CC BY
173
23 00 04 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ, ГЛОБАЛЬНОГО И РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
23 00 04 POLITICAL PROBLEMS OF INTERNATIONAL RELATIONS; GLOBAL AND REGIONAL DEVELOPMENT
УДК 327
ББК 63.3(2) 522-69
РУССКО-ТАДЖИКСКИЕ Пирумшоев Хайдаршо Пирумшоевич, ОТНОШЕНИЯ В СРЕДНИЕ д.и.н., профессор, заведующий отделом древней,
средневековой и новой истории Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ
ВЕКА
RUSSIAN-TAJIK Pirumshoyev Khaydarsho Pirumshoyevich, Dr. of RELATIONS REFERRING TO History, Professor, chief of the department of ancient, MIDDLE AGES mediaeval and new history of the Institute of History, Archeology and Ethnography named after Akhmad Donish under the Tajik Academy of Sciences (Tajikistan, Dushanbe)
Ключевые слова: Средняя Азия, Россия, государство Саманидов, монетные клады, Киевская Русь, Русское централизованное государство, Бухарское ханство, русско-таджикские отношения, торговые и посольские связи.
Статья посвящена истории становления и развития русско-таджикских отношений до присоединения Средней Азии к России. Автор, опираясь на сведения из достоверных источников, прослеживает длительную историю сложения этих взаимоотношений, берущих начало задолго до возникновения Древнерусского государства - Киевской Руси. Многочисленные монетные клады, соответствующие VII—Xвв., обнаруженные на Европейской части территории России, привели к заключению о том, что период владычества Саманидов (875-999 г.) являлся благоприятным временем для русских торговых сношений с Востоком. Это подтверждается русскими и советскими исследователями. Сравнительно более интенсивное развитие эти отношения получили после образования Русского централизованного государства. Начиная с периода правления Ивана Грозного (1533-1584 гг.) в практику вошли и посольские связи. Наиболее заметно и плодотворно посольские и торговые отношения развивались в XVIII - первой половине XIX вв. В работе последовательно описывается процесс отправки взаимных посольств, непрерывное развитие торговых отношений до присоединения Туркестанского края к России.
Key words: Middle Asia, Russia, Samanids' state, coin hoards, Kiev Russ, Russian centralized state, Bukhara Khanate, Russian-Tajik relations, trade and ambassadorial ties
The article dwells on the history of formation and development of Russian-Tajik relations up to the joining of Central Asia to Russia. Proceeding from the data from reliable originals the author of the article traces back to a long history of these interrelations formation, which took
their inception long before the formation of Ancient Russian state being Kiev Russ. Numerous coin hoards referring to the period of the VII-th and the X-th centuries discovered on the European part of the Russian territory made us come to the conclusion that the period of Samanids' dominion (referring to 875 - 999) was a favorable time for Russian trade relations with the East. It is proved by Russian and Soviet explorers. Comparatively more intensive development these relations have got after the formation of the Russian centralized state. Beginning with the period of Ivan the Terrible's rule (1533-1584) ambassadorial ties entered into practice. Mostly prominently and fruitfully ambassadorial and trade relations developed throughout the period of the XVIII-th - the first half of the XlX-th centuries. In his article the author consecutively describes the process of dispatch of mutual embassies, incessant development of trade relations up to the joining of Turkestan region to Russia.
Русско-таджикские отношения имеют многовековую историю и достойно прошли испытание временем. Мы прежде неоднократно отмечали особенности этих взаимоотношений, и на этот раз, отстаивая свою позицию, утверждаем, что эти отношения, в отличие от взаимоотношений России с другими народами региона, проходили становление и развивались на совершенно иной почве, придавшей им особую обоюдную заинтересованность и значимость. Они, на наш взгляд, основывались на следующих факторах:
а) исходя из ареала обитания древних таджиков как главных аборигенов края, близости географического расположения;
б) оседлости образа жизни;
в) древности государственного образования;
г) торгово-экономической заинтересованности;
д) расово-языкового и культурного сходства.
Кроме перечисленных факторов, которые несколько интуитивно и стихийно сближали наши народы, могли быть и другие мотивы, исходящие из стратегических интересов и выгод официальных правящих кругов на том или ином этапе исторического развития. Причем они зачастую менялись в зависимости от степени военно-экономического потенциала сторон. Но при всем этом прослеживается главное: Россия, постепенно превратившаяся в мощную державу, была, оставалась и остается важнейшим звеном, связующим Запад и Восток, а русские для таджиков — судьбоносным партнером, своего рода спасителем и гарантом в их государственном и национально-культурном возрождении.
Говоря об истоках сложения этих взаимоотношений, следует заметить, что они берут начало задолго до формирования Древнерусской государственности - Киевской Руси. В восточных письменных источниках название «Русь» упоминается под 644-м годом у историка Табари, жившего в начале X в. (1, с. 8). В своем знаменитом эпосе «Шах-наме» великий ученый, поэт и мудрец Абулькасим Фирдоуси (934—1021), повествуя об огромном богатстве сасанидского царя Хосрова II Парвиза, указывает на один из принадлежавших ему несметных кладов, преподнесённом им в дар возлюбленной, который состоял из драгоценностей, собранных в Китае, Индии, Хазарии и Руси: Нахустин, ки бищод ганци Арус, Зи Чину зи Бартосу аз Хинду Рус (2, 9, с. 319).
В переводе:
Из кладов отложенных первый — Арус (ь), Чин с Хиндом копили с Буртасами Рус (ь).
Известный русский ориенталист П. С. Савельев с готовностью поддерживал заключение видного немецкого ученого-нумизмата конца XVIII — начала XIX вв. О. Г. Тихсена, который, тщательно изучив монетные находки в Европе, в том числе в Европейской части России, пришел к убеждению о существовании тесных торговых связей Древнерусского государства со Средней Азией и призывал к более полному изучению имеющихся кладов для бесспорного доказательства такой связи (3, с. XXXVIII). Касаясь своих личных наблюдений о древности русско-среднеазиатских торговых отношений, П. С. Савельев полагал, что они восходили к началу появления мусульманской монеты, то есть к 699—700 гг. Опираясь на обилие монет VII—X вв., он соответственно считал, что период владычества Аббасидов в Западной и Саманидов в Средней Азии являлся благоприятным периодом русских торговых сношений с Востоком (3, с. XIV). П. С. Савельев, наряду с другими вопросами, касающимися русско-среднеазиатских торговых связей в начале средневековья, пытался и, на наш взгляд, удачно, определить основные пути перевоза товаров с обеих сторон по суше. Согласно его мнению, они вели с первых годов VIII в. к Волге, от берегов Джайхуна (Амударьи), мимо Хорезмского озера (Аральского моря), через Усть-Урт и нынешнюю киргизскую степь (3, с. XVI). Существование древних торговых связей не вызывало сомнения и у известного русского востоковеда Я. В. Ханыкова (4, с. 282). Он в качестве аргумента также ссылается на обнаруженные монеты Мавераннахра в Европейской части России. По его мнению, торговый путь в Россию с берегов Амударьи был проложен уже в VIII веке. Того же самого мнения (разумеется, также не без основания) о существовании в древности тесных торговых связей между Русью и Средней Азией придерживаются И. Срезневский, А. Шепелев, А. И. Макшеев, Ф. И. Лобысевич (5, с. 52-53)** и др.
В этой связи нельзя не заметить полного совпадения мнения советских исследователей с мнением вышеупомянутых русских ученых-ориенталистов. Причем, в отличие от своих предшественников, опиравшихся на сведения арабских ученых и путешественников ибн Хордодбеха (IX в.), ал-Масуди (X в.) и др., а также на обнаруженные монетные клады, советские исследователи, в том числе и таджикские, во многом расширили источниковедческую базу данного вопроса археологическими материалами. Подтверждение тезиса о том, что русско-среднеазиатские торговые связи начались задолго до формирования русского государства, мы находим в работах А. Якубовского, Б. Г. Га-фурова, Н. Н. Негматова, Б. И. Искандарова и др. Они также считают периодом их расцвета эпоху Саманидов. Именно к этому времени Киевская Русь набрала мощь и получила известность среди существовавших в то время крупных государств Востока и Запада. Об этом недвусмысленно свидетельствуют сведения, приведенные в известном географическом труде неизвестного автора X в. «Худуд-ул олам» («Граница мира»). В частности, в нём указывается, что обитаемое русскими пространство (государство) чрезмерно велико.
*
см. комментарии.
Народ этот является воинственным и храбрым. Царя считают русь-хаканом. Он имеет несметное богатство. Край этот имеет все, что пожелаешь (6, с. 107-110).
Подтверждая мнение о древности русско-среднеазиатских торговых связей, А. Якубовский пишет: «Торговля Средней Азии с Восточной Европой началась очень давно, до появления арабской географической литературы IX—X вв. О ней можно судить только на основании археологических данных» (7, с. 12-13). На более оживленный характер торговли Средней Азии с Русью в X веке указывает академик С. П. Толстов (8, с. 15).
Разумеется, сохранившиеся сведения арабских и персидско- таджикских географов и историков, а также обнаруженные археологические источники недостаточны для хотя бы приблизительного определения объема взаимной торговли, но вполне могут дать общее представление об основных торговых путях и ассортименте товаров, подлежащих товарному или денежному обмену. Судя по перечню товаров, который исследователи заимствовали у древних авторов, из Хорезма вывозили меха, соболей, горностаев, хорьков, куниц, лисиц, бобров, зайцев, а также свечи, стрелы, шапки, рыбий клей, рыбьи зубы, касторовое масло, амбру, выделанные лошадиные кожи, мед, орехи, соколов, мечи, панцири и т. п. товары, которые приобретались на булгарском базаре, куда поступали и русские товары. Там же в большом количестве обращались мусульманские монеты, в особенности среднеазиатские, что является не только показателем торговых отношений, но и определителем экономической стабильности государств, производящих монетные знаки. Кстати, это прослеживается и на обратном примере — утечка русских денежных знаков в ХУШ—XIX вв. в Среднюю Азию. Поэтому неудивительно, что на булгарском базаре русские приобретали мусульманские дирхемы за свой товар. Это находит подтверждение и у академика Б. Г. Гафурова. Ссылаясь на наличие большого количества самаркандских дирхемов «Исмаили», обнаруженных в различных местностях России, вплоть до Балтийского моря, он указывает на интенсивность торговых связей Средней Азии с Русью в эпоху Саманидов (9, с. 95)*.
Несколько ослабевшие русско-среднеазиатские отношения в период «княжеских усобиц» (XI в.) и начала феодальной раздробленности (XII — первая половина XIII вв.), по мнению ряда исследователей, получили оживление, как это ни парадоксально, после утверждения татаро-монгольского владычества на Руси. «Владычество татар в России, — пишет Я. Б. Ханыков, — еще ближе ознакомило хорезмцев с разными частями нашего отечества (т. е. Российского — X. П.), ибо они в первую эпоху этого владычества являются главными и самыми страшными откупщиками татарской дани. Сверх того, появление в то же время венецианских и потом генуэзских колоний в Причерноморье возобновило торговый путь оттуда в долину Сыра и Аму. А потому неудивительно, что уже в 1364 году встречаются показания летописцев о присутствии в Нижнем Новгороде многочисленных хивинских и бухарских торговцев» (4, с. 45).
Прослеживая рост русско-среднеазиатских торгово-посольских связей, нельзя не заметить особую скудость внимания авторов к эпохе Тимура и Тимуридов (1370 -1507 гг.). По всей вероятности, это объясняется тем, что шло слишком интенсивное социально-политическое и территориальное возрождение государства. Если в России этот процесс проявлялся в создании централизованного государства, то в Средней Азии он выражался в удачном стремлении к расширению государства Тимура. Это обстоятельство, разумеется,
и не позволило установить и поддерживать размеренные мирные посольские и торговые взаимосвязи.
Правда, имеется факт о принятии владетелем Мавераннахра Тимуридом Абусаидом (1451-1458, а с 1458-1469 - верховным правителем государства Тимуридов) в 1464 г. русского посла. Но это является недостаточным, чтобы объективно судить о состоянии русско-среднеазиатских отношений того периода.
Образование русского централизованного государства, или Московской Руси, открыло более широкие просторы и, по сути, явилось началом совершенно нового самостоятельного этапа в истории российско-среднеазиатских отношений, центральное место в которых занимают российско-бухарские отношения. Именно с этого периода названные отношения складывались и развивались на совершенно новой официальной основе.
В целом вышеприведенные факты в совокупности с мнениями русских и советских исследователей не оставляют сомнения в древности русско- среднеазиатских торговых связей. В этом плане намного труднее дать однозначный ответ на вопрос: когда и кем было положено начало официальным посольским связям? Хотя, по имеющимся данным, еще в 986 г. киевский князь Владимир послал в Хорезм своих представителей для установления дипломатических отношений между Русью и государствами Средней Азии (10, с. 31). Известно и вышеупомянутое русское посольство, принятое Тимуридом Абусаидом в 1464 г. В этом отношении нельзя не учесть и мнения, высказанного А. В. Панковым, о посещении русского двора правителями среднеазиатских ханств до поездки Дженкинсона (11, с. 31). Но в русской и советской историографии бытует мнение о том, что миссия англичанина Дженкинсона является первым официальным посольством России в Среднюю Азию.
К их числу принадлежат такие видные исследователи, как П. Савельев, В. В. Бартольд, А. Макшеев, В. В. Завьялов, Н. Веселовский и др. (12, с. 19-21). На возникший законный вопрос: почему именно Дженкинсон? - известный русский востоковед Н. Весе-ловский (1848 —1918) дает следующий ответ: «Англия искала в то время новых рынков для своей торговли, она старалась завязать торговые отношения с Персией и другими государствами Азии. С этой целью и был отправлен в Россию в 1557 г. Лондонско-московской компанией Дженкинсон с тем, чтобы пробраться оттуда в Хиву и Бухару. В России Дженкинсон так умел расположить в свою пользу Ивана Грозного, что он позволил этому англичанину объездить Россию и отправиться затем в Азию» (13, с. 111).
Впрочем, поездка Дженкинсона интересна не тем, что она считается началом официальных отношений между Россией и среднеазиатскими государствами (хотя этот тезис не может не вызывать сомнения у сведущего в этом направлении специалиста) и даже не тем, что сам Дженкинсон являлся представителем торгово-дипломатических кругов чужой страны, а тем, что поездка этого дипломата способствовала активизации действий обеих сторон в отправке послов. Об этом свидетельствует оживление русско-среднеазиатских торгово-дипломатических связей, последовавшее после той поездки (14, с. 111).
В общем плане интерес представляет тот факт, что за последнюю четверть XVI и до начала 80-х годов XVII вв., т.е. почти за одно столетие, Москву посетили 8 официальных представителей бухарских ханов, а Бухару - 7 русских послов*.
По имеющимся документально подтвержденным данным, со второй половины XVI и до начала XVIII вв., то есть почти за полтора столетия, Россию посетили 60 официальных
представителей (преимущественно с посольской миссией и редко гонцы) из среднеазиатских ханств, так что в среднем приходится по одному посольству на каждые 2,5 года. Что касается русских представителей или послов, то за это же время они посетили Среднюю Азию 11 раз (не считая миссии Дженкинсона), что в среднем составляет одно посольство в 13 лет (15, с. 400-417).
Эги цифры на общем фоне заинтересованности официальных властей в усилении торгово-дипломатических взаимосвязей выглядят несколько недостаточными и неутешительными, но если учесть, что, помимо этих поездок, было множество неофициальных посещений и почти не прекращавшаяся взаимная торговля, то не приходится сомневаться если и не в постоянном взаимообмене послами, то в сравнительно постоянных связях.
По завоевании Россией Казани (1552 г.) и Астрахани (1556 г.) торговля со Средней Азией была поставлена на непрерывную или постоянную основу. Среднеазиатские купцы в Астрахани имели специальное место, где они останавливались. Это место называлось «бухарским». Со своей стороны представители русских торговцев — татарские купцы ездили компаниями или артелями в Хиву и Бухару, несмотря на то, что эти путешествия не были безопасными. В целом русские государи часто своими действиями демонстрировали заинтересованность в развитии торговли.
О благожелательности, проявленной русскими самодержцами в XVI—XVII вв. к бухарским и хивинским торговцам, свидетельствует и тот факт, что царь Михаил Федорович (1613—1645), поощряя их действия, велел дать им льготу — ездить свободно для торговли в Казань, Астрахань, Архангельск с правом не быть задержанным и «вообще быть безопасными от притеснений воевод» (16, с. 43-44).
Особое оживление в обмене посольствами между Россией и среднеазиатскими ханствами произошло после вступления на русский престол Дома Романовых. Видное место в укреплении торгово-посольских связей принадлежит русским миссиям Ивана Хохлова в Бухару (1620 г.), Ивана Федотова и Матвея Муромца в Хиву (1669 г.), братьев Бориса и Семена Пазухиных в Бухару (1675 г.).
Как известно, традиционные караванные пути, по которым возились товары на верблюдах, не могли удовлетворить потребность в товарах обеих сторон, не говоря уже об опасности (набеги и грабежи), грозившей со стороны степных племен. Последние нападали на караваны по пути их следования. Для обеспечения нормальной торговли и увеличения товарооборота русское правительство держало на Каспийском море удобные для морского плавания суда, так называемые бусы. Бусы ходили дважды в год (весной и осенью) между Астраханью и Караганской пристанью для торговли с Хивой и Бухарой. По прибытии в Караганское пристанище из местных представителей отправляли посланцев или глашатаев, как их называли, «хабарщиков» (таджикское слово, означающее: передатчики, оповещатели словесных поручений), чтобы известить о прибытии буса. Прибывшие к берегу купцы начинали торг, который продолжался около месяца. После торга купцы, по договоренности подготовившие свой товар для отправки в Астрахань, погружали его в бус. Транспортировка товаров, разумеется, была выгодна для обеих сторон (16, с. 110).
Соеднеазиатские купцы, как известно, торговали не только русскими товарами, но и товарами, приобретенными в других азиатских странах, в частности в Китае, Индии,
Персии и др. В реализации своих товаров и приобретении чужих Астрахань не была единственным главным торговым центром, где происходили основные операции по товарообмену и торговле вообще. «Бухарцы, — утверждает Н. И. Костомаров, — кроме Астрахани, вели торговлю в гостином дворе в Тобольске. Они снабжали Сибирь рукодельными потребностями жизни, и торговля с ними была очень важна в Сибири, как видно из челобитной сибиряков в 1595 году, в которой они просят как милости, чтобы к ним приходили из Бухары торговые люди. Бухарцы, торгуя в Тобольске, составляли там некоторого рода компанию, почему в деловых бумагах употребительно выражение тобольские бухарцы» (16, с. 44).
Эти и многие другие факты свидетельствуют о глубокой заинтересованности русских официальных кругов в процветании российско-среднеазиатских торговых сношений. В частности, указывая на выгодность среднеазиатского рынка для российских товаропроизводителей, известный русский востоковед В. В. Григорьев заметил, что для России было бы намного дешевле, если бы нужные для нее товары приобретались на местах, а не через азиатских купцов на своей территории. Тем не менее, русские власти охотно содействовали организации торговых караванов, обеспечивая их безопасность. Эта заинтересованность и явилась главной причиной отправки в XVII столетии посольств к среднеазиатским владельцам (17, с. 7-8).
Как отмечено, отсутствие достоверных статистических источников не позволяет четко определить объем товарообмена, ассортимент перевозимых товаров с обеих сторон, тем не менее, даже несколько общих и разбросанных сведений дают основание для составления общей картины торговых интересов и взаимопоставок товаров. В частности, Россия поставляла в Бухару рыбий зуб для изготовления четок, рукоятей для ножей, сабель и других предметов украшения для высшего сословия, меха, посуду, металлы и различные металлические изделия, оружие (поступало тайком), сукна, зеркала и др. товары. Из Средней Азии, главным образом из Бухары, в Россию вывозились шелковые ткани, породистые лошади, скот, пряные коренья, мускус, серая амбра, ревень, хлопчатобумажные материалы, шелк (сырец), бязь, халаты, бирюза, шали и др. Эти товары доставлялись в Россию бухарскими купцами и татарами, причем последние были комиссионерами русских купцов и фабрикантов (18).
Говоря о русско-среднеазиатской торговле, следует отметить и тот факт, что с образованием Московского государства Россия не только стала главным и определяющим торговым партнером среднеазиатских ханств, но и почти единственным поставщиком западноевропейских товаров на среднеазиатский рынок. После поездки Дженкинсона ни одному западноевропейскому торговцу не было разрешено приезжать в Среднюю Азию со своим товаром (во всяком случае, по сей день не обнаружен ни один факт). Их товары попадали в регион исключительно через русских торговцев (19, с. 437-438).
Россия на рубеже XVII—XVIII вв. по обширности территории считалась одной из крупнейших держав мира. Но территориальное величие не было достаточным, чтобы занять достойное место среди развитых западноевропейских государств, уже ставших на путь капиталистического способа производства. На их фоне наблюдалось явное отставание России во всех сферах политической, социально-экономической и культурной жизни.
По воле судьбы став хозяином российского престола, Петр I, будучи еще юным, почувствовал необходимость проведения глобальных реформ, охватывавших все сферы политической, социально-экономической и культурной жизни страны.
Петр I с самого начала самостоятельного управления своим государством проявлял интерес к Средней Азии. Интерес этот был довольно заметен еще в период правления царевны Софьи, которое протекало без непосредственных (судя по отсутствию соответствующих источников) сношений со среднеазиатскими государствами. Об этом свидетельствуют не только направление посольства Петром I, но и сравнительно частые визиты к нему представителей среднеазиатских ханств. Согласно имеющимся данным, в годы его правления с начала ХУШ в. в пределах Средней Азии побывали: Мейер в 1703 г., Трушенский — в 1713 г., подполковник Бухгольц (военная экспедиция) - в 1714 г., Бекович-Черкасский (научная экспедиция для изучения восточного побережья Каспийского моря) - в 1714 г., Бекович-Черкасский (военная экспедиция) -1717 г., Волжский -1718 г., Флорио Беневени -1718-1725 гг., Верден, Соймонов и кн. Урусов -1719 г., Лихарев -1720 г., Соймонов -1722 г., Гербер -1722—1723 гг., Брюс - 1723 г. (19, с. 437-438). Наблюдаются и частые визиты представителей среднеазиатских ханств к русскому двору. Согласно данным С.В. Жуковского, не считая Ходжи Непеса (он самостоятельно принял решение встретиться с Петром I), в годы правления Петра I представители Средней Азии официально 7 раз организовывали официальные поездки (20, с. 39-66)*.
Своими действиями Петр I, по сути, заложил прочную основу для будущего развития торгово-дипломатических отношений. И, самое главное, по довольно четкой и лаконичной оценке академика В.В. Бартольда, «с именем Петра I связаны первые русские работы научного характера в области изучения Востока» (21, IX, ч. 391). Это в полной мере относится и к Бухаре.
Не вдаваясь в подробное освещение русско-среднеазиатских взаимоотношений (они требуют более обширного и специального анализа), ограничимся лишь рамками российско-бухарских отношений в XVIII в., исходя из следующих соображений: а) в политике России относительно Средней Азии Бухара всегда занимала приоритетное место; б) Бухара всегда считалась главной базой и рынком, поглощающим товары, поступавшие из России и, наоборот, считалась основной отправной базой восточных товаров в Россию; в) отношения России с Бухарой, в отличие от других ханств, традиционно сложились как более стабильные и дружественные; г) пример российско-бухарских отношений может более наглядно отразить благожелательное отношение русского народа к таджикам.
Политика России как могущественной державы в отношении Бухары строилась адекватно той роли, которую она могла играть в политическом и торгово-экономическом отношении среди других государств, с которыми Россия поддерживала подобные связи. Бухара для России была важным партнером не только в силу вышеуказанных причин, но и в стратегическом плане. Она занимала удобное место в дальнейшей перспективе расширения сферы её влияния. Кроме всего прочего, будучи важным религиозным центром мусульман Востока, Бухара и в этом плане могла оказать соответствующую услугу России. А для Бухары Россия оказалась самым выгодным партнером во всех отношениях. Недаром почти вся внешняя торговля Бухары велась именно с учетом потребностей российского рынка. Россия должна была стать мощной опорой в ее защите
от более могущественных соседних и дальних стран, всячески стремившихся установить выгодные для них контакты. В этом больше всех пыталась преуспеть Англия.
Так или иначе, XVIII век для России и Бухары считался веком более тесного сближения, веком взаимопознания, расцвета торгово-дипломатических отношений. И, что не менее важно, именно с этого времени началось интенсивное изучение истории и культуры как Бухарского ханства, так и других народов Средней Азии русскими исследователями и путешественниками. Это вскоре привело к существенному расширению круга информации по данному региону.
Согласно имеющимся сведениям, в годы правления ближайших преемников Петра I (в 30-50-е годы XVIII в.) Среднюю Азию посетили около 20 представителей России, а в годы правления Екатерины II (1762-1796) еще больше участились отправки экспедиций и посольств России в Среднюю Азию. По приблизительным подсчетам, в это время Среднюю Азию посетили около 30 русских представителей*.
Разумеется, были и ответные визиты со стороны среднеазиатских правителей. Например, сохранились имена таких бухарских послов, как Алимбек, посетивший Московский двор в 1704 году, Кулибек - в 1717 г., Ядгар - в 1730 г., Алибек-парваначи с купцами Нагбетом и Пирмухаммедом и со свитой из 41 чел. - в 1730 г., Ирназар Максуд -в 1779 г. и др. Что касается торговых связей, то они были постоянными и интенсивно развивались*.
Таким образом, наблюдая за ходом российско-бухарских отношений в XVIII в., нетрудно обнаружить тенденцию к их росту. Именно в XVIII в. была заложена необходимая основа для сближения интересов сторон и для установления прочных торгово-дипломатических контактов. Особо важным является и то, что с этого времени началось научное изучение Бухарского ханства, что в дальнейшем привело русских исследователей к важнейшим открытиям относительно той роли, которая принадлежит таджикскому народу в истории мировой цивилизации.
Следует заметить, что русско-среднеазиатские отношения в период правления Павла I (1796-1801), хотя и несколько ослабли (сократился обмен посольствами), но общая тенденция все же была сохранена.
Александр I (1801-1825) не проявлял равнодушия к русско-среднеазиатским отношениям с самого начала своего царствования. В 1803 г. в Бухару было отправлено посольство под начальством Я.П. Гавердовского (22, с. 43).
В декабре 1803 г. в Петербурге были послы из Бухары: диванбеги Мир Мухаммад Амин и курчибаши Мирзамухаммад Юсуф Байкшиев. Они были приняты Александром I и канцлером А.Р. Воронцовым. Тот же Амин посетил Россию в 1805 г.
Одним из наиболее важных событий в истории взаимоотношений России с Бухарой является отправка миссии А.Ф. Негри в эмират в 1820 г. Она была организована по повелению императора Александра I в ответ на просьбу эмира «видеть русское посольство в Бухарии»*.
Особый интерес это посольство вызывает тем, что его членом был Е.К. Мейендорф. Он фактически впервые представил таджиков широкому кругу европейских читателей (23, с. 182)*.
В городе Бухаре, по его подсчетам, проживало до 700 000 жителей, «три четверти которых таджики, в основном ремесленники» (23, с. 95).
Е.К. Мейендорф, с большой симпатией отзываясь о таджиках, пишет: «Бухарский народ разделяется на две основные группы... Первую составляют узбеки, вторую -таджики. Последние рассматривают себя как первоначальное население страны и происходят, вероятно, от древних согдийцев. Таджики отличаются коренастой фигурой, европейскими чертами лица, красивым цветом кожи. Они значительно менее смуглы, чем персы, и черноволосы. Лицо таджика всегда выражает самые совершенные кротость и безмятежность. Таджики деятельны, трудолюбивы и имеют немалые способности к различным профессиям: они - купцы, ремесленники и земледельцы; кочевая жизнь не доставляет им никакой радости. Большинство умеет читать и писать, и, кроме духовенства, составляют наиболее цивилизованную часть бухарского населения» (23, с. 103-105). Такой характеристики таджиков в русской научной литературе ранее не встречается.
Во второй четверти XIX в. число русских посетителей в Средней Азии по сравнению с предыдущими эпохами увеличилось. По подсчетам Д. Голосова, за это время, кроме экспедиций, а их было около десяти, Среднюю Азию посетили свыше 60-ти русских представителей (24, с. 15-16).
Среди посетивших край после Е.К. Мейендорфа, касательно характеристики таджиков, особый интерес представляют сведения члена посольства К.Ф. Бутенева, организованного по просьбе эмира Насрулло в 1840 г. для содействия России в поисках драгоценных металлов в Бухаре, чиновника МИД, титулярного советника, «знатока племен» и участника хивинского похода (1839 г.) Николая Ханыкова (25, с. 19-20).
Хотя членами экспедиции был собран «обширный и разнообразный материал для характеристики как производительных сил Бухарского ханства, так и быта его населения», но среди них особое место принадлежит труду Н.В. Ханыкова «Описание Бухарского ханства» (26, с. 53-55). В нем наряду с характеристикой многообразных проблем, вовлеченных в орбиту исследования, автор особое внимание уделяет таджикам.
Давая сравнительно обстоятельную этнографическую характеристику таджиков, Н.В. Ханыков указывает, что таджики являются коренными жителями края, они впервые начали обрабатывать эту землю, возделывать поля и сады, отличаются трудолюбием. Но нашествие арабов нарушило их размеренную жизнь. Затем автор упоминает об их самостоятельном управлении и развитии в период Саманидов. Их династия «окончательно низвергнута узбеками» (26, с. 53-55). Следует заметить, что Н. Ханыков и в последующие годы, не переставая изучать таджиков, приводил немало ценных сведений об этническом происхождении таджиков, их месте в истории и культурной жизни Средней Азии. Это особенно заметно в его работах, посвященных изучению истории и этнографии персов (27, сс. 8,12, 59, 94).
Все это свидетельствует о том, что в первой половине XIX в. в русской историографии появляются более конкретные сведения о таджиках. Другими словами, к моменту присоединения Средней Азии к России в востоковедческих кругах России уже появляется более четкое представление о таджиках, что способствовало еще большему укреплению нашей исторически сложившейся дружбы.
Другими словами, сложившиеся на протяжении многих веков отношения между таджикским и русским народами развивались на качественно новом уровне после присоединения края к России. В дальнейшем, по счастливой воле судьбы и истории, таджикский народ был втянут в водоворот революционных событий, а затем и
соответствующих преобразований. Все это привело к возрождению таджикской государственности в составе единого братского Союза ССР. Это и стало определяющим фундаментом на пути полной государственной независимости. На всех ступенях своего исторического развития таджикский народ всегда чувствовал и чувствует бескорыстную братскую дружбу, конкретную поддержку народов и руководства Российской Федерации.
Комментарии:
стр. 95. Шепелев Л. Очерк военных и дипломатических сношений России со Средней Азией. (Материалы для истории Хивинского похода 1873 г. - Ташкент, 1879. - С. 1; Макшеев А. И. Геотрафические сведения «Книги Большого Чертежа» о киргизских степях и Туркестанском крае. Отт. из ЗИРГО по отделению агиографии. Т. VI. -СПб, 1879 - С. 3-4; он же. Исторический обзор Туркестана и поступательного движения в него русских. - СПб, 1890. - С. 49-50; Лобысевич Ф. И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо- военном отношениях. Дополнительный материал для истории Хивинского похода 1873 года. -СПб, 1900. -С. 6-7 и др.
стр. 96. Более подробно о кладах восточных монет в Восточной Европе, см.: Янин В. Л.
Денежно-весовые системы русского средневековья.--М., 1956.
стр. 97. Данные приведены из текста документов, древних актов (отдел «Бухарские дела») в качестве приложения к кн.: Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей. - С. 117-123. стр.100. Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР (Торговые сношения Московского государства с народами Средней Азии в XVI-XVII ив.) // Труды историко- археологического института ИВ АН СССР. - Вып. 3. - Л.: Изд-во АН СССР. 1932. -С. 147. стр. 101. Подробно об отправке российских представителей в XVIII см.: Пирумшоев Х. Российско-среднеазиатские отношения XVI - середины XIX веков в русской историографии. - Душанбе: Маориф, 2000. - С. 53-132; Пирумшоев Х., Маликов М. Россия -Таджикистан: история взаимоотношений. - Душанбе: РТСУ. 2009. - С.29-47. стр. 101. О торговых связях России с Бухарой см. Пирумшоев Х. Российско-среднеазиатские отношения. - С. 124-132; Пирумшоев Х., Маликов М. Россия -Таджикистан. - С.45-47. стр. 101. Просьба эмира Хайдара была передана через посланцев во главе с Азимджаном Миринджаном, посетившим Санкт-Петербург в 1815-1816 г. И вторично в 1819-1820 гг. стр. 101. Хотя отдельные ее отрывки печатались на русском языке в журналах «Северный архив», «Московский телеграф», «Мануфактура и торговля», «Казанский вестник», «Азиатский вестник» в 1825-1826 гг., но впервые данная книга одновременно была издана в 1826 г. в Париже и Йене на французском и немецком языках. На русском языке в переводе Е.К.Бетгера она появилась лишь 150 лет спустя, т.е. в 1975 г.
Список использованной литературы:
1. Тебеньков О.Д. Древнейшие сношения Руси с Прикаспийскими странами. -Тифлис, 1892.
2. Фирдавсй Абулцосим. Шох,нома. - Ц.9. - Душанбе: Адиб, 1991.
3. Савельев П. С. Мухаммеданская нумизматика в отношении к русской истории. -СПб, 1847.
4. Ханыков Я. В. Пояснительная записка к карте Аральского моря и Хивинскою ханства с их окрестностями // Записки Императорского русского географического общества (ЗИРГО) - Кн. V. - 1831.
5. Срезневский И. Следы древнего знакомства с Южной Азией. Девятый век //Вестник Императорского русского географического .общества (ВИРГО) на 1859 г. - Книжка 1. - СПб, 1864.
6. Худуд-ул-олам. (Текст подготовлен к изданию II. Касымовым, отв. ред. и автор предисловия А. М. Мухтаров). -Душанбе: Дониш, 1983.
7. Якубовский А. Феодальное общество Средней Азии и его торговля с Восточной Европой в X—XV вв. // Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азин в XVI-XVII вв., Вып. 3, Ч. I. - Л.: Изд-во АН СССР, 1932 (на обложке почему-то обозначена дата 1933).
8. Толстов С. П. Бируни и его время //Бируни (сборник). - М.,1950.
9. Гафуров Б. Г. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. - М.: Наука, 1072.
10. Искандаров Б. И., Масов Р. М. Россия и Таджикистан -Душанбе: Ирфон, 1984.
11. Панков А. В. К истории торговли Средней Азии с Россией, XVI—XVII вв. // В.В. Бартольду. Туркестанские друзья, ученики и почитатели. Ташкент, 1927.
12. Савельев П. Бухара в 1835 году с присоединением известий обо всех европейских путешественниках, посетивших этот город до 1835 года включительно. - СПб, 1936. - С. 19-21; Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России // Соч. Том IX. - М.: Наука, 1977. - С. 38-6; Макшеев А. И. Исторический обзор Туркестана и поступательного движения в него русских. — СПб, 1890. — С. 21; Завьялов В. В. Исторический обзор путешествия в Бухару. - Уфа, 1858. - С. 1-2; Веселовский Н. Очерк историко- географических сведений о Хивинском ханстве с древнейших времен до настоящего. - СПб, 1877. - С. 111-122; См. также: Жуковский С. В. Сношение России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. Пг, 1915, - С. 4-14; Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. -Ташкент, 1964. -С. 117—123.
13. Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве с древнейших времен до настоящего. - СПб, 1877.
14. Пирумшоев Х. Российско-среднеазиатские отношения XVI - середины XIX веков в руской историографии. - Душанбе: Маориф, 2000.
15. Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР.
16. Костомаров Н. И. Очерки торговли Московского государства в XVI - XVII столетиях. - СПб, 1862.
17. Григорьев В. В. Русская политика в отношении к Средней Азии. -СПб, 1884.
18. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Санкт-Петербургский главный архив. -1-9. -Д. 14. -Л. 10.
19. История Узбекской ССР. - Т. I. - Кн.первая. - Ташкент, 1955.
20. Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. -Пг., 1915.
21. Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России // Соч. Т. IX, — М.: Наука, 1977.
22. Залесов Н. Посольство в Хиву капитана Никифорова в 1841 г. // Военный сборник. -T.XXII. - СПб., 1867. - №11.
23. Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. - М.: Наука, 1975. - 182 Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару.
24. Голосов Д. Поход в Хиву в 1839 году отряда русских войск под начальством генерал-адьютанта Перовского //Военный сборник. - T.XXIX. - СПб., 1963. - С.15-16.
25. Халфин Н.А., Рассадина Е.Ф. Н.В.Ханыков - востоковед и дипломат. - М.,1977.
26. Ханыков Н.В. Описание Бухарского ханства. - СПб., 1843.
27. Ханыков Н.В. Экспедиция в Хорасан (перев. с франц.). - М.: Наука, 1973.
Reference Literature
1. Tebenkov O.D. The Ancientest Relations of Russ with Caspian Countries. - Tiflis, 1892.
2. Firdawsi, Abulkosim. Shokhnoma. - P.9. - Dushanbe: Man-of-Letters, 1991.
3. Savelyev P.S. Mokhammedanian Numismatics in Reference to Russian History. - SPb, 1847.
4. Khanykov Ya. V. Explanatory Note to the Map of the Aral Sea and Khiva Khanate with its Environs // Notes of the Imperial Russian Geographic Society (NIRGS). - Book V. 1891.
5. Sreznevsky I. Traces of Ancient Familiarization with South Asia. The ninth Century // Bulletin of Imperial Russian Geographic Society (BIRGS) for 1859. - Book 1. - SPb, 1864.
6. Hudud-ul-Olam (The text is prepared for publication by Kasymov; editor-in-charge and author of introduction - A.M. Mukhtarov). - Dushanbe: Knowledge, 1983.
7. Yakubovsky A. Feudal Society of Middle Asia and its Trade with Eastern Europe in the X-th -the XV-th cc. // Materials on the history of Uzbek, Tajik and Turkmenian SSRs. Trade with Moscow State and International Situation of Middle Asia in the XVI-th - the XVII-th cc., issue 3, p. 1 -L.: publishing-house of the USSR AS, 1932 (on the cover for some unknown reason there stands the year of1933).
8. Tolstov S.P. Biruni and his Time //Biruni (collection). - M., 1950.
9. Gafurov B.G. Tajiks. The Ancientest, Ancient andMediaeval History. -M. : Science, 1972.
10.Iskandarov B.I., Masov R.M. Russia and Tajikistan. - Dushanbe: Cognition, 1984.
11.Pankov A. V. To the History of Trade between Middle Asia and Russia, the XVI-th - the XVII-
th cc. // To Bartold. Turkestan Friends, Pupils and Admirers. - Tashkent, 1927.
12.Saleyev P. Bukhara in 1835 with Joining the News about all European Travellers who Visited this City up to 1835 inclusive. - SPb, 1936. - pp. 19 - 21; Bartold V.V. History of Orient Studies in Europe and Russia // Compositions. Volume IX. - M. : Science, 1977. - pp. 36 - 38; Maksheyev A.I. Historical Survey of Turkestan and Forward Movement of Russians into it. -SPb, 1877. - pp. 111 - 122; see also: Zhukovsky S.V. Relation of Russia with Bukhara and Khiva for the Latest three hundred Years. Pg, 1915. - pp. 4 - 14; Yuldashev M.Yu. To the History of Commercial and Ambassadorial Ties of Middle Asia with Russia in the XVI-th -XVII-th cc. - Tashkent, 1964. - pp. 117 - 123.
13Veselovsky N. Essay of Historic-Geographical Data about Khiva Khanate since Ancientest Times up to nowadays. - SPb, 1877.
14.Pirumshoyev N. Russian-Middle Asian Relations in the XVI-th - the Middle of the XIX-th Centuries in Russian Historiography. - Dushanbe: Enlightenment, 2000.
15.Materials on the History of Uzbek, Tajik and Turkmenian SSRs.
16.Kostomarov N.I. Essays of Moscow State Trade in the XVI-th - the XVII-th Centuries. - SPb, 1862.
17. Grigoriyev V. V. Russian Policy in Regard to Middle Asia. - SPb, 1884.
18.Archive of Russian Empire Foreign Policy (AREFP). - Saint -Petersburg Central Archive. 19. - Case 14. - Sheet 10.
19.History of the Uzbek SSR. - V.1. - Book one. - Tashkent, 1955.
20. Zhukovsky S. V. Relations of Russia with Bukhara and Khiva for the Latest three hundred Years. - Pg, 1915.
21.Bartold V.V. History of Orient Studies in Europe and Russia // Compositions. V. IX. - M: Science, 1977.
22.Zalesov N. Captain Nihiforov's Embassy to Khiva in 1841 // War Collection. - V. XXII. - SPb, 1867, #11.
23.Meyendorf Ye.K. Travel from Orenburg to Bukhara. - M.: Science, 1975. - 182 pp. Meyendorf Ye.K. Travel from Orenburg to Bukhara.
24.Golosov D. The March of the Detachment of Russian Troops under the Leadership of General-Adjutant Perovsky to Khiva in 1839 // War Collection. - V. XXIX. - SPb, 1963. - pp. 15 - 16.
25.Halfm N.A., Rassadina Ye.F., N.V. Khanykov - Orientalist and Diplomat. -M., 1977. - pp. 19 - 20.
26.Khanykov N.V. Description of Bukhara Khanate. - SPb, 1843.
27.Khanykov N.V. Expedition to Khorasan (translation from French). - M.: Science, 1973. - pp. 8,12,59,94.
