CC BY
73
УДК 94(470.67)
семейная трапеза ногайцев как наглядная модель
ЭТИКЕТНОГО ПОВЕДЕНИЯ (XIX - НАЧАЛО XX века)
© 2008 г. М.Б. Гимбатова
Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, 367030, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 75, Gimbatova@list. ги
Institute of History, Archeology and Ethnography of Dagestan Scientific Centre RAS, 367030, Makhachkala, M. Yaragskiy St., 75, Gimbatova@list. ru
Исследованы культура поведения и этикет ногайцев во время семейной трапезы, выявлены их этноспецифические особенности.
Ключевые слова: этикет, культура поведения, семейная трапеза, почетное место, позы сидения, сакральный продукт, традиции.
This article explores the behavior culture and etiquette of Nogays at their family table, and it also shows their ethnospecific peculiarities.
Keywords: etiquette, behavior culture, family tablefood, place of honor, poses of sitting, sacred meal, traditions.
Этикет, нормы поведения являются неотъемлемой частью традиционно-бытовой культуры любого этноса. Стремительно происходящие изменения ведут к стиранию, а иногда и к полному исчезновению многих традиций, что может привести к обезличиванию человечества. А.К. Байбурин и А.Л. Топорков отмечают, что именно «полнокровное существование человечества как раз и обеспечивается разнообразием культур...» [1, с. 4].
Исследование особенностей традиционно-бытовой культуры народа, его этикета и норм поведения решит целый ряд задач. Прежде всего, удовлетворит желание народа знать свою историю и традиции, вызванное ростом его культуры, этнического самосознания, а также поможет установлению конструктивного диалога между представителями разных культур, решит проблему ксенофобии.
Наиболее ярко и самобытно этикет проявляется во время трапезы. Трапеза - это не просто коллективное потребление пищи, но и своего рода показатель уровня традиционно-бытовой культуры этноса. В этом плане уместно привести высказывание С.А. Арутюнова, что «любая совместная трапеза, будь то семейный обед или трапеза объединившихся для выполнения трудовой задачи людей, или трапеза попутчиков, не говоря уже о трапезах, которыми отмечаются какие-либо выходящие за рамки повседневной жизни события, есть не просто коллективно организованное насыщение. В любом случае это в то же время действо с определенным содержанием. Как минимум этого содержания оно включает в себя констатацию того, что собравшиеся принимают и разделяют определенные, установленные традицией данного этноса, минимальные этические и эстетические нормы поведения, а следовательно, принадлежат к одной культурной общности и проявляют определенный минимум благожелательности друг к другу» [2, с. 3].
Хотелось бы более подробно остановиться на семейной трапезе ногайцев, в которой четко прослеживаются половозрастная стратификация, этикет и культура поведения участников застолья, представить их традиции и обычаи, отношение к пище, нормы поведения за столом,
которые иногда выходят за рамки этикета, но дают наиболее полную картину развития традиционной культуры ногайского общества в исследуемый период.
У ногайцев, как и других тюркоязычных народов Дагестана, в XIX - начале ХХ в. в системе питания выделялись два основных типа трапез: домашние, или семейные, и общественные (ритуальные и праздничные) [3, с. 73].
Для совместной трапезы семья собиралась в уьйкен-уьй (букв. в большом доме) три раза в день - утром, до работы, на завтрак - «эртеньги ас», в обед - «уьйле ас заманы» и вечером на ужин - «кешки ас» [3, с. 212]. Обязательным условием для начала трапезы было мытье рук. Как отмечал С.В. Фарфоровский, у ногайцев «у очага обязательно стоит рукомойник, который ставился около огня, для разогревания воды. Этой водой они моют руки перед едой и после нее и совершают омовение перед намазом» [4, с. 17]. Традиция мытья рук перед едой и после неё имеет, по-видимому, ещё и определенный прагматический смысл: будучи в основной своей массе кочевниками, ногайцы во время еды не пользовались вилками и ложками.
Пищу принимали иногда поочередно, иногда одновременно, но с учетом половозрастной группы. Застольный этикет предполагал рассаживание членов семьи строго по правилам. У каждого существовало определенное место, которое в его отсутствие никто не занимал. Согласно этикетной проксемике, во время семейной трапезы почетное место - «тоьр» - занимал глава семьи, правая сторона от него традиционно считалась мужской, левая - женской. Справа садились взрослые сыновья, слева - снохи вместе со своими детьми, иногда и со взрослыми сыновьями и дочерьми.
Женщины со своими мужьями за трапезу, как правило, не садились, а устраивались поближе к двери. Еще А. Рудановский отмечал, «что у ногайцев самое почетное и престижное место всегда отводилось старшим, а самое неудобное - молодым снохам» [5]. Следует отметить, что подобные правила рассаживания во время трапезы с
делением на мужскую и женскую стороны присущи тем народам, которые строго соблюдали обычай избегания, особенно тюркоязычным народам России.
Таким образом, престижными считались места, расположенные ближе к хозяину, менее престижными - ближе к выходу.
В более широком плане рассаживание - наглядная модель половозрастной и социальной стратификации коллектива, причем «верх» и правая сторона, как правило, означают более высокую престижность, а «низ» и левая сторона - более низкую [1, с. 137-138].
У ногайцев существовали и определенные этикетные позы сидения за столом. Так, мужчинам полагалось сидеть по-турецки, женщинам - подмять под себя одну ногу, а вторую, согнув в колене, поставить перед собой. Сидеть иначе считалось не только неприличным, но и антиэтикетным. В отдельных семьях вначале ели мужчины, после них - женщины [6, с. 39]. Среди ногайцев было много мужчин, проживших до глубокой старости и не видевших, как едят их жёны, как они пьют воду [7, л. 36]. Подобные пищевые избегания наблюдались у кумыков, адыгов [8, с. 114-115]. Мы склонны связывать пищевое избегание с проявлением деликатности и скромности и, конечно, с культурой поведения и этикетом.
К приему пищи приступали только после прочтения главой семейства соответствующей молитвы и произнесения традиционной фразы: «Во имя Аллаха милостивого и милосердного!». Согласно этикету, первым к пище прикасался глава семьи. Брать пищу следовало обязательно правой рукой, так как она считалась ритуально чистой. Участники семейной трапезы обязаны были соблюдать определенные правила поведения. Так, например, начинать есть следовало обязательно от ближнего края блюда. Брать из общей посуды полагалось то, что ближе всего расположено (кусок мяса, сыра и др.). Есть за столом следовало неторопливо и аккуратно, не причиняя неудобств окружающим. Правила поведения за столом нашли отражение и в ногайских пословицах. Так, ногайцы говорят: «Аз ашаган таза ашар» (Кто мало ест, тот чисто ест), «Аз аша, коьп шайна - туьйилмессинъ» (Ешь мало, жуй долго - не поперхнешься) [9]. А. Павлов писал о ногайцах: «Во время обеда они не торопливы в еде, умеренны в употреблении пищи, чистоплотны» [10, с. 28]. Н.Ф. Дубровин отмечал, что «ногаец может быть один и даже несколько дней очень выдержан в пище» [11, с. 266]. У ногайцев существует выражение: «Алты ай аш болсан да, ата аьдетин мутпа» (Даже если полгода будешь голодать, заветы отца не забывай).
Определенные правила существовали при распределении мясной пищи между участниками трапезы. У ногайцев, как и у других народов, занимающихся скотоводством, наблюдалась строго установленная связь между статусом участников застолья и частями подаваемой мясной пищи. Так, самыми престижными частями бараньей туши считаются: ай багар - голова (правая сторона ее), куьн багар - лопатки или тесикли - тазовые кости - их выделяли для главы семьи и старших участников застолья, часть грудинки и мякоть от ножки -для главной хозяйки. Следующими хорошими кусками
считались: бедренные части - орта сан, часть ножек - ер басар, бут, ребра - кабырга, предназначавшиеся сыновьям, грудинка - тоьс, сердце - юрек, почки - буйрек доставались дочерям. Остальные куски (шейная часть, самые нижние части ножек) считались менее престижными, они предназначались для снох и младших участников трапезы [6, с. 38].
У ногайцев существует предание, как молодая сноха, нарушив правила этикета, съела мясо, предназначавшееся старшим членам семьи. «Как-то в семье зарезали барана, и свекровь поручила молодой снохе и приготовить обед. Сноха принесла на подносе мясо и поставила его перед свекровью, которая должна была распределить его между членами семьи, выделив самые лучшие куски старшим. Оказалось, что таких кусков уже нет. Старшие члены семьи решили, что мясо съела сноха. Услышав это, сноха ответила: «Я лишь съела бир асыклы (часть ножки), бир тесикли (тазовую кость), бир айбагъар (правую сторону головы, предназначавшуюся свёкру), бир куьн багар (лопатку)» [7, л. 37]. Предание подтверждает выдвинутый тезис о связи участников застолья с подаваемой мясной пищей.
Подобные правила распределения мяса между участниками застолья, характерные для кочевников-скотоводов, существовали и у адыгов, вероятно, они переняли их у своих ближайших соседей - кубанских ногайцев, так как у других северокавказских и дагестанских народов строгого распределения мяса на престижные и менее престижные куски не наблюдается.
Особо почетной частью ногайцы считают голову животного. Голова с древнейших времен осмыслялась как наиболее важная часть тела и человека, и животного. У скотоводческих народов голова убитого животного самая престижная часть туши, которая полагалась высшему лицу в социальной иерархии либо почетному гостю [12, с. 77].
Право раздела головы принадлежало главе семейства. Эта часть семейной трапезы также содержала различные этикетные моменты. Получить долю мяса от головы было почетно и престижно. В памяти одного нашего информатора сохранились сведения о порядке дележа головы между участниками трапезы. Он рассказывал, как его отец, отделив от головы ухо, передавал его старшему сыну и при этом говорил: «Вот тебе ухо. Съешь его, чтобы твой хороший слух стал еще лучше». Другому сыну давал глаз и при этом желал, чтобы его глаз различал цвет птицы, парящей высоко в небе. Следующему глава семьи давал язык с пожеланием быть красноречивым [13]. Необходимо отметить, что мозг животного ногайцы не ели. Любые же благопожелания, высказываемые во время трапезы, несли не только этикетную нагрузку, но и создавали благоприятную атмосферу за столом.
Архаические истоки имеют и некоторые другие правила обращения с мясной пищей. У ногайцев, как и у других народов, занимающихся скотоводством, тушу животного не рубили, а расчленяли по суставам. Ломать кости не разрешалось и во время еды. Обычай сохранять и складывать вместе кости съеденного животного связан с древними представлениями о том,
что оно возрождается или в виде приплода, или каким-либо способом, но для этого нужно, чтобы были целы все кости [12, с. 161].
Во время трапезы участники застолья строго соблюдали правила этикета. Считалось неприличным выбирать себе лучший кусок, если он находился в непосредственной близости от одного из сотрапезников, откусывать от целой лепешки, макать надкушенный хлеб в общую чашу со сладостями или подливами. Неприличным было наблюдать за соседом во время еды, откусить и положить обратно в общее блюдо непонравившийся кусок хлеба, мяса. От членов семьи, не говоря уже о госте, требовалось, чтобы в случае необходимости посторонний предмет, случайно попавший в блюдо, был удален незаметно для остальных сотрапезников. Этих же правил придерживались и другие народы Дагестана [14, с. 10].
Жадность, неумеренность в еде осуждались. Ногайцы говорили: «Курсак тойып, коьз тоймай» (Желудок полон - глаза не насытились), «Яман тамак ярлы этер» (Ненасытный желудок - разорит), «Тамак уьшин тавга минер» (Ненасытный из-за желудка на гору взберется).
Недопустимым было во время еды ковырять в зубах, носу, почесывать голову, вычищать остатки пищи под ногтями. Также считалось некрасивым чавкать за столом. Чавкающему делали замечание: «Ийт ийт аяктан шарпылдап ишеди, сен ийт тувылша, шарп-шарп этип» (Собака из своей миски ест, чавкая, ты ведь не собака, чтобы чавкать). Также неприличным считалось втягивать губами пищу. Старшие делали замечание такого типа: «Туье тувылсан борк-борк иш-пеге. Не баркылдайсынъ туьедей болып, казандагы сорпадай болып!» (Ты же не верблюд, чтобы втягивать пищу губами. Что ты булькаешь, как верблюд, как суп в казане). Размешивающему еду в пиале долго и неаккуратно говорили: «Донъыз былгап ашайсынъ!» (Ешь, как поросенок, разбалтывая еду). Однако разжевывать мягкие кости, соскабливать ножом остатки мяса с кости, выбивать или высасывать костный мозг для кочевников-скотоводов было в порядке вещей, равно как сделать отрыжку после еды в знак насыщения [15]. «Вообще рыгание после еды - обязательный акт вежливости, показывающий полноту насыщения», - писал С.В. Фарфоровский о ногайцах [4, с. 12]. Впрочем, это было характерно для простых кочевников и недопустимым в семьях ногайской знати. В этом плане вполне справедливо высказывание Б.М. Алимовой, что «поведенческие аспекты питания (способы приема пищи и этические нормы семейных трапез, режим и рацион питания семьи) варьировались в зависимости от ее социального достатка, от факта присутствия-отсутствия на семейной трапезе посторонних (родственника, односельчанина, соседа) и др.» [3, с. 74]. Для обозначения сытости во время трапезы использовались и кинесические приемы. У ногайцев отказаться от дополнительной порции можно было, закрыв сверху чашу ладонью. Подобные жесты, означающие насыщение, существуют у многих народов мира. Так,
например, у казахов человек, отказываясь от пищи, переворачивал посуду вверх дном.
Не принято было оставлять еду в чашке, но и вычищать ее дно кусочками хлеба считалось неприличным. Старики в этом случае говорили: «Ашап тойма-ган ялап тоймас» (Если кушал и не наелся, то, облизывая, не насытишься). Наш информатор сообщил нам, что его дед в одной из приватных бесед рассказал ему одну поучительную притчу: «В одном ауле жила женщина, которая славилась своей хозяйственностью и умением содержать посуду в чистоте. Как-то зашли к ней гости и увидели у женщины гору немытой посуды. Изумленные, они вдруг поинтересовались, в чем же дело. Хозяйка, не долго думая, ответила: „Да собака, что вылизывала мне посуду, сдохла". Так и человека, вычищающего во время еды свою тарелку, сравнивают с собакой, что вылизывает свою миску» [16].
Не принято было доедать за кем-либо еду. Так, старики говорили: «Кто доест хлеб другого, тот забирает его счастье. Кто недоест свой хлеб, тот оставляет свое счастье». В народе до сих пор существует мнение, что человек рождается с куском хлеба, т.е. Аллах посылает человека со своей долей счастья - хлеба, и когда он заканчивается, человек умирает. В этом случае в народе говорят: «Ырыскы биткен. Шёрёги бит-кен» (Пища закончилась. Хлеб кончился) [17].
В большинстве культур существует почтительное, религиозное отношение к пище. У земледельцев, например, сакральным продуктом считался хлеб, у скотоводов - мясо домашних животных.
Вообще ногайцы очень бережно относятся к пище. Если упадет хлебная крошка, нужно поднять ее, поцеловать и съесть. Ногайцы приравнивают пищу к Корану, клятва на ней считалась такой же прочной, что и клятва, данная на Коране. Не разрешалось наступать на пищу, пренебрегать ею. Ногайская пословица гласит: «Асты корлама кустырар» (Пищей не пренебрегай, а то вырвет), «Асты корлаган - аш оьлер» (Кто пренебрег пищей, тот голодным умрет). Недопустимым было выражать свое недовольство по поводу качества того или иного блюда, даже намекать на это. Подобное замечание мог высказать только глава семьи жене или дочери и то при условии, что никого из посторонних рядом не было [18].
Во время трапезы непозволительным считалось вести посторонние разговоры. Нарушителя этих правил ожидало замечание главы семейства. У многих народов застолье представляло собой своеобразную паузу в течение обыденной жизни. Так, у русских молчание или приличные разговоры за столом воспринимались именно как признак благочестивого, набожного поведения [1, с. 145].
По окончании трапезы произносили фразу, восхваляющую всевышнего за ниспосланную пищу. В традиционно-бытовой культуре ногайцев за еду благодарили Аллаха, а не хозяина, как это принято сейчас. Об этом свидетельствуют типичные фразы, произносимые хозяином по завершении трапезы: «Аллах берекет берсин» (Пусть Аллах ниспошлет благодать). Присутствующие дополняли: «Аминь, я Алла» (Да будет так, Аллах).
Здесь уместно привести высказывание А.К. Байбурина и А.Л. Топоркова, что «в конечном счете трапеза представляет обмен с Богом: за пищу, которая исходит от Господа, сотрапезники воздают ему благодарность и выражают свое почтение» [1, с. 145].
По окончании трапезы по этикету первым из-за стола вставал глава семейства, затем все остальные.
Итак, семейная трапеза - наглядная модель этикетного поведения людей во время застолья, а в более широком плане - показатель общего уровня культуры. Отклонение от общепринятых норм и правил застолья обязательно влекло за собой осуждение членов семьи, общества. Именно в семье, а не в обществе, учились правилам застольного этикета, культуре поведения за столом.
Наше исследование показало, что в застольном этикете ногайцев в основном превалируют тюрко-мон-гольские традиции, а имеющие место некоторые дагестанские и северокавказские элементы восприняты ногайцами в результате этнокультурного взаимодействия.
Литература
1. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л., 1990.
2. Арутюнов С.А. Введение // Этнография питания народов стран Зарубежной Азии: Опыт сравнительной типологии. М., 1981.
3. Алимова Б.М. Пища и культура питания тюркоя-зычных народов Дагестана в XIX - начале XX в.: Общее и особенное в свете генетических истоков и этнокультурных взаимодействий. Махачкала, 2003.
4. Фарфоровский С.В. Ногайцы Ставропольской губернии. Историко-этнографический очерк // Записки Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества. Кн. 26. Вып. 7. Тифлис, 1909.
Поступила в редакцию
5. Рудановский А. О Караногайской степи и кочующих на ней народах // Кавказ. 1862. № 37.
6. Гаджиева С.Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев. XIX - начало XX в. М., 1979.
7. Гаджиева С.Ш. Ногайцы // Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, ф. 5, оп. 1, д. 197.
8. Текуева М.А. Мужчина и женщина в адыгской культуре: Традиции и современность. Нальчик, 2006.
9. Полевые записи (далее ПЗ). Записано у Агаспарова Й.А. 1929 г.р., с. Терекли-Мектеб Ногайского района Республики Дагестан (далее РД) в 2005 г.
10. Павлов А. О ногайцах, кочующих по Кизлярской степи. СПб., 1842.
11. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1. Кн. 1. СПб., 1871.
12. Студенецкая Е.Н. Пища и связанные с ней обряды и обычаи как показатель национального своеобразия и межнациональных связей // Археолого-этно-графический сб. Вып. 1. Нальчик, 1974.
13. ПЗ. Записано у Елманбетова А. 1947 г.р., с. Сары-Су Шелковского района Чеченской республики, в 2007 г.
14. Лугуев С.А., Магомедханов М.М. О традиционной культуре питания народов Дагестана // Система питания народов Дагестана (XIX-XX вв.): Сб. ст. Махачкала, 1990.
15. ПЗ. Записано у Чатырбаевой А.А. 1932 г.р., с. Огу-зер Кизлярского района РД, в 2006 г.
16. ПЗ. Записано у Магомедьяевой Б.Р. 1938 г.р., с. Каясу-ла Ставропольского края, в 2006 г.
17. ПЗ. Записано у Байманбетовой М. 1956 г.р., с. Те-рекли-Мектеб Ногайского района РД, в 2007 г.
18. ПЗ. Записано у Межитова А.А. 1922 г.р., с. Терек-ли-Мектеб Ногайского района РД, в 2005 г.
27 февраля 2008 г
