CC BY
96
2009 История №4(8)
УДК 338.43 (571.1) «1914/1917»
В.М. Рынков
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ:
ОПЫТ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ*
Проанализированы усилия региональной администрации и общественных организаций Сибири по поддержке сельскохозяйственного производства; показано влияние Первой мировой войны на сельское хозяйство; отмечены позитивные и негативные факторы государственного вмешательства в аграрную сферу. Наибольшее внимание уделено мерам по восполнению дефицита рабочих рук.
Ключевые слова: Сибирь, сельское хозяйство, государственное регулирование.
Государственное регулирование аграрного производства в начале XX в. было в большей степени утопией социалистически ориентированных общественных деятелей, чем задачей, целенаправленно воплощаемой в жизнь практиками-управленцами. Первая мировая война изменила ситуацию -важнейшими задачами экономической политики становятся распределение сельскохозяйственной продукции и регулирование аграрного производства. Наиболее очевидное воплощение эта тенденция нашла в организации системы государственных заготовок продовольствия, что неоднократно привлекало внимание исследователей. Меньше внимания уделено мерам по стимулированию производства. Настоящее исследование ставит задачей восполнить этот пробел применительно к западносибирскому региону.
Являясь географической периферией государства, Сибирь оставалась местом преимущественно аграрного развития. Первая мировая война подорвала экономику страны. Тем не менее производство основных видов сельскохозяйственной продукции в 1915-1916 гг. не претерпело в Сибири сильного сокращения, а в отдельные промежутки времени по большинству показателей даже увеличивалось. На это обратили внимание еще советские исследователи. Правда, в отдельных публикациях говорилось о падении уровня производства. Но объясняется данное обстоятельство неравномерностью динамики по годам и районам. Общие же данные свидетельствовали о некотором росте посевных площадей, особенно усилившемся в 1916 и 1917 гг. [1. С. 376]. Это происходило несмотря на то, что в армию было призвано около 1 млн сельского мужского населения Сибири, что оставило без работников 42% крестьянских хозяйств. Одной из важнейших причин стали меры по стимулированию производства, предпринятые государством в тесном сотрудничестве с общественными организациями. На это обратил внимание Л.М. Горюшкин [2. С. 75-85], но больше никто не затрагивал данный сюжет.
Ведущую роль в организации сельскохозяйственных закупок играли местные администраторы. Уполномоченными Министерства земледелия и землеустройства по закупкам продовольствия в регионе становились, как правило, губернаторы. Важную роль в хозяйственной жизни Сибири стали иг-
Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект № 07-01-00435а).
рать специальные уполномоченные по заготовкам хлеба и масла для армии, находившиеся в Омске. С одной стороны, деятельность государственных заготовителей стимулировала производство. С другой - правительство стремилось заморозить рост закупочных цен, чтобы экономить на заготовках продовольствия. Это ограничивало позитивную роль усиленного спроса.
Следует отметить, что в годы войны проявилось стремление к централизации и росту уровня согласованности действий различных государственных и общественных структур. В выработке аграрных мероприятий местных властей активнейшую роль сыграли общественные организации четырех типов. Во-первых, кооперативные, непосредственно вовлеченные в посреднические операции между производителями товаров и государством. Во-вторых, частнопредпринимательские, главным образом, в лице местных биржевых комитетов. Не представляя интересов производителей, они стремились защитить правила частного рынка и, следовательно, максимально сохранить материальные стимулы и рентабельность продовольственных заготовок. В-третьих, продовольственные, выступавшие от лица сибирских потребителей продовольствия: горожан, работников промышленных предприятий, жителей потребляющих районов. Наконец, в-четвертых, общества сельского хозяйства. Они стремились дать трактовку протекавшим на продовольственном рынке процессам с точки зрения сельскохозяйственной науки и выдать практические рекомендации. Все они активно лоббировали различные экономические интересы, взаимодействовали друг с другом и с государством.
Важнейшей проблемой стало ценовое регулирование. Правительственные меры, оставаясь в целом в рыночных рамках, представлялись порой крайне неудачными. Так, фиксация цены масла на уровне рыночной цены 1914 г. в 1915-1916 гг. оказалась совершенно разорительной для держателей молочного и мясомолочного скота. Но и пересмотр цен в сторону повышения мог оказаться неверным шагом с точки зрения региональной экономики. Например, когда в 1916 г. правительство пошло на двукратный рост закупочных цен на мясо, ориентируясь на конъюнктуру в европейской части страны, то для сибирских губерний новые расценки оказались значительно выше рыночной стоимости. Они окончательно уничтожили стимулы к производству масла и привели к массовому забою молочного скота.
В 1916 г. бюрократия и общественность региона забили тревогу, заговорив о необходимости принять комплекс мер по спасению мясного хозяйства и особенно молочного скотоводства. Для этой цели предлагалось ввести премию для производителей масла на содержание скота, начать раздачу реквизированного скота желающим взяться за его откорм и разведение. Падение среднего веса скота, сдаваемого мясозаготовителям, свидетельствовало об усиленном забое молодняка в Сибири. Предлагалось ввести запрет на прием молодых и маловесных животных и, напротив, премировать заготовителей, сдающих хорошо откормленный скот. Наиболее радикальной из предлагавшихся мер являлось сворачивание мясозаготовок в Западной Сибири и перенос их в казахские степи, Восточную Сибирь и Монголию [3. Д. 25. Л. 29об; Д. 42. Л. 3-4].
Остро стояла проблема обеспечения хозяйств рабочими руками. Для её решения наметили целый ряд мероприятий. Осенью 1914 г. была организована помощь внутри сельских обществ. Это происходило при активной агитации крестьянства со стороны прессы и местной администрации в пользу идеи заботы о семьях призванных. Кредитные и ссудо-сберегательные товарищества организовали сбор средств на уборку урожая с участков семей призванных, а также выдали им льготные ссуды [4]. Там, где не хватало мужских рабочих рук, привлечение работников к уборке урожая обычно оплачивалось из благотворительных фондов. Немаловажную роль сыграло и то обстоятельство, что в 1914 г. солдатские семьи стали получать довольно значительную материальную поддержку государства в виде пайков и денежных пособий. Существенная их часть тратилась на наем рабочей силы. Все эти меры позволили в 1914 г.собрать великолепный урожай.
В 1915-1916 гг. ситуация на рынке сельскохозяйственного труда оказалась значительно хуже. Новые призывы увеличили количество семей, остававшихся без мужских работников. Те, кто недавно мог помочь соседям, сейчас сам нуждался в помощи. Полученные солдатскими семьями пайковые средства к осени 1915 г. уже не были избыточны. Солдатки их неохотно тратили на наем работников. Запал благотворительности также быстро иссяк, и организация совместной обработки участков семей призванных бесплатно или за общественный счет стала редкостью. В 1916 г. только в Акмолинской области недостаток рабочих рук определялся в 83 тыс. чел., что не позволяло обработать 483 тыс. дес. земли [5. С. 22].
Уже в 1914 г. в Омский военный округ прибыли первые военнопленные. Как и в европейской части страны, в Сибири их стали использовать в сельском хозяйстве. Военные власти занялись поиском оптимальной схемы распределения этих трудовых ресурсов между сибирскими губерниями. Первоначально хозяева были очень довольны и охотно нанимали работниками австрийцев и немцев. Но в 1915 г. появились жалобы на поведение военнопленных, которые стали требовать 9-часового рабочего дня, комфортных условий работы и даже объявляли забастовки в самый разгар страды. По правилам 50% заработка пленных удерживалось военным ведомством. Но высокий спрос на труд приводил к тому, что пленные требовали себе нелегальных доплат, а сельские производители переманивали работников, конкурируя друг с другом за рабочие руки [3. Д. 25. Л. 132об; Д. 29. Л. 87-89об].
Общественность потребовала прекратить личный найм пленных сельскими хозяевами и ввести их централизованное распределение. Военные власти охотно пошли на усиление контроля за военнопленными, началась борьба с их несанкционированным использованием. Тогда выявилась другая проблема - содержание контингента работников на казарменном положении не позволяло использовать их дальше, чем за несколько десятков верст от места содержания, главным образом вдоль железной дороги. Кроме того, будучи подневольными работниками, не имевшими прямой материальной заинтересованности, они работали довольно плохо. Для замены 7 ушедших на фронт работников требовалось не менее 10 военнопленных.
В 1915 г. в Акмолинской области в сельском хозяйстве было занято 15 тыс. военнопленных. По информации с разных мест Сибири, на 1916 г. требовалось 244 тыс. военнопленных дополнительно к тем, которые уже были высланы на сельскохозяйственные работы в Сибири. Причем для Томской губернии это количество составляло 150 тыс. чел., для Тобольской -58 тыс., Акмолинской - 33 тыс., Семипалатинской области - 3 тыс. Для их нормальной эксплуатации власти просили военное ведомство облегчить казарменный порядок содержания военнопленных, без чего их мобильная переброска и эффективное использование признавались невозможными. Предполагалось, что за отсутствием земств в Сибири вопрос о распределении рабочей силы следует передать местным кооперативам и обществам сельского хозяйства.
Общественность отмечала необходимость дебюрократизировать помощь сельскому хозяйству со стороны государства. Все примеры, когда военнопленных распределяли начальники местных гарнизонов или крестьянские начальники, показали свою неэффективность. Самым лучшим регулятором трудовых ресурсов был признан сельский сход.
Тем не менее совещание Акмолинского, Семипалатинского, Тобольского и Томского губернаторов и командующего войсками Омского военного округа, исходя из реальных возможностей региона, определило численность контингента военнопленных, необходимых для использования на сельскохозяйственных работах, в 33 тыс. чел. На совещании отмечалось, что 18,5 тыс. военнопленных уже «раздали» крестьянам, казакам и частным сельскохозяйственным производителям. Остальных планировали в ближайшее время передать солдатским семьям [3. Д. 25. Л. 119-119об.].
Но использовать этот ресурс не удалось. Сильное сокращение посевных площадей в европейской части страны заставило заняться переброской военнопленных в западном направлении. Кроме того, без работников задыхались промышленные предприятия Сибири. Власть всегда отдавала приоритет посылке военнопленных на объекты военного и стратегически важного топливного производства. В результате количество военнопленных, занятых в Сибири на сельскохозяйственных работах, в 1916 г. существенно сократилось.
В качестве дополнительного источника пополнения трудовых ресурсов использовались киргизы, привлекавшиеся на условиях вольного найма или мобилизованные в казахских степях на сельскохозяйственные работы. Кроме того, Переселенческое управление активно стимулировало переселение беженцев в сельскую местность. Предполагалось, что это обеспечит значительный наплыв работников, так как в городах беженское население страдало от безработицы, тогда как в сельской местности был постоянный дефицит рабочих рук, и высокий спрос способствовал высоким ценам на труд. Но практика показала ничтожные результаты предпринятых усилий. Киргизы хорошо работали на сенокосе, а для полевых работ оказались непригодны. Беженцы, несмотря на, казалось бы, выгодные предложения администрации, дали ничтожное количество сельскохозяйственных рабочих. Интересно, что в 1917-1918 гг. привлекаемые перспективой получения захваченных частно-
владельческих и казенных земель многие беженцы стремились осесть в Сибири и заняться сельским трудом.
В 1916 г. было предложено использовать два дополнительных источника пополнения сельских работников. Первый состоял в открытии в деревнях яслей на средства сельского страхового капитала. Это позволяло женщинам работать в полную силу, не отвлекаясь на присмотр за детьми. В старших классах школы начали организовывать курсы по уходу за малолетними детьми. Самих детей-старшеклассников планировали привлечь к сельскохозяйственным работам, а учащихся технических училищ - к работам по ремонту сельскохозяйственной техники. Весной 1916 г. признали необходимость отказа от сдачи выпускных и переводных экзаменов в школах. Освободившееся время учащиеся должны были проводить на полях. Важно, что все работы производились за плату, что означало непременное сохранение рыночных отношений, несмотря на практику активного регулирования рынка сельскохозяйственного труда со стороны администрации и общественных организаций.
На 1916 и 1917 гг. обсуждались перспективы ввоза «желтых» рабочих для привлечения их к сельскохозяйственному труду в полосе, прилегавшей к железной дороге [3. Д. 25. Л. 14]. Но революция не позволила реализовать этот замысел, хотя организованный ввоз китайских рабочих на промышленные предприятия практиковался не только в Сибири, но и на Урале. Вместо этого весной 1917 г. в Западной Сибири стали привлекать к сельскохозяйственным работам воинские команды местных гарнизонов. Надзор же за распределением военнопленных в первые месяцы революции оказался передан продовольственным организациям Сибири [3. Д. 25. Л. 34, 62].
Дефицит рабочих рук стал ощутимой проблемой уже в первый год войны, но всем казалось, что сельскохозяйственной техники в сибирской деревне имелся даже излишек. Однако война прервала привычный поток поставок машин и оборудования из-за рубежа, торговые конторы закрыли свои представительства. И хотя техники в Сибири приходилось на каждое хозяйство больше, чем в европейской части страны, возникла угроза, что вложенный в неё капитал перестанет давать отдачу. За неимением запасных частей и регулярного ремонта машины стали массово выходить из строя. Кроме того, солдатки, опасаясь поломок, очень неохотно давали технику для использования её в других хозяйствах. Это не являлось безосновательным опасением - все сколько-нибудь знавшие технику мужчины в деревне были призваны в армию. Малейшая поломка грозила вывести машины из строя до конца войны. В результате сложившейся ситуации уже осенью 1915 г. западносибирская деревня ощутила дефицит активно эксплуатируемых машин. В 1915-1916 гг. на государственном уровне заговорили о необходимости организовать в Сибири сеть прокатных пунктов. В их создании незаменимую роль призваны были сыграть кредитные товарищества. Кооперативы скупали технику у своих членов, призываемых на фронт, и таким образом пополняли прокатные пункты. Вторым направлением работы стала организация ремонтных мастерских. Острый дефицит кадров ограничивал возможности полноценного использования и ремонта техники. Поэтому военнопленных
кузнечной и слесарной квалификации старались использовать в строгом соответствии с их профилем. Был найден и ещё один важный внутрисибирский резерв. В регионе имелись лесные команды, сформированные из немцев-меноннитов, отказавшихся по религиозным соображениям идти в армию. При этом немецкое население Сибири было высокообразованным, и многих работников следовало привлечь к ремонту и обслуживанию сельскохозяйственной техники. В городах Сибири началась организация целой сети курсов слесарей и монтеров при вузах и училищах [5. С. 32-34, 207; 6. С. 152-155].
Чиновники, кооператоры и общественные деятели, собравшиеся в январе 1916 г. на Омский сельскохозяйственный и кооперативный съезд, выдвинули идею организовать сельскохозяйственные комитеты по примеру уже существовавших военно-промышленных комитетов. Они должны были объединить все государственные учреждения, общественные и частные организации, имевшие отношение к сельскохозяйственному производству и заготовкам на уездном и губернском уровнях. Сельскохозяйственным комитетам предлагали доверить распределение военнопленных, инвентаря, семян и удобрений, через них же следовало определять объёмы возможных заготовок продовольственной продукции. Осенью 1916 г. члены Омского отдела Московского общества сельского хозяйства даже заговорили о необходимости ввести в Сибири всеобщую мобилизацию труда и поставить перед контролирующими структурами задачу рационального распределения всех наличных трудовых ресурсов между видами промышленности и сельскохозяйственными районами [3. Л. 28об-29, 119об.]. Таким образом, общественность указывала на недостаточность государственного регулирования.
Участниками съезда был отмечен ещё один важный стратегический просчет в государственной продовольственной политике. Прекрасно зная, что основными производителями сельскохозяйственной продукции являются крупные хозяйства, государство на них сориентировало основные меры. Именно им старались выделять военнопленных, выдавать кредиты и семенной материал. Большая часть этой помощи осуществлялась на возмездной основе, и у беднейшего крестьянства не было средств на оплату предоставляемых услуг. Некоторое время это позволяло решать задачу удержания производства на прежнем уровне. Но к концу 1915 г. стало очевидно, что сокращение посевных площадей и поголовья скота нарастало, главным образом, за счет наименее состоятельной части сибирского сельского населения. Усиливалась имущественная дифференциация, и одним из важных факторов, способствовавших этому, явилась государственная политика. В итоге многие хозяйства переходили в разряд потребляющих, предъявляли спрос на сельскохозяйственную продукцию на внутрирегиональном рынке. Это способствовало общему росту цен и ухудшению продовольственного баланса региона. Общественные деятели и кооператоры рекомендовали таким образом переориентировать систему государственной помощи сельскому хозяйству, чтобы беднейшие семьи стали получать содействие на безвозмездной основе.
Региональная специфика развития сельского хозяйства и региональные интересы достаточно четко осознавались как бюрократией, так и обществен-
ностью Сибири. В период Первой мировой войны в Сибирском регионе обнаружилась готовность разнообразных структур государства и общества объединить свои усилия. Ими была обозначена необходимость активного регулирования рыночных отношений в сельском хозяйстве. Встав на этот путь, государство, даже опираясь на помощь общественности, рисковало совершить множество ошибок. При общем стимулирующем производство воздействии государственное регулирование усиливало неравномерность развития различных отраслей сельского хозяйства, все больше попадавших в зависимость от субъективно трактуемых интересов государства. По мере углубления производственного кризиса в стране все более актуальным становился вопрос о необходимости комплексно регулировать цены, причем ключевым центром, где определялась ценовая политика, должен был стать регион.
Проводимые государством в центре и на местах мероприятия вписывались в государственно-монополитическую тенденцию развития экономики. Эта форма организации процессов в сфере аграрного производства в целом оказалась достаточно эффективной в условиях Первой мировой войны и имела потенциал дальнейшего развития. Она пока не выходила за рамки регулируемых рыночных отношений, но таила в себе и другую тенденцию. В своем развитии она легко могла эволюционировать в чрезмерную централизацию и зарегулированность сельского хозяйства. Недаром мероприятия советской власти по стимулированию сельскохозяйственного производства в годы Гражданской войны в основном не носили оригинальный характер, а являлись продолжением дореволюционных начинаний.
Литература
1. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Новосибирск, 1967.
2. Горюшкин Л.М. Производительные силы крестьянского хозяйства в годы Первой мировой войны // Крестьянство Сибири в период разложения феодализма и развития капитализма. Новосибирск, 1979.
3. Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. Д-119. Оп. 1.
4. Сибирская жизнь (Томск). 1914. 14 авг.
5. Труды сельскохозяйственного и кооперативного съезда в Омске 2-12 января 1916 г. Омск, 1916.
6. Сибирский справочный листок по сельскому хозяйству и артельному маслоделию (Курган). 1916. № 6. 6 июля.
