CC BY
31
ОСОБЕННОСТИ СЕМЕЙНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ЖЕНЩИН, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Аннотация: в статье показана возможность формирования позитивной семейной идентичности как составляющей психологических средств ресоциализа-ции женщин, отбывающих наказание в местах лишения свободы и имеющих детей в Доме ребенка исправительного учреждения. Приводятся результаты исследования особенностей семейной идентичности заключенных женщин, важнейшими среди которых являются: расширение идентифицируемого состава семьи, разделенность эмоциональной значимости мужского и женского состава семьи, связь эмоциональной значимости семьи с ее неблагополучием, амбивалентная характеристика семьи и себя как члена семьи.
Ключевые слова: социальная адаптация, семейная идентичность, структура семейных отношений, иерархия семейных отношений, родительское отношение, эмоциональная значимость, конструкт, амбивалентная характеристика.
The summary: this article shows the possibility of forming a positive family identity as a component of psychological re-socialization of women serving time in prison and have children in the Children's home detention facility. The results of studies of the family identity of women prisoners, the most important among them are: expansion of the family is identified, the segmentation of significant emotional bridge the male and female of the family relationship of emotional significance to her family disadvantage, the ambivalent characteristics
Н. В. Лукьянченко, Е. А. Новикова
of the family and himself as a member of the family.
Keywords: social adaptation, family identity, the structure of family relationships, the hierarchy of family relations, parental attitudes, emotional significance, a construct, an ambivalent characterization.
Люди, нарушившие нормы, обеспечивающие жизнеспособность общества, лишаются на определенный период возможности свободного социального существования. Вместе с тем априори предполагается, что пенитенциарная система выполняет функции как наказания и ограничения, так и ресоциали-зации на период заключения и в значительной мере на дальнейшую жизнь. Последствиями заключения для субъекта должны быть не только «память об ужасах жизни вне общества», законы которого он нарушил, но и возможности формирования ресурсов продуктивной самореализации в постпенитенциарный период. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года в качестве одной из приоритетных целей определяет сокращение рецидива преступлений, совершаемых лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, за счет повышения эффективности социальной и психологической работы в местах лишения свободы. Одной из стратегических задач, решение которой предусмотрено концепцией, является из-
менение идеологии применения основных средств исправления осужденных в местах лишения свободы с усилением психолого-педагогической работы с личностью и подготовки ее к жизни в обществе [4].
Не следует при этом упускать из виду, что социально-психологические условия исправительных учреждений имеют ряд особенностей, кардинальным образом отличных от социально-психологических условий в обществе. Жизнь свободного гражданина требует личностных свойств и социальных навыков, очень часто противоположных по своим характеристикам тем, которые формируются за период нахождения в исправительном учреждении. В результате после освобождения бывшие осужденные оказываются неготовыми к жизни, соответствующей общепринятым социальным нормам.
Проблемным остается вопрос о том, как можно выстроить мостик между личностью и обществом, когда личностные характеристики деформированы, а система отношений в исправительном учреждении не конгруэнтна системе отношений в социуме и не формирует адекватных ему моделей поведения. Обращает на себя внимание определенный разрыв в обсуждении проблемы адаптации бывших осужденных. Ситуация характеризуется в социально-психологических терминах—социальная адаптация, ресоциализация, а личность при этом рассматривается как единичная персона, вырванная из всех социальных контекстов. Между тем в природе человека и общества уже заложены механизмы посредничества между личностью и обществом — в виде групповой принадлежности и устойчивой групповой идентичности [6, 10, 11]. Понятие
идентичности, в наибольшей полноте отражающее феноменологию определенности, целостности и тождественности субъекта жизнедеятельности, на границе тысячелетий обрело особую актуальность в гуманитарных науках [2, 3, 6, 11, 13]. Идентичность является основой взаимодействия человека и социума, соразмерности индивидуально-личностного и социального. Важнейшее значение для устойчивого социального существования человека имеет, на наш взгляд, семейная идентичность.
Главной особенностью семьи как социальной группы выступает ее значимость для каждого человека на протяжении всей жизни. Ощущение семейных корней создает жизненную опору, уверенность в себе. Семья и семейные отношения — способ организации социального бытия человека, в котором общественное фактически получает интимно-личностное наполнение, оставаясь в то же время социальным по сути [5]. Позитивная семейная идентичность, субъективная встроенность в семейную структуру и семейную историю является основой смыслового фундамента существования. Еще Э. Фромм подчеркивал фундаментальность потребностей в принадлежности и «в корнях» [9]. Отсюда вытекает особая значимость исследования семейной идентичности в отношении лиц, социальное существование которых представляет собой крайние ненормативные варианты и предполагает необходимость ресоциализационных мер. Этот вопрос остро стоит для находящихся в заключении женщин. И еще более значима данная тема для осужденных женщин, имеющих детей в Доме ребенка исправительного учреждения. Женщина в любом обществе изначаль-
но выполняет роль хранительницы «семейного очага», а вклад матери в процессе воспитания детей невосполним никакими другими семейными ролями. Утрата женщиной чувственной основы принадлежности к семье и своей интегрирующей роли в ней, безусловно, сказывается на особенностях ее материнства, воспроизводстве потенциала социального неблагополучия.
Отношение общества к судимости женщины имеет более негативный характер, чем отношение к судимости мужчины. Кроме того, женщины отличаются повышенной впечатлительностью, эмоциональностью, глубиной переживаний. Изоляция в большей степени, чем у мужчин, влияет на их самосознание, деформируя личность и систему ее значимых отношений [4]. В связи с этим процесс социально-психологической адаптации женщины после освобождения протекает субъективно тяжелее и болезненнее. Для оказания адекватной психологической помощи женщинам после освобождения, по нашему мнению, необходимо еще в исправительном учреждении организовать комплекс мероприятий, направленных на создание внутренних, индивидуально-психологических условий, включающих в себя систему компонентов позитивной семейной идентичности. Корневая значимость семьи как главной группы в жизни человека позволяет полагать, что именно через этот аспект субъективности возможно выстраивание психологически грамотных стратегий ресо-циализации.
Семейная идентичность понимается нами как субъективный образ принадлежности к семейной группе, отражающий характеристики группы и своего
функционирования в ней в структурном, содержательном (когнитивном) и эмоционально-оценочном аспектах [2]. Это особая форма личностно-групповой идентичности, обеспечивающая механизмы: 1) ассимиляции и интеграции опыта в сфере семейного жизнеустройства; 2) регуляции позиционирования и самопроявления индивидов в качестве членов семьи.
Нами было проведено исследование особенностей семейной идентичности женщин, находящихся в заключении и имеющих детей в Доме ребенка ИУ. В исследовании приняли участие 40 ре-спонденток. Методическое обеспечение исследования составили:
1. Структурный аспект: проективная рисуночная методика «Семейная социо-грамма» в описании Э.Г. Эйдемиллера и И.М. Никольской [12] — для выявления особенностей субъективных образов семьи в реальном и идеальном вариантах; шкала семейной адаптации и сплоченности (FACES-3) [12] — для определения представлений респонденток о реальном и идеальном уровнях сплоченности и адаптивности, гибкости семейных отношений.
2. Эмоционально-оценочный аспект: «Цветовой тест отношений» (А.М. Эт-кинд) [7] — для выявления уровня эмоциональной значимости семейных объектов, а также эмоциональной семантики отношения к этим объектам, «Опросник родительского отношения» (А.Я. Варга и В.В. Столин) [7] — для определения выраженности в родительском отношении респонденток к собственным детям показателей пяти шкал: «Принятие-отвержение», «Кооперация», «Симбиоз», «Авторитарная гиперсоциализация», «Маленький неудачник».
3. Содержательный (когнитивный аспект): «Репертуарные решетки» (Дж. Келли) [7] — для выявления содержания смысловых категорий, используемых респондентами при характеристике семьи и себя как члена семьи.
Не акцентируя внимания на первичных данных(в силу ограничения объема публикации), зафиксируем общие тенденции, проявившиеся входе исследования семейной идентичности респон-денток в целом по выборке.
Методика «Семейная социограмма». Общей особенностью явилось расширение идентифицируемого состава семьи как по вертикали, так и по горизонтали. Респондентки включали в семейные границы трехпоколенную, а иногда и четы-рехпоколенную расширенную структуру, далеко выходящую за рамки нуклеарной семьи. В семейный круг включались си-блинги респонденток, собственные родители и их сиблинги, дети. Часто в этом кругу отсутствовала сама респондентка, а ее дети включались в группу родителей (бабушек и дедушек). При этом нарушалась логика поколенной последовательности за счет нивелирования значимости себя как представителя семейного поколения в последовательном процессе семейного воспроизводства. Происходил как бы «перескок» от старшего поколения (бабушки и дедушки) непосредственно к младшему. В параллельно проводимых исследованиях респондент-ки, не находящиеся в исправительных учреждениях, ведущие обычный образ жизни, в большинстве своем ограничивают семейный круг нуклеарным составом.
Чуть более четверти респонденток как в реальном, так и в идеальном вариантах, зафиксировали наличие иерархии
в семье, высшую ступень в которой занимали родители или прародители ре-спонденток. Важной особенностью является то, что себя респондентки уравнивали в иерархическом порядке со своими детьми, как бы вместе составляя детскую группу по отношению к старшему поколению. Более чем у половины ре-спонденток иерархия отсутствует как в реальном, так и в идеальном вариантах семейной структуры.
Характеризуя межличностную дистанцию между членами семьи, отметим высокую представленность крайних вариантов: дистанция либо значительная, либо очень близкая. Идеальный вариант семьи в представлении респонден-ток характеризуется тесной близостью отношений, вплоть до симбиотического слипания.
Методика «Цветовой тест отношений». Показатель эмоциональной значимости. Более половины женщин отнесли себя и свою семью в зону высокой значимости. Казалось бы, хорошо? Однако следует отметить, что в нормативных выборках респонденток этот процент гораздо выше и приближается к 100 %. Весьма неоднозначно оценивается значимость супруга. Почти у половины респонденток эмоциональная значимость супруга низкая, и даже относится к зоне отвергаемого. Эта особенность характерна именно для женщин, находящихся в заключении. В нормативных же выборках супруг традиционно высоко значим в восприятии абсолютного большинства женщин. Низка эмоциональная значимость мужчин старшего поколения: своего отца и особенно отца супруга. Гораздо ближе респонденткам женщины старшего поколения, причем в равной степени и собственная мать, и
мать супруга. Дети не выделяются особо высокими уровнями значимости (как это характерно для нормативных выборок женщин) и практически уравнены в значимости со своими бабушками.
По критерию эмоциональной семантики цветовых ассоциаций респондент-ки чаще ассоциируют себя с активными цветами: желтым (цветом оптимизма и надежды), фиолетовым (выражающим интровертную, чувственно заряженную активность с определенной долей мистичности и инфантильности), зеленым (цветом целеустремленности и честолюбия). Активные, стеничные цветовые ассоциации связаны у респонденток в целом с женской линией семьи. Особенно энергетически заряженным оказался образ дочери. Семья в значительной степени ассоциируется с надеждой (желтый). Мужская линия, не считая сына, оценивается пассивной частью цветового ряда. Особенно «грустны» ассоциации, связанные с супругом. Пятая часть респонденток выбрала для него черный (цвет эмоционального отвержения), еще одна пятая — серый (цвет неопределенности и «ухода»). Сына оценивают очень по-разному, но в большей мере активными цветами.
Результаты по опроснику родительского отношения свидетельствуют о высокой выраженности деструктивных аспектов родительского отношения «маленький неудачник» (инфантилизация, недоверие дееспособности ребенка) и «симбиоз» (чрезмерная близость, отсутствие эмоциональной дистанции). Выражен также показатель авторитарной гиперсоциализации.
Мы провели также корреляционный анализ показателей опросника семейной сплоченности и адаптации, цвето-
вого теста отношений и опросника родительского отношения.
Если обобщать результаты корреляционного анализа, определяя основные тенденции, можно подытожить следующее. В отношении к членам семьи у наших респонденток выделяются две независимые семейные линии — мужская и женская. Значимость отца супруга связана со значимостью самого супруга, и значимостью родного отца респондент-ки. Значимость матери супруга имеет прямые связи со значимостью родной матери и собственной значимостью ре-спондентки. Получается, что в отличие от нормативной выборки женщин, где типичными являются разделение либо по поколенному принципу, либо по принципу «своя родительская семья» и «родительская семья супруга», у женщин, находящихся в заключении, разделение идет по половому признаку: мужчины женщины. При этом, как показал корреляционный анализ, большая приязненность к мужской составляющей семьи определяет и более уверенное отношение к собственному ребенку (меньше показатель ин-фантилизации в родительском отношении). С отношением к женщинам семьи отношение к ребенку не связано.
Показатели реальной и идеальной сплоченности членов семьи, а также адаптивности, гибкости семейных отношений противопоставлены эмоциональной значимости семьи, выраженности показателя «авторитарная гиперсоциализация». Иными словами, если женщина оценивает свою семью как сплоченную и адаптивную, то семья теряет для нее значение, так же как и стремление к активной социализации ребенка. Получается, что эмоциональная значимость семьи для респонденток связана
отнюдь не с ее положительными характеристиками. Создается впечатление, что находящиеся в заключении «душой радеют» за семьи не вполне благополучные. Такие семьи требуют большей эмоциональной включенности женщины и в определенной мере принесения ребенка на заклание семейного неблагополучия.
Результаты по методике «Репертуарные решетки».
1. Характеристики-конструкты, которые используют наши респондентки для оценки своей семьи в сравнении с другими вариантами семей и внесемейными группами.
Значительную долю составляют структурные характеристики, в большей мере касающиеся полноты состава семьи, иногда — фиксации полоро-левых особенностей иерархии (если ее возглавляют мужчины). Общеоценочные характеристики — это в большей мере фиксация отсутствия негатива: «благополучность», «нет скандалов и пьянок», «не бедствуют» и т. п. Характеристики отношений и сплоченности семьи (единство, дружественность, поддержка). Морально-нравственные характеристики, причем семья может характеризоваться в этом аспекте как положительно (милосердие, человечность, забота друг о друге), так и отрицательно (мизантропы). Особую группу составляют конструкты, которые характеризуют семью в аспектах непретенциозности, социальной «скромности». Среди них такие, как: «обычная семья», «простота», «трудяги», «повседневная жизнь», «живут в быту». Эти характеристики приписываются семье в качестве положительных, противопоставленных излишней претенциозности, апломбу других групп. К этому набо-
ру примыкают также: «неудачливость»: «карьера не получается», «всегда проблемы», «тяжелая судьба».
2. Характеристики-конструкты, используемые для описания себя в сравнении с другими членами семьи.
Формально-структурные: наличие брачных отношений, пол. Конструкты, характеризующие хозяйственность. Характеристики родственности — близость, любовность отношений с кем-либо из членов семьи, похожесть на членов семьи. Эмоциональные характеристики, в большие мере позитивный настрой, положительное настроение. Позитивные характеристики взаимодействия, в которых подчеркивается адаптивность, конформность: послушность, доброта, мягкость, спокойность и т. д. Характеристики независимости во взаимодействии, утрированно сте-ничные: эгоистичная, самостоятельная, несгибаемая, неразговорчивая (в противовес «слабости»), лидер, настырная, имею свое мнение (в противовес согласию с мужем) и др. Негативные характеристики, в основном касающиеся морально-волевой неустойчивости: ветреная, слабая, противная, безответственная, никудышная мать и т. п. Подчеркнем, что эти характеристики определились при сравнении с другими членами семьи. В нормативных выборках женщин такой вариант самооценки практически отсутствует. Скорее наблюдается тенденция приписывать себе характеристики, позволяющие выстроить портрет, несколько более положительный, чем образы других членов семьи. Именно ценность себя как члена семьи в нормативных выборках женщин составляет важный аспект их позитивной семейной идентичности и
мотивационную основу вкладов в жизнедеятельность семейной группы.
Таким образом, обобщая данные исследования, можно определить следующие особенности семейной идентичности обследованной выборки женщин, находящихся в местах лишения свободы:
- расширение идентифицируемого состава семьи как по вертикали, так и по горизонтали;
- нарушение поколенной последовательности за счет нивелирования значимости себя как представителя семейного поколения в последовательном процессе семейного воспроизводства;
- «мужское» и «женское» составляют два независимых в эмоциональной значимости пространства;
- «женское пространство» характеризуют — эмоциональная активирован-ность, насыщенность, своего рода «ин-тересность» (в смыслах эмоциональной интриги);
- женский состав семьи имеет опорную значимость (семья для меня имеет значение, поскольку в ней есть женщины) и в эмоциональном плане играет компенсаторную роль, искупающую любовью и эмоциональными связями недостаток активной субъектности;
- мужской состав семьи ассоциируется с большей независимостью и при этом пассивностью;
- семья воспринимается как позитивная с точки зрения морально-нравственных характеристик и при этом неудачливая, социально жертвенная;
- восприятие себя как члена семьи характеризуется, с одной стороны, позитивностью эмоциональной составляющей, с другой — амбивалентностью, полярностью позиции в дихотомии — независимость-зависимость, приписы-
ванием себе негативных с точки зрения социальных стереотипов характеристик («семейный позор»), уходом от ответственности за собственных детей.
Данные исследования будут использованы при разработке психологического сопровождения женщин — молодых матерей, находящихся в местах лишения свободы. Основными векторами психологической работы при этом должны стать усиление позитивных и ресурсных аспектов восприятия семьи и ценности этих позитивных аспектов; усиление позитивных и ресурсных аспектов восприятия себя как члена семьи и ответственности как представителя семейного поколения; усиление позитивных и ресурсных аспектов восприятия мужского состава семьи, положительного эмоционального насыщения его образа.
Литература
1. Альперн Л. Изгнание из «приватного» в «публичное»: тюремный эксперимент по созданию женщины нового образца // Развитие личности. — 2004. — № 2. — С. 186-194.
2. Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты: автореф. дис. ... д-ра философ. наук. — Ростов н/Д, 1999.
3. Ильин В.А. Психосоциальная теория как полидисциплинарный подход к анализу социальных процессов в современном обществе: дис. . д-ра психол. наук. — М.: МГППУ, 2009.
4. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской федерации до 2020 года // www.FSIN.SU/ № 10/1-3794т от 26.10.2010.
5. Лукьянченко Н.В. Социально-психологическая сущность семейной идентичности // Мир человека: науч.-информ. изд. — Вып. 1(34). — Красноярск: СибГТУ, 2010. — С. 113-117.
6. Павленко В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии // Вопросы психологии. — 2000. — № 1. — С. 135-141.
7. Практикум по психодиагностике. Конкретные психодиагностические материалы. — М.: Изд-во МГУ, 1989.
8. Франселла Ф, Баннистер Д. Новый метод исследования личности. — М.: Прогресс, 1987.
9. Фромм Э. Иметь или быть? — М.: Прогресс, 1990.
10. Шихирев П.Н. Современная социальная психология. — М.: НП РАН, КСП + Академический Проект, 1999.
11. Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг. — М.; Воронеж: МПСИ; МОДЭК, 2004.
12. Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. — СПб.: Речь, 2003.
13. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. — М.: Прогресс, 1996.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РОДИТЕЛЕЙ И НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ИЗ НЕБЛАГОПОЛУЧНЫХ СЕМЕЙ
И. Е. Реуцкая
Аннотация: статья посвящена проблеме неблагополучных семей, различным типам семейных проблем, а также психологическим особенностям родителей и несовершеннолетних из неблагополучных семей.
Ключевые слова: неблагополучная семья, психологические особенности, родители, несовершеннолетний.
The summary: the article deals with the problem of dysfunctional families, the different types of family problems, and psychological characteristics of parents and adolescents from disadvantaged families.
Keywords: dysfunctional family, psychological characteristics, parents, minor.
Чаще всего под неблагополучной семьей понимают семью с низким социальным статусом, в какой-либо из сфер жизнедеятельности или нескольких одновременно, не справляющаяся с возложенными на нее функциями. Адаптивные способности членов такой семьи существенно снижены, процесс семейного воспитания ребенка протекает с большими трудностями, медленно и малорезультативно [14, с. 176].
Неблагополучная семья отличается доминированием негативных факторов (медико-биологических, социально-экономических, психологических, педагогических), не только детерминирующих ее неблагополучие, но и отрицательно влияющих на воспитание детей. Причем данные факторы могут присутствовать в неблагополучной семье одновременно в различных сочетаниях.
Согласно исследованию И.С. Гани-шиной, неблагополучная семья не выполняет функций по воспитанию, образованию, первичной социализации детей; наносит подрастающему поколению психологический вред: способствует социальной дезадаптации, девиации и де-линквентности поведения несовершеннолетних [4, с. 38, 111]. Таким образом, к неблагополучным семьям применятся понятие «находящиеся в социально опасном положении». В соответствии с Федеральным законом от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ (в ред. от 7 февраля 2001 г.) «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» семья, находящаяся в социально опасном положении — это семья, имеющая детей,
