CC BY
73
Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Гогорян Кристина Эдувардовна, аспирант кафедры истории России Х1Х—ХХ вв. исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова
2016. Вып. 6 (73). С. 45-54
Русское зарубежное духовенство в Западной Европе в XIX веке:
ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ И СПЕЦИФИКА
К. Э. Гогорян
В статье рассматриваются общие тенденции и специфика служения особой группы русского духовенства, служившего при посольствах в странах Западной Европы. Сформировавшаяся в Синодальный период данная категория священнослужителей находилась под двойной юрисдикцией и подчинялась не только духовной, но и светской власти в лице Министерства иностранных дел. Поэтому на положение зарубежного духовенства оказывали влияние как религиозные факторы, так и многие другие: культурные, политические, дипломатические, национальные. важную роль играла специфика конкретного региона, международные отношения России и страны, где проходило служение. Православный священник, как и дипломатический корпус, являлся представителем своей страны за рубежом; его обязанности зачастую выходили за рамки церковного быта, а иногда и вовсе приобретали дипломатический оттенок. Кроме того, во всех европейских странах положение посольского священника значительно отличалось от состояния белого духовенства внутри страны. Всему этому, а также образованию, официальному статусу, экономическому положению и другим критериям, которые характеризуют посольское духовенство как единую группу, формировавшуюся постепенно, уделено отдельное внимание в статье. Эволюция данной социальной категории проходила на протяжении XIX в. Изменения шли от служения в походных и домовых церквях к построению русских православных соборов, ставших символами Российской империи за рубежом. Именно церковное строительство являлось главной заботой посольского духовенства во второй половине XIX в., когда по всей Европе возводились православные храмы, знакомившие Запад с русской культурой и восточным христианством.
В современной историографии постепенно возрождается интерес к православному духовенству как сословию. Исследуется деятельность Святейшего Синода и отдельных представителей священства, уточняются классификации, где традиционно существует подразделение на белое и черное духовенство, священно- и церковнослужителей. И. К. Смолич выделяет внутри белого духовенства Российской Церкви особую группу — духовенство зарубежное. Его можно поставить в один ряд с военно-морским и придворным духовенством из-за специфики управления, материального обеспечения и юридического статуса. Все это отличает данную группу от многочисленного приходского духовенства внутри
страны1. Именно эта категория, появившаяся с установлением стабильных дипломатических отношений России с другими государствами, обладает своей спецификой, связанной со страной служения, но при этом объединена общими характерными особенностями.
Духовенство в Российской империи было, пожалуй, наиболее консервативным сословием, крепко связанным с народными традициями и политической доктриной. Возможно, поэтому священники, оказавшиеся за пределами отечества, кроме непосредственных церковных обязанностей выполняли различные политические и культурные функции как официальные представители своей страны за рубежом. Они становились носителями и трансляторами имперской идеологии в непривычных, а иногда и враждебных условиях2, объединяли немногочисленных русских и поддерживали их вдали от родины.
Специфика Синодального периода, когда Церковь стала элементом государственного аппарата, более ярко проявилась в деятельности заграничного духовенства, чье служение неизбежно попадало под влияние внешней политики Российской империи. Отчетливо эта двусмысленность положения священника за рубежом выразилась в его официальном статусе. Духовенство, находившееся при русских посольствах, подчинялось одновременно двум ведомствам, духовному и светскому — Святейшему Синоду и Министерству иностранных дел. Назначение и увольнение священнослужителей производил Синод, а от министерства они получали материальное содержание. Местная деятельность зарубежного духовенства также проходила под контролем светской власти, что выражалось в «непосредственном покровительстве и наблюдении посланников»3 при заграничных дворах.
Такое вмешательство светской власти в служение зарубежного духовенства постепенно принесло свои результаты. Образ посольского священнослужителя значительно отличался от принятых представлений о духовенстве внутри страны. Тщательный отбор кандидатов, согласованный двумя ведомствами, привел в конце концов к тому, что должность при посольстве обычно получал церковный деятель определенного типа: с хорошим образованием и безукоризненным послужным списком4.
Главным качеством при отборе становилось знание иностранных языков. Как вспоминал протоиерей при посольской церкви в Берлине Алексий Мальцев5, причиной его назначения стал незначительный факт. Будучи еще студентом академии, он однажды перевел американские письма для Санкт-Петербургского митрополита, который запомнил его. Спустя почти десять лет, когда Министерство иностранных дел попросило рекомендовать священника за границу, ми-
1 Смолич И. История русской церкви. 1700-1917 гг. М., 1996. Т. 1. С. 385.
2 Подробнее см.: Киценко Н.«Витрины самодержавия»: русская церковная архитектура за границей // П. А. Зайончковский: Сб. статей и воспоминаний к столетию историка. М., 2008. С. 451.
3 Никонов М. Справочная книга для должностных лиц центральных и заграничных установлений Министерства иностранных дел. СПб., 1869. С. 823.
4 Одерова М. Православная церковь при посольстве в Париже: Дис. ... канд. ист. М., 2009. С. 192.
5 Годы служения в Берлине: 1886-1914 гг.
трополит посоветовал именно отца Алексия, забыв, что тот в свое время переводил с английского, а не с немецкого языка6.
Действительно, если рассматривать священников при посольских церквах, то можно отметить, что знание конкретного языка страны от них не требовалось, но в то же самое время все настоятели до служения за границей владели несколькими современными иностранными языками и с энтузиазмом начинали изучение новых. К примеру, священник венской посольской церкви Гавриил Тихонович Меглицкий по окончании духовной академии со степенью магистра знал помимо нескольких древних языков французский и английский7. Его преемник, Михаил Федорович Раевский, также владел древними языками, а из современных говорил на немецком и французском. За короткое пребывание в Стокгольме священник выучил шведский и ознакомился с другими скандинавскими языками, а в Вене стал осваивать сербский и другие славянские языки, на которых ему приходила корреспонденция.
Общий уровень образования и знание богословия также играли большую роль при отборе кандидатов на пост. Многие из них являлись выпускниками Санкт-Петербургской, Московской и Киевской духовных академий, часто перед служением за рубежом или после него работали в качестве профессоров, а иногда и ректоров духовных академий и университетов8.
Примеров тому, что для служения за рубежом выбирались наиболее образованные и яркие личности, множество. За границей, в Северной Америке, служил епископ Тихон (Беллавин), в 1917 г. избранный Патриархом. В Америке долгое время прослужил и будущий экзарх Грузии и член Святейшего Синода митрополит Платон (Рождественский). Будущий Патриарх Сергий (Страгородский) в начале своей духовной карьеры служил при православной духовной миссии в Японии и при русской посольской церкви в Афинах9. Известный и деятельный член Святейшего Синода протоиерей Иоанн Янышев долгое время был клириком русской церкви в Висбадене. Он также был протопресвитером придворного духовенства и духовником императорской фамилии10.
Нередко, чтобы стать настоятелем посольской церкви в европейской столице, необходимо было иметь предварительный опыт в качестве второго священника или служить несколько лет в другой зарубежной церкви одного из менее значимых городов. Настоятель русской церкви в Лондоне протоиерей Евгений Смирнов начинал псаломщиком в Нью-Йорке. Второй священник парижского посольского храма Арсений Рождественский впоследствии получил повышение и стал настоятелем в Вене. Протоиерей Петр Румянцев начинал как псаломщик
6 Мальцев А., прот. Из воспоминаний за 28 лет (1886—1914) жизни в Берлине // Церковная Правда, заключительный номер. М., 1916. С. 4.
7 РГИА. Ф. 796. Оп. 104. Д. 1066. Л. 3.
8 Подробнее см.: Киприан (Керн), архим. Дореволюционное русское духовенство за границей // Православная мысль. Париж, 1957. Вып. XI. С. 104.
9 Осипов Н. С., Кудашкин В. А. Миссионерское служение иеромонаха Сергия (Страгород-ского) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение: Вопросы теории и практики. Тамбов. 2013. № 4. Ч. 2. С. 128—130.
10 Янышев Иоанн Леонтьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XLI. СПб., 1904. С. 696.
в Штутгарте, перемещен дьяконом в Дрезден, а потом в Берлин, рукоположен во священника в Стокгольме, перемещен в Веймар, а затем возвращен обратно в Стокгольм уже в сане протоиерея11.
Процедура выбора священно- и церковнослужителя для зарубежного храма проходила несколько месяцев: сначала он подавал прошение о желании быть определенным за границу духовному руководству, затем в консистории наводились справки о кандидате и проверяли, нет ли препятствий для занятия вакансии. Окончательное решение о назначении принимал обер-прокурор Святейшего Синода. Свои собственные кандидатуры могло выдвигать и Министерство иностранных дел, а когда их было несколько, открывался конкурс. Иногда проводился специальный экзамен на знание богословских дисциплин, а для псаломщиков — на умение петь и читать ноты12. Кроме общих знаний, при составлении послужного списка проверяли, хорошего ли поведения кандидат, подлежал ли суду и штрафам13.
При отправлении за границу из курьерских сумм МИДа выделялись специальные средства — проездные деньги и «подъемные» на расходы на месте14. Так же как и дипломатам, священникам выдавались специальные паспорта «в форме книжки с двумя талонами», один из которых отрезался на таможне при выезде, другой — при въезде. Подробно о своем путешествии из Петербурга в Вену после назначения рассказывает в своем дневнике архимандрит (впоследствии епископ) Порфирий (Успенский). Отслужив специальный молебен для путешествующих, попрощавшись со своими духовными друзьями, священник выехал 3 мая 1841 г. из Петербурга. Пребывание в дороге продолжалось с редкими остановками, иногда приходилось ехать день и ночь. Главной заботой священника было удачно пройти таможню на границе с Австрией в Бродах, так как ввозимая православная литература тщательно проверялась и взвешивалась. Вены священник достиг ровно через 20 дней15.
Следует провести сравнение между православными приходами в России и Европе. Понятие приходской церкви включает в себя три составляющих: храм, причт и прихожане. Для заграничных церквей такая характеристика будет не совсем верной. Не все православные храмы за рубежом имели закрепленных за ними прихожан. Заграничные церкви посещались прежде всего сотрудниками посольства, а также пребывающими проездом в Европе путешественниками, реже — интересующимися православием иностранцами. Что касается храма, то в нем подразумевалось лишь присутствие православного священника, который находился в подчинении посольства. Состав причта зависел от статуса церкви и претерпевал некоторые изменения на протяжении XIX в. К некоторым большим церквам помимо священника и церковнослужителей назначали диаконов, а иногда и вторых священников. Таким образом, менялось число лиц и их содержание.
11 КутеповН. Памятная книга по Санкт-Петербургской епархии. СПб., 1899. С. 475-504.
12 ОПИ ГИМ. Ф. 347. Д. 19. Л. 3.
13 РГИА. Ф. 796. Оп. 104. Д. 1066. Л. 3.
14 Никонов. Указ. соч. С. 825.
15 Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. СПб., 1894. Т. 1. С. 35.
Прибыв на место служения в чужую страну, священник порой сталкивался с отсутствием необходимого церковного помещения. Это было связано с тем, что изначально церкви при дипломатических миссиях носили временный характер. В первой половине XIX в. посольскому духовенству часто приходилось располагаться в домовых церквах, которые находились на съемных квартирах с плохими условиями. К примеру, французская посольская церковь с 1819 по 1861 г. поменяла два разных помещения. Первая квартира находилась не в самом престижном северном районе Парижа, «в доме господина Самсона де Сансаль», который обещал «способствовать тому, чтобы не было произведено никакого шума, могущего помешать исполнению богослужения, и обеспечить свободный проезд. для экипажей людей, приезжающих на богослужения»16. В 1830 г. церковь переместилась в более подходящее помещение на улице Бери, однако и оно не отличалось богатой и уютной обстановкой, а арендная плата стала больше17. Домовые церкви в других столицах Европы описываются похожими определениями: скудная обстановка, темное тесное помещение, бедный, порой даже опасный район города, частое соседство с другими жильцами. Необустроенность и непостоянство могли отрицательно сказываться на престиже Российской империи за рубежом, да и чисто с практической точки зрения помещение не всегда могло вместить всех желающих присутствовать на богослужении. Поэтому неудивительно, что часто главной заботой священника за рубежом становилась постройка храма в месте служения. Благодаря этому к концу XIX в. во многих столичных городах были возведены русские соборы, ставшие символом православной веры за пределами страны. Чаще всего эти церкви освящались в честь святителя Николая или благоверного князя Александра Невского — покровителей царствующих императоров. Заграничные церкви в честь Николая Мирликийского, святого, почитаемого в разных национальных традициях, к концу века были наиболее многочисленны: они находились в Вене, Риме, Брюсселе, Ницце и Праге18.
Другая проблема была связана с русскими некрополями и кладбищенскими церквами. После появления православных часовен на европейских кладбищах для многих русских подданных были созданы временные могилы в странах Европы, а затем их прах перевозился в Россию. За границей посольские священники отпевали таких известных русских людей, как И. С. Тургенев (Париж), К. С. Аксаков (Вена), М. И. Глинка (Берлин) и др.19
Священникам за рубежом было разрешено проводить все требы, включая имеющие юридическое значение отпевания, венчания и крещения. Поэтому требовалась четкая система отчетности в этой сфере, складывающаяся постепенно по мере необходимости: в 1830-е гг. метрические книги приводились в порядок, и скопившиеся до этого заграничные данные вносились в петербургские списки, чтобы не было расхождений20. Указы Синода 1831 и 1839 гг. предписыва-
16 Цит. по: РоссН. Русская церковь на берегах Сены. От зарождения храма до 1917 г. СПб., 2007. С. 64.
17 Одерова. Указ. соч. С. 21.
18 Кутепов. Указ. соч. С. 475-504.
19 Русская музыкальная газета. 1898. № 12.
20 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Царствование Николая I. Т. I. С. 691.
ли вести метрические книги уже в двух экземплярах, один из которых отсылался в Санкт-Петербургскую духовную консисторию, а другой оставался за рубежом в посольском храме, где выдавались метрические свидетельства о записи акта21.
Материальные вопросы были очень значимыми для жизни за рубежом. Все денежные поступления, получаемые зарубежным храмом, должны были проходить особую еженедельную ревизию, за чем следил начальник посольства. Потом все доходы и расходы, а также остаток сумм сводились в ежегодные отчеты22.
У священников и всего причта было стабильное годовое жалованье (намного превышающее доходы духовенства внутри страны)23. Так как финансирование шло из Министерства иностранных дел, священники получали примерно такие же суммы, как и чиновники. При этом цены и уровень расходов за рубежом отличались от отечественных, поэтому в официальной переписке можно встретить частые просьбы повысить жалованье из-за невозможности содержать себя и свою семью.
Обладая необходимыми знаниями, часто имеющие ученые степени, посольские священники вели активную просветительскую, научную и публицистическую деятельность. Ими, например, переводились на иностранные языки богослужебные тексты24. Не запрещалось участвовать в межконфессиональных собеседованиях и помогать культурным контактам людей различных национальностей и религий.
Социальная значимость подобной деятельности отразилась в официальном создании организаций, основателями или членами которых были настоятели посольских церквей. Братства, попечительства и различные общества чаще всего носили благотворительный или просветительский характер, помогали единоверцам и русским эмигрантам за рубежом. Такого рода организации существовали как за счет меценатов и денежных сборов в храмах, так и при покровительстве членов императорской фамилии. Братство святого Владимира в Берлине, Русское благотворительное общество в Париже, Александро-Невское попечительство в Вене25 — прекрасные свидетельства тому, что благотворительность была одним из важных видов деятельности для служителей Церкви за рубежом. Именно она позволяла консолидировать разрозненные категории российских подданных, оказавшихся вдали от родины, где поддержка так важна.
При всех этих общих чертах в жизни посольского духовенства в странах Европы его положение значительно отличалось в различных регионах, где проходило служение. Оно зависело непосредственно от отношений конкретной страны с Россией.
21 РГИА. Ф. 796. Оп. 114, ех. 1846. Л. 1; Оп. 120, ех. 1491. Л. 1.
22 Никонов. Указ. соч. С. 826.
23 Казенное жалованье внутри страны назначалось только самым бедным приходам, а его сумма к концу XIX в. была примерно в десять раз меньше, чем у священника за рубежом (см.: Мухин И. Приходское духовенство в пореформенной России. М., 2006).
24 Чаще всего это публикации в духовных журналах: Православное обозрение, Духовная беседа и Христианское чтение (см.: Языков Д. Обзор жизни и трудов покойных русских писателей. Вып. 1-5. СПб., 1885-1888.
25 РГИА. Ф. 1005 Оп. 2. Д. 268. Л. 75-76.
Специфика служения в Германии определялась не только раздробленностью этой страны в данный период, но и частыми династическими браками российских наследников с немецкими принцессами. Поэтому количество православных церквей на территории Германии было больше, чем где-либо, и им покровительствовали императорские особы. Русские храмы были даже в относительно небольших городах — Висбадене, Калсруэ, Веймаре, Шверине, Кобурге, Штутгарте, Готе. Зарубежные церкви в разной степени контролировались светской властью. Придворные и надгробные храмы великих княгинь могли меньше зависеть от государственных чиновников, так как служение при них уже было связано с окормлением высокопоставленных лиц. Некоторые из таких церквей были приписаны к Министерству иностранных дел, при этом финансирование поступало не только оттуда, но и из средств великих княгинь, а после смерти — их зарубежных родственников26. Сестры императоров, оказавшиеся после замужества за рубежом, прилагали собственные усилия, чтобы обустроить дворцовые церкви в резиденциях замков, а после их смерти в память о почивших над гробом воздвигали каменные храмы, которые посещали и оказавшиеся в этих городах русские люди.
Именно в Германии находилось большое число переселенцев из России, поэтому особой заботой для посольской церкви в Берлине стала колония «Алек-сандровка» близ Потсдама, изначально состоявшая из хора русских солдат, оказавшихся на территории Пруссии в результате наполеоновских войн. Усилиями берлинского посольского духовенства здесь совершались богослужения в каменном храме во имя святого благоверного князя Александра Невского, построенного в 1829 г.27
Еще одна особенность, связанная не только с Германией, но и с Австрией, касается знаменитых немецких курортов. Во второй половине XIX в. на лечебных водах побывали многие аристократы и знаменитые личности. Самые известные примеры касаются писателей. На германских курортах побывали, например, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой. Н. А. Некрасов, М. Салтыков-Щедрин, ездившие в Баден-Баден (Германия); П. А. Вяземский и Н. В. Гоголь, лечившиеся в Карлсбаде (Австро-Венгрия). Курортники нуждались в духовном окормлении, поэтому на средства добровольцев здесь строились православные храмы28, так называемые частные церкви. Богослужения в них совершались в летние месяцы причтом из соседних городов или командированными из Санкт-Петербурга священниками29.
Особой спецификой обладало служение посольского священника в Вене, где решающую роль стали играть национальные вопросы. Из-за пестрого конфессионального состава и проживания на территории империи Габсбургов большого числа славянских народностей церковный деятель здесь мог найти своих еди-
26 Кутепов. Указ. соч. С. 475-504.
27 Kirche // http://alexandrowka.de/kolonie-alexandrowka/kirche/ (дата обращения: 09.04.2015).
28 Преображенская церковь в Баден-Бадене (1882), Петропавловская церковь в Карлсбаде (1867).
29 Церковная правда. Богословский и Церковно-Общественный Заграничный Вестник (под ред. прот. А. М. Мальцева). Берлин. 1914. № 7. 28(15) марта.
новерцев и культурно близких людей. Также возрастал интерес части русского общества к славянскому населению Австрии, находящемуся под гнетом немцев. Неслучайно священник становился связующим звеном между местным славянским населением и русскими благотворителями30.
Все международные противоречия восточного вопроса оказывали влияние на пребывание священника в Австрии, заботы которого касались не только местных православных, но даже и славян, живущих на территории Османской империи31. Такой интерес вызывал подозрения и обвинения русских священнослужителей австрийскими властями в шпионаже и панславизме — желании политического объединения всех славян под эгидой России32.
Международные отношения и восточный вопрос коснулись заграничного служения священников и в таких странах, как Франция и Англия, участвовавших в 1853-1856 гг. в Крымской войне. В обоих враждебных России государствах в результате военных действий оказались русские пленные.
По указу французских властей более 1000 русских военнопленных были перемещены сначала на остров Экс, а затем в город Тулон, где им было предоставлено временное убежище, куда разрешалось приезжать только протоиерею Иосифу Васильеву. Российскими властями (с согласия французской стороны) священнику при русской посольской церкви в Париже, оказавшемуся по сути единственным официальным представителем России во Франции, было поручено позаботиться о нуждах пленных: он не только служил литургии и молебны для поддержания морального духа, но и участвовал в обмене пленных и сопровождал их в Париже. Для этих целей шло финансирование из России33.
Подобная ситуация была и в Англии. Когда все члены русского посольства покинули страну, священнику Евгению Попову было поручено остаться в британской столице именно для оказания помощи военнопленным. В годы войны он ездил по портовым городам Англии, где содержались русские, и заботился не только об их духовных нуждах, но и материальных. Он часто хлопотал о соотечественниках перед властями34. Другая особенность служения в Лондоне касалась контактов с Англиканской Церковью. Это было связано с веяниями в церковной жизни Англии, выразившимися в Оксфордском движении — объединении богословов университета с целью восстановления утерянных в англиканстве христианских традиций. При их поиске истинной апостольской Церкви рассматривалось и русское православие, даже поднимался вопрос о единении с ним. Уильям Палмер, один из основателей Оксфордского движения, совершил не-
30 ГАРФ. Ф. 1750. Оп. 1. Д. 24. Л. 360.
31 И. С. Аксаков в его письмах. Ч. 2: Письма к разным лицам. СПб., 1896. Т. 4. С. 47.
32 См.: Шварц И. Донесения австрийских агентов о деятельности М. Ф. Раевского в 1865— 1867 гг. // Межконфессиональные культурные и общественные связи России с зарубежными славянами. М., 2013. С. 48-57.
33 Протоиерей Иосиф Васильев часто упоминается в воспоминаниях пленных, к примеру Лещинский: Записки севастопольца капитана Лещинского, бывшего у французов в плену // Сб. рукописей, представленных Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу о Севастопольской обороне севастопольцами. СПб., 1872. Т. 1. С. 355-382.
34 Сарни М. Русская церковь в Лондоне: От Петра Великого до наших дней. Л.; М., 2013. С. 29.
сколько поездок в Россию, чтобы ознакомиться с жизнью Русской Церкви. Упоминания о нем часто встречаются в переписке священника посольской церкви Евгения Попова, надеявшегося, что англиканин в результате присоединится к православию35.
Религиозный фактор становился определяющим для служения за рубежом. Во Франции и Италии конечно же был силен католицизм. Противоречия между православием и римо-католичеством приводили в этих странах к нежеланию распространения в данных регионах православия и отрицательному отношению к русской посольской церкви. В таких условиях было важно не выходить за рамки дипломатического предназначения посольской миссии.
Итак, вне зависимости от страны служения, две главные характерные особенности группы зарубежного духовенства — это двойное подчинение как светской, так и духовной власти, а также отсутствие обязательно закрепленных за церковью прихожан. Эти значительные отличия от духовенства внутри страны и позволяют выделить посольское духовенство в отдельную группу. При этом данная категория служителей Церкви прошла свою эволюцию на протяжении периода своего существования — с конца XVIII в. до 1917 г.: за это время менялось положение зарубежных посольских церквей, улучшалось их экономическое состояние, повышалась престижность данной заграничной должности. Вместе с тем усложнялись критерии подбора кадров, особенно настоятелей. Изменения претерпевала и специфика церковного служения в конкретной стране, связанная с переменами во внешнеполитической и религиозной ситуации в регионе. Именно это делало служение однородной по многим признакам группы зарубежного духовенства уникальным в рамках отдельной страны с ее культурными, политическими и национальными особенностями.
Ключевые слова: Синод, посольское духовенство, зарубежное духовенство, международные отношения и религия, церковная архитектура.
Russian Foreign Clergy in the 19th Century in Western Europe: General Tendencies and Peculiarities
K. Gogoryan
The article is devoted to general tendencies and peculiarities of а special group of Russian clergy, located at the embassies in the countries of Western Europe.
Formed in the Synodal period, this category ofclergy was under a double jurisdiction. It obeyed both spiritual and secular authorities, represented by The Holy Synod and the
35 Письма протоиерея Е. И. Попова о религиозных движениях в Англии // Христианское чтение. СПб. 1904. № 4. С. 596-613.
Ministry of Foreign Affairs. Therefore, the status of the foreign clergy was influenced by many factors: religion, culture, politics, and diplomacy. The specifics of a particular region played important role. International relations of Russia and the country where service was held had influence on the foreign clergy. An Orthodox priest, as well as the diplomatic corps, was the representative of his country abroad; his duties often extended beyond Church life, and sometimes even acquired diplomatic skills.
In addition, in all European countries, the position of the embassy priests was much different from the clergy in the country. Special attention in the article is paid to education, official and economic status, and other characteristics of the embassy clergy as a group.
The evolution of this category took place during the 19th century. Church building was the main concern of the embassy clergy in the second half of the century, when Orthodox churches were built in different parts of Europe, to acquaint the West with Russian culture and Eastern branches of Christianity.
Keywords: Synod, the embassy clergy, the foreign clergy, international relationand religion, church architecture.
Список литературы
1. Киприан (Керн), архим. Дореволюционное русское духовенство за границей // Православная мысль. Париж, 1957. Вып. XI.
2. Киценко Н. «Витрины самодержавия»: русская церковная архитектура за границей // П. А. Зайончковский: Сб. статей и воспоминаний к столетию историка. М., 2008.
3. Межконфессиональные культурные и общественные связи России с зарубежными славянами. М., 2013.
4. Одерова М. Православная церковь при посольстве в Париже. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2009.
5. Романюк С. Русский Лондон. М., 2009.
6. РоссН. Русская церковь на берегах Сены: От зарождения храма до 1917 г. СПб., 2007.
7. Сарни М. Русская церковь в Лондоне: От Петра Великого до наших дней. Л.; М., 2013.
8. Смолич И. История русской церкви. 1700—1917 гг. М., 1996. Т. 1.
