CC BY
74
6. Опыт новой антропологической классификации и диспут А.А. Ивановского [Текст] // Землеведение. - 1913. - Т. XX. - Кн. 1-2. С. 235-260.
7. Токарев, С.А. История зарубежной этнографии [Текст]: учебное пособие / С.А. Токарев. - М.: Высш. школа, 1978. - 352 с.
8. Харузин, Н.Н. Этнография: лекции, читанные в Императорском Московском университете [Текст] / Н.Н. Харузин. - СПб., 1901. - Вып. I. - 344 с.
9. Широкогоров, С.М. Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений [Электронный ресурс] / С.М. Широкогоров. - 2001 // Режим доступа: http://www.shirokogorov.ru/s-m-shirokogorov/publications/ethnos/glava_01 (18.10.2008).
10. Brinton, D. The basis of social relation. A study in Ethnic Psychology [Text] / D. Brinton; ed. L. Farrand. - New York: The Knickerbocker Press, 1902. - 220 p.
11. Marett, R. Anthropology [Text] / R. Marett. - New York: Henry Holt and Company, 1912. -256 p.
12. Shirokogoroff, S.M. Ethnologikal and Linguistical Aspects of Ural-Altaic Hypothesis [Text] / S.M. Shirokogoroff. - Oosterhout N.B., 1970. - 198 р.
ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
ББК 74.03 (2)5 УДК 37
О.А. МИЛЕВСКИИ
O.A. MILEVSKY
С.А. РАЧИНСКИИ-ПЕДАГОГ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
S.A. RACHINSKY-THE TEACHER AND THE PUBLIC FIGURE
В статье рассматривается общественная деятельность и педагогическое наследие С. Рачинского, являющегося одним из основоположников национально-консервативной образовательной традиции в России.
Public activity and pedagogical heritage of S. Rachinsky - one of the Russian national-conservative educational tradition's founder are considered in the article.
Ключевые слова: педагогика, сельская школа, консерватизм, православие, культура, классическая гимназия.
Key words: pedagogics, rural school, conservatism, orthodoxy, culture, a classical grammar school.
В 1991 г. в нашей стране вышла книга «Сельская школа» [1], принадлежащая перу ученого и педагога Сергея Александровича Рачинского (18331902 гг.). Появление этой работы было во многом знаковым - ее публикация фактически вернула из небытия фигуру яркого и неординарного человека, общественного деятеля, много сделавшего для российского образования последней трети XIX века.
Судьба научного наследия С. Рачинского в целом неотделима от истории российской государственности. Уже одно то, что он был личным другом К.П. Победоносцева, делало изучение его педагогической и общественной деятельности в советское время практически невозможным. После революции 1917 г. на его имени лежала печать ретрограда и реакционера. И как следствие этого - разграбление в двадцатые годы XX в. усадьбы С. Рачинского и уничтожение находящейся там богатейшей библиотеки [10, с. 5].
И только в современных условиях развития России, когда стало ясно, что опыт 90-х гг. ХХ в. по пересадке либеральных ценностей ни в экономике, ни в социально-политической сфере себя не оправдал, в нашем обществе проснулся неподдельный интерес к изучению собственного политико-культурного наследия. Затронуло это и педагогику, также немало натерпевшуюся от искусственного перенесения на российское образовательное поле западных педагогических моделей.
В обострившейся в отечественной педагогике полемике между либералами и традиционалистами последние все чаще обращаются к опыту национально-консервативной традиции в образовании [9]. Одним из наиболее ярких и последовательных представителей этого направления и был С. Рачинский.
Начало биографии С. Рачинского весьма характерно для выходца из дворянского сословия. Он родился 2 мая 1833 г. в селе Татево Бельского уезда Смоленской губернии в семейном родовом имении. В дальнейшем именно эти места станут объектом его педагогических экспериментов. Семья С. Рачинского была генетически связана с представителями российской культуры: его мать - сестра поэта Е. Баратынского [1, с. 68]. Семья Рачинских была чрезвычайно религиозна, и как он сам отмечал впоследствии, именно там сформировались его глубокие религиозные чувства, серьезно повлиявшие на его мировоззрение.
В отличие от большинства дворянских фамилий, дети из которых шли на военную службу, С. Рачинский выбрал гражданское поприще деятельности: поступил на естественный факультет Московского университета. В 1853 г. он закончил его, выдержав кандидатский экзамен и некоторое время служил по ведомству российского МИДа в архиве [1, с. 69]. В 1856 г. С. Рачинский выходит в отставку с тем, чтобы продолжить свое образование за границей в университетах Берлина и Йены.
Предметом его страстного увлечения была ботаника, а если быть более точным - цветоводство. В Германии он серьезно заинтересовался и проблемами педагогики. С присущей ему основательностью С. Рачинский штудирует труды И. Пестолоцци, но самое главное - детально знакомится с работами
и практической деятельностью немецкого педагога, профессора Йенского университета К. Стоя.
Именно знакомство с педагогической системой К. Стоя во многом предопределило дальнейшее направление деятельности С. Рачинского. Он отмечал, что идеи К. Стоя, реализованные в устройстве учебно-воспитательных заведений, вызвали у него большой интерес, так как основаны на редком практическом знании требований современного общества и постоянном поиске наиболее оптимального пути. В своих статьях этого периода, анализируя и развивая идеи немецкого педагога, С. Рачинский делал вывод о том, что «воспитание должно быть глубоко индивидуальным, всякое искусственное насилие не может принести действительной пользы, единственный нравственный способ ограничения личности есть самоограничение, и ему нужно учить детей для их блага и блага общества» [7].
В 1858 г., возвратившись в Россию и защитив магистерскую диссертацию, С. Рачинский возглавляет кафедру ботаники в Московском университете. Он серьезно занимается естественно-научными исследованиями и многое делает для их популяризации в России. Приведем хотя бы такой малоизвестный факт. Увлекшись, не взирая на свою глубокую религиозность, теорией Ч. Дарвина, он в 1864 г. первым перевел на русский язык его книгу «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуе-мых пород в борьбе за жизнь» [3, с. 147].
При этом отметим, что серьезное увлечение наукой не отвлекало его и от общественной жизни. В Москве он фактически становится неофициальным редактором «Русского вестника», став его подписчиком № 1 [1, с. 70]. А это уже демонстрация своей общественной позиции, ведь «Русский вестник» был даже по тогдашним российским меркам весьма «правым» изданием.
В это время квартира С. Рачинского стала своеобразным интеллектуальным клубом, который посещали ученые, общественные деятели и литераторы, например, Л. Толстой [1, с. 73]. Не будем забывать, что это была эпоха «либеральной оттепели» Александра II, и вопросы, обсуждаемые в «салоне Рачинского», затрагивали основные направления проводимых правительством реформ. В дискуссиях, которые там велись, обсуждались и новые веяния в общественной жизни, в том числе и распространение революционных идей среди молодежи. И в этом контексте проблема, связанная с выработкой новой педагогико-воспитательной концепции, стояла особенно остро, учитывая утверждение 19 ноября 1864 г. нового гимназического устава, который серьезно критиковался консервативно настроенной частью общества, в том числе
С. Рачинским.
При всей умеренности своих политических взглядов С. Рачинский как истинный русский интеллигент не склонялся перед властью, если полагал ее неправой. Эта его черта проявилась особенно отчетливо зимой 1867-1868 гг., когда произошли известные «университетские события» и несколько профессоров, включая С. Рачинского, подали в отставку. А ведь незадолго до них в 1866 г. он защитил докторскую диссертацию и получил ординарную профессуру.
Именно эта «университетская история» оказалась во многом переломной в судьбе С. Рачинского. Хорошо знающий студенческую среду и видящий, как все больше радикализируется русское общество, С. Рачинский не мог не задуматься о роли образовательных учреждений в формировании лично-
сти. Тем более, по его мнению, перемены требовались уже в настоящем, и тому были подтверждения. В 1866 г. Д. Каракозов стрелял в Александра II, тогда же в Москве был раскрыт кружок Н. Ишутина, серьезно обсуждавший в своей среде идеи использования террора против власти. С. Рачинский не мог не знать и о тех призывах, с которыми обращаются к молодому поколению глашатаи революционной идеи. Еще осенью 1861 г. из Лондона донесся клич А. Герцена к русской учащейся молодежи «В народ!» [2, с. 130], и этот лозунг на рубеже 60-х-70-х гг. начинает находить все больше последователей.
По мнению С. Рачинского, во многом такое положение вещей сложилось из-за не слишком удачных образовательных реформ 60-х гг. Пытаясь по-своему воздействовать на ситуацию, он и начинает задумываться о деятельности на ниве воспитания юношества, придавая огромное значение в этом вопросе школе, но школе правильно, по-христиански организованной. «От качества ныне подрастающих поколений зависят судьбы мира. Ныне начинает слагаться умственный и нравственный облик самого многочисленного, самого сплошного из христианских народов вселенной», - писал С. Рачинский [1, с. 90].
Окончательный выбор в пользу педагогики он делает в начале 70-х гг., когда решает заняться на практике организацией школьного дела, для чего и перебирается в 1872 г. в Татево. В качестве гипотезы, объясняющей его решение, отметим, что этот переезд по времени фактически совпал со знаменитым «хождением в народ» (1873-1874 гг.). Это движение, неоправданно жестоко подавленное властью, вызвало удивление и оторопь в кругах благонамеренного общества, пораженного бескорыстной жертвенностью молодого поколения. Акция революционной молодежи предстала перед умудренными жизнью «отцами» в виде своеобразного религиозного подвижничества, недаром П. Лавров назвал участников «хождения в народ» «крестоносцами социализма».
Пристальное внимание к «хождению в народ» проявлял и С. Рачинский, высказывавший мысль, что это движение демократической революционной молодежи потерпело неудачу потому, что она не сумела взять его в свои руки, и этим воспользовались люди злонамеренные. По свидетельству В. Розанова, «С. Рачинский тайной любовью любил этих нигилистов за бескорыстие и самостоятельный труд для народа, но спорил с ними по религиозным и политическим вопросам, не принимая их убеждений» [3, с. 152].
Расходясь в средствах воздействия на общество с представителями народнического лагеря, С. Рачинский, однако, не менее глубоко, чем они, был предан идее служения народу. Только в противовес народникам он стал реализовать свой подход к народному служению: начал работать над организацией принципиально иного сельского школьного образования. Свою цель С. Рачинский видел в создании такой педагогической системы, которая бы могла не только давать знания, но и оказывать глубокое нравственное воздействие на формирующуюся личность. В 1875 г. им было построено здание школы в Татеве, а сам он стал школьным учителем. Именно в Татевской школе он и приступил к реализации своей концепции школьного образования для простого народа.
Выше уже указывалось, что С. Рачинский был ревностным православным, поэтому большое место он уделял знакомству обучающихся с православной культурой. Важным компонентом приобщения юношества к религиозному миросозерцанию служило, в частности, церковное пение - в школе был создан прекрасный церковный хор. Немалое место в воспитательном процессе отводилось и эстетической составляющей. Сам глубоко ценящий прекрас-
ное, С. Рачинский украсил все помещение школы в национальном духе. Свидетели этого отмечали обилие икон и русских национальных украшений.
Делая ставку на духовную выработку личности, С. Рачинский видел это только в теснейшем союзе с Русской православной церковью (РПЦ - О.М.), поэтому очень большое значение он придавал урокам «закона божия», но в отличие от классических гимназий требовал не схоластического формального зазубривания религиозных истин, а постижения их сердцем из свободных бесед при участии священника. По его мысли, «народная школа есть дело, которое отнюдь не может быть делано одними внешними средствами... Она есть одно из проявлений христианской церковной жизни и, следовательно, возможна только при ее условии» [4, с. 92].
Таким образом, придерживаясь твердого, хотя и весьма спорного мнения, что русская народная школа может быть только школой церковной, С. Рачинский высказывался против создания земских школ: «Пример школьной деятельности земства доказывает, сколь неуместно и опасно предоставлять руководство школой учреждениям, неизбежно отражающим переменчивое настроение минуты» [4, с. 254]. Однако нельзя ставить на одну доску школу С. Рачинского и просто церковно-приходскую.
Часто бывавший у него в гостях публицист Н. Энгельгардт отмечал в своих очерках, что «церковный элемент в идеале школы Рачинского растворялся в элементе более широком - художественно-эстетическом. То есть педагог в своей школе старался развивать художественные, эстетические чувства народной души. В сущности, С.А. Рачинский стоял за то, чтобы школа всецело не находилась во власти духовенства, а учителя из крестьян, обновив духовное сословие свежими силами, более успешно и самостоятельно решали роковой и грозный вопрос народного образования». Таким образом, по мнению Н. Энгель-гардта, это был «взгляд оригинальный и явно чуждый клерикальности» [11].
По-иному формулировал С. Рачинский и сословную цель народных школ, заявляя, что задача школы 60-х гг. «сделать из ребенка человека абсолютно непонятна родителям наших школьных детей; стремление же школы сделать из детей добрых христиан - это всякому понятно и любезно» [4, с. 216]. По мысли С. Рачинского, народная школа в России из чисто учебного заведения должна стать заведением воспитательным и развиться в особый тип, не имеющий аналогов в Европе.
Из подобной концепции народной школы вытекал и набор изучаемых предметов. Если о «законе божьем» уже говорилось, то в остальном С. Ра-чинский был ярким последователем системы классического образования, тогда активно критикуемого демократической печатью. Он предполагал использовать, только в более упрощенном виде, идеи классицизма и в народных школах. По его представлению, формирование и развитие ума учащегося должно идти при помощи двух средств - языков (русского и церковно-славянского) и арифметики.
Для обучения русскому языку им использовались: «Новая азбука», «Книга для чтения» Л. Толстого, «Родное слово» К. Ушинского, а также произведения Гомера, А. Пушкина, С. Аксакова, В. Жуковского [3, с. 158]. Многое для обеспечения учебного процесса он создавал сам. Так, не будучи удовлетворен учебником арифметики, он сам издал несколько пособий по математике: «1001 задача для умственного счета», «Арифметические забавы» и «Геометрические забавы» [3, с. 160].
Конечно, программе сельской школы С. Рачинского было далеко до классических гимназий и реальных училищ, но и цель он преследовал другую.
Отличительной чертой Татевской школы была ее воспитательная сторона, основанная на православных ценностях. Здесь необходимо упомянуть и еще об одном факте: С. Рачинский был дружен с о. Николаем Японским (Касаткиным) и, видимо, из общения с этим подвижником-миссионером он вынес идею подготовки учителей для своих школ. По такому же типу, как в отдаленных православных миссиях готовили священников из аборигенного населения, так и в своей школе С. Рачинский стал активно готовить учителей из среды крестьян, своих бывших учеников, которые уже «глазами Рачинского» смотрели на проблемы народной школы.
В подготовке учителей в Татеве сложилась следующая последовательность: ученик - помощник учителя - учитель. При этом программа, составленная С. Рачинским для их обучения, была значительно шире чем в тогдашней учительской семинарии. И его система давала хороший результат - всего им было подготовлено 60 учителей, которые затем работали в сельских школах [3, с. 154].
С. Рачинский не мыслил развития сельской школы без трудового обучения. Поэтому у него широко применялись приемы народной педагогики направленные на воспитание добросовестного труженика и просто порядочного человека. Детей, кроме чисто учебных предметов, обучали культуре земледелия, пчеловодству, плотницкому и столярному делу, для чего при школе были оборудованы специальные мастерские.
Важную роль в его педагогической системе занимало нововведение, тогда не признаваемое педагогикой. С. Рачинский пришел к выводу о том, что ученики являются в школу с готовностью и способностью учиться целый день и что в воспитательных целях этому надо уступать. То есть у него «уроки постепенно теряли свое первоначальное значение и являлись составляющими частями общего целого, шагами на одном ясном и для всех понятном пути к совершенствованию духовному» [4, с. 100].
Естественно, достичь подобного единения между учителями и учениками можно было только при организованной системе правильно устроенных общежитий для учащихся, и С. Рачинский первым в России построил школу с интернатом [1, с. 102]. Постоянный контакт с детьми помогал ему максимально развивать их сильные стороны, особенно это касалось эстетической составляющей. Он много работал с одаренными детьми из народа, искренне стремясь дать их талантам возможность реализоваться. В результате из Та-тевской школы вышли и при личной поддержке С. Рачинского получили дальнейшее образование талантливые художники: Т. Никонов, И. Петерсон и Н. Богданов [3, с. 155].
Кроме этого, С. Рачинский стал пионером и еще в одном направлении педагогики (позже оно получит название коррекционная): он адаптировал к нормальной жизни в своей школе больных детей с физическими дефектами, среди них были заики, горбуны и т.д. С. Рачинский является и родоначальником народной логопедии, причем его методы давали хорошие результаты. Рядом со школой была построена больница, где за больными детьми ухаживала его сестра и врач [3, с. 155].
Деятельность С. Рачинского на педагогическом поприще была отмечена в высочайшем рескрипте от 14 мая 1889 г., также ему была пожалована пожизненная пенсия, средства от которой он использовал для создания новых школ [1, с. 78]. В своих корреспонденциях В. Розанов отмечал, что «школа С.А. Рачинского была рассадником школ и сельских учителей и это выделяло ее из всех существующих тогда типов школ» [8]. Всего к началу ХХ в. по ини-
циативе и в основном на средства С. Рачинского было построено около 30 школ [10, с. 5].
Надо признать, его педагогические начинания нашли последователей среди дворянства. И.Д. Караулов основал народную школу в Тверской, О.А. Новикова - в Тамбовской, Ю.А. Абаза - в Киевской губернии, Ю.С. Нечаев и В.О. Лутковский - в Бельском уезде, А. Васильев - в Гжатском уезде Смоленской губернии [3, с. 154].
Собственно, только педагогической деятельностью общественное служение С. Рачинского не ограничивалось. Он прилагал усилия по насаждению здорового образа жизни в деревне, и главное место здесь занимала борьба с пьянством. Именно этот российский недуг он считал главнейшим пороком и вел беспощадную борьбу с ним. Так, его статья от 1889 г., посвященная этой проблеме, стала толчком к движению в пользу создания обществ трезвости [1, с. 78].
Немалое место уделял С. Рачинский и публицистической деятельности. Он сотрудничал в ряде газет и журналов, его статьи о народном просвещении и по другим социальным вопросам с 1881 г. печатались в «Русском вестнике», «Русском обозрении», «Московских ведомостях» и др. В этом отношении хотелось бы выделить цикл его статей в газете «Русь», объединенных общим названием «Заметки о сельских школах» [6]. Обширна и его переписка. Среди корреспондентов С. Рачинского значатся К.П. Победоносцев, в доме которого он останавливался, когда приезжал в столицу, Л.А. Тихомиров, епископ о. Николай Японский и др. Вообще его эпистолярное наследие огромно и еще ждет своего вдумчивого исследователя.
С. Рачинский искренне считал, что именно школа способна сформировать личность человека таким образом, чтобы отвлечь его от пагубных и разрушительных революционных идей. При этом он оставался человеком своего времени и весьма консервативных убеждений. Панацею от радикальных увлечений молодежи он видел в повсеместном утверждении традиций старого и серьезно критикуемого многими сведущими специалистами классического образования.
В 1901 г. С. Рачинский издает сборник статей по реформе школы под названием «Absit omen». В нем он выступил в защиту традиционного курса на преподавание в большом количестве древних языков (латинского, греческого), оговаривая при этом, что «никто не берет на себя труда отличить этот классицизм от превратных способов преподавания древних языков, внедрившихся в нашу среднюю школу» [5, с. 6].
Ратуя за сохранение в программе древних языков и возвращение к их правильному преподаванию, С. Рачинский одновременно выступал за ограничение преподавания в низших классах средней школы естествознания и истории как «наук детскому разумению совершенно недоступных». Свою позицию он обосновывал тем, что преждевременное преподавание этих предметов «может породить в детях бессознательное отвращение к этим наукам, для дальнейшего развития столь существенным» [5, с. 4]. Активно он выступал и за усиление религиозного компонента в школе, высказываясь в том духе, что «в этом отношении наша интеллигенция слишком часто обнаруживает невежество, по истине изумительное. Этот пробел должен быть заполнен правильною постановкою преподавания Закона божия» [5, с. 5].
Не принимал он и идей демократизации образования в ущерб его определенной элитарности, чему служили в том числе и древние языки. Его сентенции по этому поводу очень созвучны и сегодняшним дискуссиям по проблемам
современного российского образования в противостоянии сторонников эли-тистского подхода и общественного движения «Образование - для всех».
А тогда, в начале XX в., С. Рачинский предостерегал, что «замена в средней школе дисциплин, требующих умственной самостоятельности, теми, которые требуют лишь напряжения, часто бессистемного, памяти, при обязательности так называемого "сердечного отношения" к учащимся, неминуемо увеличит в значительной мере количество выдаваемых средней школой аттестатов зрелости, ... отсюда ежегодно усиливающийся наплыв в университеты массы недостаточно подготовленных слушателей и неизбежно роковое понижение университетского преподавания» [5, с. 15].
Исходя из этого тезиса, им делался весьма спорный вывод о том, что итогом такой пагубной, на его взгляд, образовательной политики будет «размножение умственного пролетариата» и, как следствие, «явления, происходящие на наших глазах, за последние десятилетия в общественных сферах отечества. Умственная пустота и нравственная шаткость одновременно повергли нашу интеллигенцию к ногам самых разнообразных идолов Л. Толстой, Ницше и К. Маркс, конституционализм и анархия, буддизм и католичество, национализм и всечеловечество делили между собой на непримиримые лагеря российский грамотный мир» [5, с. 17].
В целом, отнюдь не принимая полностью взгляды С. Рачинского на развитие школьного образования в России в конце XIX - начале XX вв., нельзя не отдать должного тому, что он при всех своих ошибках и заблуждениях сделал для него. Главная его заслуга была в подвижничестве, бескорыстном служении делу пропаганды народного образования, в четком осознании им роли учителя в русской сельской глубинке как медиатора общекультурных православных традиций.
В подтверждение этого уместно было бы привести мнение Л.Ю. Стрелковой, отмечавшей, что «С. Рачинский создал школу, отвечающую требованиям времени, учитывающую особенности крестьянского быта, ... раскрыл роль учителя в индивидуальном воспитании и обучении ребенка с учетом его природных задатков и способностей, показал значение непрерывного учебно-воспитательного процесса в сельской школе и влияние его на социальные условия учителей, учащихся и крестьян, на развитие сел и деревень, расположенных недалеко от школ» [10, с. 5].
Поэтому сегодня, когда отечественное образование переживает цикл реформ, носящих во многом прозападный оттенок, хотелось бы обратить особое внимание на педагогическое наследие С. Рачинского. Как одно из системообразующих в национально-консервативной российской образовательной традиции, оно пока мало изучено и еще ждет своей непредвзятой научной оценки.
Литература
1. Горбов, Н. С.А. Рачинский [Текст] / Н. Горбов // Журнал министерства народного просвещения. - 1902. - Ч. CCCXXXIV. - C. 68-107.
2. Пирумова, Н.М. Александр Герцен - революционер, мыслитель, человек [Текст] / Н.М. Пирумова. - М.: Мысль, 1989. - 256 с.
3. Рачинский, С.А. Сельская школа [Текст] / С.А. Рачинский - М.: Педагогика, 1991.174 с.
4. Рачинский, С.А. Сельская школа. Сборник статей. [Текст] / С.А. Рачинский - СПб.: Тип. Министерства народного просв., 1899. - 394 с.
5. Рачинский, С.А. Absit omen (по поводу преобразования средней школы) [Текст] / С.А. Рачинский. - СПб.: Тип. Министерства народного просв, 1901. - 17 с.
6. Рачинский, С.А. Заметки о сельских школах [Текст] / С.А. Рачинский // Русь. - 1881. -№ 45-53.
7. Рачинский, С.А. Современная летопись [Текст] / С.А. Рачинский // Русский вестник. -1857. - № 11-12. - С. 4-274.
8. Розанов, В.В. Культура и деревня [Текст] / В.В. Розанов // Торгово-промышленная газета. - 1899. - № 18.
9. Руднев, В.Н. Консервативные традиции в образовании и воспитании молодежи во второй половине XIX в. как целостная педагогическая система [Текст] / В.Н. Руднев // Образование: исследовано в мире (электронный ресурс) / Под патронажем РАО, ГНПБ им. К.Д. Ушинского // www. oim. ru. 18.06.2002.
10. Стрелкова, Л.Ю. К читателям [Текст] / Л.Ю. Стрелкова // Рачинский С.А. Сельская школа. - М.: Педагогика, 1991. - С. 3-8.
11. Энгельгардт, Н.А. Из дневника [Текст] / Н.А. Энгельгардт // Новое время. - 1891. -4 августа.
ББК 63.3(2)52-72-8 Берви-Флеровский В.В. УДК 93 (470) |18|
З.В. СТЕПАНЕНКОВА
Z.V. STEPANEN KOVA
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В.В. БЕРВИ-ФЛЕРОВСКОГО
В ПЕРИОД ЕГО СЛУЖБЫ В МИНИСТЕРСТВЕ ЮСТИЦИИ (1849-1862 гг.)
THE ACTIVITIES OF V.V. BERVI-FLEROVSKIYDURING HIS SERVICE IN DEPARTMENT OF JUSTICE (1849-1962)
Статья посвящена начальному этапу деятельности Василия Васильевича Берви-Флеровского, русского общественного деятеля второй половины XIX -начала XX вв., известного публициста, экономиста, социолога, философа. В конце 40-х - начале 60-х годов XIX века он служил в департаменте мини-
