CC BY
336
семейная идентичность супругов на этапе перехода...
УДК 159.923:316.6
Лукьянченко Наталья Владимировна
Кандидат психологических наук наук, доцент кафедры психологии труда и инженерной психологии Сибирского государственного технологического университета, Luk.nv@ mail.ru, Красноярск
СЕМЕЙНАЯ ИДЕНТИЧНОСТь СУПРУГОВ НА ЭТАПЕ ПЕРЕХОДА ОТ МОЛОДОЙ СЕМьИ К ЗРЕЛОЙ
Lukyanchenko Natalya Vladimirovna
Post-graduate student Sibiria State Technologycal University, [email protected], Krasnoyarsk
HOUSEHOLD IDENTITY OF SPOUSES IN STEP OF TRANSITION FROM YOUNG FAMILY TO MATURE
Трудно переоценить социально-психологическое значение семьи. В истории человечества именно семья в её родовой форме являлась первой группой. И появление множества других оснований группообразования, мультигрупповой жизни современного человека не умаляет её значения. В меняющемся мире семье постоянно приписывают кризисность, однако, по данным многочисленных исследований в иерархии ценностей современного россиянина, в том числе молодого поколения, ценность семьи сохраняет свою высокую значимость. В экзистенциальном ракурсе рассмотрения семья «соразмерна» жизненному циклу человека и является полем реализации его жизненных задач. Семья и семейные отношения являются способом организации социального бытия человека, в котором общественное фактически получает интимно-личностное наполнение, оставаясь в то же время социальным по сути. Качество семейной жизни определяет самоощущение человека и удовлетворённость жизнью [3]. При этом имеется в виду именно групповой аспект функционирования семьи как локальной среды жизнедеятельности человека и отражение качества этого функционировании в сознании индивидов.
Сочетание «интимности» и «социальности» создаёт значительные затруднения в исследовании семьи. Поэтому, к сожалению, социальная психология, важнейшим разделом которой является психология малой группы, с неизбежностью рассматривает семью в контексте проблематики межличностных отношений, фактически поддерживая тотальную редукцию психологии семьи к психологии общения [5]. Вместе с тем, в условиях изменяющегося социума и трансформации семейных отношений исследование семьи как группы и индивида как члена этой группы, безусловно, актуальнейшая социально-психологическая задача.
Г. М. Андреева указывает, что в ситуации радикальных преобразований всех систем организации общества важнейшим является вопрос изучения особенностей категоризации социальных объектов, того, как она осущест-
вляется рядовым субъектом. Специфические особенности категоризации социальных объектов проявляют себя с особой силой, когда процесс приходится осуществлять в условиях нестабильной ситуации, когда изменяется сам облик объекта или явления. Важно отметить, что существенным элементом социальной категоризации выступает самокатегоризация индивида, «истолкование» им себя в новой, изменяющейся социальной ситуации. Речь идёт о проблеме социальной идентичности и социальной идентификации человека в изменяющемся обществе [2]. В контексте исследований семьи и факторов её стабилизации особое значение приобретает исследование семейной идентичности.
Термин «идентичность» является наиболее релевантным проблеме сочетания индивидуального и социального в существовании человека. Введение этого термина было обусловлено потребностью обозначить некую интегрированность и субъективность существования человека в социальных контекстах. Постановка проблемы идентичности, по мнению Л. Б. Шнейдер, является актуальной по причине отмечаемого многими исследователями кризиса идентичности современного человека [19].
Анализируя историю исследования идентичности, В. Н. Павленко говорит, что до недавних пор в отечественной психологии понятие идентичности не пользовалось исследовательской популярностью [8]. Вместе с тем в зарубежной психологии данное понятие, начиная с работ Э. Эриксона, впервые обратившегося к нему, завоёвывало всё более значимое место в психологических исследованиях и сегодня является непременным атрибутом понятийного аппарата, не обретя, тем не менее однозначного понимания.
Автор термина Э. Эриксон понимал идентичность в целом как процесс организации жизненного опыта в индивидуальное Я, (что предполагает динамику на протяжении всей жизни) и придерживался описательной стратегии с нечёткими понятийными границами. Это определило соответствие неномотетическому, понимающему представлению природы человека и социума, тем самым создав основу с одной стороны, для продуктивности, эвристичности, с другой стороны, задало трудности исследования. В частности, возникла жёсткая дихотомия понятий личностной и социальной идентичности.
личностная идентичность (иногда её ещё называют личной или персональной) трактуется как набор черт или иных индивидуальных характеристик, отличающийся определённым постоянством или, по крайней мере, преемственностью во времени и пространстве, позволяющий дифференцировать данного индивида от других людей.
Социальная идентичность трактуется в терминах группового членства, принадлежности к группе, включённости в какую-либо социальную категорию. Чем сильней идентификация со своей группой, и ингрупповое подобие, тем значимее дифференциация этой группы от других. Социальная идентичность в таком понимании унифицирует всех членов группы
через приписывание им единообразных характеристик, присущих группе и противопоставление «свой-чужой», основной функцией которого является поддержание положительной самооценки [8]. Неслучайно поэтому исследователи социальной идентичности чаще обращаются к категории больших групп - расовой, национальной принадлежности, членству или участию в разных категориях учебных заведений и т. п. Вместе с тем, некоторые западноевропейские исследователи рассматривают группу не как сумму, скопление индивидов, а как качественно своеобразное целое. Индивид с этой точки зрения - не представитель подобных ему одинаковых индивидов, а носитель системного качества, которым обладает группа [17]. В заданном таким образом исследовательском контексте важнейшим предметом рассмотрения, по мнению Г. Тэджфела, является отражение системного качества группы в сознании индивида как её члена.
Немаловажным является вопрос о специфике этого отражения на разных этапах развития группы и группового членства. Ж. Дешамп и Т. Девос заявляют, что идея о жёсткой полярности социальной и личностной идентичности должна быть пересмотрена [8].
Нетрудно заметить, что исследователями практически игнорируется такая составляющая социальной реальности, как ролевая структура группы. Совершенно очевидно, что при наличии достаточно определённой ролевой структуры групповая идентичность индивида должна строиться не только как основанная в чистом виде на факте принадлежности, но она также включает представление о специфической композиции соотнесённых ролей и себя как носителя определённой роли в совокупности с наполнением этой структуры определёнными содержательными, смысловыми и эмоционально-оценочными характеристиками. Семья является именно такой группой, в которой априори задана ролевая структура (муж, жена, мать, отец, сын, тёща и т. п.). В таком случае идентичность «Я», как члена своей семьи имеет, по крайней мере, двухуровневую структуру: 1) групповой уровень, где определяется круг лиц, идентифицируемых с данной группой и её характеристики; 2) индивидуально-ролевой уровень, на котором определяется структурная специфика в понимании субъекта и его самоопределение в качестве представителя, носителя определённой семейной роли. При этом полагается, что, если групповая идентичность строится через сравнение, то, определяясь, человек сравнивает свою семью не только по общим качествам, но по специфике внутрисемейных отношений и специфике реализации семейных ролей. При таком понимании можно говорить, что семейная идентичность - особая форма личностно-групповой идентичности, которая имеет интегративную роль, является способом ассимиляции социального опыта в важнейшей сфере жизнедеятельности человека. Она обеспечивает механизмы регуляции позиционирования и самопроявления индивидов в качестве членов семьи.
Семейная идентичность есть субъективный образ принадлежности к семейной группе, отражающий характеристики группы и своего функци-
онирования в ней на содержательном (когнитивном), эмоционально-оценочном уровнях. Важнейшей функцией семейной идентичности является поддержание целостности и стабильности семьи как группы.
Последний аспект особенно важен, так как семье в её экзистенциальном предназначении предписано быть группой с длительным временным периодом существования. По мнению В. В. Столина, семья является открытой, постоянно развивающейся системой, обусловленной ее собственными внутренними закономерностями развития [13].
Закономерные изменения, происходящие с семьей на протяжении всего ее существования, трактуются как жизненный цикл семьи и, соответственно, описываются в формате периодизаций.
Периодизации жизненного цикла семьи в соответствии с положенными в их основу критериями можно разделить на три группы: структурные, функциональные, временные. К структурным относятся периодизации (Р. Нойберт, А. Баркай), в которых качественно специфические этапы развития определяются через изменение количественного состава семьи и места, занимаемого отдельными членами семьи, чаще всего, детьми [4]. Функциональные периодизации (Г. Навайтис) основываются на выделении этапов развития семьи в соответствии с ведущими задачами, которые семья должна решить [6]. Временные периодизации (В. А. Сысенко) выделяют этапы жизненного цикла семьи, ограничивая их определёнными временными рамками [14]. Следует отметить, что, несмотря на различия в основаниях периодизаций, определяемые ими этапы развития семьи весьма схожи. Это может быть объяснено тем, что для различных структурнофункциональных и эмоциональных задач, решаемых семьей, есть наиболее оптимальные интервалы времени. Практически в каждой из периодизаций выделяются добрачный этап, этапы молодой семьи, зрелой семьи, семьи с отделившимися детьми.
Наличие качественно специфических этапов в жизненном цикле семьи априори предполагает проблематику переходных периодов (В. Сатир, М. Боуэн, С. Кратохвил, Г. Навайтис, В. А. Сысенко, Н. В. Самоукина, и др.). Именно в эти периоды дестабилизирующие факторы особенно интенсивно подвергают испытанию семейную целостность [7]. Многие авторы идентифицируют переходные периоды с состоянием кризиса и говорят о необходимости психологической помощи [12, 16, 89]. Так, американский психотерапевт Дж. Хейли, один из первых описавший жизненный цикл семьи, указывает: чтобы перейти на новую ступень своего развития, семье необходимо совершить изменения в своей структурной организации, адаптироваться к текущей ситуации и выработать свой новый образ. От успешности прохождения сменяющих периоды стабилизации переходнокризисных периодов, зависит дальнейшая судьба семьи [16]. Эти кризисы называются нормативными [7].
Многие авторы выделяют два основных переходно-кризисных периода, обозначая высокую вероятность первого из них в определённые времен-
ные промежутки (С. Кратохвил: 4-6 годы супружеских отношений, Плзак, соответственно, 3-7 годы супружеской жизни [4], Н. В. Самоукина - 5-7 годы. Этот период характеризующийся, по мнению авторов, снижением романтических настроений и накоплением разного рода противоречий во взаимоотношениях супругов, можно трактовать как переходный от стадии молодой семьи к зрелой [12].
Нами проведено исследование семейной идентичности супругов, семейный стаж которых составил 5-7 лет. В исследовании приняли участие 24 пары, обратившиеся в центры психолого-медико-социального сопровождения г.Красноярска.
Методическое обеспечение исследования: проективная рисуноч-
ная методика «Семейная социограмма» (в описании Э. Г. Эйдемилле-ра и И. М. Никольской) [20]; шкала семейной адаптации и сплочённости (FACES-3) [20]; «Репертуарные решетки» Дж. Келли [9, 15]; Цветовой тест отношений (А. М. Эткинд) [10].
Статистическая обработка данных включала в себя сравнение выборок (U-критерий Манна Уитни), кластерный анализ (методом будущего соседа, в эвклидовом пространстве).
Результаты, полученные с помощью методики «Семейная социограмма» (выявлялись границы семейной идентификации, значимость членов семьи, межличностная дистанция между ними в реальном и идеальном образе семьи в восприятии респондента).
Исходно обратим внимание на то, что в исследовании принимали участие мужья и жёны из одних и тех же семей. Тем не менее, как мы увидим, отражение семейной структуры в мужском и женском варианте имеет определённые различия. Так, определяли границы своей семьи в рамках нукле-арной 75% мужчины и 58% женщины. Мужья включали в семью родителей и других родственников значительно реже (25%), чем жёны (42%). В идеальном варианте большая часть респондетов хотела бы видеть нуклеарную семью без включения родственников. В большей мере эта тенденция выражена у мужей (83%), чем у жён (67%). Так же следует отметить, что большинство респондентов, пополнили свой идеальный вариант семьи новыми членами - детьми (42% мужчин, и 25% - женщин).
Результаты методики «Семейная социограмма» по показателю значимости. В образах реальной семьи на первое по значимости место ставят себя 68% мужчин и 33% женщин; партнёра по браку - 8% мужчин и 42% женщин; детей - 8% мужчин и столько же женщин, родителей и родственников - 8% мужчин и 17% женщин. Для 8% мужчин значимость обоих супругов представляется одинаковой. В идеальном образе семьи на первое место по значимости определяют себя 50% мужчин и 33% женщин, отдают пальму первенства партнёру по браку 8% мужчин и 42% женщин, детям - 17% мужчин и 25% женщин - дети, у 17% - оба супруга одинаково значимы, родителям - 8% мужчин и столько же женщин, и еще у 17% - одинаково значимыми являются дети и сами мужчины.
Самой важной особенностью образов семьи респондентов, на наш взгляд, оказалась следующая. При рассмотрении результатов в пределах одной семьи, выявилось, что определение значимости отдельных ее членов значительно разнится у мужей и жён. В «реальном» образе соотносительные значимости супругов относительно друг друга совпали всего у 42% респондентов, у 8% респондентов значения совпали в значимости родителей и других родственников. Больше половины супружеских пар выстроили образы семьи, практически зеркально противоположные. Так, например, если муж в представлении своей семьи ставит себя на первое место, а супругу на второе, супруга видит свою семью с точностью до наоборот: себя она ставит на первое место, а супругу оставляет второе. То же самое прослеживается, когда муж видит себя на втором месте, а супругу на первом, тогда в большинстве случаев супруга видит себя на втором месте, а мужа, напротив, определяет на первое. В идеальном представлении своей семьи респонденты демонстрируют ещё более выраженную «зеркальную» картину (совпадение только в 8% случаев).
По показателю эмоциональной близости отношений в методике «Семейная социограмма» мы выделили четыре типа межличностной дистанции: значительная дистанция, незначительная дистанция, практическое отсутствие дистанции, «слипание» между членами семьи.
Значительная дистанция выявилась в рисунках 33% мужчин (по отношению к супруге (33%), и по отношению к детям (25%)) и 25% женщин (по отношению к супругу (17%), по отношению к детям (17%)). По отношению к родителям и другим родственникам никто из респондентов не определил значительной дистанции. Незначительная дистанция выявилась в рисунках 33% мужчин (по отношению к детям (25%), по отношению к родителям и другим родственникам (17%), и по отношению к супруге (8%)) и 33% женщин показывают незначительную дистанцию между членами семьи (по отношению к детям (25%), и по отношению к супругу (17%)). Практическое отсутствие дистанции выявилось в рисунках 33% мужчин (по отношению к супруге (25%), и по отношению к детям (8%)) и 25% (по отношению к супругу (17%), по отношению к детям (17%), по отношению к родителям и другим родственникам (17%)). 25% женщин показывают некоторое слипание между членами семьи, в том числе по отношению к детям (25%), и по отношению к супругу (8%). У мужчин в реальном образе семьи не выявлено дистанции по типу «слипания» между членами семьи.
В описании идеальной семьи показывают значительную дистанцию между членами семьи 17% мужчин (по отношению к супруге (17%), по отношению к детям (8%)) и 8% женщин (по отношению к супругу (8%), по отношению к детям (8%)). Незначительную дистанцию между членами семьи в её идеальном варианте определили 42% мужчин (по отношению к супруге (42%), по отношению к детям (17%), по отношению к родителям другим родственникам (8%)) и 50% женщин (по отношению к супругу (33%), к детям (50%)). Практическое отсутствие дистанции между членами идеаль-
ной семьи показали 25% мужчин (по отношению к супруге (8%), к детям (25%)) и 17% женщин (по отношению к детям (17%), к родителям другим родственникам (8%)). По отношению к супругу женщины не показали отсутствия дистанции в идеальном варианте семьи. При описании идеальной семьи некоторое «слипание» между членами семьи показали 17% мужчин (по отношению к супруге (8%), и по отношению к детям (8%)) и 25% женщин (по отношению к супругу (25%), по отношению к детям (17%)).
Интересно, что и здесь ярко проявился феномен зеркального восприятия. В большинстве семей супруги показывают полностью противоположные результаты. Так, например, если муж в представлении своей семьи видит определённую дистанцию между членами семьи, в видении его супруги дистанция либо отсутствует, либо выстраивается по типу «слипание». Если же мужчина в представлении своей семьи видит практическое отсутствие дистанции, либо слипание, его супруга, напротив, видит значительную дистанцию между членами семьи. В идеальном представлении своей семьи респонденты демонстрируют аналогичную «зеркальную» картину.
Результаты, полученные с помощью методики «Шкала семейной адаптации и сплочённости». Семейная сплочённость - это степень эмоциональной связи между членами семьи. Семейная адаптация - характеристика того, насколько гибко семья способна приспосабливаться, изменяться. Опросник спроектирован таким образом, что позволяет установить, как родственники в данное время воспринимают свою семью и какой бы они хотели её видеть. Расхождение между реальным восприятием и идеалом определяет степень удовлетворённости существующей семейной системой: и чем оно больше, тем недовольство выше. Идеал даёт информацию о направлении и степени изменений в семейном функционировании, которые хотел бы осуществить каждый респондент.
Мы провели сравнение двух параметров, характеризующих семейную группу - адаптации и сплочённости в двух вариантах: сравнение данных мужей и жён и сравнение идеальных и реальных уровней в восприятии респондентов. Значимых различий между мужьями и жёнами обнаружено не было. Обнаружены различия, статистически значимые на уровне 95% между идеальным и реальным уровнями сплочённости как у мужей, так и у жён. Иными словами, общей тенденцией у супругов является стремление к более близким отношениям в семье и определённый уровень неудовлетворённости существующим положением. А вот по показателю адаптация, характеризуещему гибкость отношений, их способность к перестройке значимые различия между идеальным и реальным уровнями выявлены только у жён. Стремление к большей гибкости в отношениях у половины мужей неярко выражено, а у другой половины выражено стремление к большей стабилизации, стандартизации отношений.
Результаты, полученные с помощью методики «Цветовой тест отношений (ЦТО)».
Таблица 1 - Распределение уровней эмоциональной значимости семьи и членов семьи в оценке жён по данным ЦТО в %
Зоны эмо-ционльной значимости Объекты
я Моя семья супру- га сын дочь Мой отец Моя мать Отец супру- ги Мать супру- ги
желаемое 84 50 33 25 17 17 25 25 33
актуальное 8 8 42 50 17 25 25 25 42
незначимое 8 25 0 0 17 33 25 33 8
отвергаемое 0 17 25 0 33 17 25 7 17
Таблица 2 - Распределение уровней эмоциональной значимости семьи и членов семьи в оценке мужей по данным ЦТО в %
Зоны эмо-ционльной значимости Объекты
я Моя се- мья супруг сын дочь Мой отец Моя мать Отец супру- га Мать супру- га
желаемое 76 42 33 33 50 0 33 25 42
актуальное 8 50 42 25 8 8 33 0 17
незначимое 8 8 8 8 8 17 25 42 17
отвергаемое 8 0 17 А 17 0 75 8 33 25
Как видим, для большинства женщин семья достаточно эмоционально значимый объект, в то время как среди мужей почти половина оценивают её как малозначимую. Своих партнёров по браку большинство мужей и жён оценивают как высоко значимых. Четверть мужей в нашей выборке склонны к эмоциональному отвержению жён, но нет таких, которые бы оценили своих жён как эмоционально-нейтральных. Четверть женщин, низко оценивших эмоциональную значимость мужей, отнесли своих супругов как в зону отвергаемого, так и в зону эмоционально незначимого. В отношении детей можно отметить некоторую гендерную селективность: как более эмоционально значимые воспринимаются представители своего пола. В отношении родителей и мужья и жёны оценивают как более эмоционально значимых матерей с обеих сторон. Родители партнёра по браку оказались более значимы для мужей, чем для жён.
Результаты, полученные с помощью методики «Репертуарные решётки». Данные, полученные при помощи репертуарных решёток, рассматривались в двух аспектах: 1. Содержание конструктов, используемых респондентами при оценке семьи в сравнении с другими группами и себя в сравнении с другими членами семьи; 2. Семантическую близость, либо удалённость оцениваемых объектов.
Характеристики-конструкты, используемые при описании своей семьи мужьями.
Мужья при оценке семей использовали следующие группы конструктов: Структурные характеристики (Есть дети, нет детей, мало детей, есть родители); абстрактно-положительные характеристики (семья - это се-
мья, идеальное поведение, мой выбор, мне нравится моя семья, как все); чувственность отношений (любовь, чувства, (в противовес отсутствию любви, воспитанию, бесчувственности, непониманию, уединению, жилищным условиям); качество отношений (искренность, уважение, равноправие, слаженность, дружба, согласие, неравнодушие, общение в противовес безразличию, гармония, понимание в противовес эгоизму, выгода, будущее, деньги, мало детей в противовес пониманию); позитивный настрой (веселье, счастье, радость в противовес дискомфорту, свобода, счастье); факторы семейной стабильности (надёжность, общая цель, взаимность в противовес ненадежности, общее прошлое, традиции, общие интересы, идея, привычки, ответственность в противовес взаимоотношению и заботе, обязанность в противовес безответственности, «на века», родство в противовес свободе, одинаковые взгляды, связь (в противовес разным взглядам) и также выгода, деньги в противовес взаимопониманию); волевые характеристики (целеустремленность (в противовес эмоциям); доверие (в противовес долгу), взаимопонимание (в противовес слабоволию)).
Характеристики-конструкты, используемые при описании своей семьи жёнами: структурные характеристики (лидерство жены в противовес лидерству мужа, нет лидерства среди членов семьи в противовес доминированию одного из супругов, не вмешиваться в чужие дела в противовес стремлению поучить; независимость в противовес сплоченности); Абстрактно-хорошие характеристики (своя семья, все родные, близкие любящая, дружная, всегда вместе, моя не типична семья (любовь), моя семья, идеальная семья, она мне симпатична, приятно мне общаться, чаще в семье, семья (в противовес рабочим отношениям, всё хорошо, хорошая (в противовес маленькой, плохой)); чувственность отношений (любовь и взаимопонимание (в противовес «далеко до идеала»); качество отношений (отсутствие зависти, слаженность, открытость, гармония, участие, не равнодушие, уважение, взаимовыручка, доверие; доброта и взаимопонимание в противовес «тому, что я не приму в свою семью, не допустимо», честность в отношениях в противовес отчужденности друг от друга, дружба в противовес «ругаемся», «времени мало проводят», «каждый сам по себе», «предательство», забота, понимание, слушать друг друга в противовес будням и «не с кем общаться», современные идеальные отношения, часто общаются); факторы стабильности семьи (одинаковое мнение, взаимное единство, согласие, общие интересы, единые цели, родственные отношения в противовес, деловым, группа в противовес «каждый за себя»); Эмоциональные характеристики (жизнь в противовес горю, повторение в противовес пустоте, время в противовес предательству, частые переживания - спокойному отношению к решению проблем, оптимизм).
Как видим, общим для мужчин и женщин является то, что своя семья априори характеризуется как хорошая и то, что важной её характеристикой является качество общения и отношений. В то же время, нетрудно заметить, что структурные характеристики семьи в восприятии мужчин связаны
формальным показателем - её составом, в то время как женщины фиксируют характеристики иерархии и сплочённости. Для женщин важен баланс эмоционального и рационального, в то время как мужчины особый акцент делают на ответственности, некоторой даже сознательной принудительности вклада в семью.
Результаты, полученные с помощью кластерного анализа данных методики «Репертуарные решётки». Общим для всех респондентов является то, что в пространстве обозначенных ими признаков-характеристик семьи наиболее близкой оказывается «идеальная семья». Этот факт вполне согласуется со ставшим аксиоматическим положением о защитной роли групповой идентичности, конструируемой в направлении наибольшего благоприятствования восприятия собственной группы.
Дифференциация респондентов основывалась на распределении по степени семантической близости-удалённости остальных из предложенных к оценке групп. И здесь мы находим определённые различия мужской и женской выборок. В женской выборке определилось две подгруппы. В первой, составляющей 75% респонденток, близкими по характеристике оказываются семья друзей и внесемейные группы такие, как группа друзей, группа единомышленников. Родительские семьи фактически противопоставляются по характеристике своей семье и группам с ней идентифицированным. Вторая подгруппа респонденток (25%) близкими по характеристике считают не только идеальную семью, но и другие семьи с «абстрактной» номинализацией (типичная семья, семья, которая нравится, семья, которая не нравится), а, главное, относят к близким по характеристике родительские семьи (либо свою, либо супруга). Причём, если своя семья идентифицируется с семьёй родителей супруга (17%), к ним присоединяется «семья, которая не нравится». Если с семьёй своих родителей (8%), то присоединяется «семья, которая нравится».
В выборке мужей определились три качественно специфичные подгруппы. Первая подгруппа (33% от выборки) рассматривает как близкие своей семье по характеристике не только идеальную семью, но в сочетании группа друзей и родительские семьи. Вторая подгруппа (33%) «присоединяет к своей семье семьи с абстрактными номинализациями (идеальная, типичная, которая нравится) родительские семьи в разных вариантах - либо только свою, либо в сочетании с семьёй супруги. Третья группа мужей идентифицировала свою семью наряду с абстрактными семейными группами с несемейными группами (группа друзей, единомышленников, сослуживцев). Противоположный полюс оценки получали родительские семьи.
При анализе результатов кластеризации оценки членов семьи выделить определённые качественно специфические подгруппы респондентов оказалось затруднительным. Картина идентификаций и противопоставлений оказалась довольно пёстрой. Поэтому мы предприняли попытку выделить общие тенденции, применив для этого подсчёт средних значений семан-тичнеских расстояний объектов. Выявлено, что женщины на смысловом уровне в большей мере склонны оценивать как близких к себе «идеальную
жену», и детей, чуть в меньшей степени мужа. А противопоставляют: свёкра, абстрактные фигуры «типичного мужа» и «типичного сына», «идеального мужа», и, особенно, сестёр своих и мужа. Мужчины на смысловом уровне оценивают как близких к себе следующих субъектов семьи: «идеального мужа», жену и «идеальную жену», несколько в меньшей степени -сестру жены. И противопоставляют: детей, родителей своих и супруги, Детей как в реальном, так и «типичном» вариантах.
ВЫВОДЫ
Данные исследования позволяют определить аспекты семейной идентичности, которые можно рассматривать как факторы, стабилизирующие по отношению к семье и факторы дестабилизирующие. К первым относятся: идентификация с идеальной семьёй, определение характеристик семьи как положительных, эмоциональная значимость супругов друг для друга. Дестабилизирующие факторы можно разделить на межиндивидные и индивидные. К межиндивидным можно отнести феномен зеркального отражения в восприятии супругами структурных характеристик семьи как в реальном, так и в желаемом, идеальном вариантах; разная эмоциональная значимость семьи и её членов для мужей и жён; гендерная селективность эмоциональной значимости членов семьи, в первую очередь, детей. К индивидным дестабилизирующим факторам можно отнести: противоречия между эмоциональной и когнитивной составляющими идентичности (например, включение жёнами в состав семьи родителей и родственников при эмоциональном дистантирова-нии вплоть до противопоставления по отношению к ним).
Библиографический список
1. Агеев, В. С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы [Текст]/ В. С. Агеев. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 240 с.
2. Андреева, Г. М. Социальная психология и социальные изменения [Текст]/ Г. М. Андреева. // Психологический журнал. - 2005 г. - № 5. - С. 38-42.
3. Аргайл, М. Психологи счастья [Текст]/ М. Аргайл. - СПб.: Питер, 2003. - 340 с.
4. Кратохвил, С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний [Текст]/ С. Кратохвил. - М.: Медицина, 1991. - 336 с.
5. Лукьянченко, Н. В. Особенности соотношения идеального и реального образов семьи на разных этапах её жизненного цикла [Текст]/ Н. В. Лукьянченко, //Мир человека: Научно-информационное издание, выпуск 3(3). - Красноярск: СибГТУ, 2009. - 224 с.
6. Навайтис, Г. Семья в психологической консультации. [Текст]/ Г. Навайтис. -М.: Издательство НПО «МОДЭК», 1999. - 224 с.
7. Олифирович, Н. И. Психология семейных кризисов. [Текст]/ Н. И. Олифи-рович, Т. А. Зинкевич-Куземкина, Т. Ф. Велента. - СПб.: Речь, 2006. - 360 с.
8. Павленко, В. Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии [Текст]/ В. Н. Павленко. // Вопросы психологии. - 2000. - № 1. - С. 135-141.
9. Практикум по психодиагностике. Конкретные психодиагностические материалы. [Текст] - М.: Изд-во МГУ, 1989. - 176 с.
10. Практикум по психодиагностике. Психодиагностические материалы. [Текст] - М.: Изд-во МГУ, 1988. - 141 с.
11. Самоукина, Н. В. Парадоксы любви и брака [Текст]/ Н. В. Самоукина. - М.: Мысль, 1998. - 220 с.
12. Сатир, В. Как строить себя и свою семью. [Текст]/В. Сатир. - М.: Педагогика-Пресс, 1992. - 168 с.
13. Столин, В. В. Психологические основы семейной терапии [Текст]/ В. В. Столин. // Вопросы психологии. 1982. -№ 4. - С. 45-53.
14. Сысенко, В. А. Супружеские конфликты [Текст]/ В. А. Сысенко. - М.: Мысль, 1989. - 173 с.
15. Франселла, Ф. Новый метод исследования личности. [Текст]/ Ф. Франселла, Д. Баннистер. - М.: Прогресс, 1987. - 236 с.
16. Хейли, Дж. Необычайная психотерапия. Психотерапевтические техники Милтона Эриксона [Текст]/ Дж. Хейли. - СПб., Питер, 1995. - 190 с.
17. Шихирев, П. Н. Современная социальная психология [Текст]/ П. Н. Шихи-рев. - М.: ИП РАН; КСП+; Академический Проект, 1999. - 448 с.
18. Шнейдер, Л. Б. Психология семейных отношений. [Текст]/ Л. Б. Шнейдер. - М.: Апрель-Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 512 с.
19. Шнейдер, Л. Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг. [Текст]/ Л. Б. Шнейдер. - М.: МПСИ - Воронеж: НПО «МОДЭК», 2004. - 424 с.
20. Эйдемиллер, Э. Г. Семейный диагноз и семейная психотерапия[Текст]: учебное пособие для врачей и психологов. / Э. Г. Эйдемиллер, И. В. Добряков, И. М. Никольская. - СПб.: Речь, 2003. - 336 с.
УДК 37.015.3
Хохрякова Юлия Михайловна
Аспирант, старший преподаватель кафедры дошкольной педагогики и психологии Пермского государственного педагогического университета, [email protected], Пермь
ПРОБЛЕМА ДИАГНОСТИКИ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ В ПЕДАГОГИКЕ РАННЕГО ВОЗРАСТА
Khokhryakova Yulia Mikhajlovna
The post-graduate student, the senior teacher of the chair of preschool pedagogics and psychology of the Perm state pedagogical university, [email protected], Perm
ROBLEM OF ASSESSMENT OF PERCEPTION DEVELOPMENT IN EARLY CHILDHOOD EDUCATION
Проблема диагностики психического развития детей первых лет жизни относится к числу полидисциплинарных. Но при общности объекта научного поиска, осуществляемого представителями различных областей знаний, имеет место дифференциация предметно-функциональных аспектов их исследова-
