CC BY
87
1. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. URL: http://genhis.philol.msu.ru/ article_124.shtml. Загл. с экрана.
2. Шмелева Т.В. Речевой жанр: опыт общефилологического осмысления // Collegium. Киев, 1995. № 1-2. С. 20-32.
Поступила в редакцию 11.01.2009 г.
Andreeva (Skoblikova) V.Yu. The speech genre of communicative sabotage. The article treats the problem of communicative sabotage as a speech genre in terms of Bakhtin’s theory. Considering it to consist of three subgenres (refusal to communicate, evading a question and changing the topic of the talk), we give the complex description of the sub-genre of evading a question.
Key words: communication, dialogue, communicative sabotage, speech genre.
УДК 413.18
СЕМАНТИКА ПРОСТРАНСТВЕННОСТИ В РУССКИХ ИДИОМАХ, ИХ ТЕКСТООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ
© Л.Н. Федосеева
Статья посвящена русским идиомам с пространственным значением. В ней дается общая характеристика этого языкового явления, классификация фразеологизмов с использованием обширного фактического материала. Рассматривается проблема участия метафоры и символа в образовании идиом с локальной семантикой.
Ключевые слова: семантика, пространственная, русский, идиома.
Говоря о лексических способах выражения семантики пространственности в тексте, нельзя не отметить такого значительного языкового пласта, как идиомы.
Их правильная трактовка чрезвычайно важна для адекватной ориентации в дискурсе, т. е. для понимания смысла высказывания. Особенно сложны фразеологизмы для иностранцев. «Идиоматическое выражение, фразеологизм - это устойчивое образное выражение, имеющее «скрытый» смысл, «скрытое» значение. Носители языка знают, понимают этот «скрытый» смысл фразеологизмов, а для иностранцев он всегда лингвистическая загадка, секрет. Именно поэтому фразеологические обороты являются наиболее сложной в семантическом плане группой языковых единиц для иностранных учащихся. Именно поэтому фразеологизмы вызывают трудности при чтении художественных текстов из русской литературы, а также газет, журналов на русском языке, при понимании обычной русской разговорной речи», - отмечает Н.В. Баско [1].
Являясь специфическими языковыми единицами, отражающими национальнокультурные аспекты русской языковой картины мира, идиомы всегда представляют
большой интерес, но и определенные трудности для иностранцев. «Вот почему правильное понимание содержания художественных текстов, информации из российских средств массовой информации, разговора русских людей в разных жизненных ситуациях невозможно без знания наиболее употребительных идиом русского языка. Фразеологические обороты являются обязательной частью того лексического и культурного минимума, который необходим для адекватной коммуникации иностранцев на русском языке», - читаем у того же автора [1].
Действительно, идиомы являются частью семантики аутентичного дискурса и играют текстообразующую роль. Например, у В. Шукшина в рассказе «Чудик» фразеологизм рукой подать, обозначающий, как известно, расстояние, входит в структуру художественного хронотопа, передает экспрессию и обладает сюжетоформирующей функцией:
«После поезда Чудику надо было лететь местным самолетом полтора часа. Садился в самолет не без робости. «Неужели в нем за полтора часа ни один винтик не испортится! - думал он. Потом - ничего, осмелел. Попытался даже заговорить с соседом, но
тот читал газету, и так ему было интересно, что там в газете, что уж послушать живого человека ему не хотелось.
Стал смотреть вниз. Горы облаков внизу. Чудик почему-то не мог определенно сказать: красиво это или нет...
- Пристегнитесь ремнями! - сказала миловидная молодая женщина. - Идем на посадку.
Чудик послушно застегнул ремень. А сосед - ноль внимания. Чудик осторожно тронул его:
- Велят застегнуть ремень.
- Ничего, - сказал сосед. Отложил газету, откинулся на спинку сиденья.
Быстро стали снижаться. Вот уж земля - рукой подать, стремительно летит назад. Наконец толчок, и всех начинает так швырять, что послышался зубовный стук и скрежет. Это читатель с газетой сорвался с места, боднул Чудика лысой головой, а потом приложился к иллюминатору, потом очутился на полу. За все время он не издал ни одного звука. И все вокруг тоже молчали -это поразило Чудика. Он тоже молчал. Стали. Первые, кто опомнился, глянули в иллюминаторы и обнаружили, что самолет - на картофельном поле.
Страх схлынул, и наиболее веселые уже пробовали робко острить».
В следующем тексте из российской прессы идиомы, обозначающие географические названия, в частности города, используются как синонимы, в качестве корефе-рентного средства грамматической связи. При этом их адекватная семантизация также необходима для быстрого и правильного понимания текста:
«Степень доброжелательности, гостеприимства, радушия местных жителей к приезжим специалисты определяют по готовности объяснить туристу дорогу к той или иной достопримечательности и правильности этой информации.
Специалисты Всемирного совета по туризму провели исследование в пяти мировых столицах: Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Риме и Москве. В качестве примера выбирался довольно (но не самый) известный в городе памятник культуры или архитектуры, эксперты вставали неподалеку и просили местных жителей указать дорогу: в Лондоне - к кабаре «Мулен Руж», в Риме - к ко-
лонне Траяна, в Нью-Йорке - к Рокфеллер-центру, а в Первопрестольной - к Третьяковской галерее.
Результаты этого забавного исследования не слишком утешительны для москвичей. Да, москвичи - народ радушный: в « рейтинге готовности помочь» жители Белокаменной поделили второе место с жителями Рима, отказ встречался только в каждом пятом случае. Зато по степени информированности о том, где находится Третьяковская галерея, лишь каждый третий прохожий смог верно указать хотя бы направление к Третьяковке. Здесь москвичи опережают лишь жителей Нью-Йорка, которые вообще слабо представляют себе, что и где у них в городе находится: расположенный буквально за углом Рокфеллер-центр верно показали лишь 15 процентов жителей Большого Яблока».
Наибольшую трудность (даже в контекстном восприятии) вызывают у иностранцев фразеологизмы с «обманчивой» семантикой: ниже всякой критики, дальше ехать некуда, как в воду опущенный и др. На первый взгляд, их значение связано с пространствен-ностью, однако даже минимальный контекст подсказывает другое семантическое направление: качество и оценка. Например: Продукция этого предприятия ниже всякой критики; Отношения отца и сына испортились настолько, что дальше ехать некуда; Что случилось? Ты ходишь как в воду опущенный.
Чтобы обеспечить правильное понимание русских идиом, на наш взгляд, необходимо обладать не только речевой, но и языковой компетенцией - определенными знаниями о путях формирования их значений.
Семантика идиом своеобразна, отличается от семантики слова, даже имеющего ту же «предметную отнесенность». Испанский
лингвист Х. Касарес пишет: «... Значение же модизмов (так автор называет фразеологизмы. - А. Ф.) в большинстве случаев не может быть выяснено с точностью. Их следует принимать такими, как они есть, не пытаясь объяснить их внутреннюю сущность» [2]. Однако есть и другая точка зрения на данное языковое явление. Т.З. Черданцева отмечает: «Немотивированность, а точнее - невозможность во многих случаях вскрыть пути фра-зеологизации той или иной единицы, привела
к отказу от исследования важного аспекта идиоматики, лежащего в основе значения идиом, их семантики и ее развития в ходе функционирования этих фразеологических единиц в речи. При том, что никто не отрицает вторичности происхождения идиом, их мотивированность практически игнорируется исследователями, не привлекает их внимания. Между тем фразеология хранит в своем составе многие слова, словосочетания и структуры, которые могут дать исследователю чрезвычайно интересный материал относительно путей развития языка, его стадий и тенденций функционирования» [3].
Соглашаясь с этой общей характеристикой фразеологической семантики и важностью исследования мотивированности идиом, можно оценить возможности данных языковых единиц в плане передачи определенных значений.
В порядке первого наблюдения следует отметить, что компоненты с пространственной семантикой содержат идиомы различных тематических групп [1], например: счастливого пути, скатертью дорога, чтоб духу твоего здесь не было, в добрый путь, вот где собака зарыта (речевой этикет, выражения-реплики), в двух шагах, рукой подать, под рукой, под (самым) носом, на краю света, за тридевять земель, медвежий угол, за бугром, на каждом шагу, бок о бок, куда глаза глядят, вдоль и поперек, со всех концов (обозначение расстояния и направления движения), на носу, не за горами, как снег на голову, откуда ни возьмись, откладывать в долгий ящик (обозначение времени), конца-краю не видно, яблоку негде упасть, как сельдей в бочке, капля в море (обозначение количества), высший пилотаж, ниже всякой критики, никуда не годится (обозначение качества и оценки), косая сажень в плечах, краше в гроб кладут, как в воду опущенный (описание внешности и возраста человека), семи пядей во лбу, далеко пойдет, звезд с неба не хватает, восходящая звезда, схватывать на лету, легок на подъем, на ходу подметки рвет, за словом в карман не лезет, родился под счастливой звездой, палец в рот не клади, ветер в голове, задрать нос, хоть кол на голове теши, как об стенку горох, держать камень за пазухой, одного поля ягода, не все дома (описание характера человека), горит в
руках, бросать слова на ветер, семь пятниц на неделе, на коне, идет в гору, стоит во главе, находится у руля (человек и его работа), зайти в тупик, на мертвой точке, за закрытыми дверями, с глазу на глаз, встреча на высшем уровне, брать/взять сторону (чью? кого?), зеленая улица, горячая точка, вылетать / вылететь в трубу, входить / войти в силу, наступать на пятки (общественно-политическая лексика), Туманный Альбион, Страна пирамид, Страна кленового листа, Поднебесная, Страна утренней свежести, Остров свободы, Северный сосед, Страна восходящего солнца, Старый Свет, Новый Свет, Зеленый континент, Черный континент, Вечный город, Столица моды и красоты, Третий Рим, Белокаменная, Первопрестольная, Мать городов русских, Большое яблоко, Северная столица, Город на Неве, Северная Венеция (обозначение географических названий). Из этого следует сделать вывод о чрезвычайной важности пространственных представлений в русской языковой картине мира.
Второе наблюдение следующее. Опираясь на классификацию Грамматики русского языка [4], по способности передавать в той или иной мере семантику пространственности идиомы можно, на наш взгляд, условно разделить на две группы. Первую образуют фразеологизмы, в состав которых входит существительное место или пространственное наречие, благодаря которым «стержнем» семантики в этих выражениях является локальность, например: бегать с места на место (часто менять место жительства, работы), Бог ведает куда (куда угодно уйти, убежать), не Бог знает где (не на особенно хорошем месте), и там и сям (в разных местах), как тут и был (как будто никуда и не исчезал), туда ворон костей не таскал (очень далеко, в самые отдаленные места), всплыть наверх (непредвиденно обнаружиться в определенном месте), куда глаза глядят (не разбирая куда, все равно куда, без дороги), куда ни глянь (везде, повсюду), куда (ни) попало (в любые, самые разные места, в любую сторону, не разбирая), куда придется (в любое из возможных мест, в любую возможную сторону), куда хватает глаз (всюду, куда ни посмотришь) и др.
Довольно ярко пространственная семантика реализуется и во фразеологизмах, которые имеют в своем составе предложнопадежные формы существительных (иногда в сочетании с числительными), обозначающих место или направление: находиться в бегах (отсутствовать, находиться в другом месте, уклоняясь от выполнения каких-либо обязанностей), оказаться за бортом (за пределами восприятия, внимания), отправиться не за семь верст (недалеко, близко), жить за версту (на значительном расстоянии), встать в один ряд (занимать одинаковое место, положение с кем-либо). Их также можно отнести к первой группе, учитывая, однако, при этом некоторое ослабление пространственной семантики.
В данных случаях мы имеем дело в основном с фразеологическими единствами, в которых значение целого связано с пониманием внутреннего образного стержня фразы, потенциального смысла слов, их образующих, т. е. общее значение выводимо из семантической связи компонентов (куда хватает глаз, всплыть наверх, куда придется и др.). Встречаются здесь также и фразеологические сочетания, образуемые реализацией несвободных, связанных значений слов. Они аналитичны. Слово с несвободным значением в них допускает синонимическую подстановку и замену, идентификацию (вертеться (крутиться) под ногами, послать (отправить) куда подальше, Бог знает (ведает) куда и др.). В обоих случаях сохранению пространственной семантики, пусть и в несколько ослабленном виде, способствует мотивированность фразеологического значения.
Среди фразеологических единств встречаются, однако, и такие, в которых в процессе переосмысления произошло угасание пространственной семантики, хотя остались ее внешние признаки и ощущаются этимологические корни, например: куда ветер дунет (о беспринципном приспособлении к обстоятельствам, чужим мнениям, взглядам), откуда что и взялось (о неожиданном проявлении чего-либо, вызывающего удивление), откуда ни взялся (совершенно неожиданно, внезапно появился), куда вознесло (о том, кто возвысился над другими в общественном, служебном положении), все там будем (о том, что смерть неминуема), вставать на свое место (приходить в нормальное, обыч-
ное состояние, положение), где наша не пропадала! (рискну), куда (как) ни кинь (как ни прикидывай, как ни думай, как ни старайся (о безвыходном, трудном положении), куда ни шло (так и быть, ладно), послать куда подальше (ответить грубо, обругать того, кто пристает, мешает), душа на месте (кто-либо совершенно спокоен, ничем не встревожен, не беспокоится), хоть куда (всем хорош). Можно предположить, что произошло это по причине преобладания коннотативных качеств во фразеологической семантике.
Вторую группу образуют неделимые, неразложимые идиомы, значение которых совершенно независимо от их лексического состава, от значений их компонентов, условно и произвольно. Это фразеологические сращения, в которых пространственное значение, изначально заложенное в семантике или грамматической форме компонентов, полностью утратилось: витать в облаках (предаваться бесплодным мечтам, фантазии, не замечая окружающего), втемяшить в голову (прочно, упрямо захотеть, усвоить что-либо), входить в раж (быть в состоянии нарастающего исступления, предельной увлеченности чем-либо), почить в бозе (умереть), на верхосытку (на десерт), видеть на три аршина в землю (быть проницательным, дальновидным человеком), вернуться на круги своя (приходить в прежнее, исходное состояние в новом качестве, полученном в процессе динамического развития) и др. Основным признаком этих выражений является их семантическая неделимость, невыво-димость значения целого из значения компонентов.
Однако в некоторых случаях именно благодаря немотивированности своего значения фразеологические сращения приобретают пространственную семантику, при том что их компоненты в сознании современных носителей языка никак не связаны с локальностью: у черта на куличках (очень далеко), к чертовой бабушке (прочь, долой), брать в клещи (окружать что-либо с трех сторон).
Наконец, касаясь вопроса о путях формирования русских идиом с пространственным значением, следует отметить их метафоричность, иногда символичность. В свою очередь «.переход метафоры из фигуры речи в языковой знак происходит только тогда, когда метафорическое переосмысление
слова или словосочетания приводит к утрате прежней и приобретению новой референции» [3, с. 79]. «В отличие от словесной метафоры во фразеологизме перенос значения происходит по сходству целых ситуаций, выраженных чаще всего словосочетанием. Образ, созданный на метафорической основе, устойчив, иначе говоря, для фразеологии характерна образная метафора» [3, с. 80]. В качестве примеров образования идиом в процессе метафоризации словосочетаний с пространственной семантикой на основе сходства ситуаций можно привести следующие: далеко пойти, дальше ехать некуда (как в пространстве), на коне (подобно наезднику), не все дома, под рукой (как в повседневной жизни) и др. В основе фразеологизмов может лежать метафора, «скорректированная наоборот». Такие идиомы «образно передают ситуацию, выражаемую скрытым сравнением: «подобно тому, как делать то, чего не бывает» [3, с. 83], например: родиться под счастливой звездой, у черта на рогах, хоть кол на голове теши, на мертвой точке.
Специфика же языкового символа «состоит в мотивации языкового знака, связанной не с переносом значения, как это характерно для тропов, а с картиной мира, фоновыми знаниями, прагматикой в широком смысле слова» [4, с. 85]. Символ «не содержит оценки... он указывает лишь на замену одного именования другим не только на образной, но и на рациональной основе» [3, с. 89]. На наш взгляд, яркими примерами символизации в сфере фразеологии могут служить идиомы-топонимы, являющиеся носителями семантики пространственности. Например: Остров свободы (Куба), Страна кленового листа (Канада), Северный сосед (Финляндия), Страна утренней свежести (Корея), Новый Свет (Америка), Старый Свет (Западная Европа), Вечный город (Рим), Город оружейников (Тула).
Определяя особенности фразеологической семантики, В.Н. Телия отмечает, что одной из ведущих тенденций, приводящих к формированию у слов таких их значений, которые утрачивают способность самостоятельно, без совместной реализации с другими словами, выполнять функцию знаковой репрезентации, является тенденция сочета-
ний слов к идиоматичности, т. е. к слиянию семантически согласованных в сочетании значений слов и к уменьшению мотивированности отношений между «обычным» значением слова и той информацией, которую оно несет как член данного сочетания, в данном его употреблении. В своей завершенности тенденция идиоматичности приводит к полной нивелировке отдельных значений слов-компонентов сочетания. В случае конвенционального принятия и закрепления в языке целостного значения сочетания последнее входит в номинативный инвентарь в качестве готовой, воспроизводимой единицы фразеологического состава [5].
Идиомы, следовательно, стоят особняком среди средств выражения семантики пространственности в тексте, т. к. даже в случае передачи ими довольно отчетливо локального значения оно является идиоматичным, образовавшимся путем слияния семантики компонентов, либо, наоборот, «растворения» ее и возникновения новой. В этих процессах немаловажную роль играют мета-форизация и символизация.
1. Баско Н.В. Русские фразеологизмы - легко и интересно. М., 2003. С. 8.
2. Фразеологический словарь русского литературного языка конца ХУШ-ХХ в. / под ред.
A.И. Федорова. Новосибирск, 1991. Т. 1. С. 7.
3. Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988. С. 78.
4. Грамматика русского языка: в 2 т. / под ред.
B.В. Виноградова. Т. 1. М., 1968.
5. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981. С. 167.
Поступила в редакцию 12.01.2009 г.
Fedoseeva L.N. Semantics of spatiality in Russian idioms, their role in texts. Current research has mostly focused on Russian idioms possessing spatial meaning. The paper presents general characteristics of this language phenomenon and the classification of phraseological units based on a wide variety of the actual materials. Of special interest is the problem of participation of metaphors and symbols in the formation of idioms with local semantics.
Key words: semantics, spatial, Russian, idiom.
