CC BY
64
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 3. С. 103-108. УДК 947. 083: 76 (571.1)
И. И. Кротт
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЕ
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Рассматриваются основные тенденции функционирования сельскохозяйственного предпринимательства Западной Сибири в годы Первой мировой войны. На основе архивных и опубликованных источников проанализированы причины роста капиталистического производства в предпринимательских хозяйствах, показаны негативные моменты в развитии данных хозяйств, вызванные военным временем.
Ключевые слова: сельскохозяйственное предпринимательство, Первая мировая война, аграрная политика, предпринимательская деятельность.
Первая мировая война привела к сложным и неоднозначным процессам в хозяйственном развитии Сибири, существенным образом отразившись на всех сферах жизни локального сообщества. В этот период серьезные изменения наблюдались прежде всего в аграрном секторе региональной экономики.
Военные годы оказали существенное влияние на развитие сельскохозяйственного предпринимательства в Западной Сибири. Имея дополнительные стимулы роста капиталистического производства, сельские предприниматели расширяли посевные площади, увеличивали поголовье скота. Но в их деятельности наблюдались и негативные моменты, связанные с определенными трудностями в обеспечении хозяйств трудовыми ресурсами, усовершенствованной техникой. Во многом эти кризисные тенденции и явления были смягчены имевшимся экономическим потенциалом, так как производители товарной продукции были лучше приспособлены к хозяйствованию в экстремальных условиях.
С 1915 г. в Западной Сибири отчетливо наблюдается тенденция, связанная с сокращением скотоводства в предпринимательских хозяйствах либо переносом его в экономии, более удаленные от железной дороги. Все эти изменения сопровождались увеличением площади посевов в хозяйствах сельских предпринимателей. Во многом это была ответная реакция предпринимателей на возросший спрос со стороны военного ведомства на зерновые хлеба [1].
Кроме того, рост посевных площадей и валовых сборов в хозяйствах сельских предпринимателей был обусловлен отменой накануне войны «челябинского тарифного перелома», который сдерживал вывоз сибирского хлеба в Европейскую Россию, близостью транспортных коммуникаций, а также частичной компенсацией убыли трудовых ресурсов применением труда военнопленных и других категорий местного населения [2].
Отметим, что в 1916 г. доля посевов в предпринимательских хозяйствах была доведена до 30-40 % от всей площади хозяйств, а с 1917 г. под влиянием революционных событий она снова стала понижаться до 1015 % [3]. Уменьшение площади посевов объяснялось общей дезорганизацией регионального рынка, выразившейся в недостатке рабочих рук и необеспеченности хозяйств уборочным инвентарем и материалами [3]. Более того, в сибирских условиях влияние «рабочего фактора» было очень значимым. Сельский предприниматель в значительной степени зависел от своих рабочих. Систематический дефицит последних на местном рынке и трудности насыщения ими все увеличивающихся в количественном отношении хозяйств, естественно, приводили к тому, что предприни-
© И.И. Кротт, 2012
матели создавали благоприятные условия для рабочих. Отсюда наиболее распространенный тип - это рабочий, имеющий в хозяйстве нанимателя свой собственный скот и производящий инвентарем хозяина небольшие посевы хлебов. Такая ситуация была типичной до того периода, пока в предпринимательских хозяйствах не стал широко использоваться труд военнопленных [4].
В 1916 г. посевная площадь в среднем на одно частновладельческое хозяйство составляла в Акмолинской области 64,9 дес., в Тобольской и Томской губерниях - соответственно 23,5 и 79,9 дес. [5]. По переписи 1917 г. посев менее 50 дес. имели 344 частновладельческих хозяйств Тобольской губернии, что составляло 38,7 % от их общего количества. В остальных 546 частных хозяйствах губернии (61,3 %) посев был более 50 дес. [6].
Необходимо учитывать, что именно во второй статистической группе «скрывались» крупные посевщики, в хозяйствах которых применялись искусственные удобрения, разнообразная машинная техника, практиковались правильные севообороты. При этом укажем, что в среднем на одно такое хозяйство приходилось более 400 дес. частновладельческой земли (всего 225,7 тыс.), а их владельцы еще с довоенного времени использовали данные, полученные опытным путем различными агрономическими организациями региона [7].
Характерно, что частновладельческим хозяйствам Западной Сибири принадлежало не менее 3,6 % пашни, при удельном весе их в общем числе крестьянских хозяйств в 1917 г. в 0,06-0,07 % [8].
Увеличение площади посевов в предпринимательских хозяйствах стало возможным благодаря их лучшей оснащенности, с учетом даже военного времени, необходимыми для полевых работ орудиями и машинами [9].
Предпринимательские хозяйства Западной Сибири были достаточно крупными поставщиками сельскохозяйственной продукции для армейских нужд и казны. Так, Т.И. Колмаковым в 1916 г. была осуществлена поставка прессованного сена в количестве 90 тыс. п., в 1917 г. Ф. Ф. Штумпф реализовал уполномоченному по заготовке хлеба для армии 43 тыс. п. семенной пшеницы «кубанки» [10]. В том же 1917 г. И.М. Кар-зин, согласно условиям подряда, должен был поставить в Омский отдел Московского общества сельского хозяйства для Акмолинской областной продовольственной управы 30 тыс. п. очищенных семян. Более того, в этот период Карзиным было реализовано 10 тыс. п. пшеницы алтайским кредитным товариществам [11]. Поставки могли быть еще более масштабными, учитывая потенциал и возможности предпринимательских хозяйств. Правда, имелись и сдерживающие
факторы, выражающиеся в отсутствии развитой инфраструктуры. На частном совещании сельских предпринимателей, которое состоялось в Омске 12 июня 1917 г., прямо указывалось, что «ввиду недостатка у настоящих хлебных контрагентов казны соответствующих складочных помещений, кули с принятым хлебом складываются прямо на землю» [12]. Учитывая, что в летний период под влиянием континентального климата в регионе часто имели место дожди, то дальнейшая транспортировка принятого хлеба по назначению затягивалась, так как необходимо было дополнительное время на сушку и проветривание. В итоге это приводило к тому, что, имея необходимый товар, предприниматели, несмотря на спрос, не всегда могли его выгодно реализовать в удобное для себя время.
Следует отметить, что некоторые изменения произошли и в поземельных отношениях: предприниматели в годы войны увеличивали площадь арендуемых земель. В
1914 г. для ведения показательного скотоводческого хозяйства К.И. Калленом был взят в аренду у Переселенческого управления земельный участок в Тобольской губернии общей площадью 1 980 дес. [13]. В этом же году у Сибирского казачьего войска «под попас и сенокошение с правом распашки до 300 дес., при ежегодном посеве не более 200 дес., за плату по 1 233 руб. в год» на 9 лет
1 056 дес. земли арендовал Я.И. Канепит. 4 марта 1915 г. долгосрочный договор аренды
2 333 дес. земли заключил И.П. Изаак [14]. Известный коннозаводчик П.Ф. Кузнецов в 1916 г. на 27 лет заарендовал казеннооброчную статью «Топкая», расположенную также в Тобольской губернии. Ее общая земельная площадь составляла 590 дес. [15]. И это были не единичные примеры. По данным Акмолинской областной земельной управы на 1917 г., в Омском уезде числилось 16 крупных арендаторов, имевших в пользовании свыше 1 тыс. дес. земли, в Петропавловском уезде - 32 арендатора, а в Кокчетавском уезде - всего 3 [16]. Многие из этих арендаторов либо имели действующие договоры, либо продлили их в 1917 г. Из опубликованного на страницах «Омского вестника» подробного списка арендаторов видно, что подавляющую их часть составляли сельские предприниматели, которые через аренду увеличивали фонд своих посевных и пастбищных угодий. Так, барон
B.Р. Штейнгель арендовал 17 001 дес., И.М. Карзин - 13 847 дес., Т.М. Подковыров
- 11 247 дес., Г.М. Попов - 11 132 дес.,
C.Е. Острянин - 6 817 дес., Я.И. Романенко
- 6 550 дес. [16]. В Степном генерал-
губернаторстве войсковые запасные и офицерские казачьи участки были практически единственным земельным фондом для развития среднего и крупного предпринимательства в аграрной сфере [17].
В годы войны аренда части кабинетских земель, особенно в степных и лесных районах Западной Сибири, также имела чисто предпринимательскую направленность. Об этом свидетельствуют большие размеры арендуемых участков и долгосрочный характер аренды. В 1914 г. в долгосрочной аренде находилось 62 % всех сдававшихся в аренду земель. При этом преобладала 9-12-летняя аренда, но было немало участков, которые сдавались на 24-летний срок [18].
Проведенный Н.Ф. Иванцовой анализ 75 арендных хозяйств Змеиногорского уезда Томской губернии, обследованных в 1917 г., подтверждает предпринимательский характер аренды. Площадь Катковской степи в 22 551 дес. арендовали 30 овцеводческих хозяйств. 3 158 дес. Кизихской степи находилось в аренде у двух предпринимателей -Шевченко и Здора. Коростелевская дача в 38 680 дес. была сдана в аренду для разведения тонкорунного овцеводства и племенных лошадей. 30 скотоводческих хозяйств, образованных в этом районе, оценивались в сумму более 5,5 млн. руб. В среднем на одно арендное хозяйство в Змеиногорском уезде приходилось около 1,3 тыс. дес. земли [18].
Хозяйства крупных арендаторов казенных земель встречались в Ишимском, Курганском, Тарском, Тюкалинском уездах Тобольской губернии. Казенные земли им сдавались на льготных условиях на срок до 36 лет [19]. Например, П.Ф. Кузнецов арендовал 591 дес. земли и создал конный завод, заплатив за аренду 9,5 тыс. руб. и истратив на устройство завода 71,8 тыс. руб. [20].
В новой ситуации каждая из сторон в арендных соглашениях пыталась максимально полно защитить свои интересы. Иногда на этой почве возникали конфликты. Так, в 1916 г. И.М. Карзин намерен был ликвидировать свое хозяйство как раз из-за «совершенно неприемлемых условий аренды» со стороны Войскового правления Сибирского казачьего войска. При этом необходимо учитывать, что хозяйство Карзина, по мнению многих современников, было одним из немногочисленных «культурных центров сибирского сельского хозяйства» [21].
В целом в годы Первой мировой войны центральные и региональные власти по возможности поддерживали арендаторов-предпринимателей. Им в первую очередь предоставлялась рабочая сила, продлевалась аренда, увеличивались земельные участки, разрешалось использовать до окончания войны постройки на участках, аренда которых закончилась.
Многие сельские предприниматели, несмотря на благоприятную конъюнктуру для полеводства, продолжали заниматься и скотоводством. По сведениям Омского отдела Московского общества сельского хозяйства, в годы мировой войны в предприниматель-
ских хозяйствах региона продолжали разводить не только молочный и рабочий скот, но и племенной материал для улучшения местных пород. В справке отдела, составленной для Крестьянского поземельного банка в 1916 г., указывались животноводческие хозяйства Л.Д. Смолина, Ф.Ф. Штумпфа, И.И. Вибе, Г.А. Брауна, Я.И. Регера, Я.Я. Реппенинга, И. М. Карзина, П.Н. Николенко, Г.Я. Попова, С.Е. Острянина, И.П. Изаака, А.И. Даниленко, барона В.Р. Штейнгеля, в которых имелся скот шортгорнской, симментальской, украинской, калмыкской, голландской пород. Предприниматели продавали его местному населению, а также использовали в племенных целях [22].
Несмотря на сложности военного времени, сельские предприниматели были инициативны, стремились к расширению своего животноводческого хозяйства. Так, в 1916 г. В.М. Кубрин, известный предприниматель, имеющий солидный бизнес, решил недалеко от г. Акмолинска открыть рысистый конный завод. Для этих целей им были приобретены 2 производителя и около 30 маток, а в будущем количество лошадей на заводе предполагалось довести до 50 голов. Кроме чистокровных рысистых лошадей, В.М. Кубрин намерен был разводить и лошадей ремонтного сорта. «Благодаря этому обстоятельству, - писал “Омский телеграф”, - открытие завода в Акмолинской области должно быть приветствуемо как начинание вполне целесообразное и отвечающее месту и времени» [23]. Однако определенные трудности в новом деле предприниматель все же имел, так как в 1917 г. на его заводе числилось только 20 маток и 2 производителя, что не соответствовало его предварительным планам [24].
В 1917 г. разведением лошадей ремонтного сорта на собственных конезаводах в Акмолинской области занимались Я.И. Романенко (2 производителя, 50 маток),
Г.П. Шевченко (2 производителя, 45 маток), П.Н. Николенко (2 производителя, 55 маток), Ф.Ф. Штумпф (4 производителя, 95 маток), С.Е. Острянин (6 производителей, 80 маток), Ф.М. Лебской (3 производителя, 65 маток), А.А. Даниленко (4 производителя, 77 маток), Г.Г. Попов (3 производителя, 65 маток), А.Г. Кордубань и Н.И. Ивашур (2 производителя, 45 маток), А.Ф. Лобачев (2 производителя, 45 маток) и др. [24].
В Томской губернии крупные конные заводы были у А.К. Королевой (12 производителей, 13 маток), Г.И. Фуксмана (7 производителей, 31 матка), Н.А. Цевловского,
Н.П. Ермолаева, Ф.С. Пьянкова (на 3 заводах имелось 17 производителей, 157 маток) и др. [25].
В годы Первой мировой войны предпринимательские хозяйства Западной Сибири так же, как и основная масса крестьянских хозяйств, испытывали острый не-
достаток сельскохозяйственных рабочих. Отчасти эта проблема, решалась путем использования труда военнопленных, женщин, беженцев и солдатских команд. Отметим тот факт, что данный вопрос достаточно полно освещен в современной исследовательской литературе [26].
Отрицательно на деятельности предпринимательских хозяйств сказывалось и такое явление, как призыв по мобилизации в армию либо самих владельцев, либо их детей, близких родственников, некоторых высококвалифицированных представителей управленческого персонала. Так, в 1914-1915 гг. были призваны в действующую армию Я.Я. Фурман, Г.В. Деркач и Г.И. Шварц. Последний в совместном с братом хозяйстве курировал коммерческую деятельность [27]. С 1915 г. по 1917 г. сын Я.И. Шварца - Ле-онгард Яковлевич, на тот момент помощник заведующего имением, - также находился на действительной военной службе [28]. После призыва сыновей Г.И. Мазаева и П.Т. Леженкина, которые принимали самое непосредственное участие в организации производственного процесса, предприниматели неоднократно жаловались на «трудности» управления хозяйствами и просили государственные органы об освобождении их от службы [29].
В 1914 г. был призван по мобилизации на военную службу Е.Ф. Лубошников, скотоводческое хозяйство которого находилось в Бийском уезде Томской губернии. Е.Ф. Лу-бошников первым из сельских производителей данного района организовал теплый скотный двор, пропагандировал рациональные приемы кормления и содержания скота, проводил опыты с посевом кормовых трав
[30]. Реализация некоторых из этих прогрессивных начинаний была приостановлена в связи с отсутствием владельца.
В годы Первой мировой войны находились на военной службе племянники Ф.Ф. Штумпфа - Г.Г. и И.Г. Штумпфы, которые до мобилизации служили в имении своего дяди и были близко знакомы с полеводством и коневодством. Позже, в 1919 г., в их заведовании находился его конный завод, но им грозила новая мобилизация в войска. Ф.Ф. Штумпф неоднократно ходатайствовал перед разными учреждениями об отсрочке для своих племянников, так как «одновременный призыв в войска обоих лиц, в заведывании которых состоит завод... грозит окончательной гибелью заводу.» [31].
Вместе с тем отметим, что государственные органы отчетливо понимали, что основным производителем товарной продукции в регионе являются крупные хозяева, поэтому им выделялись военнопленные для работы, выдавались льготные кредиты и семенной материал, шли на уступки по условиям аренды. При этом большая часть
этой помощи осуществлялась на возмездной основе. В значительной мере, по мнению
В.М. Рынкова, поставленную задачу эти меры государственного стимулирования выполнили [32]. Но к концу 1915 г. стало очевидно, что сокращение посевных площадей и поголовья скота нарастало главным образом за счет наименее состоятельной части сибирской деревни.
Трудности хозяйственной деятельности в период Первой мировой войны поставили на повестку дня вопрос о создании представительных организаций, которые защищали бы экономические интересы предпринимателей в аграрной сфере. Отметим, что впервые данную проблему стали обсуждать предприниматели Омского района еще в
1915 г. [33]. Так, 3 августа 1915 г. на общем собрании членов Омского отдела Московского общества сельского хозяйства после активного обсуждения данного вопроса было принято решение выбрать комиссию и поручить ей всю подготовительную работу по организации союза сельских хозяев. В состав комиссии кроме сельских предпринимателей вошли известные в регионе общественные деятели, такие как И.М. Кар-зин, Т.И. Колмаков, А.М. Левицкий, И.Ф. Ло-бачев, С.С. Марковский, П.Я. Морозов,
Л.Ф. Федоров [33].
Имеющиеся в нашем распоряжении архивные документы говорят о том, что комиссией была проделана огромная работа. Была проведена широкая рекламная кампания, в сельской местности активно распространялась печатная продукция, где объяснялись причины и цель создания данного союза [34]. 6 и 21 сентября 1915 г. комиссией были организованы собрания сельских хозяев, где приняло участие около 100 чел. На собраниях активно обсуждались цели и задачи, структура будущего союза. Чтобы ускорить создание организации, было принято решение сначала организовать товарищество, так как в этом случае все нормативные документы утверждались в регионе и не было необходимости отправлять их в столицу для рассмотрения в профильных министерствах. Следует указать, что товарищество могло объединять только сельских предпринимателей Акмолинской области [34].
21 сентября были выбраны учредители и согласован окончательный вариант устава Товарищества сельских хозяев Акмолинской области [34]. Все необходимые документы были переданы для рассмотрения и утверждения в региональные органы власти [35].
Вся организационная работа проводилась при полной поддержке Омского отдела Московского общества сельского хозяйства, который отстаивал интересы сельских предпринимателей. В перспективе организаторы данного товарищества, а это известные в регионе предприниматели А.М. Левицкий, Т.И. Колма-
ков, И.С. Цыбульский, Т.П. Телегин, Ф.И. Исаак, И.И. Гейнрихс, Т.И. Подковыров, П.Я. Морозов, А. П. Бодылевский, Я. З. Михайлуц, Я.М. Гиберт, М.И. Гурьянов и др., намерены были трансформировать его в региональный союз сельских хозяев [36]. Также планировалось приобрести в собственность отдельное помещение в г. Омске, разместить там правление и устроить подворье для членов товарищества, приезжающих в него по делам [36].
В соответствии с уставными документами, товарищество должно было содействовать своим членам в приобретении необходимых материалов, машин, орудий и пр., в сбыте продукции сельскохозяйственного производства, а также в организации залоговых операций и ходатайств перед банковскими учреждениями [36].
Членский взнос был установлен в размере 100 руб, из которых только 25 руб. могли быть потрачены на текущие расходы, а остальная сумма шла в оборотный капитал. Внесенные деньги не возвращались ни членам товарищества, ни их наследникам
[36].
Для того чтобы реализовывать производимую в хозяйствах членов товарищества продукцию более крупными партиями и на более выгодных условиях, им запрещалось самостоятельно ей торговать, в противном случае необходимо было уплачивать штраф в кассу товарищества. Это было сделано специально, по опыту американских товариществ [36].
Исторических источников, которые бы подробно отражали деятельность данного товарищества в последующие годы, в нашем распоряжении нет. Но известно точно, что устав товарищества был утвержден акмолинским губернатором. Кроме того, есть упоминания о том, что после создания данной организации сельские предприниматели стали выражать недовольство ее уставом. Можно привести слова Т. М. Подковырова, сказанные им на общем собрании Омского отдела 6 апреля 1916 г. и имеющие прямое отношение к этому вопросу: «Сельские хозяева рассматривали устав товарищества и нашли его неподходящим. Это устав для упокойников. Главное - вклады, они не возвращаются даже потомству вкладчика. Войдешь - внесешь, а обратно ничего не получишь. Поэтому сельские хозяева и отказались от этого устава» [37]. Также известно, что после политических и социальноэкономических изменений в стране в результате революционных событий сельские предприниматели в 1917-1918 гг. снова вернулись к мысли создания региональной представительной организации [38].
Несмотря на эти неудачные попытки объединить свои усилия в решении актуальных вопросов хозяйственной жизни, предприниматели стремились по максимуму использовать потенциал имеющихся в За-
падной Сибири общественных организаций. Они очень часто через эти организации пытались решить те или иные проблемы, обратить на них внимание государственных органов. Примером такой совместной деятельности являлось плодотворное сотрудничество сельских предпринимателей с многими организациями экономического профиля в регионе - биржевыми комитетами, отделениями Московского общества сельского хозяйства и др. Так, летом 1917 г., испытывая наиболее острый недостаток в рабочих и понимая возможную опасность в затягивании уборочной кампании, сельские предприниматели неоднократно обсуждали сложившуюся ситуацию с Омским отделом московского сельскохозяйственного общества [39]. И это были не единичные примеры такого сотрудничества.
В заключение отметим, что такие факторы, как расширение рынка сбыта сельскохозяйственной продукции в связи с увеличением поставок в армию и центральные районы империи, повышение цен на нее, а также государственная политика, направленная на поддержку крупных хозяйств, в целом содействовали развитию предпринимательства в аграрном секторе. Более того, они привели к росту в Западной Сибири сельскохозяйственного производства по некоторым показателям. Вместе с тем этот рост не был непрерывным и устойчивым, поскольку на состоянии предпринимательских хозяйств негативно отражалась массовая мобилизация мужского населения в армию, нехватка свободных рабочих рук и определенные трудности в снабжении необходимым оборудованием. В итоге многие предпринимательские хозяйства были вынуждены сокращать производство той или иной продукции, что не могло не сказаться на товарности этих хозяйств, вызвав ее снижение.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Государственный Исторический архив Омской области (далее - ГИАОО). Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 742. Л. 8 об. ; Государственный архив новосибирской области (далее - ГАНО). Ф. Р-13. Оп. 1. Д. 157. Л. 49.
[2] ГАНО. Ф. Р-13. Оп. 1. Д. 157. Л. 48 об.-49 ; Тю-кавкин В. Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск, 1966. С. 309 ; Николаев А. А. Особенности развития маслодельной кооперации в Сибири в первой трети XX в. // Кооперация Сибири: проблемы истории, экономики и социальных отношений : сб. науч. тр. Новосибирск, 2009. Вып. 6. С. 52.
[3] ГАНО. Ф. Р-13. Оп. 1. Д. 157. Л. 49.
[4] ГИАОО. Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 742. Л. 8-8 об.
[5] Земельный вопрос в Сибири. М., 1919. С. 26 ; Серебренников И. И. Материалы к вопросу о численности и составе скота в Сибири (Сельскохозяйственная перепись 1916 г.). Харбин, 1920. С. 39.
[6] Государственное учреждение Тюменской области Государственный архив г. Тобольска (далее - ГУТО ГАТ). Ф. 580. Оп. 1. Д. 224. Л. 4. (Подсчитано автором.)
[7] ГУТО ГАТ. Ф. 580. Оп. 1. Д. 224. Л. 4. (Подсчитано автором) ; Сельское хозяйство и крестьянство Западной Сибири (ХУ!1-ХХ). Обзор документов архива. Тюмень, 1960. С. 16.
[8] Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 года. Пг.,
1917. Вып. 3: Степной край, Сибирь и Дальний Восток. С. 38-43. (Подсчитано автором.)
[9] ГИАОО. Ф. 119. Оп. 1. Д. 54. Л. 61 об.
[10] Центральный государственный архив Республики Казахстан (далее - ЦГА РК). Ф. 369. Оп. 1. Д. 9603. Л. 80 ; Омский вестник. 1917. 19 февр. (4 марта). С. 2.
[11] ГИАОО. Ф. 119. Оп. 1. Д. 44. Л. 228, 241, 272.
[12] Сибирская речь. Омск, 1917. 16 (29) июня. С. 3.
[13] ГУТО ГАТ. Ф. 580. Оп. 1. Д. 297. Л. 47.
[14] ГИАОО. Ф. 67. Оп. 2. Д. 2801. Л. 10; Д. 2970. Л. 1.
[15] ГУТО ГАТ. Ф. 580. Оп. 1. Д. 237. Л. 40-42, 7073.
[16] Омский вестник. 1917. 19 июля. С. 3.
[17] Шулдяков В. А. Сибирское казачье войско: становление, организация, основные противоречия жизни накануне революции // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск, 1996. № 4. С. 199-200 ; Долгих А. И. Землевладение и землепользование в Сибирском казачьем войске накануне Февральской революции 1917 г. // Вопросы истории Сибири. Томск, 1967. Вып. 3. С. 126138.
[18] Иванцова Н. Ф. Западносибирское крестьянство в 1917 - первой половине 1918 гг. М., 1993.
С. 45.
[19] Горюшкин Л. М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX - начало ХХ вв.). Новосибирск, 1967. С. 132.
[20] Тюкавкин В. Г. Указ. соч. С. 242.
[21] ГИАОО. Ф. 119. Оп. 1. Д. 55. Л. 11, 15.
[22] Там же. Д. 26. Л. 10-10 об., 49.
[23] Омский телеграф. 1916. 12 марта. С. 3.
[24] ГИАОО. Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 1201. Л. 14-14 об.
[25] Государственный архив Томской области (далее - ГАТО). Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 68. Л. 6, 7-7об, 10 об., 43 об.; Д. 363. Л. 10, 77 об. Данные на начало 1918 г.
[26] Талапин А. Н. Военнопленные Первой миро-
вой войны на территории Западной Сибири (июль 1914 - май 1918 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. Омск, 2005 ; Его же. Труд военнопленных Первой мировой войны в Тобольской губернии (1914-1917 годы) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития : сб. науч. тр. : в 3 ч. Омск, 2010. Ч. 1. С. 258-263 ; Кротт И. И. Сельскохозяйственное предпринимательство: пове-
денческие стратегии и практики в условиях трансформации сибирского общества (19141920 годы). Омск, 2010. 336 с.
[27] ГИАОО. Ф. 119. Оп. 2. Д. 1. Л. 61 об.; Ф. 23. Оп. 1. Д. 137. Л. 149, 224.
[28] ГИАОО. Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 728. Л. 65.
[29] ГИАОО. Р-1111. Оп. 1. Д. 4. Л. 49 об., 50 об.
[30] ГАТО. Ф. 240. Оп. 1. Д. 94. Л. 16-16 об.
[31] Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. Р-159. Оп. 1. Д. 344. Л. 251-151 об., 254-255.
[32] Рынков В. М. Государственное регулирование аграрного рынка Сибири в годы Первой мировой войны в оценках Омского сельскохозяйственного и кооперативного съезда (2-12 января
1916 года) // Исторический ежегодник / гл. ред.
С. А. Красильников. Новосибирск, 2007. С. 99.
[33] ГИАОО. Ф. 119. Оп. 1. Д. 15. Л. 4 об.
[34] Там же. Д. 33. Л. 243, 246, 247, 249.
[35] Там же. Л. 5-6 об.
[36] Там же. Д. 33. Л. 243-243 об., 246-248 об., 262, 263, 265.
[37] Там же. Д. 40. Л. 35.
[38] ГАРФ. Ф. Р-159. Оп. 1. Д. 200. Л. 176-178 об.; Д. 302. Л. 9-16 ; Омский вестник. 1917. 23 августа (5 сентября). С. 3 ; Земля и труд. Курган,
1918. 16 июня. С. 3; 31 июля. С. 2.
[39] Омский вестник. 1917. 17 (30) июня. С. 3.
