CC BY
93
Валентин Юрченко,
политолог
САУДОВСКАЯ АРАВИЯ: ВЛАСТЬ И ОППОЗИЦИЯ
Вполне очевидно, что процессы, происходящие в Королевстве Саудовская Аравия (КСА), одном из наиболее влиятельных государств арабского и исламского мира, крупнейшем мировом производителе нефти, оказывают самое непосредственное влияние на обстановку в регионе Ближнего и Среднего Востока, а в определенной степени и на положение дел в мире. Развитие саудовского общества в последние десятилетия в целом можно охарактеризовать как стабильное, а положение правящей династии Саудидов — как прочное. В стране не было отмечено острых социальных конфликтов, а оппозиционные силы различной ориентации не имени достаточно широкой и прочной базы среди населения и поэтому не оказывали в большинстве случаев значительною влияния на положение дел в королевстве. В то же время в КСА сначала подспудно, а в последнее время все более явственно проявляются проблемы, которые в случае их несвоевременного или неполного решения могут оказать в перспективе дестабилизирующее влияние на ситуацию в стране. Уже в ближайшее время серьезно встанет ключевой для королевства вопрос о престолонаследии. В королевстве отмечается рост противоречий между потребностями экономического, социального, научного и культурного развития страны и усилением противодействия этому процессу со стороны исламских консерваторов и радикалов. Большинство саудовских реформаторов имеет шансы продвинуть свои идеи только через помощь членов правящей семьи, правительства и ведущих технократов.
При всех положительных результатах для общества и страны в целом масштабные преобразования 60-80-х годов XX столетия в глубоко отсталом и традиционном обществе вызвали к жизни новые противоречия и породили немало конфликтов, лишь малая часть которых выходит на поверхность общественной жизни — ведь до настоящего времени саудовское общество в значительной степени остается закрытым. А Саудовская Аравия, несмотря на определенные успехи в либерализации общественной жизни, по-прежнему остается одним из наиболее консервативных мусульманских государств. К то-
му же реформы не привели к коренным политическим переменам — вся полнота власти осталась в руках правящей династии Саудидов. Вместе с тем развитие капиталистических отношений и возникновение новых слоев общества, успехи модернизации и развития постепенно меняют страну и требуют адекватной реакции со стороны королевского режима. Внешнее впечатление спокойствия и застоя в общественно-политической жизни страны обманчиво. В КСА сохраняется сложная религиозно-политическая ситуация Серьезные проблемы имеются в экономической и социальной сферах, что, в первую очередь, вызвано неустойчивыми ценами на нефть на мировом рынке. Осложняется проблема снабжения страны пресной водой. Все более остро стоит вопрос обеспечения занятости и поддержания высокого социального статуса саудовских подданных, особенно подрастающего поколения. Растет число молодых людей, которые не находят работу после получения образования. Нарастает классовая дифференциация, увеличивается имущественный разрыв между богатыми и малоимущими. Сокращение финансовых ресурсов уменьшило возможности правительства "покупать" лояльность подданных. "Золотой век" богатства и больших претензий, когда каждый саудо-вец был обеспечен "от рождения до смерти", ушел в прошлое. Наследный принц Абдалла заявил, что богатство больше не вернется. "Мы должны привыкнуть к другому стилю жизни", — подчеркнул он.
Подспудно присутствует тенденция роста недовольства засильем членов правящей династии Саудидов в экономической и политической жизни, образом жизни членов королевской семьи. На сегодняшний день многочисленные выходцы из семьи Саудидов (по различным оценкам от 5 до 7 тыс. эмиров) захватили все государственные и экономические структуры КСА. Представители королевской семьи осуществляют властные функции, определяют направления и решают все текущие проблемы во внутренней и внешней политике, в развитии экономики. Несколько сыновей основателя королевства Ибн Сауда стали миллиардерами, десятки принцев активно занимаются бизнесом в международном масштабе в сфере финансов, недвижимости, промышленности, строительства и торговли. Эмиры занимают различные посты в центральных и местных органах государственного управления, реализуя таким образом предлагаемый "сверху" курс, а также информируя верхи о ходе дел в той или иной сфере. Многие принцы служат в армии и Национальной гвардии на должностях от министра обороны и авиации до командиров подразделений.
Усиливаются противоречия между возросшим качеством жизни, высоким образовательным уровнем части населения, его все более широким, активным участием в современном производственном процессе и сохранившимися почти без изменения традиционными условиями повседневной жизни. В то же время следует отметить, что некоторые черты западного стиля жизни, образа мышления, деловой этики и поведения оказались воспринятыми в КСА. И если в сфере материального производства оказалось возможным простое заимствование западного опыта, то в сфере социальной и духовной положение дел иное — консервативное мышление многих саудовцев мешает преобразованиям не только в данных областях но и в экономике, и политической жизни. Не выдерживает критики дискриминация женщин, у значительной части населения сохраняется иждивенческий менталитет. Саудовская Аравия относится к тому небольшому числу стран, где большая часть политически сознательного населения более консервативна, чем правительство. В целом современное саудовское общество представляет собой сложный организм, в котором соединились традиционные отношения с современными, а общественное мнение формируется из следующих основных компонентов: ислама, традиций и арабского национализма. При этом основным содержанием общественной жизни Саудовской Аравии становится конфликт современных буржуазных и традиционных исламских и племенных идей, ценностей и норм жизни.
Руководство КСА начало в свое время проведение политических и экономических реформ в расчете на то, что они помогут решить стоящие перед страной многочисленные проблемы. Однако продвижение большинства реформ идет медленно. В результате рост проблем обгоняет их решение. В то же время реформы невозможно существенно ускорять, их нельзя двигать, игнорируя религиозные, культурные и региональные особенности страны. В противном случае можно дестабилизировать ситуацию в королевстве, способствовать еще большей радикализации ислама. Уже сегодня попытки режима действовать прагматично и создавать современное индустриальное государство вступают в противоречие с идеалами "чистого" ваххабизма, сторонники которого видят в реформах проявление растущего влияния Запада в стране. События в зоне Персидского залива в 1990— 1991 гг. продемонстрировали стабильность и прочность саудовского режима. В то же время они обострили противоречия в обществе, серьезно повлияли на экономическое положение королевства, которое
было вынуждено истратить огромные суммы на военные цели. В 90-е годы в Саудовской Аравии начали происходить взаимоисключающие общественно-политические процессы: с одной стороны, усилились требования либерализации режима, расширения участия рядовых саудовцев в управлении страной. Данные требования выдвигаются пока еще немногочисленными слоями населения — частью интеллигенции, студенчества и предпринимателей. С другой стороны, активизировалось давление на правительство с целью заставить его неукоснительно соблюдать нормы шариата и ваххабитской морали. Отметим, что ваххабизм как идеологическая платформа нынешней власти заметно отличается от его толкования особо ревностными мусульманами, готовыми к буквальному перенесению провозглашенных в Коране и Шариате норм жизни в реалии сегодняшней Саудовской Аравии.
Давление либералов и консерваторов побудило короля Фахда приступить к давно обещанным политическим реформам, которые впервые за 60 лет существования государства положили начало относительной демократизации управления страной. Вместе с тем правящий режим категорически исключил возможность введения в королевстве демократии западного типа.
В авангарде консервативных сил страны выступает фундамен-талистски настроенное духовенство. В этой связи остановимся на роли исламских авторитетов — улемов. Их влияние уменьшилось в результате распространения образования, появления современных отраслей промышленности, новых видов хозяйственной и административной деятельности, частых поездок саудовцев за границу и приезда большого числа иностранцев в КСА. К тому же улемы зависят от финансовой поддержки режима. Продолжается процесс оттеснения улемов от большой политики. Их деятельность все больше концентрируется на социальной сфере. В отношении таких важных вопросов, как внешняя политика, внутренняя безопасность, экономическая стратегия и нефть, распределение общественного достояния, представители религиозного истеблишмента обладают весьма незначительными возможностями для принятия решения. Так, в августе 1990 г. король Фахд решил пригласить в страну иностранные войска после консультации только с наиболее влиятельными членами королевской семьи. Мнение улемов не потребовалось — их согласие подразумевалось. Однако многие позиции религиозной знати, связанной с кланом Саудидов, остались неприкосновенными. Богословы пред-
ставляют собой силу, с которой правительство вынуждено считаться. В их руках находятся Комитеты общественной морали, которые задают обществу нормы морали и быта и следят за их соблюдением. Поддержание исламских канонов, институтов морали отвечает не только задаче сохранения религиозной базы режима, авторитета короля в качестве имама и улемов как хранителей Шариата, но и задаче упрочения позиций КСА в исламском мире. Улемы сохраняют важные позиции в сфере образования и судебной системе. Ведь в стране они традиционно были не только служителями культа, но и религиозными наставниками и учителями.
В Саудовской Аравии действует жесткая цензура, в основе которой лежат требования исламских консерваторов. Так, запрещено критиковать ислам, правящую династию, правительство. Предпринимаются попытки ограничить пользование Интернетом. В КСА не разрешается изучать теорию эволюции, Фрейда, Маркса, западную философию. Под запретом находится западная музыка. Современному саудовскому обществу присущи атмосфера насилия, игнорирование прав человека и массовые их нарушения, аресты, пытки, казни. В стране запрещены деятельность политических партий и общественно-политических организаций, проведение демонстраций и другие выражения политических взглядов, ограничена свобода собраний. Публичные собрания разрешены отдельно для мужчин и женщин. На них нельзя присутствовать иностранцам. Для борьбы с оппозицией и инакомыслием используются, главным образом, административные и силовые методы.
Одной из потенциальных угроз национальной безопасности КСА является сепаратизм. Ведь Саудовское королевство было насильно "сшито" его создателем Ибн Саудом из разнородных территорий. Нынешние правители осознают возможность раскола страны на восточную (шиитскую) часть, исторически тяготеющую к Иордании северо-западную часть и имеющие давние связи с Йеменом южные районы. Сепаратистские настроения сохраняются в Хиджазе. Кроме того, многие племена не забыли насилия Саудидов в прежние времена. В этой связи власть жестко реагирует на любые проявления сепаратизма и регионализма. Для саудовского режима, стремящегося упрочить положение династии, очевидно, что первоочередными и потенциально наиболее опасными являются не столько социальные или политические проблемы, сколько религиозные. В этой связи нынешнее переходное положение саудовского общества позволяет предпо-
ложить развитие в двух направлениях: откат назад к уровню большей верности канонам ислама и Шариата, или, напротив, смягчение их жестких норм во внутренней жизни. Однако в обоих случаях Саудовская Аравия как страна — родина ислама, на территории которой расположены его главные святыни, останется центром этой религии, а, следовательно, исламский фактор и впредь будет играть важную роль в общественной и политической жизни КСА. Именно с этих позиций следует оценивать деятельность в стране исламской оппозиции.
Во второй половине 90-х годов исламская оппозиция превратилась в силу, все более осложняющую жизнь Саудидов, стала реально опасной для правящего режима. Рост экономических и социальных проблем в стране, усиление религиозности населения способствуют упрочению позиций исламистов. Религиозные экстремисты выступают против дальнейшей модернизации общества, развития связей с США и Западом, против иностранного военного присутствия в стране и мирного решения ближневосточного конфликта. В целом же исламская религия в КСА играет двоякую роль: с одной стороны, она опора власти, с другой — источник для деятельности оппозиции.
В настоящее время власти стремятся найти опору в религиозных модернистах. Последние увидели, что страна может двигаться вперед, не теряя своего исламского характера. Об этом также говорит опыт соседнего Катара, который демонстрирует, что ваххабитское общество может развиваться очень гибко. Вместе с тем, как и прежде, правительство опасается проводить политику более жесткого давления на исламских радикалов во избежание возможной резкой дестабилизации обстановки в стране и усиления сопротивления властям под лозунгами "измены исламскому делу". Подобная двойственность проявляется в половинчатости мер против экстремистов и допускает компромиссы. К тому же для властей зачастую представляется затруднительным различить, какая организация ведет разрешенную религиозную деятельность, а какая служит прикрытием для экстремистов. Причем правительство пытается бороться с исламским экстремизмом, одновременно усиливая роль религиозной полиции, предназначенной для контроля за соблюдением исламской морали и порядка.
Исламская оппозиция в КСА представлена следующими основными направлениями:
— традиционалисты-ваххабиты — к их числу относятся многие улемы, престарелые богословы, а также некогда могущественные шейхи племен. Они достаточно умеренны в критике власти. В рамках этого движения произошла консолидация наиболее "пострадавшей" от реформ части общества. Традиционалисты представлены такими организациями, как "Группа сохранения Корана", "Единобожники", "Призывающие", "Группа подражания благочестивости предков" и др. Все они ведут проповедническую деятельность в рамках так называемого "исламского призыва";
— неоваххабиты (неоваххабиты-проповедники) — учителя, студенты теологических факультетов вузов, маргинальные элементы, занимающие антизападную, антишиитскую позицию. Движение получило распространение в начале 90-х годов. Его сторонники очень активны и готовы к радикальным антиправительственным действиям. Они резко критиковали власти за действия в ходе кувейтского кризиса и определенную либерализацию общественной жизни, западное военное присутствие в КСА. Неоваххабиты видят в королевской семье "изменников исламу", а в местных технократах и части бизнесменов — людей, "руководимых Западом". Движение выступает в защиту ваххабитского аскетизма и исламских ценностей, заявляет о наличии "всемирного иудейско-христианского заговора против мусульманских народов". В 1996 г. многие лидеры неоваххабитов, а также несколько сот их сторонников были арестованы;
— умеренные исламисты выступают за проведение либеральных религиозных реформ, умеренно критикуют правящий режим. В целом не пользуются значительным авторитетом. Основная организация умеренных исламистов — "Комитет защиты законных прав", руководство которого находится в Великобритании;
— шиитские исламисты представляют религиозное меньшинство Восточной провинции и выступают за отмену всех ограничений для шиитов, свободу отправления их религиозных обрядов. В 70-80-е годы шииты требовали равного распределения нефтяных богатств. Наиболее радикальной шиитской группировкой считается местная "Хезболлах" (до 1 тыс. человек). Более умеренным является "Шиитское движение за реформы". Несмотря на все усилия спецслужб, властям не удается прекратить деятельность "Хезболлах". Шиитские экстремисты, несмотря на улучшение саудовско-иранских отношений, продолжают (хотя и в меньших размерах) получать помощь из ИРМ, а шиитская молодежь — обучаться в Иране и Ливане.
На деятельность исламской оппозиции заметное влияние оказывают различною рода религиозные разногласия между суннитами и шиитами в Восточной провинции, трения между традиционалистами в приморских городах и консервативными ваххабитами в центральной провинции — Неджде, между шафиитами и шиитами в Хиджазе. Таким образом, в стране сохраняется сложная конфессиональная ситуация, хотя власти и пытаются это отрицать.
В Саудовской Аравии действует также целый ряд транснациональных исламских ассоциаций и организаций традиционалистского толка, значительная часть которых пользуется финансовой помощью и политической поддержкой влиятельных религиозных нефинансовых кругов КСА, в том числе отдельных представителей королевской фамилии. Консервативные и радикальные религиозные лидеры продолжают выступать против изменений, происходящих в стране. "Исламский протест" подпитывается главным образом поддержкой тех слоев саудовского общества, для которых неприемлемы духовные новации западного образца. Есть основания полагать, что радикальные исламисты имеют несколько организаций, в том числе хорошо законспирированных, предназначенных для осуществления терактов. Некоторые из этих групп рассчитывают на финансовою помощь от благожелательно настроенной к ним части бизнесменов. Наиболее крупными терактами стали подрыв учебного центра Национальной гвардии в Эр-Рияде в 1995 г и подрыв здания американской военной миссии в Эль-Хобаре в 1996 г.
Религиозные экстремисты пользуются все большей поддержкой в ряде крупных городов и среди молодежи, а также среди тех, кто живет вне "большой экономики". Молодежь видит в традиционном исламе то, что она не находит в современном саудовском обществе, пытается решить с его помощью свои проблемы. Юноши, получившие религиозное образование, трудно адаптируются к социальным и экономическим проблемам, не подготовлены к реальной жизни. Многие сторонники экстремистов происходят из элитных семей и получили хорошее образование. Значительное число саудовцев прошло школу боевых действий в Афганистане (до 14 тыс. человек), Ливане, бывшей Югославии и в других местах. По данным МВД КСА, с 1979 по 1995 г. по меньшей мере 12 тыс. молодых саудовцев прошли обучение или действовали в составе военизированных формирований исламских экстремистов за рубежом. По другим данным, это число составляет 251 тыс. человек. Именно они составляют костяк наиболее
радикальных религиозных группировок. Из этой среды вышел и ныне всемирно известный террорист Усама бен Ладен. Около 1 тыс. саудовцев воевали на стороне организации "Аль-Каида" и талибов в Афганистане. 15 из 19 арестованных в США по делу о террористических актах 11 сентября 2001 г. имели паспорта КСА, а еще до 30 человек было задержано по этому делу в самом королевстве. После терактов в США 11 сентября 2001 г. саудовские власти предприняли ряд шагов по укреплению внутренней безопасности и активизировали борьбу с терроризмом. Спецслужбы и МИД КСА провели детальную проверку саудовских компаний и благотворительных обществ, действующих в государствах Центральной Азии и Пакистане. Приняты меры по усилению контроля за финансовыми потоками и деятельностью различного рода фондов. В настоящее время МВД создает централизованную компьютерную систему, предназначенную для обобщения информации о саудовских подданных и иностранцах, прибывающих в страну. Проведены аресты подозреваемых в сотрудничестве с бен Ладеном. Улучшилось сотрудничество саудовских и американских спецслужб по вопросам борьбы с терроризмом. Были блокированы активы более 60 лиц, компаний, групп и фондов по списку, переданному Соединенными Штатами. КСА согласилось присоединиться к Конвенции ООН (1999) по борьбе с терроризмом. В настоящее время саудовская разведка осуществляет мониторинг по крайней мере 150 банковских счетов. Торговая палата Саудовской Аравии создала оперативную группу по разработке системы административного и финансового контроля за деятельностью саудовских фондов и банков, с тем чтобы они не могли финансировать экстремистов. Однако действия властей по-прежнему характеризуются заметной осторожностью. Так, в октябре 2001 г Центральный банк КСА распорядился закрыть счета лиц и организаций, причастных к финансированию международных террористов. Однако в этом списке не оказалось ни одной саудовской финансовой структуры, подозреваемой в связях с бен Ладеном, таких, например, как фонд "Мировая ассамблея исламской молодежи" и ряд других.
Таким образом, угроза исламского экстремизма в Саудовской Аравии продолжает сохранять свою актуальность. При этом опасность для политической стабильности в КСА исходит прежде всего от радикального течения "неоваххабитов".
К основным факторам, стимулирующим рост активности исламистов, можно отнести:
— осложнение социально-экономической и демографической ситуации в Саудовской Аравии;
— сохранение западного военного присутствия в стране и в зоне Персидского залива в целом. В этой связи многие в саудовском руководстве приходят к выводу о том, что военное присутствие США в регионе опаснее танков Саддама;
— отход правящей династии Саудидов от ваххабитского аскетизма и растущее недовольство населения чрезмерными привилегиями королевской семьи.
В то же время подчеркнем, что руководство КСА не в состоянии полностью справиться с исламским экстремизмом. Однако религиозные экстремисты не в состоянии свергнуть королевский режим. Разрозненность сил оппозиции, противоречия в ее рядах, отсутствие массовой базы среди населения позволяют властям справляться с ситуацией и не позволять событиям выйти из под контроля.
В целом, несмотря на быстрые темпы модернизации, Саудовской Аравии удалось избежать серьезных социально-политических потрясений. Устойчивость саудовского режима, его традиционный характер, постепенная трансформация под влиянием социально-экономического развития, все большая адаптация к потребностям этого развития при сохранении незыблемости его основ составляют силу государства. Стабильность режима достигается также благодаря сохранению баланса между различными социальными и политическими группами саудовского общества. В различные эшелоны власти входят представители правящей семьи Саудитов, традиционной элиты, улемов, постоянно растущего среднего класса. Большинство сау-довцев по-прежнему считает необходимым сохранять традиционные формы общественно-политической жизни. Оно пока не склонно открыто поддержать оппозиционеров, сторонится как либералов, так и религиозных экстремистов и еще не готово лишить государство своего доверия. Имеющийся в королевстве потенциал недовольства направлен скорее против частных пережитков традиционализма и некоторых личностей, но не против системы как таковой. Саудовское общество консервативно и просто не желает "раскачивать лодку".
И все же вопрос о пределах устойчивости саудовской модели развития не закрыт. С завершением намеченных преобразований и индустриальной (отчасти постиндустриальной) модернизации саудовская модель реформ выполнила свое назначение и почти исчерпала себя. Вступая в XXI в., власти и общество окажутся вынужденными
решать новые, более сложные задачи. Степень успеха в решении этих задач, а также в преодолении имеющихся в стране проблем в решающей степени определит стабильность развития Саудовской Аравии и позволит увереннее преодолевать консервативное наследие.
"Власть ", М., 2003 г., с. 66- 72.
Александр Туров,
журналист
ИСЛАМ В США. ПЯТАЯ КОЛОННА
"Даже те мусульмане, кто уверяет, что они против терроризма, втайне восхищаются мучениками 11 сентября и благословляют их. Подобные события могут повториться, если Америка не перестанет угнетать мусульман. И если справедливость не будет восстановлена, то война придет в эту страну". Это вовсе не отрывок из речи бен Ладена, как можно было бы подумать, — эти слова произнес недавно в интервью "Уолл-стрит джорнал" респектабельный американский гражданин, работающий к тому же в правоохранительной системе, — чернокожий мусульманский проповедник, тюремный капеллан Уа-риф Дин Умар. По словам имама, подавляющее большинство мусульман Америки придерживаются таких же взглядов на события 11 сентября 2001 г., однако боятся высказывать их "из-за предубеждения, существующего против ислама в американском обществе". Публикация произвела большой переполох. Осуждающие заявления сделали губернатор штата Нью-Йорк и ряд сенаторов. Через пару дней Управление тюрем США объявило имама Умара персоной нон грата во всех исправительных учреждениях и запретило ему посещать заключенных, поскольку "нельзя терпеть, чтобы капелланы или другой персонал пропагандировали насилие или оправдывали его в беседах с заключенными". Спохватившийся имам объявил, что его неправильно процитировали: ничего подобного он не говорил. Редакция "Уоллстрит джорнал", в свою очередь, опровергла его слова: текст статьи посылали Умару на авторизацию, и он не высказал никаких возражений. Имам все же настаивает на том, что его неправильно поняли, и собирается обжаловать свое увольнение в суде. Особенный скандал вызвало то обстоятельство, что до публикации в газете тюремные чиновники, как выяснилось, не обращали внимания на то, что Умар и многие другие мусульманские капелланы практически открыто со-
