CC BY
93
УДК 303.446.2
Абдулаева Медина Шамильевна
кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой теории и истории музыки и методики музыкального образования Дагестанского государственного педагогического университета т-теШпа71 ©yandex.ru
РУССКО-ДАГЕСТАНСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДИСКУРС В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА КУЛЬТУР
Abdulaeva Medina Shamilevna
PhD in History, associate professor, head of the chair of theory and history of music and methods of musical education, Daghestan State Pedagogical University m-medina71 @yandex.ru
RUSSIAN AND DAGHESTAN LITERARY DISCOURSE IN THE CONTEXT OF DIALOGUE OF CULTURES
Аннотация:
В статье рассматривается процессуальность русско-дагестанского межкультурного диалога в сфере литературного творчества. Русско-дагестанский литературный дискурс реализовался в создание дагестанской профессиональной литературы.
Ключевые слова:
русская литература, дагестанская литература, Кавказ, диалог культур, перевод, межкультурные коммуникации.
The summary:
The article considers the procedural of Russian and Daghestan intercultural dialogue in the sphere of literary work. Russian and Daghestan literary discourse has been realized in the creation of Daghestan professional literature.
Keywords:
Russian literature, Daghestan literature, Caucasus, dialogue of cultures, translation, intercultural communications.
Контакты между народами всегда были мощным стимулом исторического процесса. Взаимодействие культур, их диалог - наиболее благоприятная основа для развития межэтнических, межнациональных отношений. Диалог культур может выступать как примиряющий фактор, он может снимать напряженность, создавать обстановку доверия и взаимного уважения. Диалог культур - это проникновение в систему ценностей той или иной культуры, уважение к ним, преодоление стереотипов, синтез самобытного и инонационального, ведущий к взаимо-обогащению и вхождению в мировой культурный контекст. Одним из главных объективных противоречий, свойственных культурам всех народов мира, является противоречие между развитием национальных культур и их сближением. Диалогичность предполагает сопоставление национальных ценностей и выработку понимания того, что собственное этнокультурное сосуществование невозможно без уважительного и бережного отношения к ценностям других народов. Объектом внимания в данной статье стали русско-дагестанские межкультурные коммуникации на уровне литературного творчества.
При соприкосновении двух культур для традиционного быта и духовной жизни горцев русская культура явилась своеобразным и оценочным критерием. Показательно, что культура народов Дагестана не растворилась в новом для нее культурном пространстве, а, не будучи примитивной, сумела сохранить свое самобытное начало.
Кавказская, «восточная» тематика в истории русской литературы приобрела характер литературной традиции. Обращение к сопредельному, экономически, культурно, политически связанному с Россией Кавказу было неизбежно в условиях постоянных взаимоотношений.
Романтическое восхищение горской культурой и натурой восходит ко времени русского покорения Кавказа первой половины XIX в. Наиболее ярко романтический образ горца представлен в русской классической литературе. «Этическое ядро этого образа - свобода и честь, воинственное достоинство и благородство разбойника» [1].
В этнографическом изучении Кавказа, в частности, Дагестана, особое место занимает деятельность А.А. Бестужева-Марлинского, который провел в Дагестане часть своей семилетней кавказской ссылки.
Говоря об известных ему трудах о Кавказе иностранных ученых-ориенталистов, Бесту-жев-Марлинский отметил необходимость исследования духовной культуры народов данного региона: «...для человека самое нужное, самая поучительная статья есть человек, и нам бы хотелось лучше знать настоящие нравы, обычаи, привычки горцев..» [2, с. 144].
Свои впечатления о Кавказе, кавказской ментальности, этнографические наблюдения Бестужев-Марлинский изложил в сочинениях «Аммалат-бек», «Мулла-Нур», «Рассказ офицера.», в письмах, дневниках, очерках. О популярности творчества Бестужева-Марлинского в России свидетельствует высказывание рядового читателя в 1830-х гг.: «Не стану распространяться об энтузиазме, с каким я восхищался «Аммалат-беком», «Мулла-Нуром» и другими очерками Кавказа, довольно сказать, что чтение это родило во мне мысль бросить все и лететь на Кавказ, в эту обетованную землю, с ее грозною природою, воинственными обитателями, чудными женщинами, поэтическим небом» [3, с. 356].
Сюжет «Рассказа офицера, бывшего в плену у горцев» показателен для русской литературы XIX в.: после «Кавказского пленника» А.С. Пушкина кавказская тема приобрела значение литературной традиции. Притом, что сюжеты обоих сочинений соприкасаются, очевидно следующее: пока на Кавказ не придет мир, образ «кавказского пленника» не будет терять актуальности. Предощущая грустную перспективность этой темы, Бестужев-Марлинский в «Рассказе офицера.» констатирует: «Будьте уверены, что, покуда просвещение не откроет новых средств к довольству, и торговля не разольет его поровну во всех ущельях Кавказа, горцев не отучат от разбоев даже трехгранными доказательствами». В дальнейшем к этой теме обратился Л.Н. Толстой в своем «Кавказском пленнике», и следует признать, что тема эта не потеряла актуальности, жизненности и в наши дни.
Особое место в плеяде литературных деятелей, тесно связанных непосредственно с Дагестаном (среди них - М.Ю. Лермонтов, А.И. Полежаев), принадлежит Л.Н. Толстому. Одна из записей в дневнике свидетельствует об особой роли этого региона в творческой судьбе писателя: «Я начинаю любить Кавказ, хотя посмертной, но сильной любовью» [4, с. 60]. О высокой степени популярности повести Толстого «Хаджи-Мурат» в Дагестане свидетельствует отмеченный исследователями процесс фольклоризации данного сочинения [5, с. 313].
«Жизнь горца в романтическом русском восприятии - это тень вечно утверждаемого достоинства, следования Закону - набега, гостеприимства, кровомщения, почитания старших, страха проявить трусость. Этот Закон достоинства должен быть воплощен во всем, в каждом повороте судьбы, в каждом слове, даже в том, как выглядит горец» [6].
Признавая, что сочинения русских классиков, посвященные кавказской и дагестанской темам, своим содержанием и духом поднимали нравственный авторитет горцев в глазах русской и всей европейской общественности, В.Г. Белинский отмечал, что «Кавказу как будто суждено быть колыбелью наших поэтических талантов, вдохновителем их музы, поэтической их родиною» [7, с. 201].
Таким образом, военно-художественный романтизм и публицистика XIX в. стали одним из наиболее действенных средств в сближении двух полярных культур. Произведения русских писателей, основанные на кавказском (дагестанском) материале, оказались исторически позитивными на разных векторах своего воздействия: российский массовый читатель познакомился с новым для себя героем-современником - кавказским горцем. Литературные сочинения, позднее переведенные на языки народов Дагестана, явились стимулирующим средством в приобщении жителей данного региона к более широкому (в перспективе - европейскому) культурному пространству.
Русские литераторы XIX в. противопоставили теории западничества П.Я. Чаадаева (согласно которой, Восток - регион обреченный и выдвигающей формулировку «Россия минус Азия равно Европа») собственную теорию: «Двуликий Янус - Русь», глядящий одновременно на Азию и Европу. Все кавказское творчество А.С. Пушкина, А.А. Бестужева-Марлинского, М.Ю. Лермонтова, А.И. Полежаева, Л.Н. Толстого, В.Г. Белинского и других поэтов и писателей России - это вариация тем Европы, Азии и, как области их синтезирования, России. Историческая неделимость этих трех отправных культурных точек оформилась «в мессианскую идею русской цивилизации, предвосхищая тем самым теорию всечеловечности российской нации Ф.М. Достоевского» [8, с. 158].
В отличие от XIX в., XX в., включая и предреволюционный период, показывает, что отношения между литературами России и Дагестана выходят на уровень, позволяющий говорить о межкультурных коммуникациях. В то же время это новый этап в развитии многонациональной дагестанской словесности.
В указанный период Дагестан отличался многообразием устно-поэтического творчества, а так же целым рядом поэтов и мыслителей, среди которых особенно выделялись Омарла Баты-рай, Йырчи Казак, Етим Эмин, Али-Гаджи из Инхо, Гасан-Эфенди Алкадари, Махмуд из Кахаб-Росо, Сулейман Стальский, Гамзат Цадаса. Становление дагестанской литературнопублицистической традиции на русском языке связано с именами общественно-политические
деятелей: М. Дахадаев, Д. Коркмасов, У. Буйнакский, К. Агасиев, С. Габиев, М. Хизроев, Г. Саидов, З. Батырмурзаев.
Русская культура в Дагестане натолкнулась на устойчивые арабоязычные традиции: вплоть до 1926 г. действовали шариатские суды, арабский алфавит (аджам), арабомусульманские школы, издавался исламский журнал «Баянул Хакаик» («Разъяснение истин»). Первые десятилетия XX в. явились периодом острого столкновения двух традиций, двух культур - арабской и русской. На это указывает Г.Г. Гамзатов, говоря о расширении сферы русско-дагестанского двуязычия, которое «в противовес традиционному арабо-дагестанскому было знамением качественных перемен в духовном развитии народов края» [9, с. 76].
Влияние русской литературы на дагестанскую шло путями, обычными для закономерностей взаимодействия культур: непосредственно через подлинник, перевод, личные контакты сторон и опосредованно - через общность жизни в пределах единого региона, единой страны. Осваивался опыт русской культуры и путем заимствования художественных приемов, мировоззренческих позиций, литературных форм и жанров. Дагестанские просветители первых лет XX века, в особенности, кумыкские и лакские, освоили жанры повести, драмы, романа. Достаточно, например, ознакомиться с «Избранными трудами» С.И. Габиева, для того, чтобы убедиться, что он создавал не только поэтические произведения, но и опубликовал на русском языке повесть «В народ», кавказскую повесть «Месть Аслан-бека», поэму «Ашуг» [10, с. 223-306].
1920-1930-е гг. в литературной жизни Дагестана были периодом изучения опыта русской литературы, завершения своего внутринационального развития и складывания дагестанской литературы. Именно в эти годы наблюдается рост творческой активности дагестанских поэтов и писателей. Поэзия С. Стальского, Г. Цадасы, А. Гафурова, А. Магомедова, А. Фатахова, драматургия А.-П. Салаватова, М. Чаринова, И. Шамхалова, проза Э. Капиева, Р. Динмагомаева, М. Хуршилова явились показательным результатом интенсивного процесса развития дагестанской литературы.
Литературная деятельность дагестанцев развивалась в русле основных тенденций официального искусства советского периода. Развитие национальной драматургии (А.-П. Салаватов - «Айгази», «Красные партизаны») инспирировано созданием профессиональных национальных театров.
Тот факт, что дагестанская литература шла вслед за русской, развивалась, следуя по пройденному ею пути, явственно виден по творчеству М. Хуршилова и Э. Капиева. Например, пьесу «Андаляльцы» Хуршилов написал под влиянием «Бориса Годунова» и «Капитанской дочки» А.С. Пушкина. Еще наглядней воздействие классической русской литературы у Э. Капиева, для которого высшими авторитетами были Л.Н. Толстой и А.П. Чехов.
Русско-дагестанские литературные связи усилились во второй половине XX в. Об этом свидетельствуют, в частности, масштаб и высокое качество переводов произведений дагестанских писателей на русский язык, русских литераторов - на горские языки.
Для всей истории дагестанского профессионального искусства показательно творчество Р.Г. Гамзатова - автора большого количества поэтических, прозаических, драматургических произведений, критических и литературоведческих статей. На русском языке произведения Р. Гамзатова зазвучали в переводе Н. Гребнева, Я. Козловского, А. Ливанова, В. Звягинцевой, В. Солоухина и др. Безусловно, что благодаря русским переводам творчество дагестанского поэта стало известно в стране и за ее пределами.
В книге «Верность таланту» Р. Гамзатов, размышляя о феномене многонациональной литературы, отметил: «Литература так называемых малых народов - это литература, обязанная своим рождением, ростом и развитием двум матерям: ее кормили живительным соком великолепные образы фольклора горских народов, ее повела и вырастила великая русская литература» [11, с. 57]. Отдавая дань вкладу русской культуры в развитие профессионального искусства Дагестана, поэт признается: «В разные времена я открывал для себя и любил разных поэтов, но Пушкину я не изменял никогда. Национальный русский поэт, он в моем сознании стал национальным аварским поэтом» [12, с. 185].
В выступлениях в печати Р. Гамзатов затрагивал вопросы отношения России и Дагестана, русско-дагестанских межкультурных коммуникаций: «Есть хорошее изречение у древнегреческого философа Менандра. Он сказал: «Кто не умеет беречь малое, тот потеряет большее». Мне кажется, нам надо всеми силами беречь малое, чтобы не потерять большое. Под большим я подразумеваю нашу страну, всю Россию. Если потеряем Россию, то можем потерять себя. Потому что без Родины нет человека» [13].
В процессе взаимодействия нескольких культур возникает возможность сравнительной оценки достижений, их ценности и вероятности заимствования. Во взаимодействии культур всегда срабатывает закон: культура не отвергает культуру. Русско-дагестанские межкультурные коммуни-
кации основаны на межэтнических, межнациональных контактах. На протяжении двух столетий русско-дагестанские литературные связи прошли две стадии: от сближения и влияния русской культуры на дагестанскую - к тесному взаимодействию на уровне межкультурного диалога.
Таким образом, если в XIX в. русско-дагестанские культурные связи носили односторонний характер, при котором процесс влияния русской культуры на культуру горцев шел преимущественно через собственную литературу, почти не вступая во взаимодействие с местной поэтической культурой, то в первой половине ХХ в. межкультурное взаимодействие, оказавшееся устойчивым к противопоставлению русское/европейское (христианское) - дагестанское (арабомусульманское) привело к созданию дагестанской художественной литературы и драматургии.
В историческом контексте русско-дагестанский литературный дискурс развивался процессуально: от устно-поэтического творчества дагестанских мыслителей и поэтов (на родных языках) - к образцам русской классической литературы XIХ в., созданных на кавказском материале, и далее - к творчеству дагестанских литераторов XX - начала XXI в., широко доступным благодаря переводам на русский язык.
Ссылки:
1. Цуциев А.А. Русские и кавказцы: по ту сторону дружбы народов // Дружба народов. 2005. № 10. С. 153-176. иРЬ: http://magazines.russ.rU/druzhba/2005/10/си7.Мт1.
26.03.2011.
2. Русские писатели о Грузии. Тбилиси, 1948.
3. Осповат А. Л. Несколько слов об Александре Бестужеве // А. А. Бестужев-Марлинский. Ночь на корабле: Повести и рассказы. М., 1988. С. 353-359.
4. Свистунова А.И. Прогрессивная деятельность русской интеллигенции в Дагестане. Махачкала, 1973.
5. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.
6. Цуциев А.А. Русские и кавказцы: по ту сторону дружбы народов // Дружба народов. 2005. № 10. С. 153-176. иРЬ: http://magazines.russ.rU/druzhba/2005/10/си7.Мт1.
26.03.2011.
7. Гамзатов Г.Г. Дагестан: историко-литературный процесс: Вопросы истории, теории, методологии. Махачкала, 1990.
8. Эмирова Л.А. Кавказская проза А.А. Бестужева-Марлинского: проблема евразийского культурного диалога: дисс. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2002.
9. Гамзатов Г.Г. Дагестанский феномен Возрождения XVIII—XIX вв. Махачкала, 2000.
10. Там же.
11. Гамзатов Р.Г. Верность таланту. Махачкала, 1980.
12. Там же.
13. Гамзатов Р.Г. Слово «великий» меня оскорбляет // Дагестанская правда, 29 авг. 2001.
References (transliterated):
1. Tsutsiev A.A. Russkie i kavkaztsy: po tu storonu druzhby narodov // Druzhba narodov. 2005. No. 10. P. 153-176. URL: http://magazines.russ.ru/druzhba/2005/10/cu7.html.
26.03.2011.
2. Russkie pisateli o Gruzii. Tbilisi, 1948.
3. Ospovat A.L. Neskol'ko slov ob Aleksandre Bestuz-heve // A. A. Bestuzhev-Marlinskiy. Noch' na korable: Povesti i rasskazy. M., 1988. P. 353-359.
4. Svistunova A.I. Progressivnaya deyatel'nost' russkoy intelligentsii v Dagestane. Mahachkala, 1973.
5. Gadzhiev V.G. Rol' Rossii v istorii Dagestana. M., 1965.
6. Tsutsiev A.A. Russkie i kavkaztsy: po tu storonu druzhby narodov // Druzhba narodov. 2005. No. 10. P. 153-176. URL: http://magazines.russ.ru/druzhba/2005/10/cu7.html.
26.03.2011.
7. Gamzatov G.G. Dagestan: istoriko-literaturniy prot-sess: Voprosy istorii, teorii, metodologii. Mahachkala, 1990.
8. Emirova L.A. Kavkazskaya proza A.A. Bestuzheva-Marlinskogo: problema evraziyskogo kul'turnogo di-aloga: diss. ... kand. filol. nauk. Mahachkala, 2002.
9. Gamzatov G.G. Dagestanskiy fenomen Vozrozhde-niya XVIII-XIX vv. Mahachkala, 2000.
10. Ibid.
11. Gamzatov R.G. Vernost' talantu. Mahachkala, 1980.
12. Ibid.
13. Gamzatov R.G. Slovo «velikiy» menya oskorblyaet // Dagestanskaya pravda, 2001. August, 29th.
