CC BY
10РУССКИЙ КЛОНДАЙК
(ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ И СУДЬБА ПРИРОДЫ
ЮЖНОЙ ЯКУТИИ)
(Продолжение. Начало в №1(8) за 2005 г.)
В. Р. Алексеев
Владимир Романович Алексеев,
доктор географических наук, профессор.
Столбовая дорога Якутии
Путь к Алданскому золоту был и тяжел, и долог. Он показан на схематической карте почти столетней давности, скопированной из книги «О Том-мотских прийсках» [1]. Кроме указанных направлений функционировал еще сплав на карбазах по р. Тимптон, а также использовалось пароходное сообщение от Якутска вниз по р. Лене и затем вверх по Алдану (около 2000 км). Сплав по Тимптону (более 700 км) был очень опасен, осуществлялся сравнительно редко и только в большую воду, так как на реке много порогов. Тем не менее при удачном проходе он был очень выигрышным во времени. Например, в 1925 г. некто Малиновский спустился по этой реке за рекордно короткий срок -72 часа.
Очевидно, что открывшиеся перспективы золотодобычи в Центрально-Алданском районе требовали решения прежде всего транспортной проблемы. Вопрос о «смычке Якутска с Амуром» обсуждался давно. Еще П.А. Кропоткин [2], выдающийся ученый-географ, философ и революционер, в поисках так называемого скотопрогонного пути на юг в 1866 г. обратил свое внимание на Алданское нагорье. Строительство Забайкальской и Амурской железных дорог, освоение бассейнов рек Зеи, Уруши, Ольдоя, верхнего течения Олекмы и Тимптона в начале ХХ в. стимулировали изыскательские работы. В 1912 г. поиск удобных путей в Якутию проводил «Дорожный Отряд ВЫСОЧАЙШЕ Командированной Амурской Экспедиции» под руководством инженера П.П. Чубинского. Исследования осуществлялись по следующим направлениям: 1) Тунгиро-Олек-минскому, 2) Джалинда-Тимптонс-кому и далее до устья рек Нюкжи и Енюки на Олекме, 3) Зейско-Учурс-кому и 4) Аяно-Майскому. Наиболее детальные работы проведены по второму направлению, которое предполагало не только возведение грунто-
вой дороги до прииска Лебединого, но и строительство зимника на Олекму. Был даже разработан технический проект дороги, однако в полной мере он не был реализован из-за начавшейся войны и революции.
После событий 1924-1925 гг., когда на Алданских приисках скопилось много людей, развернулась торговля, возникла потребность в доставке большого количества грузов, строительстве жилых и производственных зданий. Настала пора восстановить «верблюжий тракт» от Ларинского поселка у Амурской железной дороги до прииска Лебединого на р. Тимптоне, продлив его до Незаметного и далее - на р. Лену. По этому поводу в мае 1925 г. Правительством СССР рассматривалось ходатайство Якутской республики, и вскоре было принято решение форсировать строительство автомобильной дороги на пос. Алдан [3]. Это было выдающееся событие в истории края и республики в целом.
Три года напряженного труда изыскателей, инженеров-строителей и рабочих потребовалось для того, чтобы осуществилась возможность сквозного проезда нового вида транспорта от ст. Большой Невер до пос. Алдан (прииска Незаметного). В сентябре 1929 г. в пос. Алдан своим ходом пришла первая легковая автомашина. На обратном пути колеса были изрублены топором подрядчиками гужевого транспорта в знак протеста. Конечно, этот неприглядный акт не мог повлиять на дальнейшее развитие перевозок. «Великая тропа» - Амуро-Якутская автодорожная магистраль (АЯМ) - открыла путь к несметным богатствам Южной Якутии. С тех пор и по сей день эта дорога играет исключительно важную роль в жизни населения и экономике Алданского, Тимптонского (ныне Нерюн-гринского) районов, а также центральных и даже восточных областей Якутии. Вот уже в течение 75 лет по АЯМу день и ночь непрерывным потоком идут машины, груженные продо-
Фрагмент карты путей сообщения в Верхне-Алданском золотоносном районе. Из книги «О Томмотских прийсках» (1924).
вольствием, строительными материалами, углем, приборами, механизмами, предметами первой необходимости.
Какова же роль транспортной магистрали во взаимоотношениях человека с природой? Прежде всего необходимо отметить расширение масштабов линейно-очагового типа антропогенного воздействия на окружающую таежную среду. Сущность этого явления сводится к следующему.
Во-первых, дорога как комплекс инженерных сооружений (насыпь, выемки, водоотводные канавы, мосты, полоса отчуждения, подземные и надземные коммуникации и пр.) нарушила ход естественных природных процессов: вызвала подпруживание или изменение направления движения подземных (грунтовых) и поверх-
ностных вод; послужила своеобразным барьером для миграции некоторых видов животных; создала полосу загрязнения шириной 100-150 м (свалки, пыль, продукты сгорания углеводородов и пр.), а также напряженную шумовую и электромагнитную ситуации. Вдоль всей дороги начались массовые вырубки леса на дрова и строительство, резко увеличилась горимость лесов, налед-ная опасность, вероятность деградации вечной мерзлоты, развития термокарста и других негативных явлений. Вблизи магистрали исчезла рыба, пушной зверь, крупные копытные животные. Возникла своеобразная линейно вытянутая зона нарушений длиной около 800 км с экологически неблагоприятной обстановкой.
Во-вторых, на трассе один за другим стали возникать рабочие поселки, сфера влияния которых на природную среду распространялась радиально. Чем больше расстраивался населенный пункт, тем больше появлялось загрязняющих объектов - печных труб, котельных, бань, прачечных, гаражей, складов ГСМ и пр. Одновременно расширялось и вредное воздействие человека -вырубался лес, строились проселочные дороги, производились выемки грунта, возникали пожары, отлавливалась рыба, отстреливался зверь. В случае возведения крупных промышленных предприятий резко увеличивалась интенсивность загрязнения воздушной и водной среды аэрозольными частицами и другими вредными отходами производства. Таково, например, влияние Чульманской ТЭЦ и Нерюнгрин-ской (Оллонгринской) ГРЭС. Строительство железной дороги (Малого БАМа) усугубило этот процесс.
Влияние Амуро-Якутской магистрали сказалось также на «фоновом» состоянии природы Южной Якутии. Наличие удобных транспортных средств и других благ цивилизации привело к тому, что периферия к востоку и западу от АЯМа «обезлюдилась». В связи с этим уменьшился экологически неблагоприятный напор на таежные экосистемы. В отдаленных местах практически прекратились сплошные рубки леса, уменьшилось число пожаров, реки обрели прежнюю чистоту, заросли отвалы старательских делянок и места прежних поселений, добыча зверя и пушнины приобрела более упорядоченный характер, восстановились оленьи пастбища и пр., т.е.
Доставленные зимой грузы с Амура складировались под открытым небом. Склад Дальторга на Незаметном (1924 г.).
вые машины, битком набитые ...людьми. В одних сидели бабы с ребятишками и огромными деревянными чемоданами-сундуками, в других - небритые, наголо стриженные «мужуки» с хмурыми лицами. Первые были спецпереселенцами с Украины, Прибалтики, Северного Кавказа, вторые -заключенные (ЗК). Ночевали в длинных холодных АЯМовских гаражах, а в заваливающемся стареньком клубе звучала «Рио-Рита». Я жил тогда с родителями в пос. Чульман. Отец, только что вернувшийся с фронта, работал в РайПО сборщиком пушнины, грибов и ягод. Жили мы голодно, но выручала тайга. Поселок,
ландшафты этого обширного региона стали развиваться в режиме естественного (нормального) хода развития. Вместе с тем появившиеся вездеходы и автомашины высокой проходимости позволили многим охотникам, рыболовам и собирателям относительно легко проникать в самые глухие уголки Южной Якутии. И это, конечно, сказалось прежде всего на внешнем облике региона - долго не зарастающая сеть временных таежных дорог, следы свежих пожарищ хорошо видны на аэро- и космических снимках всех масштабов.
Острова ГУЛАГ
После окончания Великой Отечественной войны по АЯМу одна за другой потянулись грузо-
Частный торговый дом на прииске Незаметном (1924 г.).
Контора Дальбанка на прииске Незаметном (1924 г.).
тихий и чистый, как в заповеднике. Часто прибегали белки, под крыльцом шныряли горностайчи-ки и ласки, поутру с огорода слетали стайки куропаток. Наловить котелок серебристых хариусов ничего не стоило - достаточно было закинуть удочку под перекат любого ручья или речки. Сосед почти ежедневно вынимал из сети отменных ленков и тайменей, а зимой принес тушу волка -убил. палкой!
Но однажды, году в 1948 или 1949, в размеренную жизнь поселка ворвался хриплый лай овчарок. Под окрики конвоиров началось строительство номерного объекта - лагеря для заключен-
Агентство Госбанка на прииске Незаметном (1924 г.).
ных. Вскоре около 10 тысяч человек ежедневно стали выходить из низеньких длинных бараков, обнесенных рядами колючей проволоки. Шли сгорбленные, злые, подгоняемые ветром и матюгами охранников, на работу - в лес, в штольню, на крутые склоны гор. Рубили просеки, накатывали штабеля бревен, тянули тяжелые вагонетки с углем, разбирали курумы и складывали плиты песчаника ровными длинными рядами.
Сколько их, таких лагерей возникло в южно-якутской тайге? Наверное, десятки. Я видел три - в Чульмане, на Пионерке (Кирпичном) и на Васильевке. Самый страшный лагерь - Васильевка. Точнее, это система лагерей, разбросанных между Эвотой, Малым и Большим Нимны-ром. Нет более сурового и гиблого места в Южной Якутии, чем это. Низкие угнетенные лиственницы, бесконечные грядо-мочажинные болота, неутихающий ветер над пологоволнистой промерзшей лесотундрой. Много лет спустя мне довелось обследовать этот участок, и я содрогнулся при виде залитых водой карцеров-колодцев и неглубоких ям, застланных матами из кустарниковой березки (на них спали, ими укрывались). Рассказывали, что на Васильевке добывали уран.
Почему пришлось обратить внимание читателя на это печальное историческое событие? Потому, что лагеря сыграли заметную роль в дестабилизации экологической обстановки в крае. Уже тогда было известно, что Южная Якутия обладает несметными минеральными ресурсами. Стране нужны были золото, уголь, железо, слюда, пьезокварц и пр. И вот по АЯМу со свитой и мотоциклистами впереди вереницы легковых машин едет академик-металлург И.П. Бардин. А вскоре ГУЛАГ, как и в других районах Сибири, начал одну из великих строек коммунизма. Да не закончил. Грянул 1953 год. Лагеря распустили. На месте их остались уродливые скелеты бараков, обрывки колючей проволоки, каменные стены электростанций и вырубленная, вытоптанная, обезображенная земля. Вокруг, конечно, нет почти ничего живого. А еще остались сотни километров широких просек под ЛЭП, огромные плешины лесных делян, тупиковые дороги и тысячи безымянных могил без крестов и обелисков.
(Продолжение следует) Литература
1. О Томмотских прийсках (с картой путей на прийск Незаметный со ст. Невер Читинской железной дороги). - Благовещенск: Издание Амурского Губплана, 1924.-55 с.
2. Кропоткин П. Отчет об Олекмо-Витимской экспедиции//Зап. Русского географического общества по общей географии. - СПб., 1873. - Т. III.
3. Якутия. Хроника. Факты. События. 16321917гг. Изд. 2-е, доп. Сост. А.А. Калашников. -Якутск: Бичик, 2002. - 496 с.
Бурцев И.С. Прощай навеки, Туой Хайа / И.С. Бурцев. - Якутск: Сайдам, 2006.-168 с.
Автор обращает внимание читателей на судьбу переселенцев, навсегда покинувших свои исконные земли-долину красивейшей Чоны.
В книге использованы материалы из архивов, публикации в СМИ и официальные документы, изданные высшими органами республиканской власти.
