CC BY
17УДК 655.418.3(091)(571.14+571.16)«1970/1980»
Кузнецова А.А.
Kuznetsova A.A.
САМИЗДАТСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НОВОСИБИРСКИХ И ТОМСКИХ ДИССИДЕНТОВ В 1970-1980 гг.
SAMIZDAT AMONG NOVOSIBIRSK AND TOMSK DISSIDENTS IN THE 1970s-1980s
Статья посвящена одной из отличительных черт диссидентства - самиздату. Раскрываются мотивы, побуждавшие инакомыслящих к изданию и распространению самиздатовских материалов. Особое внимание в статье уделено таким крупным городам Западной Сибири, как Новосибирск и Томск, в которых было сосредоточение научной интеллигенции. В статье сделан вывод о том, что самиздат являлся способом индивидуального самовыражения, формой независимого творческого процесса, осуществляемого вопреки запретам властей.
The article is devoted to one of the distinctive features of dissidence - samizdat. The author reveals the aspects that motivated dissidents to publish and distribute self-published materials. Special attention is paid to such major cities as Novosibirsk and Tomsk in Western Siberia, which have been the center of scientific intellectuals. The article concludes that self-publishing is a way of individual expression, a form of an independent and creative process, carried out in violation of the prohibitions of the authorities.
Ключевые слова: самиздат, диссиденты, инакомыслие, политические репрессии.
Key words: samizdat, self-publishing, dissidents, political oppression.
Самиздат всегда был неотъемлемой частью диссидентского движения, поскольку в условиях жесткой цензуры в СССР распространение информации могло осуществляться только неофициальным способом, как правило, машинописным, фотографическим или рукописным.
Авторов самиздата правоохранительные органы подвергали суровым репрессиям. Информационный сборник «Хроника текущих событий», выпускавшийся в течение 15 лет, с 1968 по 1983 гг., вобрал в себя наиболее громкие случаи преследований самиздатчиков, о которых нам известно благодаря ее широкому распространению. Всего за это время вышло 63 выпуска «Хроники». Первым составителем бюллетеня стала Наталья Горбаневская.
Хождение политического самиздата в Западной Сибири началось еще во второй половине 1960-х гг. Наибольшее распространение получили художественные произведения А. Солженицына «Раковый корпус», Е. Гинзбург «Крутой маршрут», Б. Пастернака «Доктор Живаго», Ю. Даниэля «Говорит Москва», стихи А. Ахматовой, И. Бродского, обращения в защиту Синявского - Даниэля, Гинзбурга и материалы судебных процессов по их делам и особенно работа А. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе».
В Западной Сибири в 1970-е - сер. 1980-х гг. самиздат в деятельности диссидентов начинает занимать особое место. Дело было в том, что инакомыслие в массе своей здесь уже было подавлено в конце 1960-х гг. Открытые гражданские протесты были прекращены после серии репрессий в 1968 г. Теперь основным способом выражения недовольства становится самиздат.
В подготовке материалов для «Хроники текущих событий» участвовали Петр Якир и Виктор Красин - два видных деятеля «Инициативной группы защиты прав человека»,
осуществлявшие связи редакции с зарубежными издательскими центрами. В июне 1972 г. они были арестованы.
В Новосибирске по этому делу проходил сотрудник Института физико -химических основ переработки минерального сырья СО АН СССР А.Д. Рыбаков, который имел непосредственные контакты с московскими диссидентами. В январе 1972 г. при обыске на его квартире было обнаружено большое количество самиздатских материалов, среди них -несколько номеров «Хроники текущих событий» [8]. Рыбаков являлся одним из «звеньев» цепочки, по которой велось распространение самиздата из центра России в Западную Сибирь. По всей видимости, в его планы входило увеличить объемы распространяемых материалов внутри региона. Рыбаков вел подготовку по созданию множительного аппарата: в квартире при обыске были обнаружены книги по вопросам полиграфии, технологические схемы и отдельные узлы полиграфического оборудования [4]. В марте того же года он был арестован [9]. В августе в Москве в Институте имени Сербского он был признан невменяемым (диагноз - шизофрения) [10].
В Томске хождение самиздата было отмечено в среде творческой молодежной интеллигенции. Так, в 1971 г. ассистент кафедры советской литературы ТГУ
A.П. Казаркин принимал активное участие в распространении подпольных изданий. Сам Казаркин объяснял свои действия так: «Из меня сделали государственного преступника. Но я просто из любопытства взял и перепечатал письмо акад. Сахарова и речь Камю» [13, л. 86]. Партбюро постановило, что ассистент допустил «политическую близорукость и непонимание некоторых политических проблем современности» [13, л. 87]. Партбюро осудило «антиобщественный характер» проступков Казаркина; он был вынужден признать свои ошибки и заявил, что такого не допустит в будущем [13, л. 88].
С 1974 по 1980 гг. в Томске существовало неформальное объединение «Теплица», получившее название по месту встреч его членов - оранжереи цветочного хозяйства города Томска. «Теплица» в определенных кругах пользовалась особой популярностью: здесь в вечернее и ночное время можно было послушать иностранное радио, почитать самиздат, обсудить волнующие темы. Оно состояло преимущественно из молодых представителей творческой и гуманитарной интеллигенции, студентов и прекративших обучение в вузах по разным причинам молодых людей. Его активные участники наряду с обсуждением проблем литературной жизни пытались найти новые методологические подходы к анализу советского общества. Общепризнанным лидером объединения являлся сотрудник социологической лаборатории ТГУ Станислав Божко, подрабатывающий в теплице ночным сторожем. Журналист В. Крюков и сотрудник ТГУ Н. Серебренников также возглавляли названное сообщество. «Тепличники» получали самиздатские материалы от новосибирского кинооператора-журналиста В. Климова. «Климовский канал был верным и не иссякал никогда» [6, с. 4], - вспоминает Н. Серебренников. Из «Теплицы» по широкому кругу знакомых литература расходилась по всему Томску.
В регионе репрессивные органы власти поставили задачу ликвидировать возникшее сообщество распространителей и читателей самиздата. 1 апреля 1980 г. в 6.30 утра в оранжерею цветочного хозяйства Томска прибыли 5 сотрудников КГБ для проведения там обыска. В присутствии С. Божко были изъяты фотокопии журналов «Континент», «Вестник РХД» и романа Платонова «Чевенгур». Изъятые материалы Божко признал своей собственностью, после чего его доставили в УКГБ, где состоялся допрос. В это же время в УКГБ были доставлены пять знакомых Божко, среди них был Н.В. Серебренников и социолог из университета В.М. Кендель. В ночь с 1-го на 2-е у Серебренникова и Кенделя провели обыски. У Серебренникова изъяли материалы литературного содержания, у Кенделя - религиозного и научного.
В ходе допросов Божко и Серебренникова непрерывно поддерживалась двухсторонняя телефонная связь с Новосибирском, где допрашивали И.Н. Гемуева и
B.М. Климова. Серебренникову на допросах были предъявлены показания Гемуева. Божко
обвинили в распространении антисоветских измышлений, в длительной агитации среди студенчества г. Томска, в опорочивании культурно-хозяйственной политики ЦК КПСС. Серебренникову угрожали применением психиатрических санкций, у остальных допрашиваемых пытались получить признания о его психической ненормальности [ 4]. В конце допросов Божко предъявили «Акт-предупреждение», согласно которому в случае повторения инкриминируемых действий Божко будет привлечен к уголовной ответственности по ст. 70 УК РСФСР с использованием настоящих материалов следствия [11]. Найденные материалы не представляли серьезного идеологического вреда, и органы госбезопасности были вынуждены прекратить следствие. Существует мнение Н. Серебренникова, что дело было прекращено по инициативе первого секретаря Томского обкома КПСС Е. Лигачева, не желавшего «поднимать шум в своей области накануне Олимпиады» [6, с. 5].
Вспоминая эти события, С. Божко отмечал: «"Теплица" как раз и была частью той почвы, по аналогии с «Островом Крымом» Аксенова - микроостровом, микромятежом. Свободная территория, выпадающая за рамки коммунистического строительства - как бы уникальная подпольная комната в этом гигантском "общем доме"» [9].
Однако хождение фотокопированных самиздатских материалов с прекращением «тепличного дела» не уменьшилось. И через год в Томске вновь начались массовые обыски. В начале февраля 1982 г. были арестованы В.М. Кендель (препаратор кафедры биологии и генетики Томского медицинского института), А.А. Чернышев (начальник филиала Центральной сибирской научно-исследовательской лаборатории судебных экспертиз), А.Ф. Ковалевский (заведующий лабораторией научно-исследовательского института биологии при ТГУ) и В. Арцимович (работал переводчиком в Томском институте геофизики). При обысках у них было изъято 10 мешков размноженных самиздатским способом материалов [1, с. 796]. «Отличительной особенностью моей работы были многочисленные командировки в Москву, в Ленинград, в другие города, -рассказывает Александр Францевич. - Одним словом, пришлось многое посмотреть и своими глазами видеть, выражаясь словами Гамлета, что "далеко не все ладно" в нашем государстве. Ну и попытки разобраться в причинах этого, конечно, неизбежно привели к чтению так называемого самиздата» [7, с. 411].
Цели свержения существующего строя перед собой «томские книжники» не ставили. Это был естественный познавательный интерес людей науки к причинам неудач советского государства. Они понимали, что читают литературу, которая не только не приветствуется, а наоборот, осуждается властью. Но большого криминала в этом чтении они не видели, так как не распространяли среди своих знакомых той информации и тех мыслей, которые находили в прочитанном [7]. Однако по этому делу в ходе следствия только в одном Томске было допрошено не менее 100 человек [3, с. 165-166]. Параллельно обыски и допросы велись в Москве, Ленинграде, Красноярске, Омске, Новосибирске, Барнауле. О значимости проводимого расследования говорило кодовое название операции, осуществляемой региональными УКГБ, - «Гражданская оборона» [3, с. 165].
На состоявшемся в Томске (30 августа - 17 сентября) по делу Кенделя, Чернышевского и Ковалевского суде самиздатчикам, помимо статьи 190-1 УК РСФСР, было предъявлено обвинение в «занятии запрещенным промыслом» [5, с. 46], «размножении кустарным способом литературных произведений с целью наживы» [5, с. 46]. Кенделя и Ковалевского приговорили к 1,5 годам лишения свободы. Чернышева - к 3,5 годам. Суд над В. Арцимовичем проходил отдельно [5]. Его обвинили в авторстве самиздатской работы «Противоречие на противоречии» (критический анализ работ К. Маркса) и признали невменяемым, что дало основание направить его на принудительное лечение в психиатрическую больницу [12]. Диагноз - шизофрения в форме «философской интоксикации» был поставлен на основании следующих соображений: «ранее находился в психиатрическом учреждении, просится за границу,
возомнил себя личностью, замкнут, не имеет друзей, критикует марксизм-ленинизм, иронично вел себя на следствии, хладнокровно ожидая собственное будущее». Представитель экспертизы попросил суд назначить Арцимовичу место пребывания там, где он не сможет «читать и писать». Суд направил Арцимовича на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа [12].
Таким образом, в 1970-е - сер. 1980-х гг. самиздат являлся одним из способов деятельности правозащитников. Отсутствие возможности распространять информацию легально вынуждало диссидентов к подпольному изданию литературных произведений, а также публицистических текстов. Основная миссия самиздата - культуртрегерство. Самиздат стал реальной альтернативой государственному книгоизданию, дополнительным коммуникативным каналом. Он явился способом индивидуального самовыражения и самореализации, формой независимого творческого процесса, осуществляемого вопреки запретам властных структур. Самиздатовская деятельность оказала влияние на формирование социальной активности части советской интеллигенции, включившейся впоследствии в процесс демократических преобразований второй половины 1980-х гг.
Литература
1. 58/10. Надзорные производства прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953-1991 : аннотированный каталог. М. : Междунар. фонд «Демократия», 1999. 942 с.
2. Борзенков А. Г. Политизированная аналитическая и дискуссионная деятельность молодежи на востоке России: возможности и пределы студенческой самодеятельности (1961-1991 гг.) // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 1. Вып. 3. С. 71-79.
3. Вести из СССР. Т. 2. 1982. Вып. 23/24-9. С. 165-166.
4. Волохов С. П. Социально-политические протесты середины 1950-х - середины 1980-х гг.: на материалах Алтайского края, Новосибирской и Томской областей : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2002. 24 с.
5. Последствия «Томского дела» // Права человека в Томской области. 1996. № 1/2. С. 45-47.
6. Серебренников Н. Пресловутая теплица // Томский вестник. 1993. 12 марта. С. 4-5.
7. Ханевич В. «Томское дело» в судьбе А. Ковалевского // Каменный мост. Томск, 2005. С. 410-415.
8. Хроника текущих событий. Вып. № 24. URL: http://www.memo.ru/history/diss/chr/ (дата обращения 19.05.2015).
9. Хроника текущих событий. Вып. № 25. URL: http://www.memo.ru/history/diss/chr/ (дата обращения 19.05.2015).
10. Хроника текущих событий. Вып. № 27. URL: http://www.memo.ru/history/diss/chr/ (дата обращения 19.05.2015).
11. Хроника текущих событий. Вып. № 62. URL: http://www.memo.ru/history/diss/chr/ (дата обращения 19.05.2015).
12. Хроника текущих событий. Вып. № 65. URL: http://www.memo.ru/history/diss/chr/ (дата обращения 19.05.2015).
13. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО). Ф. 115. Оп. 10. Д. 316. Л. 86-88.
