CC BY
41
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 3
Русское литературоведение ХХ века: имена, школы, концепции: Материалы Международной научной конференции (Москва, 26-27 ноября 2010 г.) / Под общ. ред. О.А. Клинга и А.А. Холикова. — М.; СПб.: Нестор-История, 2012. 320 с.
Рецензируемый сборник, созданный на основе материалов прошедшей в стенах филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова одноименной научной конференции, стал важным этапом работы кафедры теории литературы и коллектива ученых-филологов в рамках создания словаря русских литературоведов ХХ в. В современную эпоху, когда разговоры о кризисе гуманитаристики в целом и науки о литературе как ее части становятся общим местом на страницах уважаемых журналов и в ученой аудитории, данный проект и все ступени его подготовки и осуществления приобретают особое, можно даже сказать, гражданское звучание. Ведь русская культура по природе своей литературоцентрична, а потому литература всегда оказывалась в центре внимания ученых-гуманитариев и собственно литературоведческим трудам в нашем отечестве с давних пор отводилась особая роль. Только богатый предмет может способствовать созданию богатой науки о нем — русская литература в полной мере могла и может на такую науку рассчитывать. Поэтому говорить о так называемом кризисе в литературоведении можно и плодотворно, но только тогда, когда есть понимание особой социально-гуманитарной и культурной ценности этой науки, существующей уже не одно столетие. Однако сейчас действительно настало время для осмысления прошлого, для спокойного и взвешенного диалога с нашими предшественниками в науке, без которого «завтра» в этой самой науке невозможно. Именно такую сверхзадачу и ставит перед собой настоящее издание.
К этой книге нельзя предъявлять те же требования, что и к Словарю, который будет представлять собой системный и аналитически осмысленный с современных позиций свод сжатых до словарной статьи биографий ученых-литературоведов. В данном издании перед редакторами и организаторами всего проекта О.А. Клингом и А.А. Холиковым не стояло задачи собрать и систематизировать весь корпус литературоведческого знания. Нужно было другое: например, определиться с деталями, в том числе с тем, как «именовать» литературоведение — отечественным, советским или русским; нужно
было выявить и осмыслить круг обсуждаемых в рамках истории литературоведения вопросов, которые волнуют современное ученое сообщество. Словом, нужно было эмпирическим путем почувствовать все болевые точки науки. Наконец, очевидно, что любой крупный академический проект, в том числе связанный с написанием истории русского литературоведения, требует таких изданий, которые бы значительно дополняли и расширяли масштаб видения проблемы, потому что в итоговом научном продукте многое неизбежно ограничивается жанрово и технически рамками объема главы / статьи / комментария, а самое интересное при этом подчас неизбежно уходит в подтекст. Чтобы этого не произошло — необходимы подобного рода издания-спутники, примером которых можно считать выпуски «исследований и материалов...» или «вопросов творчества...», что традиционно сопровождали выход в свет академические издания собраний сочинений русских писателей.
Сопутствующий характер данной книги по отношению к будущему Словарю определяет как достоинства — масштабный и свободный взгляд на вещи, — так и недостатки этого издания, которому, по нашему глубокому убеждению, недостает «внутреннего строя». Относительно свободные проблемные вопросы, вокруг которых выстраивалась работа секций на конференции, видимо, и определили структуру сборника, состоящего из четырех разделов. Выделяется блок пленарных докладов, в которых, как отмечают редакторы, были намечены «векторы дальнейших дискуссий». Второй раздел связан с «конкретными именами» ученых, третий — с осмыслением «научных методов и направлений», четвертый посвящен «более частным вопросам теории литературы». Однако на деле это заявленное в издании разделение материала уже самими редакторами, видимо, осознается как условное, потому что в живой структуре книги никаких разделов нет, а в оглавлении они отмечены более чем формально — звездочками. И это не случайно, потому что при подобном делении к «частным вопросам теории литературы» отнесена такая масштабная фигура, как Ю.Н. Тынянов, и поставленные им проблемы, которые до сих пор с актуальностью стоят пред нашей наукой: о художественном целом, о стиле (Лоскутникова М.Б. «Ю.Н. Тынянов в работе над проблемами художественного целого: поиски героя и вопросы стиля»), о литературной эволюции (Плешкова О.И. «Теория литературной эволюции, историческая проза Ю.Н. Тынянова и современные жанры исторического повествования») и др., которые имеют очевидно не только теоретическое, но и историко-литературное значение. Едва ли эти вопросы, как и личность самого ученого, менее значимы или
НЕ определяют вектора дискуссии, чем те прекрасные, но мемуарно-биографического плана материалы, что размещены в ряде статей пленарного блока. Да, принадлежат эти статьи уважаемым ученым, касаются личностей интереснейших, но их появление в сборнике в виде заглавных все же оставляет больше вопросов, чем намечает «векторы дискуссий». Однако еще раз подчеркнем, что структурирование подобного издания — дело в высшей степени сложное и не лишено субъективности как со стороны исполнителей, так и со стороны «оценщиков», в данном случае рецензентов.
Это, пожалуй, единственное наше критическое соображение в адрес настоящего издания. Можно «придираться» к нюансам и по мелочам, но при этом нельзя забывать о главном — о том, что делается поистине великое дело, создается коллективная история русского литературоведения, а данная книга — и своего рода начало, и промежуточный итог этой важной работы.
Особенно ценной представляется нам ключевая интонация рецензируемой книги, которая звучит подтекстом едва ли не во всех статьях сборника, но с определенностью сформулирована А.Я. Эсал-нек («Полифункциональность диалогизма в науке о литературе») и В.В. Куриловым («Основные категории русского литературоведения ХХ века»). Мысль о продуктивности диалогизма в научном общении, который шире и собственно преемственности, и тем более оппозиционности в науке, справедливо высказана в статье А.Я. Эсалнек, которая, ссылаясь на М.М. Бахтина, напоминает современным ученым, что монолог всегда «обходится без другого», а это для науки крайне опасно. В данном контексте вовсе не как лозунг, а вполне насущно звучат слова В.В. Курилова о «нашем долге перед отечественной культурой», который ученый видит в том, чтобы обратиться к «успехам» нашей науки о литературе и суметь раскрыть ее национальное своеобразие. В статье этого автора, нужно признать, намечаются и многие проблемные моменты современного литературоведения, и ключевые стратегии и аспекты изучения его истории.
В данной книге также неизменно присутствует мысль о кризисных процессах, которые переживает современная русская наука о литературе, однако сознание этого факта справедливо заставляет многих ученых признать не ее «последние времена», а увидеть в этом новый виток в развитии. Так, в статье О.А. Клинга «Русское литературоведение ХХ века как социокультурное явление» прослеживается мысль об особой, общественной и даже гражданской значимости слова литературоведа. Наука о литературе, по мнению ученого, в России всегда была «чем-то большим, чем наукой» и переживала вместе с
обществом разные времена, но никогда не исчезала, потому что была необходима этому обществу. Автор статьи не случайно вспоминает эпоху начала ХХ в. и осознаваемый многими современниками «кризис искусства», который тогда казался катастрофическим и который тем не менее много положительного дал как самому искусству, так и критике и науке.
Кстати, вопросам саморефлексии литературоведения, его соотнесенности с критикой и собственно литературой также посвящено немало работ (Третьяков В.А. «Проблема критики и/как литературы в отечественном литературоведении», Орлова Е.И. «Б.М. Эйхенбаум как литературный критик», Михайлова М.В. «Как начиналось марксистское литературоведение? (Венок на могилу Е.А. Соловьева-Андреевича)», Клинг О.А. «Русское литературоведение ХХ века как социокультурное явление», Ермошин Ф.А. «К. Чуковский как литературовед: Наука? Критика? Автобиография?», Домащенко А.В. «Литература, поэзия, бытие: вариация на тему И.Ф. Анненского» и др.). Очевидно, что это актуальная проблема, впрочем, не одного сегодняшнего дня — она существует столько, сколько и сама наука о литературе и решается в академическом сообществе по-разному. Однако объективность собственно научного дискурса в проблемном поле этих размышлений с убедительностью доказывает статья В.И. Тюпы «Анализ художественного текста в отечественном литературоведении ХХ века». Перу автора этой статьи принадлежит немало работ по актуализации анализа художественного текста и как отдельного направления в науке о литературе, и как самостоятельной учебной дисциплины, которая закрепилась в практике многих университетов страны наряду с традиционными историей и теорией литературы, что не оставляет сомнений в научной доминанте литературоведческой мысли.
Историю русского литературоведения невозможно создать без описания и осмысления ключевых имен, школ, концепций, направлений, которые существовали в науке. Многие из них актуальны до сих пор, а многие забыты, подчас несправедливо и неоправданно. Это касается как собственно исследователей, так и их концептуальных идей, находящихся вне общего потока. Так, наряду с вневременными для русской, да и для мировой науки именами М.М. Бахтина, А.Н. Веселовского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума в ряде статей, можно сказать, оживают образы ученых (в сущности недавних наших современников), без которых невозможно определенно представить себе если не мировую, то точно отечественную науку. За каждой такой фигурой стоят и трагические обстоятельства времени, и неизбежность сложного личного выбора, и решительность или невозможность по-
ступка. Об этом не скажешь в сухом жанре словарной статьи, однако в живом формате конференции и в публикации ее материалов все это не только допустимо, но просто необходимо — во имя построения той истории науки, которая бы стремилась в своем идеале к полноте и наибольшей объективности. В данном случае нельзя не отметить статью В.Е. Хализева, в которой освещается личность Г.Н. Поспелова, его «особое мнение» во время знаменитой и драматической для русской науки «антивеселовской кампании» («Г.Н. Поспелов в пору борьбы с "буржуазным либерализмом" и "космополитизмом" А.Н. Веселовского (1947-1949)») или публикацию Н.И. Бурнашевой о работе знаменитого текстолога Л.Д. Громовой-Опульской и ее почти кихотическом служении своему делу («Л.Д. Громова-Опульская — толстовед-текстолог и главный редактор академического издания полного собрания сочинений Л.Н. Толстого»). В ряде статей жизненный и творческий путь таких ученых, как Г.А. Белая, Л.П. Семенов, А.В. Белинков, Н.П. Анциферов и др., справедливо представлен как событие в науке. Очень важно, что формат данного сборника позволяет свободно соединять общее и частное, имена великих и «не очень», забытых или сыгравших значимую роль в своей области знания, будь то достоевсковедение или же скандинавистика.
Не менее ценным в этой книге нам показалось и то, что в ней авторам и редакторам удалось проследить историю науки как в ее собственно прошлом (до определенной степени актуальном прошлом), так и в настоящем — живом, становящемся и иногда далеко не бесспорном, но от этого не менее интересном и продуктивном для науки. Прекрасно, что есть сейчас и новые школы и/или методологии — от так называемого православного литературоведения до «метода мифореставрации». Они связаны с именами конкретных ученых, в том числе ныне здравствующих, последователи которых справедливо осмысляют и развивают (иногда талантливее, чем их теоретические вдохновители — и это очень хорошо!) их идеи. Вообще язык описания в науке о литературе, в том числе в различных ее разделах и конкретных проблемных участках (от смеховой культуры до проблемы автора и его «масок», рамочного текста и проч.) тщательно прорабатывается и осмысляется авторами статей, что лишний раз демонстрирует предельно ответственный подход современных ученых к языку своего научного общения. Думается, что это свидетельствует о жизнестойкости самой науки о литературе. По крайней мере, на это хочется надеяться.
Сведения об авторе: Беляева Ирина Анатольевна, докт. филол. наук, профессор Московского городского педагогического университета. E-mail: [email protected]
