CC BY
66
УДК 8.01
Г. А. Соколова
канд. филол. наук, доц. каф. фонетики факультета немецкого языка МГЛУ; e-mail: [email protected]
«СЕМЬ ДНЕЙ» В МИРЕ СКАЗОЧНОЙ «РЕАЛЬНОСТИ»
В данной статье рассматриваются временные и пространственные параметры в немецких романтических сказках. Основное внимание сфокусировано на выявлении особенностей изображения художественного времени в литературных сказках, обладающего приметами времени объективного, проводится сопоставление дней недели и событий в сказках, анализируется символическое значение выбора конкретных дней недели.
Ключевые слова: день; символ; сказка; время; хронотоп. G. A. Sokolova
Ph.D. (Philology), Senior Lecturer, Department of German Phonetics, German Language Faculty, MSLU
«SEVEN DAYS» IN THE WORLD OF FAIRYTALE «REALITY»
The article deals with the time and space aspects of German romantic fairy tales. It focuses on peculiarities of the time characteristics in the belles-lettres style which reveal properties of objective time; it compares the days of the week with the events in the fairy tales, analyses the symbolic meaning of the author's choice of certain days.
Key words: day; symbol; fairy tale; time; chronotop.
Создаваемое писателем художественное пространство представляет собой некую модель, картину мира, в котором происходит действие произведения. К компонентам данной системы, отображающей образ мира, лингвисты относят, в частности, время и пространство, или хронотоп, а также число [3, с. 15-16]. М. М. Бахтин определял хронотоп как характеристику текста, которая всегда позволяет отнести его к некоторому множеству текстов с общими для них пространственно-временными признаками. Общность обусловлена тем, что изображается какое-то однотиповое время-пространство реальности [1, с. 10].
По мнению М. М. Бахтина, в литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы
времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп [1, с. 10].
В литературном произведении времени и пространству присущи свои особенности. Как считал Д. С. Лихачев, время может быть либо соотнесено, либо не соотнесено с историческим, может быть непрерывным (линейно разворачивающимся) или иметь временные перестановки (например, ретроспективные), может быть намеренно замедленно автором или свернуто до ремарки (например, «прошел год»), может протекать параллельно в разных сюжетных линиях произведения (изображение одновременного действия в различных точках пространства, например «в то время как») [4, с. 246].
Как известно, во многих романтических сказках предпочтение отдается двухплановому изображению действия, что отражается в столкновении мира волшебства и фантастики с реальностью. Если фантастика выражается в манипуляции временнЫм потоком: «сжатии» и «растягивании» временных отрезков, то «сказочная» действительность фиксируется в «календаре» сказки, общая продолжительность которого составляет неделю.
Библейский мотив создания мира стал основой кульминационного момента развития сюжета в сказке В. Гауфа «Die Geschichte vom Gespensterschiff». Скитание главных героев по морю заключено во временнЫе рамки, охватывающие ровно семь дней. Примечателен завершающий этап их плавания, который служит связующим звеном мира фантастики и мира реальности в сказке:
Am Morgen des sechsten Tages entdeckten wir in geringer Ferne Land; am siebenten Morgen glaubten wir in geringer Entfernung eine Stadt zu entdecken [6, S. 37].
Из фантастического мира, построенного на циклической модели временного потока и характеризующегося повторением основного действия: возвращением в точку отплытия и оживанием мертвых моряков, на седьмой день персонажи сказки «Die Geschichte vom Gespensterschiff» завершают свое плавание и попадают в процветающий индийский город.
Изображение странствий по морю на корабле-призраке и достижение моряками суши совпадает с библейскими мотивами: потопом и созданием мира. Семь дней моряки провели на корабле, сумели
спастись и вернуться на сушу, выполнив магический ритуал захоронения останков моряков с корабля-призрака. Возвращение на сушу может быть истолковано символически как возвращение из области фантастики в область реальности в сказочном мире.
Шесть дней длится поездка главного персонажа сказки «Die Geschichte von der abgehauenen Hand» в Париж на учебу:
Sechs Tagreisen hernach kamen wir in die große Stadt Paris [7, S. 43].
Шестой день предвещает надежды героям другой сказки В. Гауфа «Die Errettung Fatmes»:
Doch da er [Mustapha] ein gutes Ross und kein Gepäck hatte, konnte er hoffen, diese Stadt [Balsora] am Ende des sechsten Tages zu erreichen [8, S. 62].
Мустафа, брат похищенной сестры, вынужден был совершить свое странствие по суше, так как не было хорошего морского сообщения с крупными городами-портами. Его надежды оправдались, но не на шестой, а на седьмой день нелегкого путешествия ему удалось достигнуть город:
Am Mittag des siebenten Tages nach seiner Abreise zog Mustapha in die Tore von Balsora ein [8, S. 67].
Однако на этом не закончились странствия Мустафы: он так и не нашел свою сестру. Примечательно, что композиционная структура сказки предполагает многочисленные манипуляции временным потоком. Мустафа достигает своей первой цели: он приезжает в город-порт, куда семь дней назад была доставлена его похищенная сестра Фатима. Таким образом, преодолев путь длиной в семь дней, Мустафа узнает ужасную новость, что он опоздал на два дня:
Aber er erhielt die Schreckensantwort, dass er zwei Tage zu spät komme [8, S. 68].
Отсюда следует, что Фатима была продана как рабыня во дворец Тиулия на пятый день странствия Мустафы. С прибытием Мустафы в Бальсору начинается отсчет его второго этапа пути к спасению сестры. Примечательно, что на пятый день брат приближается к окрестностям дворца:
Nach fünf Tagen war er in der Nähe dieses Schlosses gekommen [8, S. 68].
Как известно, число «пять» символизирует в христианстве пять ран Христа, в исламе - пять заповедей веры [2, с. 42], в Китае данное число символизирует «центр» (китайцы знали пять цветов, пять запахов, пять тонов, пять планет, пять металлов и т. д.) [5, с. 97].
Предполагается, что во многих романтических сказках число «пять» может толковаться как поворотный пункт в развитии действия. Восточный принц в сказке В. Гауфа «Das Märchen vom falschen Prinzen» верил пророчествам звездочета и ждал наступления конкретной даты, пятого дня начала месяца рамадана:
Elfi Bey habe ihm den Namen seines Vaters nicht genannt, sondern ihm nur aufs bestimmteste aufgetragen, am fünften Tage des kommenden Monats Ramadan, an welchem Tage er zweiundzwanzig Jahre alt werde, sich an der berühmten Säule El-Serujah, vier Tagreisen östlich von Alessandria, einzufinden [9, S. 101].
Именно в этот день должна была решиться его судьба: встреча с отцом и признание его принцем.
Однако в сказке В. Гауфа «Die Geschichte von der abgehauenen Hand» главный персонаж совершает убийство юной девушки на пятый день своего пребывания во Флоренции. Он верит словам дьявола, что девушка мертва:
Ich bedarf Eurer Hülfe als Arzt, doch nicht für einen Lebenden, sondern für einen Toten [7, S. 48-49].
Трагические события в большинстве романтических сказок происходят на четвертый день. Число «четыре» лежит в основе космического порядка и обладает различным символическим смыслом.
«Четыре» символизирует квадрат или крест, по мнению немецких лингвистов, и трактуется как число, представляющее четыре стороны света, четыре главных элемента мироздания, четыре райских реки, четыре Евангелия, четыре возраста человека [5, с. 319].
Использование в романтических сказках примет объективного времени создает эффект достоверности и реальности излагаемых событий, ход которых имеет символический характер.
В сказке В. Гауфа «Die Errettung Fatmes» четвертый день таил в себе опасность на пути следования Мустафы, когда на него напали разбойники:
Am Abend des vierten Tages, als er [Mustapha] ganz allein seines Weges ritt, fielen ihn plötzlich drei Männer an [8, S. 62].
Мустафа узнает, что его сестра Фатима была отвезена во дворец, находящийся на расстоянии сорока часов езды от Бальсоры:
Auch erfuhr er [Mustapha], dass der Mann, der die beide [Fatma und ihre Freundin] gekauft habe, vierzig Stunden von Balsora wohne und Thiuli-Kos heiße [8, S. 62].
Число 40 содержит цифру 4 и, следовательно, может быть истолковано как препятствие, отделяющее брата и сестру.
В сказке В. Гауфа «Die Geschichte von der abgehauenen Hand» врач получает записку от дьявола на четвертый день своего пребывания в итальянском городе Флоренции, и в полночь происходит их встреча:
Ich hatte schon vier Tage vergnügt in Florenz gelebt, als ich eines Abends ... in einer kleinen Büchse einen Zettel fand. Ich öffnete den Zettel und fand darin eine Einladung: diese Nacht, Punkt zwölf Uhr, auf der Brücke, die man Ponte vecchio heißt, mich einzufinden [7, S. 45].
На четвертый день странствий Берта в сказке Л. Тика «Der blonde Eckbert» сбивается с пути, что приводит к встрече с колдуньей:
So war ich ungefähr vier Tage fortgewandert, als ich auf einen kleinen Fußsteig geriet, der mich von der großen Straße immer mehr entfernte [11, S. 12].
Большое количество литературных сказок, в том числе и романтических, переняли структуру народной сказки, базирующейся на принципе триединства: в различных элементах композиции сказки прослеживается число «три», являющееся основополагающим началом во многих системах. В романтических сказках упоминается третий день как ключевой момент в дальнейшем развитии сюжета.
В сказке В. Гауфа «Die Geschichte von der abgehauenen Hand» врач, главный персонаж этой сказки, узнает свой приговор на третий день судебных слушаний:
Als ich am dritten Tag wieder in den Saal geführt wurde, las man mir das Urteil vor [7, S. 53].
На третий день Маленький Мук - персонаж сказки В. Гауфа «Die Geschichte von dem kleinen Muck» - достигает цели своего путешествия и приходит в город:
Am Morgen des dritten Tages erblickte er von einer Anhöhe eine große Stadt [10, S. 82].
На третий день решается судьба наследного принца в сказке В. Гау-фа «Das Märchen vom falschen Prinzen»: мать должна была узнать своего родного сына, отличить его от хитрого портного:
Man hatte den beiden [Omar und Labakan] zwei Tage zu ihrem Geschäft ausgesetzt, am dritten ließ der Sultan seine Gemahlin rufen [9, S. 103].
Второй день в романтических сказках иллюстрирует дальнейшее развитие действия. В сказке В. Гауфа «Das Märchen vom falschen Prinzen» злодею-портному дважды улыбается удача. В первый раз на второй день знакомства с принцем Лабакан узнает у него условия появления во дворце и встречи с отцом, и следовательно, получает возможность представиться принцем:
Am zweiten Tag ihrer gemeinschaftlichen Reise fragte Labakan seinen Gefährten Omar nach den Aufträgen, die er zu besorgen habe, und erfuhr zu seinem Erstaunen folgendes: Omar sei der Sohn eines mächtigen Herrschers, welcher aus Furcht vor den Prophezeiungen seiner Sterndeuter, den jungen Prinzen von seinem Hofe entfernt habe [9, S. 101].
Во второй раз на второй день месяца Рамадана Лабакан достигает своей цели, приезжает во дворец:
Am Ende des zweiten Tages erblickte Labakan die Säule El-Serujah. Sie stand auf einer kleinen Anhöhe in einer weiten Ebene und konnte auf zwei bis drei Stunden gesehen werden [9, S. 103].
Расстояние пути в сказке определяется временем, выбор второго по счету дня не является случайным. Таким образом изображается двойственность натуры хитрого портного и шаткость его везения:
Obgleich er [Labakan] die letzten zwei Tage hindurch Zeit genug hatte, über die Rolle, die er zu spielen hatte, nachzudenken, so machte ihn doch das böse Gewissen etwas ängstlich [9, S. 103].
Первый день знаменует собой начало основной сюжетной линии в романтической сказке. Так, Лабакан в первый день месяца Рамадана обманывает принца, чтобы занять его место во дворце:
Es war gerade der erste Tag des heiligen Monats Ramadan, an welchem Labakan den Raub an dem Prinzen begangen hatte [9, S. 102].
Время и пространство в романических сказках имеют ряд особенностей, позволяющих объединить их в понятие «хронотоп» как две
основные формы существования героев в вымышленной действительности. Кульминационные моменты характеризуются ускорением темпа и имеют символическую окраску. Таким образом, темп (временная характеристика) и перемещение в пространстве (локальная характеристика) связываются в единое целое. Числовой компонент помогает раскрыть сложную сеть символов, пронизывающих романтические сказки.
Через категорию хронотопа воплощаются некоторые из основных принципов романтизма: мотив ночи, единение с природой, поэтика двоемирия, мистицизм, расширение географических рамок, манипуляция временным потоком. Числовые характеристики позволяют проследить некоторые особенности жанра «романтической сказки»: принцип триединства (кульминационные моменты в развитии сюжета происходят на третий день), трагизм (нападение на сказочных персонажей или гибель героев сказки совершаются на четвертый день повествования), достижения поставленных целей (тяжелые странствия сказочных персонажей заканчиваются на седьмой день).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М. М. Эпос и роман. - СПб. : Азбука, 2000. - 304 с.
2. Вовк О. В. Энциклопедия знаков и символов. - М. : Вече, 2006. - 528 с.
3. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. - М. : Искусство, 1984. - 350 с.
4. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. - М. : Наука, 1979. -360 с.
5. Becker U. Lexikon der Symbole. - Köln : KOMET Verlag, 2007. - 352 S.
6. Hauff W. Die Geschichte vom Gespensterschiff : Werke in zwei Bänden. -Zweiter Band. Märchen. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1975. - 402 S.
7. Hauff W. Die Geschichte von der abgehauenen Hand : Werke in zwei Bänden. -Zweiter Band. Märchen. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1975. - 402 S.
8. Hauff W. Die Errettung Fatmes : Werke in zwei Bänden. - Zweiter Band. Märchen. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1975. - 402 S.
9. Hauff W. Das Märchen vom falschen Prinzen : Werke in zwei Bänden. -Zweiter Band. Märchen. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1975. - 402 S.
10. Hauff W. Die Geschichte von dem kleinen Muck : Werke in zwei Bänden. -Zweiter Band. Märchen. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1975. - 402 S.
11. Tieck, L. Der blonde Eckbert. - Leipzig: Plöttner Verlag, 1968. - 368 S.
