CC BY
23
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
С.П. Ставров
Секта духоборцев, её прошлое и настоящее
Опубликовано:
Христианское чтение. 1905. № 2. С. 237-253.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
ѴЧ
Секта духоборцевъ, ея прошлое и настоящее.
fyCCK-АЯ секта духоборцевъ представляетъ весьма примѣчательное историческое явленіе, какъ но превратностямъ (зР внѣшней судьбы,, такъ и по особенностямъ своего быто-5 ваго строя. Бытъ духоборческой общины сложился подъ ; вліяніемъ ученія секты, въ основѣ и по существу религіознаго, но# затрогивающаго и соціальную жизнь; въ той же зависимости нужно разсматривать и внѣшнія событія духоборческой исторіи. Отсюда возникаетъ иптересъ къ вопросу о зарожденіи и развитіи этого ученія. Въ послѣднее время, по случаю духоборческихъ волненій на Кавказѣ, а затѣмъ—переселенія духоборцевъ въ Америку, въ періодической печати сообщено объ этихъ новыхъ движеніяхъ въ духоборчествѣ весьма не мало свѣдѣній, частію отрывочныхъ, частію болѣе цѣлостныхъ и даже съ попытками общаго освѣщенія. Поэтому нелишнимъ представляется объединить эти свѣдѣнія, въ краткихъ, но связныхъ чертахъ, а на ряду съ этимъ вспомнить отчасти и краткую духоборческую исторію, такъ какъ послѣдняя можетъ дать нѣкоторое объясненіе и настоящему.
I.
Первымъ проповѣдникомъ ученія, на почвѣ котораго выросло потомъ духоборчество, былъ, по преданію самихъ духоборцевъ, неизвѣстный по имени иностранецъ, проживавшій Харьковской губерніи въ селѣ Охочемъ около 1740—1750 годовъ и выдававшій себя за прусскаго унтеръ-офицера. Ученые
полагаютъ, что этотъ иностраненъ былъ квакеръ, потому что его образъ жизни и правила, какія онъ проповѣдывалъ, совершенно согласны съ духомъ ученія квакерскаго. Явившись первоначально опытнымъ совѣтникомъ въ житейскихъ дѣлахъ, онъ пріобрѣлъ расположеніе сельчанъ и незамѣтно перешелъ къ роли наставника вѣры. Не имѣя постояннаго жилища, онъ переходилъ для своего жительства изъ дома въ домъ и руководилъ совращенными имъ до конца своей жизни. Скоро ученіе этого иностранца изъ Харьковской губерніи было занесено въ другія мѣста и нашло себѣ поддержку въ лицѣ уже русскихъ пропагандистовъ. Въ селѣ Никольскомъ сосѣдней Екатеринославской губерніи таковымъ явился казакъ Силуанъ Колесниковъ, даровитый отъ природы, умѣвшій читать и писать и знакомый съ нѣкоторыми мистическими сочиненіями. Послѣднее обстоятельство способствовало болѣе легкому и быстрому усвоенію Колесниковымъ ученія харьковскаго квакера. Строгій образъ жизни Колесникова внушалъ къ нему уваженіе; даръ говорить краснорѣчиво сообщалъ его словамъ силу убѣдительности; къ тому же онъ отличался щедрою благотворительностію. Вскорѣ домъ Колесникова сдѣлался какъ бы народнымъ открытымъ училищемъ. И такъ какъ Колесниковъ дожилъ до глубокой старости, то учительство его продолжалось много лѣтъ, а послѣ его смерти перешло къ двумъ его сыновьямъ. Дѣятельность Колесникова падаетъ приблизительно па 1750—1775 годы. Въ это же самое время представителемъ духоборчества въ Тамбовской губерніи былъ однодворецъ Кларіонъ Побирохинъ, богатый торговецъ шерстью, проживавшій въ селѣ Горѣломъ, на сѣверъ отъ Тамбова. Низенькаго роста, характера увлекающагося, Побирохинъ обладалъ даромъ слова, начитанностію и любилъ разсуждать о дѣлахъ вѣры. Тамбовскій однодворецъ Семенъ Жерноклевъ, ѣздившій въ Горѣлое въ началѣ 1765 года, показывалъ о Нобирохинѣ и его послѣдователяхъ слѣдующее. «Побирохинъ сидѣлъ за столомъ, въ переднемъ углу, а прочіе всѣ стояли передъ нимъ и пѣли» изъ книги пророка Захаріи и изъ Псалтири; потомъ Побирохинъ «толковалъ» пропѣтое и особенно указывалъ на то, что не должно поклоняться образамъ и что, напротивъ, «должно поклоняться человѣку, потому что онъ по образу и по подобію Божію созданъ»; въ полночь стали ложиться спать и, по приказанію Побирохина, каждый изъ присутствовавшихъ, подходя къ ІІобирохинѵ, двоекратно кла-
нялся ему въ ноги и цѣловалъ его въ уста и снова давалъ третій земной поклонъ; такое же «цѣлованіе и поклоненіе вставши и поутру чинили»; подобно этому если «кто придетъ во время бытія Побирохина въ домѣ, то никогда Богу не молятся, а только, какъ скоро въ избу войдетъ, то упадетъ ему въ ноги, а потомъ цѣлуетъ его въ уста» х). Изъ другихъ источниковъ извѣстно, что Побирохинъ называлъ себя сыномъ Божіимъ, имѣющимъ впослѣдствіи судить вселенную. Для большей наглядности такого значенія своего онъ избралъ себѣ изъ своихъ послѣдователей 12 апостоловъ, названнымъ имъ «архангелами» и затѣмъ еще J2 такъ называемыхъ «смертоносныхъ ангеловъ»; первые помогали ему въ распространеніи ученія, а обязанностію послѣднихъ было преслѣдованіе тѣхъ, кто оставлялъ секту духоборцевъ. За свою смѣлую пропаганду Побирохинъ былъ сосланъ вмѣстѣ съ дѣтьми въ Сибирь на поселеніе. ІІо мѣсто Побирохина не осталось празднымъ. Въ селѣ Сысоевѣ, Рыбное тожъ, Тамбовской же губерніи, Мор-шанскаго уѣзда, въ исходѣ XYIII столѣтія появилась новая личность, имѣвшая въ исторіи духоборчества огромное значеніе. Это — Савелій Капустинъ, отставной капралъ гвардіи. Особенному успѣху его пропаганды содѣйствовали и его на-рулшость и его душевныя дарованія. Капустинъ былъ высокаго роста, мужественнаго сложенія: его осанка была величественна, походка и взглядъ невольно внушали уваженіе; онъ владѣлъ краснорѣчіемъ, умомъ и особенно замѣчательною памятью, такъ что зналъ наизусть всю Библію н помнилъ все, что когда либо читалъ. По своей натурѣ и но своему положенію въ средѣ духоборцевъ Капустинъ имѣлъ сходство съ извѣстнымъ Іоанномъ Лейденскимъ, анабаптистскимъ королемъ въ Мюпстернѣ. При выходѣ Капустина народъ падаль на колѣни, кланялся ему и воздавалъ божескія почести. Особенная заслуга Капустина для секты состояла въ томъ, что онъ организовалъ бытъ духоборческой общины и въ частности завелъ общественный капиталъ, который въ 1800 году достигалъ уже двухъ милліоновъ рублей. Жилъ онъ до 1820 года и умеръ 77 лѣтъ отъ рожденія. При Капустинѣ состоялось
О Всеподданнѣйшее донесеніе Сената о появившихся въ Тамбовской и Воронежской губерніяхъ новыхъ раскольникахъ, 1769 года. ,,Новые матеріалы для исторіи старообрядчества XVII—ѴХШ вѣковъ“. К. Барсова. М. 1890. Стр. 194.
переселеніе духоборцевъ на такъ называемыя «Молочныя воды», имѣвшее громадное значеніе въ исторіи духоборчества.
II.
Въ короткое сравнительно время послѣ своего возникновенія духоборчество проникло въ разныя мѣстности: кромѣ губерній Харьковской, Екатеринославской и Тамбовской, оно привилось въ землѣ Донскихъ казаковъ, въ губерніяхъ Херсонской, Таврической. Астраханской; въ направленіи сѣверо-восточномъ—въ губерніи Курской, Воронежской, Пензенской. Симбирской, Саратовской, Оренбургской и Рязанской: въ
центрѣ Россіи—въ губерніи Московской и далѣе—Тверской: въ лицѣ ссыльныхъ появилось на югѣ въ Азовѣ, на западѣ— въ Ригѣ, Финляндіи и на островѣ Эзелѣ, на сѣверѣ въ губерніи Архангельской и на Соловецкихъ островахъ, на дальнемъ сѣверо-востокѣ—въ губерніи Пермской, Тобольской. Иркутской и на самомъ дальнемъ югѣ—на Кавказѣ. По открытымъ доселѣ даннымъ, раньше, чѣмъ гдѣ либо, духоборцы обратили на себя вниманіе правительства въ губерніяхъ Тамбовской и Воронежской. Изъ всеподданнѣйшаго донесенія Сената, составленнаго на основаніи двухъ «вѣдѣній» Синода и относящагося къ іюню 1769 года, видно, что въ первой таковыхъ было открыто тогда болѣе 230 человѣкъ. Признавая, что ученіе послѣдователей «новой секты» не только доказываетъ «отступленіе» ихъ отъ православной церкви, но содержитъ въ себѣ и «хуленіе» ея благочестія, н что но существующему закону они подлежатъ «не только тягчайшему наказанію, но и смертной казни». Сенатъ, однакожъ, нашелъ болѣе полезнымъ «должное по законамъ осужденіе отмѣнить», въ томъ, главнымъ образомъ, соображеніи, что «оные люди природы и воспитанія подлаго, которыхъ по легкомыслію и суевѣрію, равно и по невѣжеству, не столько можно страхомъ смерти къ познанію истины привести, сколько другими средствами и временемъ». Въ виду войны съ турками и по надобности въ военныхъ людяхъ, Сенатъ постановилъ относительно этихъ сектантовъ: «мужескъ полъ, не извиняя старостію, начавъ отъ 15-ти лѣтъ, всѣіХъ безъ изъятія отослать» къ находившемуся тогда при возобновляемыхъ Азовской и Таганрогской крѣпостяхъ генералъ-порутчику Бернесу, съ тѣмъ, чтобы «всѣхъ ихъ разобравъ, могущихъ нести военную службу—опредѣлить
въ оную, вт» число тамъ стоящихъ военныхъ людей, а негодныхъ въ военную службу—въ тамошнія при крѣпостномъ укрѣпленіи работы, сколько возможно не соединяя ихъ въ одни мѣста и команды н съ такою притомъ предосторожностію, чтобы они, будучи тамъ, никакого между собою въ согласіе ихъ суевѣрія сообщенія не имѣли и той ихъ прелести не раз-сѣвали». Затѣмъ дѣтей мужескаго пола въ возрастѣ отъ 5 до 15 лѣтъ постановлено было «разослать для изученія россійской грамотѣ въ гарнизонныя школы», съ тѣмъ, чтобы по достиженіи совершеннолѣтія распредѣлить обученныхъ по полкамъ; дѣтей же въ возрастѣ до 5 лѣтъ «отослать на воспитаніе въ сиропитателыіый домъ»; земли, на которыхъ жили сектанты, раздѣлить между православными жителями, а имѣнія ихъ продать съ публичнаго торга, употребивъ, затѣмъ, вырученныя деньги на содержаніе ссылаемыхъ и ихъ дѣтей; жены оставлены при своихъ мужьяхъ и на ихъ содержаніи, а вдовъ и дѣвицъ велѣно было отдать на содержаніе православнымъ, изъ однодворцевъ и крестьянъ, въ другихъ селеніяхъ, чтобы тѣ, пользуясь ихъ домашними работами, старались возвратить заблуждающихся на путь истины и въ случаѣ успѣха въ томъ отдавали бы обращенныхъ въ замужество въ казенныя селенія. Таково было первое правительственное распоряженіе о духоборцахъ, примѣненное къ духоборцамъ тамбовскимъ и воронежскимъ 1). Представитель тамбовскихъ духоборцевъ Иларіонъ Побнрохинъ тогда не былъ отысканъ за побѣгомъ. Впослѣдствіи, по причинѣ публичной пропаганды духоборцевъ о ненужности властей и открытаго сопротивленія имъ, ихъ также подвергали ссылкѣ, иногда даже послѣ тѣлеснаго наказанія. Перемѣна произошла только уже въ царствованіе Александра I, когда, въ 1803 году, было установлено общимъ правиломъ о раскольникахъ вообще и въ частности о духоборцахъ, чтобы «не дѣлая насилія совѣсти и не входя въ розысканіе внутренняго исповѣданія вѣры, не допускать, однакоже, никакихъ внѣшнихъ оказательствъ отступленія отъ церкви и строго воспрещать всякіе въ семъ соблазны, не въ видѣ ересей, но какъ нарушеніе общаго благочинія и порядка». Поэтому въ указѣ, далѣе, говорилось, что «доколѣ не будетъ обнаружено въ духоборцахъ
') Всеподданнѣйшее донесете Сената о появившихся въ Тамбовской и Воронежской губерніяхъ новыхъ раскольникахъ, 1769 года. „Новые матеріалы для исторіи старообрядчества“. Е. Барсова. М. 1890, стр. 192—198.
явнаго неповиновенія установленной власти, дотолѣ не можно, по единому смыслу ихъ ереси, судить и обвинять ихъ въ семъ преступленіи». При этомъ духовенству воспрещалось входить съ духоборцами въ какіе либо споры о вѣрѣ и для того предписывалось не посѣщать ихъ домы и избѣгать всякихъ случайныхъ встрѣчъ съ ними. Затѣмъ въ слѣдующемъ 1804 году, по мысли сенатора Лопухина, въ видахъ разобщенія съ православнымъ населеніемъ, ненависть котораго къ духоборцамъ была столь же велика, какъ и духоборцевъ къ нему, признано было полезнымъ выселить духоборцевъ въ одно отдѣльное мѣсто. Таковымъ оказались земли Мелитопольскаго уѣзда Таврической губерніи, обширныя и плодородныя, но тогда еще незаселенныя, извѣстныя подъ именемъ «Молочныхъ водь», по имени рѣчки Молочной, ихъ орошающей. Здѣсь отведено было по 15 десятинъ на каждую душу, съ освобожденіемъ отъ податей на 5 лѣтъ, и кромѣ того переселяемымъ заимообразно было выдано пзъ казны по сто рублей на семейство. Переселеніе продолжалось до 1813 года, изъ губерній Екатеринославской, Тамбовской, а также изъ разныхъ мѣстъ ссылки духоборцевъ. Чрезъ нѣсколько лѣтъ у духоборцевъ на Молочныхъ водахъ было уже девять деревень. Пять изъ нихъ, именно: «Богдаповка», «Спасское», «Троицкое», «Терпѣніе» и «Там-бовка» лежали при рѣчкѣ Молочной, а четыре—«Родіоновна», «Ефремова», «Горѣлое» и «Кириловка» при лиманѣ той же рѣки, впадающей въ Азовское море. Въ селеніи «Терпѣніе», основанномъ въ 1805 году тамбовцами во главѣ съ самимъ Капустинымъ, находилось волостное управленіе и такъ называемый «Сиротскій домъ», деревянное большое зданіе съ рощею фруктовыхъ и лѣсныхъ деревьевъ, съ прекраснымъ ключевымъ протокомъ и двумя фонтанами. Домъ этотъ духоборцы называли между собою также «Сіономъ». Въ сиротскомъ домѣ содержалось небольшое число мужчинъ и женщинъ для пропитанія; кромѣ того, тутъ же помѣщали обыкновенно дѣвицъ, которыя, затвердивъ псалмы, дѣлались потомъ церковными пѣвицами. Другою постройкою, имѣвшею общественное значеніе, въ селеніи «Терпѣніе», былъ домъ, гдѣ жилъ Капустинъ; домъ состоялъ изъ двухъ этажей, изъ которыхъ въ верхнемъ па лицевой стороиѣ находилась галлерея для выхода на нее Капустина, когда въ извѣстные дни весь народъ собирался предъ этимъ домомъ на дворѣ; иногда Капустинъ садился въ залѣ верхняго этажа и тогда народъ процессіей входилъ сюда
получать отъ него благословеніе, мужчины въ одну дверь, женщины въ другую. Здѣсь же, въ особомъ отдѣленіи, было судилище йодъ названіемъ—«Рай и мука», въ которомъ засѣдалъ заведенный Капустинымъ совѣтъ 30-ти старшинъ. Въ хозяйственномъ отношеніи Капустинъ ввелъ между духоборцами общность имущества: поля обдѣлывали сообща, а жатву дѣлили поровну; устроены были, на случай голода, и запасные магазины хлѣба; съ успѣхомъ введены также многія отрасли промышленности, между прочимъ — производство поясовъ и красивыхъ шерстяныхъ шапокъ.
Послѣдними переселенцами на «Молочныя воды» были тѣ 54 человѣка изъ донскихъ казаковъ, впавшіе въ духоборчество, которые переѣхали сюда въ 1824 году. Это произошло не отъ того, что уже не было желающихъ сюда переселяться. Правительство времени императора Николая I усвоило взглядъ, что духоборцы, согласно своей догмѣ, силятся разрушить все самое цѣнное для сына церкви, отечества и для престола, что, поэтому, распространеніе духоборческаго общества, быстро растущаго, угрожаетъ опасными послѣдствіями для государства и требуетъ мѣръ рѣшительныхъ и сильныхъ. Между тѣмъ первоначальная цѣль разъединенія духоборцевъ отъ православныхъ, какую преслѣдовало переселеніе первыхъ на «Молочныя воды», теперь перестала существовать; время измѣнило положеніе края и сосѣдями духоборцевъ оказались православные съ двухъ сторонъ. Поэтому еще въ 1826 году Высочайше утвержденнымъ мнѣніемъ комитета министровъ, было постановлено относительно донскихъ казаковъ, впадающихъ въ духоборческую ересь, чтобы таковыхъ вмѣсто Таврической губерніи переселять на Кавказъ, именно—па пограничную линію. «Пересылаемые за предѣлы Кавказской области, говорилось здѣсь о духоборцахъ, и находясь всегда противъ горскихъ пародовъ, они по необходимости должны будутъ оружіемъ защищать свое имущество и семейство, а другіе, видя такое употребленіе духоборцевъ, будутъ воздерживаться отъ вступленія въ духоборческую ересь». Чрезъ нѣсколько лѣтъ, именно въ 1839 году, государь указалъ водворить въ закавказской провинціи и всѣхъ жившихъ на «Молочныхъ водахъ» духоборцевъ. Поводомъ къ этому была не только пропаганда духоборцевъ и укрывательство ими дезертировъ, по и безпорядки въ самой мелитопольской духоборческой общинѣ. При внукѣ Капустина, Иларіоиѣ Калмыковѣ, преданномъ пьянству и раз-
врату, власть фактически перешла въ руки совѣта старшинъ. Оберегая свои права, совѣтъ 30-ти скоро превратился въ трибуналъ жестокой и кровавой инквизиціи. Онъ постановилъ для себя правиломъ: кто отрицаетъ своего Бога, долженъ умереть. Понятно, какое страшное орудіе давалось этимъ интригѣ, честолюбію, клеветѣ. Достаточно было самаго легкаго подозрѣнія, малѣйшаго признака мнимаго отступничества, или измѣны, чтобы подвергнуться самой жестокой пыткѣ. ІІзъ судилища—«Рай и мука» заподозренныхъ перевозили на островъ при впаденіи Молочной въ Азовское море и тамъ приводили въ исполненіе приговоръ. Въ теченіи двухъ лѣтъ почти 400 лицъ исчезло навсегда, не оставивъ по себѣ никакихъ слѣдовъ. Когда, въ 1835—1839 годахъ правительственная ком-мисія произвела разслѣдованіе этихъ преступленій, то оказались люди погребенные заживо, трупы обезглавленные и изуродованные; воды молочныя не разъ выбрасывали кости убитыхъ и утопленныхъ. Бсе это естественно побудило правительство поспѣшить вышеназваннымъ выселеніемъ духоборцевъ. Выселеніе началось въ 1841 году и продолжалось до 1845 года, партіями; всего было выселено въ Закавказье немного больше 4,000 мелитопольскихъ духоборцевъ. Для водворенія прибывшихъ избрано было въ Лхалкалакскомъ уѣздѣ, Тифлисской губерніи, на тогдашней русско-турецкой границѣ, высокое плоскогорье, извѣстное подъ названіемъ «»Мокрыхъ горъ». Извѣстіе о выселеніи духоборцы встрѣтили довольно спокойно; они утѣшали себя тѣмъ, что переселеніе для нихъ не есть дѣло новое, что они и па «Молочныя воды» пришли изъ разныхъ мѣстъ, бросивъ свое имущество, и пришли сюда въ такія мѣста, которыя были тогда совершенною пустынею. Оставалось еще много стариковъ изъ числа первыхъ переселенцевъ, которые были и основателями слободъ и виновниками пріобрѣтенныхъ богатствъ; своимъ примѣромъ они поддерживали бодрость духа и въ новомъ поколѣніи. Съ другой стороны, изъ началъ вѣрованія духоборцы почерпали убѣжденіе, что имъ, какъ избранникамъ божіимъ, вездѣ будетъ хорошо, что они всегда пожнутъ и соберутъ, хотя бы посѣяли на камняхъ.
Окруженные со всѣхъ сторонъ чуждымъ туземнымъ населеніемъ, духоборцы на новомъ мѣстѣ еще болѣе замкнулись въ своей общинѣ и начали на прежнихъ основаніяхъ устраивать свою жизнь, ни на іоту не отступая отъ своихъ рели-
24 Л
гіозныхъ и соціальныхъ доктринъ. Основывая отдѣльныя соленія, они присвоили имъ тѣ же самыя названія, которыя носили ихъ старыя селенія на «Молочныхъ водахъ». Такъ какъ хлѣбопашество, въ силу суровыхъ климатическихъ условіи, не могло идти успѣшно, то духоборцы обратили вниманіе, главнымъ образомъ, на извозъ, въ чемъ, за бездорожьемъ и при примитивномъ способѣ передвиженія у туземцевъ, край сильно нуждался, а также на скотоводство, которому благопріятствовали обширныя пастбища на «Мокрыхъ горахъ». Такъ какъ мѣстная администрація теперь не имѣла повода жаловаться на пропаганду духоборцевъ, то н не примѣняла къ нимъ никакихъ стѣсненій. Пропаганда не могла имѣть успѣха какъ вслѣдствіе разноплеменности окружающаго населенія и различія его нарѣчій, такъ и потому, что для южныхъ народовъ, по самой ихъ натурѣ, суровый режимъ духоборчества являлся далеко не привлекательнымъ. Съ другой стороны администрація цѣнила въ духоборцахъ трудолюбіе, давшее имъ невиданную въ закавказской крестьянской средѣ зажиточность и заставившее все окрестное населеніе относиться къ нимъ съ уваженіемъ; цѣнила аккуратный платежъ духоборцами податей и отправленіе всѣхъ вообще повинностей; цѣнила, наконецъ, то, что о духоборцахъ обыкновенно не производилось никакой переписки ни въ судебныхъ, ни въ административныхъ учрежденіяхъ. Имѣя въ своемъ распоряженіи громадныя перевозочныя средства, духоборцы оказывали немаловажныя услуги правительству также при передвиженіи войскъ, особенно въ послѣднюю турецкую войну. За все это они были съ его стороны щедро вознаграждены матеріально, обласканы всячески и вообще всегда пользовались вниманіемъ и симпатіями мѣстныхъ властей. Такъ духоборцы прожили въ Закавказьѣ полъ-вѣка, сначала подъ правленіемъ Петра Калмыкова, йотомъ—его жены Лукерьи. Послѣдняя стояла во главѣ духоборческой общины около 22 лѣтъ и умерла въ 1886 году. Такъ какъ мужское поколѣніе главенствующей линіи Калмыковыхъ прекратилось со смертію названнаго Петра, то въ духоборчествѣ начались теперь смуты, составившія въ новѣйшей духоборческой исторіи цѣлую эпоху.
III.
Внутренняя исторія духоборчества, со включеніемъ сюда и упомянутыхъ сейчасъ новѣйшихъ событій, представится на-
17
тему взору яснѣе, если взглянемъ на нее съ точки зрѣнія проявившихся въ ней духоборческихъ началъ.
Прежде всего понятенъ начальный успѣхъ той квакерской пропаганды, которая, какъ было сказано, явилась первымъ наслоеніемъ въ формаціи духоборчества. Причина этого успѣха заключалась въ томъ соціально-экономическомъ положеніи, въ какомъ находилось тогдашнее крестьянство, изъ среды котораго исключительно и вышли первые адепты секты. Изнуренное тяжелой рекрутчиной, порабощенное н подавленное крѣпостнымъ правомъ и произволомъ мелкихъ властей, крестьянство услышало проповѣдь, съ точки зрѣнія его положенія въ высшей степени заманчивую. Крестьяне находились въ крѣпостной зависимости отъ господъ, а имъ твердили о равенствѣ всѣхъ людей; помѣщики по своему усмотрѣть) и даже но капризу отдавали въ рекруты па всю жизнь, а имъ говорили о незаконности самой войны и присяги; ихъ притѣсняли всякаго рода мелкіе чиновники, а имъ внушали мысль прямо о ненужности властей для чадъ божіихъ. Пусть это была проповѣдь иностранца, но она затрогивала интересы самые жизненные, и потому неудивительно, если имѣла успѣхъ среди людей русскихъ. Религіозная подкладка проповѣди еще болѣе способствовала ея успѣху, и — секта разъ навсегда приняла характеръ религіозно-соціальный.
Какъ секта религіозная, духоборчество въ сильной степени проникнуто началомъ мистическимъ,—и па это были причины. Мистическій элементъ квакерства, на почвѣ котораго держалось ученіе харьковскаго проповѣдника, осложнился частію въ умствованіяхъ Колесникова, знакомаго съ разными мистическими книгами, частію въ умствованіяхъ Побирохина, усвоившаго нѣкоторыя понятія мистической секты хлыстовъ. Извѣстно, что Колесниковъ внесъ въ духоборческую догматику ученіе о до-временномъ паденіи душъ. Въ свою очередь Побирохинъ провозгласилъ существованіе такъ называемой «животной книги». Послѣдняя служитъ главнымъ признакомъ господствующаго въ духоборчествѣ мистическаго начала. «Животная книга» есть результатъ того духовнаго озаренія, которое сообщается духоборцу по мѣрѣ усвоенія имъ ' духоборческаго ученія; по частямъ она хранится въ памяти и сердцѣ каждаго духоборца въ отдѣльности, въ цѣломъ же своемъ составѣ—во всемъ духоборческомъ родѣ и служитъ источникомъ духоборческаго вѣроученія. Въ этомъ источникѣ находятъ свое объяс-
неніе не только всѣ отвлеченныя догматическія особенности секты, но и основа ея битоваго и общиннаго устройства. Степень духовнаго озаренія можетъ быть различна и высшей своей полноты достигаетъ въ лицѣ главнаго духоборческаго руководителя. Отсюда взглядъ на послѣдняго, какъ на священную особу въ собственномъ смыслѣ и безусловное ей подчиненіе. Еще Побпрохинъ училъ, что въ немъ обитаетъ божественный Разумъ и въ этомъ смыслѣ называлъ себя сыномъ Божіимъ. Въ томъ же духѣ и смыслѣ училъ и Капустинъ. «Первый разъ,—проповѣдывалъ онъ,—какъ Богу угодно было воплотиться, Онъ избралъ тѣло человѣка, самаго чистаго и совершеннаго на землѣ, тѣло Іисуса Христа, такъ какъ и душа его была также самою чистою и совершенною въ мірѣ; съ тѣхъ поръ, какъ Богъ открылъ себя въ Іисусѣ, Онъ постоянно остается въ человѣческомъ родѣ, живетъ н открываетъ себя въ каждомъ вѣрующемъ; и душа собственно Іисусова, выражающая высшее предъ всѣми человѣческими душами божественное разумѣніе, въ силу закона переселенія также переходитъ изъ вѣка въ вѣкъ въ родѣ избранныхъ въ одного праведнаго человѣка и во время своего пребыванія здѣсь, хотя въ несовершенномъ человѣческомъ тѣлѣ, сохраняетъ воспоминаніе и сознаніе о своемъ божественномъ началѣ; поэтому каждый человѣкъ, въ которомъ она обитаетъ, ясно сознаетъ, что въ немъ душа Іисуса; избранные, въ родѣ которыхъ постоянно пребываетъ душа Его, суть духоборцы; между ними-то она преемственно воодушевляетъ одного изъ нихъ; такимъ избранникомъ недавно былъ Силѵанъ Колесниковъ, а теперь— я: это такъ же вѣрно, какъ вѣрно то, что небо простерто надъ моей головой и что землю попираю своими ногами; я дѣйствительно Христосъ, вашъ Господь; поэтому падите ницъ предо мной и обожайте меня». При такомъ представленіи о Капустинѣ и его преемникахъ, эти правители духоборческой общины имѣли въ ея глазахъ неменьшій и даже большій авторитетъ власти, чѣмъ каковой имѣетъ русскій царь въ глазахъ православнаго русскаго, какъ помазанникъ Божій. А это было первымъ условіемъ, чтобы община укрѣпилась въ мысли о себѣ, какъ особомъ государствѣ въ русскомъ государствѣ. Капустинъ предсказываетъ, что послѣ его смерти душа Іисуса перейдетъ въ его сына и потомъ во внука, предсказываетъ, конечно, по эгоистическимъ соображеніямъ, т. е. изъ желанія упрочить верховную власть надъ общиной въ своемъ родѣ;
17*
но по религіозному убѣжденію это предсказаніе принимаетъ и народъ, и въ результатѣ получается установленіе правильной, наслѣдственной верховной династіи. Даже духоборческому главарю Петру Калмыкову, умиравшему отъ развратной жизни, достаточно было, по случаю своей бездѣтности, объявить собравшимся у его смертнаго одра духоборцамъ, что онъ передаетъ власть духоборческаго правителя своей женѣ Лукерьѣ, въ коей усмотрѣлъ воплощеніе духоборческаго «живаго бога»,— и духоборцы, дѣйствительно, подчинились власти Лукерьи, признавъ ее «богородицею», владычицей надъ ними. Конечно, обаянье имѣли и личныя качества новой правительницы,—ея внѣшняя привлекательная осанка, умѣнье держать себя съ достоинствомъ, природный умъ и тактичность, — но это былъ первый случай, когда власть переходила въ руки не мужчины, а женщины, и нѣтъ сомнѣнія, что въ исходѣ его династическое представленіе сыграло главную роль. И не только быстро свыклись духоборцы съ мыслью находиться подъ главенствомъ женщины, по и чтили свою правительницу со страхомъ и трепетомъ. Они снимали шапки еще далеко за ея дворомъ и входили во дворъ съ непокрытыми головами: въ свои покои правительница принимала только по особому докладу. При входѣ духоборъ произносилъ: «славенъ Богъ прославился», или: «прорекохъ тебя, Господи»; на первое привѣтствіе богородица отвѣчала: «велико имя Господне по всей землѣ отъ востока до запада», а на второе: «живъ Богъ нашъ, жива душа его». Затѣмъ посѣтитель дѣлалъ земной поклонъ Лукерьѣ и цѣловалъ ея руку. Адресуя письма къ Лукерьѣ, духоборцы писали въ заглавіи: «въ домъ • благодатный, упованіе Божіе, прибѣжище Христово». Ежегодно Лукерья совершала поѣздку по духоборческимъ селамъ и вездѣ была принимаема съ особеннымъ религіознымъ восторгомъ; ея пасомые, заранѣе извѣщенные, собирались за селомъ и встрѣчали «богородицу» пѣніемъ особаго духоборческаго псалма. Народъ внималъ и вѣрилъ и тѣмъ предсказаніямъ, которыми Лукерья старалась еще болѣе закрѣпить за собой авторитетъ божественнаго воплощенія.
Скоро духоборчество получило и отдѣльную территорію для жительства. Правительство, при выселеніи духоборцевъ на «Молочныя воды» руководившееся мыслью объ огражденіи православныхъ отъ духоборческой пропаганды, отвѣчало въ то же время и желанію самихъ сектантовъ, не потому только,
что послѣдніе подвергались дотолѣ гоненіямъ, но и потому, что это совершенно обособляло ихъ отъ русскихъ. Вырвавшись изъ подъ гнета и притѣсненій чуждыхъ имъ по мыслямъ и убѣжденіямъ людей, духоборцы пріобрѣли теперь своего рода особое отечество и получили здѣсь точку опоры, чтобы устроить свой бытъ по принципамъ своего вѣроученія. Фактъ выселенія на «Молочныя воды» духоборцы истолковывали въ томъ смыслѣ, что русскій царь выдѣлилъ ихъ изъ своего государства и отдалъ имъ землю съ условіемъ лишь платить дань. Отсюда «отечествомъ» духоборцевъ стала уже не вся Русская земля, а только та, на которой они живутъ. Эту идею обособленія носилъ въ себѣ и духоборческій «Сиротскій домъ», заведенный Капустинымъ. Призрѣніе и обезпеченіе вдовъ и сиротъ было только видимою цѣлью его учрежденія. Въ Сиротскомъ домѣ прежде всего было сосредоточено все управленіе сектой, въ силу котораго духоборецъ не зналъ никакой другой власти, кромѣ власти этого дома. Потомъ, изъ суммъ послѣдняго выплачивались за всѣхъ духоборцевъ надлежащія государственныя и земскія денежныя подати и повинности; сектанты объясняли себѣ подобныя уплаты въ томъ смыслѣ, что это ими платится «дань» правительству только какъ знакъ ихъ подчиненности силѣ, но что такая уплата отнюдь не вытекаетъ изъ ихъ обязанностей вѣрноподданныхъ подобію всѣмъ другимъ жителямъ имперіи; каждый духоборецъ въ отдѣльности считалъ себя свободнымъ и вѣчно не отбывающимъ никакихъ повинностей. По этимъ причинамъ именно «Сиротскій домъ» и носилъ между духоборцами названіе отечества. Поэтому же для поддержанія этого учрежденія каждый духоборецъ обязанъ былъ дѣлать опредѣленные взносы отъ получаемыхъ прибылей и доходовъ.
«Новому народу», воображавшему себя въ своемъ собственномъ отечествѣ, недоставало еще своего собственнаго имени: онъ не имѣлъ пока другаго названія на правительственномъ языкѣ, кромѣ названія «мелитопольскихъ поселенцевъ», которое нимало не указывало ни на сущность духоборческаго вѣроученія, ни на особенности битоваго строя духоборцевъ. И вотъ, вскорѣ послѣ поселенія духоборцевъ на «Молочныхъ водахъ», духоборцы обращаются къ правительству съ коллективною просьбою — признать за ними оффиціально наименованіе духоборцевъ. Если православные дали это наименованіе сектантамъ въ виду ихъ противоборства
всѣмъ духовнымъ основамъ православной церкви, то сами сектанты, наоборотъ, истолковали его въ смыслѣ борьбы за духа. Отрицая таковое качество въ православныхъ, духоборцы желали называться только такимъ именемъ, которое не указывало бы на православныхъ, или, что тоже, на русскихъ. Ходатайство сектантовъ было уважено: въ 1817 году имъ было объявлено, что имъ не воспрещается именовать себя духоборцами.
Чтобы быть еще устойчивѣе, обособленіе, дѣлавшее духоборческую общину государствомъ въ государствѣ, должно было имѣть твердую опору въ самой организаціи общины. Отсюда возникаетъ правовой строй общйны, съ строгими дисциплинарными взысканіями за нарушеніе его, и изыскиваются столь же обязательныя для каждаго духоборца мѣры экономическаго благосостоянія ея. Прежде всего необходимо было устранить вмѣшательство въ дѣла общины со стороны внѣшней власти, такъ какъ только при этомъ условіи было возможно соблюсти обособленность вполнѣ неприкосновенною. Чтобы достигнуть этого, одновременно съ развитіемъ теоретическаго ученія о ненужности для духоборовъ какой либо внѣшней власти ставится въ духоборчествѣ вопросъ о безусловномъ подчиненіи духоборцевъ своей власти, внутренней. Въ первомъ случаѣ теорія потребовалась несложная,—опа вышла изъ мысли, что люди всѣ между собою равны и одинаково подвержены искушеніямъ, и что, поэтому, не можетъ быть различія людей но степенямъ власти; съ другой стороны существованіе власти и безцѣльно, потому что «чада божіи», каковы и суть духоборцы, исполняютъ сами что слѣдуетъ, безъ принужденія, и потому власти для нихъ не нужны; не нужны для духоборцевъ, какъ сыновъ божіихъ, и судебные расправы: «на что тому суды, кто самъ не захочетъ никого обидѣть». Но иное дѣло—«власти» и «судъ» внутри самой духоборческой общины, изъ ея членовъ состоящіе и исключительно для нея лишь существующіе. Организаторы духоборческой общины хорошо понимали, что обособленіе послѣдней, столь для нея необходимое, безъ таковой «власти» немыслимо. Отсюда, отрицая власть внѣшнюю, духоборчество безконтрольно подчинилось своей собственной, внутренней власти. Послѣдняя слѣдила, чтобы члены общины подчинялись установленнымъ въ общинѣ правиламъ, соблюдали порядокъ въ жизни какъ одинъ человѣкъ, и тѣмъ устраняли бы всякій поводъ къ вмѣшательству впѣш-
ней власти. Достаточно отмѣтить тотъ интересный фактъ, что въ духоборческихъ общинахъ, со времени ихъ образованія, въ прежнее время не было ни одного приговора, рѣшавшаго дѣло но большинству голосовъ, а всѣ они постановлялись обыкновенно единогласно. Объясненіе этого явленія лежитъ именно въ безусловномъ подчиненіи сектантовъ волѣ главы секты, диктовавшаго всѣ рѣшенія. Чтобы всегда быть освѣдомленнымъ относительно теченія жизни въ общинѣ, главарь послѣдней окружалъ себя штатомъ шпіоновъ. При этомъ введена была въ практику система жесточайшихъ тѣлесныхъ наказаній; пускались въ ходъ и кнутъ, и кошки, и ни одинъ проступокъ не происходилъ безъ ужасныхъ послѣдствій для совершившаго его. Съ другой стороны было воздвигнуто гоненіе на грамотность, какъ на элементъ, способствующій развитію интеллектуальныхъ силъ народа, и постановлено было въ обязательное требованіе не входить въ общеніе съ внѣшнимъ міромъ, приспособивъ къ этому требованію даже самый образъ занятій. Продолжительность и постоянство подобнаго порабощенія изъ поколѣнія въ поколѣніе привели къ тому, что народъ не только не смѣлъ разсуждать, но, казалось, потерялъ до нѣкоторой степени самую способность мышленія. Изъ сильныхъ и здоровыхъ тѣломъ людей вырабатывались своего рода автоматы, чтобы на все смотрѣть глазами своего управляющаго.
Но зато общинѣ, не менѣе дисциплины, нужна была матеріальная благосостоятелыюсть. Чтобы каждый дѵхобореиъ могъ больше способствовать возвеличенію «отечества», ему ставилось въ обязанность направлять всѣ свои помыслы къ преумноженію своего экономическаго благосостоянія, и потому лѣность строго преслѣдовалась. Въ этомъ находитъ объясненіе то явленіе, которое было засвидѣтельствовано еще относительно мелитопольскихъ духоборцевъ. По отзывамъ мѣстнаго начальства, мелитопольскіе духоборцы отличались трудолюбіемъ, хозяйственностію и зажиточностію. Точно также и въ физическомъ отношеніи, но наблюденіямъ путешественниковъ, это былъ замѣчательно здоровый народъ: мужчины были большею частію рослые и сильные, женщины отличались красотою, дѣти — свѣжестію. Но примѣчательно, что тѣ же наблюденія путешественниковъ отмѣчаютъ рядомъ и другую особенность: дома у духоборцевъ, этихъ русскихъ переселенцевъ, были построены большею частію не на русскій образецъ, а на нѣмен-
кій, заимствованный у сосѣднихъ колонистовъ—мешюнитовъ; точно также многіе мужчины перенимали отъ тѣхъ же колонистовъ и одежду. Женщины отличались отъ русскихъ прежде всего головнымъ уборомъ; такъ, онѣ не плели косу, по распущенную подгибали подъ головной уборъ: послѣдній состоялъ изъ кички, полуовальной, кверху сжатой фигуры: кички дѣлались большею частію изъ бумажной, стеганой на ватѣ, матеріи; на передней части убора было украшеніе въ родѣ банта и двѣ, ленты, которыми онъ стягивался на головѣ: женщины и дѣвицы изъ богатыхъ домовъ носили шелковые, съ золотыми цвѣтами, платки, повязываемые на высокомъ нѣмецкомъ колпакѣ: кромѣ того, ни женщины, ни дѣвицы не носили серегъ. колешь и перстней.
Вообще, не будучи сектою политическою и являясь, но своему происхожденію и существу, сектою религіозною, преслѣдующею собственно религіозныя цѣли, духоборчество тѣмъ не менѣе, въ силу основныхъ пунктовъ своего вѣроученія, всегда стремилось и къ гражданской обособленности и мыслило свою общину какъ особое государство въ русскомъ государствѣ, причемъ не довольствуясь отрицаніемъ существующаго гражданскаго строя въ теоріи, путемъ уклоненія отъ исполненія гражданскихъ повинностей оно нерѣдко оказывало и активное противодѣйствіе. Вотъ почему въ 1826 году въ основу законодательства о духоборчествѣ была положена мысль, что духоборцы «силятся разрушить все то, что есть въ мірѣ цѣннаго для сына церкви, престола и отечества». Этотъ взглядъ, что распространеніе духоборческаго общества угрожаетъ опасными послѣдствіями для государства и требуетъ мѣръ рѣшительныхъ и сильныхъ, — оставался господствующимъ во все время царствованія императора Николая I. Отсюда и въ синодальной классификаціи сектъ 1842 года духоборчество было названо сектой «разрушительной», т. е. какъ съ церковной, такъ и съ гражданской точки зрѣнія.
Во всякомъ случаѣ, принимая во вниманіе далекое прошлое духоборческой секты, мы легко можемъ понять и новѣйшія движенія въ ней. При всей своеобразности, заинтересовавшей далеко не однихъ русскихъ людей, эти движенія въ главномъ вполнѣ согласуются съ исконными воззрѣніями духоборчества, а въ нѣкоторыхъ частностяхъ представляютъ даже фактическое повтореніе былаго. Выселеніе изъ Россіи, стоившее духоборцамъ громадныхъ и тяжелыхъ жертвъ и вы-
полненное ими однако съ настойчивостію и рѣшительностію, находитъ себѣ основное и послѣднее объясненіе въ томъ стремленіи къ обособленности отъ русскаго государства и общества, какое являлось жизненнымъ нервомъ па протяженіи всей духоборческой исторіи. Совокупность сопровождающихъ обстоятельствъ здѣсь была, говоря вообще, довольно сложная, но рѣшающимъ моментомъ служило желаніе вырваться изъ-подъ давленія чуждымъ «властей», искони духоборчеству ненавистнаго и здѣсь имѣвшаго случай обнаружиться наиболѣе сильно и характерно. Подобнымъ образомъ и странное паломничество на встрѣчу Христу, совершенное духоборцами въ Канадѣ, едва не весь міръ изумившее, было вызвано не чѣмъ инымъ, какъ невозможностію для духоборцевъ устроить свой бытъ на исконныхъ началахъ духоборчества, хотя и приняло окраску религіозно-мистическую, по существу духоборчеству не только не чуждую, но и вполнѣ ему сродную. Самыя мѣропріятія русскаго правительства, разновременно направленныя къ ослабленію и искорененію духоборчества, при ихъ непостоянствѣ, доходившемъ до полной противоположности то въ сторону строгости, то въ сторону снисходительности, и при стремленіи къ одному лишь внѣшнему обособленію духоборчества, совпадавшемъ съ сектантскими стремленіями самихъ духоборцевъ,—не безъ вины въ томъ, что духоборчество, нс смотря на всю видимую превратность своей судьбы, доселѣ сохранило, въ общемъ, свои основныя убѣжденія и исконныя стремленія *).
С. Ставровъ.
*) Окончаніе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
