CC BY
26
6. Фаткуллина Ф.Г. Интернет-коммуникация: прагматический и национально-культурный аспект (на материале интернет-мемов). Межкультурная интракультурная коммуникация: теория и практика обучения и перевода. Уфа: РИЦ БашГУ, 2014; Т. 2: 228 - 235.
7. Искужина Н.Г Языковая ситуация в Республике Башкортостан на современном этапе. Available at: /https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-situatsiya-v-respublike-bashkortostan-na-sovremennom-etape-1
8. Якоба И.Я. Особенности интернет-коммуникации (социологический, лингвистический, гендерный аспекты). Available at https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-internet-kommunikatsii-sotsiologicheskiy-lingvisticheskiy-gendernyy-aspekty
9. Gayazov A., Abdullina G., Fatkullina F., Ilyasova G. Pan-Turkic ergonyms as a linguocultural and sociocultural phenomenon of the Republic of Bashkortostan. Advances in Engineering Research. Available at: https://www.atlantis-press.com/proceedings/atg-19 https://doi.org/10.2991/aerk.200202.014
References
1. Butorina E. A Pogovort? Internet kak lingvisticheskij fenomen. Available at: http://www.gramota.ru
2. Galichkina E.N. Komp'yuternaya kommunikaciya: Lingvisticheskij status, znakomye sredstva, zhanrovoe prostranstvo. Volgograd: paradigma, 2012.
3. Fatkullina F.G., Morozkina E.A. Tekst v mul'timedijnom internet-prostranstve. Dinamikayazykovyhikulturnyhprocessov vsovremennojRossii: materialy VI Kongressa ROPRYaL. Sankt-Peterburg: ROPRYaL, 2018; Vypusk 6: 410 - 416.
4. Bajdavletov A.Yu. Internet-diskurs kak ob'ekt lingvisticheskih issledovanij. Problemy vostokovedeniya. 2020; № 1 (87).
5. Bugaeva I.V. Demotivatory kaknovyjzhanr vinternet-kommunikacii:zhanrovyepriznaki, funkcii, struktura, stilistika. Available at: www.rastko.rs/filologija/stil/2011/10Bugaeva.pdf
6. Fatkullina F.G. Internet-kommunikaciya: pragmaticheskij i nacional'no-kul'turnyj aspekt (na materiale internet-memov). Mezhkul'turnaya intrakul'turnaya kommunikaciya: teoriya i praktika obucheniya iperevoda. Ufa: RIC BashGU, 2014; T. 2: 228 - 235.
7. Iskuzhina N.G. Yazykovaya situaciya v Respublike Bashkortostan na sovremennom 'etape. Available at: /https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-situatsiya-v-respublike-bashkortostan-na-sovremennom-etape-1
8. Yakoba I.Ya. Osobennosti internet-kommunikacii (sociologicheskij, lingvisticheskij, gendernyj aspekty). Available at https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-internet-kommunikatsii-sotsiologicheskiy-lingvisticheskiy-gendernyy-aspekty
9. Gayazov A., Abdullina G., Fatkullina F., Ilyasova G. Pan-Turkic ergonyms as a linguocultural and sociocultural phenomenon of the Republic of Bashkortostan. Advances in Engineering Research. Available at: https://www.atlantis-press.com/proceedings/atg-19 https://doi.org/10.2991/aerk.200202.014>
Статья поступила в редакцию 24.07.20
УДК 81.512
Dadueva Е.А., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Buryat Institute of Infocommunications, Branch of Siberian State University of Telecommunications
and Informatics (Ulan-Ude, Russia), E-mail: edadueva@yandex.ru
SEMANTIC TYPES OF CAUSATION IN THE BURYAT LANGUAGE. The article considers constructions that reflect such semantic types of causation in the Buryat language as contact and distant causation. Contact and distant causation is one of the main oppositions in causative construction, therefore, their study on the material of different languages is certainly an urgent problem in linguistics. The novelty of the research is that this problem has not been studied in Buryat linguistics. The main purpose of the work is to consider causative constructions of the Buryat language from the point of view of their expression of semantics of contact and distant causation. The purpose of the research is to consider their functional-semantic and grammatical features. The paper shows that contact causation in the Buryat language is expressed by lexical and morphological means with the suffixes -ga, -ga, - ha, -haa, -aa. To express distant causation, the Buryat language uses syntactic and morphological causatives. The research material also shows that these semantic types of causation are related to the meaning of the causative verb. Contact causation is most often assigned to verbs of physical and emotional influence, and distant causation - to verbs of volitional influence. In the Buryat language, one of the regular means of expressing distant causation in monopredicative constructions is the suffixes of morphological causatives -uul and -lga, as well as double causation.
Key words: lexical causative, syntactic causative, morphological causative, causative verb, causative construction, contact causation, distant causation, Buryat language.
Е.А. Дадуееа, канд. филол. наук, доц., Бурятский институт инфокоммуникаций (филиал), Сибирский государственный университет
телекоммуникаций и информатики, г. Улан-Удэ, E-mail: edadueva@yandex.ru
СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТИПЫ КАУЗАЦИИ В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются конструкции, выражающие такие семантические типы каузации в бурятском языке, как контактная и дистантная каузация. Контактная и дистантная каузация - это одна из главных оппозиций в каузативной конструкции, поэтому их изучение на материале разных языков является актуальной проблемой в языкознании. Новизна исследования заключается в том, что данная проблема не изучалась в бурятской лингвистике. Основной целью работы является рассмотрение каузативных конструкций бурятского языка с точки зрения выражения ими семантики контактной и дистантной каузации. В задачи исследования входит рассмотрение их функционально-семантических, грамматических особенностей. В работе показано, что контактная каузация в бурятском языке выражается в основном лексическими и морфологическими средствами. Для выражения дистантной каузации в бурятском языке используются синтаксические и морфологические каузативы с суффиксами -га, -гаа, -ха, -хаа, -аа. Также материал исследования показывает, что данные семантические типы каузации связаны со значением каузативного глагола. Контактная каузация чаще всего закрепляется за глаголами физического и эмоционального воздействия, а дистантная каузация - за глаголами волевого воздействия в полипредикативных конструкциях. В бурятском языке одним из регулярных средств выражения дистантной каузации в монопредикативных конструкциях являются суффиксы морфологических каузативов -уул и -лга, а также двойная каузация.
Ключевые слова: лексический каузатив, синтаксический каузатив, морфологический каузатив, каузативный глагол, каузатор, каузативная конструкция, контактная каузация, дистантная каузация, бурятский язык.
В теории каузативности одной из центральных оппозиций признается противопоставление контактной (прямой) и дистантной (непрямой, опосредованной) каузации, которые представляют собой семантическо-синтаксические корреляты каузативных конструкций [1 - 4 и др.]. Эта оппозиция имеет большое значение для характеристики каузативных конструкций, для объяснения отношений между событиями и актантами каузативной ситуации, поэтому изучение контактных и дистантных каузативных конструкций на материале разных языков, безусловно, является актуальной проблемой в языкознании, вносящей вклад как в развитие функциональной грамматики изучаемого языка, так и в языковую типологию. Новизна исследования заключается в том, что данная проблема не изучалась в бурятской лингвистике. В зарубежной лингвистике оппозицию контактных и дистантных каузативов называют «direct/indirect causation» и считают одной из самых главных семантических оппозиций для учета каузативных форм [5]. Основной целью работы является рассмотрение каузативных конструкций бурят-
ского языка с точки зрения выражения ими семантики контактной и дистантной каузации. Материалом исследования послужили примеры из разговорной речи и художественных произведений, размещенных в Электронном корпусе бурятского языка (ЭКБЯ).
Каузативные глаголы в бурятском языке могут выражать как контактную, так и дистантную каузацию:
(1) Эжы амтатай сай шана-ба.
Мама вкусный чай варить^Т. -
' Мама сварила вкусный чай' (контактная каузация).
(2) Эжы нам-да сай шан-уул-ба.
Мама я^АТ чай варить-CAUS-PST -
'Мама попросила меня сварить чай' (дистантная каузация).
Традиционно считается, что каузативность является лишь средством осложнения аргументной структуры посредством добавления нового участника с
функцией агенса. Но современные теории определяют каузатив как преобразование, привносящие в структуру глагола не только аргумент с агентивной ролью, но и подсобытие [3, с. 57]. Каузативная конструкция имеет сложную событийно-ролевую структуру, которая состоит из нескольких подсобытий: каузируемое событие, каузирующее событие, каузированное событие. Ролевая структура также сложна и может включать несколько участников: каузатор, каузируемый объект, соучастник (значение совместного действия социативной каузации), участник-помощник (в ассистивной конструкции) [6]. Каузатор занимает главную семантико-синтаксическую роль, он является участником, который инициирует каузирующее событие. В синтаксическом плане структура каузативной конструкции осложняется введением каузатора и каузируемого объекта. Каузируемый объект - это участник-посредник, который и должен выполнить каузируемое событие. Отношения между участниками событий и самими событиями и отражаются в понятиях «контактная и дистантная каузация». Так, дистантная каузация отражает ситуации, в которых события обычно не происходят в одно время и в одном месте. Контактная каузация наблюдается в том случае, если связь между событиями неразрывна, т.е. события имеют единство времени и места.
Далее отметим, что есть отличия и в структуре конструкций контактной и дистантной каузации. Контактная каузация имеет более простую структуру и состав ролей. Здесь мы видим только агентивную роль каузатора. Каузатор задумывает действие и совершает его самостоятельно, без участия третьих лиц, непосредственно воздействуя на каузируемый объект.
(3) Би сонхо нээ-гэб.
Я^ОМ окно-АСС открыть^Т.^д. -
'Я открыл окно'.
Дистантная каузация включает роль каузатора и посредника, который является непосредственным исполнителем действия. События в этом случае включают в себя: приказ (просьбу, позволение) каузатора - исполнение приказа посредником - итог воздействия, конечный результат (каузированное состояние или действие). При контактной каузации каузатор действует самостоятельно, без посторонней помощи, при дистантной - воздействие выполняет иное лицо (посредник), однако оно инициируется каузатором. Наличие посредника, промежуточного агенса представляется определяющим признаком контраста контактной и дистантной каузации.
(4) Тэрэ Бадм-ада тбаабгай-е ал-уул-ба.
Он^ОМ Бадма^АТ медведь-АСС убить-CAUS-PST -
'Он заставил Бадму убить медведя'.
Событийная структура при дистантной каузации, исходя из примера, состоит из 3 пропозиций: 1) каузатор (тэрэ 'он') каузирует событие (заставляет убить); 2) каузируемый субъект (Бадма) совершает каузирующее событие (Бад-ма убил медведя); 3) результатом становится каузированное событие (медведь убит).
Далее посмотрим, за какими каузативными конструкциями закрепляются чаще всего контактная и дистантная каузация в бурятском языке. Каждый язык имеет свой набор средств выражения каузативного значения. В языках органично могут сосуществовать разные способы. В бурятском языке как языке агглютинативного типа, конечно, одним из основных является морфологический способ, однако в нем присутствуют и лексические, и аналитические средства.
Средства выражения, как известно, зависят от структуры каузативного события [7]. Лексический каузатив относится к одноклаузным единицам, в то время как аналитические каузативы обычно считаются двуклаузными, морфологический каузатив может быть как одноклаузным, так и двуклаузным [8, с. 303; 5]. Исходя из этого, материал исследования показывает, что в бурятском языке контактная каузация выражается типологически ожидаемо при помощи лексических и морфологических каузативов. Дистантная каузация в бурятском языке закрепляется чаще всего за морфологическим каузативом и полипредикативными конструкциями с вершинным (матричным) каузативом.
Кроме этого реализация контактной и дистантной каузации зависит, на наш взгляд, от семантики воздействия каузатора. Как известно, контактная каузация обозначает прямое (непосредственное) воздействие каузатора на объект. Здесь обычно имеет место физическое и эмоциональное воздействие. Лексические каузативы в бурятском языке реализуют значение контактной каузации, обозначая физическое воздействие на объекты. Они представляют собой каузативные глаголы, не имеющие регулярных морфологических средств выражения. Коррелятивные пары каузативных и некаузативных глаголов в этом случае передаются разными глаголами. Например, глаголы эмнэхэ ('лечить') - эдэгэхэ ('вылечиться'), алаха ('убить' - ухэхэ ('умирать'), табиха ('ставить') - байха ('стоять') и др. Например:
(5) Банзар шархата^ан бургэд-ые hаднаг-аар сохи-жо ала-ба.
Банзар ранить-PC.PST беркут-АСС палка-^ бить-^ убить^Т.3. -
'Банзар убил раненого беркута, добив палкой' [ЭКБЯ, Ч. Цыдендамбаев. Банзарай хубуун Доржо, 1953].
Как видим, здесь происходит прямое воздействие каузатора на объект, непосредственный контакт между каузатором и каузируемым объектом, наблюдается единство времени и места.
Дистантная каузация связана с непрямым воздействием, при котором наблюдается опосредованная, дистанцированная связь между каузатором и каузируемым событием. Здесь появляется семантика волевого воздействия,
когда каузируемое событие осуществляется посредством воздействия на волю каузируемого субъекта, которое производится каузатором с помощью приказа, понуждения, побуждения, позволения, когда желаемое действие выполняется другим лицом. Значение волевого воздействия в бурятском языке выражается при помощи морфологических каузативов и собственно глаголов волевого воздействия. Например, конструкция с морфологическим каузативом выражает дистантную каузацию:
(6) Доктор-ые ер-уул-хэ-бди.
Доктор-АСС приходить-CAUS-PC.FUT-1.Pl. -'Вызовем доктора (сделаем так, чтобы доктор пришел, попросим, заставим и т.д.)'.
Морфологические каузативы выражают значение каузации при помощи специальных аффиксов. Каузативные аффиксы в бурятском языке многообразны и могут легко присоединяться к любой глагольной основе, поэтому морфологические каузативы могут выражать все виды воздействий (физическое, эмоциональное и волевое) [9].
По мнению М. Шибатани, в языках должны существовать дополнительные средства для выражения дистантной каузации [10]. Анализ конструкций с морфологическим каузативом показывает, что одни аффиксы выражают в основном значение контактной каузации в бурятском языке, а другие - дистантной каузации. Так, например, суффиксы -уул, -лга чаще всего участвуют в образовании глаголов со значением волевого воздействия, что говорит о том, что глаголы с подобными аффиксами выражают опросредованную каузацию. Например:
(7) Дабаа-Жалсан-да ехээр архи бу уу-лга. Даба-Жалсан^АТ много водка не NEG пить-CAUS. -'Даба-Жалсану не позволяй много пить' [ЭКБЯ, Б. Мунгонов. Баян
зурхэн, 1979].
Глагол уу-лга здесь образован от глагола уу-ха - 'пить' при помощи суффикса -лга и переводится на русский язык как 'позволять, давать, разрешать пить', т.е. выражает сему волевого воздействия, а значит, конструкция с данным глаголом реализует дистантное значение каузации.
Стоит обратить внимание на то, что не всегда данные аффиксы выражают только дистантную каузацию. Все значения реализуются только в конструкциях и соответствующем контексте. Например:
(8) Тэрэ басаг-ые бархир-уул-ба.
Он девочка-АСС плакать-CAUS-PSTSG.3. -'Он заставил девочку плакать'.
Очевидно, что слово девочка в этом предложении, хотя и занимает позицию каузируемого участника, не может выполнять роль посредника, оно пациенсопо-добно. Здесь мы видим контактную каузацию, при которой наблюдается прямое эмоциональное, возможно, и физическое воздействие каузатора на каузируемый объект. Прямая каузация наблюдается тогда, когда каузатор является прямым агенсом, полностью контролирующим ситуацию и самостоятельно реализующим воздействие. Поэтому мы считаем, что глаголы, выражающие семантику эмоционального воздействия, в бурятском языке не могут выражать дистантную каузацию. Они способны реализовывать только контактную каузацию. Ср.:
(9) Дэлгэр бултан-иие энеэ-лгэ-бэ.
Дэлгэр^ОМ все-АСС смеяться-CAUS-PRS.SG.3. -
'Дэлгэр всех насмешила' [ЭКБЯ, В. Гармаев. Гаржаамын таабари, 1992].
Такие каузативные аффиксы, как га (-го, -гэ), -гаа (-гээ, -гоо, -гее), -ха (-хэ, -хо), -хаа (-хээ, -хоо), -аа (-ээ, -оо, -ее), как показывает материал исследования, чаще всего используются для выражения прямой каузации. С помощью данных аффиксов образуются каузативные глаголы от непереходных глаголов. Они обозначают прямые физические и эмоциональные воздействия, связанные с непосредственным контактом с каузируемыми объектами. Ср.: гар-га-ха -' вытаскивать' от гара-ха- 'выйти', хат-аа-ха- 'сушить' от хата-ха- 'сохнуть', зоб-оо-хо - 'мучить' от зобо-хо-т'мучиться' и т.п.
(10) Доржо сай-ень тургэ тургэн хал-аа-на.
Доржо^ОМ чай-ACC.REFL быстро быстро греть-CAUS-PRS. -'Доржо очень быстро греет чай' [ЭКБЯ, Ч. Цыдендамбаев. Турэл нюта-^аа холо, 1958].
В бурятском языке довольно часто используется двойное маркирование, основным значением которого является указание на многочисленность отдельных участников каузативной ситуации, следовательно, на увеличение событийно-ролевой структуры каузативной конструкции, что закономерно предполагает выражение значения дистантной каузации. Получается, что выражение дистантной и контактной каузации в бурятском языке может зависеть от выбора формы с одним или двумя каузативными аффиксами. Различия в значениях таких примеров очевидны. Ср.: хат-аа-ха - 'сушить' (один каузативный аффикс -аа) - хат-аа-лга-ха - 'заставить сушить' (два каузативных аффикса -аа, -лга), хал-аа-ха - 'нагревать' - хал-аа-лга-ха - 'заставить нагревать' и т.п. Например:
(11) Гарма хубсаЬа-яа эжы-дэ хат-аа-лга-ба.
Гарма-\ЮМ одежда-АСС мать^АТ сушить-CAUS-CAUS-PST. -'Гарма попросил мать посушить его одежду'.
Здесь мы наблюдаем глагол с двойной каузацией - хат-аа-лга-ба. Добавление второго суффикса приводит к увеличению числа участников каузативного события, присоединяется еще и посредник, который и должен выполнить желаемое для каузатора Гармы действие - «сделать так, чтобы одежда была сухой».
Далее рассмотрим выражение контактной и дистантной каузации в полипредикативных каузативных конструкциях в бурятском языке. Как известно, полипредикативная конструкция - это полисобытийная конструкция, в котором каузирующее событие выражается при помощи вершинного глагола, а каузируемое событие - при помощи предикатного актанта. Волевое воздействие в бурятском языке выражают каузативные (матричные) глаголы: гуйха - 'просить', захиха -'заказать', уриха - 'приглашать', аргадаха - 'уговаривать', захиха - 'поручить', хорихо - 'запрещать', эрихэ - 'требовать', баалаха - 'заставлять' и т.д. [11]. В качестве предикатных актантов выступают причастия будущего времени на -ха, обозначающие ответные действия посредника, события, которые должны возникнуть в результате волевого воздействия. Как мы уже говорили, выражение семы волевого воздействия связано с дистантной каузацией, потому что добавляется посредник, на которого оказывается данное воздействие. Поэтому естественно то, что такие каузативные конструкции обозначают дистантную каузацию. Ср.:
(12) Нам-да нэгэ угэ угэ-х-ые гуй-нам.
Я-DAT одно слово дать-PC.FUT ACC просить-CAUS-PRS. SG.1. -'Я прошу дать мне слово' [ЭКБЯ, Ц. Дон. Хиртэhэн Г|ара, 1932].
(13) Оро-жо hyy-х-ые-мни зубш-ее-гыт!
Зайти-CV сесть-РСРиТ-АС0^.1 разрешить-CAUS-IMP. -'Разрешите сесть!'
В подобных каузативных конструкциях дистантная каузация выражается довольно ярко и лежит на поверхности. Действие, задуманное каузатором, скорее всего, не произойдет без участия третьего лица-посредника, который должен дать разрешение, позволение каузатору для реализации события. Поэтому межБиблиографический список
ду каузируемым действием и каузированным событием будет некоторый временной разрыв, свойственный дистантной каузации. Для получения разрешения или отказа требуется определенное время и участник-посредник.
Таким образом, в бурятском языке семантические типы каузации получают различное выражение. Так, контактная каузация реализуется в монопредикативных конструкциях при помощи лексических и морфологических каузативов с суффиксами гя, -гзa, -xa, -xaa, -aa. Дистантная каузация здесь выражается при участии морфологических средств и полипредикативных конструкций с вершинным (матричным) каузативом. Также приходим к выводу, что типы каузации связаны с семантикой каузативного глагола. Лексические и морфологические каузативы физического и эмоционального воздействия реализуют значение контактной каузации, а дистантная каузация связана с волевым воздействием, выражающимся при помощи морфологических каузативов и собственно глаголов волевого воздействия, которые участвуют в полипредикативных конструкциях. Также исследование показало, что в бурятском языке одним из регулярных средств выражения дистантной каузации являются суффиксы морфологических каузативов -уул и -лгa, а также двойная каузация.
Условные обозначения грамматических значений в глоссах
ACC - винительный падеж; CAUS - каузативный глагол; ^ - деепричастие; DAT - дательный падеж; GEN - родительный падеж; FUT - будущее время; IMP - повелительное наклонение; INS - инструментальный падеж; NEG - отрицание, NOM - номинатив; PCFUT - причастие будущего времени; PRS - настоящее время / PST - прошедшее время; REFL - рефлексив; SG - единственное число.
1. Недялков В.П. О связи каузативности и пассивности. Ученые записки Башкирского государственного университета, XXI. Серия филологических наук. 1964; № 9: 301 - 310.
2. Недялков В.П., Сильницкий ГГ. Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Под редакцией А.А. Холодовича. Ленинград: Наука, 1969.
3. Иванов М.Ю. Каузативизация и предельность. Исследования по глагольной деривации: сборник статей. Москва: Языки славянских культур, 2008.
4. Баклагова Ю.В. Семантика контактных и дистантных каузативов (на материале русского и немецкого языков). Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2009; № 1: 99 - 102.
5. Shibatani M. The Grammar of Causative Constructions: A Conspectus. Syntax and Semantics 6. 1 - 40. New York: Academic Press, 1976.
6. Дадуева Е.А., Харанутова Д.Ш. Социативная каузация в бурятском языке. Oriental Studies. 2019; № 5 (45): 966 - 973.
7. Comrie B. Language Universals and Linguistic Typology. Oxford, 1981.
8. Comrie B. The Syntax of Causative Constructions: Cross-Language Similarities and Divergences. The grammar of causative constructions (Syntax and Semantics 6). New York: Academic Press, 1976: 261 - 312.
9. Дадуева Е.А. К вопросу о морфологических средствах выражения каузативных глаголов в бурятском языке. Вестник Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова. 2019; № 5 (73): 69 - 76.
10. Shibatani M., Pardeshi P. The causative continuum. In The Grammar of Causation and Interpersonal Manipulation (Typological Studies in Language). Amsterdam: John Benjamins, 2002; Vol. 48: 85 - 126.
11. Дадуева Е.А. Каузативные конструкции с глаголами волевого воздействия в бурятском и русском языках. Сибирский филологический журнал. 2020; № 1: 267 - 277.
References
1. Nedyalkov V.P. O svyazi kauzativnosti i passivnosti. Uchenye zapiski Bashkirskogo gosudarstvennogo universiteta, XXI. Seriya filologicheskih nauk. 1964; № 9: 301 - 310.
2. Nedyalkov V.P., Sil'nickij G.G. Tipologiya kauzativnyh konstrukcij. Morfologicheskijkauzativ. Pod redakciej A.A. Holodovicha. Leningrad: Nauka, 1969.
3. Ivanov M.Yu. Kauzativizaciya i predel'nost'. Issledovaniya poglagol'nojderivacii: sbornik statej. Moskva: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2008.
4. Baklagova Yu.V. Semantika kontaktnyh i distantnyh kauzativov (na materiale russkogo i nemeckogo yazykov). Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2009; № 1: 99 - 102.
5. Shibatani M. The Grammar of Causative Constructions: A Conspectus. Syntax and Semantics 6. 1 - 40. New York: Academic Press, 1976.
6. Dadueva E.A., Haranutova D.Sh. Sociativnaya kauzaciya v buryatskom yazyke. Oriental Studies. 2019; № 5 (45): 966 - 973.
7. Comrie B. Language Universals and Linguistic Typology. Oxford, 1981.
8. Comrie B. The Syntax of Causative Constructions: Cross-Language Similarities and Divergences. The grammar of causative constructions (Syntax and Semantics 6). New York: Academic Press, 1976: 261 - 312.
9. Dadueva E.A. K voprosu o morfologicheskih sredstvah vyrazheniya kauzativnyh glagolov v buryatskom yazyke. Vestnik Severo-Vostochnogo federal'nogo universiteta imeni M.K. Ammosova. 2019; № 5 (73): 69 - 76.
10. Shibatani M., Pardeshi P. The causative continuum. In The Grammar of Causation and Interpersonal Manipulation (Typological Studies in Language). Amsterdam: John Benjamins, 2002; Vol. 48: 85 - 126.
11. Dadueva E.A. Kauzativnye konstrukcii s glagolami volevogo vozdejstviya v buryatskom i russkom yazykah. Sibirskij filologicheskij zhurnal. 2020; № 1: 267 - 277.
Статья поступила в редакцию 14.07.20
УДК 81'373'47
Ostanina M.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages and Methods of Teaching, Gorno-Altaisk State University
(Gorno-Altaisk, Russia), E-mail: marla-ostanina@yandex.ru
ON THE QUESTION OF EUPHEMISMS AMONG INTERJECTIONS. The research studies development of ways of mitigating the meaning of taboo words in speech by means of euphemisms. The language material is presented by a class of Russian words that symbolically are called as the ones that start with the letter Ё and a class of English euphemistic corruptions of religious vocatives Jesus, Christ, God and Lord. The collected interjections from English reveal a numerous group of exclamations of surprise, based on the vocatives Jesus and God, which have become very popular at least since 19 century up to the present time. The author highlights the way the interjection d'oh is formed and pronounced in modern English. The work shows that the Russian Ё-exclamations all tend to have the first phoneme resembling the first phoneme of their producing word. The cases of the English euphemisms show that they tend to keep either the first or the last phoneme of their producing words (god > gosh, lord > losh; god's > Odd's >'s /z/).
Key words: deiconization of interjections, euphemistic interjections, ways to translate interjections, English interjection d'oh, taboo words from religious sphere, linguistic means to represent surprise.
М.А. Останина, канд. филол. наук, доц., Горно-Алтайский государственный университет, г. Горно-Алтайск,
E-mail: maria-ostanina@yandex.ru
