CC BY
210
ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 947.043.8
РУССКО-ШВЕДСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 60-Е ГГ. XVI В. © Р.А. Фролов
В рассматриваемый период русско-шведские отношения представляли собой довольно сложный узел противоречий. Напряженность в отношениях двух стран по вопросу овладения землями в Прибалтике дополнялась не менее важными аспектами. Речь идет о проблеме титулования шведских королей и форме отношений России и Швеции.
Ключевые слова: перемирие; ратификация; договор.
К началу 60-х гг. XVI в. уже ясно определились три державы, которые и в последующем столетии останутся ведущими в борьбе за господство на Балтике - Швеция, Польша и Русское государство. По словам известного специалиста в области международных отношений России XVI в. Г.В. Фор-стена, «вся история северных государств, России, Польши, Швеции, как государств европейских, совпадает с историей балтийского вопроса; внешняя политика всех этих государств, это их балтийская политика» [1]. В рассматриваемый период решение балтийского вопроса напрямую зависело от хода Ливонской войны.
После того как в конце 1561 г. Ливонский орден прекратил свое существование, территория бывшей Ливонии стала «яблоком раздора» между рядом стран. В руках Ивана Грозного оказалось около 20 городов, в т. ч. Нарва и Дерпт (Юрьев), польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август (1548-1572 гг.) утвердился в Риге, под контролем датского принца Магнуса оказались Аренсбург, Пернов, а также о. Эзель [2]. Немецкое дворянство и бюргерство Северной Эстляндии (Эстонии), боясь попасть под власть Русского государства и лишиться своих прав и привилегий, передало под власть шведского короля Эрика XIV (1560-1568 гг.) свою область с ее центром Ревель (Таллин) [3].
Для шведского короля Ревель был очень важен со стратегической точки зрения, т. к. Эрик XIV хотел контролировать южное по-
бережье Финского залива. «Для шведского государства ни в каком отношении не хорошо, если они (Россия или Польша. - Р. Ф.) будут иметь такую прекрасную гавань вблизи границ Финляндии», - указывал шведский король [4]. Если Швеция, как думал Эрик, завоюет господство в Финском заливе, она сумеет, пользуясь гаванями Финляндии, в первую очередь Выборгом, получить преобладающее положение в торговле с Россией и большие таможенные доходы от этой торговли, такие же, как те, которые имеет Дания от торговли через пролив из Атлантики Эресунн (Зунд). Для этого шведскому королю необходимо было прежде всего установить хорошие отношения с Россией, одним из претендентов на прибалтийские земли. Кроме того, в Ливонии Швеция сталкивалась с соперничеством Польши, оказывавшей давление с юга [4]. Перед русской дипломатией открывалась возможность, как справедливо отмечает А.В. Виноградов, использовать противоречия между участниками дележа Ливонии [2, с. 188].
По мере ухудшения внутри- и внешнеполитических позиций Эрика XIV его стремление к добрососедским отношениям с Москвой приобретало все более определенные очертания. Шведский король унаследовал трон своего отца Густава I Ваза (1523-1560 гг.), младшие сыновья которого - Юхан, Магнус и Карл - стали герцогами, каждый в своем герцогстве в соответствии с распоряжениями, сделанными Густавом в завещании. Что-
бы предотвратить раскол единого государства, Эрик постановил, что герцогства должны находиться под контролем короны (Арбуг-ские статьи 1561 г.). Это стало причиной конфликта Эрика с герцогом Финляндским Юханом, хозяином замка в Або (шведское название г. Турку) [5]. В августе 1563 г. Юхана арестовали и вместе с женой, Екатериной Ягеллонкой, которая отказалась с ним разлучиться, заключили в замок Грипсхольм [6]. Одновременно с этими событиями назревала война Швеции с Данией, которая будет тянуться 7 лет (1563-1570 гг.). Противостояние между этими странами являлось борьбой за господство на Балтийском море и за территорию Сконе (Южная Швеция) [7]. Нельзя забывать и о шведско-датских противоречиях в Прибалтике.
Шведские послы Нильс Крум, епископ линчепингский Фальк, Юхан Петерссон, Нильс Рюнинг, писарь Олаф Лаурентсон, толмач Бертель Юрьев прибыли на новгородский рубеж на р. Сестру 28 июня 1561 г., 6 июля добрались до Новгорода, а 20 июля -до Москвы. 24 июля их принял царь [8]. Послы от имени Эрика XIV обещали возобновить договор 1557 г. с Россией при двух условиях, - во-первых, установления прямых связей с царем и утверждения докончаний «под вашего царского величества именем и печатью, а не под наместничем именем но-угородцкого» и, во-вторых, исключения из договора статьи - обязательства шведского короля «помочи не чинити королю полскому и великому князю литовскому и маистру ливонскому против Русские земли». Убедившись в «неплодности» дальнейших переговоров, послы согласились возобновить перемирие на прежних условиях [8, с. 88].
Летом 1561 г. в Москве было заключено перемирие со Швецией на 20 лет до Благовещения 1582 г. Развод пограничных земель по старым грамотам был намечен на Ильин день 1562 г. Сохранился и пункт о шведском нейтралитете, хотя реалиям времени он уже не отвечал. Швеция выступала в качестве активной силы в борьбе за Прибалтику, но еще не перешла в состояние конфликта с Россией, оставаясь тем не менее ее потенциальным соперником, поскольку приобрела ливонские земли, по словам А.М. Курбского, «место великое Ревль... швецкому королю... поддашася» [9].
Между тем под власть Эрика XIV перешли новые ливонские территории, что требовало пересмотра условий прежних русско-шведских соглашений. По прибытии в Москву 2 августа 1564 г. шведских послов Исаака Николаева, Ивана Лаврентьева и писаря Франца Ерихова была собрана Боярская дума. «Царь. приговоря з бояры своими», велел ливонскому наместнику М. Морозову подписать очередное перемирие со шведским королем. Условия его были продиктованы самим Эриком XIV: все захваченные шведами ливонские города - Колывань, Пернов, Пайде и Каркус с их уездами - переходили под власть шведского короля. Захваченные же царскими войсками города и земли должны были быть записаны «за царем» [8, с. 94].
Отказ Ивана IV от претензий на всю Ливонию можно объяснить тем, что «царю. с литовским всчалося большое дело». Тем не менее царь не терял надежды на изменение ситуации в будущем, когда «с литовским королем делу постановенье учинится, а с свей-ским королем перемирные годы выйдут», и он вновь начнет «очищати» ливонские земли [9, с. 385].
Решение спорных вопросов со Швецией позволило русскому командованию усилить натиск на Великое княжество Литовское. Успешно выдержав трехнедельную осаду Полоцка, в сентябре 1564 г. осажденного Г. Ходкевичем, московские воеводы перешли в наступление. Выступив в октябре 1564 г. из Великих Лук, русское войско осадило пограничную литовскую крепость Озерище и 6 ноября 1564 г. «взяша городок огнем». После этого, закрепляя свое присутствие на полоцкой земле, русские власти начинают возводить на ее западных рубежах новые крепости. В 1566-1567 гг. были построены Козьян, Красный, Ситно, Сокол, Суша, Торовля, Ула и Усвят [10].
В 1567 г. начались русско-польско-литовские переговоры о мире. Русские послы предъявляли следующие требования - уступить Москве Вильно, Ковно и другие города Литвы. Царь соглашался вернуть Сигизмун-ду Августу Полоцк со всем его богатством и другие города, покоренные им в Лифляндии, но с условием: после смерти польского короля они отойдут к Москве. Русских послов очень долго задерживали в Польше. Как констатировал Г.В. Форстен, «главной причиной
неудачных переговоров с царскими послами надо считать бесхарактерность и нерешительность польского короля; что он не имел серьезного намерения заключать мира, замечали и сами русские» [1, с. 489-490].
Именно в это время шведский король Эрик XIV отправил посольство в Москву с тем, чтобы добиться права беспрепятственного продолжения военных действий против Польши и ливонцев и удержать в своей власти все завоеванное, права нападения на немцев, под которыми подразумевались торговые люди Любека, и, наконец, права возвратить Христофу Мекленбургскому те города, которыми он владел на момент перехода в шведское подданство (Лемсаль, Трей-ден, Кремон, Дален, Рооп, Гогроссен, Салис, Вайнсель) [1, с. 490].
Кроме того, идя на союз с Москвой, Эрик XIV очень рассчитывал быть принятым русским царем в «братство и дружбу», что позволяло ему впредь, минуя новгородских наместников, переписываться лично с царем и, следовательно, уравнять Швецию с Россией на международной арене, чего так долго, но безуспешно добивалась шведская сторона. Для достижения столь вожделенной цели Эрик решился на шаг, порочащий его как короля и как христианина [6, с. 403].
В феврале 1567 г. в Москву прибыли шведские послы: член рейхсрата (госсовета) Нильс Гюльденстерн, Магнус Йоганссон, Эрик Хоконесон, Матвей Скуберт с 80 сопровождающими. 16 февраля в Александровой слободе их принял царь. Тогда же был заключен союз между Россией и Швецией. Ответ на просьбу послов «учинить» их короля «себе в братстве» давали А. Плещеев, А. Вяземский, П. Зайцев, И. Висковатый, А. Васильев и Д. Владимиров [11]. Они озвучили проект, согласно которому русской стороне выдавалась Екатерина Ягеллонка, младшая сестра Сигизмунда Августа, которая с 1562 г. была супругой финляндского герцога Юхана, брата шведского короля.
Еще в 1560 г. русский царь, будучи вдовцом, обращался к польскому королю с просьбой отдать ему в жены одну из его двух сестер, причем выбор русского посла пал именно на младшую, на Екатерину. Но из стремления Ивана IV породниться с польским королевским домом ничего не вышло, т. к. этот брак мог погубить дело польско-
литовского объединения, к чему так стремился Сигизмунд II, и чего он достиг в 1569 г. Польская сторона, не идя на открытый отказ царю, всячески затягивала переговоры о сватовстве и окончательно завела их в тупик, потребовав предварительного заключения мирного договора, по которому Польше должны были отойти Новгород, Псков, Смоленск, Северские земли, занятая русскими войсками территория Ливонии [12].
В обмен на выдачу Екатерины русский царь, в свою очередь, признал права Швеции на Западную Эстонию, а также «пожаловал» короля, «в братстве его себе учинил», т. е. впервые, изменяя традиции, сам заключил соглашение с королем, минуя новгородских наместников. Одновременно он брал на себя и другие обязательства - оберегать Швецию от недругов и оказывать помощь «воинскими людьми» и казной. Шведскому королю были также обещаны помощь в войне с Польшей и содействие в заключении мира с Данией [13]. Но, как при этом было обговорено нашими дипломатами, договор мог быть выполнен лишь только тогда, когда Екатерина окажется в русских пределах: «А нечто король пол-сково короля сестры Катерины ко царю, не пришлет, и та докончалная грамота не в грамоту и братство не в братство» [9, с. 407].
Посредством заключения русско-шведского договора Иван Грозный хотел достичь несколько целей. Во-первых, добиться с Литвой мирного соглашения относительно Ливонии; во-вторых, бездетным Сигизмун-дом II Августом прекращалась мужская линия Ягеллонов в Литве, и сестра его, таким образом, могла передать будущему супругу свои права на Литву. Как объяснял русский царь супругу Екатерины, уже королю Юхану III (1568-1592 гг.) свою роль в ситуации, сложившейся вокруг его жены, считая ее «вдовою бездетною», он не хотел на ней жениться, а желал лишь досадить ее брату, польскому королю Сигизмунду и своему врагу, «чтоб нам было повышение над недругом нашим», хотел через это вынудить у него выгодный для себя мир, «взятии за сестру его Катерину свою отчину Лифлянскую землю без крови» [14].
Заключая договор с Эриком XIV, Грозный также мог рассчитывать, что ему удастся с шведской помощью прочно закрепить за собой не только Нарву, но и чрезвычайно
важный для Прибалтики и для Москвы водный путь по Западной Двине к Риге [15]. К тому же Грозный добился включения в договор пункта о свободном проезде иностранных мастеров в Россию [16]. Для утверждения «докончания» (ратификации договора) в Швецию были отправлены боярин И. Воронцов, сын боярский В. Наумов и дьяк И. Курган-Лапин. Царь распорядился о встрече Екатерины, которую на границе должны были ожидать бояре М. Морозов, И. Чеботов. Б. Сукин и дьяк А. Щелкалов [8, с. 124].
18 мая 1567 г. посольство И. Воронцова достигло Упсалы. 20 июля 1567 г. послов поселили в шатрах на одном из островов в миле от Стокгольма. 26 июля они получили приглашение на прием к королю [8, с. 128130]. 19 августа русские дипломаты узнали от королевского толмача Кнута Бенте, который тайно прибыл к ним, о съезде в Упсале (собрании представителей сословий, на котором король обвинил в измене некоторых знатных вельмож), состоявшемся 18 мая, в тот самый день, когда туда добрались послы, об убийстве королем вельможи Нильса Сванте, о страхе короля перед собственным окружением и просьбе Эрика XIV взять его с собой в Россию. В доказательство своих слов толмач принес оттиск на воске королевского перстня, что, однако, не прибавило послам доверия к его словам [8, с. 135-136].
1 сентября 1567 г. послы, начавшие размышлять, не хочет ли король учинить «над ними хитрости», стали настойчиво требовать ратификации договора. Однако данная процедура постоянно оттягивалась. Против короля, страдавшего психическим расстройством, выступил его брат, финляндский герцог Юхан. По-видимому, он подписал некий документ, подготовленный Эриком XIV, и лишь после этого получил свободу (предположительно, конец 1567 - начало 1568 г.). Шведский король требовал от брата, чтобы тот не оказывал содействия Польше, отпустил всех своих слуг и не призывал к свержению законного привителя [1, с. 500]. В июне
1568 г. Эрик XIV, чувствовавший себя лучше и сражавшийся против Дании, вернулся в столицу. На встрече с русским посольством он отрекся от исполнения пункта договора, касающегося его невестки, сказав при этом, что шведским послам ничего о ней не было предписано и что «у нее есть муж» [13, с. 569].
По мнению В.В. Фомина, усомниться в том, что королевские послы якобы не имели предписания на счет выдачи Екатерины, заставляет статейный список нашего посольства в Швеции. 11 июля 1568 г. советники короля убеждали послов, что выдача супруги Юхана «супротивно Богу и закону, как тому делу сстатися - у жива мужа законная жена взяти?». Но, встретив упорное сопротивление русских дипломатов, требующих неукоснительного соблюдения всех статей подписанного документа, они меняют тон и утверждают, что «государь ваш тое зделки просит, а что он государю нашему против того посу-чил, и того не учинил», ибо царь хотел «доступити Ригу да Дюнемен (Дюнамюнде, крепость в устье Западной Двины. - Р. Ф.), да хотел государю нашему дати» [6, с. 405].
Сам Н. Гюльденстерн, руководитель шведского посольства, признавался, что король, отправляя его с посольством в Москву, приказал им без мира не являться, т. к. Иван Грозный мог подписать мир с Польшей, с которой Швеция находилась в состоянии войны. Всю ответственность при этом он брал только на себя: «и мы того для так зде-лали, чтоб нам ко государю своему не прие-хати без миру, а государя нашего приказу о том не было, а зделали еслие так, аже будет король похочет» [6, с. 405].
Между тем события в Швеции развивались стремительно. 12 августа русские дипломаты узнали о поддержке жителями Стокгольма Юхана, а 24 августа стали проситься на родину. Тогда же Эрик XIV через них обратился к царю за «людской» помощью против брата, которую послы пообещали при условии, что «судом и судовым лю-дем и вожем быти королевым» [8, с. 161162]. 17 сентября Юхан подошел к Стокгольму, послы стали собираться в обратный путь. 29 сентября Эрик XIV был свергнут. Юхан взял Стокгольм, при этом русские послы были ограблены, их суда разорены якобы без «королева ведома». На предложение Юхана о дружбе и любви с царем 3 октября они ответили отказом, в результате чего превратились в полоняников и были переведены в заточение в Або [8, с. 170].
13 мая 1569 г. И. Воронцова с товарищами отпустили на родину, а 4 июля они выехали из Выборга [8, с. 174]. В ответ на «негостеприимное» обращение с российскими
дипломатами в Швеции российская сторона предприняла адекватные меры. После прибытия шведского посольства во главе с абов-ским епископом Павлом Юстеном в сентябре
1569 г. в Новгород у дипломатов были изъяты все бумаги, а их перевезли в Москву, откуда по приговору бояр они были препровождены в Муром, где находились 14 месяцев на положении военнопленных, где часть их умерла [17].
Русско-шведский договор 1567 г. подводил итог многочисленным переговорам двух государств на протяжении 60-х гг. XVI в. По справедливой оценке Г.В. Форстена, этот договор являл собой «решительный триумф московской дипломатии над шведской», ибо Грозный, ни в чем не уступив, заставил шведов дать на все согласие [1, с. 496]. Но планам царя не суждено было сбыться. На пути русско-шведского союза встало непреодолимое препятствие - государственный переворот в Швеции 1568 г. Хотя, несомненно, усилия наших дипломатов могли в корне изменить ход затянувшейся Ливонской войны и ситуацию в Восточной Прибалтике и на Балтийском море в пользу России.
1. Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544-1648). Борьба из-за Ливонии. СПб., 1893. Т. 1. С. 11.
2. Виноградов А.В. Внешняя политика Ивана Грозного // История внешней политики России. Конец XV-XVII век. (От свержения ордынского ига до Северной войны). М., 1999. С. 188.
3. История Швеции. М., 1974. С. 166-167.
4. Андерссон И. История Швеции. М., 1951. С. 159.
5. Мелин Я., Юханссон А., Хеденборг С. История Швеции. М., 2002. С. 89.
6. Фомин В. В. Иван Грозный о варягах Ярослава Мудрого // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). Россия и Крым / отв. ред. И.А. Настенко. М., 2006. С. 404.
7. Фомин В.В. Варяги и варяжская русь: к итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005. С. 40.
8. Сборник Императорского Русского исторического общества (Сб. ИРИО). СПб., 1910. Т. 129. С. 83.
9. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). М., 1906. Т. 13, ч. 2. С. 339.
10. Волков В.А. Войны Московской Руси конца XV-XVI вв. М., 2001. С. 152.
11. Кобрин В.Б. Состав Опричного двора Ивана Грозного // Археографический ежегодник за 1959 год. М., 1960. С. 58-59.
12. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1991. С. 286.
13. Сб. ИРИО. Т. 71. СПб., 1892. С. 450.
14. Фомин В.В. Варяги в переписке Ивана Грозного с шведским королем Юханом III // Отечественная история. 2004. № 5. С. 122.
15. Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV - начало XVII века / под ред. А.Н. Насонова, Л.В. Черепнина, А.А. Зимина. М., 1955. С. 380.
16. Лурье Я.С. Вопросы внешней и внутренней политики в посланиях Ивана IV // Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 496.
17. Петрей П. История о великом княжестве Московском. М., 1867. С. 123-124.
Поступила в редакцию 14.04.2009 г.
Frolov R.A. Russian-Swedish relations in 60-th years of the XVI century. During the considered period the Rus-sian-Swedish relations represented rather intricate knot of contradictions. Tension in the relationships between these two countries in respect of capture of the lands in Baltic region was supplemented with other important aspects. It is referred to the problem of Swedish king's entitling and the form of the relations between Russia and Sweden. Key-words: armistice; ratification; agreement.
