей, рассчитанных на долгосрочную перспективу. При этом нужно учитывать целый комплекс сопутствующих обстоятельств и не допускать противопоставления таких конституционно-значимых ценностей, как интересы семьи и интересы отдельных ее членов.

В заключение отметим следующее. Семья как была, так и остается традиционной «ячейкой общества», авторитет которой мало кому удается оспорить. Однако институт «традиционной семьи» в современной России в соответствии с общемировыми тенденциями подвергается значительной деформации, что не может не вызывать серьезные и обоснованные опасения. Принцип неприкосновенности семейной жизни, в его широком понимании, основан на тесном сочетании безусловно конституционной ценности как отдельно взятой семьи, так и законных прав и интересов отдельных ее чле-

нов. Поиск баланса частных и публичных интересов в регулировании брачно-семейных отношений — основная задача государства.

В любом случае, желание государства (органов власти) и традиционных общественных институтов обеспечить сохранность семьи и минимизировать вмешательство в сферу брач-но-семейных отношений не должно приводить к тем неблагоприятным последствиям, о которых мы в последнее время так часто слышим в средствах массовой информации. Ни в коем случае не следует превращать семью в закрытый институт, на членов которого не распространяются общепринятые конституционные права и свободы — право на жизнь, достоинство и физическую неприкосновенность и др.

Не вызывает сомнения, что государство, реализуя публичный интерес в сфере семейных отношений, должно следовать консервативной традиции, которая, в свою очередь, учитывает особенности ментальности, культуры, социально-экономических и политических условий [1]. Однако никакая отсылка к традициям и особенностям религиозного мировоззрения не должна служить ни моральным ни каким-либо иным оправданием причинения вреда здоровью какого-либо из членов семьи, равно как и элементов психологического насилия над личностью. Аналогичным образом и обязательное привлечение виновных к ответственности не должно преследовать цель раз и навсегда поставить крест на совместном проживании супругов или воспитании ими детей и, по возможности, оставлять шанс семье на воссоединение.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ильина О.Ю. Современная российская семья как договор простого товарищества // Семейное и жилищное право. 2019. № 1. С. 14-17.

2. Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В.Д. Зорькина, Л.В. Лазарева. М., 2009. С. 100.

3. Красненкова Е.В., Чечурина А.В. К вопросу о правовом регулировании брачно-семейных отношений в Российской Федерации // Административное и муниципальное право. 2016. № 5. С. 462-466.

4. Левушкин А.Н. Реформа семейного законодательства: совершенствование структуры Семейного кодекса Российской Федерации и правового регулирования отдельных брачно-семейных отношений // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 5. С. 31-34.

5. Мишина Н.И. Медиация в системе защиты семьи как конституционной ценности // Современное право. 2019. № 5. С. 59-66.

6. Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2009 № 187-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", статей 10 и 11 Федерального закона "О статусе военнослужащих", статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей» // СПС КосультантПлюс.

7. Определение Конституционного Суда РФ от

16.11.2006 № 496-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Э. Мурзина на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 12 Семейного кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.

8. Определение Конституционного Суда РФ от

18.12.2007 № 851-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Рязапова Нагима Габдылаха-товича на нарушение его конституционных прав положениями пункта 1 статьи 12 и статьи 14 Семейного кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.

9. Осипова М.А. Законодательные инициативы в сфере семейных отношений в Государственной Думе седьмого созыва // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 10. С. 39-41.

10. Осипова М.А. К вопросу о пределах государственного вмешательства в сферу семейных отношений // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 3. С. 22-25.

11. Постановление Конституционного Суда РФ от 01.02.2019 № 7-П «По делу о проверке конституционности подпункта "п" пункта 2 Перечня видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей, в связи с жалобой гражданина Г.А. Белоскова» // Собрание законодательства РФ. 11.02.2019. № 6. Ст. 581.

12. Постановление Конституционного Суда РФ от

13.12.2017 № 40-П «По делу о проверке конституционности пункта 6 части первой статьи 13 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в связи с жалобой гражданки Т.С. Овечкиной» // Собрание законодательства РФ. 18.12.2017. № 51. Ст. 7915.

13. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.2015 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 139 Семейного кодекса Российской Федерации и статьи 47 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" в связи с жалобой граждан Г.Ф. Грубич и Т.Г. Гущиной» // Собрание законодательства РФ. 29.06.2015. № 26. Ст. 3944.

14. Постановление Конституционного Суда РФ от

20.06.2018 № 25-П «По делу о проверке конституционности подпункта 6 пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации и пункта 2 Перечня заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить (удочерить) ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную или патронатную семью, в связи с жалобой гражданина К.С. и гражданки Р.С.» // Собрание законодательства РФ. 02.07.2018. № 27. Ст. 4138.

15. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.03.2018 № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 1 Закона Ставропольского края "О признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Ставропольского края" в связи с жалобой гражданки М.С. Колесниковой» // Собрание законодательства РФ. 09.04.2018. № 15 (Часть V). Ст. 2237.

16. Постановление Конституционного Суда РФ от 31.01.2014 № 1-П «По делу о проверке конституционности абзаца десятого пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.А. Аникиева» // Собрание законодательства РФ. 17.02.2014. № 7. Ст. 735.

17. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 29.05.2019) // Собрание законодательства РФ. 01.01.1996. № 1. Ст. 16.