CC BY
96
РУССКИЕ ДИАСПОРЫ В БАЛТИЙСКОМ РЕГИОНЕ
Выделены тенденции и определены варианты социально-культурной идентичности и интеграции русских в жизнь Латвии. По мнению автора, с середины 1990-х гг. проявляются две тенденции: во-первых, «врастание» русского населения в жизнь независимой Латвии и, во-вторых, обретение им новой идентичности. Рассмотрены причины торможения интеграции русских в жизнь латвийского общества. Выделены варианты социально-культурной идентичности и интеграции (или ассимиляции) русских в жизнь республики.
The author identifies trends and variations of the socio-cultural identity and integration of Russians in Latvia. According to the author, since the middle 1990s, two trends have been recognized -first, the "ingrowing" of ethnic Russians into the life of independent Latvia, and second, forming their new identity. The article presents a number of factors hampering the integration of ethnic Russians into Latvian society. Variations and options of socio-cultural identity and integration (or assimilation) of the Russian population of Latvia are shown.
Ключевые слова: Латвия, русские, латыши, социокультурная адаптация, идентичность, интеграция в латвийское общество, ассимиляция.
Key words: Latvia, Russians, Latvians, socio-cultural adaptation, identity, integration into the life of Latvian society, assimilation.
Латвия исторически сложилась как этнически разнообразная страна. Постоянно в ней проживает более 100 разных национальностей (42 %), но большая часть из них — немногочисленные. По данным на 2007 г.[2], здесь из 2 млн 281 тыс. жителей насчитывалось: латышей — 1 346 686 (59,0 %); русских — 645 435 (28,3 %); белорусов — 85 274 (3,7 %); украинцев — 57 642 (2,5 %); поляков — 54 744 (2,4 %); литовцев — 30 975 (1,4 %); евреев — 8 545 (0,4 %). К особенностям этнического состава населения можно отнести: во-первых, рассеянное проживание разных национальных меньшинств среди латышей. Они не образуют крупных анклавов. Объективно это способствует адаптации и интеграции. Русские — самая крупная этническая группа в составе населения после латышей. Более того, русское сообщество в Латвии — самое большое в мире по численности за границами России. Латыши и русские вместе составляют около 2 млн человек, то есть абсолютное большинство. От их взаимоотношений зависят экономические успехи,
УДК: 339.924 (474/476)
В. В. Воронов
РУССКИЕ В ЛАТВИИ: ОСОБЕННОСТИ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ И ИДЕНТИЧНОСТИ
«5>
укрепление демократии и атмосфера в обществе. В составе русской группы меньшинство — потомки старожилов (историческое меньшинство), а большинство — переселившиеся после Второй мировой войны 1939—1945 гг. Русское присутствие в Латвии многовековое, но до конца XVII в. статистически незначительное. По мере прибытия гонимых в России после церковного раскола XVI в. староверов стали возникать островки русских крестьянских поселений. В XVIII в., когда Латвия оказалась в составе Российской империи, начала складываться своя, местная русская культурная среда. В первой Латвийской Республике (1918—1940) проживало 210 тыс. русских — в основном крестьяне Латгалии, а также узкий слой городского населения с развитой культурной жизнью. Образ жизни местных русских, глубоко укорененных в Латвии, был основан на их традициях, православии и древлепра-вославии.
Исторически местное русское население в период советской миграции 1950— 1980 гг. уменьшило свой удельный вес, так как произошло резкое увеличение количества приезжих русских, белорусов, украинцев: с 12 до 42 % в составе населения Латвии за этот период. Сложился и социальный облик русского жителя крупных городов, тесно связанного с промышленным производством, но недостаточно интегрированного в местную культурную среду. Характер взаимоотношений латышского и русского населения в независимой Латвии, равно как и в Литве и Эстонии, был относительно мирным, без острых конфликтов.
С середины 1990-х гг., по мере упорядочения законодательства, стали нарастать интеграционные процессы, в которых проявились две тенденции: во-первых, «врастание» русского населения в жизнь независимой Латвии и, во-вторых, обретение им новой идентичности [1]. Прежде всего, происходит определенное дистанцирование от российской жизни. Взгляд на события в России — заинтересованный (там — духовная Родина), но уже несколько «со стороны». Возрастают отличия русских в Латвии от их соотечественников в России. Это осознает 70— 80 % русских, признавая, что становятся практичнее, приближаются по культуре быта к типу европейского жителя. Длительно живущие в Латвии русские перенимают особенности местного образа жизни. Быстрее всего происходит приспособление к географической среде (влияет близость моря), среде обитания (локальный патриотизм выражен ярче, нежели государственный). Затем перенимаются элементы материальной, бытовой культуры (интерьер, одежда, кухня), внешние нормы поведения. Как признают сами русские, они становятся сдержаннее в выражении эмоций. Труднее и медленнее идет приобщение к местной духовной культуре, принятие ценностей латышской культуры почти не происходит. В начале 1990 гг. ощущалось неприятие русскими реальности статуса меньшинства, психологическое сопротивление: «мы не меньшинство». При этом другие этнические группы (украинцы, поляки, евреи) быстрее и органичнее восприняли эту данность. Перелом от шокового состояния при адаптации к реальности произошедших изменений в результате распада Советского Союза и при адаптации жизни в Лат-
В. В. Воронов
-
вии произошел в середине 90-х гг., когда был принят закон о гражданстве. Сейчас у русских чаще наблюдается проявление чувства конформизма к Латвии.
Процесс вызревания новой идентичности русских и одновременного их интегрирования в латвийское общество тормозят объективные внутренние политические и экономические причины [1]. Законодательство еще нуждается в улучшении. Ратификация конвенции Совета ЕС о защите прав меньшинства Сеймом Латвии в 2005 г. обязала законодателей уточнить некоторые пункты Закона о государственном языке и об образовании. Процессу интеграции мешает противодействие некоторых политических партий. Серьезное препятствие — социально-экономическое расслоение общества. Интеграции общества мешают различные представления об истории XX в. Русских и латышей разделяют не столько этнические особенности или специфика культуры, сколько вопросы политической истории, связанные с введением советских войск в Латвию в июне 1940 г., с результатами Второй мировой войны, а также оценкой последствий советского периода в Латвии.
Последнее событие — военная агрессия Грузии против Южной Осетии в августе 2008 г. — по-разному было воспринято латышами и русскими. Большинство латышей поддержало Грузию, а большинство русских — Южную Осетию и Россию. Свою роль играют психологические комплексы русских, сложившиеся уже в постсоветское время, а также архетипичные особенности характера и образа жизни, унаследованные от прежних поколений. Принадлежность стран и народов к разным типам культур (коллективистским, индивидуалистским, «женским», «мужским») помогает объяснить некоторые особенности образа жизни, тип поведения людей. Россию и русских вне России относят к типу коллективистских и «женских» культур. Если существенные черты латышей, принадлежащих к индивидуалистскому типу культуры, — законопослушание и вместе с тем стремление добиваться личного, индивидуального успеха, то у русских иные. Русская идентичность «мы» тормозит навязываемую им ассимиляцию в Латвии. Ориентация на справедливость, а не на законы, порождает стремление оспаривать законы, а не строить свою жизнь в соответствии с этими законами, пусть и несправедливыми с нравственных позиций русского национального характера.
Принадлежность же к «женскому» типу культуры является общим для латышей и русских, и это их сближает. В Латвии и России доминируют «женские» моральные ценности (в отличие, например, от Японии), принято больше заботиться о ближних. Такие черты русского национального характера, как коммуникабельность, открытость, готовность к контактам, гибкость, способность приспособиться к бытовой среде страны пребывания, эффективно работают на адаптацию. Известно, что независимо от ментальных особенностей и традиционного типа поведения, группы людей, оказавшиеся вне своей этнической Родины, всегда вынуждены быть динамичнее и конструктивнее, чем в своей стране. Русские в 1990-е гг. трудно преодолевали свой кризис
«5>
идентичности. Результатом стало приспособление к реалиям рыночной экономики (установки в поведении на наживу, выгоду, конкуренцию), чуждым их ментальности. Русские признают несправедливыми законы о гражданстве и государственном языке, испытывают отчуждение от государственных структур. В результате негативные стереотипы закрепляются и сохраняется состояние тревоги в обществе. Возникла и усиливается опасность маргинализации русских в современной Латвии. Причин для этого немало, но общая — миллионы людей в Восточной Европе вряд ли полностью смогут приспособиться к рыночной экономике из-за принципиального несовпадения западных и восточно-славянских (русских) ценностей культуры.
В современной Латвии вырисовываются следующие варианты социально-культурной идентичности и интеграции (или ассимиляции) русских в жизнь республики, зависящие от длительности проживания, социального статуса, возраста, образования людей [1]. Во-первых, уходящая в прошлое, но вполне реально существующая социально-культурная идентичность, ориентированная на прежнюю историческую Родину. В Латвии это, как правило, люди старшего поколения с невысоким социальным статусом. Многие с помощью российского телевидения погружены в перипетии российской жизни, а иногда даже информацию о событиях в Латвии находят там же. Физически человек живет в Латвии, но духовно он с ней не связан. Ожидаемой интеграции в латвийское общество не происходит. Во-вторых, активная интеграция личности в общественную, политическую жизнь Латвии, связанная и с реализацией своих способностей в профессиональной сфере. Такая степень интеграции невозможна без хорошего знания государственного языка. При этом может отсутствовать интерес к латышской культуре — личность имеет право выбора, какой культуре отдавать предпочтение. Можно назвать этот уровень интеграции прагматическим, он оптимален для формирования гражданского общества. В-третьих, конформизм как сближение с местной культурной жизнью, с латышской культурой. Второй и третий типы идентичности характерны для определенной части русской и русскоговорящей гуманитарной интеллигенции и образованной молодежи. Эти люди четко осознают свою принадлежность к Латвии, хорошо владеют языками, готовы поддержать процесс «конформистской интеграции». К России, как показывают опросы, у них несколько отстраненное отношение, и информацию о Латвии они ищут в материалах республиканской печати и телевидения. Это та часть молодых, образованных, квалифицированных прагматичных русских и русскоговорящих, которые нашли свое место в современной Латвии как страны Евросоюза. В-четвертых, эпизодически проявляется и такой тип выбора личности, как ассимиляция. Ассимиляция в латышскую (а также в русскую среду) происходит с потомством из смешанных семей. Основным признаком новой социокультурной идентичности русских Латвии является признание принадлежности к данной стране. При этом не происходит затухание национального самосознания, напротив, идет процесс этнического возрождения, развитие собственной языковой
В. В. Воронов
ф -
идентичности, однако, консолидация русских идет с трудом (0,5 % русских Латвии состоит в своих общественных организациях).
Социологические исследования последних лет показывают, что шесть крупнейших этнических меньшинств (русские, белорусы, украинцы, поляки, литовцы и евреи) укрепили свою идентичность и сформировали инфраструктуру этнической культуры: свои общества, печать, школы, художественную самодеятельность. Этническая ассимиляция им не угрожает, напротив, можно говорить об этнической мобилизации национальных меньшинств Латвии.
Латвия в 2004 г. вошла в Европейский союз и внедряет новые стандарты западной либеральной демократии. Европейский фактор работает на конформистскую интеграцию. Внутренний фактор, содействующий такой интеграции и помогающий вызреванию новой социально-культурной идентичности русских, — вся система негосударственных, общественных организаций, место в которой занимают и русские культурные общества Латвии. На современном этапе социокультурного развития перед русскими в Латвии стоит задача формирования ценностей, ориентиров и авторитетов, опираясь в первую очередь на традиционные духовные ценности русского народа. Деятельность в качестве предпринимателей и наемных работников разного социального статуса как приложение жизненных сил русских Латвии задает систему традиций, ценностных норм и правил, регулирующих индивидуальное и социальное поведение русских, служит основой для постановки и осуществления профессиональных, практических и личностных задач.
Список литературы:
1. Apine I., Volkov V. Latvijas krievu identitate: vesturisks un sociologisks ap-cerejums. Riga, 2007. P.121—152; 179—188.
2. Statistical yearbook 2007 of Latvia. Riga, 2008. P.137—138.
RUSSIAN COMMUNITIES IN THE BALTIC REGION
-<3-5 -
Viktor Voronov
RUSSIANS IN LATVIA: PECULIARITIES OF SOCIO-CULTURAL ADAPTATION AND IDENTITY
<P
The author identifies trends and variations of the socio-cultural identity and integration of Russians in Latvia. According to the author, since the middle 1990s, two trends have been recognized - first, the "ingrowing" of ethnic Russians into the life of independent Latvia, and second, forming their new identity. The article presents a number of factors hampering the integration of ethnic Russians into Latvian society. Variations and options of socio-cultural identity and integration (or assimilation) of the Russian population of Latvia are shown.
Key words: Latvia, Russians, Latvians, socio-cultural adaptation, identity, integration into the life of Latvian society, assimilation.
Historically, Latvia has developed as an ethnically diverse country. More than 100 nationalities (42 %) permanently reside in the country, but the majority of them is represented by relatively small groups. According to 2007 data [2], 2,281 million residents account for: Latvians — 1 346 686 (59.0 %); Russians — 645 435 (28.3 %); Belarusians — 85 274 (3.7 %); Ukrainians — 57 642 (2.5 %); the Poles — 54 744 (2.4 %); Lithuanians— 30 975 (1.4 %); Jews — 8 545 (0.4 %). The ethnic structure can be characterised by, first and foremost, the dispersed residence of national minorities among Latvians. They do not form large enclaves, which objectively stimulates adaptation and integration. Russians are the largest ethnic group after Latvians. Moreover, the Russian community in Latvia is the biggest one in the world. Latvian and Russian population amounts to 2 million people, which is the absolute majority. Economic success, strengthening of democracy and the atmosphere in society in general depend on their interrelations. Among the Russian group, a minor share is represented by old residents, while the majority moved to Latvia after the Second World War. Russians have lived in Latvia for many centuries, but their presence was insignificant until the end of the XVII century. While Old Believers were driven from Russia after the XVI century, Schism islands of Russian peasant settlements started to emerge. In the XVIII century, when Latvia became a part of the Russian Empire, the local Russian cultural environment began to develop. 210 thousand Russians resided in the first Latvian Republic (1918—1940), mostly Latgalian peasants and a small number of culturally developed urban population. The life style of local Russians, deep-routed in Latvia, was based on the orthodox and old — orthodox traditions.
Historically, local Russian population decreased in percentage during the Soviet migration in the 1950—1980s, since the number of Russians, Belaru-sians, and Ukrainians rose from 12 to 24 %. The social image of a Russian urban resident was closely connected with industry, but still was not sufficiently integrated into the local cultural environment. The character of the interrelation between Latvian and Russian population in the independent Latvia as well as in Lithuania and Estonia was relatively peaceful, without acute conflicts. Since the mid-90s, with the development of the national legislation, double integration processes have started to intensify: first, "rooting" of the Russian population into the life of independent Latvia, and second, the emergence of a new identity [1]. First of all, one can observe a certain distancing of Russians living in Latvia from the Russian life. There is certainly an interest in Russia (as it is the spiritual motherland), but rather an interest of a stranger. The differences between Russians in Latvia and their compatriots in Russia are growing more evident. 70—80 % percent of Russians admit it, saying that they are becoming more practical, getting closer to the European cultural pattern. The Russians who have lived in Latvia for a long time adopt the peculiarities of the local lifestyle. Adaptation to the geographical environment (the influence of the proximity to the Baltic Sea) and environment in general (local patriotism is more vivid than the state one) is to take place first. Then elements of everyday material culture (interior, clothes, cuisine) and external behaviour are adopted. As Russians themselves admit, they are becoming more reserved. A more difficult and time-demanding task is inclusion into local spiritual culture; the adoption of Latvian cultural values is hardly taking place. In the early 1990s, Russians evidently resented the status of a minority; there was a certain psychological resistance: "we are not a minority". At the same time, other ethnic groups (Ukrainians, the Polish, and Jews) went through the process more rapidly and less painfully. It was in the middle of the1990s, that a change from the initial shock triggered by the collapse of the Soviet Union to adaptation to the Latvian lifestyle took place. It was then that the law on the citizenship was adopted. Now the feeling of con-formism towards Latvia is more often to be seen among Russians.
The process of forming a new identity with simultaneous integration of Russians into Latvian society is hampered by objective internal political and economic factors [1]. The legislation is still to be perfected. The ratification of the EU Council Convention on Protection of Minority Rights by the Latvian Seim in 2005 obliged the legislators to specify some clauses of the laws on the state language and on education. The resistance of some political parties impedes the integration process. A serious obstacle is the socioeconomic stratification of society. Different perception of the XX century history hampers integration. Russians and Latvians are divided to a greater degree not by ethnic or cultural specificity but by political history connected with the dispatch of the Soviet troops to Latvia in June 1940, the results of the Second World War and the evaluation of the consequences of the Soviet period in Latvia. Take a recent event: in August 2008, military aggression of Georgia against South Ossetia was interpreted differently by Latvians and Russians. The majority of Latvians supported Georgia, while the majority of Russians
Viktor Voronov
# -
— South Ossetia and Russia. Psychological complexes of Russians, developed already in the post-Soviet period, as well as the archetypical peculiarities of the character and lifestyle inherited from previous generations are of considerable importance. The belonging of states and peoples to different types of culture (collectivist, individualistic, 'feminine', 'masculine') helps explain some peculiarities of lifestyle and human behaviour. Russia and Russians beyond Russia are usually referred to the 'collectivist' and 'feminine' cultures. If the relevant traits of Latvians, belonging to the individualistic type of culture, are law obedience and, at the same time, aspiration to individual success, those of Russians are quite different. Russian 'we' identity hinders their assimilation in Latvia. The orientation towards justice but not law generates a tendency towards questioning laws but not organising life according to these laws, though unjust from the moral point of view of the Russian national character. Both Russian and Latvian cultures are feminine, which brings Russians and Latvians close to each other. 'Feminine' moral values dominate in Latvia and Russia (unlike Japan, for instance), it is customary to care more about your neighbour. Such features of Russian national character as the ability to socialize, their openness, readiness for contacts, flexibility, and ability to adjust to the living environment of the country of residence contribute to adaptation. It is well-known that regardless of their mentality peculiarities and traditional type of behaviour, groups of people living outside their ethnic homeland should always be more dynamic and constructive than in their own country. In the 1990s, Russians were overcoming their identity crisis with difficulty; it resulted into adapting to the realities of market economy (behavioural tendency towards profit and competition), alien to their mentality. Russians consider the laws on citizenship and state language unjust and feel alienated from public bodies. As a result, negative stereotypes fortify and social anxiety lingers on. The danger of the marginalisation of Russians in modern Latvia has emerged and is strengthening. There are numerous reasons for it, but the most general one is the fact that millions of people in Eastern Europe will hardly be able to adapt to market economy because of principal discrepancies between Western and Easter-Slavic (Russian) cultural values. There are following variants of soci-ocultural identity and integrity (or assimilation) of Russians in the life of the republic taking shape in modern Latvia; they depend on the period of residence, social status, age and education [1].
Firstly, it is the past oriented but present sociocultural identity looking back to former historical homeland. In Latvia, they are usually elderly people of a lower social status. A lot of them are immersed in the life in Russia via Russian television; sometimes they get information about events in Latvia from the same source. The person lives physically in Latvia but is not mentally connected with the country. The expected integration into Latvian society does not occur.
Secondly, it is active integration of a person into the social and political life of Latvia, which is connected with the person's self-realization in professional sphere. This degree of integration cannot be achieved without a good knowledge of the state language. At the same time the person may be not interested in Latvian culture — people have the right to choose a culture to give priority to. This level of integration can be called pragmatic; it is
optimal for the formation of civil society. Thirdly, it is conformism regarded as convergence with Latvian culture. The second and the third types are characteristic of a certain part of Russian and Russian-speaking intellectuals and educated youth. These people clearly understand their connection to Latvia, they are good at languages, and they are ready to support the process of 'conformist integration'. As surveys show, they have a little bit alienated attitude towards Russia, they look for information about Latvia in the republican press and television. It is the part of young educated, professionally qualified, pragmatic Russian and Russian-speaking people who have found their place in modern Latvia as an EU country.
Fourthly, sometimes one can choose another personality type — assimilation. Assimilation into Latvian (as well as Russian) environment occurs in children raised in mixed marriages. The main characteristic of the new soci-ocultural identity of Russians in Latvia is the recognition of their connection to the country. At the same time, the national mentality is not attenuated, on the contrary, the process of ethnic revival and the development of national language identity are taking place, but the consolidation of Russians faces difficulties (0.5 % of ethnic Russians in Latvia are members of nongovernmental organisations).
Recent opinion polls show that six largest ethnic minorities (Russians, Belarusians, Ukrainians, the Poles, Lithuanians and Jews) have strengthened their identity and formed their ethnic culture infrastructure: societies, mass media, schools, amateur art societies, etc. They are not afraid of ethnic assimilation; on the contrary, it is more reasonable to speak about the so-called ethnic mobilisation of ethnic minorities in Latvia.
In 2004, Latvia acceded to the EU and since then has been introducing the new standards of Western liberal democracy. This European factor, the external one) contributes to conformist integration. The internal factor facilitating such integration and the development of the new sociocultural identity of Russians is the whole system of nongovernmental organisations including Russian cultural societies in Latvia. At the present stage of sociocultural development, Russians in Latvia face the task of forming values and goals, and authority, primarily on the basis of the traditional spiritual values of the Russian nation. Employment or an entrepreneurial activity of different social status, as the application of the capabilities of Russians in Latvia, defines a system of traditions, norms and rules regulating individual and social behaviour of Russians, serves as a basis for the identification and solution of practical and personal problems.
Bibliography
1. Apine I., Volkov V. Latvijas krievu identitate: vesturisks un sociologisks ap-cerejums. Riga, 2007. P.121—152; 179—188.
2. Statistical yearbook 2007 of Latvia. Riga, 2008. P.137—138.
