CC BY
52
М. Ю. Дронов (Москва)
Русско-украинский национально-языковой дуализм в общественно-культурной жизни русинов Пряшевщины во 2-й половине 1940-х гг.
Статья посвящена параллельному бытованию русской и украинской идентичностей, русского и украинского языков у русинов Восточной Словакии. Представители одного этноса получили возможность идентифицировать себя как с украинцами, так и с русскими, считать родным русский или украинский литературный язык. Однако на практике национально-языковой дуализм не был симметричен: несмотря на украинские названия местных организаций, до 1948 г. фактически преобладали русская идентичность и русский язык. Позднее был взят государственный курс на украинизацию русинов.
Ключевые слова: национально-языковой дуализм, Пряшевщи-на, русины, русофилы, русский язык, Словакия, украинофилы, украинский язык.
DOI: 10.31168/2073-5731.2018.1-2.1.13
В контексте изучения конкуренции русской и украинской этно-национальных идентичностей и сосуществования русского и украинского языков крайне любопытно обратиться к такому малоизвестному прецеденту, как русско-украинский национально-языковой дуализм на послевоенной Пряшевщине, т. е. в северо-восточных районах Словакии с центром в г. Прешов (устар. Пряшев, слов. Ргевоу), где традиционно проживают карпатские русины1.
Как известно, и в наши дни национально-языковые процессы в карпаторусинской среде далеки от завершения: нередко уроженцы одних и тех же населенных пунктов и даже выходцы из одних и тех же семей по-разному характеризуют собственную национальную принадлежность и литературный язык, который считают родным. В 1940-е гг., как и в предыдущие межвоенные десятилетия, споры об идентичности русинов находились в особенно острой стадии. При
Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках коллективного научно-исследовательского проекта № 16-01-00395 «Исторический опыт национальной и культурной политики Российской империи и Советского Союза в отношении Украины и ее населения».
этом конкретно в Словакии, остававшейся в составе Чехословакии, национально-языковые процессы протекали иначе, чем в соседней Подкарпатской Руси, отошедшей в 1938-1939 гг. к Венгрии, а после Второй мировой войны ставшей Закарпатской областью УССР. Если в Закарпатье почти сразу же была проведена административная украинизация, на Пряшевщине не была поставлена точка в вопросе национальности и литературного языка местного русинского населения.
Важно подчеркнуть, что на Пряшевщине, несмотря на ее западное географическое положение, большой популярностью пользовались концепция общерусского (общевосточнославянского) единства и русский язык, воспринимавшийся в качестве современного наследника церковнославянского языка. Сторонники такой национально-языковой модели известны в историографии как русофилы или москвофилы2. Именно из этих мест, т. е. из западной части бывшей Угорской Руси, были родом наиболее выдающиеся деятели карпатских русинов, стоявшие на русофильских позициях: Александр Духнович (1803-1865), Адольф Добрянский (1817-1901), Александр Павлович (1819-1900), о. Анатолий Кралицкий (1835-1894), Юлий Ставровский (1850-1899) и др. В межвоенные годы, и даже в период первой Словацкой республики (1939-1945), в общественно-культурной жизни Пряшевщины однозначно доминировали русофилы. Большинство местных печатных изданий выходило на русском языке, точнее на русском языке карпатской редакции или «язычии». Хотя нельзя не признать, что среди немногочисленной местной интеллигенции все-таки были отдельные сторонники украинофильства, рассматривавшие местное русинское население как часть самостоятельного украинского народа. Однако они не играли здесь определяющей роли. Особо отметим, что русинофилы, сторонники популярной сегодня концепции русинов как «четвертого восточнославянского народа», еще не представляли из себя сформировавшееся, а тем более влиятельное течение. По сути, местные русинофилы отличались от русофилов лишь расстановкой акцентов в вопросе соотношения общерусского и карпаторусского начал.
В контексте приведенных замечаний понятно особое значение создания в Прешове 1 марта 1945 г. Украинского национальной рады (совета) Пряшевщины (далее — УНРП). Как отмечает американский русинист П. Р. Магочи, это был первый прецедент в истории региона, когда прилагательное украинскии вошло в название организации3. Данный факт логично объясняется ведущей ролью в учреждении УНРП коммунистов и сочувствующих им, так как еще V Конгресс
Коминтерна в 1924 г. и IX Конгресс Коммунистической партии (большевиков) Украины в 1925 г. задекларировали принадлежность всех карпатских восточных славян к украинскому народу4. Показательно, что осенью 1944 г., незадолго до описываемых событий, в освобожденном Мукачеве состоялся съезд Народных комитетов Закарпатской Украины, участники которого приняли «Манифест о воссоединении Закарпатской Украины с Украинской ССР».
О том, что учреждение в Прешове УНРП являлось очередным звеном данной идеологической линии, продуктом насущного политического заказа, свидетельствует, к примеру, радиограмма лидера чехословацких коммунистов Климента Готвальда Густаву Гусаку от 4 марта 1945 г.: «Что касается т. н. украинского и русского направлений (в русинской среде. — М. Д.), то ныне этот вопрос трактуется иначе, чем в период домюнхенской республики. Население в целом считаем украинским, однако если кто-то хочет, он может записаться русским, а школы могут быть украинские и русские в зависимости от желания населения. Однако мы и в дальнейшем будем выступать против русинизма как продукта мадьяризации»5. Компартия влияла на УНРП посредством своих членов в ее руководстве, прежде всего с помощью главного секретаря рады д-ра Ивана Рогаля-Илькива (1917-2002)6 (председателем был избран бывший член Аграрной партии Василий Караман (1903—1961)). Правда, появившаяся на свет в марте 1945 г. организация отчасти вела самостоятельную жизнь: так, руководство УНРП неоднократно озвучивало идею присоединения русинских районов Словакии к «Закарпатской Украине»7.
На то, как в действительности реагировала местная общественность на создание УНРП, проливает свет протокол учредительного съезда (Первого съезда делегатов от украинских сел и округов Пря-шевщины).
В первую очередь следует отметить, что мероприятие проходило в прешовском Русском доме — здании в центре города, которое начиная с 1920-х гг. являлось центром местных русинов-русофилов8. Протокол съезда составлен на русском языке с отдельными русинскими диалектизмами. Несмотря на сухой официальный язык и подчеркнутую краткость изложения, обращают на себя внимание сразу несколько завуалированных моментов. Так, в программном выступлении д-ра Дионисия Ройковича (1910—1974), одного из инициаторов создания УНРП, известного своими русофильскими взглядами9, основным действующим лицом является долго не конкретизируемый докладчиком «народ». Отдавая дань доблестным победам Красной армии, в середи-
не выступления Ройкович обратился к местной истории в несколько неожиданном ракурсе. Так, он заявил, что все культурные деятели и простой народ «осознавали свою принадлежность к малорусской ветви восточных славян»10. При этом, критикуя далее «галицких сепаратистов» с навязанной им «целью разбить Россию», Ройкович в то же время сделал достаточно новаторский вывод: «Если в прошлом наше тяготение ко всему русскому помогло нам спасти наш национальный облик в минуты тяжелых испытаний, то наша принадлежность к великому украинскому народу откроет нам просторы, до каких нам не было суждено добиться в рабских оковах прошлых десятилетий»11. Конечно, докладчик также не забыл упомянуть, что «русский язык, язык Сталина, будет нам всегда близким сердцу», однако, по мнению
Ройковича, «процесс полной дифференциации русского и украинского
12
народов» уже завершился12.
Хотя, как следует из протокола, необходимость создания «верховной организации» была поддержана единогласно, «несколько голосов из рядов гостей» стало возражать против названия, предлагая назвать организацию не «украинской», а «русской»13. «Из группы молодежи в течение собрания были слышны неуместные примечания в связи с русско-украинским вопросом»14. Присутствующих успокоило лишь дипломатичное объяснение коммуниста Ивана Рогаля-Илькива (1917-2002), который, как и Ройкович, используя традиционную этническую терминологию, искусно апеллировал к авторитету советской национальной политики: «Неоспоримый факт, что мы принадлежим к малорусской ветви. В силу исторических причин малороссы называют себя украинцами. Раз верховные культурные организации СССР и другие считают и нас украинцами, то, несмотря на развитие и на историческо-политическое обоснование отклонения нашего народа от слова украинец, мы не можем считать себя другими, чем украинцами»15. Таким образом, исходя из процитированного протокола, нельзя утверждать, что учредительный съезд УНРП, во многом с учетом ее названия, проходил гладко. Актуальный политический заказ на украинизацию русинов натолкнулся на укорененные в регионе традиции русофильства, лишь усилившиеся в результате военных успехов СССР16. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов негативный имидж для многих людей всего украинского, связанный с недавней деятельностью в Карпатском регионе украинских формирований германской армии и Украинской повстанческой армии17.
На первый взгляд парадоксально, но инициаторы учреждения УНРП (как противники, так и сторонники использования прилага-
тельного украинский) были воспитаны в русофильских традициях и не владели украинским языком. Делопроизводство велось по-русски. Во многих документах УНРП для обозначения русинского населения было принято сдвоенное название украинцы (русские)18. Поэтому с самых первых дней своего существования национально-языковая ориентация УНРП приобрела в каком-то смысле оксюморонный характер. Как отмечал братиславский исследователь Л. Гараксим, среди ее деятелей были и известные украинофобы19. Изначальная противоречивость национально-языковой концепции УНРП и стала причиной русско-украинского национально-языкового дуализма на Пряшевщине в государственно-правовом поле в течение последующих нескольких лет.
При этом интересно, что дуалистичную риторику УНРП перенимали и формально не подчинявшиеся ей субъекты и фигуры. Так, например, греко-католический епископ Павел Гойдич (1888-1960), до образования УНРП неофициально считавшийся лидером словацких русинов, в одном из писем своему словацкому римско-католическому коллеге Й. Чарскому в 1948 г. отмечал: «...наши верующие ни в религиозном смысле не являются "руснаками" (пейоративное название этнических русинов, а также местных греко-католиков и православных в целом, вне зависимости от их этнического происхождения. — М. Д.), потому что они греко-католики, ни в национальном смысле, потому что они либо словаки, либо украинцы, либо русские, но никак не "руснаки"»20.
Следует отдать должное, что УНПР, не сумевшая реализовать в полной мере свои политические амбиции (например войти в Национальный фронт Чехословакии), в то же время развила активную и успешную деятельность на ниве культуры.
По укоренившейся еще с 1920-х гг. традиции в регионе устраивались Дни русской культуры21. Естественно, атмосфера на этих торжествах уже несколько отличалась от межвоенной, когда в торжествах принимали заметное участие и послеоктябрьские эмигранты из России. Заметно усилились общеславянские и появились советофильские акценты. Например, участник Дня русской культуры в родном селе А. Духновича Тополя Иван Прокипчак (1917-1991) так описал место проведения праздника: «На поляне разукрашенная трибуна, среди чехословацкого и советского флагов — портрет Духновича. Он строил русское дело об руку со славянскими братьями, перекликался с Прагой и Львовом, писал для матушки-Москвы историю своего племени. Через всю трибуну начертано: "Да здравствует дружба славянских народов»22. Думается, подобная расстановка акцентов весьма типична.
При непосредственном участии УНРП 24 мая 1945 г. был основан Союз молодежи Карпат, который должен был стать аналогом Союза молодежи Закарпатской Украины23.
В 1946 г. в Прешове был основан Украинский национальный театр (УНТ)24. В его репертуаре преобладали русскоязычные постановки. Правда, несмотря на доминирование на театральных подмостках русского литературного языка, здесь были и украиноязычные представления. Принцип заключался в том, что русские пьесы должны были ставиться по-русски, а украинские — по-украински25.
Тогда же, в 1946 г., появилась Редакция украинского вещания Чехословацкого радио. Здесь действовали приблизительно те же принципы, что и в УНТ26.
Актично развивалась национальная печать. Начиная с 18 марта 1945 г. стал выходить еженедельный орган УНРП — газета «Пря-шевщина». Лишь немногочисленные материалы в ней публиковались по-украински, тогда как подавляющее большинство текстов было на
27
русском языке27.
Также с 1945 г. раз в две недели в Прешове выходила газета «Демократический голос», в которой, однако, публиковались только русскоязычные материалы. Газета являлась органом созданной в том же году Украинско-русской секции Демократической партии, главного конкурента Коммунистической партии Словакии28.
В 1946-1947 гг. в Праге и Прешове выходил еженедельник «Карпатская звезда» (позднее «Звезда»), являвшийся органом «прогрессивной молодежи Пряшевщины и Союза чехо-словацких воинов-украинцев Второй мировой войны». Материалы газеты были как на русском, так и на украинском языке.
Ежемесячный пионерский журнал, печатный орган Союза молодежи Карпат, «Колокольчик-Дзвшочок» издавался на двух языках в 1947-1950 гг. Первая половина журнала была на русском, а вторая на
29
украинском29.
Развивалось и книгоиздание. Так, при помощи УНРП было организовано издательство «Славкнига», в котором выходило большинство местной печатной продукции с кириллическим шрифтом30.
Пожалуй, наиболее известным изданием первых послевоенных лет является историко-литературный сборник «Прящевщина», вышедший под редакцией Ивана Шлепецкого (1907-1976) в Праге в 1948 г. и представляющий из себя по сути компендиум современных сведений о русинах Словакии31. На данной книге необходимо остановиться особо. Обращает на себя внимание подчеркнуто русское
национально-языковое направление сборника. Уже в редакторском введении безапелляционно утверждалось: «Пряшевщина — это русский уголок под Бескидами, по воле судьбы оставшийся вне пределов воссоединенных русских исторических земель. [...] Население Пря-шевской Руси в процессе долголетнего отстаивания своих прав и национальной принадлежности твердо осознало себя как часть великого русского народа, которая, несмотря на сильную денационализацию в прошлом, без всякой посторонней помощи сохранила подлинный русский облик своей родной страны и весь русский обиход обыденной жизни. Народный говор населения Пряшевской Руси — это старинное наречие русского языка, которое утвердилось и проявилось в литературе еще в далеком историческом прошлом»32. В подобном же духе были выдержаны все статьи сборника, в работе над которым приняли участие многие видные деятели русофильского направления: Николай Бескид (1883-1947), Георгий Геровский (1886-1959), Евгений Недзель-ский (1894-1961), Алексей Фаринич (1911-1991) и др. Значительную часть содержания книги составили выдержки из сочинений русинских русофилов XIX — начала ХХ вв. Примечательно, что УНРП именовалась в сборнике Национальный Совет Пряшевщины. Были и другие натяжки: в одной из статей, например, утверждалось, что «русское население на Пряшевской Руси [.] имеет свой русский национальный театр, русское радиовещание, и всеми культурно-просветительными, особенно школьными делами, ведает особый реферат для русских школ, учрежденный при Поверительстве школ и просвещения в Братиславе»33. Возможно, по сути, учитывая распространение русского языка, подобное утверждение имело основания, но формально это не отвечало действительности, так как большинство перечисленных учреждений назывались украинскими (см. выше и ниже).
Особой была ситуация в системе национального образования. 18 июня 1945 г. был создан реферат (отдел народного образования) украинских школ, а в декабре того же года были учреждены инспекции для украинских школ в Медзилаборце, Прешове, Снине и Стропкове. Всего в компетенции инспекций находилось три детских сада со 149 детьми, 277 начальных школ с 27 145 школьниками, 14 городских средних школ с 1620 учащимися и две гимназии, в Прешове и Гуменне, с 556 гимназистами. Всего за два года количество подведомственных реферату школ возросло на 11,3%34. Хотя по документам эти учебные заведения числились украинскими, преподавание в них велось на русском языке (на практике в разных школах язык преподавания мог варьироваться от русского литературного языка
до местного диалекта). Только считанные единицы учителей, украинских эмигрантов и выходцев с Подкарпатской Руси, преподавали на украинском35. Причем если в начальной школе, по понятным причинам, ощущалось сильное влияние местных диалектов, то в средних учебных заведениях большое внимание уделялось чистоте русского языка, освоить который в совершенстве русинским ученикам было, наверное, не всегда легко. По воспоминаниям бывших учащихся, отдельные преподаватели средних школ, в частности в гуменнской гимназии, могли даже взимать штрафы у подростков за каждое произнесенное диалектное слово36.
В целом по региону язык обучения больше приближался к современному русскому языку, чем в предыдущие десятилетия, когда на Пряшевщине доминировали «язычие» и дореформенное этимологическое правописание. Этому способствовало то, что послевоенные учебники первоначально доставлялись из СССР (при этом украинские учебники отсутствовали)37. Первые местные пособия по русскому языку и литературе вышли уже в 1947 г.38
Доминирование русского языка в образовательной системе УНРП вполне устраивало. Показательно, что в «Прошении в деле оказания помощи русским, украинским заведениям на Пряшевщине» от 22 июня 1946 г., отосланном президиумом УНРП в посольство СССР в Праге, содержится просьба направить из СССР в местные учебные заведения преподавателей русского языка и природоведческих дисциплин. Учителя украинского языка в «Прошении» не упоминались
вовсе39.
После укрепления позиций Коммунистической партии в Чехословакии в феврале 1948 г. постепенно был взят курс на подлинную украинизацию Пряшевщины и приведение национальной политики к советским образцам (украинизация, таким образом, проходила параллельно с коллективизацией и православизацией — после проведения в 1950 г. так наз. Прешовского собора, ликвидировавшего греко-католическую церковь в чехословацких границах). Уже осенью того же года партийные и государственные органы начали подготовку к широкому введению украинской национально-языковой ориентации в жизнь русинского населения. В 1949-1952 гг. было ликвидировано большинство организаций, учреждений и изданий, появившихся после окончания войны. Исключение составили лишь УНТ и Редакция украинского вещания, однако они полностью перешли на украинский язык (рассмотрение многочисленных трудностей, сопутствовавших переходу не входят в задачи настоящей статьи). Отдельные последо-
вательные русофилы, не согласившиеся с новым национально-языковым курсом, подверглись увольнениям и даже арестам40. Как отмечалось в одном из последних документов УНРП — совместном письме членов ее президиума и подготовительного комитета Культурного союза украинских трудящихся (новой организации, создававшейся взамен) одному из функционеров Словацкого национального совета от 11 декабря 1952 г., «Украинская национальная рада Пряшевщины не носила характер массовой организации, не имела крепкой связи с украинскими трудящимися массами, поэтому она не могла успешно выполнять задачи: мобилизировать украинский трудовой народ на строительство социализма, а также способствовать укреплению украинского национального самосознания у украинского трудового народа. Поэтому, исходя из желания и потребностей украинского трудового народа, была создана новая организация Культурный союз украинских трудящихся»41.
Таким образом, русско-украинский национально-языковой дуализм на послевоенной Пряшевщине являлся временным и скорее неудачным примером национально-языковой политики, суть которой заключалась в искусственной попытке совмещения русской и украинской идентичностей, параллельного бытования русского и украинского языков, причем в условиях региона, сильно удаленного от русских и украинских национальных центров, а также отделенного от них политической границей. Имплантация украинской идентичности и украинского языка, шедшая «сверху», натолкнулась на сильные русофильские традиции русинов Пряшевщины, которые на практике едва ли было возможно игнорировать. На практике национально-языковой дуализм не был симметричен: несмотря на украинские названия местных организаций, среди русинов Словакии фактически преобладали русская идентичность и русский язык. Позднее, после февраля 1948 г., был взят государственный курс на украинизацию русинского населения, при котором русско-украинский дуализм в каких-то формах еще сохранялся по крайней мере до начала 1950-х гг.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Незавершенность национальных процессов в русинской (карпа-торусинской) среде вместе с частой политизацией русинского вопроса вынуждает дать специальное определение этнониму русины. В статье оно используется исключительно в этноязыковом смысле, обозначая всех
автохтонных восточнославянских жителей Карпатского региона вне зависимости от конкретных форм их этнонациональной идентичности.
2 Об особенностях русофильства на Пряшевщине см.: Дро-нов М. Ю. К вопросу о месте русофильства в национально-культурной жизни русинов Словакии в ХХ столетии // Studia Slavica et Balcanica Pet-ropolitana. [СПб.] 2010. № 2. С. 77-88.
3 Маточт П. Р. Русины на Словенську. 1сторичный перегляд. Пря-шов, 1994. С. 46.
4 Маточiй П. Р. Народ нивыдкы. 1лустрована iсторiя карпато-русинов / По русинськы текст потовмачив Падяк В. Ужгород, 2007. С. 116.
5 Цит. по: Barnovsky M. K otazke takzvaneho ukrajinskeho burzoaz-neho nacionalizmu na Slovensku // Historicky casopis. 1996. C. 1. S. 66.
6 См.: Ванат I. Матерiали до ютори Украшсько! народно! ради Пряшiвщини (1945-1952). Пряшiв, 2001. № 8. С. 42.
7 Подробнее о данной идее и попытках ее реализации см.: Шми-гель М. Движение за присоединение Северо-Восточной Словакии к Советскому Союзу (1944-1945 гг.) // Российские и славянские исследования. Вып. 5. Минск, 2010. С. 87-93.
8 О Русском доме см.: Бескид Г. Iсторiя Дому Русишв (Русский дом, основаный 17.6.1925) // Rusinske skolstvo, kultura a osveta na Slovensku v rokoch 1919-1950 (Stav, problemy a vyznam pre sUcasny rozvoj kultUry v SR). Zbornik recenzovanych vedecko-odbornych prac z vedeckeho seminara / Edicia Ruthenica Slovaca (2). Presov, 2010. С. 130-135.
9 Показательно, что всего двумя годами ранее, в 1943 г., Д. Ройко-вич, вместе с рядом других будущих учредителей УНРП, был одним из основателей подпольного Карпато-русского автономного союза народного освобождения (КРАСНО). См.: Енциклопедiя ютори та культу ри кар-патських русишв / укладач1 П. Р. Магочш, I. Поп. Переклад з англшсько! мови Н. Кушко. Ужгород, 2010. С. 315.
10 Ванат I. Матерiали до ютори... № 7. С. 33.
11 Там же. С. 34.
12 Там же.
13 Там же. С. 35.
14 Там же. С. 39-40.
15 Там же. С. 35.
16 См.: Мушинка М. Пюлявоений розвиток регюнально! культури русишв-украшщв Чехо-Словаччини // Тривалють регюнальних культур. Русини i украшщ на 1хнш карпатськш батьмвщиш та за кордоном. Нью-Йорк, 1993. С. 52.
17 См.: Там же; Гарак^м Л. Русиньска вдентгга i емацшащя на выходшм Словеньску // Русин. 1998. № 5-6. С. 2.
18 См.: ШтецьМ. Лггературна мова украшщв Закарпаття i Схгдно! Словаччини (тсля 1918) / Педагогiчний збiрник № 1. Братклава, 1969. С. 132. Подробнее об этнонимах, использовавшихся УНРП, см. специальную штудию: Gajdos M. Pouzivanie etnonymov Rusin a Ukrajinec vo vybranych dokumentoch Ukrajinskej narodnej rady Prjasevsciny (1945-1948) // Clovek a spolocnost'. 2000. № 3 (http://www.clovekaspolocnost.sk/sk/rocnik-3-rok-2000/3/studie-a-clanky/pouzivanie-etnonymov-rusin-a-ukrajinec-vo-vybranych-dokumentoch-ukrajinskej-narodnej-rady-prjasevsciny-1945-1948).
19 См.: Гаракс1м Л. Русиньска аденита i емацiпацiя... С. 2.
20 Historicky archiv Greckokatolickeho arcibiskupstva v Presove. Inv. c. 81. Sign. 40.
21 О традиции Дней русской культуры см.: Veber V. Dny ruske kul-tury // Ruska a ukrajinska emigrace v CSR v letech 1918-1945. 2. Praha, 1994. S. 90-93; Магидова М. Традиции Дня русской культуры // Зарубежная Россия 1917-1939 гг. Сб. стат. СПб., 2000. С. 289-295; Дронов М. Ю. Традиция Дней русской культуры на Пряшевщине // Слов'янсьм обрп. Вип. 1. Кшв, 2006. С. 309-315.
22 Прокипчак И. В. День русской культуры в Тополе // Пряшевщина. Историко-литературный сборник. Прага, 1948. С. 47.
23 Краезнавчий словник русишв-украшщв. Пряшiвщина / Головний редактор Ф. Ковач. Пряшiв, 1999. С. 323.
24 Об истории театра см.: Pukan M. V premenach casu (Ukrajinske narodne divadlo / Divadlo Alexandra Duchnovica Presov). Presov, 2007.
25 Штець М. Лггературна мова украшщв... С. 132.
26 Там же.
27 Dzupinkova Z. Prehl'ad rusinskych a ukrajinskych periodik vychad-zaj6cich v Presove v rokoch 1919-2006 (s dorazom na fond SVK Presov) // Z minulosti a s6casnosti kniznej kult6ry Presova. Presov, 2007. S. 118.
28 Ibid. S. 115.
29 Ibid. S. 116-117.
30 См.: КундратЮ. Книгодрукування в укра1нц1в Пряшiвщини шсля 1945 року // Науковий збiрник Музею украшсько-русько! культури у Свиднику. Пряшiв, 1998. Т. 21. С. 30.
31 Пряшевщина. Историко-литературный сборник. Прага, 1948. 336 с.
32 Там же. С. 3.
33 Буковский И. С. Три встречи // Там же. С. 12.
34 Конечт С. Каштолы з ктори Русишв на Словенську в контекст! роз-воя карпатьскых Русишв од найстаршых часiв. Пряшiв, 2009. С. 168-169, 173.
35 См.: МушинкаМ. Шслявоений розвиток... С. 53-54.
36 См.: Бача Ю. До перюдизаци культурно-нацюнального та литературного життя украшщв Чехословаччини шсля 1945 року // Науковий збiрник Державного музею украшсько-русько! культури у Свиднику. Пряшiв, 1995. Т. 20. C. 34; Гиряк М. Школа — жывотный штерес Русишв. Як ем 1рину 1вановну перевiв через ршу Лаборець (10) // Народны новинкы. 1999. № 4-5. С. 3. Выпускник гуменнской гимназии известный русинский фольклорист Михаил Гиряк (1933-2007) так охарактеризовал тогдашние настроения самих гимназистов: «Все украинское для нас было чуждым. Чуждым для нас было все, кроме русского, кроме русскости. За русскость учащиеся были готовы даже умереть. Такой дух в нас вселили за довольно короткое время. Русскость и совет-скость в нас загоняли не через факты, не через знания, а через чувства. Все русское было великое, самое большое на свете, все остальное — малое, или такое, что более или менее должно было походить на русскость. Великорусский шовинизм таким образом проник до каждой жилки почти каждого учащегося» (Гиряк М. Школа — жывотный штерес Русишв. Руська пмназ1я — абсолутно ангажованый субект (12) // Народны новинкы. 1999. № 10-11. С. 3).
37 См.: Штець М. Лгтературна мова украшщв... С. 133.
38 См.: Spirko M. Vyucovanie rustiny na slovenskych skolách (od roku 1945 po sucasnost') // Rusky jazyk a literatúra na Slovensku po roku 1918. Zborník z medzinárodnej vedeckej konferencie rusistov. Presov, 1997. S. 34.
39 См.: ШтецьМ. Лгтературна мова украшщв... С. 132-133. См. также новейшие тематические штудии: Gajdos M. Vznik a problémy ukrajinského národnostného skolstva // Clovek a spolocnost. 2009. № 1 (http://www.clovekaspolocnost.sk/sk/rocnik-12-rok-2009/1/studie-a-clanky/ vzn ik-a-problemy -ukrajinskeho -narodnostneho - skolstva); Virostková A. Charakter a základné problémy vzdelávacieho procesu na ukrajinskych národnostnych skolách v rokoch 1945-1949 // Motus in verbo. 2013. № 1. S. 27-36 (http://www.motus.umb.sk/stiahnut-clanok/14).
40 См.: Магочш П. Р. Русины на Словенську... С. 49.
41 Цит. по: Ванат I. Матер1али до ютори... № 25. С. 116.
188
M. K>. ffp0H0B
M. Ju. Dronov
Russian-Ukrainian national and language dualism in the cultural life of the Rusyns in Presov region in the second half of the 1940s
The article is dedicated to the parallel existence of Russian and Ukrainian identities and languages among the Rusyns of Eastern Slovakia. Members of one ethnos now got the opportunity to identify themselves with Ukrainians or Russians, to consider their mother tongue Russian or Ukrainian. But in reality the national and language dualism was not symmetrical. In spite of the Ukrainian names of the local initiatives, in fact until 1948 the Russian identity and Russian language dominated. Later a state policy towards Ukrainisation of the Rusyns was introduced.
Keywords: national and language dualism, Presov region, Rusyns, russophiles, Russian language, Slovakia, ukrainophiles, Ukrainian language.
