CC BY
138
УДК 327.83
РУССКОЯЗЫЧНЫЕ ОБЩИНЫ В США И ПЕРСПЕКТИВЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛОББИРОВАНИЯ РОССИЙСКИХ ИНТЕРЕСОВ
© Тамара Владимировна СОРОКИНА
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, соискатель кафедры международных отношений и политологии,
e-mail: S.tamara@rambler.ru
Статья посвящена исследованию специфики формирования российского лобби в контексте компаративного анализа опыта крупнейших диаспор в США. Дается анализ наиболее значимых факторов, обусловивших успех крупнейших диаспор в США, которые могут рассматриваться как пример для консолидации российских общин, продолжающих оставаться выражено-разобщенными. Анализируется возможность консолидации российских общин в США посредством оптимизированной диаспо-ральной политики Российской Федерации.
Ключевые слова: диаспоральная политика; российское лобби; соотечественники, проживающие за рубежом; русскоязычные общины в США.
Согласно утвержденной Концепции внешней политики Российской Федерации стратегической задачей внешней политики сегодня является укрепление международного имиджа и содействие объективному восприятию России как влиятельного центра современного мирового сообщества [1]. Одним из инструментов укрепления международного влияния любой страны традиционно выступают зарубежные общины и диаспоры.
В связи с этим особое значение приобретает проблема укрепления влияния русского зарубежья, в т. ч. и расширение его возможностей политического лоббирования за рубежом.
Опыт русскоязычных общин в США показывает, что слабая консолидация и внутренняя разобщенность российских эмигрантов пока что не способствуют формированию в США влиятельного российского лобби.
Отсутствие единой российской диаспоры в США оказалось исторически обусловлено целым рядом факторов, среди них: полиэт-
нический состав, «волновой» характер российской эмиграции, раскол Русской православной церкви, отсутствие необходимой государственной диаспоральной политики на всем протяжении ХХ в. Как следствие, русскоязычные эмигранты на сегодняшний день образуют в США лишь многочисленные разрозненные общины, возможности политического влияния которых крайне ограничены.
Особую важность в этих условиях приобретает задача институциональной организации русскоязычного населения США в единую диаспору, что позволит соотечественникам действовать консолидировано как в американской общественно-политической жизни в целом, так и в деле продвижения российских национальных интересов в частности. В этой связи важным примером могут служить крупнейшие диаспоры США - традиционно влиятельные акторы американской политической жизни.
Опыт еврейской, армянской, китайской или японской диаспор и представленных ими лоббистских структур представляется целесообразным для применения российскими общинами в США в целях укрепления их внутреннего единства, повышения эффективности их деятельности, формирования структуры российского лобби в Соединенных Штатах и продвижения российских интересов в американской внешней политике.
Анализ наиболее важных факторов, содействующих влиянию представленных этнических диаспор, позволяет рассматривать их в качестве приемлемых механизмов укрепления консолидации российских общин и создания структуры российского лобби в США.
1. Фактор этнического единства. Основной характеристикой русскоязычных общин в США является их разобщенность и отсутствие внутреннего единства по этническому признаку. Это обусловлено, прежде всего, многообразием этнического состава самой Российской Федерации, которое проецируется и на российские общины за рубежом. Примечательно, что в результате продолжительной еврейской эмиграции из Российской империи и Советского Союза около 70 % проживающих в США «русских» в действительности являются этническими евреями [2, р. 177].
Вместе с тем относить фактор этнической разобщенности к особенностям формирования исключительно российских общин за рубежом не совсем корректно. Практика большинства этнических диаспор мира также свидетельствует о неоднородном составе их участников. Примером может послужить китайская диаспора, состоящая из множества мелких этнических групп, или японская диаспора, представленная по вероисповеданию буддистами и синтоистами. Вместе с тем и китайская, и японская общины являют собой примеры исключительной сплоченности, а основой их всеобщего единения выступает выраженный патриотизм и привязанность к родному национальному государству. Подобное отношение членов диаспоры к родине, как правило, формирует само государство исхода, осуществляющее политику поддержки в отношении проживающих за рубежом соотечественников. При этом ключевым фактором образования диаспоры выступает
не этническая общность, а национальное государство, способствующее внутренней консолидации зарубежных общин. В качестве стимула к объединению выступают общие национальные ценности, история национального государства и традиции, чувство патриотизма к исторической родине и стремление к укреплению ее международного авторитета. Таким образом, рациональная диас-поральная политика по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом, способна преодолеть проблему неоднородного этнического состава и содействовать консолидации зарубежных общин. Важно понимать, что политическая, дипломатическая, финансовая помощь зарубежным диаспорам всегда имеет выраженный обратный эффект и в итоге многократно окупается способностью уже укрепившихся диаспор продвигать национальные интересы в политике страны их проживания и содействовать политическому сближению двух стран. Так, сформированное в результате государственной поддержки КНР китайское лобби в США сегодня оказывает существенное влияние на американскую политику в интересах национального государства.
Как показывает политическая практика, в условиях, когда этнически разрозненная диаспора не имеет реальной поддержки от исторической родины или связи с ней затруднены, возможности продвижения диас-поральных и национальных интересов у нее отсутствуют [3]. Между тем предоставление широкой политической и экономической поддержки со стороны государства исхода способствует укреплению эмигрантской общины в иноэтническом обществе и содействует ее институциональному оформлению в диаспору. На основании этого формируется мощное этническое лобби, способное продвигать интересы диаспоры и национального государства в стране ее нынешнего проживания. В итоге, поддержка диаспоры за рубежом, по сути, предполагает непосредственное продвижение национальных интересов государства.
Этническое многообразие российских эмигрантов в США, как и многоэтничность населения самой России, объективно не способствовало укреплению внутреннего единства русскоязычных общин в США. Факт отсутствия наряду с этим необходимой диас-
поральной политики в отношении эмигрантов из Российской империи и Советского Союза в целом предопределил разобщенность и внутреннее соперничество среди русскоязычных эмигрантов за лидерство в общине, что снизило возможности их политического влияния и обусловило отсутствие традиции политического лоббирования в США.
2. Фактор духовного единства, или «национальная идея». Являясь ведущим стимулом для консолидации большинства диаспор мира, национальная идея формирует основной смысловой контент деятельности диаспоры, обусловливает ее организационную способность и степень политического влияния. Наличие выраженной национальной идеи является необходимым условием для внутренней консолидации диаспоры и усиления ее дееспособности.
Внутреннее единство и сплоченность этнической общины за рубежом способствуют ее институциональной организации, а следовательно, повышают эффективность ее жизнедеятельности. Структуризация этнической общины проявляется в наличии у нее общего координирующего центра, как правило, в виде влиятельной общественно-политической организации, способной лоббировать интересы самой общины и ее этнической родины во властных органах страны пребывания. Наличие подобной координационной и представительной структуры превращает собственно этническую общину в диаспору.
Как правило, формирование наиболее влиятельных диаспор в США происходит двумя способами: либо в результате государственной поддержки со стороны этнической родины, заинтересованной в создании диаспоры, либо в результате деятельности самой общины, заинтересованной в достижении жизненно важных целей, например таких, как создание собственного национального государства [4]. Если первый вариант формирования присущ японской и китайской диаспорам в США, то второй характерен для диаспор евреев и армян. Мощный стимул к объединению, идущий извне или изнутри, обусловливает в дальнейшем создание структуры этнического лобби, направленного на достижение вышеуказанных целей. Соответственно, лоббирование могут осуществлять либо государственные органы тех
стран, которые оказывают поддержку диаспоре (посольство или Министерство внешней торговли), либо влиятельные диаспоральные организации, деятельность которых координируется представителями самой диаспоры (Американо-Израильский комитет по общественным связям, Армянская ассамблея Америки и др.). Характерно, что и в первом, и во втором случае деятельность этнических диаспор представляется крайне эффективной, о чем свидетельствует опыт еврейской, армянской, китайской и японской диаспор в США.
Характерно, что для русскоязычных эмигрантов в США наличие единой и общей для всех национальной идеи оказалось несвойственно. «Волновой» характер эмиграции и разделение между общинами в соответствии с различными идеологическими убеждениями обусловили тот факт, что в коллективной памяти российских эмигрантов не существовало единого образа исторической родины. Для одних это была Российская империя, для других - Советский Союз, для третьих (например, этнических евреев, эмигрировавших из России в конце Х1Х в.) - ее не существовало вовсе, т. к., будучи национальным меньшинством, они покинули Россию в результате ущемления их прав и свобод. Единого для всех понимания исторической родины, а следовательно, и связанной с ней национальной идеи не существовало. Вместе с тем не было и необходимой диас-поральной политики, способной консолидировать эмигрантов вокруг единой национальной идеи [5].
Будучи разобщенными по этническим, религиозным, идеологическим и политическим признакам и не получая поддержки со стороны родины, российские эмигранты в США не смогли консолидироваться в диаспору и на сегодняшний день продолжают функционировать в рамках общины. Это обусловливает слабое участие российских общин в общественно-политической жизни США и объясняет отсутствие российского лобби в американском политическом истеблишменте.
Конкретной приоритетной национальной задачей на сегодняшний день является продвижение влияния русского мира и расширение его границ, содействие в укреплении национального единства и усиление междуна-
родного политического влияния Российской Федерации.
3. Фактор двусторонних отношений страны происхождения и резиденции диаспоры. Необходимо отметить, что значительную роль в восприятии эмигрантов играют стереотипные образы в отношении той страны, откуда они родом. Характер двусторонних отношений страны исхода и страны реципиента непосредственно влияет на отношение принимающего общества к диаспоре.
Отнюдь не каждая этническая община США изначально встречала добродушное отношение со стороны американских граждан. Пожалуй, одними из немногих, кто избежал негативного восприятия американцев, стали представители еврейской общины, что объясняется в целом сочувствием американцев к проблеме евреев, их стремлению создать собственное национальное государство и поддерживать его жизнеспособность во враждебном арабском мире.
Вместе с тем, например, представителей японской общины в США, даже при наличии у них гражданства, в американском обществе воспринимали крайне негативно. Особенно это проявилось в годы Второй мировой войны, когда Япония вела военные действия против США. В результате, всех выходцев из Японии обвинили в предательстве и шпионаже и в связи с этим насильственно отправили в специальные лагеря. Таким образом, оценивая отношение американского общества к японцам, китайцам и другим выходцам из Южной Азии, следует отметить, что оно в целом было, скорее, негативным. Однако это неприятие удалось преодолеть в результате эффективного экономического партнерства США и Японии и США и Китая. Политика тесного сотрудничества в экономической сфере позволила прагматичным американцам изменить свое отношение и стать более добродушными к выходцам из тех стран, что привносят неоценимый вклад в американскую экономику [6]. Экономическое взаимодействие, безусловно, выступает неоспоримым преимуществом для представляющих данные страны этнических диаспор. Их влияние в принимающем обществе в результате такого двустороннего партнерства заметно возрастает. Вместе с тем необходимо отметить и взаимообратную тенденцию. Тесное экономическое сотрудничество, к приме-
ру, Китая и США стало возможно именно благодаря укреплению влияния самой китайской диаспоры и роста ее численности в США. Подтверждением тому служит усиление экономических связей между США и Китаем после 1965 г., когда благодаря внесенным в Иммиграционный и Национальный акт США поправкам эмиграция китайцев в США приобрела массовый характер [7]. Таким образом, китайская диаспора в США -Хуацяо - предстала в роли «широкого народного представительства Китая в США» [8]. Аналогичная ситуация происходила и с японской общиной в США, которая, получая широкую государственную поддержку, активно продвигала американо-японское экономическое сотрудничество. В итоге, необходимо заключить, что, с одной стороны, диаспора выступает в качестве проводника и обусловливает взаимовыгодное сотрудничество двух стран - происхождения и резиденции, а с другой стороны, именно двустороннее партнерство государств во многом предопределяет существенную степень влияния и высокий уровень политического потенциала диаспоры.
Вполне возможно, что подобный принцип взаимовыгодного партнерства стран происхождения и проживания позволит преодолеть негативные стереотипы в отношении членов русскоязычной общины в США и поможет повысить их авторитет в американском обществе. Следует отметить, что в целом практики российско-американского, а точнее советско-американского, партнерства не только не существовало, но имело место быть длительное противостояние двух сверхдержав в период холодной войны. В силу своего этнического многообразия и особенностей исторического формирования слабо консолидированная русскоязычная община в США объективно не могла способствовать сближению двух стран в условиях жесткого идеологического противостояния. Следует констатировать, что отношение к российским соотечественникам в США, так же как и к России, на сегодняшний день продолжает оставаться настороженным. Это проявляется, прежде всего, в провоцируемых недоброжелателями русофобских настроениях в американском обществе. Таким образом, перед российской общиной в США стоит задача преодоления стереотипного мышле-
ния времен холодной войны и создания в целом благожелательного образа России в сознании американцев, что поможет обеспечить политическое сближение двух стран. Примечательно, что новая диаспоральная политика России по поддержке российских соотечественников, проживающих за рубежом, призвана содействовать преодолению русофобских настроений и стереотипов в отношении негативного образа России в целях укрепления российско-американского политического сотрудничества и усиления авторитета России в международном сообществе.
4. Характер эмиграции и специфика исторического формирования общины.
Большую роль в укреплении внутреннего единства общины и диаспоры традиционно играют условия и характер ее формирования. Как правило, более сплоченной является именно та община и диаспора, которая оформилась в результате единовременной массовой эмиграции, нежели в результате поэтапного переселения. К примеру, еврейская диаспора в США окончательно оформилась уже к началу ХХ в. во многом в результате массовых еврейских погромов в Российской империи в конце XIX в. Аналогичный единовременный характер эмиграции был свойственен армянской диаспоре, которая оформилась по итогам массового переселения в США в результате геноцида армян в Турции 1915-1923 гг. [9].
В отношении российской общины в США традиционно отмечают волновой характер эмиграции. Учитывая тот факт, что политическая история России в ХХ в. претерпела кардинальную смену трех принципиально разных политических режимов, выделяют несколько этапов эмиграции, число которых по разным оценкам исследователей колеблется. Каждая из волн российской эмиграции в США обладает собственной спецификой, представленной различными идеологическими, политическими и культурными ценностями, зачастую противоположными по отношению к другим. Например. крестьяне, эмигрировавшие из Российской империи в США в начале ХХ в., по объективным причинам не могли положительно воспринимать своих бывших поработителей -представителей «белой эмиграции», оказавшихся в США после революции 1917 г. «Белые» эмигранты, чьи судьбы оказались раз-
рушены сторонниками большевизма, по идеологическим и политическим причинам крайне негативно воспринимали эмигрантов - выходцев из Советского Союза. Волны российской эмиграции оказались настолько политически и идеологически разными, а следовательно, непримиримыми между собой, что каждую из них можно рассматривать в качестве отдельной диаспоры. Настолько ярко выраженный «волновой» характер эмиграции в США объективно не мог способствовать сплоченности и внутреннему единству российских общин. Во многом из-за нескольких волн эмиграции даже сегодня российские соотечественники в США образуют не столько единую общину, сколько сеть многочисленных общин. Таким образом, специфика поэтапного или «волнового» исторического формирования обусловила характерную для российских эмигрантов в США разобщенность, обозначила стремление к интеграции и последующей ассимиляции, что в итоге стало одной из причин отсутствия российской диаспоры и ее лобби в Соединенных Штатах.
5. Фактор диаспоральной политики. Диаспоральная политика государства исхода общепризнанно играет ведущую роль в укреплении внутренней консолидации, структурной организации и потенциала влияния диаспоры на властные органы страны проживания. От характера и интенсивности поддержки этнической диаспоры со стороны материнского государства напрямую зависят успех ее продвижения в политической сфере страны-резиденции и возможность создания лоббистских структур [10]. Как показывает практика, наиболее влиятельные диаспоры в США имеют тесную взаимосвязь с этнической родиной, которая либо принимает форму государственной поддержки диаспоры со стороны родины, либо заключается в поддержке самого материнского государства более влиятельной этнической диаспорой. Однако и в первом, и во втором случае между диаспорой и страной ее происхождения осуществляется тесное взаимодействие и взаимовыгодное сотрудничество, призванное, с одной стороны, обеспечить влиятельный статус диаспоры за рубежом и расширить возможности ее политического давления, а с другой стороны, реализовать политические и экономические интересы государства исхода.
Подобную диаспоральную политику эффективно применяют в Китае и Японии, ежегодно выделяя существенную долю из государственного бюджета на поддержку своих зарубежных диаспор, позиционируя их в качестве национального представительства или политического агента. Характерно, что и диаспоры в результате укрепления своего положения в иноэтническом обществе призваны содействовать продвижению и лоббированию политических интересов своей этнической родины в стране нынешней резиденции. Таким образом, диаспоральная политика традиционно предполагает двусторонне выраженный процесс взаимовыгодного сотрудничества.
Отсутствие диаспоральной политики по объективным причинам зачастую способствует внутренней самоорганизации, как в случае с диаспорами евреев и армян. Однако политика намеренного игнорирования соотечественников за рубежом ведет лишь к снижению дееспособности диаспоры, ухудшению ее связей с родиной и слабой институциональной организации. Подобный опыт характерен для русскоязычных эмигрантов в США, оставшихся без поддержки российского государства, которое при происходившей неоднократно резкой смене политических режимов не имело возможности уделять должного внимания соотечественникам, оказавшимся за рубежом. Как следствие, русскоязычные эмигранты в США на сегодняшний день не имеют единой диаспоры, образуя лишь многочисленные разрозненные общины, возможности политического влияния которых крайне ограничены.
Характерно, что все перечисленные факторы являются необходимыми в деле становления сильной и влиятельной диаспоры. Вместе с тем наиболее значимым из них является фактор диаспоральной политики, способный преодолеть любые сложности формирования диаспоры за рубежом. Именно участие родины в судьбе зарубежной общины способствует ее мобилизации и укреплению внутреннего единства [11, с. 92]. Опыт мировых диаспор в США свидетельствует о том, что в результате рациональной диаспо-ральной политики диаспора приобретает «закрытый» характер, который поддерживается консолидированным проживанием, низким процентом смешанных браков и ориентацией
на сохранение этнокультурной идентичности [12]. Планомерная диаспоральная политика способна восстановить и укрепить связи членов российской общины с родиной и поддержать стремление к сохранению родной этнокультурной идентичности.
На сегодняшний день российское руководство проводит активную и широкомасштабную политику поддержки соотечественников, проживающих за рубежом, понимая, что именно они есть наиболее важный ресурс в деле продвижения российского политического влияния за рубежом.
Таким образом, следует отметить, что в результате проведенного сравнительного анализа крупнейших диаспор в США и механизмов их социального и политического влияния удалось выявить основные факторы их успешной деятельности. Примечательно, что все же определяющим из них является фактор диаспоральной политики, способный преодолеть внутреннюю разобщенность и дезорганизацию.
Отсутствие диаспоральной политики в отношении российских общин в США обусловливает низкую степень их политического влияния в современном американском истеблишменте, а следовательно, и низкий уровень влияния российского лобби. В действительности, это следует признать «серьезным упущением российского государства» [13, с. 189]. В результате, как показывает опыт крупнейших американских диаспор, укрепление российского лобби в США неразрывно связано с проблемой консолидации российских соотечественников посредством современной диаспоральной политики.
1. Концепция внешней политики Российской Федерации 12 июля 2008. URL: http://www. rg.ru/2010/11/30/poslanie-tekst.html. Загл. с экрана.
2. Tolts M. Demography of the Jews in the Former
Soviet Union: Yesterday and Today.
Bloomington, IN, 2003.
3. Григорьян Э.Р. Контуры новой диаспораль-
ной философии. URL: http://analitika.at.ua/ news/2009-02-23-6447 (дата обращения:
23.02.2009).
4. Яценко Е. Диаспоральный капитал России: ключевые игроки и условия создания. URL: http://www.eurasianhome.org/xml7t/expert.xml7l ang=ru&nic=expert&pid=1347 (дата обращения: 30.11.2007).
5. Иванов Е. Почему в США нет пророссийско-
го лобби и нужно ли оно России? URL: http://old.fondsk.ru/article.php?id=2777 (дата
обращения: 13.02.2010).
6. Sheffer G. Diaspora Politics: at Home Abroad. N. Y., 2003. URL: http://books.google.ru/books ?id=mCYFN-zVMNEC. Загл. с экрана.
7. Immigration and Nationality Act of 1965. URL:
http://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_and_N ationality_Act_of_1965 (дата обращения:
22.04.2011).
8. Сорокин К.Э. Восток и Юг в геополитических расчетах России. URL: http://asiapacific.narod. ru/countries/apr/vostok_i_yug_1.htm (дата обращения: 28.07.2008).
9. Барсегов Ю.Г. Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и комментарий. М., 2002. Т. 2. URL: http://www.genocide.ru/lib/
barseghov/responsibility/v2-1/0648-0685.htm. Загл. с экрана.
10. Kuznetsov N. Diaspora networks and the international migration of skills: how countries can draw on their talent abroad. Washington, D.C. 2006. URL: http://books.google.ru/books?id= JVljf95z4AYC. Загл. с экрана.
11. Полоскова Т.В. Современные диаспоры. Внутриполитический и международный аспекты. М., 1999.
12. Черноговцева С.В. Этнические диаспоры в США // США-Канада: экономика - политика -культура. 2008. № 2. С. 119-127.
13. Лозанский Э.Д. Этносы и лоббизм в США: о перспективах российского лобби в Америке. М., 2004.
Поступила в редакцию 11.07.2011 г.
UDC 327.83
RUSSIAN-SPEAKING COMMUNITIES IN THE USA AND PERSPECTIVES OF POLITICAL LOBBY OF RUSSIAN INTERESTS
Tamara Vladimirovna SOROKINA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate of International Relations and Political Science Department, e-mail: S.tamara@rambler.ru
The article is devoted to the research of specific character of Russian lobby formation in a context of comparative analysis with the largest Diasporas in the USA. The analysis of the most important factors caused a significant success of the largest Diasporas in the USA that may set an example for disconnected Russian-speaking communities are given. A possibility of overcoming of the Russian communities’ dissociation in the USA by means of the upgraded Diaspora politics of the Russian Federation is analyzed.
Key words: Diaspora politics; Russian lobby; compatriots living abroad; Russian-speaking communities in the USA.
