CC BY
32
^^^ [лингвистические заметки] Г. Ю. Кобелева
СЕМАНТИЧЕСКИЕ КОДЫ РУССКОГО РЕЛИГИОЗНОГО ДИСКУРСА И ИХ ИСТОЧНИКИ
GALINA J. KOBELEVA
SEMANTIC CODES OF THE RUSSIAN RELIGIOUS DISCOURSE AND THEIR SOURCES
Статья посвящена исследованию представлений о Боге, сформировавшихся в христианском дискурсе и направляющих сочетаемость имени БОГ в русских религиозных текстах. Выявленные проективные смыслы, такие как 'Отец, 'Царь, 'Военачальник, 'Врач, с разных сторон характеризуют Бога как базовую религиозную сущность.
Ключевые слова: концептуальный анализ, метафора, религия, дискурс, Бог.
The article is devoted to the research of the conceptualizations of God, that were formed in the Christian discourse. These conceptualizations ('Father, 'Tsar' 'Commander;' 'Doctor' etc.) direct collocation of the word GOD and characterize God as a basic religion essence from different points of view.
Keywords: concept analysis, a metaphor, religion, discourse, God.
Религиозный дискурс имеет дело с такими сущностями, как вера, грех, заповедь, но той осью координат, вокруг которой строится вся религиозная система ценностей, является Бог. Цель исследования, которому посвящена настоящая статья, состоит в моделировании когнитивного портрета этой базовой сущности через анализ метафорической сочетаемости имен БОГ (вариант ГОСПОДЬ БОГ) в религиозных текстах.
Методом исследования является концептуальный анализ, разработанный Л. О. Чернейко [19; 21] на базе идей, изложенных в трудах Н. Д. Арутюновой [2], В. А. Успенского [16], Дж. Лакоффа и М. Джонсона [11], В. Ю. Апресяна и Ю. Д. Апресяна [1]. Суть этого метода заключается в исследовании сочетаемости слов абстрактной семантики в первую очередь с глаголами физического действия и дескриптивными прилагательными, в результате которого выявляются имплицитные «чувственные» образы абстрактных сущностей, определяющие синтагматические свойства их имен. Например, сочетания болезни нападают, болезни атакуют, болезни сражают наповал позволяют вывести имплицитный образ 'враг, противник', так как именно слова ВРАГ, ПРОТИВНИК, по данным толковых словарей, обычно заполняют субъектную валентность глаголов нападать, атаковать, сражать. В связи с этим названные метафорические выражения могут быть отнесены к одному и тому же семантическому коду (в нашей терминологии — милитари-коду). Корректность выведения вышеупомянутого имплицитного образа подтверждают кон-
Галина Юрьевна Кобелева
Аспирант
Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова ► galchonokmsu@mail.ru
тексты со сравнительными оборотами (Болезнь, как коварный враг, сразила меня наповал) и предикатами метафорического тождества (Болезни — наши главные враги в борьбе за жизнь), в которых вспомогательный субъект сравнения представлен эксплицитно.
Согласно интеракционистской теории, метафора представляет собой результат фильтрации признаков основного и вспомогательного субъектов. При этом взаимодействии отбираются одни характеристики главного субъекта и устраняются другие [6: 168]. Открытый ряд наименований, относящихся к одной тематической сфере, членом которого является вспомогательный субъект сравнения, составляет область-источник метафоры [12: 359] или ее «мотив ационную систему» [14: 113]. Количество таких сфер ограничено (самые типичные: война, театр, игры, флора и фауна), поэтому свежие, «креативные метафоры» [3: 45] создаются не путем «открытия» новых тематических сфер, а путем привлечения новых понятий из уже разработанных (например, метафора играть главную роль в чьей-либо жизни стершаяся, а играть лишь эпизодическую роль или роль второго плана в чьей-либо жизни — живая, «креативная»).
Объединение метафор на основе общности области-источника называется по-разному: «метафорическая модель» (по А. Н. Баранову [3]), «культурный код» (по В. Н. Телии [15]; Д. Б. Гудкову, М. Л. Ковшовой [7]), «семантический код» (Л. О. Чернейко, Д. А. Башкатова [20]). Однако терминологическое сочетание «семантический код» в отличие от сочетания «культурный код» представляется более подходящим, поскольку последнее охватывает не только язык, но и другие коды культуры (например, живопись, пластику, музыку).
По справедливому замечанию Анны А. Зализняк, редко бывает так, чтобы одна абстрактная сущность во всех своих чертах уподоблялась конкретному объекту; чаще всего она обладает несколькими свойствами, каждое из которых «вырастает» в отдельный образ [8: 85]. Например, болезнь — не всегда 'враг, она может быть 'другом' и 'учителем, что проявляется в таких контек-
стах, как болезнь помогла прийти в храм, научила ценить здоровье. Именно эти отдельные имплицитные образы абстрактной сущности, которые и предстоит выявить, Л. О. Чернейко назвала геш-тальтами в полном соответствии с этимологией этого термина ^е81ак — по-немецки «образ, форма, общий вид, облик»), а позже — проективными смыслами. Одной из задач настоящего исследования является обнаружение тех свойств метафизической сущности Бог, которые послужили основанием для сближения феноменов, принадлежащих различным семантическим сферам.
Следует отметить, что Бог как сущность является сущностью абстрактной, метафизической только для естественнонаучного сознания. Для религиозного сознания Бог как объект веры представляет собой высшую конкретность и реальность. Как пишет протоиерей Александр Шмеман, «эта реальность отлична от реальности эмпирической, но в нее можно войти, ей можно приобщиться, она может стать „реальнейшей реальностью"» [22: 47]. Что же касается лингвистического исследования, то вопрос о статусе сущности Бог решается корректно: имя БОГ рассматривается как абстрактное именно потому, что сущность Бог принадлежит идеальной действительности, как и любая другая сущность метафизического мира.
Язык религии так же, как и язык художественной литературы, отличается богатством изобразительных средств выражения. Религиозные метафоры, носящие обычно либо антропоморфный, либо «физиоморфный» характер (термин В. А. Бачинина), придают божественным истинам культурную оформленность и предельную выразительность, что способствует прониканию их сквозь «заслоны рассудочности» прямо в сердце [5: 352]. Обычно источниками таких метафор становятся ситуации из повседневной жизни человека (например, семейные отношения, возделывание земли, торговля). По свидетельству В. Н. Лосского, человек не смог бы осуществлять восхождения к Божеству, Самому по Себе непознаваемому и безымянному, если бы то, что следует за Ним на уровне существенного и познаваемого, не выражало бы Его же, но на уровне более низком. Он пишет, что «образы в познании Бога
имеют столь существенное значение для христианской мысли, что вполне возможно говорить о „богословии образа" как в Новом Завете, так и у того или иного христианского автора» [13: 98]. Действительно, в науках, подобным теологии, то есть в таких, объект которых непосредственно не наблюдаем, «аналогии определяют сущности» [18: 28]. Авторы книг Ветхого Завета посредством аллегорий и символов привели человечество к ортодоксальному представлению о Боге, которое позже было закреплено в канонах и догматах Православной Церкви с помощью специальных богословских терминов («эманация», «тринитар-ность», «фелиокве») и философских категорий («трансцендентность», «акциденция»).
Материалом для настоящего исследования послужили книги Священного Писания, тексты молитв и богослужения (Литургии, Всенощного бдения, молебных канонов; далее — БСТ, примеры из которых переведены автором настоящей статьи с церковнославянского языка на русский), письма и наставления православных пастырей XIX и XX вв. (их перечень с используемыми сокращениями приводится в списке литературы). Поскольку «все множество христианских текстов, — по словам В. А. Бачинина, — образует виртуальное культурное пространство» [4: 17], такая разнородность материала лишь способствует решению поставленной задаче.
Результат проведенного исследования представлен в виде рубрик, заголовки которых являются названиями соответствующих семантических кодов. В начале каждой рубрики помещены метафорические формулы отношений «Бог — человек», данные через вспомогательные субъекты метафор (для Бога — с большой буквы и в единственном числе, а для людей — с малой и во множественном), и их семантическое основание. Выявленные проективные смыслы религиозной сущности Бог — представления о Боге, сформировавшиеся в христианском религиозном дискурсе, — сведены в схему.
1. Антропоморфный код
Богодухновенные писатели Ветхого Завета осознавали, что «Бог превыше бытия, превыше всего, что может быть названо» [13: 99], но, чтобы
дать представление о Личности Бога, они прибегали к антропоморфным метафорам, словно облекая Бога в человеческое тело. Деяния и чувства Бога также проецировались на мир человека. Он видит, слышит, скорбит, гневается, внемлет и даже раскаивается: И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем (Быт. 6: 6-7). Однако преподобный Иоанн Дамаскин в своей книге «Точное изложение Православной веры» предостерегает от того, чтобы понимать все символы, сравнения и метафоры, употребляемые в Священном Писании по отношению к Богу, буквально. Наоборот, их нужно понимать возвышенно, осознавая, что они лишь слабый намек на Первообраз [9: 395].
1.1. Политический код (код социальной иерархии)
'Царь' — 'рабы'. Основание: 'величие и всемогущество Бога'.
Представление Бога в образе Царя, Владыки, Господина, имеющего как законодательную (устанавливает заповеди), так и судебную власть (милует, оправдывает или осуждает грешного чело-вевка), подчеркивает Его величие и всемогущество: Господь воцарился (БСТ); Мир отверг своего Бога и Царя (Ш.); Бог, царствующий во век (И.); Благоговей, человек, перед Единым самодержавным Богом (И.); Вседержительство Его касается ближайшим образом и тебя (И.). Престолом Божиим называется Небо, под которым, по словам Иоанна Кронштадтского, подразумеваются Силы Ангельские, или сердце человека праведного (И.). Царство Бога — вся вселенная: Господь царствует над всем (И.); Бог руководит всем миром (И.). Святые мыслятся как граждане этого Царства Небесного (Ф.), а остальные верующие как преданные Ему рабы: За все благодарю Тебя, непотребный раб Твой! (И.); Мы все должны усердно исполнять волю Божию! (И.); Служите Богу усердно (Ник.).
Отметим, что в наименовании раб Божий для христианина нет ничего уничижительного, хотя современному невоцерковленному человеку оно и может показаться таковым. Наоборот, это очень высокое звание, в особенности по сравнению с такими распространенными сейчас кли-
шированными выражениями, как раб страстей, раб привычек, раб обстоятельств. Кроме того, в послании апостола Павла говорится о том, что исполняющие заповеди христиане именуются уже не «рабами», а «сынами» Бога: Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа (Гал. 4:7).
1.2. Фэмили-код (семейный код)
'Отец' — 'дети'. Основание: 'отеческая любовь Бога по отношению к людям'.
Милосердие Бога, Его любовь к верующим и забота о них мыслятся в рамках семейного кода. Действительно, христиане после Рождества Христова начали называть Бога своим Небесным Отцом в молитве «Отче наш...», что было немыслимо ранее и остается недопустимым для других религий. «Но мы так привыкли к применению этого слова Отец к Богу, — пишет протоиерей Александр Шмеман, — что уже не ощущаем всей неслыханности, невозможности его в человеческих устах, в устах твари, обращающейся к Творцу» [22: 227]. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии (Рим. 8: 14); ...мы — дети Божии (Рим. 8: 16); Господь уже распростер Свои Отеческие объятия, вам остается только ринуться в них (Ф.); Бог нянчится с новоначальными (Ник.); Мы за чечевичную похлебку промениваем право быть чадами Божьими (Ник.); Господь, как Милостивый Отец, вразумляет, наказывает и воспитывает каждого верующего по мере его духовного взросления (Ник.); С высоты взирает Господь на всех христиан, чад Своих, поощряет, укрепляет, ободряет и утешает их (И.).
1.3. Юридический код
'Судия' — 'подсудимые'. Основание: 'справедливость Бога и неизбежность возмездия за все совершенные людьми проступки'.
Павел Флоренский называет христианство «религией суда, спасения и милосердия» [17: 328]. Поэтому христианину не стоит забывать, что Господь не только милостивый Отец, но и справедливый Судия, Который придет сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах (Иуд. 1: 14-15): Истинно близок день пришествия Страшного Судии для Суда над всеми людьми (И.); Молитесь, чтобы не полу-
чить на окончательном Суде Праведного Судии бесчестие и муку (И.). Поскольку все живущие на земле люди нарушали заповеди (которые суть законы, данные Богом), то подобным нечестивым преступником мыслится каждый: Всех уже должен охватить страх Суда Праведного, грозного наказания Божия (И.); Не исполняя закона Божьего, человек погибнет (И.). Поэтому и взывают верующие непрестанно «Господи, помилуй!». Этот семантический код используется во множестве других молитв: Владыко, прости беззакония наша (БСТ); Мытаря оправдавший и хананеянку помиловавший (БСТ); Один я преступник Твоих законов, Господи (БСТ).
1.4. Медицинский код
'Врач' — 'пациенты'. Основание: 'понимание греха как болезни'.
Христиане воспринимают грех не столько юридически, т. е. как преступление, нарушение заповеди Божьей, сколько «медицински», т. е. как рану, которую человек наносит сам себе. Эта метафора точнее отражает тот процесс, который происходит в душе верующего. Грешник в этом случае уже не преступник, желающий избегнуть справедливого наказания, а больной, обнаживший перед Врачом свои язвы и чающий исцеления — отпущения грехов. Религиозный (христианский) дискурс практически без остатка «упорядочивается в терминах» медицинского. Господь называется Небесным Врачом душ и телес: Господи, помилуй мя, исцели душу мою, яко согрешил пред Тобой (Пс. 40: 5); Больные вызвали приход Врача с неба (Ник.); Господи, врачебную силу Твою с небесе ниспосли (БСТ). Грехи, как уже было сказано, — это болезни, поражающие душу, и в связи с этим более опасные, чем телесные недуги: Совершенный грех — это рана: он тоже болит, кровоточит, ноет, пока не коснется его исцеляющая милость Божия (Ник.); Все мы болеем различно тлением, страстями пагубными (И.); Так вот в чем болезнь — дух наш зазнался и засвоевольничал (Ф.). Так как нет такого человека, который, говоря словами панихиды, жив будет и не согрешит, то больными считаются все верующие. Церковь мыслится как больница для души, а Святые Таинства, преподаваемые «во ис-
целение души и тела», как ее лекарства: Господь основал на земле Церковь как небесную врачебни-цу для немощного человечества, где все желающие могут врачеваться (И.). Здоровьем души считается святость, к которой призван каждый христианин: Они [грехи] есть болезни наши, и только по устранении их мы можем являться здравыми, в таком виде, в каком следует нам быть по естеству, как оно вышло из рук Творца (Ф.); Так, уврачуйте в себе болезнь означенную и станете такой [подобной святым] (Ф.).
1.5. Милитари-код
'Военачальник' — 'воины'. Основание: 'жизнь по заповедям Божиим подобна воинскому служению'.
В христианстве начиная с апостольских времен лексика воинского служения использовалась в качестве «донорской зоны» для метафорического обозначения той духовной борьбы, которую должен вести каждый христианин. Апостол Павел пишет об этом следующее: Станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность бла-говествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие (Еф. 6: 14-17). Христианин, таким образом, — это воин Христов, главными противниками которого являются дьявол и вселяемые им в душу страсти и пороки: Нам надо мужественно стоять на страже Его Церкви, защищая ее уставы и догматы, стойко перенося всякое испытание, настойчиво борясь с грехом (В.); Кто вы, воины Царя Небесного, отважно идущие на врага, диа-вола и слуг его, или дезертиры, покинувшие поле битвы, позорно убежавшие от знамения своего Полководца (В.); Когда нападает и бьет Вас враг, стойте неуклонно в добром (Ф.); Меч ваш — крест Господень (В.).
Праведники, и в особенности мученики, пострадавшие за веру Христову, прославляются верующими как герои этой нелегкой войны: Почтим всех святых, победивших с Божией помощью исконного врага — диавола и его воинство (И.); Какую славную победу они одержали над
врагами! (И.); Господь видит подвиги всех подвизающихся за веру Его, помогает им непрестанно, побеждает с ними и венчает их венцами победными (И.).
Таинство Крещения осмысливается как присяга Богу на верность, а Церковь по выполняемым ею функциям уподобляется военному лагерю Бога [10]: Церковь земная — есть Церковь воинствующая, а Церковь Небесная — торжествующая (И.). Цель борьбы — победа над лукавым и собственной склонностью ко греху, то есть достижение святости.
2. Сельскохозяйственный код
2.1. Животноводческий код
'Пастух' — 'стадо'. Основание: 'Бог руководит собранием верующих так же, как пастух стадом'.
Забота пастыря о стаде, а также высокая степень послушания и покорности, которую овцы ему оказывают, стали основанием для создания указанной метафорической модели. Господь говорит о Себе: Я есмь пастырь добрый, полагающий жизнь Свою за овец (Ин. 10:11). Люди названы Им словесным стадом или паствой: одно стадо и один Пастырь (Ин. 10: 16), благочестивые и милосердные — кроткими овцами, слушающими голос Его (Ин. 10: 3), в то время как злые и жестокие — козлами, которые при конце мира будут отделены от овец (Мф. 25: 32). Священнослужители представляются как Его помощники, которым Господь доверяет пасти своих агнцев: Упасли, благодатные пастыри, стадо Божие на пажити тайной, волков отгнав палицей словес священных (БСТ). Рай уподоблен прекрасному пастбищу (пажити, по-церковнославянски): Тогда выйдем из жизни, оправданными и войдем во двор овчий, где вечную пажить найдем (Ник.).
2.2. Земледельческий код.
' Сеятель' — 'пшеница и плевела'. Основание: 'зачатие человека подобно посеву доброго семени Господом, а его кончина — сбору урожая'.
Мир сравнивается с огромным полем, на котором Господь-Домовладыка сеет доброе семя, то есть создает душу каждого человека чистой и безгрешной. Но по мере вызревания ока-
зывается, что на этой ниве растет не только пшеница, но и плевела, посеянные «врагом рода человеческого», то есть дьяволом. До времени общей жатвы, как пишет святой праведный Иоанн Кронштадтский, в этом мире определено вместе расти пшенице и плевелам (И.). Но при конце света Ангелы, подобно жнецам, соберут души праведников в житницу Господню, то есть в рай, а души грешников бросят в огонь гееннский так же, как сжигают оставшуюся после уборки урожая стерню: Иногда люди, как колосья на огромной ниве, пожинаются жестокою и долгою войной (И.).
Интересно отметить, что эта же метафорическая модель используется для того, чтобы показать, насколько напряженно человек должен трудиться над полем своей души, безжалостно искореняя сорняки пороков и старательно взращивая плоды добродетелей: Возделывайте огород своей души (Ник.).
2.3. Растительный код
'Лоза' — 'ветви'. Основание: 'человек не может жить без веры в Бога и Его благодатной помощи так же, как не может зеленеть и плодоносить виноградная ветвь, оторванная от лозы'.
Господь в Своих поучениях неоднократно прибегал к образу виноградника: Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 15: 5). Как ветвь живет и плодоносит только тогда, когда сохраняет связь с лозой, так и человек может существовать и совершать добрые поступки только с Божьей помощью. Как оторванная ветвь лишается источника живительного сока, перестает плодоносить и засыхает, так и человек без Божьей благодати умирает, если не физически, то духовно: Чтобы приносить внутренний плод, нужен труд самоиспытания, самоуглубления, покаяния непрестанного и молитвы (И.); Бойтесь того, чтобы Господь придя на нашел бы вас бесплодными (Ник.).
Выявленные образы Бога и людей (верующих и неверующих), а также представления о других немаловажных сущностях религиозного дискурса обобщены в таблице.
В качестве комментария к таблице можно отметить следующее: четыре первых феномена имеют проективные смыслы во всех семантических кодах. Именно они составляют базу русского религиозного дискурса и образуют систему следующих оппозиций: «Бог — люди (верующие
Таблица. Выявленные образы Бога и людей
ч. Коды Феномены! Антропоморфный Растительный
Государство Семья Юриспруденция Медицина Война Животноводство Земледелие
Господь 'Царь' 'Отец' ' Судия' 'Врач' 'Военачальник' 'Пастырь' 'Сеятель' 'Лоза'
люди 'рабы' 'дети' 'подсудимые' 'пациенты' 'воины' 'стадо' 'семена' 'ветви'
святые 'граждане Царства' 'любимые чада ' 'оправданные' 'здоровые' 'герои войны' 'овцы' 'пшеница' 'плодоносящие ветви'
грешники 'плохие рабы' 'блудные дети' 'осужденные' 'больные' 'дезертиры' 'козлы' 'плевела' 'неплодоносящие ветви'
святость 'здоровье' 'победа'
добродетели 'оружие' 'плоды'
заповеди 'законы' 'законы'
грех 'преступление' 'преступление' 'болезнь'
Церковь 'больница' 'военный лагерь'
св. Таинства 'лекарства'
дьявол 'враг'
крещение 'присяга'
рай 'Царство' 'пажить' 'житница'
конец света 'жатва'
мир 'Царство' 'нива' 'виноградник'
и неверующие)», «Бог — грешники», «Бог — праведники», «святые — грешники».
Проведенный анализ позволил обнаружить представления (коннотации) о такой базовой христианской сущности, как Бог, которые направляют сочетаемость имени БОГ в речи русских православных служителей Церкви. Эти коннотации дают возможность исследователю смоделировать сложившиеся представления о Боге, в которых соединились такие антропоцентрические образы, как милостивый 'Отец' и справедливый 'Судия', всемогущий 'Царь' и усердный 'Сеятель 'Предводитель' отважного войска и заботливый 'Врач. У каждого из этих образов есть свое собственное назначение: некоторые призваны ободрить человека и пробудить в его душе ответную любовь к Богу ('Отец'), настроить христианина на решительную борьбу с грехом и соблазнами мира ('Военачальник'), некоторые — умалить гордость человека, смирить его перед Богом ('Царь') и вселить страх перед будущим воздаянием ('Судия'). Все эти проективные смыслы направляют сочетаемость имени БОГ в текстах русского религиозного дискурса и продолжают жить не только в богослужебных текстах, трудах святых отцов, но и в произведениях писателей и поэтов, публицистике и повседневной речи, то есть в русской культуре в целом в силу ее христианской генеалогии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафоры в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 27-35.
2. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976.
3. Баранов А. Н., Михайлова О. В., Сатаров Т. А. и др. Политический дискурс: методы анализа тематической структуры и метафорики. М., 2004.
4. Бачинин В. А. Введение в христианскую эстетику. СПб., 2005.
5. Бачинин В. А. Малая христианская энциклопедия: В 4 т. Т. 1. Религиозная философия. М., 2003.
6. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 153-172.
7. Гудков Д. Б., Ковшова М. Л. Телесный код русской культуры: материалы к словарю. М., 2007.
8. Зализняк Анна А. Заметки о метафоре // Слово в тексте и в словаре: Сб. ст. к 70-летию Ю. Д. Апресяна. М., 2000. С. 82-90.
9. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М., 2007.
10. Карашев А. Е. Отношение христиан первых трех веков к военной службе. Рязань, 1974.
11. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. С. 387-415.
12. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи. Что категории языка говорят нам о мышлении. М., 2004.
13. Лосский В. Н. По образу и подобию. М., 1995.
14. Москвин В. П. Русская метафора. Очерк семиотической теории. М., 2007.
15. Телия В. Н. О феномене воспроизводимости языковых выражений // Язык. Сознание. Общество. Вып. 30. М.,
2005. С. 4-43.
16. Успенский В. А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. 1979. Вып. 11. С. 142-148.
17. Флоренский П. А. Православие // Флоренский П. А. Христианство и культура. М., 2001. С. 465-490.
18. Фуко М. Рождение клиники. М., 1998.
19. Чернейко Л. О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997.
20. Чернейко Л. О., Башкатова Д. А. Философско-лингвистический аспект изучения моды // Филологические науки. 2008. № 2. С. 86-98.
21. Чернейко Л. О. Базовые понятия когнитивной лингвистики в их взаимосвязи. М., 2003.
22. Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. М., 2007.
ИСТОЧНИКИ
БСТ — Молитвослов и Псалтирь. М., 2001.
В. — Вениамин (Федченков), митр. Литургия верных. М.,
2006.
И. — Иоанн Кронштадтский, св. прав. Живое слово мудрости духовной. М., 2003.
Ник. В. — Игумен Никон (Воробьев). Письма о духовной жизни.
Ф. — Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться. М., 2001.
Ш. — Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. М., 2007.
