CC BY
20РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЙ ВЕСТНИК
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 4 (11) 2022
Д.И. Стогов
Русские монархисты начала ХХ в. о К. Н. Леонтьеве
УДК 1(470)(091)+94(470):32 DOI 10.47132/2588-0276_2022_4_168 EDN TAHKXX
Аннотация: Статья посвящена отношению русских правоконсервативных политиков и публицистов начала ХХ в. к философским идеям К. Н. Леонтьева. Проанализированы речи, статьи ряда авторов-монархистов (В. Л. Величко, А. С. Бу-диловича, А. А. Киреева, Л. А. Тихомирова, Б. В. Никольского, С. Ф. Шарапова и др.), а также газетные заметки из некоторых монархических периодических изданий, в которых так или иначе затронуто отношение их авторов к творчеству К. Н. Леонтьева. Особое внимание уделено крайне правым («черносотенным») политикам и публицистам. В статье делается вывод о том, что практически все рассмотренные авторы считали себя учениками и продолжателями дела К. Н. Леонтьева, восхищались его идеями, разделяли критические высказывания мыслителя по отношению к западному либерализму и демократии, к идеям национализма и расизма, а также его взгляды на принцип сословности. Религиозно-философские идеи К. Н. Леонтьева явились одной из составляющих идеологической основы правоконсервативного политического мировоззрения. Критические высказывания ряда публицистов монархического направления (в первую очередь А. А. Киреева) по отношению к идеям К. Н. Леонтьева касались отрицания прогресса, идеализации Леонтьевым средневековых порядков в германских землях и др. А. А. Киреев даже считал неправильным причислять К. Н. Леонтьева к славянофилам, так как философ полагал необходимым сохранить подчиненное положение балканских славян по отношению к Османской империи. Тем не менее, несмотря на эти обстоятельства, правые публицисты и политики высоко оценивали вклад К. Н. Леонтьева в дело развития русской национальной мысли.
Ключевые слова: К. Н. Леонтьев, правые, монархисты, консерваторы, религия, политика, патриотизм, православие, самодержавие, народность.
Об авторе: Дмитрий Игоревич Стогов
Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории культуры, государства и права Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета «ЛЭТИ» им. В. И. Ульянова (Ленина).
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7619-7642
Для цитирования: Стогов Д.И. Русские монархисты начала ХХ в. о К.Н. Леонтьеве // Русско-Византийский вестник. 2022. №4 (11). С. 168-178.
RUSSIAN-BYZANTINE HERALD
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 4 (11) 2022
Dmitrii I. Stogov
Russian monarchists of the early twentieth century about K. N. Leontiev
UDC 1(470)(091)+94(470):32 DOI 10.47132/2588-0276_2022_4_168 EDN TAHKXX
Abstract: The article is devoted to the attitude of Russian right-wing conservative politicians and publicists of the early twentieth century to the philosophical ideas of K. N. Leontiev. The speeches, articles by a number of monarchist authors (V. L. Velichko, A. S. Budilovich, A. A. Kireev, L. A. Tikhomirov, B. V. Nikolsky, S. F. Sharapov, etc.), as well as newspaper notes from some monarchist periodicals, in which the attitude of their authors to the work of K. N. Leontiev is somehow affected, are analyzed. Special attention is paid to the extremely right (Black Hundred) politicians and publicists. The article concludes that almost all the authors considered themselves students and successors of the work of K. N. Leontiev, admired his ideas, shared the thinker's critical statements in relation to Western liberalism and democracy, to the ideas of nationalism and racism, as well as his views on the principle of class status. K. N. Leontiev's religious and philosophical ideas were one of the components of the ideological basis of the right-conservative political worldview. Critical statements of a number of publicists of the monarchist trend (first of all A. A. Kireev) in relation to the ideas of K. N. Leontiev concerned the denial of progress, the idealization of medieval orders in the German lands, etc. A. A. Kireev even considered it wrong to classify K. N. Leontiev as a Slavophile, since the philosopher considered it necessary to preserve the subordinate position of the Balkan Slavs in relation to the Ottoman Empire. Nevertheless, despite this circumstance, right-wing publicists and politicians highly appreciated K. N. Leontiev's contribution to the development of Russian national thought.
Keywords: K. N. Leontiev, the right, monarchists, Black Hundreds, conservatives, religion, politics, patriotism, Orthodoxy, autocracy, nationality.
About the author: Dmitrii Igorevich Stogov
Candidate of Sciences in History, Associate Professor of the Department of Culture history, state
and law, Saint-Petersburg State Electrotechnical University "LETI".
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7619-7642
For citation: Stogov D. I. Russian monarchists of the early twentieth century about K. N. Leontiev. Russian-Byzantine Herald, 2022, no. 4 (11), pp. 168-178.
В минувшем 2021 г. общественность отметила 190 лет со дня рождения и 130 лет со дня кончины выдающегося консервативного мыслителя, писателя, публициста, литературного критика, социолога Константина Николаевича Леонтьева (1831-1891). Идеи Леонтьева о стадиях развития человеческого общества («первичная простота», «цветущая сложность» и «вторичное упрощение»), наряду с теорией культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, легли в основу цивилизационной теории, получившей широкое распространение в ХХ в. Критика Леонтьевым западного либерализма и западной демократии, идеи самобытности России находят практическое выражение в текущем идеологическом и политическом противостоянии России и Запада и во многом, вольно или невольно, определяют современные внешнеполитические ориентиры Российской Федерации. Постепенный отход в политике
современной России от ультралиберализма 1990-х гг. и переход к консервативным началам диктует необходимость скрупулезного анализа не только воззрений К. Н. Леонтьева, но и его идейных последователей — русских консерваторов начала ХХ в.1
На факт влияния идей К. Н. Леонтьева в плане формирования правоконсерватив-ной (монархической) мысли в предреволюционный период указывают исследователи, начиная с первой половины 2000-х гг. Так, Ю. И. Кирьянов отмечал, что своеобразным предшественником первой монархической организации начала ХХ в. — «Русского собрания» — был созданный еще в 1890 г. К. Н. Леонтьевым журнал «Русское обозрение»2. Историк А. Д. Каплин, подчеркивая факт знакомства и переписки экономиста, публициста, одного из учредителей монархического «Союза русских людей», члена «Русского собрания» (впоследствии создавшего собственную «Русскую народную партию») С. Ф. Шарапова с К. Н. Леонтьевым, пишет о том, что под влиянием Леонтьева Шарапов начал воцерковляться, причащаться; мало того, Леонтьев осуществлял критический разбор художественных произведений Шарапова3. Исследователь С. А. Степанов обращает внимание на то, что русские монархисты начала ХХ в. широко использовали в своей практике идеи Леонтьева о византизме и противопоставлении России Западу4. Историк М. Л. Размолодин отмечает, что крайне правые («черносотенцы») популяризировали тезисы К. Н. Леонтьева о различиях между Россией и Западом,
1 См. уже опубликованные в «Русско-Византийском вестнике» исследования о русских монархистах начала ХХ в: Стогов Д.И. Б.В. Никольский и Б.А. Садовской об императоре Александре III // Русско-Византийский вестник. 2020. № 1 (3). С. 270-285; Его же. Е. Н. Трубецкой и русские консерваторы: к истории взаимоотношений // Русско-Византийский вестник. 2021. № 3 (6). С. 83-95; Его же. Русские консерваторы конца XIX — начала ХХ в. об эпохе императора Александра III // Русско-Византийский вестник. 2021. № 1 (4). С. 125-141; Его же. Н. Е. Марков: жизнь и деятельность русского монархиста в изгнании // Русско-Византийский вестник. 2021. № 4 (7). С. 116-127.
2 Кирьянов Ю.И. Русское собрание. 1900-1917. М., 2003. С. 25.
3 Каплин А.Д. Славянофилы, их сподвижники и последователи / Отв. ред. О. А. Платонов. М., 2011. С. 498, 501, 504, 506, 510-513.
4 Степанов С. А. Черная сотня: что они сделали для величия России. М., 2013. С. 23.
Сергей Федорович Шарапов (1855-1911)
о либерализме западного образца как источнике национализма5, об отрицании идеи универсальности мировых исторических законов6, а также критику мыслителем крайнего национализма и расизма7.
В нашей монографии, посвященной русским монархистам, содержится анализ работы известного ученого-правоведа, монархиста Б. В. Никольского «К характеристике К. Н. Леонтьева», делается вывод о том, что Никольский считал себя прямым последователем мыслителя8. В другой нашей работе анализируются воззрения Б. В. Никольского на философские и политические идеи К. Н. Леонтьева9.
Вместе с тем, до сих пор отсутствует комплексное исследование, посвященное отношению русских монархистов начала ХХ в. к философским и политическим идеям К. Н. Леонтьева. Настоящая статья отчасти призвана восполнить этот пробел. Отметим, что в ней мы не рассматриваем отношение к Леонтьеву русских националистов (членов «Всероссийского национального союза» и др.) и других умеренно-правых, идейно близких к монархистам-«черносотенцам», но ставивших во главу угла, подобно европейским националистам, нацию, «народность», видоизменивших традиционную уваровскую триаду (в их понимании она звучала как «Самодержавие, Православие, Единодержавие»).
Противостояние России и Запада. Византизм.
Русское самодержавие
К. Н. Леонтьев рассматривал западный либерализм как идеологию, разрушающую христианскую культуру. По словам Леонтьева, «либерализм есть отрицание всякой крайности», «он везде один, везде одинаково отрицателен, везде одинаково разлагает (Здесь и далее выделено в тексте источника. — Д. С.) нацию медленно и легально, но верно...»10
Монархисты начала ХХ в. полностью разделяли данный тезис К. Н. Леонтьева. К примеру, черносотенная газета «Русское знамя» в июле 1912 г. указывала, что отвергает западный либерализм, считая его главным источником национализма, проявлением антиправославной мысли11. Б. В. Никольский в очерке, посвященном К. Н. Леонтьеву, писал, что мыслитель всецело выступал «против затхлого, заплесневелого в своем убожестве российского либерального доктринерства и бесшабашно невежественного нигилизма»12. «Крайний, шаблонный западноевропейский либерализм, — вторит Б. В. Никольскому генерал, видный идеолог неославянофильства и монархист А. А. Киреев, — довел славянство до национальной катастрофы»13. Впрочем, подчеркивает публицист, К. Н. Леонтьев слишком абсолютизирует страх перед западным либерализмом, и для того, чтобы не допустить его водворения,
5 Размолодин М. Л. О консервативной сущности черной сотни: монография / Под ред. Ю. Ю. Иерусалимского. Ярославль, 2012. С. 157.
6 Там же. С. 172.
7 Там же. С. 201.
8 Стогов Д. И. Черносотенцы: жизнь и смерть за великую Россию / Отв. ред. О. А. Платонов. М., 2012. С. 352.
9 Стогов Д. И. «Религия Леонтьева была религиею подвига и жертвы» (Б. В. Никольский о наследии К. Н. Леонтьева) // Христианство и русская литература. Сб. 7. СПб., 2012. С. 225-249.
10 Леонтьев К.Н. О либерализме вообще // Его же. Славянофильство и грядущие судьбы России / Сост., вступит. ст., указ. имен и коммент. А. В. Белов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2010. С. 26.
11 См.: Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни. С. 157.
12 Никольский Б. В. К характеристике К.Н. Леонтьева // Его же. Сокрушить крамолу / Сост., предисл. и примеч. Д. И. Стогов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2009. С. 361.
13 Киреев А.А. Народная политика как основа порядка. Ответ г. Леонтьеву // Его же. Учение славянофилов / Сост. С. В. Лебедев, Т. В. Линицкая, предисл. и коммент. С. В. Лебедев, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2012. С. 224.
он готов даже смириться с «рабством» славян на Балканах (т. е. с зависимостью славянских народов от турок)14.
Отметим, что русские правые начала ХХ в. вслед за К. Н. Леонтьевым подвергали резкой критике позитивистские идеи о «развитых» и «отсталых» народах, отрицали идеи универсальности мировых исторических законов, отказались от распространенной градации степеней развития тех или иных цивилизаций, критиковали расхожую в западной и отечественной либеральной науке концепцию «догоняющего развития»15. Наоборот, они взяли на вооружение леонтьевскую идею о противостоянии России и Запада16.
К. Н. Леонтьев считал византийское влияние («византизм»)17 основополагающим при формировании нашей обособленности от «тлетворного Запада». В частности, философ писал: «Византизм организовал нас, система византийских идей создала величие наше, сопрягаясь с нашими патриархальными, простыми началами, с нашим, еще сырым и грубым вначале, славянским материалом.»18 Вслед за К. Н. Леонтьевым в июле 1907 г. правомонархическая газета «Русское знамя» утверждала: «Русский народ перенял религию и цивилизацию от греков как нечто родное и явился единственным достойным преемником греческой цивилизации»19. Правые указывали, что византизм, который восприняли русские, помог им устоять и перед натиском Востока, и перед натиском Запада, сохранить самобытность. Вслед за Н. Я. Данилевским и К. Н. Леонтьевым они много писали о разности с Западом «духовного строя» и политических систем20.
Идеи К. Н. Леонтьева о византизме русские монархисты начала ХХ в. рассматривали в качестве противовеса революционным настроениям, утверждая, что визан-тизм ближе народу, чем революция. Революционные увлечения мимолетны, вызваны малой степенью образования народа, но постепенно их, по мнению монархистов, можно изжить. В этой связи газета «Русское знамя» 1 декабря 1916 г. отмечала: «Русский мужик — монархист и черносотенец; прикоснувшись к современному „образованию", он становится „критиканом" и отчасти революционером; но, достигнув настоящей образованности, русский человек опять становится монархистом и черносотенцем, какими были Достоевский, Тютчев, Леонтьев»21.
Западному либерализму правые вслед за К. Н. Леонтьевым противопоставляли русскую самодержавную монархию, основанную на византизме. В этой связи специалист по римскому праву, впоследствии член Главного совета «Союза русского народа» Б. В. Никольский писал в дневнике (27 марта 1905 г.): «Я всегда готов повторить слова Леонтьева: „На что нам Россия не православная и не самодержавная! Быть или не быть России, быть или не быть Самодержавию — одно и то же"»22. Стоит также отметить, что Б. В. Никольский использовал цитаты из К. Н. Леонтьева для чтения лекций о понятии самодержавия, о его истории и о необходимости сохранения монархии23.
С критикой К. Н. Леонтьевым либерализма западного образца тесно связана его позиция по отношению к национализму, который он считал прямым порождением
14 Там же. С. 349.
15 См. Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни. С. 172-173.
16 Там же. С. 172.
17 О «византизме» Леонтьева см., напр.: Гаврилов И.Б. «Память об Афоне живет в моем сердце». К 185-летию со дня рождения К. Н. Леонтьева // Научные труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2016. С.126-134; ФетисенкоО.Л. Афон и его «единство в разнообразии» в социокультурной концепции Константина Леонтьева // Русско-Византийский вестник. 2018. № 1. С.141-145; ФатеевВ.А. Византизм К.Н. Леонтьева и философия религии В. С. Соловьева. Часть первая: Леонтьев и идея вселенской теократии // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2022. № 3 (15). С. 105-133.
18 Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Его же. Собр. соч. М., 1912. Т. 7. С. 14.
19 Цит. по: Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни. С. 175.
20 Там же. С. 176-177.
21 Там же. С. 220.
22 Никольский Б. В. Из дневника // Его же. Сокрушить крамолу. С. 91.
23 Стогов Д. И. «Религия Леонтьева была религиею подвига и жертвы». С. 237.
западной идеологии. Наиболее четко эта позиция выражена в письмах мыслителя к Иосифу Фуделю (впоследствии протоиерею), которые были опубликованы под заголовком «Национальная политика как орудие всемирной революции». Леонтьев подчеркивал, что «племенной принцип», который он именует также «псевдонациональным», «привел шаг за шагом к низвержению всех тех устоев, на которых утвердилась и процвела западная цивилизация»24.
Правые публицисты и политики в целом не только солидаризировались с точкой зрения К. Н. Леонтьева, но и популяризировали ее. К примеру, 23 января 1909 г. в «Русском собрании», как следует из Отчета этой организации за 1909 г., был сделан доклад М. М. Янковского «О К. Н. Леонтьеве и его политических идеалах»25. А один из основателей «Русского собрания», поэт и публицист В. Л. Величко, называя К. Н. Леонтьева «замечательным русским умом», считал его «убежденным консерватором и государственником», который «опасался неумеренного национального подъема, грозящего, по его мнению, прорывом целостной государственной гармонии»26.
Монархисты вслед за К. Н. Леонтьевым подвергали резкой критике ультранационалистические концепции «расовой чистоты», получившие постепенное распространение в Европе. К. Н. Леонтьев, разоблачая расистские концепции, писал: «Что такое племя без системы своих религиозных и государственных идей? За что его любить? За кровь? Но кровь ведь... ни у кого не чиста... И что такое чистая кровь? Бесплодие духовное! Любить племя за племя — натяжка и ложь. Другое дело, если племя родственное хоть в чем-нибудь согласно с нашими особыми идеями, с нашими коренными чувствами»27. По мнению русских правых начала ХХ в., солидаризировавшихся с Леонтьевым, имперская идея должна превалировать над идеей этнического род-ства28. В частности, в протоколах состоявшегося в ноябре 1911 г. Всероссийского съезда «Союза русского народа» отмечалось, что «Союз стремится не к сепаратистской и человеконенавистнической политике неонационализма, а к объединению всего населения Царства Русского под единым скипетром и державою»29.
А. А. Киреев солидаризировался с другими монархистами и отмечал, что К. Н. Леонтьев «нападал на национализм», но только потому, что враждебно относился к западному либерализму30. Так или иначе, практически все русские правые начала ХХ в. вслед за К. Н. Леонтьевым считали неприемлемыми теории грубого, пещерного национализма, видели его истоки в европейском либерализме.
Славянофильство
Большинство правых публицистов и политиков рассматривали мировоззренческую систему К. Н. Леонтьева как славянофильскую. К примеру, учеником Леонтьева считал себя идеолог неославянофильства С. Ф. Шарапов31. Член «Русского собрания», один из создателей «Русского окраинного общества», идеолог неославянофильства А. С. Бу-дилович называл К. Н. Леонтьева своим «предместником»32. Идейный последователь
24 Леонтьев К.Н. Племенная политика как орудие всемирной революции // Его же. Избранное. М., 1993. С. 335.
25 Кирьянов Ю. И Русское собрание. 1900-1917. С. 310.
26 Величко В. Л. Интересное время // Его же. Русские речи / Сост. предисл. и коммент. А. Д. Степанов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2010. С. 89.
27 Леонтьев К. Н. Поздняя осень России. М., 2000. С. 49.
28 См.: Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни. С.201.
29 Постановления Всероссийского Съезда Союза русского народа и примыкающих к нему монархических организаций. 21 ноября — 1 декабря 1911 года в г. Москве // Правые партии. 1905-1917 гг. Документы и материалы: В 2 т. Т. 2. 1911-1917 гг. М., 1998. С. 83.
30 КиреевА.А. Спор с западниками настоящей минуты // Его же. Учение славянофилов. С. 345.
31 См.: КаплинА.Д. Славянофилы, их сподвижники и последователи. С. 513.
32 Будилович А.С. К читателям от нового редактора-издателя // Его же. Славянское единство / Сост., предисл. и примеч. Ю. В. Климакова, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2014. С. 739.
славянофилов, профессор истории, председатель Харьковского отделения «Русского собрания» А. С. Вязигин именовал К. Н. Леонтьева, наряду с Ф. М. Достоевским, М. Н. Катковым и рядом славянофилов, «выдающимся поборником русской национальной идеи»33. Хорошо знаком с Леонтьевым был и русский дипломат, публицист, член Главной палаты «Русского народного союза имени Михаила Архангела» Ю. С. Карцов34.
Несколько обособленно стоят представления об учении мыслителя, выраженные генералом и публицистом славянофильского направления А. А. Киреевым. Здесь стоит отметить, что Киреев был хорошо знаком с К. Н. Леонтьевым, состоял с ним в переписке35. Анализируя работу Леонтьева «Национальная политика как орудие всемирной революции», публицист не согласился с мнением мыслителя о том, что было бы идеальным возвращение германских земель к состоянию разрозненных средне-Александр Алексеевич Киреев вековых немецких княжеств и герцогств
(1833-1910) вместо пребывания в составе Германской
империи, созданной в 1871 г. Нет, полагает Киреев, спасение Европы не должно состоять в «восстановлении старого порядка или, по крайней мере, в охранении <...> его обломков»36.
Ошибку славянства Киреев видит в том, что оно слепо копирует западные идеалы. По его мнению, не славянофилов следует обвинять в неудачах освободительной борьбы на Балканах (уступка Боснии и Герцеговины Австро-Венгрии и пр.), а увлечение западными теориями37.
В очерке «Наши противники и наши союзники» генерал вступает в полемику с либеральным историком и политиком П. Н. Милюковым, который безоговорочно причисляет К. Н. Леонтьева к славянофилам38. Киреев же, напротив, считает, что мыслителя не следует считать славянофилом: «Леонтьев — не славянофил, несмотря на все свое страстное [отношение] к Православию»39.
А. А. Киреев отмечает, что К. Н. Леонтьев «нападал на национализм», но только потому, что враждебно относился к западному либерализму. «Он до некоторой степени в известном смысле был даже славянофилом, ибо стоял за обособление славян», но, отмечает публицист, Леонтьев был против освобождения славян, за их «неподвижность», за их политическое status quo40. Опасения перед западным либерализмом вынудили К. Н. Леонтьева, как пишет А. А. Киреев, отрицать благость освобождения балканских славян от турецкого ига. В «освобожденных славянах» Леонтьев, по словам Киреева, «видит ультралиберальные задатки западного
33 Вязигин А.С. По заветам Святой Руси // Его же. Манифест созидательного национализма / Сост. и коммент. А. Д. Каплин и А. Д. Степанов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2008. С. 78.
34 См.: Жеденов Н. Н. Гроза врагов русского народа / Сост., предисл., коммент. Д. И. Стогов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2013. С. 649 (комментарии).
35 Киреев А.А. Спор с западниками настоящей минуты. С. 348.
36 Киреев А.А. Народная политика как основа порядка. Ответ г. Леонтьеву. С. 218.
37 Там же. С. 224.
38 КиреевА.А. Наши противники и наши союзники // Его же. Учение славянофилов. С. 320.
39 Киреев А. А. Спор с западниками настоящей минуты. С. 324.
40 Там же. С. 345.
пошиба», поэтому, говорится далее в статье, философ и считал, что освобождать славян не следует — так как западный ультралиберализм будет опасен и для самих славян, и для России в целом. Приводя мнение К. Н. Леонтьева о том, что настоящее славянофильство должно заключаться во всемерном сохранении самобытности славянства, генерал в целом считает это мнение правильным, но с оговоркой относительно средств достижения этих целей. По его мнению, средства Леонтьева (подавление мятежей славян на Балканах, отрицание прогресса и пр.) являются «аракчеевскими»41. Подобные воззрения мыслителя А. А. Киреев объяснял его слишком большим страхом перед либерализмом Запада; в результате К. Н. Леонтьев считал, что все средства хороши, дабы не допустить проникновения либерализма в славянский мир. В одном Киреев определенно согласен с Леонтьевым: славянам, и вообще Востоку, следует идти своим путем, а не слепо подражать Западу. Но, тут же замечает генерал и публицист, он не может согласиться с отрицанием Леонтьевым прогресса42, с его, выражаясь словами религиозного философа С. Н. Трубецкого, обскурантизмом43.
Поводя итог, можно отметить, что А. А. Киреев считал К. Н. Леонтьева не настоящим славянофилом, поскольку тот отрицал положительное влияние освобождения славянства на Балканах. Кроме того, генерал и публицист подвергал критике чрезмерное опасение Леонтьева относительно распространения западной демократии и отрицание им благотворности прогресса.
Принцип сословности
К. Н. Леонтьев подчеркивал важность сохранения традиционной социальной структуры. Происходивший на его глазах, причем не только в западноевропейских странах, но и в самой России процесс «освобождения от духа сословных групп», а также от «общенациональных старых привычек» привел к тому, что население земного шара (в том числе и России) стало активно «менять и место, и условия своей жизни». В итоге появилось множество железных дорог, а русские леса стали вырубать. Как следствие — экологические проблемы, в том числе загрязненность почв, обмеление рек. В итоге, отмечал мыслитель, «эмансипированный (выделено в тексте источника. — Д. С.) русский человек восторжествовал над своей родной природой — он изуродовал ее быстрее всякого европейца»44.
Русские крайне правые («черносотенцы») начала ХХ в. положительно воспринимали отношение К. Н. Леонтьева к принципу сословности. С безмерным уважением к идеям мыслителя относился Б. В. Никольский, который в своем проникновенном очерке о философе отмечал, что «религия Леонтьева <...> была религиею подвига и жертвы», а «героичность — верховный критерий его сочувствий и несочувствий»45. Ученый-правовед и один из лидеров монархистов вслед за своим предшественником подвергал критике принцип эгалитарности. 6 мая 1901 г. Никольский записал в дневнике: «Все должны быть равны перед законом: но из этого никоим образом не выходит, чтобы все законы для всех должны были быть одни. Это безумие. Дворянству — т. е. служилому сословию — свое, свободным профессиям — свое, купечеству — свое, духовенству — свое, военным — свое, мещанству — свое, фабричным — свое, прислуге — свое, студентам — свое. Законы должны быть гибки и разнообразны. Тогда и получится порядок, леонтьевски изящная, пестрая, красивая организация. Тогда возможна и строгость, и стройность, и твердость, и сила. Тогда никого не задушите
41 Там же.
42 Там же. С. 349.
43 Там же. С. 355.
44 ЛеонтьевК.Н. Племенная политика как орудие всемирной революции // ЛеонтьевК.Н. Избранное. М., 1993. С. 319.
45 НикольскийБ. В. К характеристике К.Н. Леонтьева // Никольский Б.В. Сокрушить крамолу. С. 361.
подлой эгалитарностью. Невозможна свобода в однообразии!»46
Ранее, 16 мая 1897 г., Б.В. Никольский дал емкую характеристику принципа сословности в трудах К. Н. Леонтьева: «У Леонтьева его поклонение сословности было частью кровною традицией, частью — идеалом художника; это было личное дело, неотделимое от него самого, один из контрастов, составлявших этого удивительного человека»47.
Стоит отметить, что, в силу возраста не будучи лично знакомым с К. Н. Леонтьевым, Б. В. Никольский фактически воспитывался на его трудах, популяризировал наследие мыслителя. В частности, он сотрудничал с известным государственным деятелем, дипломатом, публицистом К. А. Губастовым, другом Леонтьева, хлопотал о возможном издании собрания сочинений Леонтьева. Правда, по ряду причин в Петербурге издание собрания сочинений не состоялось, но с 1912 г., как считал сам Никольский, не без влияния опубликованного им в 1911 г.
Борис Владимирович Никольский очерка «К характеристике К. Н. Леонтьева»,
(1870-1919) начали выходить тома собрания сочинений
философа, подготовленные его учеником о. Иосифом Фуделем. Упоминания имени К. Н. Леонтьева нередко можно встретить в дневнике Б. В. Никольского48.
Б. В. Никольский, восхищавшийся сословными представлениями К. Н. Леонтьева, не был одинок в монархическом лагере. Так, видный монархист, теоретик монархической государственности Л. А. Тихомиров подверг жесткой критике теорию «бессословного государства», получившую распространение на Западе в XVШ-XIX вв., в том числе благодаря взглядам Ж.-Ж. Руссо; он считал, что государство не может существовать вне социального строя. Тихомиров в этой связи развивал социально-политические представления К. Н. Леонтьева, связанные с идеей сословности. Он полагал, что государство стоит выше всех социальных сил49. Государство, по словам теоретика монархической государственности, все эти силы равномерно поддерживает и подавляет «все эгоистическое, вредящее целому обществу». Государство должно стать «интегрирующей силой» в обществе50.
Звучали, правда, и отдельные критические нотки из уст некоторых монархистов начала ХХ в. относительно сословных представлений К. Н. Леонтьева. Однако, по сути, это была критика справа. Так, идеолог неославянофильства С. Ф. Шарапов, считая К. Н. Леонтьева своим учителем, заявлял, что выступает за «самодержавие в государственной жизни», но, в отличие от Леонтьева, фактически поддерживал сословные реформы министра внутренних дел Д. А. Толстого (в частности, усиление сословного начала в системе образования), тогда как К. Н. Леонтьев считал их антирусскими51.
46 РГИА. Ф. 1006. Оп. 1. Д. 1. Л. 172 об. — 173.
47 Там же. Л. 6 об.
48 Подробнее см.: Стогов Д.И. «Религия Леонтьева была религиею подвига и жертвы». С. 234.
49 См.: Стогов Д.И. Принцип сословности в представлениях русских консерваторов конца XIX — начала ХХ в. // Трибуна русской мысли. 2008. № 9. С. 94.
50 Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. СПб., [1992]. С. 522.
51 Каплин А.Д. Славянофилы, их сподвижники и последователи. С. 510-511.
Подведем итоги. Практически все рассмотренные нами политики и публицисты монархического направления (в первую очередь, «черносотенцы») высоко отзывались о философском наследии К. Н. Леонтьева. Многие в молодости лично знали мыслителя, состояли с ним в переписке, вели с ним беседы, а впоследствии считали его своим учителем. Монархистам начала ХХ в. импонировала жесткая критика Леонтьевым западной демократии и либерализма, они разделяли леонтьевскую идею о положительном влиянии византизма на государственный и общественный строй России. Практически все монархисты поддерживали мысли Леонтьева о существенных различиях между Россией и Западом, о необходимости сохранения сословного строя. При этом некоторые монархисты (С. Ф. Шарапов) даже считали необходимым еще большее укрепление сословного начала, чем предполагал К. Н. Леонтьев. Русские крайне правые вслед за Леонтьевым полностью отвергали идеи западноевропейского национализма, национальной исключительности, расизма, считали их чуждыми русскому национальному духу.
Религиозно-философские идеи К. Н. Леонтьева стали одной из составляющих идеологии правоконсервативного политического мировоззрения. Критические высказывания ряда публицистов монархического направления (в первую очередь А. А. Ки-реева) по отношению к идеям К. Н. Леонтьева касались отрицания мыслителем идеи прогресса, идеализации средневековых порядков в германских землях и др. А. А. Киреев даже считал неправильным причислять К. Н. Леонтьева к славянофилам, так как философ полагал необходимым сохранить подчиненное положение балканских славян по отношению к Османской империи. Тем не менее, несмотря на эти обстоятельства, правые публицисты и политики в целом высоко оценивали вклад К. Н. Леонтьева в дело развития русской национальной мысли.
Источники и литература
1. Будилович А. С. Славянское единство / Сост., предисл. и примеч. Ю. В. Климакова, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2014. 784 с.
2. Величко В. Л. Русские речи / Сост. предисл. и коммент. А. Д. Степанов / Отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2010. 400 с.
3. Вязигин А. С. Манифест созидательного национализма / Сост. и коммент. А. Д. Каплин и А. Д. Степанов, отв. ред. О. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2008. 400 с.
4. Гаврилов И.Б. «Память об Афоне живет в моем сердце». К 185-летию со дня рождения К. Н. Леонтьева // Научные труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2016. С. 126-134.
5. Жеденов Н.Н. Гроза врагов русского народа / Сост., предисл., коммент. Д.И. Стогов, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2013. 704 с.
6. Каплин А. Д. Славянофилы, их сподвижники и последователи / Отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2011. 624 с.
7. Киреев А. А. Учение славянофилов / Сост. С. В. Лебедев, Т. В. Линицкая, предисл. и коммент. С. В. Лебедев, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2012. 640 с.
8. Кирьянов Ю.И. Русское собрание. 1900-1917. М.: РОССПЭН, 2003. 352 с.
9. Леонтьев К. Н. Племенная политика как орудие всемирной революции // Леонтьев К. Н. Избранное. М.: Рарогъ, Московский рабочий, 1993. 399 с.
10. Леонтьев К.Н. Поздняя осень России. М.: Аграф, 2000. 335 с.
11. Леонтьев К.Н. Славянофильство и грядущие судьбы России / Сост., вступит. ст., указ. имен и коммент. А. В. Белов, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2010. 1232 с.
12. Леонтьев К.Н. Собр. соч. К. Н. Леонтьева. М.: В. М. Саблин, 1912. Т. 7: [Восток, Россия и славянство]. 567 с.
13. Никольский Б.В. Сокрушить крамолу / Сост., предисл. и примеч. Д.И. Стогов, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2009. 464 с.
14. Правые партии. 1905-1917гг. Документы и материалы: В 2 т. Т.2. 1911-1917 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 815 с.
15. Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни: монография. 2-е изд., доп. и перераб. / Под ред. Ю. Ю. Иерусалимского. Ярославль: Нюанс, 2012. 388 с.
16. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1006 (Б. В. Никольский). Оп. 1. Д. 1.
17. СтепановС.А. Черная сотня: что они сделали для величия России. М.: Яуза-пресс, 2013. 671 с.
18. Стогов Д.И. «Религия Леонтьева была религиею подвига и жертвы». (Б. В. Никольский о наследии К. Н. Леонтьева) // Христианство и русская литература. Сб. 7. СПб.: Наука, 2012. С. 225-249.
19. Стогов Д.И. Б.В. Никольский и Б.А. Садовской об императоре Александре III // Русско-Византийский вестник. 2020. № 1 (3). С. 270-285.
20. Стогов Д. И Е.Н. Трубецкой и русские консерваторы: к истории взаимоотношений // Русско-Византийский вестник. 2021. № 3 (6). С. 83-95.
21. СтоговД. И. Н. Е. Марков: жизнь и деятельность русского монархиста в изгнании // Русско-Византийский вестник. 2021. №4 (7). С. 116-127.
22. СтоговД.И. Принцип сословности в представлениях русских консерваторов конца XIX — начала ХХ в. // Трибуна русской мысли. 2008. № 9. С. 92-100.
23. Стогов Д. И. Русские консерваторы конца XIX — начала ХХ в. об эпохе императора Александра III // Русско-Византийский вестник. 2021. № 1 (4). С. 125-141.
24. Стогов Д. И. Черносотенцы: жизнь и смерть за великую Россию / Отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2012. 672 с.
25. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб.: АО «Комплект», [1992]. 680 с.
26. Фатеев В. А. Византизм К. Н. Леонтьева и философия религии В. С. Соловьева. Часть первая: Леонтьев и идея вселенской теократии // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2022. № 3 (15). С. 105-133.
27. Фетисенко О. Л. Афон и его «единство в разнообразии» в социокультурной концепции Константина Леонтьева // Русско-Византийский вестник. 2018. № 1. С. 141-145.
