CC BY
103
В.В. Беляков (ИВ РАН)
РУССКИЕ ПОЛИТЭМИГРАНТЫ В ЕГИПТЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
Русская община в Египте сформировалась в конце XIX в. Если в 1881 г. там проживало чуть более ста русско-подданных1, то в 1897 г., согласно египетской статистике, их число уже превысило 3 тысячи человек2. Примечательно, что по своему национальному составу русская община была преимущественно еврей-ской3. Значительная ее часть была враждебно настроена к царскому режиму в России.
Наличие подобной русской общины в Египте было использовано в начале ХХ в. русскими революционерами как для пересылки из Европы в Россию марксистской литературы и печати, так и в качестве благоприятной среды для вынужденной эмиграции.
«В начале века в Египте было много русских, спасавшихся от царского произвола, большинство из них - евреи, - отмечал ветеран египетского коммунистического движения Марсель Исраэль. - Были среди них и большевики. Когда Ленин жил в эмиграции во Франции и Швейцарии, то он обнаружил, что для того, чтобы обмануть царские власти, можно использовать некоторых своих друзей в Египте для пересылки через них корреспонденции в Россию»4.
То, что среди русских иммигрантов в Египте были и революционеры, подтверждают архивные материалы. Приведем два донесения российских дипломатов в Каире в Петербург
об отъезде в Россию после начала первой русской революции «подозрительных личностей». В донесении от 6 февраля 1905 г. говорилось: «Армянин Кучермажянц, лет 30, и поляк Белянский 35 лет отправились 4 февраля на русском пароходе “Царь” через Константинополь или Одессу в Батум, куда они будто бы посланы армянским комитетом для совершения террористических покушений против железной дороги и частных лиц. Их сообщник -Партобалтаян отправился 24 января из Порт-Саида в Женеву для получения и доставки бомб в Россию через Краков»5. А 22 февраля в столицу России была послана из Каира следующая телеграмма: «В прошлую пятницу с русским пароходом выехали из Александрии в Одессу с целью революционной агитации три подозрительных личности: Нарис Феликс
Францискович с египетским паспортом, Казимир Антонович Маринский с турецким паспортом и неизвестный молодой человек с австрийским паспортом по имени Володя»6.
Если явно полученные агентурным способом сведения о цели отъезда первых трех эмигрантов в Россию верны, то они, конечно, не были большевиками. Что касается второй группы, то об их партийной принадлежности ничего не известно. Однако в Египте в начале прошлого века определенно проживали революционеры, знакомые лично либо самому Ленину, либо его ближайшему окружению. Об этом говорит организация пересылки через Александрию в Россию газеты «Искра» и марксистской литературы.
В начале августа 1901 г. В.И. Ленин и Н.К. Крупская в письме Л.Е. Гальперину в Баку впервые упомянули о плане пересылки «Искры» через Александрию. Однако по неясным причинам осуществление этого плана было отложено на полгода7. Только 30 марта 1902 г. Крупская написала Г.М. Кржижановскому, что путь через Египет работает и что его устроили херсонцы8.
«Египетский путь» искровских материалов в Россию из-за активной деятельности царской охранки в Александрии просуществовал недолго, всего полгода, и не входил в число основных. Он достаточно подробно описан отечественными исследователями9 - сколько посылок и какого объема было отправлено, какую литературу они содержали, кто перевозил посылки и принимал их в российских портах, когда и каким образом их обнаружили царские власти. Поэтому мы не будем останавливаться на данных вопросах. Для нас важно, кто организовал на месте «египетский путь». Но, к сожалению, данные на этот счет чрезвычайно скупы. Известно лишь имя хозяина трактира «Севастополь», где находился перевалочный пункт нелегальной литературы, бывшего русского подданного Осипа Михайловича Юзефовича. Его заведение находилось неподалеку от порта, посещали его в основном русские моряки.
В конце ноября 1902 г. в адрес одесского градоначальника и начальника жандармского
управления города пришли из Александрии два анонимных письма, написанных одной рукой, примерно одинаковых по содержанию. В них говорилось, что трактир «Севастополь» -«притон социалистов» и «склад социал-демократической лиги», что Юзефович вот уже 22 года «волнует всю Россию» революционными книгами, которые он отправляет на каждом пароходе. Владелец трактира посещает в александрийском порту русские суда во время отсутствия на них начальства и распространяет среди матросов запрещенную литературу. Автор анонимок предлагал арестовать Юзефовича на пароходе, а затем «посадить его в цепной ящик и привезти в Россию», дабы он «не сбивал с праведного пути матросов»10.
Судя по этим анонимкам, Юзефович много лет жил в Египте. Вряд ли он был социал-демократом и тем более «искровцем». Скорее всего, зная ненависть Юзефовича к царской власти, подлинные организаторы «искровского пути» просто договорились с ним об использовании трактира в качестве перевалочной базы. Да и Н.К. Крупская писала 12 октября 1902 г. херсонцам, что Юзефович оказался личностью весьма темной11.
Владелец трактира «Севастополь» не был арестован, как предлагал анонимщик, видимо, благодаря своему египетскому паспорту. Но в его заведении были обыски, русским морякам было запрещено посещать его, и в конце 1902 г. Юзефович был вынужден продать трактир, как сообщал российский консул в Александрии, «известному социалисту италь-янско-подданному Барони»12.
В 1987 г. автор предпринял попытку разыскать с помощью египетских историков здание в Александрии, где находился трактир «Севастополь». Мы пришли к выводу, что он, вероятно, располагался в доме 28 по улице Коптской церкви13.
Провал «египетского пути» «Искры» в середине 1902 г. не заставил русских революционеров отказаться от мысли использовать Александрию в качестве перевалочной базы для транспортировки нелегальной литературы. Это подтверждает, что не Юзефович, расставшийся со своим заведением, а кто-то иной был главным организатором «египетского пути» и что у социал-демократов оставались в Египте надежные единомышленники. Уже в декабре того же года П.Г. Смидович предложил еще один вариант доставки литературы через Александрию. При этом, как отмечал М. Френкель, «он считал возможным при-
влечь к этому делу жителей Александрии Вар-таньяна и его дядю через знакомого им Козе-ренко»14. Но это предложение не было осуществлено, как и попытка одесских социал-демократов «наладить транспорт» через Александрию в 1903 г.15. Вероятнее всего, этому помешала активность царской охранки.
В начале ХХ в. в Египте проживали почти четверть миллиона европейцев. Их роль в жизни страны была куда больше, чем доля в численности населения. Европейцы представляли собой преимущественно инженерно-технический персонал предприятий и квалифицированных рабочих, то есть ту часть самодеятельного населения, в которой существовала потребность в связи с экономическим развитием страны и которой среди самих египтян было недостаточно. Сосредоточены европейцы были преимущественно в Александрии, египетском «окне в Европу».
«По внешности Александрия произвела на нас гораздо менее экзотическое впечатление, чем Стамбул, - отмечал посетивший ее в 1910 г. И. Пузанов. - Правильная распланировка города, расположенного на ровной плоскости, красивые дома европейской архитектуры, памятники, фонтаны, скверы, толпа, в которой соломенные шляпы-канотье, котелки и тропические шлемы явно преобладали над фесками и чалмами, показывали нам, что современная Александрия, как и древняя Александрия эпохи эллинизма, город не египетский, а город прежде всего - греческий, вернее - типичный город Леванта. Из 350 тысяч жителей половину составляли иностранцы -греки, итальянцы, французы»16.
Многие европейцы, поселившиеся в Египте, имели опыт участия в рабочем движении в своих странах. Они были знакомы и с идеями социализма. В Египте даже действовали организации итальянской и греческой социалистических партий. Как отмечает египетский историк Абдель Ваххаб Бакр, «иностранцы стали своего рода наставниками египетских рабочих и в области идеологии, и в сфере рабочего движения»17. Именно иностранцы стали инициаторами создания в Египте первых профсоюзов, причем смешанных, с участием египтян.
В этой деятельности принимали активное участие и некоторые представители русской общины. Так, египетский историк Рифаат ас-Саид пишет, что первый профсоюз, табачников, основал в 1899 г. выходец из России Иосиф Розенталь. Он, а впоследствии и его дочь Шарлотта, ставшие гражданами Египта, были
видными деятелями египетского рабочего движения, проповедниками идей социализма18. В 1920 г. под руководством Розенталя в Александрии была создана Социалистическая партии Египта, преобразованная три года спустя в коммунистическую партию. Он был также генеральным секретарем Всеобщей конфедерации трудящихся Египта19. В 1922 г. соц-партия направила Шарлотту Розенталь в Москву, на учебу в Коммунистический университет трудящихся Востока20.
Русские иммигранты участвовали в работе марксистских кружков, организованных в Египте иностранцами. По данным египетской полиции, среди членов кружка «Ясность» («Клартэ») были трое или четверо выходцев из России, фамилия одного из них была Косовский. Кружок был назван по имени издававшегося в Париже журнала, в котором сотрудничали Анатоль Франс, Анри Барбюс, Ромен Роллан21.
Рост рабочего движения и распространение идей социализма, а под их влиянием находились и некоторые представители египетской интеллигенции, получившие образование в Европе, шли рука об руку с развитием национального движения. В начале ХХ в. его возглавлял Мустафа Камиль (1874-1908). «Даровитый оратор и талантливый публицист, непримиримый враг владычества англичан в долине Нила, он сумел создать себе исключительное положение и приобрести влияние среди местных мусульман», - писал о Камиле российский посланник А.А. Смирнов22. В 1900 г. он основал газету «Аль-Лива» («Знамя»), в которой пропагандировал идеи национального освобождения.
Недовольство английскими колонизаторами, нещадно эксплуатировавшими Египет, росло подспудно и в 1906-1908 гг. привело к массовым выступлениям против англичан. Толчком к ним послужило так называемое Деншавайское дело - несправедливая расправа англичан в июне 1906 г. над группой крестьян в дельте Нила.
Подъем национального движения в Египте совпал по времени со спадом первой русской революции. Спасаясь от преследований царских властей, с юга России в Египет бежали некоторые активные участники революционных событий. «На одной из улиц белобрысый, круглолицый, еще совсем молодой человек в сильно потрепанном одеянии на чисто русском языке обратился к нам со словами, не подадим ли мы несчастному матросу с восстав-
шего “Пантелеймона”. “Это русский, - поторопился пояснить нам гид, - их здесь порядочно, до глубокой ночи сидят они в портовом кафе самой дурной репутации”», - так описывал А.В. Живаго свою встречу с соотечественником в Александрии в январе 1910 г.23.
Одним из активных участников революции, бежавших в Египет, был Махар («Мишка») Боцоев. Во время забастовки моряков в Одессе летом 1906 г. он был членом стачечного комитета. В начале забастовки Боцоева вместе с некоторыми другими активистами арестовали. Забастовка была успешной, судовладельцы признали организованный моряками профсоюз «Регистрация». Всех ее участников освободили, кроме Боцоева. Жандармы заявили, что он был арестован не как член стачечного комитета, а по «партийному делу». М. Адамович, возглавлявший стачку, в своих воспоминаниях характеризовал Боцоева как «пылкого немолодого армянина», имевшего связи с эсерами. Видимо, он пользовался влиянием среди моряков, поскольку, как отмечал Адамович, встал вопрос о продолжении забастовки до освобождения Боцоева. Но силы забастовщиков были истощены, и они решили: «придет время - рассчитаемся и за Боцое-ва»24. Однако вскоре ему удалось бежать из тюрьмы и перебраться в Александрию.
По-видимому, и на египетской земле Боцо-ев продолжал революционную агитацию среди матросов русских судов. Многим из них он был хорошо знаком как один из руководителей недавней забастовки в Одессе. «С некоторых пор консульством нашим в Александрии неоднократно замечались случаи нарушения дисциплины среди матросов пароходов Русского общества пароходства и торговли, и, по наблюдениям командиров, можно было предположить, что именно по приходе в александрийский порт матросы попадают в сферу вредных влияний», - сообщал в Петербург 16 января 1907 г. российский посланник А.А. Смирнов25.
Деятельность Боцоева, осужденного на родине к ссылке в Архангельскую губернию, вызвала озабоченность царских властей. Но для его ареста требовалась веская причина. По совету начальника охранного отделения Александрии Хедая-бея в группу Боцоева был внедрен Давид Маркович, бывший русский подданный. Когда-то он был известен своими анархистскими взглядами и сохранил связи с единомышленниками. Маркович, как и Боцо-ев и его товарищи, приходил в порт встречать
русские пароходы, возмущался царским произволом и таким образом завоевал доверие революционеров. 6 января 1907 г. на квартире у Марковича собрались 12 эмигрантов во главе с Боцоевым. Среди предложений о плане действий было и такое: взорвать русский пароход. Большинство, включая Боцоева, поддержало это предложение, оно было включено в протокол собрания26.
«Маркович ничего не “подстраивал”, хотя, разумеется, он и должен был до некоторой степени играть роль агента провокатора», -писал посланнику А.А. Смирнову российский консул в Александрии А. Абаза27. Он также выразил сомнение в серьезности замысла Бо-цоева взорвать пароход. «... В Александрии что-то подготовлялось, - отмечал в своем письме Абаза. - Был ли пароход “Королева Ольга” действительно бы взорван в этот именно рейс - это вопрос другой, который, по моему личному мнению, должен даже быть решен отрицательно»28. Тем не менее, основываясь на докладе Марковича, консульство потребовало от египетских властей арестовать Боцое-ва и еще двух членов его группы - Вульфа Плотника и Пику Бунтмана. 13 января, во время новой встречи с Марковичем, они были схвачены29.
Посланник А.А. Смирнов, сообщая в Петербург об аресте, отмечал, что Боцоев - «человек весьма одаренный и энергичный». Что касается Плотника и Бунтмана, то они - полуграмотные ремесленники, переплетчик и шту-катур30. Неясно, однако, когда они эмигрировали в Египет.
Арест трех русских эмигрантов вызвал в Египте бурные события. Сообщение о нем первой напечатала александрийская газета «Ла Реформ». По словам газеты, арестованные были политическими эмигрантами, которых российские власти преследуют за их убеждения. Она призвала всех просвещенных людей выступить в их защиту и вырвать несчастных из рук царских властей. Призыв был услышан. Отправной точкой движения солидарности стала александрийская биржа. Оттуда огромная толпа, преимущественно европейцев, отправилась к английскому консульству, где просила заступничества за арестованных лорда Кромера - фактического правителя Египта31.
Напряжение нарастало. «В воскресенье
7 января (ст. ст. - В.Б.) возбуждение разрослось еще больше и город принял довольно тревожный характер, - сообщали в Петербург
российские дипломаты. - После полудня началось бесчинство толпы, она ворвалась на пароход Русского общества, стоявший в порту, выбила двери и обыскала весь пароход, ища преступников. Затем она бросилась к консульству, пытаясь туда вломиться, сорвала и помяла висевший над дверями щит с Государственным гербом»32.
На следующий день волнения перекинулись на Каир. «В понедельник 8 января собрался многолюдный митинг, где произнесены были горячие речи на неизменную тему свободы, человеколюбия и солидарности в защиту угнетенных, - отмечалось далее в донесении. - 9 января состоялся митинг итальянских наборщиков, известных здесь своими анархистскими убеждениями. К ним примкнули евреи и другие крайние элементы, и после полудня огромная толпа, наполнив улицу перед императорским дипломатическим агентством, произвела враждебную нам демонстрацию с угрозами, со свистом, криками и лозунгами, полными ненависти к России. Перед вице-консульством нашим, к коему от агентства двинулась вся толпа, повторились те же манифестации»33.
24 января газета «Аль-Ахрам» напечатала текст листовки, ходившей по Каиру. В ней говорилось: «Товарищи! Организованная мирная демонстрация, в которой мы принимали участие, требуя уважения к праву на политическое убежище в отношении александрийцев, не принесла желаемого результата. Поэтому наш долг в отношении жертв произвола - принять решительные меры для того, чтобы свобода и человечность восторжествовали. Долг каждого человека - быть готовым к действиям и при необходимости отвечать на силу силой. Да здравствует русский народ, долой царизм!»34 Судя по содержанию и стилистике листовки, она была написана скорее всего русским эмигрантом.
Волнения в Александрии и Каире продолжались. Прекратить их могла только отправка арестованных из Египта. Однако царские дипломаты опасались, что посадить их на русское судно в Александрии будет практически невозможно из-за того, что демонстранты блокировали порт. Тогда Боцоева и его товарищей тайно перевезли в Порт-Саид и 13/26 января отправили в Россию на пароходе «Корнилов» в сопровождении стражи в 10 человек35.
Продолжавшиеся почти две недели волнения были непростым испытанием для россий-
ских дипломатов. По-видимому, они считали, что с честью выполнили задачу государственной важности. По их представлению за содействие в аресте Боцоева российскими орденами Св. Анны были награждены трое англичан -начальник Александрийской полиции генерал Генрих Гопкинсон, инспектор тайной полиции майор Гордон Инграм и начальник тюрьмы «Аль-Хадра», где содержались арестованные, подполковник Александр Поп36.
Отметим, что в манифестациях в защиту арестованных участвовали главным образом европейцы. Это и понятно, ведь каждый из них в случае неугодной своему правительству политической деятельности мог быть по представлению консульства арестован египетскими властями и выслан на родину. Но события января 1907 г. имели немалый резонанс и среди египтян, способствовали их политическому просвещению. Газета Мустафы Камиля «Аль-Лива», комментируя эти события, писала, что мусульмане (читай: египтяне. - В.Б.) тоже должны были бы участвовать в этих манифестациях, «чтобы понять, наконец, что такое настоящая свобода»37.
Спустя шесть лет после ареста Боцоева благодаря русским политэмигрантам египтяне получили еще один «урок свободы».
В конце 1910 г. в Одессу вернулись из ссылки активные участники первой русской революции. Они попытались воссоздать Союз торговых моряков Черного моря, наладить издание нелегальной газеты «Черноморец». Однако им удалось выпустить всего один номер газеты. Организованная осенью 1911 г. забастовка моряков-черноморцев закончилась поражением. Тогда и возникла мысль перенести руководство Союза за границу. В качестве его местопребывания был выбран Константинополь, куда часто заходили русские суда. В конце 1911 г. там был сформирован новый состав Заграничного комитета Союза черноморских моряков. Одним из его руководителей стал социал-демократ Михаил Адамович, возглавлявший первый профсоюз черноморцев «Регистрация» в 1906 г. После поражения революции Адамович жил в Мюнхене. Там же, в Константинополе, в феврале 1912 г. вышел первый номер ежемесячной газеты «Моряк». Однако начавшаяся вскоре балканская война вынудила Заграничный комитет и редакцию газеты покинуть Константинополь и переехать в Александрию38.
«Северная столица» Египта была удачным местом для пребывания руководства Союза.
Во-первых, в ее порт каждую неделю заходили русские суда линии Одесса - Александрия. Суда под российским флагом нередко проходили через Суэцкий канал, делая при этом остановку в Порт-Саиде, всего в двухстах километрах от Александрии. Так что связь руководства Союза с Россией и черноморскими моряками была регулярной. Во-вторых, в Александрии и в Каире проживала группа политэмигрантов, покинувших Россию после поражения первой русской революции. На их содействие в обустройстве в Египте вполне могли рассчитывать черноморцы.
Деятельность политэмигрантов была головной болью для российских дипломатов. «Наблюдение за проживающими здесь русскими революционерами почти невозможно», - сообщал в МИД 22 августа 1913 г. консул в Александрии А.М. Петров39. И все же царские дипломаты пытались с помощью осведомителей вести такое наблюдение. Так, посланник А.А. Смирнов в июне 1913 г. предложил департаменту полиции Египта взять на работу в качестве осведомителя о деятельности русских политэмигрантов некоего Якова Зулая. Предложение было принято, Зулаю назначили зарплату в 60 египетских фунтов в год40.
Русские консульские власти продолжали также аресты и высылку в Россию политэмигрантов. В начале 1913 г. был выслан из Александрии в Одессу революционер Паршуков (он же Кириллов, он же Козлов, он же Соловьев). Однако, несмотря на стражу, Паршукову удалось в Константинополе бежать с парохода и перебраться затем во Францию41.
Весной того же года в Одессу был выслан Александр Владимирович Одоевский-Маслов. По данным российского консульства в Каире, «он был осужден за попытки к ниспровержению существующего строя» и бежал из России. Одоевский-Маслов работал в Хелуа-не в санатории доктора Давида Лейбовича Гланца. «Лицо это представляет из себя крайне вредный элемент в Хелуане и Каире, собирая вокруг себя еврейско-русскую молодежь, агитирующую против существующего в России порядка», - отмечал российский консул в Каире С. Зуев42.
Хелуан наравне с Александрией вообще считался царскими дипломатами основным центром революционной агитации в Египте. «В Каире и особенно Хелуане, где сосредоточена русская неоседлая колония, находится довольно большое количество лиц нелегальных и, вероятно, принадлежащих к разным ор-
ганизациям политического характера», - отмечал С. Зуев43.
Одним из политических эмигрантов, проживавших в Хелуане, был Сергей Петрович Юрицын. Во время первой русской революции он был издателем «Сына Отечества» и некоторых других газет. За революционную направленность своих изданий был привлечен к суду. Причем и в Египте консульские власти не оставляли Юрицына в покое, поскольку им было известно о «крайне враждебном отношении этого лица к существующему строю в России». В начале 1909 г. ему были вручены две повестки в Санкт-Петербургский окружной суд, которые он по понятным причинам игнорировал. В Египте Юри-цыну пришлось сменить профессию. Он разводил в Хелуане цветы44.
В Александрии местом регулярных встреч политических эмигрантов была пивная, которую содержал бежавший с канонерки «Кубанец» военный телеграфист Николай Абрамович Залипупкин. Среди русских моряков с заходивших в Александрию судов, которые тоже часто посещали эту пивную, он был известен под кличкой «Ваня Часовщик»45.
Русские политэмигранты поддерживали регулярные контакты не только со своими соотечественниками, будь то отдыхающие на курорте в Хелуане или матросы с заходивших в египетские порты русских судов. Они нашли единомышленников и среди египтян. «Фи-липпидес-бей (начальник каирской полиции. - В.Б.) сообщал мне о бывших в сношениях с египетскими революционерами русских анархистах», - докладывал консул С. Зуев посланнику А.А. Смирнову46.
Египетские и российские власти сотрудничали в деле борьбы с политической оппозицией. Так, в 1910 г. Министерство внутренних дел Египта направило группу экспертов из трех человек последовательно в Англию, Россию и Францию для изучения методов борьбы с политическими преступлениями. Они вернулись на родину только через два года47.
Таким образом обстановка в Египте благоприятствовала черноморцам. Они вели работу с командами заходивших в египетские порты русских судов, осуществляли с их помощью связь с Россией. С конца 1912 г. регулярно выходила газета «Моряк». По некоторым данным, она печаталась в Хелуане48. По-видимому, этим как бывший журналист занимался Юри-цын. Известно, что он был связан с Союзом черноморских моряков. Забегая вперед, отме-
тим, что после ареста Адамовича и изъятия у него документов Союза консульские власти нашли в них упоминание о Юрицыне и произвели у него обыск. Но поскольку тот из местных газет уже знал об аресте Адамовича, то, вероятно, успел спрятать всю свою корреспонденцию. По крайней мере обыск ничего не дал49.
С 14 по 16 февраля 1913 г. черноморцы даже провели в Александрии нелегальную конференцию морских профессиональных организаций судовых команд России. На ней присутствовали делегаты не только от черноморских, но и от балтийских и каспийских моряков50.
О прибытии в Александрию Адамовича и его соратников российские консульские власти узнали случайно. В декабре 1912 г. по их представлению египетская полиция арестовала политэмигранта Владимира Терского (Мирский, Свободин). Из изъятых у него бумаг и стало известно о переводе в Александрию Заграничного комитета Союза черноморских моряков51.
Между тем деятельность Союза приносила свои результаты. В начале 1913 г. черноморские моряки начали подготовку к новой забастовке. Об этом полиция доложила правительству. Революционное брожение в России вновь нарастало, поэтому царские власти отнеслись к докладу чрезвычайно серьезно. Забастовка черноморских моряков была для них крайне нежелательна, поскольку могла вызвать цепную реакцию, не говоря уже о возможном крупном материальном ущербе. 30 марта (ст. ст. - В.Б.) 1913 г. Председатель Совета Министров Коковцов провел особое совещание по вопросу о мерах предупреждения забастовки судовых команд на Черном море. На совещании присутствовали министры внутренних дел, юстиции, морской, торговли и промышленности. «Совещание признало, что первейшею в сем отношении задачею должно являться арестование главного руководителя означенного движения революционера Адамовича, проживающего в Александрии», - говорилось в принятом постановлении. Консульским представителям было предписано «оказывать содействие русским полицейским властям в предпринимаемых ими здесь агентурным способом шагах»52.
Получив почти месяц спустя постановление особого совещания, посланник А.А. Смирнов лично отправился 25 апреля/8 мая в Александрию, чтобы присутствовать при аресте Адамовича. Поскольку он жил по паспорту не-
мецкого подданного Александра Корнельсона, то на его арест понадобилось предварительное согласие германского консульства, получить которое не составило особого труда. Уже через три часа после прибытия Смирнова в Александрию Адамович был арестован и заключен в тюрьму «Аль-Хадра»53.
«Арест Адамовича дал в распоряжение императорского правительства в высшей степени интересный и важный материал, - сообщал в Петербург Смирнов. - Найдены были документы по организации судовых команд, самая печать организации, разные списки, письма от содержащихся в России в заключении лиц и корреспонденции, устанавливающие связи организации с подобными же союзами на Западе и с рабочими коллективами в Европе»54.
Российские дипломаты полагали, что, поймав Адамовича, им удалось нейтрализовать весьма крупную фигуру в российском революционном движении. «Арестованные в Александрии Адамович и В. Терский, так же как и сожительница первого швейцарская подданная г-жа Трипе, урожденная Хохлова, являются столь значительными революционными деятелями, что их, конечно, не командировали бы в Египет, если бы не предполагали перенести сюда один из важных центров заграничной антиправительственной агитации, - отмечал в донесении в Петербург посланник Смирнов. -На значение этих лиц, особенно Адамовича, указывает как тот шум, который арест наделал в Европе, так и доставляемая в наше консульство в Александрии корреспонденция Адамовича, поражающая своими размерами и состоящая из революционно-анархистских листков и публикаций, сношений с европейскими фракциями и организациями, а также масса частных писем разных революционных деятелей, каковые письма дадут полиции обильный и важный материал»55.
Арест Адамовича наделал шум не только в Европе, но и прежде всего в самом Египте. Как и в случае с Боцоевым в 1907 г., в движении солидарности участвовали главным образом европейцы, и по той же причине: арест был произведен египетскими властями на основе режима капитуляций, причем по политическим мотивам, и это был опасный прецедент. Для царских же властей капитуляции были на руку, они выступали за их сохранение. «Нельзя не предвидеть, что если изменения капиту-ляционного строя лишат нас возможности прекратить здесь деятельность политических агитаторов, Египет сделается одним из важ-
ных и опасных пунктов антиправительственной пропаганды», - отмечал в одном из своих донесений А.А. Смирнов56.
«В рабочих и социалистических кругах Александрии и Каира происходили митинги, обсуждавшие меры к недопущению отправки арестованных в Россию, - сообщал в Петербург А.А. Смирнов. - Предполагалось собрать толпу и попытаться из засады отбить отправляемых. Было также прибегнуто и к устрашению: мне было передано, что я и оба наши консульские представители в Каире и Александрии приговорены к смерти в случае, если арестованные будут все-таки отправлены в Россию»57.
Через месяц, несмотря на протесты, Адамович и Терский были все-таки отправлены на русском пароходе в Одессу. Чтобы избежать столкновений с демонстрантами, проделали такой трюк. За час до отхода парохода арестованных привезли на автомобиле из тюрьмы в портовую таможню. Пароход снялся без них и уже при выходе из порта Адамович и Терский были доставлены на его борт на таможенной шлюпке58.
По оценке А.А. Смирнова, «арабская печать мало интересовалась делом Адамовича»59. И все же египтяне знали об его аресте и сочувствовали арестованному. Об этом писала в номере от 12 сентября газета «Моряк», продолжавшая выходить. Товарищи Адамовича организовали ему побег из тюрьмы. Но, спрыгнув с тюремной стены, он вывихнул ногу и вскоре был схвачен. Водворяя беглеца в камеру, тюремный инспектор-египтянин пожелал ему «успеха в следующий раз»60.
Царские власти высоко оценили заслуги иностранных участников поимки и отправки Адамовича. Российские ордена получили ген-консул Германии в Александрии Эдуард Гоп-ман, начальник бригады агентов тайной полиции майор Рикардо Джиованнини, главный секретарь управления египетских портов и маяков Дуглас Морис и начальник портовой полиции майор Даусон. Начальник Александрийской полиции генерал Гопкинсон, инспектор тайной полиции майор Инграм и начальник тюрьмы «Аль-Хадра» Поп были награждены ценными подарками, поскольку уже получили российские ордена за арест Боцоева61.
Победа Октябрьской революции и окончание Первой мировой войны не привели к быстрому возвращению на родину большинства русских революционеров, нашедших в Египте приют от преследований царского режима. Этому мешали гражданская война в России,
нарушение прямого морского сообщения между Александрией и Одессой, разрыв связей с родными и близкими, оставшимися на родине. Некоторые эмигранты достаточно успешно интегрировались в местную жизнь. Но они продолжали держаться друг друга. В 1919 г. в Александрии все еще существовал Комитет русских политических эмигрантов62. По иронии судьбы уже в начале следующего года они встретили на египетской земле своих политических противников - беженцев из Советской России.
Как видим, русские политэмигранты, несмотря на преследования консульских властей, внесли свой вклад в расшатывание царского режима. Они также установили связи со своими единомышленниками - как европейцами, так и египтянами. Некоторые русские эмигранты внесли вклад в политическое просвещение египтян, стояли у истоков египетского социалистического и рабочего движения.
Примечания
1 Египет глазами россиян середины XIX - начала ХХ вв. Сборник документов. М., 1992, с. 125-126.
2 Горячкин Г.В., Гриценко Т.Г., Фомин О.И. Русская эмиграция в Египте и Тунисе (1920-1939 гг.). М., 2000, с. 6.
3 Подробнее об этом см.: Беляков В.В. «К берегам священным Нила...» Русские в Египте. М., 2003, с. 100-104.
4 Ас-Саид, Рифаат. Тарих аль-харака аш-шуюийя аль-мысрийя. Ч. 1. 1900-1940. Каир, 1987, с. 698. Доклад М. Исраэля опубликован в качестве приложения к этому исследованию.
5 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 151, оп. 482, д. 854, л. 12.
6 Там же, д. 855, л. 4.
7 Переписка В.И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократическими организациями России. 1900-1903. Т. 1. М., 1969, с. 185, 568.
8 Там же, с. 458.
9 См.: Горячкин Г.В. «Египетский путь» искровских материалов в Россию // Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 1987, №1, с. 3-11; Френкель М. Ленинская «Искра» в Египте // «Азия и Африка сегодня», №11, 1988, с. 8-10; Беляков, Владимир. Приютила Африка Жар-птицу. М., 2000, с. 20-29.
10 Горячкин Г.В. «Египетский путь» искровских материалов в Россию, с. 10.
11 Переписка В.И. Ленина и редакции газеты «Искра». Т. 2. М., 1969, с. 335.
12 АВПРИ, ф. 151, оп. 482, д. 2407, л. 15.
13 Беляков, Владимир. Приютила Африка Жар-птицу, с. 25-29.
14 Френкель М. Указ. соч., с. 9.
15 Там же.
16 Пузанов И. Между Нилом и Красным морем. М., 1956, с. 69.
17 Бакр, Абдель Ваххаб. Адуа аля ан-нашат аш-шу-юи фи маср. 1921-1950. Каир, 1983, с. 17.
18 Ас-Саид, Рифаат. Тарих аль-харака аль-ишти-ракия фи маср. 1900-1925. Изд. 5-е. Каир, 1981, с. 74.
19 Косач Г.Г. Красный флаг над Ближним Востоком? Компартии Египта, Палестины, Сирии и Ливана в 20-30-е годы. М., 2001, с. 5, 64.
20 Косач Г.Г. Первые коммунисты Египта: попытка создать групповой портрет // «Восток», №5, 2002, с. 65. После окончания учебы в Москве в 1924 году Шарлотта Розенталь не смогла вернуться в Египет, поскольку к этому времени компартия там была разгромлена, и осталась в СССР.
21 Ас-Саид, Рифаат. Тарих аль-харака аль-ишти-ракия, с. 179.
22 АВПРИ, ф. 51, оп. 482, д. 862, л. 192.
23 А.В. Живаго - врач, коллекционер, египтолог. М., 1998, с. 144.
24 Адамович М. Летняя стачка 1906 года // Материалы по истории профессионального движения в России. Вып. 4. М., 1925, с. 262-265.
25 АВПРИ, ф. 151, оп. 482, д. 859, л. 4.
26 Там же, ф. 149, оп. 502б, д. 92, л. 57-80 об.
27 Там же, л. 88.
28 Там же, л. 86.
29 Там же, л. 52.
30 Там же, ф. 151, оп. 482, д. 859, л. 5.
31 Там же, л.10.
32 Там же.
33 Там же, л. 16-17.
34 «Аль-Ахрам», 24.1.1907.
35 АВПРИ, ф. 151, оп. 482, д. 860, л. 6.
36 Там же, ф. 149, оп. 502б, д. 7561, л. 2 об.
37 «Аль-Лива», 11.2.1907.
38 Под флагом Родины. Очерки истории Черноморского пароходства. Одесса, 1967, с. 97-107.
39 АВПРИ, ф. 149, оп. 502б, д. 5341, л. 138.
40 Там же, д. 5342, л. 1, 5, 12.
41 Там же, д. 5341, л. 31 - 31 об.
42 Там же, л. 94 - 94 об.
43 Там же.
44 Там же, л. 92 об., 127; д. 5839, л. 1-6.
45 Там же, д. 5341, л. 151 об.
46 Там же, л. 95.
47 Бакр, Абдель Ваххаб. Указ. соч., с. 25, 43.
48 Ас-Саид, Рифаат. Тарих аль-харака аль-ишти-ракия, с. 188.
49 АВПРИ, ф. 149, оп. 502б, д. 5341, л. 92.
50 Там же. л. 50.
51 Там же, л. 62.
52 Там же, л. 37 - 37 об.
53 Там же, л. 45.
54 Там же, ф. 151, оп. 482, д. 874, л. 20.
55 Там же, л. 32.
56 Там же, л. 36.
57 Там же, л. 33.
58 Там же, л. 34.
59 Там же, л. 30.
60 Беляков, Владимир. Приютила Африка Жар-птицу, с. 54-55.
61 АВПРИ, ф. 149, оп. 502б, д. 7561, л. 2-3.
62 Там же, ф. 317, оп. 820/1, д. 508, л. 6.
